Круг Шести. Руны и кости

Глава XXXVII Эла

Клинок слишком легко прошел сквозь одежду и плоть чародея. Хотя прежде ей не приходилось поступать так, Эла, должно быть, хорошо примерилась – потому что попала в сердце, и чародей умер спустя несколько мгновений. Он рухнул наземь перед мавзолеем, когда Изра отпустила его.

В тот же миг Эла ощутила магию, распространившуюся точно взрыв, и оглянулась.

– Нет! – закричала она, перекрывая могучий шум, увидев Улисса – как он растворяется в магии. Пока все они были отвлечены, он не выжидал терпеливо на своем месте и не прекратил ритуала. Он посвятил всего себя этой единственной задаче.

Эла огляделась со слезами на глазах. Орион пытался овладеть этой магией, но она беспорядочно била из поврежденных печатей. Тонкая магическая сеть, связывавшая Ориона с мертвыми в катакомбах, разветвилась несчетными нитями, с каждым мигом их становилось все больше, потому что он пытался создать для этой магии русло. Вокруг слышались вздохи и стоны мертвых, поднимавшихся из могил. В Зале раздался громкий треск, и Эла увидела, как по стене по направлению к гробу идет трещина.

Бросившись вперед, Орион простер к гробу руки, увлеченный этой магией, алчно требующей утолить ее голод.

Нужно что-то сделать, нужно… Нужно окончить ритуал, как он должен быть окончен. Голос хранительницы нашептывал Эле, подсказывая, что она должна делать.

– Изра, ступай за мое место там – сзади! – велела Эла хранительнице, уставившейся на нее ошеломленно, однако исполнившей приказ. – Ты, – Эла указала на стоявшую рядом чародейку, – ступай на место Улисса. Прочие – назад, туда, где были прежде!

Разум Элы отказывался понимать, что теперь происходит. Она ощущала Улисса, он все еще здесь, в каждом ее вдохе. Как только они закончат ритуал, он вновь появится. Он просто обязан. Ибо она – та, кто должен отдать свою жизнь. Не он.

Отчаянно сопротивляясь бурлению магии, все последовали указаниям. Эла, стоя на гробе, ожидала, пока они займут указанные позиции. Отряд Изры все еще сражался внутри и снаружи Зала с людьми Клемента, чей боевой дух со смертью предводителя лишь немного угас.

Но это не ее забота.

Закрыв глаза, Эла отдалась интуиции – руководству хранительницы, представшей вдруг очень ясно.

Она открылась магии, как тогда, прежде, только теперь она была той, кто стоит в центре. Магия лилась разрывающим потоком, охватившим Элу и стремившимся увлечь с собой. Но затем она ощутила присутствие остальных; ей показалось, будто все они держат друг друга за руки. Она чувствовала также и Изру и Лилу, трепетно вступивших в круг, таких чужих и родных одновременно.

Внутренним взором Эла видела руны, понимая их так, как ей не удавалось прежде. Сколь они упорядочены; сколь однозначно течет между ними магия. Она распознала поврежденные печати и указала Ориону путь, чтобы он мог вновь даровать мертвым покой. В глубине Эла ощутила еще бóльшую мощь; использовать ее было бы очень просто. Здесь и сейчас она так же легко могла бы снять печати и использовать эту магию – могущество достаточно великое, чтобы изменить мир…

Эла с усилием вырвалась из этой фантазии. Нет. Она здесь не для того. Вместо этого, приняв более слабую, но все еще бьющуюся магию, она, словно дух, направилась по катакомбам. Часть ее знала, что она все еще стоит в Зале; она даже слышала, как Орион что-то восклицает, но позволила своему духу направиться по коридорам и извилистым проходам.

Источники испепеленных чар – тревожное пятно на карте подземного города. Их отравленные щупальца стремились повсюду, вгрызаясь в камень и проникая в защищенные области, где жили существа, которых Эла никогда не видела. Некоторые были почти как люди, другие не имели ничего общего с тем, что Эла знала. Все они были смертельно напуганы и желали лишь покоя.

Первобытное чувство – потребность защитить их – переполнило Элу. Она осторожно устранила испепеленные чары. Вручила души людей и существ, погибших здесь, Ориону. Шаг за шагом Эла очищала от испепеленных чар катакомбы, затем и весь город. Повсюду она чувствовала, что связана с ядром Парижа, с самой душой города; ощущала, как начинает истончаться, как физическая ее кожа пылает в разрывающем потоке магии.

Эла осмотрелась вокруг. Казалось, опасность предотвращена, и они израсходовали почти всю свою магию.

– Я не мертва, – прошептала Эла, глядя в сторону.

Она впервые увидела хранительницу: духовный образ, стоявший рядом на гробе.

– Задолго до смерти я была хранительницей, – проговорила дама и, кажется, улыбнулась. – И еще дольше после смерти. В точности как ты отныне. Вы хорошо справились.

– Улисс…

– Он знал, что это случится, когда изучил руны. Он мог принести в жертву и кого-то из вас, но, конечно, не сделал этого. Покуда вы храните этот Зал, он всегда будет с вами. Он и теперь здесь и пребудет в покое, пока в нем не появится нужда. Его душа обрела мир.

«То, что ему не было доступно в жизни», – подумала Эла. И все же сердце ее сжалось от скорби.

– Эла?

Она вновь взглянула на хранительницу, постепенно меркнущую.

– Часть тебя теперь связана с этим городом. Ты больше не сможешь покинуть его – по крайней мере, не более чем на пару дней. Это твоя жертва.

Не успела Эла осознать эти слова, хранительница исчезла, и Эла вдруг вернулась в неожиданно тяжелое тело.

Она пошатнулась и, наверное, упала бы, не подхвати ее Эм.

– Слава богу, ты жива, – простонал он, сдавив ее в объятиях.

– Да, но только если ты позволишь мне дышать, – промычала Эла в его широкую грудь, и Эм отпустил ее – только затем, чтобы ее обнял Ори.

Сирена и Алекс тоже спешили к ним. Лишь Улисса отчаянно не хватало. Неважно, что сказала хранительница, и даже если она права, теперь Эле не хотелось бы ничего более, чем чтобы он тоже был здесь. Лишь он даровал им победу. Он заслужил отпраздновать ее с ними.

Через плечо Ори Эла видела, как хранители под командованием Изры и Лилу арестовывали заговорщиков. Тело Клемента, охваченное магическими узами, было по воздуху перенесено из Зала. Какой-то частью себя Эла ощущала каждый отдельный шаг каждого отдельного человека поблизости. Она знала, что если открыться этому чувству, то можно воспринять весь город, – этого было бы достаточно, чтобы обезуметь за один удар сердца.

Этим она займется позже. Вместе с остальными. Вместе… с ее Кругом.

Несколько часов спустя они все еще были здесь. Лилу с несколькими чародеями убирала Зал, Изра занималась ранами. Она взглянула даже на ожоги Сирены, и ей удалось сколько-то успокоить боль. Остальные же из них отделались ушибами, заштопанными ранами и некоторым количеством синяков.

– Мне жаль, что так случилось с вашим другом, – тихо сказала Изра, устало опускаясь рядом.

Сирена, сидевшая прислонившись к Алексу, тяжко сглотнула. Ее глаза все еще были опухшими. Эле подумалось, что, должно быть, она и сама выглядит не лучше. Отсутствие Улисса ощущалось больнее, чем любая полученная ею рана.

– Он сделал то, что должен был, – отсутствующе прошептала Сирена; никто не возразил. Если ей нужно отстраниться от собственного чувства, пусть так.

– Вы спасли всех нас, – продолжила Изра. – Я сама позабочусь о том, чтобы Круг города не забыл вам этого.

Круг города – отличный от них, здесь, посреди катакомб, как-то основавших свой Круг. По крайней мере, если верить Алексу и Ори, кажется, недурно понимающих значение этого слова. А Эла просто доверилась им.

– Вы совершили больше, чем, может быть, думаете, – вдруг сказала Лилу.

Прежде Эле как-то чудилось, что эта чародейка не слишком их выносит; но, конечно, она могла и ошибиться. Теперь она взирала на них со смесью восхищения и трепетной благодарности.

– Этот Зал – одно из дюжины мест по всему миру. Они существуют очень-очень давно; катакомбы были построены вокруг этого Зала, – продолжала Лилу, критически осматривая пол. Вырастив под собой мшистый покров, она села рядом. – Вы должны знать это, раз теперь вы составляете Круг, хранящий этот Зал. С незапамятных времен над миром нависает невообразимая угроза. Пожиратель звезд.

Эти слова потрясли друзей Элы словно волна – даже у Сирены распахнулись глаза, и она выпрямилась, чтобы лучше слышать Лилу.

– Раз вы не знаете, что это, – Лилу пронзила Элу взглядом, – пожиратели звезд – существа, живущие от начала Вселенной. Они ведут себя очень схоже с черными дырами, однако это мыслящие существа, бродящие по Вселенной. Они питаются планетами; особенно большие могут, как говорят, за раз поглотить целую галактику. Когда-то один из них очень сильно приблизился к Земле. Могущественнейшие Круги мира, объединившись, провели ритуал, в ходе которого все участники принесли себя в жертву. Им удалось заключить пожирателя звезд в цепи, сохраняющиеся и теперь – ибо эта магия поддерживается теми местами, где был проведен ритуал. Если одна из цепей разрушится… есть вероятность, что прочих не хватит.

Эла не поручилась бы, что она действительно поняла, что за существо описывает Лилу. Может быть, это представление было слишком сильным, чтобы вместиться в ее голову, но мысль о том, как близко они оказались от описываемого… как немного оставалось…

По телу прошла дрожь, и Элу охватил озноб.

– И Клемент знал об этом? – недоверчиво спросила Сирена. – Как мог он… как глупо… что за… ах!

Лилу тускло улыбнулась.

– Я не знаю, я не слишком хорошо осведомлена об истории Франции. Но я знаю, что эти ритуалы многого стоили странам, в которых были проведены. Некоторые вложили в этот один удар почти всю свою магию – и лишь в последние годы начали восстанавливаться. Другие, как Франция, прибегли к рунам, вновь и вновь впитывающим магию и постепенно высосавшим эти страны досуха. Вероятно, Круг надеялся, что это знание не будет утеряно, а магический мир найдет способ справиться с этим.

– Поэтому соотношения сил так значительно меняются, – пробормотал Эм. На его лице сквозило понимание.

– Да. Нигерия, моя родина и отечество рода моей матери, была одной из стран, пожертвовавших всей своей силой за раз. Мы постепенно восстанавливаемся, так же как Египет, Япония и Эквадор. Новая Зеландия избрала тот же путь, что и Франция, но, кажется, они справились с этим лучше. – Лилу устало повела плечами.

– Откуда тебе все это известно? – спросила Эла.

– Моя мать – хранительница, как ты, – последовал ошеломляющий ответ. – Когда она еще верила, что я пойду по ее стопам, она рассказала мне это.

Вдруг охладевший тон Лилу ясно показывал, что она не желает говорить об этом дальше, и Эла не стала расспрашивать ее о семейной истории. Она лишь кивнула, переполняясь мыслью о том, что есть нечто еще большее, чем… она. Чем бы – или кем – она теперь ни была.

– Спасибо, что рассказала нам, – сказал Алекс, почтительно кивая Лилу. – И спасибо за твое… вмешательство.

– Хотя мать и упрекнула бы меня, что я не отношусь к семейным делам достаточно серьезно, но судьба мира, в котором я живу, действительно трогает меня, – откликнулась Лилу, поведя плечами.

Сирена фыркнула почти весело.

– С семейными драмами тебе здесь придется встать в очередь.

Не успела Лилу отыскать резкий ответ, как Эм засмеялся, едва сдерживаясь. Не то чтобы сказанное Сиреной было особенно смешно, но смеялись и Алекс, и Эла, и Ори, и сама Сирена.

Драмы им и в самом деле было достаточно.