Позывной «Минус»

Глава 31

Трёхэтажное здание на Кирилловской улице светилось незашторенными окнами. В этом доме располагались редакции сразу нескольких газет и журналов. Нужный Минусу «Двуглавый орёл» занимал небольшое помещение на втором этаже. Серёга поставил фиат у входа, не глуша двигатель. Швейцар попытался его не впустить, но Минус возмущённо произнёс:

— Материал не ждёт! Номер уже верстается, а ты тут мешаешь! Прочь с дороги! — и он ткнул швейцару десять копеек. — За машиной пригляди, — добавил Серёга, проходя мимо.

Поднимаясь по лестнице, Минус столкнулся с невысоким полным человеком в очках, который тяжело дыша, спускался вниз.

— Вы не подскажете, где редакция «Двуглавого орла»? — спросил Серёга.

— По коридору налево, — выдохнул человек, — там герб на двери, не ошибётесь. Только если вы, молодой человек, хотите к ним на работу, то не посоветую. Платят мало и не вовремя. Уж лучше к нам, в «Киевские ведомости».

— Спасибо, — Минус улыбнулся, — но пока не нужно.

Он свернул в коридор и на одной из дверей заметил тусклое изображение двуглавого орла. Серёга толкнул её, оказавшуюся незапертой, и оказался в длинной комнате. Прямо, напротив входа, располагался стол, за которым сидел высокий худощавый парень с черными завитыми усами. Справа, вдоль стены располагалось ещё несколько столов, но только за одним находился паренёк в очках, торопливо перебирающий бумаги. При виде Минуса оба замерли.

— Я ищу Володю Голубева, — проговорил Серёга.

— Это я, — произнёс усатый. — А что вы хотели?

— Друзей твоих найти. Мишу Беленького и ещё одного.

— Я вас не знаю, — фыркнул Володя, — и нечего мне тыкать.

— Так познакомимся. Семён Звягинцев. Друзья твои мой магазин подожгли, как ты знаешь. Надо им должок вернуть.

На лице Голубева отразилось недоумение. Он как-то неуверенно произнёс:

— Магазин? А к чему это⁈ Не знаю я.

Минус отчётливо понял, что этот парень и вправду не в курсе, уж слишком удивился. Серёга заговорил снова:

— Знаешь или нет, а где их найти точно должен знать.

— На Новокараваевской Мишка живёт. Пятнадцатый дом. Только я с тобой поеду.

— Поехали, — Минус спокойно кивнул. Он подождал пока Голубев набросит на себя пальто и спускаясь по лестнице, услышал его голос за спиной:

— А с чего ты взял, что это он? Я что-то не понимаю ничего.

— С того, — хмыкнул Серёга, — некому больше такой хернёй страдать. То свиную голову притащил, то лавку поджёг. Нет бы со мной разобраться…

— А зачем ему это?

— Вот сам и спросишь. Пообщались мы в тире, девушки ему мои не понравились.

— Девушки? — Голубев удивлённо поднял брови.

— Да. Знакомые мои.

— Вот как… — Володя поднял брови. — А магазин-то жечь зачем?

— Методы у него такие. Мне про вашу организацию так и говорили. Одно название от орла.

Голубев вспыхнул:

— Ты нас не критикуй! А методы у нас нормальные. Или ты за революцию⁈ — произнёс он с презрением.

— Нет, — спокойно ответил Минус. — А методы у вас идиотские. Я вот вчерашний номер твоей газеты прочёл, так просто слов нет. Чего там написано? Засилье евреев в Киеве. Всё. Ну, ещё на последней странице статья о сербском народе. Одна нормальная из всей газеты.

— Гриша писал, — выдохнул Голубев. — Хорошо вышло.

— Хорошо. А остальное? Читать невозможно. Ты сам хоть веришь, в то, что пишете?

— А что неправильно⁈ Ведь жиды всё кругом заполонили! И Государя не поддерживают! Только и гляди, теракты устраивать горазды! Всех их нужно из Киева выселить!

— Куда? — усмехнулся Минус. — Ты вообще перепись жителей Империи читал? Куда ты столько людей выселять собрался? А главное, зачем?

— Куда… — ответил Голубев хмуро. — Куда угодно пускай убираются! Хоть в Америку! Хоть в Сибирь! Лишь бы отсюда подальше.

— В Сибирь… А чем Сибирь от Киева отличается? Как будто она на другой планете. И то и то Россия. Какая разница, где они жить будут? Или ты так рассуждаешь, чтобы с глаз долой, а там пусть делают, что хотят?

— Что хотят! Им волю дай, так всё испоганят! Надзор за ними нужен! Вообще решить вопрос с жидами нужно раз и навсегда!

— Это как? — Минус ухмыльнулся, вспоминая австрийского художника. — В печках сжигать?

— Зачем? — Голубев растерялся. — Пусть уезжают! Ведь уезжают же понемногу!

— Да, я слышал. А потом из-за границы переводы шлют на революцию.

— Вот видишь! А ты их защищаешь!

— А ты понять не можешь, что решение вовсе не в том, чтобы они уехали. Вот скажи, тебе лично, как они мешают?

— Государя свергнуть хотят!

— Возможно и хотят, почему нет? Его кто только свернуть не хочет. Ты газеты кроме своей читал?

— Как это свергнуть⁈ — Володя разозлился. — Да на нём вся Империя держится!

— Вот, — кивнул Минус, — вроде не дурак, а с евреями борешься. Ведь не в них дело. Повод они хороший, чтобы власть шатнуть и больше ничего. Ерундой ты занимаешься, Володя. Вот ты говоришь, что за Государя беспокоишься, а сам о погромах мечтаешь. Не понимаешь ты, что это ему только во вред. Ты говоришь, что евреи революцию поддерживают. Так сделать нужно, чтобы не поддерживали.

— Это как? — Голубев заинтересовался.

— Убрать расслоение по национальности. Дать им права и голову не морочить. Ведь идиотизм получается — у татар права есть, а у евреев нет. Ты сам хоть понимаешь, как это вредит. Вот представь, если бы у тебя их не было. Ты как бы тогда к Государю относился?

Голубев на миг замялся, но тут же произнёс:

— Ещё чего! Права им подавай! И так уже в Думу законопроекты тащат! Обойдутся.

— Соображать ты не хочешь, Вова. Совсем не хочешь. В государстве не должно быть бесправных. Дикость это, причём выгодная для врага. Ты сам подумай, как удобно из среды бесправных вербовать террористов. Потому и идут многие. Не только поэтому, конечно, но это важный фактор. Дай им права и нормальную жизнь, так десять раз подумают, рисковать ей или не надо.

— Жидов нельзя с остальными равнять.

— Ладно, всё ясно с тобой. Бесполезно разговаривать. Где этот пятнадцатый дом?

Фиат едва пробирался по ухабам. Темень стояла непроглядная, только свет фар озарял пустынную улицу.

— Вон, где зелёная калитка.

Покосившийся домик выходил на улицу, справа от него находились ворота и тянулся невысокий заборчик, в котором зияли прорехи, Минус не выдержал и усмехнулся:

— Это тоже жиды разобрали? — Серёга что есть силы нажал клаксон.

Они вышли из машины и Голубев забарабанил в окно. Калитка приоткрылась и показалась женщина лет пятидесяти, в наброшенной на плечи старенькой шубе:

— Володя, здравствуй, — проговорила она, признав Голубева, — а Миша ещё не пришёл. Вы подождёте его?

Голубев кивнул. Минус заглушил двигатель и вошёл следом. Женщина провела их на кухню. Сидя за неровным самодельным столом, Серёга пил чай и слушал разговор Светланы Александровны, Мишиной мамы и Голубева. Несмотря на разницу в возрасте, Володя и Миша учились на одном курсе Юридического факультета. Напротив Минуса находилась девушка лет пятнадцати, Зоя, сестра Беленького. Она неохотно вступала в разговор и то, только если мать обращалась к ней.

Дверь скрипнула и обалдевший Миша вошёл на кухню. Он встретился с Минусом глазами и едва кивнул. Голубев напротив, оживился, и подавая знак Серёге, поспешил на улицу.

— Ты зачем лавку сжёг⁈ — зло произнёс Володя, едва они оказались во дворе. — Ведь мы говорили, что должны бороться законными методами! Это что ещё такое⁈

Беленький промолчал и тут заговорил Минус:

— Значит так. Счастье твоё, что ты мануфактуру полностью не сжёг. Только дверь и витрины. Жильцы с верхних этажей увидели вовремя. Ты же им, сука, чуть квартиры не спалил! Завтра утром приходишь туда и будешь рабочим помогать новые окна вставлять. Я бы с тебя деньги взял, так это у них отнять — Минус кивнул на дом. — Ты чём думал, мудак, когда затевал это? Ты представляешь, если бы кто твой дом вместе с семьёй сжёг⁈

— Я бы его убил, — хрипло произнёс Беленький.

— И чё, легче бы стало⁈ — Минус ухмыльнулся. — Ты дочудишься, что тебя положат. Борец с евреями нашёлся. Некогда мне с тобой тут дискуссии разводить. Завтра утром чтобы был у лавки. Гляди, если не придёшь — не обижайся.

Беленький промолчал. Голубев увязался за Минусом:

— В город подвези, а то отсюда пока доберешься…

— Поехали, — Минус заводил фиат, — на Житомирской высажу, дальше сам пойдёшь. У меня не такси. И так из-за этого идиота столько времени потратил.

— А ты в полицию заявлять не станешь?

— Они сами расследование проводят.

— Это ясно, — Голубев хмуро ответил. — Ты не думай, он завтра придёт. И ещё наши придут. А он правда там чуть квартиры не сжёг?

— Да, — Минус кивнул. — Ты представляешь, у людей праздник, а тут пожар! Хорошо, что в ту ночь они не спали. Ты поговори с ним, чтобы не творил такое больше.

— Обязательно, — Володя охотно согласился. — А не то из организации исключим. Мы против такого. Это в союзе разные люди есть.

«Ага, — подумал Минус, — против вы, чего сказки рассказывать. Ты может и против да и то не факт».

Серёга поглядел на Голубева и проговорил:

— Ну всё, приехали. Бывай, Володя. Я надеюсь, больше видеться не станем.

— А я думал тебя на собрание пригласить, — вдруг произнёс Голубев. — К нам интересные люди приходят. Ведь ты монархист?

— Само собой, — кивнул Минус, — но на собрание не пойду. Хватит с меня вашей организации.

Голубев попрощавшись, распахнул дверь и медленно зашагал по улице. Минус тронул фиат и глядя на удаляющегося человека, ухмыльнулся. «Двуглавый орёл» оказался совсем не таким, как Минус представлял. Серёга развернул машину и притормаживая, спустился по Житомирской вниз, поворачивая домой.

Петербург встретил метелью и шагая по перрону, Минус проклинал Колю, отказавшегося от предложения выдать миномёт за своё изобретение. Серёга долго убеждал его в выгодности такой сделки. Николаю награда, а то и карьера, а Минусу не ехать в чёртов Артком, но бесполезно. Артиллерист даже оскорбился и теперь Минус хмуро шагал рядом с полковником Кондратьевым, казалось ничуть не обращающим внимание на погоду. Дорога в Петербург была ещё тем испытанием. Билеты продавались на любой поезд, следующий в данном направлении. К удивлению Серёги, можно было спокойно отдохнуть хоть в каждом из городов по пути, а потом преспокойно занять место в идущем тем же маршрутом поезде, даже через несколько дней. Подобная организация для Минуса была совершенно непривычной.

Усаживаясь в крытые сани, Серёга разглядел застрявший в снегу «бенц», над водителем которого потешались извозчики. Полковник проговорил:

— Что ни говори, а лошадки надёжнее.

— Это пока, — ответил Минус. — Усовершенствуют автомобили и никаких лошадей не понадобится.

— Возможно, — Кондратьев задумчиво произнес, — вот только не хочется такого. Хороший конь, можно сказать, друг. А этот механизм — он ведь без души.

— А тут как посмотреть, — Серёга усмехнулся. — Вот если конь почти как друг, то и терять его в бою должно быть больно. А машину не жалко. Ну, попал снаряд и чёрт с ней. Новую выдадут или сам купишь.

— В этом плане лучше, само собой. Лошадей терять жалко. Ведь привыкаешь к ним. Вот мой Черкес как охромел, так переживал за него, как за ребёнка, — полковник развёл руками. — А у Шеина коня убило, так он после несколько дней ни с кем почти не разговаривал.

— Как вы думаете, выгорит дело? — Минус сменил тему. — Или просто мы с вами прокатимся.

— Не знаю, — Кондратьев повёл глазами на свёрток с эскизами. — Николай Александрович обещал принять и оказать содействие, в случае, если ему изобретение покажется годным. У них там сейчас и без того хлопотно. Военное министерство одно требует, министерство финансов и вовсе другое. Не позавидовать, если коротко.

Наконец они добрались к Арсенальной набережной и громада Михайловской артиллерийской академии предстала во всем величии. Минус осторожно шагал немного позади полковника, которого сухощавый фельдфебель вёл по длинному коридору.

Хозяин кабинета носил золотые погоны генерал-лейтенанта и Минус с любопытством разглядывал мундир. Забудский Николай Александрович пробежал глазами по эскизам и подняв голову, испытывающе посмотрел на Серёгу:

— Так это вы автор сего изобретения?

— Да, ваше высокопревосходительство, — Минус всё же не забыл наставления полковника, как правильно обращаться. — я.

— Любопытный проект, — произнёс Николай Александрович, помедлив, — и в отличие от многих, больших ресурсов не требует. Признаться, я удивлен. Вы, молодой человек, как я погляжу, и в армии не служили. Стало быть у вас есть интерес к инженерному делу?

— Да, — неохотно согласился Минус, не зная, что сказать, — есть.

— Вы где обучались?

— Я инженерному делу не обучался. Совсем другая специальность у меня. Ветеринар.

Хозяин кабинета впервые посмотрел на Минуса заинтересовано:

— Стало быть самостоятельно обучались?

— Немного, ваше высокопревосходительство — Серёга ждал, когда закончится этот разговор. Ему очень хотелось отдать проклятые эскизы и уехать как можно скорее. Он только надеялся, что генералу не захочется расспрашивать дальше.

— Вот результат необдуманных действий! — хозяин кабинета покачал головой. — Ведь из вас бы толковый инженер получился, а вы в ветеринары подались. Только тягу к изобретательству так легко не перечеркнуть!

«Ой, — подумал Серёга, — отстаньте уже наконец. Нашли изобретателя».

Минус промолчал. Он с замиранием сердца ожидал решения.

— Удачно ты, Борис, этого молодого человека привёз, — Забудский обратился к полковнику. — Я его работу Роберту Августовичу передам. Будет ему очередное занятие. Он как раз что-то интересное для себя искал, чтобы от гаубицы отвлечься. Идёт проект туговато, впрочем, не только от Роберта зависит. А тут у нас работа стоящая. Главное в металле исполнить, а там дело не станет. Протолкнем, даст бог.

— А вам, молодой человек, рекомендую в наше артиллерийское училище поступить, — внезапно Николай Александрович поглядел на Минуса. — Оно ведь по призванию, работать приятнее.

— Я подумаю, ваше высокопревосходительство, — ответил Серёга неуверенно.

— Подумайте, — Забудский усмехнулся в усы. — Я полагаю, что вы примете верное решение.

Оказавшись снаружи, Минус глубоко вдохнул морозный воздух, приходя в себя.

— Какой же ты ветеринар, Семён, если в лошадях не смыслишь? — раздался удивлённый голос Кондратьева.

— Да вот такой, — Минус развёл руками. — Образование получил лишь бы было, всё равно работать по специальности не планировал. Хоть и нехорошо это.

— Нехорошо, — полковник задумчиво произнес. — А ты где учился?

— Во Франции, — ответил Серёга неохотно. Он хоть и заставил Анечку немного вдолбить ему французский язык, но всё равно опасался разоблачения. Минус уже пожалел, что ляпнул про ветеринара.

К его удивлению Кондратьев махнул рукой:

— Ясно всё. Чего от них хотеть. Разве они могут научить. Только время потратил. А коня купи, как вернёмся. Не пожалеешь. Только хорошего.

— Обязательно, — Минус усмехнулся, — но железного и весной. Я уже присмотрел. Мотоцикл «Индиан». Хороший конь и овса ему не нужно.

— Железо ведь, — полковник скривился, — ничем от твоего автомобиля не отличается. Нет, Семён, лошади это прекрасные создания. Просто ты не понимаешь.

— Не понимаю, — согласился Минус. — Ведь я и ездить на них не умею, — при этих словах Кондратьев уставился на него с удивлением. — Мне ведь не просто нужно лошадь купить. Тогда учиться придётся. А это сколько времени потребуется! Мне мотоцикл привычнее. Хоть признаться, иногда смотрю на породистых коней, когда встречаю на улицах. Красивые животные. Очень красивые.

— Я думал ты их просто не любишь, — произнёс полковник, — а оно не в этом дело! Не сообразил, что некому тебя учить было, если ты с бабушкой рос. Ясно теперь.

— А сложно учиться? — с интересом спросил Минус.

— Нет, если конь спокойный. Для учёбы только смирный и нужен. А так ничего сложного. Если ты на мотоцикле умеешь, то и на лошади научишься.

— А долго учиться?

— Не быстро, — Кондратьев кивнул головой, — от способностей зависит. Так, чтобы без особых изысков, но добротно, то не меньше года. Азы освоить нужно, а потом скорее пойдёт. Может и за полгода неплохо поднатаскаться выйдет. Как заниматься и чего хотеть достичь в итоге. Ты ведь говорил, что в тир каждый день ездишь. Значит, дисциплина есть. Поставишь себе задачу и справишься.

Минус с сомнением поглядел на полковника:

— Умеете вы человека убедить. Даже интересно стало. Точно коня куплю, только не сейчас, слишком холодно. Уж если учиться, то лучше весной. Придётся осваивать копытный транспорт.

Кондратьев улыбнулся и они зашагали к ожидающему извозчику.