Позывной «Минус»

Глава 59

— А чего это вы мрачные такие? — спросил Минус, поглядев на притихшую Беллу. Он перевёл взгляд на Либу и заговорил негромко:

— Случилось что⁈

— Просто настроение плохое, — Белла едва пожала плечами. — А, ты ведь не знаешь! — она оживилась.

— Чего не знаю?

— Сашу Котова застрелили позавчера. Его арестовать пришли, за деятельность революционную. А он, якобы, стал в полицию стрелять! Вот они и убили его.

— Кто это?

— Ты не помнишь? У Нелли в гостях был. Высокий такой, в костюме полосатом.

— Понял, — Серёга кивнул. — Ходил он ещё как-то неловко. Будто с ногами что-то не так.

— Да, — кивнула Белла. — Он зимой ногу сломал, срослось плохо. Теперь хромает немного. Хромал то есть… — добавила она, замявшись.

— А он и вправду революционером был⁈

— Не знаю, — Белла удивилась. — Я ничего от него не слышала. Знаешь, вот если Дайну не переговорить, то Саша молчал больше.

— Он не на Пушкинской жил, случайно?

— Нет. Он очень далеко комнату снимал. На Татарской. Это на Лукьяновке.

— Понятно.

— А почему ты про Пушкинскую спросил?

— Видел я стрельбу там на днях. Тоже полиция кого-то арестовывать собиралась, но положили всех.

— Я слышала, — неохотно сказала Белла. — Дайна говорила. Там Юля какая-то жила. Вроде бы, дочь доктора Ладовича. Он уехал на юг, а она одна осталась. К ней кто-то в гости пришёл, а за ними уже полиция. Те сдаваться не захотели и их застрелили всех. И Юлю тоже, — добавила она тихонько.

— Невесело, — Минус кивнул головой. — Я бы тебя попросил, Беллочка. Не езди пока к Нелли и Дайне. Придумай, что-нибудь. Потерпи. Это усиление только до первого сентября, а потом снова спокойно станет.

— Я только раз съезжу! — она уставилась на него. — В следующее воскресенье. Марина Алексеевна приглашала! Ну, пожалуйста!

— Я же тебе не могу запретить, — Серёга пожал плечами. — Хочешь — едь, но будь осторожна. К Дайне домой точно не ходи!

— Не буду, — охотно согласилась Белла. — Я только к Нелли раз съезжу и всё!

Минус встал из-за стола, прихватив с собой чашку кофе. Он направился в кабинет, намереваясь наконец посмотреть документы, взятые на Лыбедской. Серёга развернул листы. На каждом из них был тщательно отображён маршрут перемещения царской семьи, с указанием лиц, отвечающих за определенный участок пути. Минус задумчиво уставился на бумаги, прикидывая, где бы он сам мог спланировать нападение.

Дверь в комнату распахнулась и Серёга, заметив Аню, попытался перевернуть листы.

— Извини, — печально улыбнулась она. — Не знала я, что нечего мне входить. Не кажется тебе, Семён, что мы с тобой чужими становимся? Всё у тебя секреты от меня какие-то! — и Аня, махнув рукой, захотела выйти.

Минус шагнул к ней, задержав за руку. Он виновато посмотрел на Аню и заговорил:

— Ты про бумаги эти? — Серёга потянул её к столу. — Иди, вместе смотреть станем. Не хотел я просто тебя втягивать. Вон, гляди! — он свободной рукой развернул листы. — Видишь⁈

— Что это⁈ — Аня подняла брови. — Кто писал? Почерк не твой и не Либин. Что за схема такая?

— Маршрут Государя, — неохотно сказал Минус.

— А тебе-то он зачем⁈

— Мне и даром не нужен. А вот кому-то очень понадобился. Покушение готовят, наверное.

— На Императора⁈ — Аня удивилась. — Так отнеси в охранное и расскажи, что знаешь! Ведь это важно!

— Будто так легко! — Серёга усмехнулся. — А если я тебе скажу, что начальник охранного отделения, подполковник Кулябко, скорее всего, сам его нарисовал. Что ты тогда посоветуешь?

Аня прикрыла рот рукой, с сомнением глядя на Минуса. Он проговорил серьёзно:

— Видишь, секреты какие. Вроде бы и дело не моё, но и так оставить нельзя. Убьют ведь.

— Ты думаешь⁈

— Да, — Серёга кивнул. — Только не всё это. Столыпина застрелить ещё должны. Прямиком в театре. Значит Государя не там, а где-то на обратном пути. Вот попробуй догадаться, где именно!

— Может, в столицу поехать⁈ — сказала Аня тихонько. — А там способ найти, чтобы сообщить Государю.

— Боюсь, не поверят, — Минус скривился. — Доказательств у нас нет. Слова покойника только, да бумаги эти. Начальник охранного отделения непростой человек. Никто наше сообщение, скорее всего, серьёзно не воспримет. Скажут, что дураки какие-то написали.

— Могут и так, — Аня кивнула головой. — А ты что делать думаешь?

— Помешать им, — неохотно сказал Серёга. — Ты ведь не считаешь, что это не моё дело?

— Не знаю, — она задумалась. — Важно это очень. Ты только осторожно, ладно?

— Конечно, — улыбнулся Минус. — Ты не сердись на меня, если что. Договорились⁈

— Договорились, — Аня обняла его. — Но обо мне тоже думай! Нужен ты живой, понимаешь⁈

— Да и мне как бы тоже, — Серёга усмехнулся. — Кстати, завтра ведь день рождения твой, ты не против, если Коля Морозов придёт?

— Не против, — Аня улыбнулась. — Только к Белле ему теперь бесполезно ходить. Она всё о каком-то Грише толкует. Ты знаешь, о ком это?

— Видел, — ответил Минус. — Ничего хорошего. Надо бы с Дайной ей пока поменьше общаться. А то к той придут с обыском или ещё зачем и Беллу зацепят. Ты приглянь за ней, ладно⁈

— Хорошо. А ты за собой!

Серёга обнял её. Иногда ему очень хотелось бросить всё и уехать куда-нибудь далеко с этой ласковой женщиной. Он прижался к Ане что есть силы и принялся целовать её смущённое личико.

— Это что ещё за чудо-машина такая⁈ — Либа с удивлением смотрела на подарочный ящичек в Аниных руках. — Фён какой-то.

— Волосы сушить! — Аня с восхищением улыбнулась Минусу. — И запомнил же! В газете тогда писали, что скоро будет возможно заказать! Ты из Петербурга заказывал⁈

— Нет, — Серёга усмехнулся. — Они заказы только с октября принимать начнут. Я Хешела попросил. Ему дальние родственники из Германии передали через кого-то. Только это не мой подарок, а маленькой принцессы! — Минус кивнул на Катю, стоящую рядом.

Аня, смеясь, поставила ящичек на стол, и наклонившись, обняла дочку:

— А твой тогда где⁈ — улыбнулась она, глядя на Серёгу.

— Вот, — он протянул маленькую бархатную коробочку и сердце Ани учащённо забилось. Она взяла её и открыв, ахнула. Крупный бриллиант сиял множеством граней, украшая золотой перстень.

— Какая красота! — прошептала Аня. — Но ведь это очень дорого!

— Не очень, — улыбнулся Минус. — Я рад, что тебе понравилось.

Аня осторожно надела кольцо на палец и глаза засияли ярче камня. Либа покачала головой:

— Да, Сеня, у тебя есть вкус!

У ворот раздался звук экипажа и Аня повела головой, вопросительно глядя на Серёгу.

— Дима с женой, наверное, — пожал он плечами. — Они, скорее всего.

Минус не ошибся. Следом явился Николай, с роскошным букетом. Даже Серёга одобрительно кивнул. Столики в «Апполоне» были заказаны заранее и отправляясь туда, Серёга уловил недоуменный взгляд Дмитрия, когда тот понял, что один из автомобилей поведёт Либа.

— Я восхищаюсь, — Дима улыбнулся. — Мне стыдно не уметь! Придётся избавиться от экипажа и купить подобный транспорт! Я с Николаем парой слов обменялся, — внезапно добавил он. — Ты филера этого разыскивал, Савина. Так погиб он ещё весной. Ты не знал? Под лошадь угодил.

— Под лошадь⁈ — Минус с сомнением посмотрел на него. — Да он верткий был, как угорь! И непьющий совсем. Странно как-то.

— На Златоустовской попал. Вечером шёл, а там поворот, вот и угодил, наверное. Городовой ночью нашёл, да только мёртвого уже.

— Да уж, — Серёга покачал головой. — Не повезло.

Дмитрий ещё толковал о чём-то, но Минус слушал вполуха. Он ни на мгновение не поверил, что Савин погиб случайно. Теперь Серёга понял, почему тот так и не сообщил о том, что отыскал Богрова. Оказывается, филер ничего не забыл. Минус тяжело вздохнул. Он тронул «бенц» с места, подшучивая над сидящей рядом Анечкой, но перед глазами нет-нет и всплывало лицо Ивана. Он надавил на газ и «бенц» вырвался на Львовскую площадь.

— Потише, Семён! — Аня одернула его. — Ведь Либа отстанет!

Минус послушно остановился, дожидаясь «фиата».

Либа показала кулак через лобовое стекло и Серёга, усмехнувшись, поехал медленно. «Сегодня очень хороший день, — подумал он. — Интересно, сколько их у меня осталось?».

Со дня Анечкиного рождения прошло восемнадцать дней. За это время Минус не продвинулся ни на шаг. Оба известных ему человека — Кулябко и Богров, никуда не подевались, но следить за ними он пока не собирался. Если мёртвый еврей не солгал, то встреча Богрова с Американцем состоится не ранее двадцать седьмого августа. Серёга решил, что не стоит прежде этого дня, отсвечивать без надобности неподалёку, рискуя выдать себя.

Ранним воскресным утром уже стояла жара и ускользая из дома, Минус поглядел на палящее солнце. Он не решился брать закрытый «фиат», который нагревался лучше духовки. Серёга неохотно запустил двигатель «бенца» и вывел автомобиль в переулок. Они с Мариной договорились встретиться в девять часов возле Университетского парка.

Минус ещё издалека заметил её. Новенькое цветастое платьице хорошо смотрелось и Серёга залюбовался. Он остановил машину у самого входа и Марина, улыбаясь, направилась к нему:

— Здравствуй! Ты не опоздал. Я только подошла. Куда пойдём?

— Как хочешь, — Минус улыбнулся. — Я к тебе на целый день! Так что, всё на твоё усмотрение.

— Давай погуляем немного. Здесь не так жарко.

На аллеях и впрямь было лучше. Прогуливаясь в тени деревьев, Серёга улучил момент, когда вокруг никого не было, и поцеловал Марину. Она засмеялась тихонько:

— Вот так и гуляй с тобой! Нужно сначала на квартиру идти, а уж потом сюда.

— Так ведь ты сама соскучилась, — Минус улыбнулся. — По глазам вижу!

— Соскучилась, — кивнула Марина, улыбаясь. — Пойдём тогда, нагулялись уже, — и она снова засмеялась.

Серёга перевернул её маленькую ладошку и Марина усмехнулась:

— Сошло уже всё. Гладкие стали, даже непривычно. Хоть и приятно, — добавила она, помедлив. — Я сама иногда на них гляжу. Спасибо тебе!

— Если что, обращайся, — Минус поцеловал ладонь. — Ведь их нужно поддерживать.

Она улыбнулась и заговорила:

— Я ведь без работы не могу. Непривычно.

— А ты отдохни, — Серёга усмехнулся. — Ты работала много, а отдыхать не отдыхала.

— Скучно, — Марина пожала плечами. — Ведь всё теперь легче намного. Даже воду таскать не нужно! Кран открыла и готово! Здорово как! Стирать насколько проще! Нарадоваться бывает не могу. Как ты мне жизнь облегчил, Семён! — она прикоснулась к нему руками. — Есть теперь время с детворой вместе побыть.

Минус глядел на её лицо. Такое серьёзное и в тоже время счастливое. Он протянул руку и произнёс:

— Давай погуляем ещё.

— Давай! — Марина усмехнулась. — Я с тобой совсем девчонкой стала. Хожу рядом, держусь за руку и будто прыгать от радости хочется! Глупо, да⁈

— Нет, — Минус поцеловал её. — Не глупо это. Наоборот, хорошо. Пойдём туда, — он кивнул в сторону Ботанического сада. — Там маленькое кафе есть. Посидим в тени⁈

— Посидим, — она улыбнулась. — Спросить я тебя забыла. Как там дело твоё? Смогли себя полицейскими изобразить⁈

— Не совсем, — Серёга нехотя ответил. — Убили Вадика.

— Ой! — Марина вздрогнула и сжала ладонь Минуса. — Не будем сегодня о плохом, Семён, — добавила она тихонько. — Не нужно.

На Владимирскую добрались уже после обеда. Раскинувшись на широкой кровати, Серёга с любопытством наблюдал за Мариной, которая словно замерла рядом, ероша его светлые волосы рукой. Она пристально вглядывалась в лицо Минуса и он тихо произнёс:

— Что с тобой сегодня? Всё хорошо⁈

— Да, — Марина улыбнулась. — Просто соскучилась очень. Ты приходи чаще, ладно⁈ Хоть ненадолго. Видеть тебя хочу! — добавила она, помедлив.

— Хорошо, — Серёга прижался к ней. — Я постараюсь. Всё, — усмехнулся он. — На этой неделе постоянно будем видеться. Я тоже скучаю по тебе, Маринка!

— Я вижу, — улыбнулась она ему. — Тянешься ты ко мне, ох, как тянешься! Словно приворожила тебя! Но ведь не только из-за тела ты со мной, правда⁈

— Правда, — Минус погладил её. — Приятно с тобой рядом быть. Видеть тебя, разговаривать.

— Мне тоже, — ответила Марина серьёзно. — Я с мужем никогда близкою не была, хоть и неплохо мы жили, не скажешь, что дурно. Только вот ему не всё сказать могла. Пыталась поначалу, да только он не слышал или понять не мог. А ты всё слышишь. Даже то, что сказать не успеваю. Любименький мой! — она положила голову ему на грудь. — Как же мне сладко!

Уже около семи часов вечера Серёга проводил её домой. Он попрощался, обнимая Марину, и направился обратно. Этот день тоже был хорош и пока «бенц» медленно катил по городу, Минус насвистывал себе под нос. Серёга качал рукой в такт мелодии и губы сами растягивались в улыбке.

«Бенц» поднялся по Нагорному и Минус заметил, что ворота усадьбы не заперты на замок. Он удивился, не увидев «фиата» во дворе и остановив машину, не глуша двигатель, с недоумением прошёл внутрь.

Аня, бледнее мела, встретила его посреди двора:

— Ты где был⁈ — негромко прокричала она. — Где ты был⁈

— Что случилось⁈ — Серёга шагнул к ней, не понимая, что происходит.

— Либа! — только и выдохнула Анечка. — Либа… — она замялась на мгновение.

— Что⁈ — Минус ухватил её за плечи. — Что с ней⁈

— Уехала! — вдруг затараторила Аня сбивчиво. — Коля пришёл в гости. Сказал, что на Виноградной улице облава. А Либа как подскочила! Там же Белла! — кричит. Коля дар речи потерял. А Либа… Она «фиат» взяла и подарок твой, — у Анечки покатились слёзы. — Уехали с Колей они туда!

— Давно⁈ — Минус встряхнул её.

— Полчаса, может меньше, — Аня скривилась от слёз. — Не смотрела на время я! Либа ждала тебя, бегала по двору, а потом решилась! Не смогла я её остановить!

У Минуса заколотилось сердце. Он рванулся к гостевому дому, замок щёлкнул и Серёга бросился по комнатам. Из-за дивана вытащил неприметную сумку, одевая её через плечо, потом бегом устремился обратно, чуть не сбив Анечку с ног. Он вбежал в дом, опрокинув в зале маленький столик, и добравшись к спальне, ухватил тяжёлый кожаный чехол. Его К6 был на месте.

Серёга выскочил во двор. Аня попыталась его остановить, протягивая руки:

— Не уходи! Пожалуйста, не уходи!

— Не могу! — Минус взял её за плечи. — Не могу, понимаешь⁈ Она бы меня никогда не бросила! Никогда!

Серёга ткнулся Анечке в губы поцелуем. Он бросился на улицу. «Бенц» с рёвом развернулся. Всё в этом мире перестало иметь значение для Минуса. Он думал только об одном — хоть раз, ещё раз, увидеть свою родную Либу. Анечка села посреди двора, обхватив колени руками, и словно замерла в ожидании. Только слёзы беззвучно катились по её лицу.

«Бенц» пролетел Бибиковский бульвар в один миг. Городовой на примыкании Нестеровской только недоуменно уставился на автомобиль. Минус свернул на Крещатик, не сбавляя скорости. Он вильнул вправо, срезая путь по Лютеранской. Впереди показался полицейский пост. Четверо человек перекрыли дорогу.

— Проезда нет! — выкрикнул один из них, очевидно, старший, в однобортном защитном кителе.

— А что случилось⁈ — спросил Серёга, переводя дух. — Мне на Кловский спуск нужно!

Полицейский бросил взгляд на «бенц» и всё же ответил:

— Кловский перекрыт. И Московская тоже. На Левашевской кругом посты выставлены. Не проедете. Вернуться придётся.

— А случилось-то что?

— Шпионов австрийских, говорят, обложили, — полицейский усмехнулся с довольным видом знатока. — Даже пулемёт у них есть! Так что никак не могу пропустить! — и он сдвинул брови, показывая напускную суровость.

Минус развернулся на месте, едва не снеся лоток с папиросами. Он бросил «бенц» на Бессарабской площади и поспешил дворами к Александровской больнице. С сумками он должен был выглядеть странно для полицейских, но открыто тащить пистолет-пулемет было ещё глупее. Серёга всё же перебежал через Левашевскую в самом низу, углядев разрыв между постами.