Позывной «Минус»

Глава 5

Далеко не все улицы были замощены, а по приближению к Молдаванке и вовсе таких не оказалось. Серёга оценивающе поглядел под ноги, представляя, какая грязь творится здесь осенью. Небольшие одноэтажные домики были построены достаточно беспорядочно. Кое-где они перемежались длинными двухэтажными зданиями, разделёнными на несколько квартир. Серёга водил глазами вокруг, обращая внимание на всех людей, встречающихся на пути, но никто из них и не собирался узнавать его.

Они прошли уже много улиц, петляя по ним, но безрезультатно. Костя пытался растормошить Минуса, надеясь, что тот наконец-то вспомнит хоть что-то. Серёга только отмалчивался. Вспомнить он не мог. Нет, всё происходящее с ним ранее, он помнил хорошо, но вот воспоминания этого парня никак не хотели появляться в голове. Признаться честно, Минус был этому только рад. Он хмуро поглядел на идущего навстречу мальчишку в серой рубахе, распахнутой на груди. Тот, к удивлению Серёги, кивнул ему головой. Костя сразу схватил проходящего за руку:

— Стой! Ты его знаешь⁈ — и Костя махнул головой в сторону Минуса.

Мальчишка неуверенно смотрел на Серёгу, очевидно не зная, как правильно ответить. Было ясно, что он его узнал, но теперь обдумывал стоит ли говорить это. Мальчишка перевёл взгляд на Костю, с сомнением изучая его. Тот тряхнул пацана за руку:

— Ну, давай живее! Мне нужно отвести его домой. Ты знаешь, где он живёт?

Мальчишка проглотил язык. Он молчал и тут Минус не выдержал:

— Ты говори, я просто сегодня ударился головой о камень и теперь ничего не помню. Я и тебя не помню.

Мальчишка вытаращил глаза от изумления:

— Ты чего⁈ Шутишь что ли?

— Нет, — Серёга покачал головой, — не шучу. Вот прям не шучу. Мне домой надо, а я не знаю куда идти.

— Ой! — мальчишка удивился до крайности. — Вот дела!

— Да, — мрачно кивнул Минус, — дела и вправду не очень. Так пойдём уже. Покажи хоть где я живу.

Мальчишка неуверенно кивнул. Костя заговорил негромко:

— Ну, тогда я пойду. Смотри, не прыгай так больше! — и он показал Минусу кулак.

— Не буду, — кивнул тот, не обращая внимания. — Да так у меня больше вряд ли получится, — невесело добавил он.

— Ещё бы! — Костя покачал головой. — Бывай!

Минус махнул рукой. Он поглядел на притихшего рядом мальчишку. Лет двенадцать на вид, немного смуглый и большеглазый, с каким-то настороженным выражением лица. Тот дождался пока Костя отойдет подальше и тихо заговорил:

— Кто это был? Полицейский, да⁈ Я так и думал! Ну ты и сочинять горазд!

— Нет, — Минус перебил его. — Я правда ничего не помню. Ты скажи, хоть как меня зовут.

Мальчишка опешил на мгновение, но заговорил неуверенно:

— Сенька. Сенька Звягинцев.

Минус тяжело вздохнул:

— А живу хоть где?

— Да тут недалеко, — мальчишка махнул рукой, — на Петропавловской.

— А тебя как зовут?

— Гришка.

— Слушай тогда, Гришка, отведи меня к дому, только не говори никому, что я всё забыл, а то с меня смеяться будут до конца жизни. Ты мне расскажешь, что и как, пока будем идти, чтобы родители голову не оторвали.

— Так ведь умерли они, — Гришка осторожно поглядел на него. — Ты у бабки живёшь уже года три. А брат твой, Витька, давно ушёл. Сейчас где-то на Мясоедовской вроде. Ну, ты так говорил, — добавил он неуверенно.

— А ещё родственники есть?

— Дядька есть точно. Он торгует на Конной площади. Там в ряду, где сбрую продают. Могу показать.

— Не надо, — Серёга чувствовал себя откровенно глупо, — пойдём тогда.

Гришка странно кивнул. Он всю дорогу косился на Минуса и тот не выдержал:

— Ну, чего⁈ Не веришь, что ли⁈

— Верю, — сказал Гришка, помявшись, — просто чудно больно.

— И не говори, — Минус сплюнул в сторону, — что чудно, так это точно.

Они вышли на очередную улицу и Гришка указал рукой на зелёные дощатые ворота, по обе стороны которых виднелись фасады двухэтажных зданий, украшенные лепкой. Когда-то давно они были коричневого цвета, но теперь выгорели напрочь. Справа на первом этаже находилась бакалейная лавка с дородным индюком на покосившейся вывеске. Слева чёрные строгие буквы оповещали о наличии ателье со странным названием «Обновление».

Гришка повёл Минуса прямиком во двор, тихо говоря:

— Твоя квартира справа, как войдём. Там крыльцо будет, а я живу дальше.

Минус шагнул в калитку, едва переступив через поток мыльной воды под ногами.

— Тётя Сара стирает, — ответил Гришка, уловив недоумение в его взгляде, — ведь пятница сегодня.

Минус заметил во дворе могучую женскую фигуру, одетую в простое домотканое платье. Она склонилась над деревянным корытом, взбивая в нём пену энергичными движениями рук. Серёга поздоровался с ней, но женщина только фыркнула в ответ и вылила воду ему чуть не под ноги.

— Что это с ней? — Минус тихо спросил у Гришки.

— Злится она на тебя, — прошептал тот, — ведь это же ты у неё на сарае крышу разобрал и лопаты умыкнул. Хоть ты и отпирался, когда ругали тебя. Ох, что было! А зачем ты их взял? — тихо добавил он.

— Спроси чего полегче, — Минус скривился. — Откуда я знаю⁈ Может и не я вовсе это был?

Гришка с сомнением посмотрел на него, но промолчал. Минус собирался ещё что-то спросить, но тут раздался громкий женский голос:

— Гриша! Ты почему ещё здесь⁈

В раскрытом окне показалась коренастая женщина с тёмными короткими волосами. Гришка только ойкнул и поспешил обратно на улицу. Женщина посмотрела на Минуса неодобрительно и захлопнула окно. Он вздохнул и стал подниматься на крыльцо.

Дверь была не заперта. В тесной прихожей Серёга с облегчением снял свои мятые туфли и толкнул грубую дверь, ведущую в комнаты. Там оказалась просторная кухня, где за круглым столом, покрытым бахромчатой скатертью, расположились трое женщин.

Прямо, лицом ко входу, находилась старушка с пёстрым платком на голове. Её спокойные серые глаза оценивающе скользнули по Минусу. Одета она была в тёплый халат, украшенный рисунками крупных жёлтых цветов на бордовом поле ткани. Слева от неё разместилась молодая женщина, лет двадцати пяти. Тоненькая и худая, с массивным носом на остром лице. Она беспокойно обернулась к вошедшему и уставилась на Серёгу своими карими глазами. Встретившись с ней взглядом, Минус кивнул и уловил возмущение и недовольство во всём её облике.

Третьей, сидевшей спиной ко входу, оказалась девчонка лет семнадцати, с тёмными волнистыми волосами. Услышав, что он вошёл, она развернулась и тут же заговорила:

— Явился, наконец! — её тонкий голос задрожал. — Мы его ждём, а ему и дела нет!

Минус смерил её взглядом, не говоря ни слова. Во всём облике девушки ясно виднелась еврейская кровь. Над её верхней губой находилась маленькая родинка, которую она облизала языком, очевидно волнуясь. Девушка одернула своё тонкое синее платье и уставилась на него вопросительно и возмущённо.

— Вы меня ждёте? — заговорил он хрипло и неуверенно, пытаясь понять, что им от него может быть нужно.

Старуха тяжело вздохнула, а молодая женщина вспыхнула:

— А кого же ещё, Семён⁈ — произнесла она с явным недовольством. — Ведь ты от Сони чуть не прячешься, — при этих словах она кивнула в сторону девушки, — вот она и пришла ко мне. Да, что там говорить, ведь ты и мне божился, что будешь готовиться на стипендию. А теперь что? Книги-то хоть на месте⁈

Минус проглотил слюну, пытаясь собраться с мыслями. Он тихо ответил:

— Не знаю.

— Что значит не знаю⁈ — Соня даже дернулась. — Ведь отец меня убьёт! Он же говорил мне, что ты их снесешь на рынок, а я ему не поверила! Мне же дома из-за этого так попадёт! — и Соня чуть не расплакалась.

Молодая женщина холодно поглядела на него:

— Хватит лгать. Если продал книги, то так и скажи.

— Не знаю, — повторил Минус. — Надо посмотреть. Я правда не знаю.

— Ты в своём уме⁈ — женщина фыркнула. — Как можно не знать, продавал ты книги или нет? Зачем ты врёшь?

— Я не вру, — ответил Серёга неуверенно, — просто нужно посмотреть. Я не знаю, как объяснить.

Старуха поманила его пальцем:

— Ты что, пьяный? А ну иди сюда.

Минус подошёл совершенно спокойно. Старуха проговорила:

— Ну-ка дыхни!

Он дыхнул и она задумчиво уставилась на него:

— Может ты заболел? Что же ты ерунду несёшь⁈ Лучше сразу признайся, если книги продал!

— Наверное, заболел, — Минус охотно согласился. — Что-то мне нехорошо.

— То-то я смотрю, ты смурной какой-то, — старуха кивнула головой. — Пойди тогда погляди, что с книгами, — добавила она, глядя на него с подозрением.

По брошенному старухой взгляду на одну из дверей, Серёга догадался, что там находится его комната. Он неуверенно зашагал туда, оставив дверь распахнутой. Комната квадратов в десять была ярко освещена солнцем через широкое закрытое окно. Слева находилась кровать, справа у окна массивный письменный стол. В дальнем левом углу грубый шкаф с небольшим зеркалом. В правом углу сундук, за которым находилось ореховое удилище, прислоненное к стене. На одной из стен висела маленькая картина, изображающая девушку на берегу моря, глядящую на проплывающий парусник.

На письменном столе лежала груда книг и тетрадей. Стояла бронзовая чернильница с перьевой ручкой. Минус поглядел на верхнюю книгу «Учебникъ Латинскаго Языка» и тяжело вздохнув, громко произнёс:

— Соня, посмотри, пожалуйста, какие книги я должен тебе отдать.

Девушка вошла в комнату высоко подняв голову. Она посмотрела на Серёгу с недоверием и подойдя к столу, начала перебирать книги. Минус переводил взгляд с одной на другую. Он успел разглядеть только одно название — «Систематический сборникъ арифмометрическихъ задачъ» и то лишь потому, что Соня сразу отложила его в сторону. Наконец, Соня закончила своё занятие и недоуменно обернулась к нему:

— Все на месте. Ты зачем меня напугал? Это не смешно. Я ведь и вправду подумала, что ты продал их. Знаешь, как я испугалась⁈

— А почему это я должен был их продать⁈ — заговорил Серёга, успокоившись, что ничего не пропало. — Может, не нужно так плохо думать обо мне и тогда не будет причин бояться?

Соня надула губы:

— А как надо думать, если ты бегаешь от меня⁈ С чего бы⁈ То сам просил помогать, а то увиливает. И Марку зачем нагрубил? Он ведь просто спросил тебя про книги, а ты так…

— Извини, — Минус кивнул головой. — Я не хотел тебя обидеть. Извини меня, пожалуйста.

Соня удивлённо посмотрела на него:

— Ты точно заболел. Ладно, я не сержусь. Но скажи, ты ведь не бросишь готовиться⁈ Меня Анна Александровна успокаивала, что ты всерьёз готовишься. Она и пошла со мной сейчас, даже урок отменила.

Серёга чуть не спросил к чему готовиться, но вовремя остановился:

— Не брошу, — ответил он негромко. — Не переживай. Просто мне сегодня нехорошо.

Соня понимающе кивнула:

— Я тогда пойду.

— А книги?

— Стану я их нести, ещё чего! — она фыркнула. — Сам принесёшь, когда поступишь. Если не струсишь, конечно.

— Не струшу, — Минус ответил холодно, хотя не имел представления о чём идёт речь. Он меньше всего собирался поступать куда бы то ни было, но упасть в глазах этой девушки ему вовсе не хотелось. Ведь она, по всей видимости, помогала этому Сеньке, будь он неладен!

Соня попрощалась с ним и вышла из комнаты. С кухни донеслись женские голоса и тут к нему вошла та женщина, что сидела за столом. Анна Александровна, если Минус правильно понял Соню. Она испытывающе посмотрела на него:

— Ты и вправду собрался всё бросить⁈ — произнесла она негромко. — Не жалко?

— Ничего я не собирался бросать.

— Тогда почему не приходишь? Ведь не так много времени осталось. Что с тобой случилось? — спросила она уже по-доброму.

Минусу понравилась эта женщина, несмотря на неброскую внешность. Она смотрела внимательно и участливо. В ней была какая-то лёгкость, сразу вызвавшая у него симпатию. Ему почему-то захотелось прижаться к ней и успокоиться после сумасшедшего дня. Нервы сдали до предела и Минус поднял палец к своим губам, показывая, чтобы женщина не шумела. Он подошёл к ней и прошептал на ухо:

— Можно я скажу тебе, но пообещай никому не рассказывать.

Женщина посмотрела на него с испугом:

— Что ты натворил? — спросила она почти беззвучно. — Что?

— Я прыгал сегодня в море и ударился головой о камень. Теперь ничего не помню. Правда не помню. Только бабке не говори. И Соне тоже, — помедлив, добавил он.

— Не врёшь? — она глядела с сомнением. — Точно не врёшь⁈

— Не вру, — хмуро ответил Минус, — клянусь тебе, что не вру.

— Похоже, что не врёшь, — произнесла она, сомневаясь. — ещё и на ты со мной перешёл. Но ладно, — она едва махнула рукой, заметив его взгляд, — когда наедине, можно. Голова болит? Может тебя к доктору отвести?

— Не надо. Чем он поможет? — Серёга тяжело вздохнул. — Голова почти не болит, только не помню ничего. Совсем ничего. Глупо, но как есть, так и говорю.

— Ничего? — она уставилась на него подозрительно. — Так к чему ты готовишься?

— Не знаю, — Минус скривился. — Я и тебя не помню, хоть и стыдно так говорить.

— Ой! — женщина испугалась. — Даже так⁈ Пойдём к Якову Соломоновичу, пусть он тебя осмотрит.

— Да что он сделает? — Минус отмахнулся. — Ведь сама понимаешь, что бестолку к нему идти. Что, он мне воспоминания восстановит, будто файлы?– и тут он прикусил язык, но женщина не обратила внимание на его оговорку. Она подошла и осторожно ощупала руками его голову.

До Минуса долетел нежный запах её духов. Этот аромат почему-то отозвался болью в его сердце. Минус устал. Он не знал, повезло ли ему, что остался в живых, хоть и таким необычным способом. Он очень устал и расстроился. Минус внезапно встретился с женщиной глазами и потянулся к ней. Он обнял её, прижимая к себе. Она не отстранилась, хоть и опешила на мгновение. Он прижался к щеке, зарываясь в её каштановые волосы. Запах женщины ударил Минусу в голову, заставляя забыть обо всём. Он на мгновение отпрянул и поцеловал её в губы. Она ответила и тут же, словно опомнившись, упёрлась руками ему в грудь, пытаясь отстраниться. Минус взглянул в её растерянное и смущённое лицо, разжав руки. Он тихо произнес:

— Не сердись. Просто ты так пахла…

Глаза её блеснули, но она не сердилась по-настоящему, это Серёга понял хорошо. Женщина тихо произнесла:

— Не делай так больше. А то я не стану приходить. Нельзя, Семён. Нельзя, — добавила она словно для себя.

Минус молча смотрел на неё, не говоря ни слова. Он осторожно коснулся её руки:

— Прости, если обидел.

— Ничего, — ответила она шёпотом. — Я не обижаюсь на тебя. Просто мне не следует забывать, что я не должна впредь допускать подобного. Завтра приходи на занятия к десяти, если сможешь. Времени очень мало. Не знаю, как теперь быть с тобой. Ведь если ты ничего не помнишь, то как же ты сможешь подготовиться. Ох и горе…

— Я постараюсь. Ты только напиши адрес, куда приходить.

Анна зажала рот рукой. Она с тревогой посмотрела на него и Минус успокаивающе заговорил:

— Не расстраивайся. Я всё вспомню, если ты поможешь. Только напиши адрес и скажи, сколько я должен платить за занятия.

— Ничего, — она распахнула глаза. — Ты ничего не должен мне платить. Ведь я сама предложила тебе помогать. Ты не помнишь?

— Нет, — он покачал головой. — Я ничего не помню. Ты расскажешь мне, ладно? А то я как полный дурак сейчас.

— Всё будет хорошо, — она кивнула, убеждая скорее саму себя. — Может ты отдохнёшь и вспомнишь. Я пойду, Семён. Пойду.

Она уже собралась выйти за дверь, как Минус произнёс:

— Адрес…

— Ой! — Анна вернулась и протянула руку к чернильнице. — Тут недалеко. На Новинского. Дом десять. Я снимаю там комнаты. На окошке занавески с узорами. Красивые. Ты узнаешь, когда придёшь. Только приходи обязательно, — добавила она, записывая адрес на углу одной из тетрадей.

— Я приду, — Серёга кивнул головой. — Обязательно приду.

Она вышла за дверь, оглянувшись на мгновение. Минус постоял немного и отправился на кухню. Старуха проговорила недовольно:

— Далась тебе эта учёба! Всё равно не поступишь. Шёл бы лучше работать, ведь парень здоровый! Ну какой из тебя доктор? Ведь там одна жидва, как эта твоя Сонька малохольная. Ей-то что, отец с дедом заплатят, что нужно, вот и поступит на свои курсы. Грамотная больно станет, — старуха пренебрежительно сморщилась, — за каким дьяволом бабе грамота? Делать ей нечего. А ты? Семнадцать годов! Зимой восемнадцать стукнет, а всё маешься. Робить надо.

Минус промолчал. Он вышел во двор, уставившись в голубое небо. Ничего путного в голову не приходило. Возвращаться к старухе не хотелось, а идти было некуда. Серёга ещё постоял в раздумьях, как во дворе показался Гришка, несший ведро с водой. Минус тихо окликнул его:

— Эй, поговорить надо.

Мальчишка поставил ведро, озираясь по сторонам:

— Чего? Мне идти нужно, а то мамка уши надерёт.

— Тут где-то цветы растут? Ну, чтобы можно было нарвать букет.

— Для Соньки? — Гришка ухмыльнулся пренебрежительно, словно презирал эти глупости.

— Ты меньше болтай! — Минус нахмурился. — Говори по делу.

— В саду есть, но если городовой поймает…

— Покажешь, где это?

— Нет, — Гришка замотал головой, — мамке помогать надо. К тому же она если узнает, что с тобой пошёл, так и вовсе прибьет.

Гришка схватился за ведро и добавил:

— Сад тут рядом. Пойдёшь прямо вдоль улицы, там будет на углу булочная. Свернёшь влево, потом вправо и увидишь вдалеке деревья. Вот и сад. Только там днём народу уйма. Вечером надо.

Гришка затопал к себе не дожидаясь окрика матери. Минус скривился. Вот попал, так попал. Он поднял голову вверх, мысленно спрашивая, как же это вышло, и заметив белые облака, всё же успокоился. Хоть камикадзе в этом времени не летают. Уже весомый плюс. Серёга вышел за ворота и зашагал по улице.

Садик он отыскал без труда, но выглядел тот достаточно жалко. Несколько аллей со скамьями, деревянный помост и кое-где клумбы с розами. Серёга окинул их взглядом и наметив для себя вернуться по темноте, отправился к дому. Старуха возилась на кухне. Он прошёл в комнату и принялся рыться в вещах.

Ничего интересного не отыскалось. В шкафу одежды было крайне мало. Единственный более-менее приличный костюм был странного фасона и изрядно поношен. Пару штанов и рубах. Убитые сапоги. Минус оглядел их, скривившись. Что не говори, а этот Сенька жил крайне небогато. В столе, среди тетрадей, отыскался складной нож, тут же перекочевавший Серёге в карман и горсть медных монет. Минус смотрел на медяки, привычные в той жизни для него, как антиквариат, но здесь ими расплачиваются. «Надо узнать, что сколько стоит, — подумал он, — и какие тут зарплаты и цены вообще. Ведь не знаю ничего из истории, а жаль».

Серёга обшарил всю комнату, медленно и терпеливо. Он искал тайник, могущий быть почти у каждого мальчишки, но ничего не нашёл. То ли у Сеньки его вовсе не было, то ли он был не в комнате. Минус уселся на заскрипевшую кровать, уставившись в окно. Уже вечерело. Часов у него не было и не торопясь он отправился на улицу.