Марица. Исток

Глава 20 Безумие демонов

Туман с наступлением темноты не рассеялся, а лишь сгустился, превратившись в ледяную, влажную пелену, которая заставляла коченеть пальцы и пробирала до костей. Остановились мы в странном месте — на краю каменистой гряды, где ветер, хоть и слабый, всё же немного разгонял мрак, а под ногами была относительно сухая, потрескавшаяся земля, напоминающая высохшее русло реки. Рисковать и ночевать в руинах того проклятого поселения никто не хотел.

Пока Демитр и Асталь осматривали периметр, Чефарт и Дао молча, с почти профессиональной слаженностью, принялись обустраивать лагерь. Магия здесь была слишком нестабильна даже для простейших охранных чар, потому полагались на старомодные методы — высокий костёр, выставленные посты и оружие под рукой.

Костер разожгли с трудом — сырые ветви чахлых, искривлённых деревьев шипели и дымились, отказываясь гореть ровным пламенем. Наконец, усилиями Паргуса, щедро сдобрившего хворост горстью магического порошка из своего походного запаса, огонь занялся. Пламя получилось неестественным — сине-зелёным, трескучим, отбрасывающим длинные, пляшущие тени, которые извивались, как живые. Но тепло было настоящим, и мы жались к нему, как мотыльки.

— Как же хочется есть, — мрачно констатировал Серан, роясь в одном из вьюков. — Кто что хочет? Вяленое мясо, сухари, сыр… Или «рагу из тумана с гарниром из отчаяния», как предлагал наш драконий друг.

Чефарт, устроившийся поодаль на своём походном коврике, лишь фыркнул, полируя когти специальным камнем.

— Благодарю, граф, я предпочту свой паёк. У нас в горах припас получше, чем эта армейская сухомятка. — Он достал из походного мешка аккуратно завёрнутый кусок копчёной оленины и плоскую бутыль с тёмной жидкостью. — Виски, кстати, тоже своё. Предлагать не стану — мало.

— Жадный дракон, — беззлобно бросил Паргус, разламывая сухарь и делясь половиной с лордом Каэлом. Тот принял угощение с лёгким кивком.

— Рациональный, — поправил Чефарт. — В отличие от некоторых, я не тратил силы на перетаскивание целого погреба.

Серан, достав из своего немалого запаса вяленое мясо и жёсткие лепёшки, с видом радушного хозяина принялся обходить всех.

— Подкрепись, — он протянул пайку Асталю, который, прислонившись к седлу, чистил клинок коротким, точными движениями. — Ночью желудок требует своего.

Феорильский офицер даже не поднял головы. Его пальцы не дрогнули, продолжая методично водить тряпкой по стали.

— Благодарю. У меня своё есть, — ответил он глухо, не глядя на Серана.

Майор не смутился. Он положил еду на седло рядом с Асталем, как будто не заметил холодного приёма.

— Как скажешь. Но предложение насчёт вахты остается в силе. Первую или вторую предпочитаешь?

— Распоряжения по охране будет отдавать генерал Янг. Ваша инициатива похвальна, граф, но излишня.

Серан хмыкнул, но отступил, пожимая плечами.

Он не стал настаивать — старый солдат понимал субординацию лучше, чем кто-либо. Вместо этого он обошёл остальных, предлагая каждому свою долю провизии. Паргус с благодарностью взял лишний кусок вяленого мяса, лорд Каэл вежливо отказался, предпочтя собственные запасы, а Дао молча принял лепёшку, кивком выразив признательность.

Затем Серан устроился поудобнее у костра, разложив перед собой свой скромный ужин. Он ел неторопливо, с аппетитом бывалого вояки, чьи привычки не менялись ни в дворцовых залах, ни на краю света. Время от времени он подбрасывал в костёр щепку, следя, чтобы пламя не ослабевало, а его внимательный, немного усталый взгляд скользил по нашим лицам, будто проверяя, все ли в порядке.

— Ночь длинная, — произнёс он наконец, обращаясь ко всем и ни к кому в частности. — Кто устал — отдыхайте. Я первым дежурство возьму. Все равно спать не хочется.

Он сказал это так просто и естественно, что даже Асталь на секунду оторвался от своего клинка и кивнул — коротко, почти незаметно.

Паргус, тем временем, устроился поудобнее на камне рядом с Таши. Девушка сидела, поджав колени, и смотрела в сине-зелёное пламя костра, и казалось не замечала, что общительная и эмоциональная натура моего друга искала выхода. Взгляд Паргуса снова и снова возвращался к Таши, и я все ждала момента, когда его прорвет. Наконец, он не выдержал и пододвинулся к ней еще ближе, стараясь говорить нарочито бодрым тоном.

— Ну и погодка, а? — начал он, неуклюже улыбаясь. — Я думал, в шахтах, возле которых я вырос, бывает мрачно, но тут, кажется, побили все рекорды. Хотя… здешние краски могли бы вдохновить на пару новых изобретений. Представляешь, кристалл, который светится вот таким ядовито-зелёным? Наверняка пригодился бы для сигнализации.

Он ожидал очередного скрипучего, отстранённого ответа или полного молчания. Но Таши медленно оторвала взгляд от огня и посмотрела на него. И её ответ прозвучал на удивление… нормально.

— Слишком кричащий цвет, — сказала она, и её голос, хоть и тихий, потерял своё зловещее скрипение, став просто низким и немного усталым. — Для сигнализации лучше подходит чистый красный. Его лучше видно в дымке и тумане.

Паргус замер с открытым ртом, на мгновение ошарашенный. Затем его лицо расплылось в широкой улыбке.

— Ты права! Абсолютно права! Я как-то не подумал. Значит, разбираешься в оптике?

— Немного, — она пожала худыми плечами. — Отец… любил всякие механизмы. Говорил, что магия — это хорошо, но шестерёнки и линзы надёжнее.

Я наблюдала за этим диалогом, сидя рядом с Демитром, и чувствовала, как мои брови поползли вверх от удивления. Исчезла та загадочная, отстранённая маска. Перед нами была просто молодая женщина, у которой был отец, интересовавшийся механикой, и которая имела своё мнение о сигнальных цветах. Это было так… обыденно. Так человечно.

Может, я ошиблась? Может, её странность — это лишь защитная оболочка, щит от жестокого мира, который она знает? И теперь, в относительной безопасности у костра, этот щит немного ослаб.

Паргус, воодушевлённый её ответом, с жаром продолжил:

— О, твой отец был мудрым человеком! Я всегда говорил, что лучшие изобретения рождаются на стыке магии и механики. У меня основная работа, конечно, другая, но в свободное время люблю разбираться в механизмах. Даже леди Варц уже смог предоставить несколько опытных образцов для работы агентов. И вот, я как-то работал над портативным устройством для стабилизации…

Он погрузился в подробный рассказ о каком-то своём проекте, жестикулируя и рисуя пальцем схемы прямо в воздухе. Таши слушала, изредка кивая или задавая короткий, но точный вопрос, выдававший в ней понимание сути.

И именно в этот момент моё первоначальное облегчение сменилось новым беспокойством. Я наблюдала, как Паргус всё больше оживляется, как его взгляд загорается интересом и… чем-то большим. Ему явно нравилась Таши. А она… она вела себя идеально. Слишком идеально для той замкнутой, травмированной девушки, которой она представлялась всего несколько часов назад.

Мастерское перевоплощение? Или её настоящая сущность была гораздо сложнее, чем я предполагала? Я тихо хмыкнула, привлекая внимание Демитра. Он наклонился ко мне, и я прошептала ему на ухо, едва шевеля губами:

— Смотри, как наш изобретатель расцвёл.

Демитр бросил короткий взгляд на пару и ответил таким же тихим, настороженным тоном:

— Вижу. Будем надеяться, что его увлечение не закончится ожогами. От чего-то более серьёзного, чем раскалённая шестерёнка.

Я кивнула, и моё лицо снова стало серьёзным. Да, Паргус был взрослым и, в теории, сам отвечал за свои чувства. Но я знала его доверчивую, увлекающуюся натуру. А Таши оставалась тёмной лошадкой, приведшей нас в самое сердце безумия. Непредсказуемой, словно тлеющий уголёк, готовый вспыхнуть в любой момент. Её внезапная нормальность была не менее подозрительной, чем её прежние странности. И это заставляло меня хмуриться.

Я не была одинока в своих сомнениях. Краем глаза я заметила, как Дао Тебарис следил за девушкой и его пальцы бесшумно барабанили по колену, будто он мысленно перебирал возможные сценарии предательства или срыва. Чефарт, полулёжа у своего коврика и якобы потягивая виски, тоже не спускал с Таши прищуренных глаз. В их янтарной глубине плескалась настороженность старого хищника, учуявшего фальшь в поведении добычи. Даже лорд Каэл, обычно столь сдержанный, сидел чуть прямее, его демонская эмпатия, должно быть, улавливала под поверхностью её показного спокойствия бурлящий водоворот чего-то тёмного и незнакомого.

Мы все видели. Все чувствовали. Но говорить вслух об этом сейчас, когда она была нашим единственным проводником, значило подлить масла в и без того тлеющий огонь.

Один за другим, под предлогом усталости, мы начали расходиться на свои скромные ночлеги. Асталь первым бесшумно удалился к краю лагеря, устроившись в тени каменной гряды саблей на коленях. За ним, кивнув Серану, поднялся Дао, его серая фигура растворилась в тени за пределами круга света от костра. Чефарт лишь натянул капюшон пониже и отвернулся к скале, демонстрируя, что намерен отдыхать именно здесь. Паргус, после недолгой неуверенной паузы, последовал за Таши, которая, не прощаясь, скрылась в небольшом углублении в скале неподалёку.

Я прижалась к Демитрю, когда он расстелил наш общий плащ на жёсткой, холодной земле. Он обнял меня, согревая и его большая, тёплая ладонь легла на мою спину, прижимая ближе. Я уткнулась лицом в его шею, вдыхая знакомый запах кожи.

— Скоро всё закончится, — прошептал он мне в волосы. — Мы вернёмся домой.

Я закрыла глаза, позволяя себе на мгновение поверить в это. Представила наш дом в столице, тёплый свет ламп, запах свежей выпечки, смех Иларии и лепет Аэлиана. Представила, как приду к отцу, наконец-то готовая рассказать ему всё о своем романе и о том, что его дочь уже нарушила все нормы приличия. Как буду до хрипоты отстаивать Демитра, буду ластиться к королю, как кошка, чтобы получить одобрение на наш брак. Даже Истера и матушку привлеку в качестве тяжелой артеллерии. И как потом, каждый вечер, буду засыпать вот так — в объятиях Демитра, зная, что он рядом, что наши дети в безопасности, что мир больше не трещит по швам.

Это была сладкая, мучительная мечта. И пока я засыпала под мерный треск сине-зелёного пламени и тяжёлое дыхание спящего лагеря, она горела во мне единственной тихой звёздочкой в непроглядной тьме Иных земель.

Впервые за долгое время я почувствовала, как наконец выспалась. Не было работы до поздней ночи, никто не будил с намерением причесать и одеть. Никто не поднимал мое веко маленькими пальчиками, требуя каши. Кажется, в конце света тоже есть свои плюсы.

Пробуждение пришло мягко, с ощущением лёгкого давления на губы. Тёплого, влажного, настойчивого. Я ещё не открыла глаза, но тело уже узнало его — твёрдые, но удивительно мягкие губы, знакомый вкус кожи с лёгким привкусом дыма и чего-то неуловимо-горького, драконьего.

Сон отступил мгновенно, уступая место волне тепла, которая разлилась от губ по всему телу. Я издала невольный вздох и, всё ещё в полусне, обвила его за шею руками, углубляя поцелуй. Его щетина колола ладони, а пальцы вцепились в мой бок, прижимая ближе. На несколько секунд не осталось ничего — ни ледяного тумана, ни пляшущих синих теней, ни тяжёлого груза миссии. Были только он, я и это простое, животное право чувствовать желанное тело рядом.

— Ммм, Демитр… — прошептала я ему в губы, уже полностью проснувшаяся, утонув в его темных глазах.

И совершенно позабыв о том, что мы не одни.

— Хватит уже целоваться, — раздался сухой, раздраженный голос Дао Тебариса. — Или вы решили, что находитесь на курорте?

Мы с Демитром разомкнули объятия. Я почувствовала, как по щекам разливается горячая краска, и села, поспешно поправляя спутанные волосы. Демитр лишь хмыкнул, но его рука легла мне на плечо — тяжелое, спокойное, успокаивающее прикосновение.

— Утро было бы куда приятнее без ваших комментариев, маг, — парировал он, но беззлобно.

Я ткнула Демитра локтем, шипя ему в ухо о том, что он мог подумать заранее и не целовать меня столь настойчиво в присутствии остальных. И да, тот факт, что именно я углубила поцелуй, не считается! Я еще не проснулась до конца в тот момент, между прочим!

Лагерь просыпался. Паргус зевал, потягиваясь, как кот, Чефарт с отвращением стряхивал с плаща липкую росу, а Серан уже возился у костра, пытаясь раздуть тлеющие угли. Туман все еще висел плотной пеленой, но ночная леденящая сырость сменилась чуть более теплой, влажной дымкой.

Асталь уже разложил на плоском камне у огня скромные припасы — вяленое мясо, сухари, немного орехов. Он присел на корточки, сохраняя напряжённую готовность, его взгляд, привыкший сканировать горизонт, безостановочно блуждал по молочной пелене тумана, окутавшей наш лагерь.

Именно он заметил их первым.

Его рука, протянутая к котелку, замерла в воздухе. Он выпрямился во весь свой немалый рост, и его поза, всегда собранная, стала похожа на струну, готовую лопнуть. Всего на мгновение его глаза, холодные и ясные, сузились, уставившись в одну точку в тумане, метров за пятьдесят от нас.

— Движение, — произнёс он тихо, но так, что слово прозвучало громче любого крика. — И свет.

Всё замерло. Дао Тебарис, только что брезгливо отряхивавший рукава, застыл. Паргус прервал своё кошачье потягивание на полпути. Чефарт медленно, с хищной грацией, повернул голову в указанном направлении, его ноздри расширились, словно он пытался учуять то, чего не видел. Даже Серан, возившийся с углями, резко поднял голову, его добродушное лицо стало вдруг твёрдым и старым.

Демитр мгновенно встал, оттесняя меня за свою спину. Его рука уже лежала на эфесе меча.

Я сама вгляделась в туман. Сначала — ничего. Только та же мертвенная, неподвижная белизна. А потом… да, Асталь не ошибся. Сначала это была всего лишь тусклая вспышка, будто кто-то чиркнул о стену тумана крошечной синей спичкой. Она погасла, но через пару секунд повторилась — уже ближе. И с ней пришло ощущение — не звук, а скорее вибрация, низкое гудение, от которого закладывало уши и ныли зубы.

— Кто-то открывает порталы. Готовьтесь, — без эмоций бросил Демитр, и его голос прозвучал как удар стали о камень.

— Демоны. Случайно забрели. И кажется… — прошептал Паргус, и в его голосе прозвучало узнавание, смешанное с ужасом. — У них демоническое безумие.

— Я попробую воздействовать, вырубить их, — тихо, но чётко произнёс Детрель Каэл. — Но их много.

Я метнулась к своему вьюку и, отстегнув ремни, вытащила длинный, тяжёлый предмет, завёрнутый в грубую ткань. Развернув его, я ощутила в ладони знакомую, увесистую рукоять отцовской сабли.

— Таши! — резко крикнула я, поворачиваясь к проводнице. — Встань рядом с лордом Каэлом! Чтобы мы могли прикрыть вас обоих!

Девушка молнией рванулась с места, её худое тело сотрясала дрожь, а огромные глаза были расширены. Но она не паниковала, лишь готовилась, как и мы, продать свою жизнь подороже.

Мы все вскочили, сбившись в тесный круг, спинами друг к другу. Паргус нервно сгрёб свои магические компоненты в сумку. Дао выдернул из-за пояса тонкий кинжал. Чефарт лишь усмехнулся, и на его руках, покрытых чешуйками, блеснули острые, как бритвы, когти.

Асталь не двинулся с места. Он стоял лицом к угрозе, его собственный клинок ещё был в ножнах, но его правая рука лежала на рукояти, а левая сжала короткий боевой нож, который он, видимо, держал за пазухой. Он был неподвижен, как одна из здешних скал, и в его позе читалось смертоносное терпение охотника, ждущего, когда добыча выйдет на верный выстрел.

Вспышки участились. Они уже отбрасывали на влажную землю длинные, искажённые тени. Гудение нарастало, превращаясь в оглушительный рёв, в котором слышался скрежет металла и камня. Из тумана начали проступать очертания человеческих фигур. Они двигались рывками, неестественно, а из горла вырывался нечеловеческий вой.

— Каэл, сейчас! — скомандовал Демитр, его голос прозвучал как удар хлыста, заглушая на мгновение адский гул.

Лорд Каэл закрыл глаза, его лицо исказилось гримасой предельного напряжения. От него волной пошла невидимая сила. Воздух задрожал, и первые три фигуры, выскочившие из тумана, рухнули на землю как подкошенные, беззвучно и резко.

Но остальные лишь на мгновение замедлили шаг. Их разумы, сплетённые в единый клубок ненависти, оказались крепче, чем рассчитывал Каэл. Они вскрикнули в унисон — пронзительно, протестуя против вторжения, — и рванули вперёд с удвоенной яростью.

Передо мной возник искаженный гримасой ярости демон, вооруженный заточкой из осколка косы. Он бросился на меня, и я едва успела парировать удар, почувствовав, как сталь звенит от столкновения. Это был не фехтовальный поединок, а грубая, яростная схватка на выживание.

Феорилец сражался с леденящей душу эффективностью. Его клинок не наносил смертельных ударов, а работал как молоток: точные, сокрушительные удары плоской стороной по суставам, по рукам, выбивающие оружие. Серан, прикрывая ему спину, действовал своим тяжёлым армейским палашом как дубиной, сбивая с ног оглушительными ударами гарды. Они двигались в идеальном тандеме, спина к спине, создавая живой, непреступный щит.

— Держите строй! — скомандовал Демитр, его голос резанул воздух, как сталь. Он отбивался от двоих, используя ножны своего меча и тяжелые ботфорты, чтобы оглушать и сбивать с ног, но не убивать. Его драконья сущность бушевала под кожей, и я видела, как его собственные пальцы сжимаются в кулаки от усилия сдержать ее.

Мы все, словно не сговариваясь, старались отбиваться, но при этом не наносить нападавшим смертельных или тяжелых ранений. Каждый из нас прекрасно понимал — они ни в чем не виноваты.

— Чёрт бы побрал эту аномалию! — проревел Чефарт, отбиваясь от очередного обезумевшего длинным кинжалом. Его драконья натура рвалась наружу, я видела, как чешуя на его скулах отсвечивала багровым, а в глазах бушевала ярость. — Уже давно добрались бы по воздуху! Но нет, теперь обернись — и рискуй навсегда остаться в этой проклятой форме!

— Согласен, — сквозь зубы процедил Дао Тебарис. Он держался на почтительном расстоянии, его изящный, но явно редко используемый клинок парировал атаки с видимым усилием. Магия так и плескалась в нём заряженной бурей, но он сжимал её внутри, словно тиски. Один неверный всплеск в этом искажённом месте мог привести к непоправимому. — Без магии это… неэффективно.

В этот момент один из нападавших, худой, с горящими, как факелы, глазами, прорвался сквозь заслон Демитра и устремился к центру лагеря — прямо к Таши и лорду Каэлу.

Девушка не дрогнула. Она схватила у костра массивную чугунную сковороду. Таши не пыталась парировать или оглушить. Ее удар был коротким, резким и смертоносным. Сковорода со свистом рассекла воздух и обрушилась на голову нападавшего с такой силой, что раздался глухой, костный хруст. Демон рухнул на землю беззвучно, его шея была сломана. В отличие от нас, Таши била на поражение.

Посол Мекеша издал низкое, гортанное рычание. Его пальцы сжались в кулаки, и один из обезумевших замер на полпути, его тело сковала невидимая сила.

— Демитр! — крикнул Паргус, его голос прозвучал резко и громко, заглушая шум схватки. — Иду на подмогу Каэлу!

Не раздумывая, он швырнул свой добротный, но в данной ситуации бесполезный меч через всё пространство лагеря. Чефарт, с размаху отбросивший одного из демонов ударом ноги, на лету поймал эфес, ехидно подмигнув в сторону Паргуса.

— На, ящер, позаботься о нём! — бросил Паргус и рванул к центру лагеря.

Он приземлился на колени рядом с Каэлом, который уже почти не стоял на ногах, его тело сотрясала мелкая дрожь.

— Держись, посол! — Паргус схватил его за плечо, ощущая, как тот вибрирует от перенапряжения. — Вместе! Концентрируйся на одном! — выдохнул он, вжимаясь плечом в плечо Каэла. — На том, что перед тобой! И так давай по очереди!

Их объединённая воля, грубая и неотёсанная, но невероятно мощная, обрушилась на следующего нападавшего. Тот, уже почти прорвавшийся к Таши, замер на месте, словно упершись в невидимую стеклянную стену. Его конечности свело судорогой, из горла вырвался нечеловеческий, пузырящийся хрип, а затем он рухнул на колени, уткнувшись лицом в грязь, и затих.

Два демона, стоя спиной к спине, создавали кольцо ментального подавления. Один за другим нападавшие начинали спотыкаться, их движения становились замедленными, неуверенными. Алый свет в глазах мерцал, словно свеча на ветру.

Этого момента хватило нам. Демитр и Асталь, пользуясь замешательством, оглушили и скрутили нескольких. Чефарт, ворча что-то непечатное о «варварских методах», оглушил своего противника рукоятью кинжала. Дао, наконец, нашёл применение своему клинку, точным ударом по руке выбив заострённый кол у последнего нападавшего.

Тишина, наступившая после схватки, была оглушительной. Мы стояли, тяжело дыша, среди тел поверженных, но живых демонов. Их красные глаза потухли, сменившись пустой, стеклянной темнотой. Они лежали без сознания, словно марионетки с оборванными нитями.

Я посмотрела на Каэла и Паргуса. Оба были бледны, на их лбах выступил пот. Использование их дара в таком месте далось им нелегко.

Я опустила саблю, чувствуя, как дрожь в руках сменяется тяжелой усталостью. Мы выстояли. Но цена…

Чефарт мрачно сплюнул.

— Замечательно. Теперь ещё и на окрестных сумасшедших охотиться придётся. Просто превосходное начало дня.

— Мертвеца нужно похоронить, — холодно констатировал Дао, указывая клинком на тело убитого Таши демона. — Иначе запах приманит кого-то похуже.

Все взгляды устремились на девушку. Она стояла над своим поверженным врагом, сковорода все еще была зажата в ее руке. Ее лицо было пустым, без тени сожаления или торжества. Просто факт. Она устранила угрозу. Единственным доступным ей способом.

В ее глазах, огромных и бездонных, снова плескались те иные, пугающие ландшафты, которые я видела при нашей первой встрече. И я поняла, что наша хрупкая попытка нормальности у костра закончилась. На ее месте снова оказалась та самая Таши, что вела нас через безумие Иных земель. И мы все снова почувствовали ледяное дыхание опасности, исходящее от нашего проводника.