Откуда вам это известно, Кан Мёнджин?

Пролог

Я пробудился с ощущением, будто весь мир сжался в плотный ком и втиснулся в мою черепную коробку. Глухая, ноющая боль стучала в висках, пульсируя в такт сердцу, и каждый звук, будь то звонок будильника или скрип кровати, казался громоподобным ударом.

Я прижал ладони к глазам, но это не принесло облегчения. Ощущение перегруженности, как будто кто-то включил десятки ярких фонарей прямо внутри моего черепа, не давало сосредоточиться.

В зеркале ванной комнаты моё отражение выглядело так же убито, как я себя чувствовал: потухшие глаза, тени под ними, взъерошенные волосы.

— Ну и видок, — пробормотал я, включив холодную воду. Она ожгла кожу, но помогла немного вернуть себя в реальность. Мигрень — моя старая знакомая, но сегодня она казалась особенно настойчивой. Чёрт, ну что ж такое? В последний раз подобное было разве что в юношестве.

В офисе коллеги, как обычно, не обращали на меня внимания. Или, может, наоборот, обращали, но я не мог это увидеть сквозь туман, окутывающий сознание. Механически проверяя отчёты, я отмечал ошибки красной ручкой, но вскоре слова вообще перестали восприниматься, и я остановился, тупо глядя в пустоту.

— Мёнджин-ши, вы с нами? — голос начальника прозвучал так резко, что я вздрогнул. В глазах чуть не потемнело.

— Простите, сооб... — я осёкся, обнаружив, что даже слова выходят не так, как надо. — Сообщите, если будет нужно… ещё что-то.

— Серьёзно, что ли? — выдохнул Со Гунхо, бросив на меня взгляд, полный раздражения, но ничего больше не сказал и ушёл.

Я уронил голову на сложенные руки. Откуда-то вдруг стали раздаваться странные звуки: чьи-то шаги, отдалённый звонок телефона, чей-то голос, зовущий меня. Я даже не понял, услышал это на самом деле или это только моё воображение.

Двое коллег переговаривались у кофемашины. Я уловил обрывки их диалога:

— …да ладно, опять Мёнджин завис…

— Как обычно.

Я хотел встать, хотел ответить, но тело будто налилось свинцом. Моя голова упала ещё ниже, и в сознании загорелась лишь одна мысль: «Просто пережить этот день».

— Мёнджин, ты что, завис? — голос Ли Сонгу заставил меня поднять голову.

— Прости… я… уже сделал это? — слова вырвались сами по себе, я едва осознавал, что говорю.

Наш стажёр нахмурился, явно пытаясь понять мой ответ, но потом только пробурчал что-то вроде "ясно" и ушёл.

Спустя пару минут другая коллега — Ким Ханби, аналитик — подошла к моему столу. Она бросила на меня короткий взгляд, затем ткнула пальцем в документы передо мной.

— Ты взглянешь сегодня на этот отчёт?

— Прости… я… уже сделал это, — повторил я, словно эта фраза застряла у меня в голове и не отпускала.

На этот раз ответ, кажется, попал в цель. Девушка кивнула, забрала документы и удалилась.

Я уставился на свой пустой стол. К галлюцинациям, что преследовали меня большую часть жизни, я успел привыкнуть. Правда, сегодня они стали настолько сильными, что я буквально не мог отличить их от действительности, — такое случалось не часто. Но ощущение, будто я застрял между двумя мирами, было чем-то новым и с каждым мгновением становилось только сильнее. Время двигалось странно, я не мог понять, прошло пять минут или двадцать пять.

Рабочий день, наконец, завершился. Я собрал вещи и, ни с кем больше не разговаривая, покинул офис. На улице стоял тихий вечер, но мне казалось, что мир вокруг продолжает шептать что-то невнятное. Я только надеялся, что дома удастся немного прийти в себя.

Но тягучее чувство нереальности сопровождало меня даже тогда, когда я шагал по вечерней улице. Ветер слегка дул мне в лицо, принося запахи выхлопных газов и еды из уличных кафе. Люди спешили мимо, их силуэты сливались в общий фон. Я едва замечал их.

Я замер перед светофором, пытаясь перевести дыхание, и вдруг заметил её. Высокая, элегантная. Её фигура выделялась в толпе, словно окружённая неким ореолом. За ней шла группа охраны — трое мужчин в костюмах, с цепкими взглядами, которые сканировали пространство вокруг. Девушка двигалась уверенно, но сдержанно, как человек, привыкший быть в центре внимания.

Что-то в ней зацепило меня. Не то чтобы она покорила сердце с первого взгляда или что-то подобное, но эта осанка, этот профиль — они пробудили странное ощущение дежавю. Мои ноги приросли к земле. Зрение сфокусировалось только на ней, остальное пространство стало размытым. «Откуда я знаю тебя?» — мелькнуло в голове.

С этой мыслью я попытался шагнуть вперёд, не понимая, что именно заставляет сделать это, но оказался не в силах. У меня не получилось сдвинуться. Глаза закрылись сами по себе, и в этой темноте передо мной вспыхнуло видение. Выстрел. Девушка падает. Хаос. Крики.

Я резко открыл глаза, чувствуя, как холодный пот стекает по вискам. Время словно споткнулось, замерло — и тут же сорвалось в неистовый бег. Выстрел. Девушка падает… Или нет? Картинка дёрнулась, перемоталась назад — и вот снова выстрел, но пуля входит иначе, тело неестественно изгибается перед падением. Снова. И снова. Сцены мелькали, сливаясь и распадаясь: смерть, смерть, смерть в разных вариациях. Я перестал дышать, застыв наблюдателем в этом вихре видений. Это была… головоломка. И у неё обязано быть решение.

«Когда именно? — подумал я и тут же ответил самому себе: — Это случится сейчас».

Я медленно повернулся влево, подняв голову. И увидел его. Мужчину на крыше здания за несколько десятков метров от нас. В руках — снайперская винтовка. Он не двигался, только внимательно целился.

Моё сознание окончательно отказалось воспринимать происходящее, и я смотрел на всё это словно на шахматную партию. В голове вспыхивали образы — развилки событий, каждое из которых могло стать реальностью. Пуля пробивает ей плечо. Пуля уходит в стену позади. Пуля попадает прямо в сердце. Варианты выстраивались передо мной, как развешенные в воздухе картины.

Пока я холодно анализировал возможности, снайпер целился. Курок вот-вот будет спущен. В одном ответвлении она умирает и улица погружается в хаос. В другом — он попадает в охранника и мужчина безжизненно падает на землю. Лучший вариант, при котором все будут спасены, — если его палец соскользнёт. Тогда стрелок не только промажет — от неожиданности прицел задерётся слишком высоко, и он не успеет выстрелить снова: охранники уже прикроют подопечную своими спинами.

«Этот», — подумал я, собрав всю волю в одну точку, игнорируя пульсирующую боль в висках. Я зафиксировал взгляд на нужной линии, одной из мерцающих ветвей возможного будущего. Ощущение было странным, почти физическим — словно я стоял перед невидимой арфой, и её струны вибрировали, отзвуком касаясь моей души. Пальцы сознания, ведомые скорее инстинктом, чем пониманием, потянулись к одной конкретной струне — той, что вела к спасению, где палец снайпера соскальзывает. Я ухватился за неё, не зная как, но чувствуя почти осязаемое сопротивление, а затем — едва уловимый, глубокий гул, прошедший по всему телу, словно от удара по камертону. Напряжение внутри черепа стало невыносимым, мир на миг смазался, но я удерживал фокус, пока не почувствовал, что выбранная реальность... закрепилась. Словно натянутая струна наконец издала чистую ноту. Голова едва не лопнула от этой внутренней музыки и от напряжения.

Мир вернулся к своей привычной скорости, и в то же время раздался отчётливый выстрел. Он резанул по ушам. Прежде чем большинство успело понять, что произошло, охрана молниеносно спрятала девушку за своими спинами, окружив плотным кольцом. Именно реакция профессионалов, а не сам звук, вызвала волну ужаса: люди вокруг, осознав опасность, закричали, началась паника.

Я стоял, задыхаясь, чувствуя, как мир вновь начал расплываться. Руки дрожали, но я не понимал, от холода или перенапряжения. Охрана стремительно уводила девушку в укрытие.

Взгляд ещё только на мгновение задержался на покидающих улицу людях, но затем соскользнул на тротуар. Было мутно, я потерял остатки здравомыслия. Мир буквально ускользал из-под ног, и я больше не понимал, где кончается сон и начинается явь.

Я не заметил, как оказался у газетного киоска на углу улицы. Очередь была короткой, здесь ещё никто не понимал, почему вдруг поднялась паника. И мне вдруг захотелось вернуться к чему-то обыденному, найти точку опоры.

— «Чосон Ильбо», пожалуйста.

Продавец протянул свёрнутый экземпляр.

С газетой под мышкой я пошёл домой. Ноги двигались сами, а мысли упорно возвращались к сцене, дирижёром которой стал я. Снова вспышка, снова звук выстрела. Я зажмурился, прогоняя наваждение, но с каждым шагом оно возвращалось, словно мой мозг пытался осознать произошедшее.

Дома всё было как всегда — тишина, пыль и едва заметное мерцание света от рекламных бордов через грязное окно. Я бросил газету на стол и устало упал в старое потёртое кресло. Руки всё ещё дрожали, и на миг я позволил себе просто сидеть, слушая собственное дыхание.

Наконец я взял газету, развернул её и уткнулся взглядом в заголовки. Но слова быстро теряли смысл. Буквы растягивались, переходили одна в другую. Вместо текста мне стали видеться картины: пуля летит будто в замедленной съёмке, охрана разворачивается, улица пустеет — и тут же другой образ: комната, наполненная зеркалами, в которых не было отражений, только искажённые силуэты. Две реальности смешивались. Я видел её глаза: испуганные — в момент, когда покушение срывалось, а затем и пустые, без единого отблеска — когда снайпер не совершал ошибки.

Кружилась голова. Казалось, что-то пытается вырваться из глубин моего подсознания, не заботясь, что я не способен это стерпеть. Разум был на грани, я дышал тяжело, прерывисто. Газета выпала из рук. Гул в висках усилился, переходя в оглушительный звон.

Резкий спазм скрутил желудок, и я почувствовал, как меня рвёт. Боль в животе, металлический привкус — и я рухнул на пол. Последнее, что видел — как пыльный свет из окна колышется, будто воздух раскалён. Потом темнота.

***

Мин Суён стоял на краю крыши, напряжённо вглядываясь в городские улицы внизу. Холодный ветер бил в лицо, но он этого не замечал. Его внимание было приковано к толпе, которая всё ещё шумела после недавнего инцидента. Покушение. Снова. Как будто это стало частью рутины. Только если до этого удавалось всё предотвратить, то в этот раз они прошлись по самой грани.

Ему не нужно было связываться с коллегами, чтобы знать, что Сон Чаён в безопасности. Он только что проводил её до бронированной машины, которая уже уехала в укрытие, ему же предстояло остаться, как старшему. Бедняжка серьёзно испугалась. Однако сейчас у Суёна не было права на эмоции. Ему нужно быть максимально сконцентрированным, чтобы понять, как всё произошло.

Его рука непроизвольно коснулась гарнитуры.

— Обзор периметра. Ничего подозрительного. У нас пока чисто, — раздался голос одного из его людей.

— Продолжайте наблюдение, — коротко ответил Суён.

Он знал, что это это не последний инцидент. Сон — это фамилия, которая внушала страх и зависть и превращала Чаён в мишень с самого рождения. А теперь, когда она заняла столь шаткое положение в корпорации, ставки возросли в десятки раз. У Суёна не было иллюзий: враг приближается. И пока что они всегда на шаг позади.

Его взгляд снова скользнул по месту, где, по его информации, находился снайпер. Здание. Обычная крыша. Единственное, что осталось после выстрела, — пуля в стене напротив. Больше никаких следов. Снайпер будто испарился. Это злило Суёна. Такие профессионалы редко делают промахи и, к сожалению, слишком часто исчезают бесследно.

Его мысли прервались, когда в гарнитуре раздался новый голос:

— Суён-ши, нашёлся свидетель. Он утверждает, что видел мужчину неподалёку от места происшествия. Его поведение показалось странным.

— Где сейчас свидетель?

— Он ждёт внизу.

Суён не медлил ни секунды. Спустившись по лестнице, он увидел молодого человека, который явно нервничал. Взгляд Суёна пробежал по его одежде, позе, мельчайшим деталям. Не похоже, что сам парень в чём-то замешан.

— Вы видели что-то необычное? — спросил Суён, удерживая голос ровным.

Парень кивнул, глядя себе под ноги.

— Я… Там был кто-то странный. Мне сначала показалось, что это какой-то наркоман или просто пьяница. Не знаю, это сложно объяснить, странный, в общем. Я всегда следил за ним краем глаза, поскольку мне казалось, что он может в любой момент сорваться на прохожих. Вряд ли, конечно, но кто там знает, что у него в голове? Поэтому когда он внезапно выпрямился, это сразу привлекло моё внимание. Он посмотрел на ту девушку, окружённую охраной, а затем развернулся в другую сторону. Я непроизвольно повторил движение, и спустя несколько мгновений оттуда, куда мы смотрели, прогремел выстрел. А затем... Вы бы просто видели, как он вёл себя в этом хаосе! Он словно продолжил прогулку по парку, его вообще ничего не смутило.

Суён нахмурился. В голове начали складываться кусочки. Если это не случайность… Если этот человек не просто прохожий…

— Опишите его, — потребовал он.

Парень поднял глаза и начал говорить, а Суён уже знал, что будет делать дальше. Для начала он проверит записи с боди-камер, может, там что-то будет. Затем обратится в полицию, чтобы изъять видео с камер уличного наблюдения неподалёку. Правда, насчёт последних у него оставались серьёзные сомнения. Что-то ему подсказывало, что ни одной записи с этой самой улицы не окажется. И скорее всего, видеофайлы пропадут не только с этих камер, но и вообще со всех, что натыканы около позиции стрелка.

Суён сидел в импровизированном штабе, сосредоточенно просматривая полученные видеоматериалы. Первым делом он включил собственную запись. Видео фиксировало его передвижения по улице. То и дело его устройство записи меняло угол обзора — в моменты, когда Суён оборачивался, чтобы оценить обстановку. Спустя несколько секунд после того, как он пересёк улицу, в кадре появился мужчина.

Это был человек среднего роста, в тёмной одежде, ничем неприметный. Быстро стало очевидно, что это именно тот, о котором шла речь: его поведение сразу бросалось в глаза. На записи он сначала двигался нерешительно, слегка покачиваясь, как будто был не в себе. Затем, в тот момент, когда Сон Чаён с охраной проходила рядом, его осанка резко изменилась. Он выпрямился, повернул голову и пристально посмотрел на неё.

Суён обратил внимание на взгляд мужчины. Он был... слишком осмысленным. Проницательным. Совсем не таким, какого ждёшь от человека с походкой пьяницы. Затем мужчина замер, его взгляд резко переместился к крыше здания напротив. Точно в ту точку, откуда последовал выстрел. После этого он снова сменил маску, его движения стали расслабленными, и он пошёл дальше, словно ничего не произошло.

Сердце Суёна заколотилось. Этот человек что-то знал. Или был участником событий.

Суён переключился на запись со следующей камеры, но всё, что он увидел, только укрепило подозрения. Мужчина мелькал в кадрах боди-камер других охранников, но нигде не задерживался надолго.

Суён набрал номер О Джонсу.

— Это Суён. У нас есть подозреваемый. Я пересылаю вам материалы.