Откуда вам это известно, Кан Мёнджин?

Глава 42

Бокал с рубиновым вином лениво покачивался в её пальцах. Лёгкий озноб от кондиционера приятно контрастировал с теплом, разливающимся по телу от алкоголя. Сон Чаён сидела в глубоком кресле в одном из небольших, отделанных тёмным деревом кабинетов отеля «Зенит Палас», что обычно предназначались для самых важных гостей, желающих уединения. Через приоткрытую дверь из главного зала доносился приглушённый гул аплодисментов и голос ведущего — покерный турнир подходил к завершению.

Напротив неё, на краешке стула, сидел господин Чан — старший менеджер службы безопасности отеля. Он был напряжён, хотя и старался этого не показывать.

— Все договорённости в силе, Чан-ши? — Чаён не повышала голоса, но в нём звучали нотки, от которых у менеджера по спине наверняка пробежали мурашки. — Выход через VIP-парковку подготовлен? Никаких посторонних, никаких неожиданностей?

Господин Чан коротко кашлянул в кулак.

— Да, Сон пусаджан-ним. Всё как вы распорядились. Сектор «C» VIP-парковки полностью… изолирован. Движение в смежных зонах ограничено. Лифт с пятнадцатого этажа будет следовать напрямую, без промежуточных остановок.

Чаён сделала небольшой глоток. Вино было превосходным.

— Камеры наблюдения в секторе «C», — продолжила девушка. — С ними ведь сейчас какие-то технические неполадки?

Менеджер едва заметно сглотнул.

— Совершенно верно, Сон пусаджан-ним. Крайне досадное совпадение. Наши специалисты уже уведомлены, но… боюсь, оперативно устранить неполадку не получится.

— Очень жаль, — сказала Чаён, глядя на игру света в бокале. — Надеюсь, это не создаст неудобств для моих гостей. Можете быть свободны, Чан-ши.

Менеджер поспешно поднялся, поклонился и почти бесшумно вышел, прикрыв за собой дверь.

Чаён осталась одна. Она медленно вращала бокал, глядя, как рубиновые отсветы пляшут на полированной поверхности стола. Ярость, обрушившаяся на неё после обнаружения той проклятой распечатки о встрече Мёнджина с юристом «Ханмин», немного улеглась. Она знала, что яркие эмоции не самый лучший советчик, особенно в деловых отношениях. Вот только это была не просто короткая, тут же погасшая вспышка, нет. Эмоции были всего лишь следствием.

Этот человек, кем бы он ни был, заигрался. И пришло время спросить с него за то, что он пытался водить её за нос.

Ей нужно было всего лишь заставить его сесть в её машину.

Несмотря на обуревающий её гнев и решимость поквитаться с Мёнджином, глубоко внутри в душе Чаён шевелился тонкий холодный росток сомнения. Страха. Не перед ним. А перед тем, во что она сама ввязалась. Но она гнала эти мысли. Её обманули и использовали.

Из зала снова донеслись аплодисменты, на этот раз громче, продолжительнее. Кажется, победитель определился. Чаён поставила бокал. Пора.

Девушка неспешно пошла к лифту, Мин Суён неслышной тенью двигался рядом.

***

Фишки были собраны. Безликий дилер, которого я видел впервые за этим финальным столом, механическим жестом подвинул их в мою сторону. Гора пластика, символизирующая внушительную сумму. Я не чувствовал ничего, кроме глухого, подспудного раздражения. Игра закончилась, как и должна была. Финалисты, с которыми я провёл последние несколько часов, так и остались для меня размытыми пятнами, набором считываемых эмоций и предсказуемых тактик. Ни одного по-настоящему интересного соперника, ни одной искры, которая могла бы пробиться сквозь мою задумчивость.

Ведущий, чьё лицо выражало энтузиазм, уже что-то говорил в микрофон. Моё имя прозвучало несколько раз. Раздались громкие аплодисменты. Я успел хорошо развлечь зрителей на этой неделе, катком пройдясь по соперникам.

Одна проблема: на протяжении всей этой недели я чувствовал, что что-то было не так. Честно говоря, я был почти рад, что Сунги умудрился сегодня заболеть: боюсь, если бы мне пришлось следить сразу за обоими близкими мне людьми, я совсем бы разнервничался. А так сегодня со мной по-прежнему только Ханби.

С самого утра и вплоть до этого момента меня не покидало это ощущение — тонкий назойливый червячок на краю сознания. Словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Я пытался заглянуть вперёд, в ближайшее будущее, но здесь, в этом здании, переполненном интересами, планами и ожиданиями, развилок было так много, что в этом калейдоскопе было легко потеряться даже мне. Слишком много людей, слишком много случайных факторов. Я продолжал попытки, но всё сильнее склонялся к мысли, что это путь к поражению. К счастью, я больше не аколит, иначе у меня было бы совсем немного шансов — в лучшем случае я почувствовал бы опасность за несколько минут до события. Но к сожалению, я всё ещё даже не специалист.

Где-то на фоне ведущий уже завершал свою речь. Вечер близился к концу.

Ко мне подошёл человек в костюме — видимо, представитель организаторов. В руках он держал большой символический чек. Фотографы, вынырнувшие откуда-то из полумрака зала, защёлкали камерами. Вспышки резанули по глазам. Я заставил себя улыбнуться.

— Господин Кан, примите наши поздравления! — произнёс человек в костюме, вручая мне чек и микрофон. — По традиции, несколько слов от победителя.

Я кивнул, взял микрофон. Говорить не хотелось, но правила игры требовали соблюдения ритуала.

— Благодарю вас, — начал я. — Для меня большая честь участвовать в турнире такого уровня. Хочу выразить благодарность зрителям за поддержку: мне очень приятно, что так много людей обратили внимание на мою игру, — я сделал паузу, обводя взглядом немногочисленную публику. Раздались аплодисменты. Это был VIP-зал для своих, большая часть людей находилась в других залах отеля, наблюдая за происходящим через экраны телевизоров. А самая большая часть зрителей, естественно, смотрела онлайн-трансляцию. Мой взгляд почти мгновенно нашёл Ханби. Она сидела чуть поодаль, её глаза сияли. Для меня она была единственным светлым пятном в этом зале. — Ещё я хотел бы выразить особую признательность тем, без чьей веры и поддержки эта победа была бы невозможна.

Я искренне улыбнулся, глядя прямо на Ханби. Пусть хоть она порадуется.

Формальности были почти завершены. Я спустился со сцены, провожаемый аплодисментами, и направился к столику Ханби. В зале находились люди, которые хотели бы со мной поговорить, — я это чувствовал. Но я также понимал, что нам нужно уходить. Я не был готов распылять своё внимание и тем более оставлять Ханби в одиночестве — вполне вероятно, что грядущая неприятность будет связана именно с ней.

Ханби уже поднялась, но тут к нам подошёл ещё один человек. Высокий, безупречно одетый, с застывшей маской вежливости на лице. Я узнал его — Чан, менеджер отеля, которого я мельком видел ранее.

— Кан-ши, — он слегка поклонился. — Поздравляю с блестящей победой. Я здесь по поручению вице-президента «Сонхо Групп», госпожи Сон Чаён. Как главный спонсор турнира, она была бы очень рада лично выразить вам своё восхищение и обсудить детали вашего дальнейшего возможного сотрудничества. Она приглашает вас и вашу очаровательную спутницу на небольшой закрытый фуршет в банкетном зале «Империал» на пятнадцатом этаже.

Вот оно. Червячок беспокойства мгновенно превратился в жирную извивающуюся змею.

Я посмотрел на Ханби. В её глазах читалось удивление и лёгкое волнение от такого неожиданного приглашения. Она не чувствовала того, что чувствовал я.

Я снова повернулся к господину Чану. Его глаза были пусты, как у манекена.

— Разумеется, Чан-ши. Ведите.

Банкетный зал «Империал» встретил нас гулкой тишиной и полумраком. Столы, накрытые белоснежными скатертями, были пусты. Официантов, которых я мельком видел, пока мы шли по коридору, след простыл. В дальнем конце зала, у панорамного окна, за которым раскинулся ночной Сеул, стояла Сон Чаён. Рядом, чуть позади, тенью застыл Мин Суён.

Я остановился на пороге, Ханби — рядом со мной, её рука инстинктивно нашла мою. Мой взгляд скользнул по Чаён, затем по Суёну. Что-то в их позах, в самой атмосфере этого пустого зала заставило меня насторожиться ещё сильнее. И всё-таки, кажется, туман начинал понемногу рассеиваться.

Чаён медленно повернулась. На её лице была маска, которую мне было сложно расшифровать. Ближайшая ассоциация: она выглядела как глава мафиозного клана из второсортного фильма, вызывающий на ковёр провинившегося подчинённого. На мой вкус, сильно недоигрывает.

А вот Мин Суён… Этот смотрел так, словно уже прикидывал дистанцию до цели и поправку на ветер. Чистая, незамутнённая угроза.

— Пусаджан-ним, Суён-ши, — я поочерёдно кивнул обоим. — Позвольте представить вам мою спутницу — Ким Ханби. Моя девушка. И по совместительству ценный сотрудник аналитического отдела вашей дочерней компании, «MetaSpace Solutions».

Ханби удивлённо моргнула, услышав такое прямое представление, особенно упоминание о «девушке», но быстро справилась с замешательством, вежливо склонив голову. Я видел, что она сейчас совсем не в своей тарелке, но что тут можно сделать?

Чаён никак не отреагировала на упоминание должности Ханби, но что-то в её взгляде всё-таки промелькнуло. Суён и вовсе не шелохнулся.

— Кан Мёнджин-ши. Ханби-ши, — голос Чаён прозвучал ровно, но я уловил в нём металлические нотки. — Рада вас видеть. К сожалению, фуршет пришлось отменить по… техническим причинам. Однако у меня остаётся к вам неотложный разговор.

Я молча смотрел на неё, позволив своему восприятию погрузиться в её прошлое. Сутки назад. Вот она в своём кабинете, в руке — распечатка. «Суён-а… Посмотри. Вот чем занимается мой технический директор». А потом, после звонка сестры, тихий отчётливый приказ: «Начинай полную проверку… Я хочу знать всё… И подготовь варианты… как убрать его. Тихо».

На тлеющие угли моего раздражения словно плеснули бензин. «Поговорить» она собралась. А дальше — как пойдёт. И Суён рядом, готовый исполнить любой приказ.

«Убиралка» у них ещё не отросла. Да и вообще, какое-то очень подозрительное молоко у них на губах.

Глядя на этих двух идиотов, я всё ещё видел не их, а связанные с ними события. Я смотрел и смотрел, пытаясь отыскать то, из-за чего я всю эту неделю был как на иголках.

Но ответа всё ещё не было.

«…убрать его. Тихо», — произносит Чаён.

Суён уточняет: «Следует ли устранить угрозу немедленно, Чаён-ним? Или есть особые инструкции?»

Чаён колеблется. Всего мгновение, но это видно. Затем отвечает: «Нет. Пока нет. Я… я хочу сначала поговорить с ним. Но подготовь всё».

То есть сейчас нет прямой угрозы получить пулю в лоб или «случайно» удариться лицом об асфальт. Вначале со мной планируют поболтать, а уж в разговоре я без проблем и наглядно объясню этой девчонке, где в её размышлениях кроется ошибка.

Но не могла же такая ерунда меня мучить целую неделю! Пусть моя интуиция куцая и урезанная, но всё-таки доверять ей более-менее можно. И я не могу поверить, что она так настойчиво сигнализировала мне именно об этой проблеме.

— И о чём же столь неотложном вы хотели поговорить, пусаджан-ним? — спросил я, кажется, даже слишком спокойно. — И какова в этом разговоре роль Ханби-ши? Её тоже пригласили для обсуждения?

Когда я произнёс имя Ханби, я снова почувствовал укол интуиции. Словно что-то острое ткнуло под рёбра. Тьма его возьми, неужели это связано с Ханби? Я заглянул в прошлое ещё раз, но ничего необычного вновь не обнаружил. Да что ж такое?

Чаён на мгновение смешалась, но быстро взяла себя в руки.

— Присутствие Ханби-ши никак не помешает нашему разговору. Более того, возможно, ей тоже будет полезно услышать некоторые вещи.

В этот момент мир замер, и одно мгновение растянулось на долгие минуты. С разогнанным до предела сознанием я застыл. С одной-единственной целью — удержать себя в руках.

Она. Смеет. Мне. Угрожать.

Это даже не тонкий лёд — девчонка только что нырнула в прорубь с головой. Меня абсолютно перестали волновать причины всех её поступков, это больше не имело значения.

Если прямо сейчас я не получу ответ…

Мир понемногу начал оттаивать. С каждым мгновением мимика Чаён оживала всё больше, а я всё это время находился в абсолютной неподвижности — иначе мог порвать себе мышцы на повышенных скоростях.

Секунда, вторая, третья. Сознание застыло в пограничном состоянии между Сомнией, Зазеркальем и физическим миром. Я всё ещё внимательно смотрел ей в глаза и, судя по её эмоциям, делал это уже слишком долго. Боковым зрением я видел какие-то телодвижения Суёна, но сейчас этот недоумок меня не интересовал.

— Сон Чаён-ши, — произнёс я. И тут же понял, что если продолжу говорить в таком тоне, то испугаю Ханби — на остальных мне было плевать — поэтому заставил свой голос звучать более сдержанно. — А вы всё-таки скажите, с какой целью хотите видеть мою девушку на этих переговорах?

Я намеренно использовал суффикс «-ши», обращаясь к Чаён. По корейским меркам это было вопиющее неуважение: единственно возможным при обращении к вице-президенту чеболя был суффикс «-ним».

Чаён едва заметно вздрогнула, её взгляд на мгновение метнулся к Суёну, затем снова ко мне.

— Присутствие Ханби-ши не является строгой необходимостью, — наконец произнесла она, и в её голосе уже не было прежней уверенности. — Это всего лишь предложение.

Я в который раз пробежался по событиям этого дня, что происходили с Чаён. Сегодня утром, когда всё это только планировалось, Чаён сказала Чану: «Пригласите господина Кана…» Чан подтвердил, что всё понял… А затем по какой-то причине пригласил нас обоих.

Он ошибся? Или…

Мысли всё ещё бродили в прошлом, и несмотря на мой дар зазеркальщика и сомнийца, мне не удавалось нащупать зацепки.

Я медленно кивнул. Естественно, я ни за что не оставлю сейчас Ханби в одиночестве. Я смогу защитить её, только если буду рядом.

— Что ж, я тоже полагаю, что Ханби-ши будет лучше остаться с нами, — в итоге произнёс я.

Я услышал, как Ханби, стоявшая чуть позади, сдавленно вздохнула.

Чаён едва заметно поджала губы.

— В таком случае, — она переключилась на заранее подготовленный сценарий, — нам стоит сменить обстановку. Прошу следовать за мной. Машина ждёт.

Не дожидаясь ответа, она направилась к выходу из банкетного зала. Мин Суён, бросив на меня последний, ничего не выражающий взгляд, последовал за ней.

Вскоре мы оказались у неприметной двери в стене, за которой был лифт. Кабина была из тёмного металла; зеркала отражали наши напряжённые лица.

— Лифт настроен на прямой доступ к VIP-парковке, сектор «C», — произнёс Суён, его голос был таким же безжизненным, как и интерьер. — Машина ждёт там.

Двери закрылись, отсекая звуки отеля. В кабине повисло молчание. Я стоял, слегка касаясь руки Ханби, и чувствовал, как она дрожит.

Да чтоб их всех…

Очередная вспышка эмоций, которую я потушил с немалым трудом. Не время и не место, я сейчас могу только ещё сильнее испугать Ханби. Я покрепче сжал её руку и сосредоточился… И вскоре Ханби расслабилась.

Моё сознание работало на пределе, перемалывая потоки информации. Зазеркалье послушно разворачивало передо мной калейдоскоп прошлого. Чаён. Её ярость, её приказ Суёну, колебания, затем решение «поговорить». Суён. Получение инструкций, подтверждение готовности «убрать угрозу». Менеджер отеля. Его подобострастные поклоны, заверения о «технической неполадке» камер. Даже в прошлом у Ханби не было никаких зацепок. Что-то было не так, фундаментально не так. Но что, где?

Лифт плавно остановился. Двери разъехались, открывая вид на почти пустой, тускло освещённый сектор парковки. Несколько дорогих машин стояли вдалеке, их лакированные бока тускло поблёскивали в свете редких ламп. Гудела вентиляция — низкий монотонный звук, который только подчёркивал окружающую тишину.

— Прошу сюда, пусаджан-ним. Машина в конце этого проезда, — Суён указал в глубь сектора.

Чаён молча двинулась вперёд. Я последовал за ней, всё так же держа Ханби за руку. Предчувствие чего-то неотвратимого становилось почти физически ощутимым, а я всё ещё смотрел в прошлое.

Я замер на месте, и Ханби, споткнувшись, удивлённо посмотрела на меня.

— Стойте, — произнёс я.

Чаён и Суён, прошедшие на пару шагов вперёд, замерли и обернулись.

Пришло очень простое и оттого неожиданное осознание.

Мы шли вчетвером.

Вице-президент «Сонхо Групп», её личный телохранитель, её новый технический директор и безобидная девушка. И никакой другой охраны, ни одного лишнего человека из службы безопасности Чаён. Ни Чаён, ни Суён не беспокоятся, поскольку по плану группа вооружённых охранников должна встретить нас уже у машины.

Но я-то прекрасно знал, что всё происходящее не случайность!

Я рванулся сознанием к нитям вероятностей ближайшего будущего…

В этот раз опаляющую ярость сдержать не удалось.

Какой же я идиот!

***

Этот человек был ходячей проблемой, и каждая попытка просчитать его, надавить или использовать оборачивалась против неё самой. Почему каждый раз происходит именно так? Почему она постоянно ошибается?

Было абсолютно очевидно, что Мёнджин прекрасно понял весь подтекст этой встречи. Это просто чувствовалось. И несмотря на это, он не терял своей самоуверенности и оставался совершенно спокоен.

Ну… почти.

Особенно сильно Чаён сейчас была недовольна своей попыткой прощупать его через девушку. Это не должно было быть угрозой, ей хотелось посмотреть на его реакцию, найти уязвимость… И воспринял он её слова в самом негативном ключе из возможных. Она даже в мыслях не могла заставить себя навредить ни в чём не повинной девушке, что работает в её собственной компании. Да и как вообще можно шантажировать человека ещё до того, как это начнёт нести в себе хоть малейший смысл?

И вот он спокойно шагает рядом, несмотря на то, что знает — она его всерьёз заподозрила. В очередной раз вспыхнули сомнения: может, он действительно ни в чём не виноват? Мысли Чаён мчались по кругу, то и дело возвращаясь в начальную точку, где царила полная неопределённость. Хорошо, что она всё-таки не стала рубить сплеча и окончательно портить отношения. А ведь мелькали мысли: встретить его — и сразу мордой в пол. И на заброшенную стройку… Впрочем, вернуться к этому варианту всё ещё не поздно. Посмотрим, какую сказку он расскажет в этот раз.

Сердце Чаён неприятно сжалось, когда она услышала за спиной оклик Мёнджина. Она сразу же обернулась, но только чтобы увидеть его отсутствующий взгляд. Да что ж на этот раз?!

Когда Мёнджин отмер… Чаён ощутила, как ледяная волна прокатилась по спине. Его взгляд, горящий недобрым огнём, впился в Мин Суёна.

— Я смертельно разочарован в твоём профессионализме, Суён, — Мёнджин чеканил каждое слово. — Какого беса мы остались вчетвером? Или ты решил, что твоя основная задача — потакать хотелкам своей хозяйки, а не обеспечивать её безопасность?

Суён сдвинулся с места, его рука легла на кобуру пистолета. Этот жест не испугал Мёнджина, наоборот, его лицо исказилось такой яростью, что Чаён почувствовала, как к горлу подступает тошнота.

— А вот это, — сказал Мёнджин, — первая адекватная реакция за весь вечер.

Суён замер как вкопанный. Чаён попыталась что-то сказать, но язык не слушался, будто её парализовало.

— И лучше бы тебе держаться за него покрепче, — продолжил Мёнджин. — Потому что если ты ещё раз так облажаешься, клянусь, я достану тебя даже из Бездны.

Чаён силилась заговорить, вмешаться, остановить это безумие, но вдруг поняла, что всё бессмысленно. Потому что взгляд Мёнджина, острый и холодный, как лезвие, теперь впился в неё.

— С тобой мы ещё тоже потолкуем, бестолочь, — прошипел он.

Даже эта откровенная грубость не смогла вывести её из оцепенения.

Мёнджин прошёл мимо них, и только сейчас Чаён почувствовала, как её тело вернулось под контроль. Они с Суёном неотрывно смотрели на Мёнджина, медленно поворачиваясь вслед за его движением. Он сделал ещё три шага вперёд, вглядываясь в полумрак парковки, и остановился.

VIP-парковка сектора «C» представляла собой обширное, но довольно пустынное пространство. Несколько рядов парковочных мест были разделены массивными бетонными колоннами, поддерживающими низкий потолок. Редкие лампы дневного света отбрасывали длинные искажённые тени. В дальнем конце виднелся слабо освещённый выездной пандус, а справа и слева угадывались тёмные проёмы, ведущие, вероятно, в другие сектора или к техническим помещениям. Воздух был спёртым. Мёнджин стоял лицом к выездному пандусу, и его поза выглядела до странного спокойной. Затем он повернул голову вправо и, глядя куда-то в темноту под колоннами, совершенно другим голосом — опасно дружелюбным — сказал:

— Ли Джунхо-ши, какая встреча! Вы решили поздравить меня с победой лично?

Чаён совершенно не понимала, что происходит, кто такой этот Ли Джунхо и почему Мёнджин обращается к пустоте.

Затем Мёнджин сделал нечто совершенно странное. Носком одной туфли он поддел другую, и та соскользнула с ноги. То же самое он проделал и со второй туфлей, оставшись в одних носках на холодном бетонном полу. А потом он пнул одну из туфель, подбросив её высоко вверх. Чаён невольно вздрогнула, когда туфля, пролетев по воздуху, с глухим стуком ударилась во что-то под потолком, примерно на полпути между ними и следующей группой колонн, над центральной частью проезда. Оттуда посыпались осколки, и на пол упала небольшая камера наблюдения — не стационарная, а явно прилепленная на скорую руку к одной из поперечных потолочных балок.

— Это ведь не ваша камера, Джунхо-ши? — Мёнджин склонил голову набок. — Извините, если так. По пути сюда все камеры были выключены — кроме этой — поэтому я посчитал своим долгом убедиться, что выключены будут точно все.

Чаён очнулась от ступора, когда Мин Суён резко шагнул вперёд, закрывая её своим телом. В его руке уже был пистолет, который он направлял то в Мёнджина, то в темноту справа, куда обращался Мёнджин. Телохранитель явно не понимал, откуда ждать угрозы, и его взгляд метался по сторонам, то и дело останавливаясь на Мёнджине.

События продолжали набирать обороты. Мёнджин поднял вторую туфлю. В одних носках он неслышно начал двигаться вперёд и чуть вправо, по диагонали.

— Это ведь не ваша леска растянута перед нами, Джунхо-ши? Было бы так неловко, мы ведь могли и споткнуться.

Чаён и Суён одновременно опустили взгляд. И Чаён с ужасом увидела её в нескольких метрах впереди — тонкую, почти невидимую в тусклом свете металлическую леску, натянутую на уровне лодыжек поперёк всего проезда, от одной массивной бетонной колонны до другой. Леска была закреплена так, чтобы перекрыть основной путь к выезду, и если бы кто-то быстро двинулся вперёд, то обязательно задел бы её, не заметив. Девушку затрясло.

Мёнджин, оставив их с Суёном позади, двинулся в глубь парковочного проезда. И походка его изменилась. Он не просто шёл — он струился, двигаясь плавно, почти по-змеиному. Каждый шаг, каждый поворот корпуса завораживал, притягивал взгляд. Чаён смотрела, не в силах сопротивляться наваждению. По её коже бежали мурашки.

— Мы ведь так толком и не познакомились, Джунхо-ши, — его голос, теперь лишённый всякого дружелюбия, разносился по гулкой парковке. — Но почему-то у меня сложилось впечатление, что род вашей деятельности заставляет держаться в одиночестве. Надеюсь, это не…

Внезапно, оборвав речь на полуслове, Мёнджин метнул зажатую в руке туфлю. Она чёрной молнией пронеслась к тёмному углу за одной из дальних колонн справа, и в то же мгновение оттуда метнулась фигура человека с пистолетом в руке. Туфля врезалась точно в кисть нападавшего. Раздался короткий рык, пистолет выстрелил куда-то в потолок и тут же выпал из ослабевшей руки, звякнув о бетон.

Мёнджин, не сбавляя своей гипнотической пластики, неуловимо протёк над натянутой леской, словно это было частью заранее отрепетированного танца. Человек, выронивший пистолет, — это, видимо, и был тот самый Ли Джунхо, или один из его людей, — попытался ударить Мёнджина в лицо. Но кулак прошёл мимо. Мёнджин ушёл от удара и тут же, почти невидимым для Чаён движением, нанёс ответный — короткий резкий удар в челюсть.

Этого хватило. Стрелок качнулся, его повело, и он начал заваливаться набок. Но Мёнджин, досадливо цыкнув, успел схватить его за рубашку на груди, удерживая обмякшее тело на вытянутой руке. Сейчас Чаён не могла видеть лица Мёнджина, только лицо стрелка, повисшего у него на руке: зрачки человека закатились, а в уголках губ начала собираться слюна. Совсем скоро, к абсолютному ужасу Чаён, этот человек впал в судорожный припадок, а изо рта пошла настоящая пена. Мёнджин не отпускал. Спустя долгие полминуты его противник затих, тело обмякло окончательно. Только после этого Мёнджин разжал пальцы, и тело мешком рухнуло на бетонный пол.

Её технический директор обернулся, его взгляд встретился со взглядом Суёна. Дуло пистолета телохранителя теперь смотрело точно в лицо Мёнджина.

— Ну хоть сейчас работаешь как надо, ушлёпок, — спокойно произнёс Мёнджин.

И, не обращая больше никакого внимания на направленное на него оружие, он двинулся к противоположной колонне — той, к которой был прикреплён второй конец лески. Сделав что-то неуловимое в тени за колонной, он заставил леску упасть на пол. Когда он вышел обратно на свет, в его руке была небольшая ребристая мина. Он показал её Суёну, словно демонстрируя какой-то трофей, а затем аккуратно положил на пол позади себя — он явно не собирался приближаться к ним с этим предметом.

Затем Мёнджин преспокойно подошёл к Суёну, остановившись лишь тогда, когда дуло пистолета оказалось в считанных сантиметрах от его лба. Хмыкнув, он поднял руку и опустил ствол пистолета. Суён не сопротивлялся, его рука словно двигалась сама собой, подчиняясь навязанному приказу.

Абсолютно перестав обращать внимание на оцепеневших Суёна и Чаён, Мёнджин подошёл к Ханби. Девушка стояла, закрыв лицо руками, её плечи мелко дрожали от беззвучных рыданий. Он осторожно убрал её руки от лица, привлёк к себе и крепко обнял, что-то тихо шепча ей на ухо, поглаживая по волосам, успокаивая.

Прошло, наверное, несколько минут, показавшихся Чаён вечностью. Мёнджин всё так же обнимал Ханби, которая постепенно перестала дрожать. Наконец он повернул голову к Суёну.

— Зови своих людей, Суён. Я не могу знать, кого вы ещё упустили… — Мёнджин явно хотел сказать что-то более резкое, но замолчал.

И окончательно забыв про них, он снова повернулся к Ханби и бережно прижал ее к себе.