Откуда вам это известно, Кан Мёнджин?

Глава 16

Время в «Синем лотосе» пролетело незаметно. Беседа плавно перетекла от рабочих вопросов к более повседневным темам. Сунги, заметно расслабившись, делился забавными историями из офисной жизни, а мы с Хёной смеялись над его рассказами. Где-то на середине повествования о злоключениях нового стажёра, который перепутал презентационные файлы, атмосфера за столиком стала совсем непринуждённой.

— И тогда директор Пак посмотрел на экран, поправил очки и со всей серьёзностью сказал: «Я считаю, что „текст-затычка-текст“ не совсем отражает концепцию нашего бренда», — Сунги имитировал низкий напыщенный голос. — А бедный стажёр на это кивнул и сказал: «Да, согласен, давайте сделаем его более выразительным».

Хёна прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать смех.

— Бедняга! Он всё ещё работает у вас?

— Представь себе, да! — Сунги широко улыбнулся. — Директор Пак сказал, что человек, способный сохранять невозмутимость в такой ситуации, соответствует своей должности.

Сунги неожиданно посмотрел на часы, и в его глазах мелькнуло сожаление.

— Проклятье, мне пора возвращаться, — он вздохнул. — У меня встреча через двадцать минут, а ещё доехать надо. После твоей подсказки, Мёнджин, я должен перетряхнуть всю команду и перепроверить датчики.

— Я тоже должна идти, — Хёна начала собирать свои вещи. — У меня брифинг в три.

Я лениво махнул рукой:

— Конечно, не буду вас задерживать.

Игнорируя мои протесты, Сунги быстро расплатился за всех, и мы направились к выходу. Уже у дверей кафе Сунги вспомнил о зонте, который на всякий случай взял с собой. Извинившись, он отошёл, и, пока его не было, я решил немного пошутить:

— Кстати, если увидишь Сон Чаён, передай ей привет от меня.

Хёна замерла, её глаза расширились от удивления.

— Что? Сон Чаён? — переспросила она.

— Ну да, — я пожал плечами. Или она какую-то другую Сон Чаён знает? Ничего не исключаю, с именами в этой стране явно какая-то проблема.

Хёна смотрела на меня со смесью недоверия и растерянности.

— Я… я не понимаю, ты сейчас шутишь или говоришь серьёзно?

Вообще шучу, но не над тобой.

— Что-то сегодня только этот вопрос и слышу.

— И сейчас?..

— Абсолютно серьёзен, — я улыбнулся. — Если будет возможность, передай. Поверь, её реакция тебя не разочарует.

Сунги вернулся, и Хёна поспешно сменила выражение лица.

— Ну что, увидимся на выходных? — спросил Сунги, хлопая меня по плечу. — Может, соберёмся у меня, как в старые добрые времена?

— Обязательно, — я кивнул. — Позвони, как освободишься.

***

Когда Сунги и Хёна отошли на достаточное расстояние, Сунги нарушил тишину:

— Ну, что скажешь?

Хёна задумчиво пожевала нижнюю губу.

— Любопытно. Ты так настойчиво предупреждал меня о его… особенностях, что я была готова к сложному общению. Кажется, ты немного сгустил краски.

Девушка не стала уточнять, что на самом деле она вообще не хотела никакой встречи с каким-то неадекватом. Но это был друг Сунги, и она не могла вот так просто отказать.

Сунги кивнул, его лицо выражало смешанные чувства.

— Знаешь, без преувеличения можно сказать, что это действительно совсем другой человек. Я… вынужден признаться, что не рассказывал тебе всего. Не хотел пугать, иначе ты бы точно не захотела идти сегодня со мной. Или думаешь, я просто так скрывал вас друг от друга эти три месяца?

Они перешли дорогу и направились в сторону метро. Солнце пробивалось сквозь облака, окрашивая улицы Сеула в тёплые тона.

— Мёнджин, которого я знал годами, — продолжил Сунги, — не был способен всерьёз поддерживать адекватный диалог. Сейчас уже нет смысла делиться подробностями. Правда, теперь я не знаю, что мне вообще думать.

— Изменяющие сознания таблетки действуют очень быстро. Правда, обычно не лучшим образом.

— Может, и так, — Сунги пожал плечами. — Но изменения настолько… кардинальные. Хёна, прошло всего две недели с нашей последней встречи. Всего две недели назад ты увидела бы именно того человека, которого я описывал.

Хёна с интересом прокручивала в голове прошедший обед. Она пыталась найти хотя бы намёк на что-то необычное в поведении Мёнджина, но неизменно терпела неудачу. Даже когда речь зашла о технической части и Мёнджин предложил неожиданно здравую идею, это её не особенно-то и впечатлило. Сам факт того, что она смогла понять, в чём состоит идея Мёнджина, намекал, что всё лежало на поверхности и Сунги просто был нужен чей-то свежий взгляд. Ну… хорошо, она была немного впечатлена, но и только. А больше ничего странного ведь и не произошло. Обычное общение.

— То есть он всегда был таким, каким ты его описывал?

— Постоянно, — кивнул Сунги. — И это как-то сочеталось с парадоксальной проницательностью. Во время этого обеда я, честно говоря, меньше всего удивился именно тому, что ему удалось разобраться в моих объяснениях и даже подбросить идею о возможном корне проблемы. Когда мы учились вместе, в математике он был уникумом. Мёнджин всегда спотыкался об элементарные задачи, но вот задачи продвинутого или даже олимпиадного уровня, напротив, решал с невероятной лёгкостью. Я в своё время уговаривал его поступить вместе со мной в старшую школу с техническим уклоном, жаль, не преуспел. При всём этом социально… — парень покачал головой, — Мёнджин был катастрофой. До сего дня я ни разу не видел, чтобы он так свободно говорил с незнакомым человеком.

— Значит, изменения к лучшему? — улыбнулась Хёна.

Сунги задумался, прежде чем ответить.

— Да, определённо к лучшему. Но знаешь… — он замялся, — странно осознавать, что человек, которого ты знал много лет, вдруг становится совсем другим. Как будто старого Мёнджина больше нет. И хотя новый Мёнджин, возможно, более счастлив… я не могу не ощущать какую-то потерю.

Хёна мягко сжала его руку.

— Это нормально, — сказала она. — Перемены всегда вызывают такую реакцию, даже когда они к лучшему. Но как по мне, тут нет никаких «возможно». Мёнджин вполне определённо выглядел счастливым, какие у тебя могут быть сомнения?

— Ну да, тут ты права, — Сунги улыбнулся. — Правда, есть ещё одна странность. Его интерес к покеру. Раньше он избегал любых азартных игр, говорил, что они вызывают у него мигрень.

— Ну, теперь, видимо, не вызывают. Кстати, — Хёна вдруг вспомнила, — перед тем как ты вернулся к нам, он сказал мне очень странную вещь.

— Какую?

— Попросил передать привет Сон Чаён, — она покачала головой. — Как будто они лично знакомы.

Сунги остановился посреди тротуара, удивлённо глядя на неё.

— Сон Чаён? Это он о вице-президенте твоей компании говорил? — он расхохотался. — Вот это уже точно шутка. Ты не представляешь, как Мёнджин боится начальства.

Хёна кивнула, но её профессиональная интуиция подсказывала, что Мёнджин не шутил. И надо признать, она была заинтригована.

Они дошли до развилки, где их пути расходились, — у станции метро. Сунги оставил машину неподалёку, поскольку знал, что не успел бы довезти их обоих на работу в нужное время.

— Позвоню тебе вечером?

— Обязательно, — улыбнулась Хёна, поднявшись на цыпочки, чтобы поцеловать его в щёку. — И не переживай о Мёнджине. Кажется, с ним всё в порядке. Возможно, даже лучше, чем когда-либо.

***

Дверь закрылась за мной с привычным щелчком. Я бросил ключи на тумбочку у входа и поставил пакет с вещами из офиса на пол. Прижимая к груди коробку с новым ноутбуком, я прошёл в комнату. Да, я всё-таки решил не затягивать и зашёл в первый попавшийся магазин по пути домой. Не торгуясь, я просто взял более-менее популярную и мощную модель. Не то чтобы меня совсем не заботило, что именно я купил, но было бы странно с моей стороны глубоко задумываться над производительностью ноутбука, пока я даже не определил, зачем именно он будет мне нужен кроме браузера. Просто взял с запасом, чтобы было из чего выбирать.

Освободившись от верхней одежды и вымыв руки, я уселся за стол. Свобода наконец-то ощущалась в полной мере. Никакого Со Гунхо, никаких бестолковых и ненужных нагрузок на дар и ни малейшего повода скрывать свои интересы перед лицом компании. Меня ждали мои собственные дела, мои проекты, мои решения. Ни за что бы не подумал, что такая мелочь принесёт столько удовольствия.

Распаковка не заняла много времени, и теперь ноутбук стоял на столе. Процессор последнего поколения, шестнадцать гигабайт оперативной памяти, довольно мощная видеокарта, терабайт на твёрдотельном накопителе — это всё, что мне было интересно при покупке устройства. Впрочем, так как это был уже не офисный ноутбук, производитель довольно много внимания уделил внешнему виду. Меня не особенно интересовал дизайн, но, по крайней мере, будет не стыдно показаться с ним на публике. А ещё здесь была подсветка клавиатуры — на старом светился разве что экран.

Пока система загружалась, я позволил мыслям течь свободно. Теперь, когда у меня появилось время, следовало определиться с приоритетами. Чем бы я ни собирался заниматься в этом мире, мне необходимо было адаптироваться к его реалиям. И в этих реалиях именно информационные технологии использовались людьми повсеместно, в любой деятельности — от повседневных бытовых вопросов до сложнейших инженерных и финансовых систем. В моём прежнем мире схожее место занимала магия.

Что ж, во-первых, стоит освоить программирование. Этот навык открыл бы множество дверей сам по себе — уже сейчас я вижу интересные возможности, которые станут мне доступны с использованием дара. Но для этого нужно было выучить английский — большинство языков программирования и связанную с ними документацию без этого не освоить. Что-то, конечно, можно изучить и так, но в какой-то момент вопрос встанет остро.

Мёнджин знал только корейский, но это не самая большая проблема. Потребуется неделька-две в спокойном режиме, и новый язык будет как родной. По правде говоря, с моими нынешними возможностями это всё-таки несколько оптимистичный прогноз, но благодаря доступу к Интернету не вижу никаких препятствий. Не говоря уж о том, что фактически у меня будет возможность общаться и читать документацию уже после первого дня учёбы — неделя нужна для усвоения на уровне носителя языка. Фиксация — просто незаменимый инструмент для такой работы.

Английский станет первым шагом в изучении языков, но точно не последним. Соседями Кореи суммарно было три страны, если считать Японию, и владение их языками предоставит дополнительные возможности. То есть на очереди китайский, русский, японский… Почему бы и нет? Любой язык — это не просто набор слов и грамматических правил, но и способ мышления, видения мира, так что изучение языков не будет потерей времени. Но приоритет, конечно, у более прикладных навыков.

Я запустил браузер и открыл несколько вкладок с курсами программирования и английского. Довольно забавно, но в этом мире я успел обнаружить, что не владею ясновидением в нужной мере. Причём, к моему немалому удивлению, оказалось, что дело именно в навыке. В моём прежнем мире не существовало подобных технологий, у меня никогда не было нужды применять навык настолько нетипичным образом. Я мог заглянуть в прошлое бумажного документа, увидеть руку, создавшую его, проследить путь бумаги от создания до текущего момента. Если же документ распечатан, то на самой грани способностей я мог лишь увидеть, как он писался в текстовом приложении. Действительно на грани: глядя на рукописный текст, я могу определить, где в данный момент находится ручка, которой он был написан, но в случае с распечаткой мне недоступно понять, как и где технически сохранялся текст в процессе написания, и я не в силах осознать, чем занимался процессор во время набора текста.

Или ещё пример: глядя на учебный код, отображённый на экране, я мог отследить, как именно его писали. Но когда передо мной был лишь результат работы этого кода — интерфейс программы — я не мог проникнуть сквозь эту оболочку к исходному коду. Я не знал, где искать суть, идею, породившую увиденное.

В мире, где всё больше и больше информации существует исключительно в цифровом виде, эти ограничения могли значительно снизить эффективность моих способностей. Между мной и информацией стоял барьер из интерфейсов, протоколов, алгоритмов. И чтобы преодолеть его, мне необходимо было изучить их все. Я бы вообще поставил освоение ясновидения в наивысший приоритет, если бы имелся хоть малейший смысл заниматься этим, пока я не освоил то же программирование.

Впрочем, на самом деле всё не ограничивается только лишь информационными технологиями. Взять, к примеру, непосредственно компьютер. В своей прежней жизни я мог проанализировать состав вещества, взглянув на него и сосредоточившись на его структуре. Здесь же, чтобы узнать, как работает конкретная микросхема, мне нужно было понимать принципы её функционирования, иметь хотя бы базовое представление о том, что я ищу.

Судя по всему, даже без учёта языков, овладение нужными навыками займёт немало времени — работы там на долгие месяцы. Но результат того стоил. Я буду работать значительно эффективнее, если буду понимать, как устроены системы, с которыми взаимодействую.

Я сосредоточился на учебных материалах. Вместо типичного для человека подхода к изучению, когда материал осваивается постепенно, курс за курсом, я непрерывно переключал вкладки — фиксировал информацию в эфирном теле. Глядя на текст, я старался уловить не просто буквы и слова, а стоящие за ними идеи и концепции. Не самая простая задача, но ведь у меня всё равно был план заняться тренировками ясновидения.

Процесс был знакомым, но в то же время непривычным. Обычно я применял эту технику к менее загруженным идеями областям. За каждым термином скрывалась целая система взаимосвязанных понятий, и приходилось фиксировать не только идею, но и структуру логических связей между идеями. Часто, изучая материал, я понимал, что мне нужно переключиться на другой курс, чтобы получить нужную мне толику информации. Вот и приходилось метаться между вкладками. До сего момента я вообще не представлял, насколько сложную задачу на самом деле себе поставил.

Я начал с основ — архитектуры компьютеров, принципов работы операционных систем, базовых концепций программирования. Переходя от страницы к странице, я буквально впечатывал информацию в свою сущность, создавая структуры знаний, к которым мог бы обратиться позже. Сейчас я не ставил цель усвоить, этим я займусь попозже, нужно просто зафиксировать как можно больше.

Через час такой работы я почувствовал лёгкое покалывание по всему телу. Сначала оно было едва заметным, но постепенно усиливалось. Это было похоже на лёгкий озноб, только приятный — я физически чувствовал, как эфирное тело наполняется энергией. Оно словно пробуждалось от долгого сна, вибрируя на одной частоте.

Ощущение было таким знакомым и в то же время почти забытым. В последний раз я испытывал нечто подобное за много лет до своей смерти, когда достиг наивысшей точки духовного развития, доступной человеку. Это был признак приближающегося прорыва — момента, когда способности мага лавинообразно расширяются. Часто именно прорыв являлся границей между рангами, но на самом деле далеко не всегда.

Я окончательно отложил ноутбук и закрыл глаза, полностью сосредотачиваясь на себе. Странно. Обычно прорыв требует гораздо более длительной работы, неужели за прошедшую неделю я успел вплотную подойти к границе? Нет, я точно не мог затронуть достаточное количество судеб, чтобы прийти к такому результату. Ну не могло этого произойти, никак. Хм-м… Может, за время своей жизни Мёнджин успел подойти к границе? Нет, даже рассматривать эту возможность нет смысла. Ни за что не поверю, не деградировал — уже достижение.

Мёнджин никогда не менял судьбы людей в достаточной мере, чтобы это привело к прогрессу. В теории, разумеется, прогрессировать можно и без взаимодействия с людьми, но развитие зазеркальщика всегда требует влияния на реальность. Если изложить метод на пальцах, то это будет выглядеть так: для развития дара необходимо искать ситуации, где действия мага приводят к маловероятным цепочкам событий. Чем длиннее и серьёзнее изменения — тем лучше.

Хорошим примером нетрадиционного пути развития было бы озеленение пустыни. Без зазеркальщика, который захочет всё изменить, пустыня останется пустыней на долгие тысячелетия. После вмешательства мага на месте фактически предопределённого статичного будущего прорастает объёмное дерево событий и вероятностей. Этот путь не самый простой, но мне приходилось встречаться с магами, исповедующими его.

Мой путь — изменять судьбы людей к лучшему. Просто подкинь миллион фунтов бездомному, и это поменяет судьбу не только этого человека, но и многих тех, с кем он будет взаимодействовать. Возникнет множество событий, которые не могли произойти, и они так или иначе приведут к другим событиям. Цепная реакция, которую так легко запустить. И как бы дальше ни сложилась судьба этого человека, дар в любом случае получит подпитку.

Да… в любом случае. Даже если этот самый миллион приведёт к смерти человека в самое ближайшее время. Убийство вообще очень эффективный способ повлиять на судьбы.

Мерзость.

Хорошо, возвращаясь к теме… Может быть, суть не в том, что совершил Мёнджин за время жизни, и даже не в том, что происходило именно сейчас? Это было похоже на ситуацию, когда все признаки указывают на дождь, но на небе ни облачка. Что-то не складывалось.

И тут я осознал. Причина действительно не связана с прошлым или настоящим. Дело было в будущем, которое вот-вот станет реальностью. Скоро что-то произойдёт, какое-то событие. В самое ближайшее время. Это настолько сильно повлияет на моё развитие, что я уже сейчас, ещё только на пороге событий, чувствую резонанс. Невероятная редкость — почувствовать приближающийся прорыв до начала каких-либо действий.

Стоило об этом подумать, взглянуть в Зазеркалье — и всё стало понятно. Сейчас мне позвонят. Это Чхве Минхо.

Вчера, когда он вернулся за стол, я успел заглянуть в прошлое, чтобы узнать, что же такое заставило его совершить глупость и заложить кольцо.

Всё было довольно смутно, в тот момент я действительно пробежался исключительно по верхам. На самом деле Чхве Минхо был совсем не простым человеком. В его прошлом я почти сразу натолкнулся на образ большого производственного цеха. У Минхо был просторный рабочий кабинет, очевидно, что он занимал высокую должность в компании. В сознании мелькали отзвуки какого-то конфликта, а также смутные образы официально выглядящих бумаг…

Мои размышления прервал телефонный звонок.

Я не спешил отвечать. Вместо этого сосредоточился и погрузился в развилки. Чхве Минхо был максимально открыт к диалогу, поэтому картина быстро прояснилась, обрастая деталями.

Ситуация с компанией Минхо была даже хуже, чем я предполагал. «МоноТекстиль» — семейное предприятие, которым владеет уже третье поколение Чхве и которое специализируется на производстве высококачественных тканей для модных домов. Всё время своего существования компания держалась за традиции, но в последние годы столкнулась с жёсткой конкуренцией со стороны дешёвых китайских производителей.

Минхо, консервативный по натуре, долго сопротивлялся изменениям, но в итоге решился на крупную модернизацию, вложив в неё все сбережения и взяв кредит под гарантии будущих контрактов. Через посредника он закупил новейшие ткацкие станки из Европы. Разумеется, посредник гарантировал наличие всех необходимых сертификатов.

Оборудование было установлено, компания начала выполнять заказы с его использованием. Производительность выросла на сорок процентов, качество улучшилось, и Минхо даже заключил несколько перспективных контрактов. Естественно, что изначально, до получения первых результатов, был какой-то переходной период, когда в цеху находилось как новое оборудование, так и то, на котором работали раньше. Но в какой-то момент всё производство было модернизировано, а старое оборудование списано.

Во время рутинной проверки государственный инспектор по промышленной безопасности обнаружил, что сертификаты подделаны. Оборудование имело европейский сертификат CE, но не прошло необходимую сертификацию в Корее. Инспектор предложил варианты: либо немедленно прекратить использование оборудования до получения сертификатов (процесс занимает два-три месяца и стоит около пятидесяти миллионов вон), либо заплатить штраф в размере ста миллионов вон (и всё равно предприятие должно остановиться), либо «решить вопрос неофициально» за тридцать миллионов вон.

Ни у компании, ни лично у Чхве Минхо не было средств ни на одно из этих решений. Мне так и не удалось понять, как это вообще могло произойти, но, видимо, семья не очень хорошо управлялась с накоплениями. Я ещё не изучал экономику, но базовые знания, которые Мёнджин получил за время учёбы в старшей школе, у меня всё-таки были. Деньги должны работать — это правда, но что насчёт диверсификации? Подушки безопасности? В общем, в любом случае это была фатальная ошибка: для закупки и установки нового оборудования своих средств не хватило, потребовались кредиты. Расчёт был на то, что преобразованный цех позволит выжать из контрактов чуть больше обычного, и по самым пессимистичным прогнозам кредит был бы закрыт в течение полугода. Не сложилось. Естественно, если оборудование будет опечатано, то цех встанет, и вместо подсчёта прибыли придётся выплачивать неустойки по сорванным контрактным обязательствам. Да, контракты они тоже составлять не умели, и проблема с руководством, видимо, стояла очень давно… Суммарно придётся расстаться со ста пятьюдесятью миллионами вон. И даже если удастся отыскать такие средства, остаётся необходимость выплачивать зарплату сотрудникам. Ну или увольнять всех, но в любом случае производство встанет на несколько месяцев. Неизбежна потеря клиентов. Если просуммировать, все эти проблемы практически гарантировали банкротство.

Минхо пытался найти выход: думал обратиться к посреднику, но тот исчез, оборвав все контакты; консультировался с юристами о возможности временного разрешения, но процесс оказался слишком длительным; просил дополнительный кредит в банке, но получил отказ из-за существующей задолженности; пытался договориться с инспектором, объясняя ситуацию, но тот оказался непреклонен и лишь увеличил давление.

Теперь Минхо был в полном отчаянии. Но видимо, мне удалось произвести на него впечатление, раз он всё-таки решил воспользоваться визиткой.

Телефон всё ещё звонил. Теперь, когда картина полностью сложилась, я наконец ответил.

— Алло?

— Мёнджин-ши? — голос Минхо звучал напряжённо. — Не знаю, помните ли вы меня, мы встречались в казино вчера…

— Конечно, помню, Минхо-ши. Насколько я успел понять, у вас проблемы с новыми ткацкими станками? — я перешёл сразу к делу, не видя смысла в долгих вступлениях.

На другом конце линии повисла пауза.

— Откуда вы… — начал он, но я мягко перебил:

— Ну что вы, Минхо-ши, я ведь пообещал помощь. Естественно, что я навёл справки, у меня ведь было ваше имя. Например, я успел понять, что проблема в сертификации. Инспектора зовут Пак Джинхо, верно?

— Да, — выдохнул Минхо, явно ошеломлённый моей осведомлённостью. — У меня нет денег, а остановка производства означает конец моего бизнеса. Вы… вы можете помочь?

— Могу, — ответил я. — На самом деле мы уже на полпути к решению. У вас ведь есть европейский сертификат CE, верно?

— Да, оборудование полностью соответствует европейским стандартам, проблема только в местной бюрократии.

— Хорошо. В таком случае я приступаю к работе. Ждите, я свяжусь с вами в самое ближайшее время.

Я закончил разговор и положил телефон на стол. Внутри меня что-то изменилось — вибрация эфирного тела не только не исчезла после завершения звонка, но стала ещё интенсивнее. Это уже не было просто ощущением, похожим на приятный озноб. Мой дар словно требовал действия.

Сидя в тишине комнаты, я закрыл глаза и позволил себе полностью погрузиться в это состояние. Развилки будущего начали проявляться перед моим внутренним взором — сначала как тонкие нити, затем как ветвящиеся потоки возможностей. Большинство из них были привычно размытыми, словно затянутыми туманом, но одна сияла с необычайной яркостью, практически ослепляя.

Очень странно, никогда не видел ничего подобного. Обычно все развилки имеют примерно одинаковую яркость, и от меня требуется сознательное усилие, чтобы сфокусироваться на одной из них. Но сейчас эта единственная линия вероятности сама притягивала меня, как магнит притягивает железную стружку.

Интересно. Похоже, мой дар уже нашёл решение проблемы Минхо, даже без моего сознательного участия.

Я глубоко вздохнул и принял решение. Вместо того, чтобы пытаться взять всё под контроль, я просто отпустил себя, полностью отдавшись во власть дара.