Раз в четыре года

13

Мелкий снег кружил над головами прохожих. Улыбки в быстром движении толпы сменялись задумчивыми выражениями, погружёнными в телефоны лицами и любопытными взглядами. Центральные улицы наполнялись светом и движением, просторные, не погруженные в рекламу, несмотря на открытые высокие витрины. Выходя после ужина, Анна почувствовала морозную лёгкость ветра.

Порывы не были такими свежими, как воздух её маленького городка. Там улицы давно успели укутаться в белое полотно, а уставшие люди прятались в тепле квартир. Здесь же, комфортные и приятные, аллеи не покрывались ни белой спокойной пеленой, ни подвижной серой массой грязи и реагентов. Слегка морозным вечером, после ужина, желание прогуливаться под темнеющим небом оставалось и даже становилось сильнее. В этот раз движение взяло вверх.

— Это то самое, — произнёс мужчина, поправив пальто. — То, о чём я тебе рассказывал. Повествования в тепле и уюте не смогли так ясно передать мысль: память улочек, музыка сводов и людей непременно переносит тебя в другой, сказочный мир. Нет, даже в другое время. Такое волшебство.

Он посмотрел на руки девушки и сжал их, приписав дрожь прохладной погоде. Затем почувствовал, что собственные холоднее, и, немного смутившись, продолжил:

— Прости, могу только заморозить. Но я стараюсь. Похоже, живой оркестр где-то на соседней улице. За саксофон ручаюсь точно. Нас ждёт прошлое и хорошее настроение. Пошли?

— Да, конечно, — смущенно улыбнулась девушка. — Только успей рассказать, что за путешествия во времени ожидаются вместо осадков?

— Ну, сейчас это тридцатые годы прошлого века, — сообщил он, увлекая за собой спутницу. — Америка, возможно, широкие брюки и ничего не подозревающие пары на площадке для танцев. Играет музыка с пластинок. Оркестры с громкими именами, классика жанра в настроении прежнего века.

— Поняла о чём ты, но почему прошлое? — удивилась Анна. — Для меня это что-то новое. Новые запахи, звучание и впечатления. Знаешь, старики ворчат об утраченном благословенном времени, вспоминая собственные золотые дни и мелодии тех лет. Мы молоды и помним, что никогда не будем жить лучше, чем завтра.

— Да, — согласился мужчина, замедляя шаги, и продолжил беседу: — Только не торопи время. Там мы всегда будем чужими. Грусть и одиночество — бич путешественников во времени, почище инквизиции и чумы, ручаюсь. Стоит остановиться, немного отвлечься, насладиться моментом — как сегодня уже прошло. А это значит, что ты устарел, модная музыка уже не та, популярные актёры родились позже тебя, да и в стандартных настройках аккаунта предлагают год хотя бы на пару оборотов позже твоего. Ты уже не на гребне волны, не мейнстрим, а значит нужно ценить себя за что-то настоящее.

Мужчина посмотрел на девушку. Та смущённо пожала плечами, на что спутник добавил:

— Справедливости ради, в прошлом осмотрительного путешественника во времени могут носить на руках, стоит прихватить с собой немножко знаний и пару образцов их воплощения. Или же прекрасную музыку.

— Как бы не отнесли тебя святые братья за такие речи прямиком на костёр, — усмехнулась девушка. — В прошлом. Как минимум, за занудность и пренебрежение. Я никогда не понимала фантазии по такому понижению уровня жизни. А какие приятные мелочи: ароматные дамы, насекомые настырнее вони, смертельные болезни, произвол и самодурство высших чинов или сословий. Войны и революции, бешенная смертность и никаких приятностей. Ни тебе повсеместного электричества, ни интернета, ни нормальных коммунальных услуг, ни разномастных сладостей, ни большей части классики, ничего нет. Жизнь в пустоте?

— Могу пережить, — уверенно отговорился мужчина. — Не спорь, сейчас нас ждёт не такое давнее путешествие. Скорей, поймём момент и посмотрим представление. Тебе понравится, обещаю.

Девушка была рада и мелодии, пойманной на улице, и случайному разговору. Сегодняшний день уже близился к окончанию, времени на взбалмошную идею оставалось всё меньше. Аня не могла понять, осознанно она отказывается от такого риска или пока не нашла подходящего момента. Умышленно не решается или подсознательно оттягивает решение. Поиск душевного прорыва требовал только миг. А что, если он и не наступит? До настоящей секунды годного шанса она не нашла. А весна оказалась уже совсем близко.

Музыка усилилась, как только ноги оказались на перекрёстке. Вскоре, завернув за угол, пара увидела уличного музыканта. Неподалеку от выхода из кофейни тот собрал приличную живую толпу, часть которой уходила, постоянно освобождая место новым слушателям, разрастаясь и обновляясь. Кто-то делал вид, что не замечает или не одобряет происходящее. Кто-то отвлекался на секунду, затем вновь вливаясь в число слушателей. Но большая часть людей не проходила мимо соло саксофона в полном сопровождении, останавливаясь и наслаждаясь представлением. Прохожие с телефонами и улыбками окружили музыканта, опуская объективы и доставая деньги в коротких паузах.

В футляре, посреди мелочи и банкнот, стояла колонка. Она едва справлялась с ролью оркестра, перенося звуки за десятки лет из прошлого в настоящее. Здесь же, в реальном времени, вступал солист, с каждой паузой увеличивая энергичность танца. Плотное пальто с потёртыми рукавами, размотавшийся шарф, брюки и немного помятая рубашка. Большая часть вещей могла быть постирана ещё вчера. Но музыканта не смущала ни толпа, ни ветер, ни что-либо ещё. Ничто не мешало движению. Пауза, лёгкий подталкивающий кивок, продолжение под одобряющий звон монет. Он получал и деньги, и поддержку, и внимание. Те самые улыбки после добровольного освобождения карманов, увлечённые в одном настроении, подбадриваемые свежим порывом и хорошим расположением духа.

Люди стояли вокруг, зачарованные в заразительном общем движении и в одной мелодии. Анна подняла голову и всмотрелась в голые ветви каштана, узловатые и плетёные, раскачиваемые ветром. Её напряжение, их жизнь и планы, мысли замерли на одном месте. Игра света в ветвях, ореол фонаря и затянувшийся проигрыш — собрались все маленькие знаки, переполнившие изнутри девушку. В конце концов, их смогут услышать единицы: сказанное не могло привлечь много внимания. Оправдания кончились.

— Ты женишься на мне? — тихо, но отчётливо произнесла девушка на пределе слышимости.

— Прости? — растерянным, ещё не понявшим голосом, спросил он, не успев сменить выражение лица.

Маска застыла на мгновение, но Анне показалось, что лицо напротив окаменело. Она ещё не понимала, насколько запомнится этот смущённый встревоженный взгляд.

— Сегодня вечером я могу спросить и хочу одного, — сбивчиво, с большим трудом сдерживая себя, сказала девушка. — Есть такая традиция, подаренная на один день. Ну, условно. Мне важно, что мы вместе всё это время. И потому так волнует общее будущее. Ответь, возьмёшь ли ты меня в жёны?