Дихотомия

Глава одиннадцатая, в которой появляются новые лица

Хоть туман и скрывал его присутствие, цепляясь к ткани плаща, Старшой с опаской оглядывался по сторонам, боясь нарваться не только на Стражу, но и на простого прохожего. Сейчас он был не готов к встрече с кем-либо, а потому старательно избегал выходить на свет. Натянув капюшон, Старшой возвращался к шайке длинной, но безопасной дорогой, пристально следя за своим дыханием.

Его магия требовала большой сосредоточенности. Не будучи ни боевой, ни пригодной в быту, вид его энергии балансировал на грани, не принося особой пользы ни в сражении, ни в хозяйстве. Он только и мог, что вызывать плотный туман, преломляя свет в необходимом направлении, тем самым рождая иллюзии. Да и те, стоило в них вглядеться, можно было заметить неровность образов. Приходилось с умом использовать силу, понимая, что обман может быть раскрыт в любой момент. Поэтому Старшой старался лишний раз не светить способностью, ведь достаточно одного взмаха меча, чтобы её развеять.

Но в этот раз момент был подобран идеально. Первый Страж отошёл в достаточном расстоянии от Фрола, второй вовсе потерял меч. Будь Фрол собраннее, то план Демиана мог бы осуществиться. Однако вышло как вышло. И не было здесь ничьей вины. Обстоятельства нередко нарушают планы.

Забарабанив в дверь, Старшой нетерпеливо озирался вокруг. Костёр потушили, брёвна собрали, ворота прикрыли, отчего пришлось перелезать через узкую дыру за домом. Надо бы её, наконец, залатать, а то делается неспокойно, стоит представить, что, пусть парадный вход и закрыт, но вот с тыльной стороны к ним в любой момент могут нагрянуть гости. Гостей Старшой не любил. Обычно от них ничего хорошего ждать не приходилось. Предвестники проблем, они могли создать вечер, подобным сегодняшнему, с лёгкостью чиха.

За дверью послышались шаги. Тяжёлое дыхание проникало сквозь замочную щель. Открывать не спешили.

— Кто там? — раздался голос Кассандры.

Старшой готов был поклясться, что у той в руках окровавленный после готовки мачете. Вид грозной кухарки мог спугнуть кого угодно. Ни в одном из окон, разбитом и заколоченным досками, не горел свет.

— Свои, — ответил Старшой, сплёвывая на землю.

Он снял капюшон, чтобы в дверном глазке Кассандра могла разглядеть знакомое лицо. Понадобилась минута, чтобы вконец удостовериться, что опасности нет. Послышался звук отпираемого засова. Дверь подалась, пропуская Старшого. В гостиной столпился народ. Они с любопытством оглядывали вожака, пытаясь отыскать на нём раны, и следи крови. Ни того ни другого не было.

— Где Демиан?! Что с ним?! — выскочила Вивиан.

Старшой думал было удивиться, но не стал. Удивляться он будет позже, когда всё переварит. Пройдёт не меньше недели, чем случившееся приобретёт налёт обыденности, и тогда-то он сможет понять, что произошло.

Убедившись, что Фрол с ней, как и все остальные, Старшой выдохнул: потерь нет.

Однако Вивиан так не считала.

— Я не нашёл его, — признался Старшой. — Обошёл ближайшие улицы. Безуспешно. Он как сквозь землю провалился.

— Может, его забрали? — допытывалась Вивиан.

Старшой помотал головой. Сдвинув брови, он глубоко вздохнул.

— Очень в этом сомневаюсь. В том состоянии, в котором я нашёл их, они точно никому не причинят вреда. Но обо всём я расскажу позже, наедине, — кивнул он, взглядом утверждая, что не намерен посвящать всех и каждого в дела уходящей ночи.

Дверь за его спиной с шумом захлопнулась. Занимался рассвет.

***

Сквозь окно пробивался солнечный луч. Он падал на поверхность расчёски, отсвечивая на кровать. Проходя такой нехитрый путь, яркий луч устремлялся прямо в лицо, намекая, что пробуждение неминуемо. Но я сопротивлялся. Смыкая крепче веки, прикрывался рукой, пока наконец не решил повернуться на правый бок, подальше от окна.

Теперь ничто не могло помешать мне выспаться…

Вокруг витали самые разные запахи. Требовалось время, чтобы распознать аромат мускуса, сладость пота и нотки чего-то кислого. Сотни событий вихрились вокруг, сменяясь разными образами. Шмыгнув носом, я встречал окружение, с большей отчётливостью понимая, что впервые здесь нахожусь.

Запахи были мне не знакомы.

Сон как рукой сняло. В испуге раскрыв глаза и обнаружив, что лежу на кровати не один, я отпрянул и сорвался на пол. Больно приземлившись набок, застонал. Тело после такой встряски вмиг напомнило о недавнем сражении.

— Тебе лучше оставаться в постели, Демиан. Ты ещё очень слаб.

Над кроватью выглянуло знакомое лицо блудной нимфы, залечившей мне рану после арены. Из-за того, что вокруг было светло, она натянула полую шляпу, распустила волосы, тем самым скрывая на лице шрамы. Сейчас она производила менее пугающее впечатление, чем при первой встрече, и всё-таки, мне было страшно. Такое пробуждение нельзя было назвать естественным для меня. Мир перевернулся с ног на голову. Я не понимал, как здесь оказался и главное…

— Откуда вы знаете моё имя?

Девушка рассмеялась, и её голос представился мне прекраснее внешности. В него хотелось вслушиваться, отмечая смену тональности. Закрой я глаза, то в жизни бы не поверил, что передо мной отнюдь не красавица. Голос, фигура, всё к ней располагало, кроме уродливого лица, способного повергнуть в ужас любого…

Отведя взгляд, я осмотрелся, выхватывая больше подробностей интерьера.

— Чудак ты, Демиан. Тебя больше интересует имя, чем-то, как здесь оказался? — нимфа поднялась с кровати с прирождённой грациозностью, никак не вязавшейся с характером профессии. В её движениях была чарующая плавность, которую не ожидаешь от Спального квартала. Создавалось впечатление, что девушке не очень соответствовала окружающая обстановка. Глаз цеплялся за ярко-розовые стены, кричащие кружевные занавески, восковые свечи вызывающей формы… Казалось, что комнату старательно пытались расположить на грани милоты и сексуальности. Вокруг царил налёт пошлости, никак не возбуждавший желания здесь остаться. В темноте наверняка на это меньше обращали внимания, но при свете дня было тяжело не замечать неуёмности интерьера.

— Как я здесь оказался?

Нимфа заботливо поправила свёрнутое одеяло. Затем шире распахнула занавески, впуская свежий утренний воздух сквозь ставни. Аромат испарялся, растворяя образы прошлой ночи.

— Рухнул без сознания прямо у моего порога. Дыхание учащённое, пульс колотится как бешеный, пока не замедлился до, — тут она понизила голос, — смертельных значений. Я до жути перепугалась за тебя, Демиан! Теперь тебе необходим покой. Отлежись, приходи в себя, сколько потребуется.

В её голосе послышался мягкий укор. Я вспомнил о больной матушке. Представил встревоженную Аделаиду. В области сердца привычно кольнуло.

— Подскажите, а вы… Как я могу к вам обращаться? — задал вопрос, избавляясь от хрипа в горле.

Незнакомка мягко улыбнулась, отмечая мои манеры. Наверняка в стенах этого дома к ней нечасто обращались с таким почтением. Не то что раньше, подсказывало мне…

— Меня зовут Розамунда, но можно просто — Рози. И можешь обращаться ко мне на ты.

Кивнув, я продолжил, подбирая слова.

— Розамунда, понимаете… То есть, конечно, Рози … Понимаешь, мне нельзя здесь оставаться. Я сильно спешу.

Подняться не вышло. Нимфа требовательно положила руку мне на плечо. Жест этот был преисполнен твёрдости, которая совсем не вязалась с высоким голосом и изящной натурой. Сдвинутые брови возвышались над непроницаемым взглядом.

— Подождут, — заверила Рози, наполняя меня пульсирующим теплом из ладони. — Тебе не хватит сил даже улицу пересечь, не то, что домой вернуться. Сначала я приготовлю тонизирующий чай и подлечу раны. Не волнуйся, это не займёт много времени.

***

— Что ты там такого увидел, Старшой? На тебе лица нет…

Вивиан закрыла дверь на кухню, не впуская даже Кассандру. Они были только вдвоём. Сделав глоток холодной воды, Старшой прочистил горло и махнул рукой, указывая на стул.

— Тебе лучше присесть, Вивиан.

— Смеёшься? Не заставляй меня вытягивать из тебя по слову. Выкладывай, что там произошло?

Старшой кивнул, а затем последовал своему же совету — отодвинул стул. С тяжёлым вздохом он опустился. Голова после случившегося шла кругом, ему требовался отдых.

Вивиан была единственной среди всей шайки, кто могла так фривольно с ним обращаться. Ей он прощал многое. Было ли дело во взрывном характере, умелом владении магией Воздуха или, чего скрывать, личном предпочтении, он и сам не знал. Просто спокойно относился к её выходкам, какими бы экстравагантными они ни были. Вот и сейчас, тот понимал, что она позволяет себе лишнего. Например, грозит ему кулаком.

— Дай немного отдышаться. Не каждый день приходится бежать с десяток километров. Нам повезло вернуть Фрола, а это уже большая удача. Надеюсь, что с Демианом также всё в порядке.

— Откуда такая уверенность, Старшой? Ты видел тех Стражей. Они с лёгкостью перебили бы нас, не доведись твоему трюку сработать. Уж я-то знаю…

— Тебе доводилось сражаться с ними? — напрягся Старшой, пристально всматриваясь в блуждающий взгляд Вивиан.

— Нет, конечно, нет! Выжила бы я после такого, скажи мне? — огрызнулась та, как загнанный в угол зверёк.

Старшой осушил стакан воды, вытирая мокрые губы ладонью. Он чувствовал, что Вивиан что-то скрывает, но не придал этому большого значения. В конце концов, у всех свои скелеты. И у Демиана полагал Старшой, их поболее многих.

— Надеюсь, что с ним всё в порядке, по причине, что, когда я вернулся на то место, обнаружил несколько трупов. И Демиана среди них не было…

Вивиан раскрыла глаза. Насупившись, она переспросила. Старшой повторил.

— Голова одного лежала в нескольких метрах от тела. А второй… Его проткнуло насквозь раза четыре, не меньше. И судя по отверстиям далеко не мечом. Ужасающее зрелище, поверь мне. И вокруг столько крови, что от одного запаха блевать тянет.

Вивиан опустилась на стул. Она взяла второй стакан, заботливо наполненный Старшим, и выпила его. Воцарилось молчание, прерываемое дыханием собеседников. Казалось, что слова исчерпаны, но Старшому нужно было сказать ещё кое-что. Он старательно подбирал фразы, но всё больше понимал — нет слов, способных описать то, что вертится у него на языке.

— Перед тем как уйти, в подворотне появился ещё кое-кто. Сначала я услышал цоканье копыт, а затем и лошадиное ржание. Прислонившись к стене, я замер, боясь пошевелиться. Вот тогда-то я и увидел белоснежный плащ, о котором предупреждал Фред.

— Неужели, Гвардия Короля? — широко раскрыла глаза Вивиан.

— Она самая, — кивнул Старшой. — В лице командующего Королевской Гвардией. Он спрыгнул с лошади, оглядел поле боя, а потом, недолго думая, вонзил меч в одного из Стражей. В мгновение Свет поглотил труп, не оставив ни единого следа. Со вторым телом он поступил также. Затем коснулся луж крови, испаряя их остриём меча. После того как Гвардеец скрылся, уже никто, кроме нас не смог бы сказать, что там произошло. Будто и не было ничего…

— Но зачем он это сделал? Зачем скрыл следы преступления? — кулаки Вивиан сжались.

— Я не знаю. У самого голова идёт кругом. Но в одном уверен точно — влезать в это дело у меня желания нет. Помяни моё слово — добром оно не кончится.

Во входную дверь настойчиво постучали. Старшой с Вивиан переглянулись, и не успев подняться из-за стола, услышали, как скрипнул засов.

***

Вглядевшись в пустое дно, он предпочёл трезвость ума наслаждению пьянства. Отставив бокал в сторону, тяжёлым шагом измерил комнату. Выдержанная в строгих серых тонах, она специально не имела ничего, цеплявшего взгляд. Здесь можно было спокойно подумать, не отвлекаясь на пустяки.

Что-то было не так.

Смутное беспокойство поднималось из самых глубин, мурашками отдаваясь по спине. Чувства его никогда не подводили. Ему не всегда удавалось правильно их определить, но одно он знал точно — происходит нечто плохое. И не в том смысле, как обычно, когда наступает ночь и на одно преступление в Люмерионе становится больше.

Было тут что-то ещё.

Так, сдвинутая в угол ваза привлекает внимание хозяина дома прежде всего тем, что у него никогда не было вазы. Но осознание этого приходит не сразу. Сначала — смутное беспокойство.

Нечто подобное испытывал и он, бороздя пределы пространства, как корабль, сбившийся с курса. Семь шагов в одну сторону, десять в другую. Комната была словно клетка, по которой прогуливался зверь, разминавший конечности. Удобная, комфортная, но без излишка. Как и положено комнате, в которой никогда не спят по-настоящему. Короткий, чуткий сон, рассеивающийся от любого шороха, но никогда — безымянная пустота. Такой беспечности в окружавших стенах здесь позволить себе не могли ни он, ни его люди.

Кто-то должен бодрствовать, пока другие спят.

Таков закон. Он его установил. И когда закон нарушают, ему это очень не нравится.

В дверь постучали. Ни минуты покоя, особенно ночью.

— Гвардеец Короля!

— Войдите.

Замерев, он дождался, когда комнату наполнят новые звуки. Сначала тяжёлая поступь, затем приставленный к стене меч, а в итоге продолжительный вздох. Всё, как всегда, когда к нему входят с новостями. Иные — раболепствуют, пускаясь в пространные рассуждения, но этот явно не из их числа. В нём было что-то не так, но требовалось время, чтобы распознать, что именно.

— Командир, я обыскал каждый закоулок вашего города. Вместе со своими людьми опробовал пиво во всех питейных заведениях, побывал в постоялых дворах, игорных домах, где заправляют отъявленные головорезы, на поверку оказавшиеся приятными малыми.

— Вижу, что Люмерион вам понравился. Надеюсь, не прошли мимо Спального квартала?

— В нём я задержался дольше необходимого, — ответил Гвардеец, задумчиво скользнув взглядом по бутылке вина на столе. — Не возражаете?

Командир кивнул, подавая гостю бокал, но тот сразу отказался, зубами доставая пробку из горлышка. Десять долгих глотков осушили бутылку. Гвардеец улыбнулся, облизнув губы.

— И знаете, что мне удалось обнаружить за несколько дней Королевской проверки?

Повисла пауза, начинавшая действовать Командиру на нервы. Он не любил дешёвые интриги, и с ненавистью относился к тем, кто ими злоупотреблял.

— Теряюсь в догадках, командующий Королевской Гвардией, — последовал сухой ответ.

Гвардеец поставил пустую бутылку на пол, демонстративно звякнув донышком. Он всё делал демонстративно, и это бесило ещё сильнее.

— Совершенно ничего интересного. Не считая случайного пожара — до безумия скучнейший город, в котором нет даже намёка на преступления. Вы крепко держите его под колпаком, отчего даже вино — прокисло, походя больше на сок.

Командир кивнул, не зная, счесть пример за комплимент или оскорбление. В любом случае из уст этого человека слово успевало извратиться ещё до произнесения.

— И когда вы планируете покинуть мой город?

— Ваш? — переспросил Гвардеец, но видя, что тот не станет вступать с ним в эту игру, холодно ответил. — Через три дня мы вернёмся в Раденгард. Вам недолго осталось терпеть наше присутствие, Командир.