Драконье Пламя: За Порталом

Глава 17

Ангербода, в сопровождении лучших воинов клана, снаряженных рунными доспехами и оружием, вошла в Утгард. Крепость ее дремлющего короля. Первый этаж, самый широкий и высокий, представлял из себя кузницу. Огромный, по их, врайкулов, меркам, горн стоял воздвигнутый в центре, окруженный многочисленными наковальнями.

Меж них сновали очнувшиеся кузнецы и подмастерья, не до конца сбросившие остатки магического сна. Их движение были вялыми. Нерасторопными. В глазах некоторых, самых старых, почти отсутствовали проблески узнавания. Словно они почти все позабыли.

Находившиеся тут же воины, несущие стражу, выглядели не менее вялыми. Вторжение посторонних самым отвратительным образом сказалось на клане Потрошителей Драконов. Лишь самые крепкие и молодые смогли быстро прийти в себя, не понеся значимого ущерба от преждевременно прерванного сна. Остальным еще предстояло оправиться, либо умереть. Клан не мог позволить себе кормить слабых и никчемных. Не перед угрозой голода.

— Орден — это объединение, преследующее определенные цели и идеалы. У ордена есть своя земля и крепости. В своей сути, мы армия.

Голос мелкого воина, чей огонь жарче любого костра, оборвал тяжелые думы королевы. Она обратила свой взгляд на гостя. Он был похож на одного из выродков. На тех, что они когда-то пытались истребить. Из-за которых и впали в сон на тысячу лет, в надежде переждать проклятье титанов.

Ангербода и сама родила своему королю одно прокаженное дитя. Своими же руками она оборвала крохотную жизнь. Не могла позволить уроду пятнать себя и супруга.

Но этот воин не был похож на тех выродков, которые проникли в их дом, потревожив охранные чары. Он обладал силой, умением и способностями в магии, превосходящими многое из того, что ей доводилось видеть. Стена огня, что отделила Утгард от мелкой заставы, могла оставить опасные ожоги даже на носителях рунных доспехов. Остальных ждала верная смерть. Это невольно вызывало уважение у колдуньи.

— Все это направленно на защиту тех…, - Ангербода сдержалась, не высказавшись, как велело сердце, — людей? Зачем таким могучим воинам защищать слабых?

— Орден благоволит не только людям, но всем гуманоидным расам. Любой желающий, способный принять наши идеалы в свое сердце, может присоединиться. Стать рекрутом и испить из чаши. Пировать вместе с нами в великих чертогах Цитадели.

— Ты не ответил, воин. — Ангербода прищурилась.

— Я и сам раньше, три сотни лет назад, был обычным человеком. — Он поднял и повернул голову, взглянув на собеседницу. — Таким же слабым, не способным себя защитить. Как и все из нас. К тому же, разве нужна причина, чтобы творить добрые дела? Нести свет надежды?

— Добро? — Врайкул удивилась, едва не сбившись с шага. Несколько из мужчин из ее свиты глухо усмехнулись под шлемами. — Какой в нем смысл? Разве доброта поможет отбиться от налета? Выжить? Отнять еду и землю у других? Как она способна справить с голодом?

— Я следую за идеалами Первого Стража. — Брат ордена пожал плечами, делая первый широкий шаг по лестнице, ведущей на следующий этаж. — Именно желание изгнать частичку зла из многих миров и заменить ее добром, позволило ему добиться многого. Некогда обычному эльфу удалось встать вровень с небожителями. Пронзить копьем темное сердце одного из них.

Подъем по лестнице, рассчитанной на великанов, давался коротконогому не без неудобства. Это было заметно невооруженным взглядом.

— Он смог убить бога? — Королева Утгарда снова приятно удивилась. — Настоящего? Не похожего на тех, что так почитают тролли?

— Прародителя драконов. Тварь, величиной с горную гряду.

Послышался восхищенный ропот.

— Я не стану подвергать сомнениям твои слова. Не хочу оскорбить.

— Понимаю, тяжело поверить подобным историям. — Мастер клинка отвечал спокойно, не выказывая никакого недовольства. — Я привык.

— Раньше мы верили в богов.

Ангербода прошла в зал, ведя за собой гостя крепости, и встала у дверей. Внутри все заполняла паутина. Помещение еще не успели привести в порядок. В жаровнях не горело огня, должного разгонять тьму, а на полу лежали огромные куски камней. В них без труда угадывались правильные очертания фигур, похожих на человеческие. Осколки лиц, тел и конечностей.

— Это их расколотые изваяния. Они предали нас. Оставили и прокляли. — Женщина сжала могучие кулаки.

— В чем заключается проклятье?

— Больше врайкулы не способны продолжить свой род. — Королева фыркнула в гневе, в досаде. — Женщины в одночасье начали рожать слабых детей. Маленьких. Совсем не похожих на нас, врайкулов.

— Людей.

— Да. Таких, как ты. Но с другими глазами, не драконьими. Совсем негодных.

— Чем вы могли заслужить подобную кару?

— Не знаю! — Ангербода в ярости ударила кулаком по стене. — Они никогда с нами не говорили. Если требовалось, их волю изъясняли Хранители Ульдуара. Наместники Титанов. Однако, и они закрылись от нас! — Врайкул замолчала, прежде чем оторвать рассерженный взгляд от осколков и перевести его на мелкого воителя. — Я хочу присягнуть твоему богу! — Твердо заявила она.

— Первый Страж — не бог. — Повторил мечник однажды уже сказанное. Он развернулся и поднял голову, смотря прямо на нее.

— Пусть так. — Королева отмахнулась от слов. — Ему удалось убить одного их них. Может, получится и проклятье развеять.

— Возможно. — Мастер клинка кивнул. — Я могу сообщить о вашей проблеме сенешалю Цитадели. Думаю, он донесет о вас Стражу. Остальное уже в его власти.

— Благодарю, воин. — В тоне колдуньи проскользнула нотка облегчения. — У нас почти не осталось пригодной еды. Чары не смогли ее сохранить. Однако, для тебя найдется угощение.

…

Цитадель

Алголон неторопливо шел по широкому коридору, поглядывая на стены и потолок. Перед его взором мелькали фантомные, воображенные образы многочисленных горничных. Они, трудясь как пчелки, каждый день заботились о поддержании чистоты и порядка в крепости невероятных размеров.

Со времен переноса, их состав пришлось расширить на несколько сотен. И выжать каждой по специальному медальону, способному долго поддерживать заклинание Полет. Все-таки, до потолков простым способом дотянуть они не могли. Равно как и таскать за собой стремянки нужной высоты, Страж не мог им позволить. За что, и не только за это, пользовался бесконечной любовью и уважением.

А ведь множество помещений даже не использовались. Им попросту не нашлось применения. Хотя в Цитадели и поселились все горничные, включая мастеров клинка и гвардию мрачной чешуи. Обширные пространства крепости драконоборцев не использовались и на третью часть.

Однако, изменить это было нельзя, не изъявив прямой воли, что, в свою очередь, шло в полный разрез со внутренними устоями ордена. Цитадель считалась местом, в некотором роде, священным для каждого брата. Они грезили о нем. Мечтали добиться права ходить по тем же залам, что и некогда Обугленные Стражи. Переселить всех внутрь, означало разбить в пыль многие мечты.

Вместе с тем, братья питали настоящую ревность ко всем, кому выпадала возможность посетить залы, особенно тронный. В связи с чем, Алголону однажды пришлось отказаться от идеи выделять благородным гостям, королям и королевам, в том числе императору, покои. Им приходилось довольствоваться домами в городской черте. Да являться в святая святых по зову. Исключительно для решения дел. На большее им задерживаться не разрешалось.

Остановившись у гобелена, бывший игрок отнял одну руку из-за спины и протянул ее к полотну. Его пальцы скользнули по стене. Под ткань. Вынув руку, он поднес ее к глазам, потирая персты друг о друга. Ни следа пыли.

Эльф выдохнул, в который раз удивляясь муштре главной горничной, и одновременно тщательности проделанной работы. Даже простенький ковер, что был под его ногами, выглядел предельно чистым.

Возобновив шаг, Страж позволил мыслям коснуться внутреннего убранства Цитадели. Оно стало чуточку богаче. Добавились новые детали, органично вплетенные в прежний стиль. Прежнюю простоту.

Твердыня ордена не могла тягаться в роскоши со дворцом императора Зиркнифа или королевы Драудиллон. Но, по мнению Алголона, этого и не требовалось. Один комплект доспехов мастера клинка стоил дороже любого дворца этого мира. В сокровищнице имелось достаточно золота, чтобы покрыть им половину Цитадели. Как внутри, так и снаружи. Не говоря уже о иных артефактах и ресурсах.

Бывший игрок не чувствовал в себе желания или потаенных позывов, толкавших бы его кичиться богатством. Не видел в этом нужды. Не считал, что ему нужно кому-то доказывать свою состоятельность, силу. В этом мире все, кто имел контакты с Цитаделью, все понимали без излишних демонстраций. К тому же, он сам любил простоту во всем.

Дойдя до дверей Зала Битв, Страж прошел внутрь. Его взору открылось хорошо знакомое пространство. Голое, без лишних элементов. Здесь он провел сотни часов, оттачивая навык обращения с копьем. Бился со своими младшими стражами.

Каменщики множество раз меняли массивные напольные плиты. Чинили и другие разрушения. Но им, казалось, это приходилось только в радость.

Правда, кое-чему постороннему все же нашлось место. У ближней ко входу колонные стоял обыкновенный стол. Такие использовали в Пиршественном Зале, выстраивая в длинные полосы. Возле него стояла горничная. Прекрасная эльфийка. Прошедшая строгий отбор и обучение. Одетая в наряд, пошитый и лучшей ткани, какую себе могла позволить не каждая дворянская семья.

— Господин, рада вас видеть. — Она безукоризненно поклонилась, сверкая довольными глазами.

— Благодарю за работу, Иллая. — Алголон мягко кивнул. — Ступай. Сегодня тут убирать не придется. Завтра.

— Как вам будет угодно. — Девушка еще раз поклонилась и направилась к выходу.

Страж же, наоборот, подошел к столу. На нем стопками были сложены большие фолианты. В кожаном переплете. В правом верхнем углу каждого красовалась выдавленная драконья голова. В остальном коричневые обложки оставались скупы на украшения.

Не поднимая, бывший игрок правой рукой раскрыл верхний труд. Глаза потянулись вдоль букв, иной раз опускаясь на подробные изображения. Пальцы листали страницы. В сознании всплывала уже хорошо знакомая, совсем не забытая, информация.

Каждая книга являлась часть многосоставного набора. И во всех деталях описывала повадки, способности, сильные и слабые стороны того или иного подвида драконов. Выявляла их иерархию. Служила настоящим незаменимым справочником для охотников на драконов. В свое время гильдия долго собирала полный комплект. На страницах каждого фолианта скрывались великолепно замаскированные подсказки, нужные для поиска Галакронда. А еще они позволяли получать вкусные пассивки определенным классам. Так что позже копии хорошо продавались на игровом аукционе.

Погрузившись в чтение, Алголон не упустил момент, когда рядом с ним оказался сгусток черного огня. Измененное восприятие позволяло ему охватывать всю территорию Цитадели. Даже выходило далеко за ее пределы, позволяя отмечать передвижения любого носителя драконьей крови. Что уж говорить о самих драконах. Для него они были что маяк в кромешной тьме.

— Итак. — Начал он, совершенно спокойным тоном. С ничего не выражающим лицом. — Ты пришла.

— Да. Ты хотел меня видеть.

— Верно. — Страж ненадолго прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — Нам есть, о чем поговорить. — Он повернулся к супруге, окинув ее внимательным взглядом.

Тиамат старалась держаться непринужденно. Пыталась сохранить непроницаемую маску на лице. Однако владыка Цитадели слишком хорошо выучил ее манеру поведения за минувшие десятилетия. Смог различить легкую нервозность. Заметил, как она слегла покусывает правую щеку. Легкое сокращение пальцев рук.

— Что ты хочешь обсудить, любимый? — Хранительница Сокровищницы улыбнулась.

— Вот это. — Бывший игрок закрыл и поднял фолиант, выставив его перед своей грудью. — Из твоего личного уголка в библиотеке Храма Огня.

— Разве с этими текстами есть какая-то проблема? — Эльфийка подошла ближе. Но шаги ее были маленькими. Робкими. Она явственно опасалась.

— Нет. — Алголон мягко покачал головой, качнув не убранными в прическу волосами, ниспадающими на спину. — Очень полезные книги. Ты знала, что каждый мастер клинка должен их знать наизусть?

— Да? — Тиамат приподняла тонкие бровки. — Ни разу не заставала их за чтением. Они все больше мечом помахать стремятся.

— Оттачивают навыки. Такова их клятва мне и самим себе. — Труд в руках эльфа вспыхнул яростным золотым огнем. Минуло мгновение, и от него ничего не осталось. Лишь редкие хлопья пепла осели на ладони и белую рубашку. — Для тебя же, эти знания оказались вредны. Очевидно, я допустил ошибку, позволив ими увлечься.

— Почему ты так говоришь? — Тиамат сделала еще несколько шагов вперед, хотела приблизиться к супругу, нежно приобнять. Но замерла на месте, пораженно уставившись на длань, воспрещающую это сделать.

— Сейчас не время. — Владыка Цитадели сохранил прежнюю бесстрастность. — Рейнхарт поведал мне о твоих речах.

— Вот оно как… — Пробормотала эльфийка, сокрушенно выдыхая. — Я знала, что верный пес тебе обо всем доложит. — Она отвела глаза, едва не скорчив гримасу.

— Так ты о нем думаешь? — Страж нахмурился.

— Отчасти. В основном во мне говорит обида.

— Обжаться следует не тебе, а всем тем, кого ты предлагала убить. И в первую очередь Алекстразе. Скажи мне, почему те слова сорвались с твоих уст?

— Потому, что я хочу сделать нашу стаю сильнее. — Хранительница Сокровищницы не решалась повернуться к супругу. К своему творцу.

— И только? — Золотые глаза с вертикальным зрачком начали наливаться внутренним светом. На точеном лице заиграли желваки.

— Да.

— Понятно. — Остальные фолианты моментально вспыхнули от одного брошенного на них взгляда. — Я ошибся. — Алголон убрал руки за спину, крепко их сцепив друг о друга. Сквозь рубашку на рукавах стал пробиваться внутренний свет, очерчивая положение вен и костей. — Сильно ошибся. И глубоко разочарован. В первую очередь, в самом себе. — Пояснил он.

— Почему… ты так говоришь? — Тиамат поежилась, опустив глаза под ноги. Ощущение мощи чистейшего, опаляющего Света, пугало ее.

— Я подумал, что тебе удалось наладить дружеские отношения с Алекстразой. Знаешь, мне приносила удовольствие мысль о ваших взаимоотношениях. Думал, обретение подруги, такого же дракона, поможет тебе… вырасти. Стать лучше. Питал надежду, что ты начнешь брать с нее пример. Хоть в чем-нибудь. Но, как видно, я оказался до смешного наивен. Первое, чего ты пожелала — превратить ее в раба. Моего раба, очевидно.

— Нет… я лишь хотела, чтобы она стала частью нашей стаи. Разделила со мной кладку…

— И для этого ты предложила убить ее супругов. Саму Алекстразу взять в плен. Что я ее изнасиловал. И продолжал это насилие в будущем. Потому что иначе она никогда бы не согласилась добровольно понести от меня, учитывая обстоятельства. А, не стоит забыть о полном истреблении красной стаи. Ведь они бы пришли отбивать свою королеву. Свою мать. Стоит еще припомнить о существовании других стай. Которым мы этим поступком напрямую объявим войну. Я правильно расценил твои желания?

Эльфийка молчала.

— Почему ты вообще решила, что эта идея “здравая” и ее стоит выносить на обсуждение? — Страж бурлил. Буквально сгорал от внутреннего гнева. — Что тобой двигало? Возможно, шепот в голове? Помутнение сознания? Что-то взяло над тобой контроль в тот момент?

— Нет…

— Тогда я не понимаю. Совсем тебя не понимаю.

— Мы драконы. — Эльфийка набралась смелости поднять глаза. — Самые могущественные существа. Разве не можем мы… просто брать, что нам нравится? Поступать, как хочется? Я читала…

— Довольно! — Не выдержав, Алголон невольно повысил голос и махнул рукой. Волна ревущего пламени затопила половину зала. Чешуя возникла поверх одежды. — Мы не животные! Не те безумные твари! — Он цедил слова сквозь зубы. — Мы их убиваем. Истребляем. Уничтожаем! А ты? Решила стать одной из них? И меня таковым посчитала?

— Но… я хотела помочь…

— Ты слишком увлеклась чтением. Больше не получишь в свои руки книги о драконах, что жили на Иггдрасиле. Ума не приложу, почему ты решила, что им следует подражать. — Голос эльфа стал тише. На доспехах танцевали язычки огня. — Знаешь, окажись ты в те времена среди них… я бы тебя убил.

«Но это моя вина» — Проговорил он мысленно, гневаясь больше на самого себя. — «Я не дал тебе свою историю. Не подарил прошлое. Не наделил устоявшимся характером»

— Хочешь мне помочь, говоришь? — Продолжил он вслух. — Теперь будешь всегда рядом со мной. Всегда. Я не позволю тебе стать одной из тех тварей. Что считали себя выше всех. Выше богов. Правда в том, что и боги умирают, слишком многое о себе возомнив.