Драконье Пламя: За Порталом

Глава 36

Алголон стоял у кромки кратера, упрямо смотря в его самую глубокую точку. Рядом с ним находился лишь один спутник, Аспект Магии. Остальные ушли, как и было обговорено, и даже Эруэнтю давно улетела дальше, продолжая громить наземные укрепления.

— Знаешь, только сейчас, наблюдая за тобой, я начал понимать, какую ошибку допустил, заперев внутри себя всю злость, печаль и гнев. — отец лазурного рода положил ладонь на плечо Первого Стража, не боясь бушующего на доспехах огня. — Все эти века они пожирали меня изнутри, подтачивали разум. Поддавшись им, я забылся во сне, надеялся спрятаться. Хотел еще раз увидеть Синдрагосу, пусть зная, что это будет иллюзия, порожденная сознанием. Я стал тенью себя прежнего. Аспектом Магии, защитником Азерота, спрятавшимся от всего мира.

— Что ты вообще мог? — впервые шелохнувшись за несколько миновавших часов, владыка Цитадели чуть повернул голову вправо, не теряя из поля зрения кратер.

— Уж точно не прятаться, упиваясь жалостью к самому себе. — Малигос фыркнул, гневно скривившись. — Раздавленный скорбью, я сам себя убедил в бессилии. Внушил себе эту мысль, ведь…

— С ней было легко смириться.

— Да. Впервые стаи столкнулись с настоящей угрозой для себя. Впервые понесли такие потери. Мы были… слишком потрясены. — лицо дракона в человеческом обличии разгладилось. — Прошедшее время изменило меня. Как меняются представители смертных рас в течении жизни. Сейчас я понимаю, как следовало поступать. Но, к сожалению, время нельзя обернуть вспять.

— Так почему не ушел с сестрами? Им твоя помощь не помешает. Мои воины сильны, однако им не под силу сокрушать хранителей, как это сделал я. Не могу умалять могущество драконов, но красная и зеленая стая в битвах не очень-то опытны. В нашу первую встречу, я мог испепелить Алекстразу вместе со всей ее свитой. Они не защищались. Летели кучно. Твоя стая на их фоне выглядит способнее.

— Последняя битва, в которой мы принимали участие, развернулась десять тысяч лет назад. Много молодняка родилось и погибло за столь длинный срок. Однако, не волнуйся за них. У сестер хорошие консорты, сильные. Им ничего не грозит. Пусть немного выдохнутся.

— Замыслил не взять их в бой с воплощением Йогг-Сарона. — эльф кивнул, крепче сжимая древко копья. Одна лишь мысли о Древнем Боге заставляла его скрежетать зубами. — Подумывал о том же, хотя они имеют не меньше нашего прав сразиться с ним.

— И все же, не стоит им иметь дело с Йогг-Сароном. Он может использовать Изеру в качестве окна, через которое попытается дотянуться до Изумрудного Сна. Однажды прикосновение его крови к миру девственной природы уже породило Кошмар. Нельзя допустить, чтобы эта гниющая рана расширилась. Одним титанам известно, на что способны Древние Боги, и как могут повернуть Кошмар во вред всему миру.

— Так проводником может служить не только Мировое Древо… Не знал.

— Каждый член изумрудной стаи, еще в яйце, имеет связь с Изумрудным Сном. С возрастом и умением растет лишь степень ее глубины. Изера, как сильнейшая в своем роду, Аспект, связана крепче всех прочих. Она видит одновременно два мира, вечно пребывая во Сне, даже находясь вне его. Поэтому мы зовем ее Спящей.

— И поэтому ее глаза закрыты. — Алголон кивнул, принимая новую информацию. — Необходимо отозвать изумрудную стаю. Принимая участие в штурме Ульдуара, они рискуют уделом всего своего рода. У них и без того имелись проблемы с Кошмаром, если дело усугубится…

— Пока рано волноваться. Изера умна, должна понимать, на какой риск идет. Она отступит, когда придет время. Я лишь надеюсь, что она поможет убедить сестру, оставить Йогг-Сарона нам на растерзание.

— А ты? Готов к битве? Мы ничего не знаем толком о возможностях Древнего Бога. За исключением умения копаться в головах. В этом я уверен, как ни в чем другом.

— Думаешь, мой разум все еще в смятении? — Аспект Магии хищно ухмыльнулся, как кошка, предвкушающая забаву с мышью. — Нет. Я в себе. Жажду лишь одного — поскорее покончить с тварью, повинной в смерти моей супруги и друга. — лазурный левиафан распростер ладонь над кратером. — Мне под силу проложить путь прямиком к нужному залу. Но, я продолжаю смиренно ждать. Разве это не красноречивее любых слов?

— По-своему.

— Я могу наложить мощную защиту, не считая собственной крепкой воли, но как быть с тобой? Не сможет ли тварь в решающий момент склонить тебя биться против нас? — отец лазурного рода покосился на соседа.

— Не считая артефактов? — владыка Цитадели хмыкнул. — В моем распоряжении есть подходящие заклинания.

— Хорошо. Он вырвал из наших сердец по куску, и скоро расплатится. Вместе мы отомстим за утраты, очистим Азерот от угрозы. — Аспект удовлетворенно смежил веки, убирая руки за спину, хотя желваки продолжали играть. — Нужно лишь подождать…

— Нет, ты не прав. Я найду способ вернуть Тиамат здравомыслие. — эльф говорил твердо и уверенно, не допуская в голос и тени сомнения.

— Да, верно. Прошу прощения за свой язык.

— Ты искал ее?

— …нет. — тело Малигоса закаменело, а брови нахмурились. — Хотел. Не нашел в себе сил. Струсил. Побоялся увидеть ее бездыханное тело и окончательно утратить разум.

— В прошлом мне приходилось сталкиваться с драконьими костями, к которым привязался дух. — теперь уже Алголон положил руку на плечо собеседника. — Не в силах покинуть останки, они мучились в бесконечной агонии, часто сходя с ума. Порой, они поднимались в виде могущественной нежити. Такой судьбы ты жаждешь для любимой? Отыщи ее кости, простись. Помоги ей уйти дальше, к покою.

— Мне ведомо, что воины ордена могут воскресать после смерти. — отец лазурного рода всем телом повернулся к союзнику. В его глазах огнем горела отчаянная надежда.

— Будь все так просто… — прошептал Первый Страж, на несколько секунд подняв взор к затянутому темными облаками небу, прежде чем обратил все внимание к дракону. — Обычно, для воскрешения мертвого, существует срок, за чертой которого возвращение к жизни, при помощи магии Света, невозможно. Такой же запрет налагается на нежить. Я не смею дарить тебе надежду, Малигос. Просто не смею.

— Я не прошу ничего, кроме попытки.

— Затея может увенчаться успехом, если ее дух привязался к костям. Но тогда… это будет уже не твоя супруга. Десять тысяч лет агонии и одиночества, гарантированно свели ее с ума. Подумай, хочешь ли возвращать любимую к такой жизни. Не оскверняй память о ней.

— Древний Бог затуманил разум Тиамат, и посмотри, где ты. — Аспект Магии резко развел руки, силясь объять необъятное. — Ты сравнял часть Ульдуара с землей! Обратил его в магму и щебень! Ты готов уничтожить все, что станет на пути между тобой и местью, ведь лишь она гарантирована! Смерть Йогг-Сарона может не принести избавления! Ты сражаешься за крохотную надежду, но отказываешься помочь мне! Не хочешь подарить надежду мне!

— Единственное, что мне сейчас остается, надеяться и мстить. — камень под ногами эльфа начал плавиться и тягучим потоком стекать по стене кратера. — Посмотри на меня. — бушующий золотой огонь почти полностью скрывал фигуру драконоборца. — Пламя — вот основа моей силы. Свет — вторичен. Ты прав, я могу учинять разрушения, но не могу столь же умело помогать другим. Даже себе. Моя сила опасна для Тиамат, от того я в настоящем бешенстве! И ты не прав, Аспект Магии, я не отказывался тебе помогать. Не смею отвергать твою просьбу, разделяя то же несчастье! — Алголон наотмашь взмахнул копьем, породив гигантскую волну огня, захлестнувшую все пространство на многие десятки метров. — Лишь хотел убедиться, что ты понимаешь, к каким последствиям может привести принятое сейчас решение. Синдрагоса не будет все той же, какой ты ее помнишь. Она восстанет обозленной, ожесточенной и полной ненависти. Ты готов принять супругу такой?

— Не сомневайся. — голос дракона был тверд. — Я приложу все усилия, чтобы помочь ей и, если понадобится, защитить Азерот от ее гнева. Пока я остаюсь Аспектом Магии, члены моей стаи не отвернутся от долга.

— Хорошо. — владыка Цитадели коротко кивну, выдыхая и собираясь с мыслями. — Надеюсь, ты так же ясно осознаешь и мой долг. — прозвучавшие слова дались эльфу не просто. — Погибель не будет ждать дольше необходимого.

— Тебе не придется. — лазурный левиафан отрицательно качнул головой.

— Буду искренне счастлив, если это действительно окажется так.

Успокоившись, Алголон перестал подсознательно пытаться испепелить все вокруг себя. А Малигос погасил щит, помогавший держаться на столь близком расстоянии от источника огня, без труда уничтожавшего все, до чего дотягивался.

Взор владыки Цитадели скользнул по разрушенным и редким, чудом уцелевшим, зданиям. Орден не принес Ульдуару ничего, кроме разрушений, но и иначе они поступить не могли. Древний Бог подчинил собственных тюремщиков, начав планомерно превращать узилище в точку, откуда раскинутся новые завоевания. Добраться до него, не уничтожив оборону комплекса титанов, невозможно.

«Иногда, прежде чем строить, нужно снести старое, да? У нас получилось снять оковы безумия с Мимирона, возможно, получится привести в чувства и остальных. Тогда Ульдуар не будет уничтожен полностью. Титаниды смогут восстановить его, а мы поможем по мере сил. Правда, смысла в крепости над пустой тюрьмой, будет прискорбно мало»

Внимание Первого Стража привлекли следы расплавленного металла, где крупными каплями, а где целыми лужами, они покрывали всю площадь, в том числе и стены. Останки главного куратора здорово разметало взрывом на большие расстояния, часть даже угодила в кратер, но даже так неостывшего металла было слишком много. Сказался размер титанида.

«Интересно, сработает ли Возрождение на подобном существе? Впрочем, проверять мы не станем. Однажды Локен оказался слабым местом Ульдуара, нельзя допустить, чтобы им воспользовался кто-то еще. У остальных хранителей воли к сопротивлению оказалось больше. Лучше из его останков сделать нечто полезное, что послужит свершению благих дел. Так память о некогда благородном титаниде будет почтена наилучшим образом»

Сторонние размышления помогали эльфу успокоиться, держать мысли и пламя в узде. Хотя его длань ни на секунду не прекращала сжимать древко копья, с воистину великой силой. А сам он оставался напряжен, готовый в любое мгновение броситься в бой. Обстановка попросту не позволяла ему находиться в другом состоянии. Прямо под ногами, на расстоянии не больше сотни метров, находилось воплощение Йогг-Сарона, заставлявшее ожидать чего угодно. Любой подлости. Вплоть до предательства драконов, сломленных темными чарами, и собственной стаи.

— Ты так и не сказал, почему решил остаться наверху, со мной. — слово взял Алголон.

— Ради разговора.

— Долго же ты собирался.

— Не так уж просто просить о чем-то, когда обычно просят тебя самого. Еще одна причина, помимо сбережения сил, хранитель. Один остался за пределами Ульдуара. Торим. Его нам придется взять на себя.

— Мимирон не упоминал. — владыка Цитадели встряхнул крыльями. — Но ты о нем помнишь.

— Изобретатель рассказал обо всех, кроме Торима. Это заставляет меня думать, что один из хранителей находится вне переделов своего поста. Быть может, поврежденный разум механогнома забыл о нем, из-за долгого отсутствия последнего. Или он уже мертв? К сожалению, точно ничего не извесино. Поэтому, нам нужно до последнего оставаться снаружи.

— Будет печально, если еще один хранитель окажется утрачен. Вместе с Локеном, их будет уже двое.

— Да, часть механизмов темницы останется так и не задействована. А значит, Йогг-Сарон обретет больше свободы, чем того хотелось бы. С другой стороны, мы с твоим придворным магом можем попробовать исправить ситуацию. Он достаточно умел и пытлив умом для такой работы.

— В любом случае, нам уже не добиться идеального варианта. Темница повреждена многочисленными катаклизмами, в полную мощь ее не запустить.

— Обратись тварь кристаллом, как планировали титаны, мы бы упустили возможность разорвать его на куски собственными когтями.

— Между мщением и отсутствием всего свершенного ими зла, я выберу второе.

…

Камила резко открыла глаза и оторвала голову от мягкой подушки, сев на кровати. Ничего не понимающим взглядом она обвела помещение, не находя причины для пробуждения. За окном слышался вполне привычный шум. Работали ремесленники, в том числе кузнецы, не смотря на ночное время. Магия давала им достаточно света, а зелья поддерживали бодрость тела.

«Куда все подевались?» — бывшая авантюристка нахмурилась, обнаружив странность. — «Сейчас наше время отдыхать, им бы спать. Отправить на задание, не полным составом, тоже не могли»

Девушка поднялась на ноги и подхватила с тумбы свой шлем. Доспех уже был на ней, как и полагалось во время военного положения или похода. Не совсем удобно, хоть каждый комплект и подогнан под отдельного воина крови, но действенно. Лучше, чем оказаться без надежной брони, в случае внезапного нападения. К тому же, привычка штука сильная.

Надев шлем, воительница подхватила и закрепила ножны на поясе. Они лежали тут же, на все той тумбе. Полностью вооружившись, она быстрым шагом прошла до двери, однако замерла, возложив ладонь на деревянную поверхность. Что-то внутри нее самой мешало совершить последнее движение, выйти в коридор.

Нахмурившись, Камила отступила на шаг назад. Она привыкла доверять своему внутреннему голосу. Раньше, еще до вступления в орден, эта чуткость неоднократно спасала ей жизнь.

Бывшая авантюристка полуобернулась, бросив короткий взгляд на узкое окно. Скорее бойницу. Увиденная темнота, вместо ожидаемых огней осветительных заклинаний, вкупе с продолжавшими доноситься до слуха звуками, вызвала у нее тревогу.

Осторожно, в пол оборота, не выпуская из внимания дверь, она прошла к стене и выглянула наружу. Однако, так ничего и не смогла рассмотреть. Снаружи царила кромешная тьма. Сплошна стена черноты, из которой лились звуки.

«Какая-то чертовщина» — Отпрянув, сестра ордена прислонилась спиной к камню и схватилась за рукоять меча. — «До боли похоже на иллюзию или какой-то другой морок. Цель явно не я, иначе: почему? Мне не известно ничего важного, я не особенно сильна. Не могу прямо разгуливать везде, где вздумается. Уж точно не сейчас, когда старшие братья следят за порядком лучше любых сторожевых псов. Тогда почему же? Что во мне такого? Или… как раз неприметность нужна врагам? А быть может, это чары площадного применения и сейчас все оказались заперты в ловушке»

Краем глаза заметив шевеление в тени, справа, Камила обнажила один клинок, ударивший ей в лицо потоком жара, и отпрянула от стены. Став к потенциальной угрозе лицом, она напряженно наблюдала за бурлящим мраком. Незнание не позволяло ей начать действовать на упреждение. Она банально не понимала, с чем столкнулась.

Тонкие нити тьмы медленно вытянулись из небольшого пятнышка тени в углу комнаты. Нахлынув друг на друга и переплетясь в извивающемся танце, они сформировали единый стебель с толстой верхушкой, похожей на сферу. Секунду спустя, его прочертила тонкая полоса. Едва заметная. Однако, вполне уловимая нечеловеческим зрением.

Веки разошлись в стороны, обнажив глаз. Зрачок смотрел ровно на единственного человека.

— Я долго наблюдал за тобой… крохотный лучик света…