Драконье Пламя: За Порталом

Глава 56

— Что же заставило тебя явиться к нам? — заложив руки за спину, Малигос вскинул бровь.

— События грядущего и настоящего.

— Так необычно видеть твою тревогу, Ноздорму. — высказалась Изера, держа глаза закрытыми. — Поделись с нами своими мыслями.

— Да, поделись. — тон Аспекта Магии стал особенно язвительным. — Заодно расскажи, почему никогда не предупреждал нас о бедах раньше.

— Не всегда наши враги позволяли мне что-то заметить. — отец бронзовой стаи повернул голову к лазурному левиафану. — Так было с Душей Демона. Стал бы я делиться силами для ее создания и позволять вам, знай к какой катастрофе все придет в итоге? С того рокового момента все мы ослабли и мне стало еще сложнее выполнять свою роль. Слишком многое необходимо делать, чтобы не допустить старых ошибок. Безусловно, что-то я мог упускать. — он повернулся к матери зеленой стаи и склонил голову. — Но никогда не упускал из вида самые масштабные и опасные события.

— Однако, порой решал молчать. — дракон в образе человека фыркнул.

— Когда видел, что бездействие способно принести лучший результат — да, молчал. — лицо Вневременного никак не изменилось.

— Моя кладка, о которой я позволила заботиться эльфам, а в последствии оседлать своих детей…

— Знал.

— Ясно. — кивнув, Бессонная поджала губы, не став более ничего говорить.

— Козни Йогг-Сарона? — Хранитель Магии вперил в старого друга тяжелый взгляд.

— Он пытался скрыть их от меня. Безуспешно.

— Тогда почему ты молчал?! — взъярился Малигос. — Он создал Кошмар, отравил разум хранителей Ульдуара, мог повлиять и на нас с Алекстразой!

— Ульдуару было суждено пасть, без участия драконов. Я видел множество вариантов возможного будущего, появившихся в следствии моего вмешательства, и ни один из них не был приемлем. — Хранитель Времени осмотрел глав других стай. — Нас и без того осталось немного. Пойди мы на штурм крепости титанов, то потеряли бы еще больше. Бездействие в очередной раз оказалось предпочтительнее.

— Тогда кому было суждено обрушить стены древней твердыни и побороть спрятавшееся за ними зло? — вопрос задала королева драконов.

— Многие герои со всего Азерота собрались бы в Нортренде, дабы побороть врага всей жизни, еще не рожденного в нашем времени. Эхо Йогг-Сарона стало бы для них… проходным препятствием.

— Хочешь сказать, что Наблюдатель…

— Да. — отец бронзовой стаи перебил Аспекта Магии. — Он не проводил проверку Азерота тысячи лет, полностью полагаясь на главного куратора. Лишь смерть Локена спровоцировала его явиться.

— Среди смертных встречаются великие воины и маги, но их не наберется в достаточном количестве для таких побед. — слово взяла Изера. — Со времен Войны Древних минул немалый срок, а ситуация лучше не стала. Благодаря твоему дару, среди калдорай еще живы видевшие и сражавшиеся с Пылающим Легионом, не более того. Остальные расы смертны.

— Среди кель’дораев и, изредка, людей встречаются хорошие маги. — поддержала сестру Хранительница Жизни, единственная сохранявшая бесстрастное выражение лица. — Однако, они не умеют должным образом защищать разум. Все они, будь их хоть сотни тысяч, мгновенно бы пали во власть Тьмы. О чем ты умалчиваешь?

— Как после пожара прорастает новый лес, здоровее и лучше прежнего, так и смертные встают, стряхивая горестный пепел с плеч. Потрясения и катаклизмы, кровопролитные войны и несчастья, должны были закалить их, сделать сильнее. Ничего не двигает прогресс смертных так быстро, как опасность и война. Поверьте мне, я тысячи раз наблюдал эти события, искал другие способы. Вмешивался и терпел поражения, начинал заново и так снова, снова и снова.

— Так вот чем ты занимался все минувшие десять тысяч лет.

— Да, Алекстраза. Война Древних и меня не обошла стороной. Я многому научился и многое постиг. А так-же понял свое предназначение. Мне досталась худшая судьба. Я наблюдатель, знающий все, но не способный ничего изменить.

— Расскажи нам. — настояла красная драконица. Подойдя к старому другу, она положила ладонь ему на плечо и заглянула в глаза.

— Я видел все варианты возможного будущего, заглянул в каждое ответвление, рожденное из моих попыток внести изменения. — Аспект Времени кивнул в ответ на поддержку, продолжая сохранять внешнее спокойствие. Но внутри он давно был разбит. — И пришел к выводу, что драконам нельзя вмешиваться в дела Азерота. Мы сыграли свою главную роль еще тогда, во время Войны Древних.

— Все ли в порядке с твоей головой? — отец синей стаи оставался верен самому себе и не собирался смягчаться. В прошлом он уже был мягок и ни к чему хорошему это не привело. — Никто, кроме нас, не сможет помочь смертным отбросить Легион в следующий раз. А они придут, обязательно придут. Как смертным бороться с Древними Богами?

— Даже сейчас демоны продолжают плести козни и строить планы, проникать на Азерот. Опасаясь привлечь наше внимание, они действуют осторожно и будут продолжать придерживаться этой стратегии. Легион будет пытаться взрастить марионеток, создавать армии внутри самого мира, а не призывать их. Они будут делать все, чтобы сохранять скрытность как можно дольше. Благодаря этому, смертные смогут справляться со всеми угрозами сами, лишь в редких случаях полагаясь на нас. Так стаям удастся достаточно долго сохранять в глазах Легиона образ грозного врага.

— К чему ты клонишь?

— Начав активно вмешиваться и давить все проблемы в зародыше, мы будем нести потери. — словно не услышав вопрос, Хранитель Времени продолжил говорить. — Небольшие, но их будет достаточно, чтобы ввергнуть стаи в еще больший упадок. А враги, наоборот, начнут смелеть, заметив нашу слабость. Вместе с тем, лишив смертных даже части проблем, мы их по-настоящему ослабим перед лицом уничтожения. Не будет героев, способных сразить владык Легиона или загнать поглубже в темницы Древних Богов. Никто не остановит Повелителей Элементалей. Азерот падет, раздираемый на куски.

— Нелепица какая-то. — Хранитель Магии покачал головой, впрочем, несколько изменившись в лице. — Выходит, настоящие защитники Азерота не мы…

— Возможно, титаны все предвидели? — казалось, будто Вневременный не верит в то, что говорит. — Они поручили мне охранять Азерот от вмешательства в его потоки времени. А временная линия мира, изначальная, такова, какой я ее вам описал. Любое отклонение влечет за собой огромный вред и прямую опасность уничтожения мира. Все события должны идти своим чередом. В конце, даже Смертокрыл истает под давлением времени.

— Как он умрет? — в один миг лазурный левиафан подобрался, став похож на хищника, почуявшего кровь добычи.

— Смертные герои собьют его, используя Душу Демона, которую я им вручу, забрав из прошлого. Следом заберутся на спину, сорвут с него пластины брони и добьют.

— Какая… унизительная участь. — неожиданно на лице дракона в обличии человека проступила печаль, а плечи его осунулись. Из него будто вырвали стержень. — Он ведь был одним из нас… Совсем недавно, в подземельях Ульдуара, я понял, что любой из нас мог оказаться на месте Нелтариона. Хватка Йогг-Сарона на моем разуме оказалась поразительно сильна и не заметна.

— Они каким-то образом затуманивали мой взор, скрывая ужасающую правду. Исказили мои видения будущего. — отец бронзовой стаи и сам стал походить на бледное отражение. Из его облика пропала вся стать. — С ним все могло быть иначе.

— Какую участь ты уготовил мне своим бездействием?

Лазурный левиафан решил не поднимать глаз на необыкновенно откровенного собрата. Его взор остался прикован к рукам, сжавшимся в кулаки. А нутро разрывалось в противоречии. Нелтарион был самым близким другом для Малигоса. И он жалел черного дракона, узнав и осознав правду. Однако, желание разорвать его на куски, собственными лапами и пастью, никуда не девалось.

— Смерть.

— Вот как. — синий дракон отстраненно кивнул.

— Безумие должно было поглотить тебя окончательно.

— Подозревал. — он снова кивнул, прежде чем медленно поднять голову. — А остальные?

— В конце останется только Алекстраза, без части своих наиболее старых консортов. Наши стаи возглавят потомки.

— Стало быть, время и тебя пожрет? — Аспект Магии усмехнулся, находя особую иронию в протекающем разговоре.

— Да. Я тоже сойду с ума, перерожусь и буду убит.

— Наверняка теми самыми героями?

— Верно.

— Какие поразительные существа, эти герои. Я ведь способен перевернуть половину мира, а лишившись каких-либо сдержек, смогу еще больше. Но паду от их мечей. Ты, живущий во времени, способный призывать на помощь самого себя из иного времени… Изера… За что они обернутся против нее?

— Она умрет, противостоя Кошмару.

— Вот как… — Хранительница Снов о чем-то задумалась.

— Ты не стал бы нас обманывать. — королева драконов сделала шаг назад и сложила руки под грудью. — Как и рассказывать всего.

— Герои. — выплюнул Аспект Магии. — Тяжело поверить в подобное. Мне понятно, как стаи мог повергнуть орден Алгалона. Я лично видел его силу. Но какие-то смертные? Не бывать этому!

— Верно. Я бы не стал делиться с вами даже столь поверхностными подробностями, покуда тайну требовалось сохранять. Раньше на Азероте отсутствовала сила, способная сломить наложенные на нас рамки. Теперь все изменилось.

— Ты думаешь, Алгалон способен сорвать рок, нависший над всеми нами? — Хранительница Жизни выглядела воодушевленно.

— Он… необычен. Слепое пятно, вечно ускользающее от моего внимание. Его словно нет во времени, но он есть. Вносит изменения. Я не могу наблюдать за ним, мне доступны только последствия его действий и принятых решений. — Хранитель Времени едва заметно поморщился. — С самой первой минуты, как его воины проникли на Азерот, будущее начало лихорадить. Линии времени перестраивались. Старые изменялись, порой исчезали, а на них место приходили новые, но не всегда. Я пытался отслеживать их, но изменений было слишком много. За все время не удалось понять и сотой части всего, как перемены произошли снова. Три дня назад.

— Мы развеяли воплощение воли Йогг-Сарона. — лазурный левиафан задумался, вспоминаю любые, самые мелкие и незначительные детали. — Следом Аспект Огня ушел, отправившись к супруге. Больше ничего не происходило. На сколько мне известно, парящая крепость сейчас зависла над порталом, а весь гарнизон громит подземных пауков.

— Да, но произошло нечто, взбаламутившее будущее, само время. Потоки все еще не устоялись. Я будто пытаюсь увидеть дно бесконечно глубоко озера, сквозь непроглядно мутную воду. Ничего не разобрать. — Вневременный взял небольшую паузу, ненадолго задумавшись. — Раньше пришествие ордена казалось мне благом, хотя я и не успел просмотреть всего. Они действительно стали бы огромным благом для Азерота. Пусть в одном из вариантов все стаи пали от их рук, наши смерти укрепили орден. Теперь же я не вижу ничего и не могу предвидеть проблемы.

— Отринь страх, Ноздому. — посоветовала мать красной стаи. — Алгалон истовый защитник, он готов биться с любым злом за беззащитных. Он хочет и будет оберегать Азерот.

— Знаю, в самых худших вариантах будущего он до самого конца пытался переправить как можно больше народов в свой мир. Я не его боюсь, а того, как отреагируют наши враги. Он ко мне не прислушается, а значит, не получится оградить его от действий, способных повлечь ответную реакцию.

— Так может пора прекратить пытаться отсидеться в своей пещере, пока жизнь идет своим чередом? — взгляд Малигоса опять стал пасмурнее тучи. — Мы все живем без возможности видеть будущее. И думается мне, это скорее благо, чем проклятье. Готовься биться с Легионом и Древними Богами. Со всеми, кто пожалует на Азерот со злым умыслом.

— А не узники ли темниц причина в исказившемся будущем? — Спящая положила руку на бедро. — Ты упоминал, что они могут влиять на твои возможности.

— Я давно научился защищаться от них. — отмел бронзовый дракон.

— Гордыня здесь ни к чему. — принялась увещевать Алекстраза. — Они крайне коварны, предосторожность никогда не повредит.

— Я не спроста назвал Алгалона слепым пятном. Он ускользает от моего внимания, а все события, которые затрагивает, преображаются внезапно. И сейчас все будущее такое. Я вижу битвы, шум сражений наполняет мои уши, но глаза не могут узреть деталей. Стоит мне попытаться присмотреться, как все искажается. Когда посещаю временные линии, желая лично за всем проследить, то будто попадаю в мутный пузырь. И, что самое поразительное, я чувствую, что будущее все еще продолжает меняться. Это странно. Словно оно все еще не определено.

— Возможно, так и есть. — в этот раз Изера распахнула глаза, сбросив оковы отстраненности. — Раз Аспект Огня стал настолько ключевой фигурой для Азерота, то многое зависит от него. Сейчас он в своем мире, занят иными делами. Быть может, случилось некое потрясение, изменившее его планы, и продолжающее их менять.

— Ты права. — голос Вневременного прозвучал смиренно. — Без него, без силы со стороны, мы бы так и остались вынуждены существовать в пределах одной колеи. Можно сказать, все сводится к нему.

— Раз так, то оставайся с нами и дождись его. Поговори, да расспроси обо всем, что посчитаешь нужным. — посоветовал Аспект Магии. — Он обещал прибыть в Храм, чтобы очистить от скверны Древних Богов наши стаи. Чем не возможность? Привыкай жить, как все мы! Ха-ха.

— Быть может, грядущее прояснится, когда его нога снова ступит в наш мир? — тихо пробормотал Хранитель Времени.

…

Гарет привычно стоял перед картой, развернутой на стене. Время от времени его глаза опускались к большому столу, стоящему напротив стены. На нем была все та же карта, но трехмерная. Вырезанная из дерева, с соблюдением всех высот и точностей рельефа.

Передышка, обеспеченная Первым Стражем, пришлась гарнизону в пору. Они и дальше могли отражать любые нападки нерубов в прежнем темпе, но без мыслей о том, чтобы отбросить врага. Вот только огонь, обрушенный в тоннели, полностью переписал полотно противостояния. Он не только обеспечил сутки полноценного отдыха, жар испепелил жуков в самых недоступных местах. Фактически, отпала всякая необходимость в обороне.

Именно многочисленные прокладчики тоннелей препятствовали братьям ордена в свободе действий. Избавившись от них, они все равно что сбросили путы. Еще пока ходы были удушающе горячими, а температура грози прорваться сквозь всякую защиту, воины спустились вниз и больше не дали врагу захватить инициативу.

Возвращение же Эруэнтю фактически утроило силы гарнизона, ведь именно в летающей крепости были почти все мастера клинка по эту сторону Двойных Врат. Уже сейчас нерубы прекратили всякое наступление и, наоборот, бежали. Впрочем, получалось у них плохо. Обвалы, кроме самых масштабных, не задерживали братьев. Высланные из Цитадели ящики со свитками заклинаний, имеющие отношение в основном к школе земли, тому прекрасно способствовали.

А еще огромную роль играли маги круга земли, число которых лишь возросло. Среди тоннелей и толщи камня они чувствовали себя подобно рыбам в воде. Без труда пробивали ходы, находили проложенные и замаскированные нерубами. Раскрывали ловушки еще на подходе, да за считанные минуты разбирали завалы.

Паукообразных теснили и не давали оторваться от преследующих отрядов, как бы те не старались. Каждая посланная группа оставляла Астральные Метки, телепортационные маяки, на пути преследования. А пущенные следом всадники на вивернах, как единственные обладающие должными навыками, составляли подробные карты тоннелей. Позже их еще предстояло свети в одну.

Однако, уже складывалась не самая благоприятная картина. Сотни километров тоннелей пронизывали земную толщу. И они не планировали заканчиваться. О нет, ходы тянулись сквозь все Седых Холмы, уходя дальше, на север и запад. Каждые несколько часов находились новые ответвления, на которые попросту не хватало разведчиков.

В который раз Гарет столкнулся со своей главной проблемой — нехваткой братьев. Они могли быть сколь угодно сильны, но малая численность являлась краеугольным камнем большинства проблем. Ведь попросту невозможно нормально контролировать столь огромные территории, как на поверхности, так и под ней, двухтысячным контингентом.

Патрули охватывали побережье почти половины Нортренда и прекращать их было нельзя. Утопленники не прекращали попыток закрепиться. А там, где им удавалось остаться незамеченными, начинали проводить ритуалы и призывать морских чудовищ, да элементалей.

Теперь же к ним добавились еще и подземные просторы. И хотя нерубы сами отступали из тоннелей, иной раз в, казалось бы, пустых ходах, встречались небольшие отряды. А еще все чаще начинали попадать гигантские грибницы, за которые жуки стояли насмерть, не редко отбрасывая нападавших.