Драконье Пламя: За Порталом

Глава 59

Оставшись один, Алголон вытянул вперед правую руку, держа Погибель в горизонтальном положении. Странные чувства переполняли его разум и одно из них — смятение. Уже давно он перестал понимать, да и пытаться понять, где реальность подминалась остатками игровых правил, а где игровые правила уступали реальности. А порой эти два аспекта бытия ордена вовсе переплетались вместе, образуя странные феномены.

Один из них — трансформация оружия гильдии. Артефакты, наделенные похожими возможностями, существовали на просторах девяти миров и обладали огромной редкостью. Один такой даже удалось создать игрокам, но вышел он откровенно слабый, ведь почти весь потенциал ушел под ту самую, возможную, трансформацию. Вот только, в Погибель Драконов никто не закладывал столь явного изъяна. Ее характеристики были строго определены и выверены. Но она изменилась, подобно предмету из игры, хотя ничего подобно не могла раньше.

К подобного рода странностям можно было отнести и память всех бывших НИПов. Ее у них попросту не могло существовать, однако реальность и игровые элементы смешались воедино, породив нечто невероятное. Осознанность, личности и воспоминания. И все это образовалось из простых строчек текста, оставленных в описании болванчиков.

Клятва, что была дана Рейнхартом, оказалась столь же странной. По всем игровым правилам, она должна была принести ему класс. Довольно простой и без лишних условий, неплохо подходящий для закрепления билда. Согласно старым правилам, так как им уже был достигнут максимальный уровень, следовало заменить один из уже принятых классов на новый. А их у сенешаля имелось всего два: Проводник Надежды и Благородный Воин. Один давал доступ к магии Света, включая ворох пассивок, сосредоточенных на поддержке, второй обеспечивал неплохие способности в ближнем бою. Потеря любого из них сделала бы младшего стража слабее.

Однако, именно исключение Проводника Надежды являлось наиболее предпочтительным вариантом. Что и должно было произойти, учитывая слова клятвы. В следствии невозможности использовать системное меню, пришлось прибегнуть к соответствующим словесным формулировкам.

«Почему же ничего не изменилось?» — продолжая смотреть на копье, слабо лучащееся светом, Страж хмурился, все больше раздражаясь. — «Он произнес слова отречения, но прежние возможности никуда не делить. Даже не стали слабее. По всему выходит, что Орудие Клятвы не заменило Свет Надежды. Но и Благородный Воин никуда не делся. Рейнхарт прямо сообщил, что не испытал упадка сил или навыков. Наоборот, загорелся желанием начать оттачивать мастерство… В чем причина? Конечно, можно допустить, что сами “классы” упразднились. Больше нет системы, соответственно, и терять нечего. А все навыки и умения Рейнхарта не дарованы свыше, а уже буквально отпечатались в нем. Записаны на подкорку. Но откуда желание тренироваться? Либо возможны еще какие-то варианты, о которых мы пока не догадываемся…»

Опустив оружие и оставив его парить возле себя, Алголон сложил руки на груди и опустил голову. Одновременно борясь с негативными эмоциями и желанием что-нибудь спалить, он старался думать,

«В Сокровищнице полно нужных предметов, с самыми разными классами. Стоит ли попробовать использовать их? Довольно опасная авантюра. В стае нет никого посредственного, каждый воин крови перспективен и может вырасти хотя бы до пепельного гвардейца. А это огромная сила. С другой стороны, это, опять же, касается классов, темы которых мы старались избегать, заменяя их обучением. Так может на том и остановиться?» — погрузившись в размышления, владыка Цитадели скосил взгляд на оружие гильдии.

Потратив с десяток минут на думы, он протянул руку и коснулся древка. Ему даже не пришлось прислушиваться к себе или оружию, чтобы почувствовать в нем отпечаток клятвы сенешаля. А вместе с ней, незримую нить, тянущуюся к нему сквозь пространство.

Погибель действительно стала окном, сквозь которое старый рыцарь теперь черпал энергию. Вместе с тем, Свет поделился знанием, как разнести его благословение и на остальных братьев ордена. Как создать воинов света, поборников справедливости и чести, способных исцелять и нести кару тем, кто ее заслуживает. По всему выходило, что сама Погибель могла стать источником получения еще одного класса.

Но чем именно стали классы в условиях изменившейся реальности, никто в Цитадели так и не знал. Обретение знания требовало практики, опытов, которые могли дать понимание тех или иных процессов. Вот только, орден не мог себе позволить заниматься подобным. Отбор в ряды новобранцев и без того проходили очень немногие и уродовать их дальнейший путь, плодя экспериментами калек, было ни к чему. В конце концов, отсутствовали вызовы и опасности. В пределах Нового Мира не осталось врагов, для борьбы с которыми пришлось бы выйти за привычные рамки.

«Определенно стоит положить начало изучению и этого направления. Но к делу нельзя допускать стаю. Развитие членов ордена строго определено и пока ошибок не была, а потому лезть в него не надо. Использовать добровольцев из горожан или деревенских? Пожалуй, они сочтут за честь, а если еще и заплатить… Да только слабы они, какая же это будет проверка? Впрочем, узнать, могут ли и они что-то извлечь из предметов, наделяющих классом, стоит. Хм, заплатить… Нанять авантюристов. От железа, до Адмантия, на длительный срок и гонять их. Лучший вариант. Кому поручить?»

Размышляя над кандидатурой, Алголон погрузил руку в появившийся перед ним фиолетовый провал и достал ручное зеркальце тонкой работы. Серебро потемнело от времени, местами покрывшись пятнами. Однако стекло оставалось девственно чистым, без малейших трещинок или грязи. Хотя от предмета так и несло стариной.

Стоило немного присмотреться, как внешняя, физическая оболочка, отошла на второй план, а взору Стража предстала магическая структура. Рассматривая ее, параллельно потоку мыслей, он пытался понять, в чем секрет зеркальца. С клятвой все было интуитивно понятно, а вот как активировать скрытые триггеры иных предметов, так и оставалось тайной со дня переноса.

Чем дольше Алголон смотрел на магическую структуру, тем страннее она ему казалась. Обретенные за минувшие десятилетия знания в области магии тому способствовали. За несколько минут окончательно разобравшись, что к чему, он даже поразился простоте и филигранности исполнения.

Волшебная составляющая зеркальца состояла из трех частей. Первая отвечала за его сохранность. Вторая, скрытая чуть глубже, проверяла способности и то, насколько использующий подходит под скрытые критерии. Третья же часть, самая маленькая, сокрытая в сердце переплетения чар, так и не поддалась до конца драконоборцу. Слишком сложная и странная она была. Но именно там, по разумению, и находилось то, что наделяло классом.

Потратив еще несколько минут, так и не получив результат, владыка Цитадели начал постепенно выходить из себя. Сам того не заметив, он сжал зеркальце чуть сильнее, от чего его внутренняя структура задрожала, угрожая в любое мгновение рассыпаться прахом. Тогда же в действие пришла сердцевина артефакта. Она начала разворачиваться.

Переключившись на обычное зрение, Страж наблюдал, как вокруг него из пола поднимаются иллюзорные ростовые зеркала в серебряной оправе. Когда же кольцо замкнулось, раздался звон и они разлетелись на бесчисленные осколки, тут же таящие в воздухе.

Зеркальце отвергло кандидата, но поделилось с ним знанием, сокрытым ранее в безумно сложной системе свернутых чар. В одночасье Алголон понял, при соблюдении каких условий возможно самостоятельно, стихийно, встать на путь Повелителя Отражений. Какой ритуал нужно исполнить, чтобы получить доступ к этой силе без использования зеркальца. А главное, приблизился к пониманию того, чем стали классы.

Древнее ручное зеркало предлагало знание. Буквально наделяло использовавшего, если он подходил, потенциалом стать Повелителем Отражений. Не более того.

«Остается понять, какое влияние такие “откровения” оказывают на разум. И как подобное вообще работает»

Убрав предмет в пространственный карман, владыка Цитадели извлек обломок меча и несколько листов бумаги. Пока имелась возможность, он собирался проверить все предметы смены класса и записать на бумагу условия, необходимые для получения того или иного класса.

…

Вечер того же дня

Получив Сообщение, Грамдар незамедлительно явился в тронный зал, возникнув в короткой вспышке света на нижней ступени пьедестала. Быстро осмотревшись, он не заметил никого, кроме Первого Стража. Впрочем, это было не мудрено. С тех пор, как наару сделал свое черное дело, мастера клинка и дракониды, должные охранять трон, пропадали на тренировках. Все братья усиленно тренировались, испытывая на себе давление гнева и ярости.

— Чем могу служить, Страж? — из пасти воеводы вырвались небольшие клубы черного дыма. Вызов выдернул его прямо из схватки.

— Хочу поручить тебе одну непростую задачу. — владыка Цитадели прекратил рассматривать череп, повернувшись к младшему стражу. — Она займет немало времени и потребует твоего полного внимания.

— Если Рейнхарт так и продолжит брать на себя часть моих обязанностей по подготовке братьев и сестер, то я справлюсь. — ощерив клыки, Вестник Войны подобрался. На его почти непроницаемой морде можно было заметить радость. — Чем предстоит заниматься?

— Проверять, как работают классы в новых условиях.

— Разве это не слишком неоправданный риск? — казалось, весь настрой и задор драконида куда-то исчезли. — Помнится, несколько раз уже поднимался вопрос.

— Сейчас все иначе. — открыв пространственный карман, Первый Страж извлек целую стопку листов. — Тут записаны все условия, которые необходимо соблюсти для обретения тех или иных классов. Думается мне, некоторые из нас уже могли получить что-то… непредусмотренное.

— Да уж, среди воинов крови, да и пепельной гвардии, хватает обладателей… незаурядных способностей. — приняв бумаги, Грамдар тут же начал перебирать их ловкими движениями когтистых пальцев. — Все Золотая Кровь, наделившая их слишком разными силами.

— Тебе предстоит нанять авантюристов всех мастей, любых рангов. Слабые они или сильные, умные или безмозглые, значения не имеет. Бери всех.

— Адамантовых тоже?

— В том числе. Будет хорошо, если сможешь нанять больше двух команд.

— С нашей репутацией они прибегут бесплатно со всего света. — воевода хмыкнул, выдыхая из носа дымные струйки и прекращая перебирать бумаги.

— И все же в твоем распоряжении будет неограниченное количество золота. Заключай длительные контракты.

— Понял. — драконид кивнул. — Подготовить некоторые условия будет не просто, потребуется время и помощь из Храма Огня.

— У тебя все будет. Дело очень важное, поэтому не жалко никаких ресурсов. От результатов напрямую зависит сила ордена и то, в каком направлении будет развиваться Цитадель.

— В таком случае я пойду все обдумывать. — с лязгом Вестник Войны ударил себя в грудь. — Более подробные инструкции у меня уже есть. — он встряхнул кипу бумаг.

— Ступай.

Исчезнув во вспышке света, Грамдар появился уже в своих покоях, расположенных в Цитадели. Состоящие из нескольких комнат, размахом они превосходили иные королевские. А вот обстановка была откровенно бедной. Роскошь внутри ордена не приветствовалась. Самая простая и необходимая мебель, голые стены, да покрытые меховыми шкурами полы.

Избавившись от доспехов, отправив те в пространственный карман, Вестник Войны прошел к своему рабочему столу. Обычному, но удобному. Расположившись, он достал из ящика большой лист белой бумаги и волшебное перо. Рядом положил кипу, полученную от Первого Стража.

Воевода собирался все вдумчиво прочесть и составить свой, личный список действий. Так уж получилось, что ему крайне полюбилось все расписывать на свой лад. Потом было проще заниматься организацией и планированием.

Увлекшись занятием, младший страж не заметил, как на задний план отступили злость и ярость, став почти неощутимыми. Пропала тревога за Первого Стража и орден. Им на смену пришла… небольшая радость.

Грамдару реже всех доставались задания, обычно он год за годом занимался одним и тем же, пытаясь выковать из братьев и сестер совершенных воинов. Занятие достойное, но рутинное и довольно обыденное. Потому он особенно ценил каждое поручение, в том числе самые мелкие.

Возможность же внести немалый вклад, заняться трудом, о котором маги из Храма Огня потом обязательно напишут трактат, выпала воеводе впервые. И он собирался сделать все необходимое для достижения успеха.

Ведь, хоть он и не подавал вида, его угнетала собственная малая причастность к жизни Цитадели. Он просто не мог принести пользы в мирной жизни, пока у остальных это успешно получалось.

Чего стоили достижения одного Рейнхарта. Он смог наладить быт внутри города и за его пределами, следил за соблюдением законов, придумывал новые и дополнял старые. Организовывал службы. Кузнецы и шахтеры Тауриссана трудились не покладая рук, изобретая и улучшая. А ученики Изурегаса и он сам двигали вперед изучение магии.

Помимо прочего, занявшись изучением классов и всего, что с ними связано, Вестник Войны испытывал тайную, робкую надежду найти ключ к силе. Последние события показали, что без Первого Стража у ордена слишком много врагов, способных переломить его хребет. И он хотел помочь остальным в их поисках, заложить собственный кирпичик в фундамент еще большего величия.

И, чего таить, Грамдар уже давно осознал, насколько плох в прямом бою сам. Первые мысли зародились в его голове почти сразу после переноса, во время стычки с волком. Тогда одержать победу удалось ценой жизни. Но и враг был силен. Однако, в дальнейшем воеводе пришлось еще не раз умереть, сражаясь с драконами. Да, он забирал их с собой, а смерть для ордена не более чем временное неудобство. Однако… однако такой расклад медленно подтачивал драконида изнутри.

Являясь младшим стражем, буквально одним из первых после великих героев, он не мог позволить себе гибнуть. Тем более, первым. И пусть того требовала победа, столь жертвенный подход казался ему несколько… жалким.

Вестник Войны не должен умирать. Его обязанность вести армию в бой. Идти на острие атаки, если потребуется, и прокладывать путь для остальных. Сражать сильнейших врагов и чудовищ. Так считал Грамдар. Таким он хотел себя видеть. И делал все, чтобы им стать, уже превзойдя себя прежнего.

Вот только, выше головы прыгнуть не получалось. Отсутствие особых талантов в магии стопорило всякое развитие в этом направлении. Тело, казалось, упершееся в потолок, не хотело становиться сильнее, ловчее или выносливее. А потому оставалось оттачивать мастерство боя, командные навыки и управление аурами.

Ауры являлись еще одной причиной, почему Грамдару нельзя было гибнуть на поле боя. Единственное, в чем он оказался по-настоящему хорош, так это поддержка войск. Разучив все ауры, какие только были в ордене, он теперь мог многое сделать с их помощью. В пределе их воздействия оборонительный и атакующий потенциал братьев едва ли не удваивался. Скорость, невосприимчивость к различным эффектам, острота разума, защита от стихий… Он мог многое дать. От того смерть сильно била по остальным.

И Вестник Войны искренне надеялся избавиться от слабости, возлагая надежды на доставшийся ему проект.

От Автора:

Пользуясь случаем, хотел позвать вас на свой бусти. Там уже на 8 глав больше.