Драконье Пламя: За Порталом

Глава 55

Король Имирон издал боевой клич, от которого, казалось, задрожали стены тоннеля. Мощная глотка великана, привыкшего отдавать команды криком, могла порождать действительно оглушительный звук. Особенно действенный в условиях стесненного пространства.

В глазах, скрытых за глухим шлемом, полыхал огонь ярости и жажды битвы. Он и десяток лучших воинов клана, что были избраны для посвящения в орден, проспали всю битву. Когда глава клана пришел в себя, парящая крепость уже ушла из Ульдуара. Он даже не смог собственными глазами увидеть размах сражения, в котором участвовали столь великие силы.

Позже, отойдя от первого приступа всепожирающей ярости и злости, он уподобился мальчишке. Ходил по всей крепости, искал участников сражения и выспрашивал подробности. С каждым опрошенным воином, негодование врайкула лишь множилось. Пока он спал, другие штурмовали крепость самих титанов и одержали победу. Они бились бок о бок с легендарными драконами, одерживая верх над слугами титанов. Иные битвы шли часами, являясь настоящим испытанием духа и тела.

Имирон в лучших чувствах завидовал братьям по ордену. Ведь им удалось увидеть все лично. Они смогли принять участие и сыграть ключевую роль в событии, о котором в пору было слагать баллады. Ведь никто до них не повергал Ульдуар в руины.

Но, как оказалось, еще не все было покончено. Первый штурм являлся подготовкой к чему-то более масштабному. Зло, немыслимо древнее, описать которое не хватит слов, томилось под крепостью титанов, постепенно расшатывая стены темницы.

Настоящая битва только близилась, что несколько умаляло разочарование великана. А возможность сразу после пробуждения вступить в бой и коротать время за приятным делом, вовсе умиротворяла.

Имирон, как и любой здравомыслящий врайкул, ценил хорошую драку. Кровопролитные бои и военные походы — один из столпов их культуры. А узнав о готовящемся уничтожении целой цивилизации подземным тварей, служащих мерзости, что и наслала на них проклятье, от которого дети рождались уродами, не мог не принять прямого участия.

Клан Потрошителей Драконов сильно пострадал от козней узника титанов. Утгард давно не слышал детского смеха и проказ. Проклятье сожрало несколько поколений, от чего в крепости доживали свое старики, да воины, опасно близко подступившие к почтенному возрасту.

Но теперь все изменилось. Новый, подлинный бог, снял проклятье узника, подарив клану будущее и надежду. Он обещал силу и бесконечные сражения, достойные величайших воинов, новый дом, стоит им пожелать. В его власти было даровать исцеление и долголетие. А его воинство никогда не знало смерти.

Всем сердцем предвкушая грядущие битвы, король первым бежал по широкому тоннелю, едва не царапая потолок шлемом. Нерубы, из-за собственных немалых размеров, прокладывали просторные ходы. Но все еще недостаточно высокие, чтобы врайкул мог чувствовать себя расковано или свободно размахивать оружием себе под стать.

А новым клинком, врученным оружейниками ордена, Имирон хотел наносить именно широкие, размашистые удары. Для уколов он не годился. Им нужно было рубить, рубить и рубить. Даже камень крошился и рассекался, сталкиваясь с остротой не тупящегося лезвия. Вместе с рукоятью, длина меча сравнивалась с ростом владельца. Полотно клинка покрывали узоры, поразительно похожие на застывшие потеки лавы, складывающиеся в неповторимый рисунок. Меж них мелькали филигранно вплетенные алеющие руны, покрывающие орудие от рукояти до кончика лезвия.

Броня была настоящим произведением кузнечного искусства. Тяжелая, как и меч, даже для врайкула, прошедшего посвящением. Толщина металла обещала надежнейшую защиту. А редкие зазоры в сочленениях, которых невозможно было избежать, закрывали два слоя: ткань из металлических нитей и кольчуга тончайшей работы. На наплечниках, коленях и поясе красовались черепа. Орнамент, переплетенный с рунами, покрывал каждый сантиметр брони. За спиной алел плащ, пронизанный чарами.

Не смотря на кажущуюся громоздкость и тяжесть, доспех не стеснял и не мешал великану. Он идеально сидел, подогнанный индивидуально по фигуре. А поддоспешник из выделанной драконьей кожи вовсе обеспечивал заоблачный уровень комфорта. Броню не хотелось снимать и казалось, что в ней можно спать.

И хотя одинаковые комплекты получили все воины клана, король не возражал. Он быстро осознал, еще тогда, в самом начале, что его титул ничего не значит в ордене. В воинстве бога не имело значения, кем ты был раньше. Значение имело одно — кем ты стал. У каждого имелась собственная роль на поле боя, никак не связанная с прошлым.

Что-то изменить могли только мастерство, взятое на тренировках, доблесть, добытая в бою и магическая искусность, взращенная в библиотеке. И такое положение дел полностью устраивало Имирона. Он оказался как никогда близок к той жизни, о которой мечтал.

Поступь вскоре привела великана к повороту тоннеля. Он не пытался тормозить, уже выучил этот урон. Взятый разгон, вместе с массой, порождали инерцию, которая безжалостно тащила вперед. Вместо торможения можно было свалиться с ног, если ошибиться.

Подставив плечо, король влетел в камень. В стороны брызнули осколки, по стене расползлись трещины и поднялось небольшое облачко пыли. Не тратя лишнего мгновения, он снова бросился в бег, пока в него не влетели соклановцы. Тем более впереди была добыча.

Первого неруба глава клана смел, словно тот ничего не весил, отработанным способом протаранив плечом. Из уродливой пасти брызнула зеленая лимфа, а в груди что-то затрещало. Свалившись на холодный пол, паукообразный уже не двигался. Только лапки дергались.

По броне бессильно чиркали и соскальзывали глефы. Копья пытались найти уязвимое место в броне, дотянуться до глазных прорезей или ткнуть в шею. Одно такое врайкул перехватил еще в воздухе и резко дернул на себя, попросту вырвав из лап жука. Перехватив удобнее, он вернул его владельцу, вонзив в пасть. Наконечник вышел с обратной стороны головы.

Чем Имирону понравились подземные твари, так это стойкостью духа. Они очень редко отступали, да и то старались завести в ловушку, чтобы прикончить обвалом или иным хитрым способом. Другие, столкнувшись с воинами, чью броню не могут поцарапать, бежали бы, деморализованные. Особенно увидев, что он способен разрывать их голыми руками.

Но нерубы были иными.

Громогласно рассмеявшись, глава клана левой рукой схватил за голову бросившегося на него жука. Правой же он вырвал одну из его мандибул и нанес несколько колющих ударов по глазам. Отпустив верещащего врага, он встретил следующего прямым ударом кулака. От столкновения голова паукообразного лопнула, как мягкая ягода, выпустив всю “мякоть”.

Еще двух успел прикончить король Потрошителей Драконов, прежде чем его облепили нерубы, пытаясь повалить на землю. Именно такую тактику избрали подземные твари, проиграв несколько стычек великанам. Они пытались завалить, облепить паутиной и впрыснуть желудочный сок. Уж он мог нанести вред, свободно проникая в щели и растворяя плоть.

Напрягая каждую мышцу в теле, король стоял, однако постепенно опускался под весом сразу четырех оставшихся жуков. Будь в том нужна, он мог бы обратить свою плоть металлом и разметать их, будто ребенок игрушки. Благодаря волшебной силе, заполученной после прохождения посвящения, это состояние глава клана мог держать на протяжении часов. Однако, тратиться не пришлось.

Первый великан из избранных главой клана как раз подоспел. Ухватившись за брюшко ближайшего неруба, он взревел и резко дернул на себя. Оторванная половина тела осталась у него в руках, истекая лимфой, а сам жук завизжал. Не размениваясь на мелочи, воин взмахнул брюшком и обрушил его на уже другую цель.

Не успел Имирон сделать что-то сам, как остальных паукообразных с него сорвали соклановцы. Они бросали их на пол, затаптывая ногами. Разрывали руками. Отрывали лапки и руки, забивая подземных тварей их же конечностями.

Врайкулы мстили слугам того, кто лишил их потомков, из-за кого им пришлось погрузиться в сон и надеяться на лучшее.

Коротко мазнув взглядом по учиненному побоищу, король направил стопы дальше. Его личная жажда крови немного унялась, все же успел перебить уже около сотни нерубов. Короткий путь вывел великана к выходу. Там, в огромной естественной полости, раскинулось нечто вроде лагеря. Не было построек из камня или чего-то подобного, только несколько очерченных паутиной зон. В них грудами лежали коконы, не меньше было подвешено и к потолку. Так жуки хранили еду.

Прямо на глазах главы клана самые примитивные и маленькие паукообразные, отличающиеся более светлым хитином, грузили на себя коконы и сотнями уносили их в другие тоннели. Очевидно, слуги врага сворачивались и планировали уходить. Вместе с носильщиками отправлялись отряды воинов. Нерубы не планировали продолжать безуспешные попытки нападения.

Вот только врайкулы не собирались их отпускать столь легко. Не напрасно же они пробивались сквозь лабиринт тоннелей и ловушки. Не будь у них с собой свитков, переданных другими воинами ордена, то все продвижение остановилось бы на первом же многометровом завале.

К полости от тоннеля вела дорога, сотканная из паутины. Единственный проход. И прямо на глазах главы клана нерубы ее оборвали. Толстое полотно паутины, подрезанное с одного края, покачнулось, как ткань на волнах воды, и начало медленно падать.

Еще множество схожих подъемов имелось по всей окружности полости, и их подземные твари точно так же отсекали. Без возможности нормально спуститься, у всякого “гостя” оставался лишь один путь — в бездну. Прямо за тоннелями был обрыв.

Закончив осматриваться, Имирон сфокусировал все свое внимание на вражеском командире. То был жучара совсем иной породы. Весь покрытый гладким пластинами хитиновой брони, больше похожей на латы. На мощных, толстых лапах. Голова, скрытая под своеобразным хитиновых капюшоном, почти не двигалась, а венчал ее шип длиной почти в метр. Лапы же, в отличии от прочих паукобраных, у него были особые. Пара острейших лезвий, загнутых на манер косы. Все это, вкупе с пятиметровым размером, буквально кричало, что этот неруб был рожден с одной целью — войной.

Примерявшись, Имирон сделал несколько шагов назад, спиной расталкивая свой десяток. Получив достаточно длинный отрезок, он без слов разбежался и оттолкнулся от самого края тоннеля. В его голове не возникало даже крохотной мысли о том, что соклановцы не последуют за ним.

Немного подсобив себе активацией амулета Полета, болтавшегося на груди, король Потрошителей Драконов приземлился на платформу. У самого обрыва. Со всех сторон раздавался бесконечный перестук лапок по камню, стрекот, а глефы уже были направлены на него. Иного шум и вид нерубов могли ввести в замешательство, даже ввести в ступор от омерзительности этой картины. Но не жаждущего крови и отмщения великана.

Он закричал, перекрывая весь прочий шум и привлекая к себе больше внимания. Это был вызов и угроза одновременно. Раньше Имирон не рискнул бы выйти против такой своры, да даже против трех нерубов. Однако сейчас, в великолепных доспехах и при оружии им под стать, он чувствовал, что способен справиться хоть с целой армией.

Правая рука потянулась к рукояти меча, высоко торчащей из-за плеча. Ухватившись, она потянула орудие. Оно не держалось в ножнах, а крепилось при помощи хитрой магии.

Плашмя положив меч себе на плечо, врайкул добавил на рукоять и левую ладонь. Все же, клинок был именно двуручным, слишком тяжелым для одной руки. И ему еще только предстояло научиться владеть им по-настоящему. С той же виртуозностью и легкостью, что и мастера клинка. Пока глава клана был далек от какого-либо мастерства в обращении с новым оружием. Во всем оно было ему непривычным, но это не умаляло его эффективности.

Клану Потрошителей Драконов предстояло занять весьма почетную роль в войске их нового бога. Им отвели роль острия атаки. Тех храбрецов, настоящих героев, сияющих в любой схватке, кто прорывает строй врага. А это подразумевало несколько иной стиль боя, чем тот, к которому привыкли в клане. И другую экипировку.

Клич короля эхом отразился от стен подземной каверны. И в ответ прозвучали такие же. Рядом с главой клана начали приземляться его воины. И пусть их было всего десять против сотен нерубов, вместе они могли их перемолоть, если не отдаваться горячке боя полностью.

Первым в мясорубку бросился, как и подобает, Имирон, с яростью в глазах и кровожадным оскалом на лице. Одним взмахом монструозного меча он перерубил и древки трех направленных на него глеф, и держащие их руки вместе с туловищами жуков. Второй взмах оборвал еще две жизни. А рядом уже стояли верные воины.

Они старались держаться вровень, сохраняя подобие стоя, но не слишком близко. Иначе могли помешать друг другу. Подобный подход к сражению позволял от части сохранить голову ясной, но главное — не позволял кому-то вырваться вперед. Любая брешь могла привести к поражению. Ведь подземные твари слишком сильно превосходили их числом и могли попросту навалиться со всех сторон.

— Шаг! — выкрикнул глава клана.

Строй из десятка великанов сделал единственный широкий шаг вперед, продолжая рубить все, что смело к ним приблизиться. С каждой секундой рассеченных тел вокруг них становилось все больше. Очень быстро те начинали образовывать неудобные валы.

— Два шага! — Имирон повторил команду.

Едва ли не слитным движением он вместе с соклановцами прорвался вперед, разметав и оставив за спиной трупы. В очередной раз осознав всю тщетность своих жалких попыток, слуги врага начали атаковать менее охотно, отступая назад. Врайкулам приходилось самим напирать вперед, чтобы оборвать существование еще нескольких тварей.

Нерубы бежали. Бросали свой провиант и спешно уходили в тоннели. Глава клана видел действия противников, а от того начинал подозревать за их действиями некий замысел. Все его прошлые стычки с этими тварями, осаждавшими крепость ордена, принесли необходимый опыт. Уходя, нерубы всегда оставляли за собой некую подлянку.

А значит, их нельзя было отпускать.

— Вперед! — разрубив очередного паукообразного, отдал команду король. — Все в большой тоннель! Принесем в крепость голову их командира!

Воины поддержали главу клана слитным ревом и удвоенным натиском. Уподобившись самой смерти, они понеслись вперед, раскидывая и разрубая всех, кто попадался на пути.

…

Холодные ветра Драконьего Погоста, вечно скованного морозом и снегом, развевали алые локоны королевы драконов. Не смотря на весьма открытый образ, одежда больше демонстрировала красоту тела, нежели скрывала, она не чувствовала холода.

Сложив руки под грудью, Алекстраза любовалась далеким пейзажем, впав в созерцательное состояние. Подобная участь постигла и стоящих на равном удалении от нее Изеру с Малигосом. Все драконы умели ждать и именно этим они сейчас занимались, дожидаясь Аспекта Огня на вершине Храма Драконьего Покоя.

Появление знакомой энергии заставило королеву драконов сбросить своеобразное оцепенение. Она опусти взгляд вниз. Там, под Храмом, в специальном зале, находились входы в святилища, принадлежащие каждый своей стае. Обычно в них располагались кладки. Но еще, как правило, святилища имели связь с логовом Аспекта.

Всего секунду спустя на платформе, расположенной на вершине Храма Драконьего Покоя, появился последний Аспект. Он принял облик высшего эльфа, с обнаженной левой стороной груди. На правой был наплечник и рукав одеяния. На оголенных участках кожи глаз притягивали витиеватые татуировки. Множество золотых украшений, инкрустированные ярко-синими камнями, пестрели в наряде эльфа.

— Ноздорму… — произнес Аспект Магии, хмуро сверля отца бронзовой стаи взглядом.