Игла

Глава 24

На ужин Дар так и не пришёл.

Игла то и дело оборачивалась на дверь, когда ей чудились знакомые шаги. От волнения, которое охватило её ещё в библиотеке, кусок в горло не лез, хотя стол ломился от еды. Мяун постарался на славу: свежий хлеб едва помещался в плетёную корзину, суп пах лисичками, на глиняном блюде лежала упитанная запечёная курица, которую Ласка, по просьбе домового, выбрала и выловила сама из курятника на заднем дворе. Мяун, довольный собой, сидел на столе, обернув лапы облезлым хвостом и мурчал, наблюдая, как гости ужинают. Особенно ему нравилось следить за Лаской, у которой за ушами трещало и которая не уставала восхищаться едой.

— Любоградские рябчики и рядом не стояли с твоей курочкой, Мяуша! — стонала она, обгладывая ножку. — А хлеб! — Она уткнулась носом в ароматный мякиш и закатила глаза от удовольствия. — Пахнет домом! А-ах! Кто бы знал, что мы отыщем такое сокровище посреди проклятого Леса!

Мяун смущённо переступал с лапы на лапу, плохо скрывая распирающую его гордость. Светозар с завистью и тоской в глазах смотрел за тем, как Ласка уплетает курицу и едва не облизывался.

— Ты чего вертишься без конца? — спросил он, когда Игла в очередной раз оглянулась на дверь.

— Думаю, может, Дара стоит позвать, — ответила Игла. — Или... Вдруг что-то случилось, место незнакомое, а мы так легко разделились...

— Переживать не о чем, уверяю вас, — засуетился Мяун, перебирая лапами. — Ваш друг всё ещё в библиотеке и с ним всё в порядке. Я могу позвать его для вас, если хотите. Вы поэтому не едите? — Он прижал уши и усы его задрожали. — Боитесь, что я что-то подсыпал в еду?

Ласка застыла, так и не прожевав кусок курицы.

— А ты что-то подсыпал в еду? — спросила она, роняя крошки из набитого рта.

— Нет! Разумеется, нет! Какого вы ужасного мнения о моём гостеприимстве! — вскинулся Мяун, возмущённо распушил хвост и попытался забрать у Ласки тарелку, но та не позволила, тоже вцепившись в неё. — Я так старался! Нет! Не ешьте, если не доверяете моим лапам!

— Ну уж нет! — Ласко потянула тарелку на себя. — Плевать! За такую вкусную еду я и умереть готова!

Светозар продолжал задумчиво смотреть на Иглу и той от его взгляда стало не по себе. Он всегда смотрел так, когда печалился о чём-то и сколько бы Игла ни спрашивала, он никогда не раскрывал ей своих печалей, поэтому она привыкла действовать по-другому.

— Нашёл что-то интересное? — спросила она, надеясь отвлечь его от грустных мыслей. — В пещерах.

Светозар моргнул и посмотрел на Иглу иначе, будто не понял, что она только что спросила. Но почти сразу туман в его взгляде развеялся.

— Заброшенные комнаты. В кабинетах записи, банки, склянки и всякого рода инструменты. Жуткие. Судя по всему, слухи не врали, и ничем хорошим Белогор тут не занимался. В кабинетах до сих пор воняет Навью. Что он здесь делал, Мяун?

— Хозяин не посвящал меня в свои труды, — покачал головой тот. — Он никого не посвящал, даже прибираться в его кабинетах мне не было позволено, — он печально вздохнул, переживая о невозможности прибраться, — он всё делал сам. Мне так стыдно, что великий чародей сам метёт полы. Где такое видано? При живом-то домовом!

— Ну, и ладно, домовому тоже нужно отдыхать, — сказала Ласка.

Мяун посмотрел на неё круглыми жёлтыми глазами и возмущённо замотал головой.

— Домовой ни в коем случае не должен отдыхать! Он должен работать не покладая лап, следить за всем крайне внимательно и без перерыва, чтобы хозяин мог заниматься своими делами и не думать о насущном.

Ласка прыснула.

— Глупости какие! Это тебе хозяин наплёл? И как ты себя до костей не истёр за эти годы?

Игла кивнула.

— Домовой — помощник и добрый друг. Он приглядывает за домом, оберегает, но не тянет весь дом на себе, пока человек в потолок плюёт. Иначе это уже рабство какое-то. — Она покосилась на горшки, которые сами намывались в тазу. — Я если честно, впервые вижу, чтобы домовой так крепко сросся с домом, что, можно сказать, оживил его. Это ведь требует безумное количество сил.

Теперь закивала уже Ласка.

— Совсем не жалеешь себя, Мяуша, так нельзя.

— Лениться нельзя, — решительно возразил Мяун. — Если домовой ленится, то лучше б его вообще не было. Гнать такого домового нужно веником.

— Лениться, Мяуша, можно! — Ласка ткнула его в мохнатый бок и рассмеялась. — Я это дело так люблю! Завтра же буду тебя учить. Слышал поговорку? Если не лениться, то ничего и не добиться!

Мяун прищурился.

— Не слышал. По-моему, ты сама её выдумала.

— Это ты просто пока лениться не умеешь. Но обещаю, под моим руководством, ты скоро постигнешь эту великую мудрость.

Все за столом засмеялись, только Мяун продолжил недоверчиво глядеть на Ласку, воспринимая всё её слова с крайней серьёзностью и явно ожидая объяснений. Игла с радостным удивлением наблюдала за ними, чувствуя, что двое эти непременно поладят.

Не дожидаясь окончания ужина, Игла собрала на тарелку курицы, хлеба, горячего травяного отвара и, завернувшись в шаль, чтобы защититься от пещерных сквозняков, вернулась в библиотеку.

— Ты так и не появился, и я... — начала было она, открывая дверь, но осеклась.

Дар мирно спал, сидя в кресле, уронив голову набок. На коленях лежала раскрытая книга, грозя вот-вот выскользнуть из руки и упасть на пол, на столике рядом догорала свеча. Белые пряди упали на лицо, напуская на него дрожащие тени. Казалось, они тянулись из самых дальних углов, опутывали его тело, желая заключить его в холодный кокон из мрака. Спал Дар так крепко, что даже не услышал, как Игла прошла в библиотеку и притворила за собой дверь. Не проснулся он, и когда Игла сдвинула книги на край стола, чтобы поставить на него тарелку с едой. Стараясь двигаться тихо, Игла медленно и осторожно забрала из рук Дара книгу. Пальцы их соприкоснулись, и Игла вздрогнула — холодные. Он, должно быть, совсем замёрз. Может, разбудить? Но он выглядел таким уставшим, что будить его казалось зверством. Размышляя, Игла заглянула в книгу: пожелтевших страниц на неё смотрели незнакомые символы — чернильные чёрточки и палочки, столбцами бежавшие сверху вниз. Дар умеет и такое читать? Тут же даже отдельные слова не разобрать. Игла повертела книгу в руках — диковинка какая.

Дар вздохнул, а Игла подскочила и чуть не выронила книгу от испуга. Проснулся? Нет. Дар поёжился и недовольно нахмурился во сне, плечи его напряглись и едва заметно подрагивали. Игла отложила книгу, присела на корточки и осторожно накрыла холодные ладони Дара своими. Сердце ударило, магия напиталась кровь, разгоняя по телу тепло её огня. Ещё. Ещё. Игла направила тепло к ладоням и дальше — к Дару. Тепло лилось свободно, не встречая преград, и там, где они касались друг друга, кожа к коже, превращалось в лёгкое золотое свечение, тонкие лучи которого разлетались в стороны лёгким тёплым ветерком. Пальцы Дара тут же отогрелись, на щеках расцвёл румянец, морщинка на лбу разгладилась, возвращая лицу умиротворение. Игла улыбнулась и встала. Стянула с плеч шаль и аккуратно накрыла ею Дара. Задержалась, разглядывая его лицо, одновременно чужое и знакомое. На первый взгляд молодое, но, если присмотреться, несущее незримую печать времени. Это было лицо человека, который многое пережил и многое повидал. Игла не смогла бы объяснить это словами, но похожее чувство... вечности она испытывала, глядя на бабушку. И дело было вовсе не в морщинах, седых волосах или сгорбленной от старости спине, вечность будто окутывала таких людей тончайшей вуалью грусти. Такой, которой молодости было не понять. Игла тоже не понимала её, скорее чувствовала нутром, как чувствовала магию. Только магию она читать научилась, а вот время — ещё нет. Но его время она бы хотела научиться читать.

Вздрогнув от этой мысли, Игла отвела взгляд от Дара и, не обернувшись, покинула библиотеку.

— Всё в порядке? — Светозар ждал её снаружи, сливаясь с тенями. — Было подозрительно тихо.

Игла кивнула, тихо закрывая за собой дверь.

— Дар заснул, и я не стала будить. А ты, что, подслушивал?

— Я тебя ждал, хотел позвать прогуляться и поговорить заодно. За ужином ты выглядела расстроенной.

Игла пожала плечами и пошла вслед за Светозаром по коридору. В этой части пещеры, за библиотекой, коридоры становились уже, темнее и извилистее. На стенах уже не было картин — только голый камень.

— Я просто устала. Это вам с Даром отдых нужен разве что ради развлечения, — она улыбнулась. — А меня столько дней в карете на ухабистых дорогах порядком утомили. Надеюсь, Мяун подготовил нам кровати, а не тюфяки.

Светозар засмеялся.

— И перину помягче? Где моя прежняя Игла, которой хватало голой лавки в бабкином доме?

Игла подняла руки и потянула себя за локоть, растягивая бока.

— Признаюсь, общество Дара меня разбаловало, — она мечтательно вздохнула. — В гостевой избе была замечательная кровать.

Повисло молчание, от которого мигом стало неловко. Игла старалась придумать, что сказать, но ничего не приходило в голову. Так, в молчании, они дошли до конца пещеры, и Игла увидела то, что Мяун называл задним двором. Большое круглое пространство, поросшее травой и окружённое невысокой плетенью. С одной стороны раскинулись зелёные грядки, откуда-то из-за камней доносилось приглушённое кудахтанье, с другой — расположился загон с козами. За плетенью взмывали ввысь уже знакомые древние сосны, чёрно полотно неба переливалось звёздами, которые окружали круглую луну с надкусанным боком.

Завидев людей, одна из коз встала передними копытами на ограждение и закричала, требуя еды. Игла сорвала с грядки пару капустных листов и неторопливо направилась к загону.

— Меньше всего я ожидала, что мы найдём тут что-то проде этого, — наконец нашлась она и прервала ненавистную тишину. — Домовой, козы и огород.

Светозар облокотился на загон, наблюдая за тем, как Игла скармливает козе капусту.

— А чего ты ждала?

— Не знаю. Когда мы пришли к горе Славны, там все было так... мрачно и торжественно, всюду кристаллы, лабиринты, всякое в общем... А тут... мрачновато, конечно, но... уютно что ли. Странно. Просто странно.

— Кто знает, что тут было тысячу лет назад, — пожал плечами Светозар. — Может, всё выглядело совсем иначе.

— И то верно, — отозвалась Игла, и в воздухе снова повисло молчание.

Коза хрустела листьями, Игла гладила её по тёплому розовому носу, разглядывая крутые белые бока. Должно быть, совсем скоро разродится. Остальные козы при виде незнакомцев спрятались в маленьком сарайчике на другом краю загона, и Игла не успела разглядеть их.

— Я соскучился, — сказал Светозар. — По дому. Может, в кольце время ощущалось иначе, но кажется, что прошла целая вечность.

— Да, я тоже скучаю.

— Когда всё закончится, — Светозар повернулся к ней, мечтательно улыбаясь. — Вернёмся и заживём как прежде. В твоей маленькой избушке. Мне кажется, я не встречал места уютнее, чем твоя избушка.

Коза съела последний лист и, тут же потеряв интерес к Игле, в развалочку направилась к своему сарайчику. Игла подождала, пока она скроется в темноте двери и только потом ответила.

— Не получится.

— Что?

— Вернуться не получится. Некуда возвращаться.

Светозар мотнул головой, будто не понимал, о чём она толкует.

— Как это некуда?

Игла поджала губы, развернулась спиной к ограждению и, облокотившись на него, посмотрела в ночное небо. Раньше, думая об этом, она плакала, теперь же не ощущала почти ничего. Разве что, совсем немного, почти неощутимую, сосущую тоску под рёбрами.

— Деревенские сожгли избу и прогнали меня.

Обеспокоенное, не верящее лицо Светозара заслонило ей вид на луну.

— Что? Почему?

Игла посмотрела в его карие глаза. Боги, она ведь почти забыла, как они выглядят. Как она могла? Сердце защемило от мысли, что она могла их больше никогда не увидеть. Единственные глаза, которые смотрели на неё с любовью.

— Потому что они решили, что это я виновата в твоей смерти.