Игла

Глава 39

Игла проснулась на рассвете. Небо над лесом сияло золотом, тени боязливо уползали под деревья, а снег искрился, приветствуя морозное утро. С кухни пахло блинами — Мяун времени зря не терял. Игла, кутаясь в шаль, шла от купальни на запах, когда услышала голоса, доносившиеся из библиотеки. Она заглянула в приоткрытую дверь, удивляясь, что остальные уже выбрались из постелей.

Ветер лежал на ковре и листал книгу. Читать он не умел, но очень старался научиться, хмурился и бормотал себе под нос слоги. За столом у окна сидел Светозар, он тоже что-то сосредоточенно читал. Переворачивать страницы у него получалось с трудом. Каждый раз приходилось останавливаться, медленно выдыхать с закрытыми глазами и только потом браться за уголок листа. Раза с третьего страница всё же сдавалась и переворачивалась. Светозара это злило, отчего чернильница на столе начинала подрагивать.

— Игла! — заметил её Ветер. — Смотри! Дар дал мне сказки Северных Земель. Я почти хорошо читаю, но совсем не все слова понимаю. Кто такие об... — он медленно повёл пальцем по строчке. — о-бо-рот-ни? Они какие-то волки. Что такое волки? А ещё... сейчас... найду...

Игла села рядом с ним, чтобы помочь справиться с непослушным текстом и ответить на волнующие его вопросы. Отвлекаясь, она то и дело поглядывала на Светозара, но тот, кажется, так был увлечён своей книгой, что не замечал её. Они так толком и не поговорили с тех пор. Будто оба решили сделать вид, что ничего не случилось. Игла понимала, что это неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Она не хотела вспоминать о случившемся, но один только вид Светозара каждый раз будил болезненные воспоминания, и она невольно избегала его.

— Интересная книга? — спросила наконец Игла. Голос прозвучал неестественно хрипло — даже эти простые слова дались ей с трудом.

Светозар оторвал взгляд от страниц и посмотрел на Иглу с лёгким удивлением, будто не ожидал, что она вообще к нему обратится.

— Это книга Забавы, которую вы вытащили из подземелья.

У Иглы подпрыгнуло сердце. Она и думать забыла о книге. Или просто не хотела вспоминать.

— Почему... — она прочистила горло, чтобы избавиться наконец от хрипоты. — Почему ты её читаешь?

— Потому что мы за этим все здесь собрались, разве нет? Найти сердце Кощея, — холодно ответил Светозар. — И чем быстрее мы это сделаем...

Он осёкся. И Игла понимала почему. Чем быстрее они это сделают, тем быстрее что? Разойдутся и забудут друг о друге? Сцапаются между собой, чтобы поделить сердце, которое нужно обоим — Светозару и Дару? Неосознанно Игла отодвигала этот момент так далеко, как только могла.

— Я не думаю, что тебе стоит это делать, — пробормотала Игла. — Изучать книгу самому...

Светозар вскинул брови.

— Почему это?

— Потому что... — Игла не находилась, что ответить. Она чувствовала себя до безумия глупо и понимала, что несёт чушь, но поделать с собой ничего не могла. Она просто хотела остановить Светозара, выбросить книгу и больше никогда о ней не вспоминать.

— Это я попросил его помочь. — Из глубины библиотеки вышел Дар с книгой.

— Ты?

— Да. — Он наклонился и положил книгу перед Ветром, Игла отметила, что это ещё один сборник сказок, на этот раз с картинками. — В терем Забава со Славной не проберутся, но и мы не можем прятаться тут вечно. Если я верну сердце, то смогу дать им отпор, а может, узнав об этом, они и вовсе не осмелятся напасть.

В том, что Забава откажется от мести Игла сомневалась, но слова Дара имели смысл. Они и правда не смогут вечно прятаться в тереме посреди леса и бояться каждой тени за его пределами. Да, теперь они знали истинное имя Забавы, но Игла не давала себе обманываться — возможно, страх перед именем замедлит Забаву, но вряд ли остановит. Она лишила Дара сердца из обиды за то, что тот был любимым ребёнком, что же будет теперь, когда он на её глазах Баяна — единственного, к кому сама Забава испытывала тёплые чувства.

— Удалось что-то разузнать? — спросила Игла у Светозара, кивая на книгу. — Куда идти дальше?

— Нет. Это просто травник, — ответил Дар вместо него.

— Для тебя, — кивнула Игла.

— И для меня, — пожал плечами Светозар. — Я уже сказал Дару, что, вероятно, вы раздобыли не ту книгу.

— Невозможно. В подземелье других книг не водилось, если верить Ветру. — Игла подошла к столу. — Дай взглянуть. Наверняка вы что-то...

Это и правда был травник. Игла уставилась на раскрытый разворот. Болезни грудные и жар нутряной. Отвар из багульника болотного — для лёгких и груди. Возмите две пригоршни багульника, верхушки цветущие, а ещё солодки и... не то... Сложить багульник и солодку в глиняный горшок... Игла пробежала в самый конец рецепта. Пить тёплым, по полкружки утром и вечером. Детям — по ложке. Не может быть. Она перевернула страницу. Порошок от головной боли. Лесной. Возьмите кору ивы, ромашку и пижму в частях... Да что же это! Растолочь в пыль и держать в сухом мешочке... Настойка против хандры... Не давай тем, кто тоскует по мёртвым — хандра перейдёт в сон без пробуждения...Игла пролистала книгу до самого конца и с досадой захлопнуло. На переплёте значилось: «Травник горького сердца». Игла ткнула пальцем в название.

— Это не может быть просто совпадением!

— Я тоже так подумал, — отозвался Дар, кивая.

— Но всё здесь — просто рецепты, — пожал плечами Светозар. — Даже не знаю, насколько полезные. Я внимательно изучил пока около трети, знаю теперь, как помочь больным коленям и избавиться от кашля, но не нашёл ни слова о том, как вернуть пропавшее сердце.

— Значит, ответ в остальных двух третях, — Игла скрестила руки на груди и повернулась в Дару. — И ты видишь то же? Те же самые рецепты?

— Совершенно одинаковые. Либо книга не зачарована вовсе, либо зачарована для всех. Чувствуешь исходящую от неё магию?

Игла приложила ладонь к переплёту и прислушалась к себе.

— Ничего. Вроде бы...

— Вы слышали? — В библиотеку ворвалась Ласка. Рот её был набит блинами, в руке она держала ещё два. — Мяун сказал, что сегодня в Даргороде последний день зимней ярмарки, а мы дома сидим! Скорее собирайтесь! Я тысячу лет не была на ярмарках!

— Я тоже хочу на ярмарки! — подскочил Ветер, мгновенно заражаясь восторгом Ласки. — Что такое ярмарки?

Игла с Даром переглянулись. На мгновение и сердце Иглы радостно подпрыгнула. Она много раз слышала от Светозара чудесные истории о Даргородских ярмарках, на которые съезжались купцы, мастера и искусники со всего царства. Танцы, представления, выступления чародеев — Игла всегда мечтала посмотреть хоть на одну из таких ярмарок. И Светозар не раз обещал сводить её.

— Это может быть опасно, — сказала она, не позволяя себе поддаться соблазну. — Что если Забава...

— Вряд ли Забава решит совершить глупость и напасть на нас на площади полной людей, — покачал головой Дар.

— И гвардейцев, — добавил Светозар. — Ярмарки очень хорошо охраняются. Особенно после одного случая с аспидом лет, кажется, двадцать назад. Или больше? — Он почесал затылок, вспоминая. — В любом случае, с целой Гвардией даже Забава не справится.

— Значит, мы пойдём? — встрепенулась Ласка, засовывая в рот последний блин. — Пойдём же? Ну, пожалуйста!

— Ну, пожалуйста! — подхватил Ветер.

— Почему все смотрят на меня? — всплеснула руками Игла и вздохнула, сдаваясь. — Ладно, но ненадолго. Идите, собирайтесь. Но сначала завтрак! — последнюю фразу она выкрикнула пустому дверному проёму — Ласка и Ветер уже умчались прочь.

***

Даргород казался Игле непостижимо огромным. Белокаменные городские стены во много раз выше человеческого роста, высокие терема, широкие улицы, устремлённые ввысь башни Царских Палат, Вольской Гвардии и Совета Чародеев. И люди, столько людей, что не перечесть. Шум оглушил её, заставил потеряться в пространстве и разноцветной толпе, которая непрерывным потоком текла к главной площади. Размешанный тысячами ног снег, превратился в лужи и грязь. Улицу украшали разноцветные ленты, которые развевались на столбах, подчиняясь ветру, и от от их танца даже небо казалось пёстрым. Никогда прежде Игла так сильно не хотела вернуться в тихий, укрытый белоснежным ковром лес. Дар шёл рядом, спрятав руки в рукавах и чувствовал себя, кажется, вполне приемлемо. Впрочем, угадать что-то по его непроницаемому лицу было сложно. А вот Ласке и Ветру всё определённо нравилось. Они шли чуть впереди, держась за руки и глазели по сторонам. Ласка то и дело поправляла Ветру шапку, чтобы защитить его от солнца, которое сегодня светило особенно ярко. Светозар решил остаться в тереме. С одной стороны, чтобы не терять время продолжить изучать книгу, с другой, чтобы не привлекать лишнее внимание гвардейцев, которым появление нечисти на празднике наверняка пришлось бы не по душе. Светозар не помнил всех законов Гвардии, но подозревал, что вызванный лесной ведьмой и привязанный к ней неупокоенный дух противоречил не одному правилу.

Гвардейцев и правда было много — в красивых чёрных кафтанах с серебряной оторочкой. Они цепко следили за окружением, будто псы на охоте. Вооружённые мечами и магией, они охраняли праздник, почти незаметные, если не знать, куда смотреть.

Едва Игла ступила на площадь, забыла обо всех неудобствах, оглушённая музыкой и ослеплённая огнями. Торговая улица, поразившая её в Любограде, показалась бы теперь мелкой и бедной. Пёстрые прилавки ломились от товаров из шатров доносилась музыка и смех. Всюду, перебивая друг друга и переманивая народ, витали запахи еды. Высоко над всеми, танцевали на ходулях разноцветные скоморохи с разукрашенными лицами, а ещё выше, шёл по натянутому между двух столбов канату человек с длинной палкой.

Ласка уже успела выпросить у Дара пару монет и купила им с Ветром красных карамельных петушков. Тот же кажется, от восторга был готов вот-вот лишиться сознания, глазел вокруг с открытым ртом, почти сразу позабыв о леденце. На сцене посреди площади выступали самые разные искусники. Игла посмотрела спектакль о том, как медведи подарили силу царскому роду, танцы девушек с лентами, призванные приблизить наступление весны, послушала гусляра, который пел песни о подвигах гвардейцев в борьбе с нечистью и о царе, спасшем Вольское царство. И много других выступлений, которые сменяли друг друга бесконечным потоком звука и цвета. А потом, когда на город стали опускаться первые сумерки, на сцену вышли огненные чародеи. Они жонглировали пламенем, посылали в небо огненных змей и птиц, а в конце даже сплели огромного дракона, который взмыл над площадью, расправив два пламенных крыла и рассыпался рыжими искрами.

— Они владеют живыми светом, — пробормотал Ветер, хватая Дара за рукав. — Все они. Прямо как Игла.

— Это чародеи, — кивнул Дар. — Одни управляют огнём, другие — водой, кто-то — воздухом, а кому-то подчиняется земля. Чары подвластны не всем, но многим.

— И я смогу? — с надеждой спросил Ветер.

— Нет, — ответил Дар. — Но это лишь значит, что твоё предназначение в чём-то другом.

— В том, чтобы мне прислуживать! — захохотала Ласка, а Ветер тут же надулся с закричал на неё.

— Не буду!

— Ты просто ещё не понял, что тебе это нравится! Сегодня вот будешь мне ногти на ногах стричь.

— Нет!

— Да!

Игла толкнула её в бок.

— Не задирай его.

Ласка фыркнула и облизала леденец.

— А может, моё предназначение быть царицей! Тогда мне нужен слуга. Можно сказать, я оказываю Ветру услугу.

— Может, это я буду царём! — выпятил нижнюю губу Ветер.

— Э, нет, место царя уже занято. — Ласка показала куда-то за сцену, и на высокой трибуне Игла разглядела высокого мужчину с тёмными кудрями. На его лбу сиял золотой обруч, а на плечах лежал алый плащ. Рядом с ним стояла женщина, настолько ослепительно прекрасная, что у Иглы перехватило дыхание. Рыжие волосы, украшенные жемчугом блестящей медной волной лежали на её правом плече, спускаясь, кажется, до самой земли. Изумрудное платье облегало тонкий стан. На бледном лице горел яркий румянец от мороза. Она поправила меховую накидку на плечах и что-то сказала царю, спрятав его лицо за облачком пара. Царь засмеялся и взял женщину за руку.

— Кажется, место царицы уже занято, — улыбнулась Игла.

— Не царица она, — послышался голос откуда-то слева, и игла увидела невысокую женщину в цветастом платке. — Но весь Даргород хотел бы, чтобы стало иначе. Наш царь давным-давно её — Милу нашу — от проклятия спас, она была злым чародеем в лисицу обращена долгие годы. С тех пор при дворе живёт, простому люду помогает, как и брат её Лель — он главный целитель в Гвардии. Говорят, царь Милу замуж звал, но она ни в какую не идёт.

— Почему? — спросила Игла, не в силах оторвать взгляда от прекрасной женщины.

— Говорят, что свободой своей дорожит. Но кто уж знает, как оно там на самом деле. Но народ её любит, можно сказать, она и так наша царица. Сердец наших уж точно.

— Вот! Значит, и царь свободен, дорога мне к трону открыта, — засмеялась Ласка.

— Староват он для тебя, девица, — покачала головой женщина, улыбаясь в ответ.

Ласка фыркнула и подмигнула.

— Нет. Это я для него старовата, тётушка, — с наигранным высокомерием сказала она и повернулась к Ветру. — Пойдём, я слышала в том шатре жар-птиц показывают!

— Ура! Пойдём! — он поспешил за удаляющейся Лаской. — А что такое жар-птиц?

— Будьте осторожны! — крикнула им вслед Игла. — Встречаемся у зелёного шатра, как и условились!

Ласка не обернулась, только махнула рукой с леденцом, давая понять, что услышала.

— Ты слишком за них переживаешь, — улыбнулся Дар, наблюдая за нервозностью Иглы.

— Слишком переживаю за девицу которая тысячу лет просидела в ларце и за мальчика, который света белого не видел? — подняла брови Игла. — Думаешь?

— Думаю, что они пришли повеселиться. И мы тоже. Так что предлагаю этим и заняться. Хочешь посмотреть жар-птиц?

Игла вздохнула.

— Нет, я слышала, как люди у шатра говорили, что это просто перекрашенные с помощью чар рыжие петухи.

— Кругом обман, — ухмыльнулся Дар, складывая руки за спиной. — Что же тогда ты хочешь посмотреть? Украшения? Танцы? Кукол? — Он внимательно взглянул в лицо Иглы. — Или уйти отсюда?

— Если честно, то да. Слишком уж тут шумно и людно.

— Вот и славно. — Он взглянул на небо. — Мы договорились встретиться с Лаской и Ветром после заката? Стало быть, у нас ещё есть немного времени. Идём.

— Куда?

Дар улыбнулся и протянул руку.

— Тебе понравится.

В груди у Иглы потеплело. Едва она взяла его за руку, Дар потянул её в толпу, к домам на краю площади и дальше — в глубину улиц. Музыка и крики долго преследовали их, но всё же стихли, затерявшись в переулках одинаковых каменных домов с черепичными крышами. А потом Игла поняла, куда они направляются. К самой высокой башне в округе и во всём Вольском Царстве — Звёздной.

— Раньше здесь заправлял Совет Чародеев, — принялся рассказывать Дар. — Но они пошли против царя, убили его и захватили власть. Правда, правили недолго, меньше недели. Воспользовавшись моментом нестабильности, в город вошли чернокнижники. Они разрушили Звёздную башню, а Вольскую Гвардию сравняли с землёй и заняли Даргород на долгий год. После войны башню восстановили, но Совет на места так и не вернули. Говорят, башня стала чем-то вроде напоминания о том, к чему приводит слепая жажда власти. — Он обернулся. — По крайней мере, люди так думают.

— А это неправда?

— Как знать. Я всё это пропустил, запертый в саркофаге. Но как бы оно ни было на самом деле, значение ей в итоге придали не самое плохое.

— И когда ты успел это всё узнать? — пробормотала Игла. — Мы же всё время в разъездах.

— Мяун посылает меня на рынок за продуктами, ты же не думала, что они у нас по-волшебству появляются? — Заметив, по лицу Иглы, что именно так она и думала, Дар засмеялся. — В общем, люди любят поболтать, а я слушаю. Умение слушать привело меня ко многим артефактам, которые теперь хранятся в моей сокровищнице.

Они остановились у входа в тёмную, пустующую башню.

— О, двери остались те же, это славно, — хитро улыбнулся Дар. С больших двустворчатых дверей на Иглу смотрели жуткое глазастое солнце и такой же глазастый полумесяц в окружении звёзд. Дар коснулся лба солнца и под его пальцами загорелся новый — третий — глаз. Тогда дар провёл ладонью по глаз полумесяца и его глаз закрылся. Так же он закрыл глаза и солнцу, кроме того, который сиял синим в его лбу. Что-то щёлкнуло, и дверь тихонько открылась.

— Откуда ты...

— Мало кто знает, но я был на короткой ноге с мерзавцами из Совета Чародеев и знаю кое-какие их секреты. — Он подмигнул и потянул Иглу внутрь. — Существует три способа проникнуть в башню и нам повезло — сработал самый простой. БУдем считать, что сегодня удача на нашей стороне.

Они шли по тёмному коридору, холодному от зимних сквозняков. Но несмотря на это, башня не выглядела заброшенной — вокруг было чисто: ни пыли, ни паутины. На стенах висели гобелены — пусть в темноте и не получалось разглядеть, что на них изобразили мастера. В стройных напольных подсвечниках стояли свечи, готовые встретить гостей. Кто-то заботливо присматривал за башней, которая лишилась своих хозяев. Дар в её коридорах ориентировался свободно, должно быть, и права бывал здесь не один раз. Он вывел Иглу на лестницу, и они устремились вверх, к самой её вершине.

— Я сейчас помру, долго ещё? — пропыхтела Игла, останавливаясь спустя бесконечное число пролётов, и уперлась руками в колени, чтобы перевести дух.

— Почти! — Дар перегнулся через перила и взглянул наверх. Он в отличие от неё даже не запыхался. — Ещё всего три этажа.

— Я буду ненавидеть тебя на три этажа больше, — простонала Игла, продолжая подъём.

— Ладно! — Дар вдруг развернулся и подхватил её на руки.

— Стой! Ты чего! — взвизгнула Игла, опуская влетевшую юбку, а он уже мчал её наверх, перепрыгивая через три ступеньки. — Я могу идти сама!

— Не хочу, чтобы ты меня ненавидела. Три этажа ненависти — это слишком много.

— А тебе разве не всё равно? — надула щёки Игла, отводя взгляд.

Золотые глаза обожгли её.

— Нет.

Щёки Иглы вспыхнули, и она хотела уже взбрыкнуть и вырваться из рук Дара, но он сам опустил её — они добрались до вершины. Тут одна лестница заканчивалась и начиналась другая — приставная, которая вела к широкой дверце в потолке. Дар взобрался по ней первым и помог взобраться Игле. Они оказались в подобии круглой галереи, которая сплошь состояла из арок.

— Раньше чародеи наблюдали отсюда за звёздами, — сказал Дар, подходя к одной из арок. — Но и другие виды тут прекрасны.

Игла подошла ближе. И её ослепил алый закат, куполом раскинувшийся над полотном города, который с высоты казался не таким уж и бескрайним. Звуки ярмарки до башни не долетали, только ветер тихонько пел свою песню, кружась под потолком. Тихо. Спокойно. И потрясающе красиво. Дар прислонился к колонне скрестив руки на груди и наблюдал за Иглой.

— Подожди. Дальше будет ещё лучше, — сказал он и перевёл взгляд вдаль, на лес, за который медленно пряталось солнце. — Иногда мне жаль, что такую красоту нельзя поймать и спрятать в сокровищнице.

— Может быть, именно поэтому она по-настоящему ценная? — ответила Игла и повернулась к нему. — Потому что её невозможно заполучить? Сделать своей? Пленить?

Что-то промелькнуло в глазах Дара, болезненно-печальное и понятное только ему одному. Он обвёл взглядом лицо Иглы, ненадолго задержался на губах и вернулся к глазам.

— Возможно. Но, возможно, я никогда и не хотел её пленить.

— А чего же ты тогда хочешь? — спросила Игла, чувствуя как ещё пуще разгораются щёки под его взглядом.

— Чтобы она смотрела на меня так же, как и я на неё, — выдохнул Дар, горячо, будто не мог удержать слова, которые сами рвались с языка. Нахмурился, недовольный собой и отвернулся, глядя на солнце, которое уже совсем скрылось из вида.

Игла некоторое время смотрела на него, не зная, как быть и что сказать. Ей показалось или говорили они вовсе не о красоте заката? Щёки пылали так, что слезились глаза, а сердце выпрыгивало из груди и на закат Игла уже почти не смотрела, глядя куда-то вдаль своих перепуганных мыслей.

— Может быть... — тихо, на грани слышимости сказала она, пряча дрожащие руки в рукава. — Может быть, она смотрит.

— Думаешь? — спросил Дар после недолгого молчания, которое показалось Игле вечностью.

— Угу, — она кивнула, чувствуя себя до безобразия глупо. Боги, что она творит! Неужели она и правда решила, что Дар говорит о ней? Но спросить прямо Игла не решалась, боясь выглядеть ещё глупее. Но даже если и она угадала верно... не стоило ей этого говорить. Совсем не стоило. Это неправильно, неверно, опасно, это ни к чему не приведёт. Тянуться к Дару, всё равно, что бежать за закатом. Только сумасшедший решится на такое. Да и выбор, который будет стоять перед ней, уже стоит, это не принесёт им ничего, кроме боли и...

— И ей этого достаточно? — задал новый вопрос Дар и повернулся к ней. — Одного лишь взгляда ей достаточно?

У Иглы перехватило дыхание. Сердце сорвалось в галоп. Молчи. Молчи. Не смей. Так нельзя. Неправильно. Молчи!

— Нет, — выдохнула Игла, прикрыла рот ладонью и отвернулась, спасаясь от золотых глаз в темноте наступившей ночи.

Внизу, под её ногами лежал город, пылающий тысячами золотых огней. Они разгоняли тьму, переливались пожаром, сплетались в замысловатую паутину, словно звёзды на небе, но в сто крат ярче. Игла и представить себе не могла, что ночной город с высоты выглядит так завораживающе прекрасно. А потом Дар взял её за руку, и всё: город, звезды, закат, пение ветра — всё на свете перестало иметь значение.

***

Светозар сидел над книгой, перелистывал страницу за страницей, злясь на себя всякий раз, как это не получалось у него с первого раза. Бесплотное тело стало ещё большим бременем с тех пор, как он вновь испытал каково это — быть частью мира. И пусть это не принесло ему ничего кроме бед, он не мог выкинуть ту ночь из головы. Он должен найти сердце Дара, должен вернуть себе тело, он не может, просто не может жить иначе. И умереть он тоже не может. Эти мысли сводили Светозара с ума — они были мерзкими, самолюбивыми, трусливыми. Он никогда не был таким. Он ненавидел себя такого. Но разве это его вина? Игла не позволила ему умереть по-настоящему, значит, теперь он должен бороться за жизнь. Вернуться. Загладить свою вину перед ней. Вернуть её. Ведь она никогда не будет его, пока она такой. Ей милее другой — живой, пусть и без сердца, тёплый, способный дать ей то, чего он — мёртвый и жалкий — не может. И сейчас она веселится с ним на ярмарке, пока он вынужден прятаться тут.

Светозар со злостью захлопнул книгу. Вскочил из-за стола и попытался скинуть с него вещи, но не смог — упустил нужные мысли и вновь растерял способность прикасаться в миру.

— Ненавижу! — прорычал он, закрывая лицо руками.

— Кого, сладкий? Неужели меня? — послышался елейный голос, и Светозар стремительно обернулся.

Библиотека исчезла, исчез стол, книга и заснеженный пейзаж за окном. По знакомой спальне терема разливался аромат моря. На кровати, закинув ногу на ногу сидела Забава и лукаво улыбалась.

— Давно не виделись, сладкий. Соскучился?