Игла

Глава 30

Это было... нечто. Серое, лишённое шерсти тело, отдалённо напоминало человеческое: всё в нём было... слишком. Руки и ноги — слишком длинные и тонкие. Кожа слишком плотно прилегала к слишком сухим, тонким мышцам. Её покрывала сеточка вен, которые источали едва различимый голубой свет. Глаз у существа не было, зато была огромная, полная зубов пасть, исходящая слюной. На лысой голове выделялись острые уши, они поворачивались из стороны в сторону, ноздри — четыре вертикальные щели в плоти над пастью, сужались и расширялись — мракогрыз искал добычу.

Ветер замер на месте и сжал руку Иглы, призывая сделать то же самое. Игла застыла, дрожа и оглядываясь по сторонам в поисках Дара, но нигде не увидела его — они, должно быть, разминулись в спешке. Сердце кувыркнулось от мысли, что они потеряли друг друга в бесконечной темноте и теперь не сумеют отыскать. Стараясь дышать как можно тише и не позволить страху сковать тело, Игла прижала раненую ладонь к груди и сосредоточилась на чарах, чтобы помочь им залечить порез поскорее. Это остановит кровотечение, но... что сделать с той кровью, которая успела пролиться? Ничего. Ей не избавиться от запаха. Это понимала Игла, это знал и мракогрыз, который медленно, будто бы уверенный в том, что добыча никуда не денется, повернул слепую голову в её сторону. Игла сглотнула душивший её ужас и потянула Ветра за руку, осторожно, бесшумно выступая вперёд, чтобы заслонить его собой. Он отчаянно замотал головой, но Игла не отрывала глаз от чудовища, которое готовилось к прыжку. Оставалось надеяться, что мракогрызы хорошо горят. Только вот пламя никак не хотело ложиться в порезанную ладонь, рана отказывалась затягиваться и только теперь Игла поняла, что не чувствует пальцев. Онемение захватило кисть и медленно поднималось вверх по предплечью, не давая чарам свободно течь по венам. Вот леший! Шипы ядовитые!

Мракогрыз прыгнул. Игла вскрикнула, прижала к груди Ветра и развернулась, подставляя чудовищу спину. Жуткий звук разрываемой плоти заполнил темноту, Игла обняла Ветра крепче и оглянулась. Дар, появившись из ниоткуда, вспорол мракогрызу брюхо и, отбросив бездыханное тело в сторону, стряхнул с золотых когтей тёмную кровь.

— Вы целы? — сухо бросил он, но его глаза светились беспокойством.

— Да. — Игла ощупала плечи Ветра. — Не поранился?

— Скорее, — прошептал перепуганный Ветер, сжимая её ладонь. — Остальные вот-вот будут тут.

Темноту снова прорезал разномастный вой, совсем близко. Ветер потянул Иглу за собой.

— Скорее.

— Вперёд. — Дар подтолкнул Иглу в спину, оглядываясь в тщетной попытке что-то разглядеть. В этот миг из мрака выпрыгнул новый мракогрыз. Дар увернулся, и мракогрыз, приземлившись, выгнул спину, на которой поднялись и задрожали два ряда длинных голубых шипов по обе стороны от позвоночника. Он будто ощупывал ими воздух.

Ветер попятился. Игла раненной рукой нащупала на поясе кинжал. Онемевшие пальцы не слушались, едва чувствовали рукоять. Игла выставила дрожащий, грозящий выпасть из руки клинок перед собой. Дар свистнул, мракогрыз резко развернулся и ударил его когтями. Дар вновь увернулся, скользнул в сторону и вонзил золотые когти тому в бок, под рёбра. Но мракогрыза это не остановило, он извернулся и повалил Дара на землю, рвался вперёд, чтобы вгрызться ему в горло. Зубы встретились с золотой бронёй на кисти, сомкнулись так крепко, что Дар не могу пошевелить рукой. Игла обхватила рукоять кинжала обеими руками и вонзила его в спину мракогрыза. Тот обернулся, забыв о Даре, забил когтями воздух, надеясь достать Иглу, но Дар достал его первым. Схватил за голову и одним стремительным движением руки вспорол горло. Мракогрыз забулькал и повалился на землю.

— Куда? — бросил Дар Ветру, подхватывая лампу, которую обронила Игла, и приладил к поясу. Та поспешно достала из спины мракогрыза свой нож.

— За мной! — выдохнул Ветер и потянул Иглу за рукав.

Они побежали. Сквозь шум крови в ушах Игла слышала вой и рычание — мракогрызы не собирались отпускать свою добычу. Игла совершенно не ориентировалась в пространстве, но Ветер уверенно мчался вперёд, выбирая только ему известные повороты и тропы. Вдали зашумела вода. Гул нарастал и нарастал, будто впереди их ждал водопад.

— Сейчас будет мост! — бросил Ветер на бегу. — Когда я скажу, нужно будет прыгнуть! Прыгайте изо всех сил, иначе упадёте в пропасть.

— Что? — не поверила своим ушам Игла. Онемение захватило правый бок, и она не была уверена, что в ближайшее время сумеет продолжить бег, не то, что прыгать через пропасть!

Земля под ногами сменилась камнем и поползла вверх — мост. Лица коснулись холодные брызги водопада. Ветер прибавил ходу.

— Прыгай! — крикнул он, крепче сжимая руку Иглы. Игла вскрикнула, оттолкнулась изо всех сил от каменной кладки и бросила своё тело вверх и вперёд. Мгновения над пропастью, в полной темноте, показались ей ужасающей вечностью, а потом ноги коснулись камня и... соскользнули в ничто. Игла больно ударилась грудью о землю, и её потащило вниз.

— Дар! — закричала она, хватаясь за скользкие камни онемевшей рукой. Вторую тянул на себя Ветер, но его лёгкое тельце не могло удержать Иглу, он изо всех сил упирался ногами в пол, но Игла тянула его за собой в пропасть. — Дар!

В глаза ударил яркий свет лампы. Дар схватил Иглу за плечи, золотые когти впились в кожу и больно дёрнули вверх. Дар поскользнулся на мокрых камнях, упал на спину, но тем самым окончательно вытянул Иглу на себя. Игла вцепилась в его платье здоровой рукой, дрожа всем телом от страха, спрятала лицо у него на груди.

— Отлично! — задыхаясь воскликнул Ветер. — Мракогрызы боятся водопада, так что теперь нас не достанут!

— В следующий раз предупреждай заранее о слепых прыжках через пропасть, — Рука Дара легла Игле на затылок. — Не поранилась?

— Кажется, коленку ушибла, — всхлипнула Игла скорее от пережитого страха, чем от боли.

— Покажи.

Они сели, Игла подняла подол платья. Штанина порвалась, на правой коленке краснела широкая ссадина. Боли Игла не чувствовала — онемение добралось до ноги. Дар коснулся раны, но и этого она не почувствовала.

— А ещё шипы у тех корней ядовитые, — сказала она. — Я не чувствую половину тела.

— Это немляк, — тут же ответил Ветер. — Неприятная штука, но скоро пройдёт, не бойся! Мы почти пришли, тут неподалёку наша хижина, сможешь отдохнуть.

Хижина оказалась почти точной копией предыдущей: те же глиняные кувшины, те же циновки и пень вместо стола.

— Как вы здорово с ними разделались! — громко восхищался Ветер, пока Дар усаживал Иглу на циновку и осматривал её раны. Когда его пальцы коснулись разбитой коленки, Игла почувствовала пробившееся сквозь онемение приятное тепло.

— Побереги чары, — тихо сказала она и кивнула на единственный оставшийся целым багрец в перстне Дара. — Само заживёт, когда действие яда закончится.

Дар молча погладил её кожу, на которой не осталось и следа царапин и так же молча взял Иглу за руку, чтобы осмотреть порез. Через пару мгновений и порез исчез. Он провёл большим пальцем по ладони, медленно и нежно, будто не был уверен, что всё получилось и рана всё ещё там. На лицо его скользнула мрачная задумчивость, казалось, мысли в голове причиняли ему физическую боль. Что не так? Он пожалел, что потратил на неё свою магию? Что его гложет? И так внезапно... Игла захотела разгладить морщинку между его бровей, прогнать печаль из золотых глаз. Игла перехватила его ладонь, отчаянно желая, чтобы он взглянул ей в глаза.

— Дар...

— Как ты это сделал? — ахнул Ветер, присел на корточки рядом с Даром и, выхватив руку Иглы, уставился на зажившую ладонь. — Ты... — Его глаза сделались круглыми как блюдца. — Не может быть! Ты из одного рода с Белой Царицей?

— Что? — не понял Дар.

— Ты из рода богов? Ты можешь исцелять прикосновением! Прямо как Белая Царица! — Ветер вскочил на ноги и схватился за голову, не веря своим глазам. — Кто... кто вы такие?

— Это просто чары, — постаралась успокоить его Игла, не до конца понимая, что происходит. — Так многие могут. И живой свет, помнишь, я могу...

— Живой свет может обуздать каждый! Всего-то нужно дерево и искрокамень. Но не это! Это могут только боги!

— Это могут чародеи, ведьмы и ведьмаки. Люди, которые владеют магией. Среди вас таких нет? — спросил Дар, а потом вдруг хмыкнул. — Ну, разумеется.

— Что? — повернулась к нему Игла.

— Забава создала этот город, чтобы стать местной богиней, единоличной правительницей — ты видела те жуткие фрески. Она не стерпела бы соперников.

— Хочешь сказать, что она привела сюда только простых людей? Но ведь никакой чародей всё равно не сравнится с ней по силе...

— Но тогда она не была бы исключительной. Уверен, она и Баяна держит при себе, чтобы на его фоне чувствовать себя могущественной.

— О чём вы толкуете? — слабо спросил Ветер. — Кто такая Забава? Белая Царица создала город, чтобы защитить нас от ужасов Проклятых Пределов... — прочем на последней фразе голос его прозвучал не очень уверенно.

— Забава — моя сестра, она же ваша царица, которая бросила вас на произвол судьбы.

— Нет, — замотал головой Ветер. — Она ушла в поля сражений. Она обещала вернуться за нами, когда мир наверху станет безопасным. Она бьётся за нашу свободу...

— Она пьёт и веселится, совершенно о вас забыв. Впрочем, наверху и правда не безопасно, как и тут, внизу. — Дар поднялся на ноги, в голосе его звучало плохо скрытое раздражение. Ветер испуганно попятился. — Нигде не безопасно.

— Дар... — попыталась остановить его Игла, но он не обратил на неё внимания.

— Ужасы были и будут везде, ясно? Войны, убийства, насилие, голод и боль — им не будет конца, потому что такова человеческая природа. — Он взмахнул рукой. — С этим нужно смириться и жить дальше, а не прятаться под землёй, трусливо надеясь, что кто-то другой решит все ваши проблемы.

Огромные глаза Ветра наполнились слезами, он всхлипнул и выскочил из хижины.

— Ветер, постой! — Игла бросилась к двери и, не увидев ничего в темноте, обернулась к Дару. — Доволен собой?

— Что? — тот пожал плечами. — Правда не всегда приятная.

— Он ребёнок.

— Вот именно! Он ребёнок, о существовании которого моя сестра даже не задумывается, хотя по её мимолётной прихоти он и оказался здесь. Просто потому, что она решила поиграть. Согнала сюда людей ради забавы, набила их головы чепухой, а потом, как только они ей наскучили, бросила умирать в темноте!

— Я понимаю. Понимаю, Забава безжалостная сука, но это не повод срывать злость на Ветре. Мир, который он знал, и так трещит по швам.

Дар задышал, зажал рот ладонью и зажмурился, будто бы сам не мог поверить в то, что творит. И в этот момент Игла поняла, что он устал. Устал не меньше неё, хоть всё это время и старался этого не показывать. Всё это время он почти не ел и не спал, стараясь разгадать головоломки, которые ему оставили сёстры. Если подумать, тот раз в кресле, в библиотеке, был единственным, когда она видела его спящим за последнее время. Игла даже не думала о том, что он тоже может загнать себя, бессмертный Кощей, подпитываемый неиссякаемой магией неустанного багреца. Она не думала о том, что происходящее может влиять на него, высасывать его, ломать. Она не думала, что он способен терять самообладание. Она брала всё, что он бесконечно давал, считала его сильным и неисчерпаемым. Но почему? Она же сама видела, тогда, в зачарованном кристалле, каким на самом деле уязвимым он мог быть.

— Дар... — Игла шагнула ему навстречу, но от отпрянул, будто боялся обжечься.

— Ты права. Ты права, прости. Я... — он вздохнул, отнял руку от лица, которое теперь казалось совершенно бесстрастным, расправил плечи. — Давай найдём Ветра. Нужно убедиться, что с ним всё в порядке.

Он направился к выходу, но Игла удержала его за запястье.

— А ты? — спросила она. — Ты в порядке?

Губы Дара тронула знакомая улыбка, но золотые глаза она отчего-то не затронула.

— Что со мной станется? Я же бессмертный. — И прежде, чем Игла успела что-то сказать, добавил: — Пойдём скорее, пока Ветер не ушёл слишком далеко. Я бы предложил тебе остаться и отдохнуть, но ты ведь не согласишься?

— Даже не мечтай.

Эта часть окутанного мраком города напоминала ту, в которую они пришли с самого начала: те же руины, разбитые улицы, мёртвые сады. Игла старалась держаться поближе к Дару, тревожно смотрела по сторонам и то и дело проверяла нож. Ветер сказал, что мракогрызам сюда не пробраться, но мало ли какие ещё чудища могут обитать в этих краях. Шли они наугад и по большей части молча, лишь изредка звали Ветра, надеясь, что он откликнется из темноты. Игла то и дело хотела спросить Дара о том, что его гложет, но не решалась. Чутьё подсказывало, что сейчас не время и не место для подобных разговоров, но и когда подходящее время настанет и настанет ли — она не знала. Как не знала и о том, стоит ли вообще лезть к нему в душу, или что там у него вместо неё. Эти мысли заставляли её нервничать ещё сильнее, беспокойство о нём, смешивалось с беспокойством о Ветре, о Светозаре, о Ласке, которая осталась снаружи, и достигало таких невероятных размеров, что Игле казалось — она вот-вот лопнет, разорвётся на тысячу маленьких вопящих Иголок, рассыпется по темноте и исчезнет. Ну, или, — Игла потёрла ноющие виски, — она просто сходила с ума.

— Вон он, — голос Дара вытянул её из пучины безумных мыслей, и Игла посмотрела туда, куда показывала его рука.

Ветер сидел на земле, прислонившись спиной к огромному пню, такому широком, что не обхватить и втроём. Ветер обхватил ноги обеими руками и спрятал лицо в коленях, худенькие плечи мелко подрагивали. Сперва Игла удивилась, что так легко сумела разглядеть его так чётко, а потом вдруг осознала, что вокруг больше не темно. Вернее, не совсем темно. На площади, — а это была именно она, — посреди которой сидел Ветер, царил серебристо-голубоватый полумрак. Отдаляясь, он становился зыбче, уступая место свету, который собирался близ высокого белокаменного терема. Вокруг его башен свернулся невообразимо большой скелет дракона. Его рогатый череп лежал на широкой лестнице, ведущей к подножию терема. Из пустых глазниц, между рёбер, из пасти и трещин костей росли сотни сияющих грибов.

Стоило Дару ступить на площадь, кости задрожали, и дракон поднял голову. Грибы, пыль и камни полетели на землю. Ветер в ужасе закричал, сорвался с места и, спотыкаясь, бросился к Игле. Дракон медленно повернул голову к Дару, раскрыл истлевшую пасть и из неё чудесным образом полился голос, который Игла уже слышала.

— А я уж думала, ты не придёшь, — проворковал звонкий голосок Забавы, а в следующий миг из пасти дракона вырвалось ослепительное синее пламя, сжигая всё на своём пути.