Игла

Глава 45

Игла не помнила, как вернулась к терему, без полушубка, в одном платье. Но холода она не чувствовала, укутанная в тяжелые думы. Села на крыльцо и спрятала лицо в ладонях. За лесом занимался рассвет.

Игла не обернулась, когда за спиной скрипнула дверь. Не дрогнула, когда на плечи легла тёплая шаль. Мила молча села рядом, достаточно близко, чтобы поделиться исходящим от неё теплом.

— Он жив, — сказала она, прежде, чем Игла успела спросить. — Нашла ответ, который искала?

Игла вытерла слёзы.

— Нашла. Но должен быть другой выход, — пробормотала она спустя короткое молчание. — Должен. Всегда есть другой выход.

Мила не спросила о том, что узнала Игла, не стала ни спорить, ни соглашаться, только кивнула, а потом, подумав, всё же сказала:

— Перехитрить магию может только очень талантливая или очень отчаянная ведьма. А ты, что-то мне подсказывает, и та, и другая.

— У тебя получалось? — повернулась к ней Игла.

Мила улыбнулась и, обхватив колени, покачала головой.

— Я всегда проигрывала такие битвы. Лель с детства был талантлив, а я... я едва могла сплести простенькие чары. Моя первая любовь подвела меня под проклятие. А вторая — его разрушила. Но ведь ты — не я. Ты гораздо сильнее.

Игла горько усмехнулась.

— Можно сказать, что и меня первая любовь подвела под проклятие. А вторая... — она осеклась, боясь произнести вслух то, о чём шептало сердце. Ни разу ещё она не думала о том, что испытывает к Дару, не облекала чувства в слова. Любит ли она Дара? Любила ли Светозара? Два эти чувства были так не похожи друг на друга. Одно произрастало из одиночества, а другое — из нежности, которой Игла не могла найти объяснения. И, может, это не она вовсе, а сердце Дара, которое все эти годы жило в ней? Может быть, это оно зовёт её к тому, кому должно принадлежать. И готова ли Игла раствориться в Даре, стать его частью, как то задумала Забава? Спасти его и умереть? Позволить ему умереть и выжить самой? Остаться собой? И что тогда? Мысль о жизни без Дара казалась невыносимой. Нет, конечно, она выживет, справится, переживёт, но, боги, она не хотела выбирать! Она отказывалась выбирать!

Игла схватилась за голову.

— Должен быть другой выход! Он столько раз меня спасал, он подарил мне семью, место, которое я могу назвать домом, а я ничего не могу сделать!

— Ты сделала всё, что было в твоих силах... — Мила ласково коснулась её плеча, но Игла оттолкнула её руку.

— Нет! Нет, не всё! Он месяцами делился со мной своей магией, а я не могу даже...

Игла замолчала, во все глаза глядя на Милу.

— Он месяцами делился со мной своей магией, — прошептала она. — Чтобы я не умерла...

— Это было очень самоотверженно с его стороны, — кивнула Мила. — Должно быть, ты много для него значишь.

— Я его сердце. — Она поднялась на ноги и оглянулась на дверь. — Я его сердце. Но мне не обязательно быть внутри...

Мила тоже поднялась на ноги, на её лице тенью отпечаталось беспокойство.

— Что ты задумала?

— Кое-что совершенно безумное, — выдохнула Игла и, теряя шаль, ринулась в дом.

Если она сделает всё правильно... Если у неё получится... Но она понятия не имела, что именно должна сделать! Отчаянно хваталась за обрывок мысли, пытаясь понять, как подступиться к чарам, которых не плела никогда в жизни. О которых не смела даже подумать.

— До этого момента всё было неправильно! — воскликнула она, врываясь на кухню. Мяун, не ожидавший вторжения, подпрыгнув, уронив на пол глиняные горшки. Они треснули, рассыпав зерно, но Игла не обратила на это внимания, перепрыгнула через черенки и схватила с печи чистый котёл.

— Что стряслось? — поинтересовался Мяун, запрыгивая на стол. — Ты сама не своя.

Игла уже наливала в котёл воду.

— Я отдавала силы Светозару, и это лишало меня жизни, — затараторила она. — Дар отдавал силы мне, и это истощило его. Почему? Светозар забирал и терял, не в силах удержать то, что я давала. Поглощал магию быстрее, чем я успевала набрать из мира. Из-за того, что я теряла силы, я, не зная о том, всё больше тянула их из Дара. Всё это время мы сливали наши силы в бесконечную, вечно голодную дыру. Но! — Она раскрыла ладонь над котлом и замерла с ножом в руке. — Если сделать всё правильно... этого можно избежать.

Лезвие ужалило ладонь, Игла вскрикнула, но тут же стиснула зубы и сжала кулак, проливая кровь в котёл.

— Нужно лишь сделать так, чтобы дыр не осталось, — выдавила она.

— Как это? — Мяун уже завязывал на ладони Иглы повязку.

— Дар будет отдавать силы мне, а я — ему. Я стану сердцем, которое будет биться снаружи. Я полна его магии до краёв, больше, чем могу вместить. Если он сумеет её удержать, мы станем... единым целым. — К удивлению Иглы, эти слова не вызвали страха, только робкую надежду на то, что всё получится. Вот только как? Она понятия не имела, как это сделать. Как заставить Дара принять её магию, но не потерять её? Ведь пока он без сознания, магия рассеивается, точно так же, как было со Светозаром, он не может ни удержать её, ни тем более вернуть. Но с этим она разберётся позже. Сперва — связующее зелье. То же, что помогло заключить Светозара в кольцо, только теперь вместо кольца будет она сама. И зелье должно не привязать Дара к ней, но связать их вместе. Для этого рецепт придётся немного изменить.

Полынь, коренья и кровь. Яблоко, слёзы и мёд. Надежда. Столько, что можно утонуть. И любовь.

— Принеси прядь Даровых волос, — скомандовала Игла, выливая в зелье кровь Дара, оставшуюся с прошлого раза. Мяун исчез, но почти сразу вернулся с серебристой прядью в зубах. Игла же взяла нож, намотала на кулак косу и, выдохнув, одним движением обрезала под корень. Волосы упали на лицо, а голова стала лёгкой, будто чужой.

— Ты что делаешь! — воскликнул Мяун.

Игла с содроганием посмотрела на длинную косу, что покачивалась мёртвой медной змеёй в её руке. Никогда она не стригла волос, хранила на особый случай.

— Мне тянуть Дара к себе, для этого понадобится много сил, — пробормотала Игла. — Нужен крепкий канат. А крепче силы, что с рождения взращивалась здесь, не найти.

Она обвязала прядью волос Дара свою косу и простёрла руки над котлом. В ладонях вспыхнуло пламя, в один миг поглотило волосы, и те пеплом осыпались в зелье. Игла заправила короткие и теперь непослушные пряди за уши, взяла деревянную ложку и принялась мешать зелье, заговаривая каждое движение. Она значительно изменила рецепт, подобрала новые слова. Делала всё, как учила бабушка и следовала за своим чутьём. Всё получится. Всё должно получиться. «Твоя сила несёт жизнь. Будто ты и сама жизнь», — говорила бабушка. И Игла этой жизнью собиралась стать. Как под её ладонями росла трава, так разрешится и чужая боль. Всегда есть другой выход. И она нашла свой.

Когда зелье было готово, Игла перелила его в кружку, стараясь не вслушиваться в горький запах и не думать о том, что если она сделала что-то не так, спасительный отвар может оказаться ядом.

— Этого не будет, — сказала она себе, покрепче обхватила кружку и вышла из кухни.

Дар всё так же без движения лежал на кровати. Щит из багреца исчез — половина камней опустела и связь между ними прервалась. Игла, не церемонясь, сбросила все камни на пол, забралась на постель и села Дару на бёдра. Глубоко вдохнула и сделала три больших глотка горького варева. Набрала остатки в рот и, наклонившись, накрыла губы Дара своими. Она отдавала зелье по каплям, осторожно, следя за тем, чтобы Дар глотал. Закончив, выдохнула и на мгновение прильнула лбом к его лбу, собираясь с силами. Всё получится. Она училась чарам всю свою жизнь. Она вернёт Дара, чего бы ей это ни стоило. Сделает так, что никому из них не придётся умирать.

Игла выпрямилась, развязала ворот платья, высвободила руки из рукавов, позволив ему упасть на бёдра, стянула с себя рубаху и отбросила на пол. Положила одну ладонь между голых грудей, а второй накрыла рану на груди Дара.

Где ты — там я. Пусть кровь — течёт.

Где слово молчит — пусть сердце зовёт.

Ты — зима. Я — лето.

Я — солнце. Ты — небо.

Мы связаны крепко — исчезнут пределы.

Мы едины и целы.

Игла выдохнула. Её била дрожь. Магия струилась под кожей, наполняя её золотистым сиянием. Рука нашла рукоять ножа, пальцы крепко её сжали, и Игла перешла ко второй части заклинания:

Не сестра, не жена, нареки же меня.

Дай мне имя, что свяжет нас крепкой рукой.

Я — твоё назову, уведу за собой.

Отзовись и ступай, будто нить за иглой.

Я даю — ты берёшь. Ты даёшь — я беру.

Кровью писан закон и так быть посему.

Именем с губ пусть сорвётся мой зов,

Сын Морены, проснись, скинь злой смерти покров.

Игла покрепче обхватила нож и вонзила лезвие себе в грудь. Не глубоко, но ровно там, где начиналась рана Дара, и вниз — туда, где она заканчивалась. Закричала сквозь стиснутые зубы и подалась вперёд. Кровь хлынула, заливая треснувший багрец, а Игла наклонилась ниже.

— Дар, — позвала она, чувствуя соль крови и горечь полыни на губах. — Дар. Истинным именем твоим заклинаю, услышь меня. Сердце твоё цело и открыто. Оно здесь. Я здесь! Поэтому и власть над тобой я имею, слышишь? Дар! — Она вновь прильнула лбом к его лбу и горячо зашептала. — Отведи меня туда, где ты. Ритуал начат, его должно закончить. Хоть божественные чертоги, хоть в поля Нави, хоть в самое пекло. Пусти меня и позволь спасти.

Голова кружилась, боль сковала тело. Игла застонала, обнимая Дара и стремительно теряя силы и магию. Накатила жгучая слабость, мышцы отказывались держать Иглу, отбирая власть даже над самой собой. Что, если она всё же ошиблась? И теперь они оба умрут? И кровь. Почему так много крови? Её рана ведь не была такой глубокой...

— Дар, — позвала Игла из последних сил, чувствуя, как холодеют руки и ступни. — Дар, назови моё имя...

Восходящее солнце разлилось по комнате ослепительным золотом и нежным теплом укрыло двоих в тот самый миг, когда Игла перестала дышать.