Грани будущего Zero: Карлов (*30 иллюстраций)

Глава 25 Мастер на все руки

Он представился Григорием. Это был матёрый мужик с крепким рукопожатием и гладко выбритым мужественным подбородком. Опрятный зимний костюм, что могли себе позволить далеко не многие, отлично сочетался с простотой в общении.

С таким не нужно переходить на «ты». Это произошло само собой.

— Кузнец, значит?

Он крутил в моих руках звездочку, весь полон сомнения.

— Не только кузнец, — тут же обозначил я. — Ты задачу поставь. Я выполню.

Он кивнул на школу, что располагалась напротив проходного двора. Трёхэтажное здание советской постройки располагалось напротив детского садика. Комплексная застройка района.

— В школе лежат много тел. Мы таскаем оттуда столы, стулья и доски на костры, а взамен оставляем тела.

— Понял… не можете их похоронить?

— Да, но просто складировать их как замороженную тушу тоже неправильно. Можешь сделать крематорий? Я не хочу, чтобы над телами глумились. Или когда-нибудь начали использовать их как пачки пельменей из холодильника.

Присвистнул. Разумный подход. Сложно не думать о большом количестве мяса в мире, где больше никто не будет осуждать.

С голодом борются все как могут. Искушение перестать бороться за выживание и начать просто брать то, что под рукой, быстро сделает из нас дегродантов. Если не в умственном плане, то в духовном и эмоциональном точно.

Каннибал — это уже совсем другой человек, который так же легко начнёт брать всё, что рядом. Тогда мы просто перестанем верить в жизнь и станем другими. Падём ниже плинтуса, если начнём есть себе подобных. Лёгкий путь — кривая дорожка. Польётся кровь, родятся дети от кровосмешения, а с большой долей вероятности трупоеды просто передохнут от радиационного заражения. Ведь не всякий труп умер от голода, чипов в теле, аварий или убийства. Часть достаточно хлебнула смертоносных частиц, которые не совместимы с биологической начинкой организма.

Задумавшись, я осмотрелся во внутреннем дворике: четыре подъезда, четыре металлических двери, которые когда-то открывали домофоном, магнитным замком или приложением на телефоне. Плюс те же четыре двери в соседнем дворике. Значит, всего восемь штук. Одну на подложку-поддон, четыре по краям. Остальные на стойки. Вот и готовая шашлычница.

Над системой поддува можно будет подумать в процессе. Меха можно сделать хоть из баяна. А сварка, судя по листам, у них имелась. Значит, есть генераторы, аккумуляторы. Плюс оружие, патроны.

Крепкий анклав. За такой стоит зацепиться зубами.

— Сделаю, — ответил я и тут же поставил условие. — Но мне нужны два помощника. Двери одному таскать не сподручно.

— Так на двери и одного помощника хватит.

Григорию уже доложили о происшествии у второй двери. Но пускать лишние рты на закрытую территорию, он ожидаемо, не хотел.

Что-то подсказывало, что все, кто здесь поселился, уже жили в этих трёх домах или были родственниками тех, кто здесь жил и могли за них поручиться. А чужие — это чужие.

— Двое таскают и держат, один варит. Работа для троек, — поправил я. — Если хочешь крематорий, пошли своих догнать тех двух лыжников вдоль дороги. Они крепкие, здоровые ребята. Я с ними немало прошёл, ручаюсь за каждого.

— Да я даже тебя не знаю, — блеснул ясными глазами Григорий. — И не пущу на территорию анклава сразу группу неизвестных лиц.

— Тогда есть два варианта. В одном из них я сварю мини-крематорий за его территорией. К примеру, в актовом зале школы. Как плюс, тела таскать не придется. Как минус, он очень скоро может перекочевать в другие руки. Иначе его придётся сторожить. Оно вам надо?

— Либо?

— Либо мы сварим его здесь, — предложил я. — Тогда он будет не только сжигать тела, но и обогревать внутренний двор.

— То есть?

— Вы убрали ветер, что очень разумно. Осталось выгнать мороз.

— С этим справится лето.

— Не ждите лета. Лета не будет ещё очень долго. А вот глубинная зима придёт снова, — я вздохнул. — Во многом, первую мы пережили по инерции. Организмы в период благоденствия накопили достаточно питательных веществ. Но следующий морозный период переживут гораздо меньше людей. Многие истощены. Каждый градус сыграет роль. Неплохо бы укрыть ваши три дома в сплошной панцирь. Это так же плюс к защите от радиации. Китай будет фонить ещё долго.

Гриша усмехнулся:

— Да я смотрю, ты прямо заинтересован в нашем выживании.

— У вас удобное положение. А крыши можно забить солнечными панелями, поставить ветряки. КПД низкий, но свой свет будет и без костров.

— Крыши, говоришь? — он даже улыбнулся. — Мы пытались растянуть пологи, создавая шатры и крыши между домами, но снег сыпал беспрерывно. Его не успевали очищать. Всё рвалось и ломалось под его весом.

— Модульная система будет эффективнее.

— Как это?

— Не скажу, что легко. Но осуществимо, — заметил я. — Мы сделаем между домами покатую крышу, а заодно утеплим сектор за сектором, создавая независимые точки опоры. КПД обогрева увеличится. Можно будет привлечь больше людей и даже подумать над гибридными котлами под домами.

— Зачем?

— С ними мы сможем перезапустить водное отопление, — снова прикинул я, увлекая клиента идеями. — Вырежемся из центрального отопления и замкнем на себя. Надеюсь, вы ещё не переплавили трубы в квартирах? Хотя… больше стоит надеяться, что трубы ещё не перемёрзли.

Григорий посветлел глазами, приобнял за плечи и повёл во внутреннюю территорию.

Первым, что я увидел, были играющие дети. Мальчик и девочка. Лет пяти-шести. Играли с мячиком. Картина резанула по сердцу: они в безопасности и могут себе это позволить.

Семьям же в Биробиджане по большему приходилось держать детей при себе, чтобы у голодных людей поблизости не проснулись и желания насладиться запретным плодом.

Мы находили тела раздетых детей. До меня доходил слухи, что «Алая Тройка» не без греха. Потому палец не дрогнув, спустил курок.

Как там, интересно дед с Лизкой? Перезимовали?

— Давай так, — продолжил предводитель. — Твои слова звучат разумно. Даже немного фантастично. Но с твоими напарниками я на брудершафт не пил. Пусть докажут в деле.

— Как?

— Пусть отобьют мне колонку у чурок и в паре километров отсюда. И я сделаю вид, что вы всегда были с нами.

Я кивнул и подал ещё одну идею:

— А чего свою колонку во дворе не пробьёте?

— Пытались, — признался он. — Но вода глубоко, не добурились.

— Хорошо, будет вам вода. Дай направление.

— Будет тебе направление, — пообещал предводитель. — Задаст его Люся… С вами пойдёт.

Мир стал излишне патриархальным. Так что предложение удивило.

— То нет доверия полностью, то женщин с нами отправляете?

— Это ты просто Люську не видел, — улыбнулся Григорий.

Через полчаса мы шли на лыжах вдоль панельных десятиэтажек в сторону так называемой Базы КАФ.

Люськой оказалась здоровая женщина в центнер веса, но не толстая. Скорее — массивная, боевая. Из тех, кто легко мог носить на плече бревно или убить мужика одним ударом в зубы.

Деревенская, не из неженок. С пулемётом на коленях она быстро догнала моих лыжников на мопеде и привела в анклав. А теперь держалась с нами рядом.

Рядом, но на почтительном расстоянии.

— Как ты их уговорил? — сыпал вопросами Валерий, постоянно оглядываясь на Люську.

Я не знал, чего в его взгляде больше: восхищения или удивления?

— Жратвы в анклаве много? — выпрашивал и Сергей.

— Провизии и работы нам хватит надолго, — ответил я. — Но надолго ли мы здесь задержимся? Вот в чём вопрос.

— Можно и задержаться, если хорошо кормить будут, — прикинул Валерий, безотрывно глядя на Люську.

Как по лицу, так она была достаточно молода, как по телу — дородна. Но большего сказать в зимней одежке было сложно.

— Да с такой батареей и никакая Зима страшна не будет, — добавил Сергей, понимающе. — Правда, Валер? Есть где погреться!

Люся вдруг остановила заглохший мопед, слезла, подняла его до пояса и как следует тряхнула, как расшалившегося ребёнка. После чего он вновь завелся с ключа, а «байкерша» спокойно села на сиденье и продолжила путь.

Пораженный Валера некоторое время стоял с открытым ртом. Был он худощав, поджар, и на фоне Люси выглядел глистом. Но сколько восхищения в голосе я давно не слышал:

— Вот это женщина! — заявил он и добавил потише. — Мужики, кажется, я влюбился.

Добраться до колонки можно были и без помощи Люси. Очередь к чистой воде выстроилась за километр. А видно с трёх-четырёх.

Люди стояли с вёдрами, пластиковыми канистрами и бутылками с ручками. Перед самой колонкой стояла старая пластиковая будка-туалет, которая защищала от ветра пожилого мужчину с большим носом.

Надзорщик принимал и описывал вещи, которые люди приносили в обмен на воду. Его молодой курчавый помощник складировал их рядом с киоском. Неподалеку курил автоматчик. В бинокль удалось разглядеть на поясе любопытную деталь.

— Рация! — сказал Серега. — Значит, подмога близко.

— Да какая нахрен подмога? — ответил Валерий и подхватил автомат, готовый действовать. — Это не их колонка! Ссаные оккупанты!

Я дернул его за шиворот.

— Погоди, не торопись. План есть…

Через несколько минут безоружный Валера подкатил на лыжах к очереди. После чего начал кричать во все горло:

— Люди, доколе терпеть засилие крохоборов? Вода принадлежит всем! Долой оккупантов! Заберём своё по праву!

Толпа согласно подхватила. Но многие с опаской смотрели на автоматчика. Тот докурил, бросил сигарету и, подхватив автомат, пошёл прямо к крикуну.

— Воду сотворил бог! — продолжил Валера. — Колонку поставили наши предки. Во времена, когда все народные блага принадлежали народу! Так с какого хрена мы должны менять её на еду и одежду?

Разогретая толпа подхватила дружнее:

— Никто не смеет брать за воду деньги!

Серёга уже стоял в очереди. За зимней одеждой не сложно спрятать оружие. Сейчас же он спокойно присел на колено, упёр автомат в плечо и спустил курок. Автоматчик получил пулю в череп и упал на снег.

К сожалению, слова без действий мертвы.

Молодой отпрянул от будки и побежал к киоску, закрыв за собой дверь. Седой носач подхватил пистолет, принялся палить в воздух прямо из будки. Но разогретый народ было уже не остановить. Они опрокинули будку, разоружили, раздели сборщика и кинули в снег.

— Воды народной хотел, бизнесмен? — крикнул дед из толпы. — Так получай. Пей, сколько влезет! — и следом окатил торгаша из ведра.

Я подошёл к киоску, постучал в дверь.

— Открывай, щегол.

— Нет.

— Почему нет то?

— Убьёшь, дядя.

— Ты сам убивал?

— Нет.

— Тогда беги, отпускаю.

— Врёшь. Убьёшь!

— Раздай вещи людям.

— Почему? Это наши вещи.

— Не честно вы их нажили, — вздохнул я. — А раздашь, авось и пощадят.

— Дядя Аслан приедет, с ним поговорите.

— Ты же понимаешь, что это нас последний разговор, коли так?

— Понимаю.

— Ну… дело твоё.

Я отошёл от киоска, развёл руками:

— Он ваш… Со всем содержимым.

Люди не столь терпеливы, как я. Выломав дверь, они на пинках прогнали молодого. Но добивать не стали. Не все ещё бандиты и озверели.

А вот нужда брала своё. И вещи с киоска очень быстро пошли по рукам.

Ответки ждать долго не пришлось. К моему удивлению Аслан прибыл к колонке на армейском грузовике.

Да, у него было топливо, но военспецы до уровня солдат не дотягивали. Автомобиль хоть и остановился невдалеке, но люди в камуфляже повысыпали из кузова и тут же пошли к киоску, вместо того, чтобы рассредоточиться по территории.

Сергей так просто метнул им под ноги гранату, не слишком заботясь о судьбе осколков и взрывной волны.

Валера встретил гостей автоматной очередью почти в упор, удобно пристроившись за ближайшим домом. Он схоронился вместе с Люсей.

В какой момент наша проводница решила стать соучастницей, я не знал, но вскоре она тоже поливала подмогу «новых бизнесменов» из своего пулемёта.

Сработали на пару.

Носатые люди в камуфляже зарылись лицом в снег. Водила со страху повёл автомобиль дальше, но тут меткая пуля Люси пробила бензобак.

Автомобиль загорелся с одного борта, задымил по всему контуру. Рулевой выпрыгнул в снег и побежал.

Возможно, это и был Аслан. Люди побежали за ним и очень скоро нагнали. Голод меняет людей, ещё больше их меняет жажда. И чем дольше они терпят нужду, тем становятся злопамятнее.

Я отвернулся, не желая видеть линчевания толпы. Аслан кричал, потом перестал.

Поделом.

Подойдя к опустевшему киоску, я взял кусочек угля и написал на стене: «Бесплатная вода для всех!».

Подумал и ниже подписал «анклав „Хабаровск“».

Задание выполнено. Пора возвращаться в наш новый дом.