Грани будущего Zero: Карлов (*30 иллюстраций)

Глава 8 Обломки оборонки

Пока горел Т-90, робот рванул следом за танками, прыгая между опадающими на землю снарядами, как муха между направленной на неё мухобойкой. Этот охотник точно знал, что устаревшей технике сложно поразить его без комплексного взаимодействия всей цепи. «Сетецентрическая война» проигрывалась людьми подчистую. Война, которую люди придумали для уничтожения друг друга, мало подходила для уничтожения роботов в условиях отсутствия поддержки с неба.

Скай рванул следом за Арматами, быстро настигая цели. О том, что произойдёт дальше, мы уже не знали. Усатый пожарник просто свернул к лесу, прокладывая новую дорогу через бурелом.

— Шансы, что робот рванёт именно за нами, а не за десятком других целей, малы, — обронил мой усатый спаситель. — Роботы избирательны и предпочитают выполнять свои задачи с максимальным КПД. Так учил нас капитан, как помню.

— Отменив танковые биатлоны и военно-полевые учения, мы сами себя разоружили, заменив их робо-воинами! — в сердцах бросил я.

Пожарник посмотрел на меня, но ничего не сказал, быстро орудуя с рычагами. Наверняка, вместо него здесь тоже мог сидеть робот, освоив эту нехитрую манипуляцию… но не сидел.

Глядя на бывшего служаку, что предпочел гореть, чем сидеть на пенсии, я никак не мог понять, сколько ему лет: тридцать? Сорок? Пятьдесят? Вряд ли больше или меньше. Люди вообще странные существа. Одни в двадцать выглядят на сорок. Другие молодятся, как академик. А ещё всем периодически обещали бессмертие или хотя бы крио-сон с обратимым процессом.

Обещали, но никак не вводили, постоянно двигая тему «сладкой пилюли» на год-два вперёд.

— А где… ваши напарники-пожарники? — неожиданно для себя спросил я. — Вы их бросили? Или… убили? Да? Убили, как свидетелей?

— Что ты несёшь, убогий? — возмутился пожарник. — Кого я мог убить, если я один человек в отряде?

И вот на этом моменте вся уверенность испаряется.

— Как… один?

— Всё остальное делали эти сраные роботы, мать их: разведка, заправка, господство в воздухе, — объяснил он. — Меня оставили в отряде для ублажения профсоюзов. Должны же были хоть кого-то показывать проверкам. Не всё же цифры с отчетами. Иногда и живую харю приятно видеть. Хоть и удалённо.

Если бы я мог, то победно бы посмотрел на Невельского.

«Я же говорил, что он может быть не виноват!».

Но Невельского рядом не было.

— Ская можно остановить, — продолжил усач. — Но кому? В этой боевой цепочке он и его напарники уничтожили немало звеньев. А без БПЛА «Птеродактиль» Армата не видит целей дальше собственного носа. Как без поддержки тяжелых БМП Т-15 и САУ 2С35 «Коалиция-СВ» потеряла в манёвренности и огневой мощи. А вертолёты? Где ударные вертолёты?

— Небо больше нам не принадлежит, — вздохнул я. — И, если не попадем к Ангаре, не будет принадлежать и земля… Вы же не только пожарник?

— Служил танкистом. Ещё до того, как стало модно сидеть с джойстиком в кабинете, управляя всем полком дистанционно из штаба, — ответил он и протяжно выдохнул, словно скучая по тем временам. — Так на кой ляд вам эта Ангара? Тянет утопиться в реке напоследок?

— Полагаю… это военная тайна.

Пожарник посмотрел на меня, усмехнулся и кивнул.

— Тот старый… он же важная шишка, да? Шелупонь от важных людей я сразу отличу. Ты вот — шелупонь. А он — птица иного полёта. Аристократ. Из тех, кто в лесу не серет без особой необходимости. А вот другим на голову — пожалуйста.

Пожарник был прямолинейным, как доска и бестактным, как эксгибиционист на площади в день города. Но говорил он как есть. И этим вызывал улыбку. Ведь мыслили мы в одном направлении… Только разными образами.

— Он учёный, который может помочь разобраться с роботами, — подсказала «шелупонь», ужасаясь насколько точны предположения постороннего человека.

— Так учёные и создали этих роботов. Инженеры-строители, мать их, — пробурчал напарник. — Хотя, дать роботам поджопника — это дело. Ты это, бутылочку-то мне открой и закуски сообрази, пока двигаемся.

Похоже, это становится тенденцией.

— А куда ты двигаешься? — бросил я хмуро, справляясь с приказом усатого танкиста.

— Я попытаюсь придумать, как нам попасть за Никольское раньше, чем военным. Молодые дерзкие, значит — дебилы. Малышку мою вон поцарапали, — он кивнул на вмятины в кабине, которые я раньше не заметил за коробками. — Надо вырвать из лап военных этого твоего важного старичка.

— Не думаю, что ему будут чинить препятствия.

— Это дело десятое. Главное, больше не попадаться им на глаза. Молодые столько наворотят, что потом не отмоемся. Давай так… Мы сейчас срежем через лес и выиграем немного времени. Я выброшу тебя у села и буду ждать дальше по дороге. Вырветесь — прокачусь с вами до Ангары. Нет — поеду своей дорогой, а о вас буду помнить… — он отхлебнул виски из бутылки, поморщился и довольно улыбнулся. — … добрым словом.

Я взялся за голову.

Вот так задачка! Идти в пылающее село без оружия под условиями атаки боевого робота мне совсем не улыбалось. Но дело есть дело. Да и счётчик Гейгера на плече молчал. Его вполне устраивал северный ветер.

Высадив меня неподалеку от дороги, СПМ рванула на север. На прощание от пьяного усача остался ручной компас. Подарок.

Ещё в моих карманах был фонарик, швейцарский нож, зажигалка и куча полезной мелочи. Но я понятия не имел, как с помощью этого создать оружие, чтобы освободить «большого начальника». Да и где его искать по всему селу без навигатора? Забраться куда повыше разве что?

Широкие улицы, дома вдоль дорог и на отшибе. Или что тут? Городок? Посёлок городского типа? Нет, не дорос… Теперь и не дорастет.

Ветер стал просто пронизывающий. Но кусал лишь лицо, бил по ушам. Зимний костюм хорошо держал температуру. А пройдясь с километр пешком, я согрелся. Расстегнул куртку, снял шапку. Тренировка поневоле. Ноги слабые, отдышка. Нет, надо было что-то делать с ожирением ещё в том мире. Держал бы себя в руках и в этом мире мог бы легко пробежаться. Но Сверхсущество породило нас в этой Вселенной без возможности перемотки. Что имеем, то имеем.

В Никольском были здания общего пользования, и все они располагались в центре поселка. На окраине разместились подворья и лесопилки. По обилию военной техники, брошенной у одной из них, тентам и армейским палаткам, одно стало точно ясно — военные решили обосновать на северной лесопилке свой штаб.

Они прибыли ещё вчера, перебрасывая уцелевшие силы из-под Красноярска, пока мы прорывались из Новосибирска. Выходит, ночка была не из тихих. Неудивительно, что все на взводе. Это уже другой мир. Жёстче и бес компромиссов.

Идя вдоль дороги, я видел обилие солдат и перепуганных местных, которые не знали, что делать. Бросать всё нажитое вместе с частными домами и убегать от пожара? Или остаться и защищать всё нажитое от внимания военных?

Северный ветер дал передышку, отгоняя дым на юг. Пламя огня, что пришло из леса с юга и, судя по всему, перебиралось с дома на дом всю ночь, и постепенно охватывало всё село теперь остановило продвижение, давая эту нелёгкую возможность выбора.

Чем ближе приближался к центру поселка, тем лучше был виден столб дыма. Горела администрация и все ближайшие здания: почта, магазины, банк. Остальные вывески остались для меня загадкой.

Люди, которые пытались потушить пожар, бесцельно бегали с вёдрами. Я не видел пожарных машин. А военные, судя по всему, слишком были заняты передислокацией, чтобы организовать пожаротушение. Судя по отсутствию средств борьбы с дронами, техники им не хватало. Или её подбили в числе первых.

Застыл, раздумывая, что делать дальше. Идти в дым или возвращаться от дыма к военной базе?

Ответ пришел сам собой: из дыма вдруг вынырнул хорошо знакомый внедорожник с шинами на багажнике. И на скорости более сотни километров в час рванул в моем направлении.

Я поднял руки и замахал шапкой, пытаясь привлечь внимание академика. Но не походило на то, что он собирался скидывать скорость. Следом за ним из дыма показались армейские грузовики, БТР и БМП. Армата вынырнула из дыма последней, катая на своём корпусе Ская. И судя по тому, что так и не появился второй танк Т-14, я понял, что задержало боевого робота в дороге.

Но, видимо, ненадолго.

Необитаемую башню боевой робот вырвал первой. На этот раз не стал даже гнуть дуло. Затем досталось серии датчиков: от чего танкисты внутри оглохли и ослепли, аппаратура уничтожена.

Продолжив экзекуцию, Скай наклонился к боку. Досталось гусенице. Танк быстро потерял скорость и принялся кружить на одном месте. После чего боевой робот выронил из своего плеча в образовавшийся пролом в корпусе танка что-то похожее на гранату и отскочил. Взрыв прозвучал спустя пару секунд.

Дымилась подбитая цель, а робот уже мчался за бронетранспортерами и боевыми машинами пехоты.

Вот и всё. От Ская не убежать даже Усейн Болту — самому быстрому человеку на Земле до того, как тот начал модернизировать себя киборгизацией, чтобы улучшить скоростные показатели.

Резко остановившись неподалеку от меня, солдаты перегородили дорогу и навели пушки на робота, выпуская разом сотни пуль.

Бойцы, повысыпавшие из корпуса со стрелковым и тяжёлым оружием наперевес, принялись палить по противнику. РПГ и крупнокалиберные жалили корпус Ская взбешёнными пчелами. Они подкидывали и даже отбрасывали его, но в целом робот не думал менять направления бега.

Внедорожник тормознул рядом со мной. Академик призывно махнул рукой:

— Быстрее, Карлов! Сейчас кавалерия подоспеет.

Я запрыгнул в салон, радуясь в душе, что не пришлось спасать академика. Ещё и шутит. Кавалерия, как же.

Кто же в наше время использует лошадей?

Дорогу у лесопилки вдруг перекрыла военная техника и почти сразу в небо взлетели снаряды. Преодолев километр за мгновения, просвистев над головами с мощным ревом, они едва не задели БТР и БМП. Пролетев почти над самыми головами солдат, вгрызлись в цель. Раздались взрывы, гулким эхом прокатившись по округе.

Нам не было видно, обезврежен ли Скай. Но по взметнувшимся в небо рукам солдат стало ясно — цель поражена.

— Вот так и работает старая-добрая «Коалиция-СВ», — обронил довольный академик и подъехал к военной базе уже вместе с груженными КАМАЗами. — Самоходные гаубицы не рассчитаны на поражение движимых целей вслепую, но хороший артиллерист своё дело знает. Значит, на этой базе есть хоть один специалист старой школы… С ним и буду разговаривать.

— Хоть САУ сберегли при повальной роботизации, — добавил я и невольно открыл рот, глядя на «победителей роботов» вблизи.

Российская 152-миллиметровая одноствольная самоходная гаубица армейской артиллерии выглядела грозно сама по себе. В паре же с подругой они могли обстреливать всю округу на семьдесят километров со скоростью шестнадцать выстрелов в минуту. Боезапас на каждую был по семьдесят снарядов. Эти снаряды могли поразить робота и заранее, если бы работали системы наводки. Но по факту артиллерия била вслепую. Военная техника в последние годы слишком сильно зависела от спутниковой системы наведения.

Припарковав внедорожник у обочины рядом с грузовиками, мы вышли из автомобиля. Солдаты, посыпавшие с территории базы, принялись разгружать КАМАЗы и почти не обращали на нас внимания. Не глядя ни на кого, кроме майора, что вылез из одутловатого корпуса Коалиции, Невельской подошёл к нему и сказал прямо:

— Хороший выстрел, майор. Смею передать привет от маршала Власко. Нам нужны экзоскелеты и антирадин.

Мне показалось, что майор сейчас рассмеётся в ответ и нас расстреляют или снисходительно начистят лица. Но он лишь кивнул, нахмурил брови, и мы быстро пошли на территорию базы-лесопилки.

Уединившись в кабинете в малом здании, они долго беседовали о чём-то своём. Меня же отвели в кухню-палатку и накормили горячим завтраком: гречневая каша с мясом, хлеб с маслом и колбасой, чай с сахаром, джем с печеньем, булочка с творогом. У армии пока не было перебоя с питанием.

На сытый желудок мысли другие. Поглядывая на солдат, я долго пытался припомнить, за какие заслуги в Российской Федерации появился второй маршал после Сергеева. Да и был ли этот самый господин Власко? Или это просто некий шифр для «старой школы»? Определенно, академик имел многие внутренние связи «бриллиантового» ранга.

Вернувшийся Невельской предпочёл отмолчаться. Предмет их разговора остался для меня тайной. Но уже через час наш внедорожник покидал Никольское с новым тележкой-прицепом «дача», который зацепили за фаркоп. И внутри него была пара заряженных боевых экзоскелетов «ратник-12» с полным обмундированием и съёмными аккумуляторами, а также ящик антирадина, пару ящиков с консервами, ящик с боеприпасами и целая бочка с дизтопливом.

Что ещё нам перепало от военных я разглядеть не успел, потому как саму загруженную доверху тележку укутали брезентом.

— Что вы ему сказали, Игорь Данилович?

— Ничего особого.

— В этом мире по-прежнему много секретов?

Он приподнял бровь:

— А вы знаете что-нибудь о «белом драконе»?

— Нет.

— Тогда спите спокойно… Для вас ничего нового.

За Никольским нас встретил пожарный танк. Усатый друг расположился на полянке, устроив пикник… или поминки.

Всё зависело от нас.

— А, всё-таки связи сыграли роль. Значит, не зря я заправился до полного. Запас хода на 250 километров есть, — сказал он и закашлялся.

Хрипло так, с надрывом. Я решил было, что он простудился, уснув в лесу этой ночью, но от кашля слетел шлемофон и я увидал клочья волос. Они полетели, подхваченные ветром. Лёгкие, как пух. Часть головы уже была лысой, часть волос ещё держалось. Но не походило на то, что это продлится долго.

«Облучился?» — хотел сказать вслух, но язык словно присох к небу.

Он молча натянул обратно шлемофон и предложил нам по полному гранённому стакану. Откуда он взял эту посуду в кабине на троих никто даже не спрашивал. Возможно, этот комплект остался ещё от завода-изготовителя. Полная комплектация, включая бардачок. Прозвучало бы как шутка, но не в такой обстановке.

— Как звать-то тебя, мил человек? — спросил Невельской, даже не подумав отказаться от предложения.

— Шура, — отозвался пожарник, и оба посмотрели на меня с немым вопросом «третьим будешь»?

Я покачал головой:

— Нас накормили. Я лучше… трезвым поведу. И так голова кругом. Роботы, конец света, осознание собственной беспомощности и беспросветной тупости.

— Тупости? — хохотнул Шура. — Наплюй и выпей. Все мы занимались по большей части какой-то херней для вида. Так жизнь и пролетела. Мало вина и женщин, много условностей. А что в сумме? Вспомнить нечего.

— Давай я лучше антирадин принесу. Нам дали. Его, наверное, с алкоголем нельзя. — я вопросительно уставился на Невельского.

— Поздно. Сутки прошли, — констатировал академик и приподнял стакан. — Твоё здоровье.

Испугался, что стаканы не встретятся. Это же самая древняя традиция!

Но оба без дальнейших споров соприкоснулись краями и осушили посуду, закусили со скатерти на полянке. Невельской тут же продолжил диалог:

— Кстати, по части Ангары. Шура, есть предложение. По моим расчетам, нам понадобится твоё дизтопливо.

— Зачем? — глухо спросил он.

— Как зачем? На обмен, — сказал я. — Еда, топливо и алкоголь у тебя, конечно, есть. Но нет оружия и обмундирования на зиму. Как насчёт «ратника-12» с экзоскелетом? Автомата и аккумулятора? Сможешь заряжать от генератора в своём танке. И патронов подкинем. Охотиться по лесу будешь. Тем можно долго жить. В ратнике даже часы со встроенными датчиками температуры есть!

Ощущение, что язык живет своей жизнью, воспроизводит глупые лишние слова, совсем не задумываясь об их смысле. Я словно наблюдал со стороны за собственными словами. И было стыдно за эти пустые предложения. Можно что угодно обещать человеку, когда он обречен.

«Он облучился. Что ты несёшь?» — спросил устало мозг, и я замолчал.

— Разумно, конечно. Но не думаю дожить до зимы, — усмехнулся Шура. — Давайте лучше так. Я вам помогу, а вы меня… достойно похороните.

— Наливай, — кивнул Невельской, взгрустнув.

Кивнул и пожарник. И больше не стал чокаться. Снова выпил залпом стакан и лёг на скатерть, глядя в небо. На прощание пробурчал, давая установку:

— Ребята, я буду ждать вас в посёлке Рыбное. Моя малая родина. Говорят, где родился, там и… пригодился. Хотя бы на удобрения. Так что встретимся у реки.

Я посмотрел на его правую руку, где уже не было перчатки. Золотое кольцо блестит. Женат.

Были ли дети? Кто знает? Верно, все остались в Красноярске, раз пьет беспробудно. Водка льётся как вода для тех, кому уже слишком тяжело дышать в этом мире.

Повисла тишина. А через несколько секунд он уже храпел. Со стороны казалось, что это здоровый храп здорового человека. Но мы-то знали, что внутри организма уже происходили необратимые процессы.

Академик оставил второй стакан не тронутым.

— Не буду пить, не чокаясь, — сказал он, вздохнул и поставил обратно на скатерть.

Со стороны это выглядело, как будто знал свою меру.

Со стороны даже казалось, что пожарник алкаш. А выходило, что он заглушал боль потери и страх перед смертью. Как вскоре будет заглушать боль умирающего в конвульсиях организма. А мы будем подавлять — память о нём.

— Почему Рыбное? А как же Лесосибирск? — всё же не понял я.

Мысли разлетелись, как этот самый пух-волосы по ветру.

— Он всё правильно сказал. — ответил Невельской, с трудом поднимаясь. — Ему в город ехать не надо. Это нам выбирать. А он встретит нас выше по течению, нагнав. Срежет путь. Так обоим не придется ждать. Время дорого.

— Чего выбирать? — снова не понял я. — И что за «белый дракон»? Мне любопытно!

— Заткнитесь, Карлов… Просто заткнитесь.

Академик молча дошёл до внедорожника, сел на место пассажира, пристегнулся и в ту же секунду захрапел, оставив все вопросы на потом.

Зачем тратить слова на придурка, который никак не может включить голову и начать думать?

Глядя на спящего, я невольно обронил:

— Да как у вас это получается⁈