Громкий стук в дверь заставил меня вынырнуть из глубоко тёмного омута снов. И кому это понадобилось будить меня таким гадким способом? А, кроме того, на двери ведь есть звонок!
Я нехотя открыл глаза, и некоторое время смотрел в потолок. В моей голове всё больше и больше сгущались тучи, а периодические стуки в дверь сопровождались негромким ворчанием, вроде: «Умер он там что ли? Только бы не сегодня!»
Я огляделся по сторонам, и вдруг осознал, где нахожусь. Судя по всему, проснулся я всё в той же комнате, что и засыпал, а вовсе не у себя дома.
Вскочив с дивана от этой пронзительной мысли, я кинулся к выходу. Отвернув задвижку в сторону, я открыл дверь. Серьёзные глаза Главного Инспектора впились в меня, словно две пиявки.
— С одной стороны, — проговорил он сдержанно, — я рад, что ты всё ещё жив. Мне не придётся вызывать славных, горячо любимых мною ребят из Хранителей порядка, чтобы твоё холодное тело перенесли, куда следует.
— Благодарю, — перебил его я, протирая глаза.
— А с другой… — он многозначительно умолк грозно подняв указательный палец в мою сторону, но вскоре продолжил. — Как спалось?
— Не дурно, — честно признался я. — Вроде даже удалось выспаться.
Главный Инспектор кивнул, заглядывая в комнату. Его лицо на секунду нахмурилось, но свои мысли он оставил при себе.
— Сколько времени? — спросил я.
— Почти шесть утра, — констатировал инспектор, — И раз уж твоя королевская персона уже проснулась, то пусть после всех положенных процедур спускается вниз, и займётся уже, наконец, делом.
— А-а… — протянул я, желая задать несколько волнующих меня вопросов.
— Будет завтрак! — подтвердил Инспектор, направляясь к лестнице. — Будет.
Вопросов стало значительно меньше, а потому схватив свою шляпу с вешалки, я бросился вслед за Главным Инспектором, словно бы это был мимолётный призрак моей любимой покойной бабушки, что явился пожелать мне счастливой жизни и крепкого здоровья.
Удивлённого Бальдора я нагнал у самой лестницы.
— Ты что же это, — спросил он меня. — Пренебрежёшь утренними водными процедурами?
Его брови описали довольно симметричный полукруг.
— На первый раз, — согласился я, — пожалуй. Всё-таки сегодня первый день службы, не правда ли?
— Ты знаешь, — поразмыслив, ответил он, — а мне нравится твой подход! Ты прав, служба превыше всего!
И мы зашагали вниз по лестнице. Откуда было знать Главному Инспектору, что даже сегодня я всё ещё побаивался, что вот-вот моя новая жизнь вдруг даст трещину, и расколется, словно упавшее зеркало?
— Не привыкайте! — вдруг опомнился я. — Это я в виде исключения. А, кроме того, я очень хочу поскорей утолить свою жажду, задав вам пару тройку вопросов насчет этого чудного номера.
— Ну задавай, — согласился инспектор, вытащив из кармана часы на цепочке.
Судя по их тусклому свечению, денег они стоили не малых.
Инспектор нажал на кнопку, и они открылись. Было почти шесть утра. Первый раз я видел такого рода часы, у которых было не одна, а несколько кнопок, но вопросов относительно этого задавать не стал.
— Мне понравилась ваша коробка для ночлега, — начал я. — Но если верить моим глазам, то в душевой должна быть дверь наружу. Та самая, что первая от лестницы.
— А вот тут вынужден тебя огорчить, — ответил Бальдор. — Исключительно верить своим бесстыжим глазам ты можешь лишь в своём мире. Да и там, насколько мне известно, это занятие не из благонадёжных.
Я уставился на Бальдора, а он продолжил:
— Неужели ты думаешь, что у нас тут такой дефицит с пространством? Если бы так и было, то я бы действительно предоставил тебе коробку для ночлега, а то и под столом бы тебе постелил.
— Очень мило, — заметил я, — сразу видно ваш уровень заботы о персонале.
— Вот-вот, — согласился Главный Инспектор, — со мной не забалуешь. Имей это в виду, юноша.
— Это-то я понял. А вот с остальным — не ясно, — признался я в некоторых затруднениях с логическими цепочками внутри себя.
— Что тебе не ясно? — нахмурился он.
— Куда подевалась дверь из душевой? — озвучил я один из своих главных вопросов. — Её ведь не может не быть!
— Никуда, — ответил Бальдор и серьёзно посмотрел мне в глаза. — Я полагаю, Марк, ты ещё очень далёк от глубоко понимания того, куда именно ты попал. Повторю ещё раз: то, что ты видишь, далеко не всегда сопряжено с тем, как это должно быть. Тебе придётся подстроить свою логику под эту славную аксиому, иначе в один прекрасный день ты навсегда заблудишься в коридоре на втором этаже.
— Всё это очень интересно, — ошарашено проговорил я.
Он посмотрел на меня ещё немного, а затем добавил:
— Эти комнаты в нашем Главном Управлении мы держим на всякий случай. Каждая из них особенная. И в качестве эпиграфа к описанию свойств этих комнат, я могу дать небольшой намёк: далеко не обязательно, что та самая комната, где ты сегодня спал, будет на том же самом месте, что и вчера.
От услышанного мой рот открылся сам по себе.
— Выходит, — осторожно уточнил я, — что сегодня я мог выйти совершенно из другой двери?
— Ну, не совсем так, — ответил начальник. — Но доля истины в твоих словах проглядывается. Ты ведь не думаешь, что мне было бы охота идти за тобой в другой конец коридора?
— Так это всё ваши штучки⁈ — изумился я.
— И да, и нет, — уклончиво ответил он. — Но давай об этом поговорим позже, а то твои бесконечные вопросы и статую до гроба доведут.
Мы спустились вниз и направились к рабочему кабинету. Оставлять свою шляпу в комнате после всего услышанного никак не входило в мои планы, а потому я прихватил её с собой. К моему восхищению, столы не только остались стоять в центре кабинета, но и содержали на себе довольно привлекательное зрелище. В центре стоял высокий конический предмет, из которого шёл пар. Две изящные белые кружки стояли по краям столов, ещё три были сложены друг в друга неподалёку. Четверть стола занимали уже знакомая мне корзина с фруктами, а на другой четверти стоял широкий металлический поднос с высокой непрозрачной крышкой. В его отражении замерли наши искажённые силуэты.
Не могу сказать, что меня так уж сильно удивило наличие на столе прямоугольных булочек, после вчерашнего это казалось в некоторой степени даже логичным явлением. Кроме того, тут стояло множество всевозможных десертов и не совсем понятных мне ни то кремов, ни то джемов.
— Какое обилие сладостей! — ахнул я.
— Это для Лизы, — предупредительно прокомментировал Инспектор. — Я надеюсь, она сегодня заглянет к нам ещё. А то от Алисы никаких известий нет. Очень хочется знать, жив ли Филипп.
— О… — весомо согласился я.
— Да не переживай ты так, — успокоил меня Бальдор, — Она всё не съест.
— Я не… — нахмурился я, но начальник перебил меня.
— А, кроме того, я и сам предпочитаю завтракать чем-то более существенным.
Он открыл поднос с азартом художника, срывающего завесу со своего лучшего полотна.
На подносе чего только не было: разного рода мясо, нечто похожее на ветчину, аппетитные колбаски, сыр в убийственном количестве, и нечто копчёное, и скорее всего, очень солёное. Впрочем, тут нельзя сказать наверняка — может и очень сладкое.
Вдруг раздался звук открывающейся двери. Инспектор, с крышкой в руках так и застыл на месте, вглядываясь в силуэт, что нервно озирался по сторонам в приёмном зале. Это была пожилая женщина, чуть полноватая.
— Что вам угодно? — наконец, проговорил инспектор, от неожиданной громкости голоса которого я чуть не подпрыгнул на месте.
Женщина обернулась на голос начальника, и сразу же направилась к нам.
Войдя в кабинет, она остановилась, и внимательно стала вглядываться в наши лица.
Одета она была опрятно, но в глаза сразу бросались некоторые нюансы её туалета.
Во-первых, пуговицы довольно дорого осеннего пальто. Одна из них была застёгнута не правильно.
Во-вторых, её волосы. Местами они сильно выбивались из её чёрной шапочки.
В-третьих, встревоженное лицо нездорового оттенка.
За моей спиной вдруг раздалась тихая усмешка инспектора.
— Вы — Главный Инспектор Бальдор? — обратилась женщина, вглядываясь мне за спину.
По всей видимости, моё не слишком обременённое тягостями этого мира лицо не рассматривалось, как лицо начальствующих должностей. Это омрачало.
— Я, — ответил инспектор, поставив металлическую крышку обратно на поднос. — Чем могу быть полезен?