Нулевой уровень

Караван (8/11)

Элая, стоявшего у фургона, от последнего хорового воя монстров просто приморозило к земле. Все мысли куда-то испарились, осталась лишь захлестывающая его паника. Ужас, казалось, насквозь пропитал его, не оставляя места ни для чего другого. «Любое сопротивление бессмысленно, нас все равно всех здесь сожрут, — пронеслось у него в голове, — Сначала меня, а потом…»

И тут ледяной озноб волной прошел по его позвоночнику. Его давний страх, гораздо более сильный, чем наведенный монстрами ужас, сейчас властно заявлял свои права на него. Как ни странно, это помогло немного прочистить мозги. Он с трудом повернул голову и увидел рядом с собой мага Огня, уже снявшего с себя амулет и замершего в ужасе, не в силах передать его кому-либо. Гигантским усилием воли Элай сумел заставить себя поднять руку и выхватить амулет из рук мага. После чего в голове резко прояснилось. Танк быстро запихал неподвижного мага в фургон, после чего обернулся и шагнул к монстрам наперерез, поднимая щит.

Стоящий на самом высоком фургоне Тэм наблюдал за разворачивающимися событиями. Его сопротивляемость к ментальному воздействию, развившаяся в результате многократных попыток оградить себя от наплыва слишком сильных эмоций окружающих, помогала ему сохранить рассудок. Он видел, что большинство рейнджеров не смогли заставить себя перейти в укрытие и валялись на крышах повозок, придавленные паникой. Где-то там была и Алварика. Элай, по счастью сумевший своевременно получить амулет, оттянул на себя четырех из оставшихся пяти монстров и сейчас находился в самом эпицентре драки. Однако пятая тварь, подраненная стрелами, не спешила нападать на танка. Вместо этого она внезапно свернула в сторону и вцепилась в горло другому закованному в броню войну, скованному страхом. Остальные ничем не могли ему помочь, не в силах заставить себя сдвинуться с места.

Тэм попытался послать жертве монстра исцеляющее заклинание, но вдруг с удивлением и ужасом понял, что не может сосредоточиться. Да, ментальная защита частично предохраняла его от воздействия воя чудовищ, но возникла другая проблема. Тэм хорошо чувствовал эмоции окружающих его десятков разумных — точнее, одну-единственную оставшуюся у них эмоцию. Ужас. И этот ужас стеной давил на него со всех сторон, перебивал все его собственные чувства и не давал настроиться на заклинания исцеления.

«Проклятье, — метались мысли в голове у мага, — Что же я за целитель такой? Тому парню сейчас горло раздерут, несмотря на броню и защиту, да и Элу нелегко приходится. А я смотрю на это и ничего не в силах сделать…» Внезапно в океане окружающего его страха он «услышал» источник иных эмоций. Спокойствие, сосредоточенность, которой ему так не хватало сейчас, и … любопытство?

— Чиара, — выдохнул он, — Ну да, точно, она же никогда страха не испытывает. Похоже, попросту не умеет. Тогда можно попробовать…

— Чиа, бегом сюда, — позвал он лавирующую между повозками и остолбеневшими войнами девушку, и вскоре она уже стояла рядом с ним на фургоне. Целитель взял ее за руку. Теперь, благодаря физическому контакту, ее эмоции вышли для него на первый план. Чужой страх уже не так сильно мешал ему, и он наконец мог делать то, чего требовала вся его натура — помогать разумным существам остаться в живых.

Чиара, нашедшая в горе мешочков и свертков искомый, тоже слышала вой. Но, в отличие от окружающих ее разумных, набившихся в фургон, этот звук не оказал на нее никакого воздействия. «Странно, — думала она, выбираясь из фургона и оценивая обстановку, — Я же тоже его слышу, гораздо лучше, чем все они, — и девушка окинула взглядом замерших тут и там воинов, — Почему же на них действует, а на меня — нет? Очень интересно…»

Чиара видела, как рухнул под тяжестью прыгнувшей на него твари один из бойцов, как с трудом удерживает оставшихся Элай. «Почему Тэм их не лечит? — подумалось ей, — Если Эл не выдержит — тогда все эти монстры кинутся на окружающих, и начнется бойня».

Она нашла взглядом целителя, который как раз позвал ее. «Тэму я нужна прямо сейчас, судя по тону, — пронеслось у нее в голове, — Но тогда мне не успеть помочь Элаю, который от меня в противоположном направлении. Что ж, придется делегировать часть обязанностей…»

Рон ругал себя последними словами, но сдвинуться с места ему не удавалось. Волны ужаса, накатывавшие на него одна за другой после прозвучавшего воя, вначале полностью вытеснили все мысли из его сознания. Однако с течением времени воздействие воя, похоже, постепенно ослабевало, и теперь его затуманенный страхом мозг уже пытался оценивать ситуацию вокруг. В нескольких десятках шагов от него Элай сражался в одиночку сразу с четырьмя тварями, мешая им пройти дальше. Ему удалось серьезно подранить двоих, но и сам танк получил довольно существенные повреждения.

«Куда смотрит рыжий, — промелькнуло в голове у Рона, — Такими темпами Эл долго не протянет. Надо срочно ему помочь…» Но все же ему не удавалось заставить окаменевшее от ужаса тело подчиниться. Не хватало совсем немного, какого-то толчка…

И толчок этот не замедлил последовать. Кто-то изо всех сил огрел его по спине, и в поле его зрения появилась Чиара. «Малышка? — изумленно подумал Рон, — Что она здесь…?»

— Рон, очнись, — заявила она, — Хватит отдыхать. Элу помощь нужна. Вот, — и Чиара впихнула в ладонь воина что-то мягкое, — Брось в него. Должно помочь.

Тот инстинктивно сжал руку в кулак, принимая от нее небольшой мешочек, и в этот момент с удивлением понял, что все же может двигаться. «Главное, чтобы эти снова не завыли, — подумал он, делая шаг в сторону Элая, — Иначе опять в статую превращусь».

Рон хорошо понимал, что хотя он и оказался в состоянии шаг за шагом приблизиться к танку, но боец из него сейчас никакой. И теперь воин намеревался выполнить то, о чем его попросила вновь исчезнувшая Чиара. «В конце концов, иногда малышкины идеи оказываются очень эффективными, а других сейчас все равно нет», — думал он, отводя руку и делая замах…

Мешочек, переворачиваясь, пролетел по дуге и ударился в плечо Элая. Еще в полете он распахнулся и его содержимое облаком повисло над танком и окружившими его монстрами. И именно в этот момент твари разом запрокинули головы и дружно втянули в себя воздух, собираясь вновь завыть… Это и стало их роковой ошибкой. Воя не последовало. Вместо очередной демонстрации своих вокальных данных несчастные чудовища зашлись в чудовищном кашле, словно пытаясь выкашлять легкие наружу. Они бились в конвульсиях, катались по земле, отчаянно терли лапами морды и совершенно не обращали внимания на окружающих их разумных, которые тоже в полной мере ощутили на собственной шкуре воздействие таинственного содержимого мешочка.

Чихающий и кашляющий Элай с трудом продрал красные слезящиеся глаза и мысленно поблагодарил целителя, как раз в этот момент пославшего ему исцеляющее заклинание. А потом танк быстро проткнул мечом одно из чудовищ, гуманно прекратив его мучения, и шагнул к следующему. Рон, сумевший-таки извлечь меч, присоединился к нему. Остальные бойцы тоже стали оживать, и вскоре бой закончился. Твари были уничтожены, а весь караван еще долго чихал, кашлял и дружно поминал недобрым словом одного мечника, разом израсходовавшего весь запас жгучего перца следовавшего с караваном торговца.

— Да-а, Рон, народной любви тебе это не прибавило, — жизнерадостно заявила Алварика и, громко чихнув, продолжила:

— И как тебе это в голову пришло? Я думала — у нас только у малышки мозги набекрень, а тут ты такое выдаешь. Это что, заразно?

— Не понимаю, что вы все так возмущаетесь? — равнодушно пожал плечами Рон, — Ну, покашляли немного… Зато бой выиграли без потерь.

— Не понимаешь, говоришь? А если бы на монстров это не подействовало, а?

— Но ведь подействовало? А ты вообще весь бой на фургоне загорала, так что молчи уж лучше…

Рон находился под глубоким впечатлением от потрясающей эффективности той подставы, которую ему так лихо организовала Чиара. «Наверное, рассердилась, что я ее в фургон тогда закинул. Надо было аккуратно запихать, а не швырять», — думал он.

Однако он и не собирался сдавать ее и объяснять окружающим, кто на самом деле виноват в пережитых ими крайне неприятных минутах. Ей и принудительную заморозку еще не простили, так что пусть уж лучше его обвиняют. Несколько косых взглядов он переживет, а если вдруг кому-то придет в голову иным образом проявлять свое недовольство — он найдет, чем ответить.