Никольский. Выйти из Тени 3

Глава 11

Вот это выбор! Заиметь продвинутого мехабота вместе с опухолью мозга или остаться при сильной магии, но без новых технологий. Я запустил пятерню в волосы и взъерошил их.

— Так что, Тимофей, все это пустые мечты, — Никольский махнул рукой. — Даже если попросишь, я не буду доставать из тебя эту субстанцию, если есть хоть малейшая вероятность, что это может навредить тебе. Я слишком долго пренебрегал ролью отца, что едва не привело к катастрофе. Теперь я постараюсь исправить свои ошибки.

Интересно, что случится, если он узнает, что тот эксперимент, возможно, стал причиной смерти Тимофея? Я посмотрел на Николая, глаза которого светились намерением причинять сыну добро. Нет, не стоило ему это рассказывать.

Однако отказываться от своих идей я тоже не собирался.

— Подожди, давай не будем торопиться. Разберемся с первыми двумя пунктами, а там, возможно, и с третьим что-нибудь придумаем, — я поднялся с табурета и, потянувшись к чемоданчику, закрыл его. — Ты посмотри, что там придумал Воронцов, а я пока займусь приобретением предприятий. С субстанцией потом разберемся. Как тебе такая идея?

Николай вновь прошелся по лаборатории, и, вернувшись к столу, ответил.

— А давай! Мне эти деньги все равно не нужны. А ты, я думаю, сможешь найти им достойное применение на благо Империи.

Я усмехнулся про себя. Ну, можно и так сказать, конечно. Если благо Империи пойдет рука об руку с моим, то я приложу все усилия, чтобы этого самого блага достичь для нас обоих.

— Отлично, — я защелкнул замки чемоданчика. — Тогда предлагаю выспаться. До утра еще есть время. А дальше…

— Утро вечера мудренее, — по-стариковски изрек Никольский.

Прихватив чемодан, я вышел вслед за ним из подвала. На площадке второго этажа мы молча разошлись по своим комнатам. Спрятав чемодан в шкаф с одеждой, не раздевшись и не сдернув покрывала, я рухнул на кровать.

— Мико, надо поговорить, — спросил я, заложив руки за голову и уставившись в купол балдахина.

— Я к вашим услугам, господин, — проворковала магия.

Я тут же почувствовал тепло, растекшееся по груди.

— Милая, только давай без шалостей.

— Как пожелаете, — отозвалась она.

Тепло никуда не исчезло, но и дальше распространяться не стало.

— Скажи мне, что ты такое?

По грани магического сознания прошла легкая удивленная вибрация.

— Не понимаю вопроса, — промурлыкала Мико.

Да я и сам толком не совсем понимал, что имел ввиду. Казалось, хочу ухватить мысль, а она ускользает от меня, как песок сквозь пальцы. Я постарался встряхнуть головой, но вызвал лишь нудную боль.

— Когда мы с тобой встретились, помнишь, я спросил…

— «Ты моя новая магия?» — сказала за меня Мико. — Да, я помню. И я помню, что ты в этом теле гость.

— Разве Тимофей был магом? — усомнился я.

— Был. Правда, очень-очень слабым.

— Настолько слабым, что даже Николай не разглядел? — я так до конца не разобрался в магии этого мира, так что приходилось принимать слова Мико на веру. — То есть ты была в этом теле всегда? Неужели в кольцах действительно есть какая-то энергия? Из-за нее ты стала такой мощной?

— Да, — коротко ответила магия видимо на все вопросы разом.

На этих словах сердце забилось чаще.

— И ты видела смерть предыдущего хозяина этого тела, — осторожно спросил я.

— Видела, — печально вздохнула она.

— Энергия из перстня послужила причиной гибели Тимофея?

— Тимофей сам виноват в своей смерти, — ответила магия, видимо, имея ввиду употребление спиртного. — Я хотела ему помочь, но не смогла… Если бы ты не появился в этом теле, я бы погибла со временем, не сумев полноценно заменить сознание. Я лишь энергия.

Так, то есть к смерти Тимохи субстанция не причастна. Значит, трагическое стечение обстоятельств. Не окрепший молодой организм не справился.

— А что это за субстанция? Откуда она взялась в кольцах?

— Ну откуда же мне знать, — в голосе магии неожиданно послышались раздражение. — Господин сегодня настроен поболтать?

— Возможно, — я нахмурился. — Ты против?

Протест и неподчинение? От магии было странно услышать такое.

— Тебе больше нравится, когда я дерусь и трахаюсь?

— И последнее желательно со мной… — сознание затопил томный шепот.

— Нет, милая, сегодня без этого, — холодно ответил я. — Нам сегодня надо отдохнуть. Так что прибереги свой пыл на следующий раз. С разговорами тоже закончим. Спокойной ночи, Мико.

Я подоткнул под голову подушку и закрыл глаза.

— Доброй ночи, господин, — прошелестела магия.

Едва выбравшись утром из душа, я разыскал в оставленных у кровати брюках телефон и набрал Разумовскую. Пока в трубке раздавались унылые гудки, в дверь постучали.

— Открыто, — коротко ответил я.

Дверь медленно распахнулась и на пороге появилась Зоя с подносом. Вместе с ними в комнату вошел запах крепкого кофе и свежей выпечки. При виде меня, наспех завернутого в полотенце, глаза горничной вспыхнули огнем страсти. Прикусив нижнюю губку и покачивая бедрами, она прошла к комоду, поставив на него поднос, встряхнула волосами и развернулась ко мне, призывно изогнувшись.

— Доброе утро, Тимофей Александрович, — в этот момент в трубке раздался донельзя деловой тон княгини.

— Доброе, Маргарита Павловна! — проигнорировав сигналы Зои, я небрежно махнул рукой в сторону двери.

Насупившись и поджав губки, горничная засеменила к выходу. Но мне было все равно. Меня сейчас возбуждала лишь одна женщина. Точнее, ее предприятие.

— Чем обязана звонку в столь ранний час? — голос Разумовской звучал устало и напряженно.

— Помните наш разговор о продаже предприятия? Оно еще не продано?

— Нет…

— Я хочу услышать вашу цену.

После нескольких секунд молчания, Марго робко назвала цену.

— Ваша светлость, я покупаю у вас завод по производству горнодобывающей техники. Сверх вашей цены даю пятьдесят тысяч, если ваш поверенный оформит договор в ближайший час. Я приеду с наличными.

— Да… Хорошо… Тимофей… Александрович…

— Маргарита Павловна, прошу никаких возражений и вопросов, — мне очень не хотелось выслушивать уговоры отказаться от моих планов.

— Всего один! — поспешно ответила Разумовская и добавила шепотом, — мне прислугу отпустить?

— Да.

— Ну, вот и все, — поверенный Разумовской довольно потер руки, когда я поставил под договором свою размашистую подпись. — Поздравляю, ваше сиятельство с таким грандиозным приобретением.

Он аккуратно сложил документы в черную кожаную папку с позолоченными металлическими уголками и учтиво откланялся.

— Я вас провожу, Степан Аркадьевич, — сказала Разумовская, и они вместе покинули библиотеку.

Княгиня вернулась через минуту и нерешительно замерла у двери, пристально глядя на меня.

— Что случилось, Марго?

— Я боюсь за тебя…

— Почему? — спросил я, поднимаясь из кресла.

— За полчаса до тебя звонил майор, расследующий дело Гроффа. Сказал, что Евгении Грофф предъявлено обвинение в организации убийства. Но, Тимофей, мы оба знаем, кто стоит за смертью барона на самом деле.

— Дорохов, — спокойно ответил я, подходя к Разумовской вплотную, одной рукой обнимая за талию, а другой откидывая волосы с плеча.

— Ты никогда не сможешь этого доказать. Но легко можешь стать следующим.

— Не надо на меня смотреть, как на живой труп, Марго, — я нащупал на ее блузке маленькую пуговицу, обтянутую тканью. — Это мои проблемы. И я их решу, не волнуйся.

Под моими пальцами она очень удачно проскользнула в прорезь петли. Княгиня судорожно вдохнула, но взгляда не отвела.

— Меня сейчас гораздо больше Дорохова волнуют другой вопрос, — еще одна пуговица поддалась моим пальцам.

— Какой же? — до этого момента бледные щеки Разумовской расцвели нежным румянцем, а тревога в темных глазах начала уступать место желанию.

— Выдержит ли стол, если я решу взять тебя на нем? — я расстегнул третью, последнюю пуговицу, и моя ладонь накрыла упругую грудь княгини, сдерживаемую тонким кружевом.

Марго неопределенно охнула. Губки, накрашенные красной помадой, заманчиво приоткрылись.

— А дакхр с ним, — сказал я, понимая, что не смогу дойти даже до стола.

Я накрыл ее губы своими, целуя жадно и властно. Рука оставила грудь и спустилась к разрезу на юбке. Который, как на зло, оказался слишком низким сегодня. Выругавшись про себя и прервав поцелуй, я ухватился за края разреза и рванул их в стороны. Шов разошелся до самой талии, открывая стройную ножку в черном чулке, кружевной пояс и отсутствие трусиков.

— Я тебе говорил, что ты умница?

— Много раз, — ответила Марго, умело расправляясь с пуговицей и молнией на моих брюках.

Когда я, наконец, вошел в Марго, то понял, что, как бы ни была хороша в ласках эфемерная Мико, настоящую, судорожно обвившую меня ногами и тихо постанывающую княгиню Разумовскую она не заменит.

Когда все закончилось, я какое-то время еще держал Марго, прежде чем осторожно поставить на пол. Она прижалась ко мне. Так мы простояли еще пару минут, пытаясь успокоить дыхание.

— Стол ты спас, — Разумовская чуть отстранилась и посмотрела на меня опьяненным взглядом. — Может, продолжим наверху. Или кровать для тебя это уже скучно?

— Кровать — это здорово, — ответил я, целуя ее и вновь ощущая волны желания.

А нет, не желания. Это в кармане завибрировал телефон. И что-то, что в этом мире называют интуицией, подсказывало мне две вещи. Первая: трубку лучше взять, вторая: в кровати у Разумовской я сегодня не побываю.

— Извини, — проговорил я, быстро приводя в порядок одежду и вынимая телефон.

На экране тревожно мигал номер Винокурова.

— Здравствуйте, Юрий Иванович, — я отошел к окну, с сожалением наблюдая, как княгиня, запахнув разорванную юбку и послав мне воздушный поцелуй, вышла из библиотеки.

— И тебе не хворать, Тимофей Александрович, — ответил знакомый бас.

Интересно, что должно было произойти в жизни авторитетного человека Юрия Винокурова, что он решил позвонить тому, кого он считал выскочкой. Ведь не справиться о здоровье нанятых мной для Воронцовых телохранителей.

— Слушаю, Юрий Иванович.

— Надолго не задержу. Знаю, так дела не делаются, но… Короче, граф, я отзываю своих парней, которые у тебя сейчас работают.

Вот это новость!

— У вас что-то случилось? Возможно, я смогу помочь? — предложил я, надеясь потом эту помощь использовать при покупке завода.

— Нет, Тимофей Александрович, ты тут точно не помощник. Уж извини, но пришли моих парней домой в ближайшие сутки. Поищи московских. Что там у вас, в столицах, охранников нет, что ли?

— Юрий Иванович, ребят ваших я, конечно, пришлю. Но я с ними тоже приеду, — осторожно начал я.

— Это еще зачем? — проворчал авторитетный человек Винокуров.

— Предложение у меня к вам есть. Весьма заманчивое.

В трубке раздалось задумчивое сопение.

— Хорошо, граф, приезжай, поговорим. Но ты особо не рассчитывай ни на что.

— Что дела совсем плохи?

— Не телефонный разговор, — пробубнил Юрий Иванович. — Приезжай, коли соскучился.

— Ждите к вечеру, — усмехнулся я и положил трубку.

Как-то неожиданно быстро начали разворачиваться события. Что ж, если вопрос с заводом горной техники решен, с Винокуровым я тоже скоро поговорю, то стоит озадачить Воронцова и Никольского непосредственно созданием мехабота.

А для этого нужно вытянуть Лешку из больницы. На звонок влюбленный инженер ответил лишь с повторного набора.

— Проще до государя дозвонится, чем до вашего сиятельства, — выдал я вместо приветствия.

— Тим, что случилось? — шепотом спросил Алексей. — Что за срочность?

— Дело жизни и сборки мехаботов. Ты вообще о будущем думаешь?

— Я перестаю тебя понимать. Ты мог бы говорить яснее, — все еще шепотом, но более раздраженно сказал Воронцов.

— Хорошо. Слушай. Новость первая — твой опытный образец изготовлен и испытан.

— Подожди секунду.

Я услышал скрип отодвигаемого стула, быстрые шаги и стук закрывающейся двери.

— Да ладно⁈ — уже в полный голос удивился Воронцов.

— Ага! Самая удивительная вещь, что он работает, как надо.

— Никольский… — прошипел Лешка, готовясь произнести в мой адрес страшную угрозу.

— Прежде чем ты проклянешь меня бородавками, учти, что предприятие, где твою штуку изготовили, теперь принадлежит мне.

Пауза.

— Ты гонишь!

— Правда, только правда и ничего кроме. Но это только первая новость.

— Боюсь даже представить.

— Доставай из-под подушки чертежи. Будем твоего мехабота конструировать! Игнат в деле.

Тишина.

— Алексей, ты сознание потерял от радости?

— Да… Нет… Он еще не готов!

— И не будет готов, если будешь на них только дро…

— Никольский!

— Тише, не нарушай лечебно-охранительный режим, — представив разъяренного мелкого демона, я едва не хрюкнул от смеха. — В общем, Воронцов, чтобы через час был дома.

— Уже еду! — в последней фразе уже не было злости.

Зато радости и нетерпения хоть отбавляй. Я нажал на отбой в тот момент, когда в библиотеку вернулась Разумовская. Испорченную одежду она сменила на одно из знакомых мне домашних платьев.

— Тебе надо идти?

Я молча кивнул.

— Надеюсь, это не потому, что ты получил от меня все, что хотел. Я сейчас о заводе.

— В наших отношениях это лишь приятный бонус ко всему остальному, Марго, — я подошел к княгине и почти невинно коснулся ее виска губами. — И прекрати хмуриться. У тебя от этого на лбу морщинка.

— Что! — темные глаза Марго метнули молнии. — Не видать тебе телефон главного ин…

Возмущенная тирада утонула в поцелуе. Нет, надо завязывать, а то ни Воронцов, ни Винокуров меня не дождутся.

До особняка я все же добрался. И даже раньше, чем Воронцов, который влетел в ворота, когда я уже припарковал машину.

— Скажи, что все, что ты наплел по телефону, правда! — крикнул Алексей, едва не навернувшись на дорожке, покрытой тонким первым льдом.

— Я хоть раз тебя обманывал? — кристально честными глазами посмотрел я на мелкого демона.

— С ума сойти! — он так резко сдвинул шапку на затылок, что там упала в снег. — И Николай…

Я приложил палец к губам, призывая сохранить в тайне личность гувернера.

— И Игнат согласился?

— Согласился. Но, Леш, там не все так радостно и просто, как может показаться на первый взгляд. А возможно даже опасно.

— Черт с ней, с опасностью, если я увижу свои изобретения не только на кульмане!

— Тогда пойдем и поговорим с Игнатом.

Передав верхнюю одежду хлопотавшей в холле Надежде, я просил, где Игнат Семенович.

— Так уже часа два, как в прежнем кабинете сидит, думает. Я уже два раза чай туда носила.

— Сидит? — удивился я, вспомнив, что до сих пор не заказал мебель в отремонтированный кабинет.

Никольского мы действительно нашли в кабинете, на стуле, который он притащил из столовой. На полу рядом с ним стоял поднос с чайником, а сам «чернокнижник» скрывался от внешнего мира за газетой.

— Николай, тебя ничему жизнь не учит! — воскликнул я, ворвавшись в кабинет. — Тебя похитили, когда ты забирал газету из почтового ящика. И вот опять⁈

— Я Аглаю попросил принести, — проворчал граф, складывая в четыре раза предмет нашего спора.

— Что значит, похитили? — удивленно выпалил залетевший за мной Воронцов.

— А ты реже дома появляйся, еще и не такое пропустишь, — я по-дружески хлопнул его по плечу. — Вот Николая вчера иностранные спецслужбы похитили. Кстати, Леша, об этом я и говорил. То, что мы собираемся сделать, придется не по вкусу некоторым влиятельным людям. А переходить им дорогу весьма опасно. Но, возможно, от успешности наших действий будет зависеть будущее Империи.

Это я вставил для Никольского. Ибо юному дарованию что на собственное благосостояние, что Империи, было плевать. Ему воплощение мечты надобно.

— Вы действительно хотите со мной работать? — в голосе Лешки вдруг послышалась неуверенность.

— Почему ты сомневаешься, Алексей? Ты умный парень. И некоторые твои идеи весьма интересны. Так почему бы не попробовать?

— А, была не была! Я за чертежами! — мелкий демон вихрем вынесся из кабинета.

— Николай, ты тут сам с Лешкой поговори, посмотри его разработки, — сказал я, едва за Воронцовым захлопнулась дверь.

— А ты куда? Опять по бабам? — буркнул он.

— Я к Винокурову. Он звонил сегодня, чтобы отозвать своих парней. И судя по тону, у него большие неприятности.