Никольский. Выйти из Тени 3

Глава 30

— Занят? — неожиданно скромно спросил Воронцов, выглядывая из-за приоткрывшейся двери.

С момента разговора в столовой прошло три относительно тихих дня. Я даже успел отработать одну смену в шахте, чем несказанно удивил начальство, видимо уже похоронившее меня.

Даша в этот день уехала в Москву к Софье. Мне очень не хотелось отпускать ее в столицу одну, поэтому я серьезно посмотрел на Никиту, и тот моментально все понял.

Николай избегал встречи со мной все это время, да и я не стремился выяснять отношения. Перед нами стояла конкретная цель — закрыть главный портал в другой мир. И на пути к этой цели у каждого была своя роль. Николай и Алексей изобретали нечто, что, собственно этот портал и закроет, периодически наведываясь на завод. Я не ставил перед ними конкретных сроков, сказал лишь, что все нужно сделать как можно быстрее. Мне же оставалось только ждать, прислушиваясь к ощущениям на глубинных слоях магического сознания.

Именно этим я и занимался, сидя в библиотеке и листая какую-то скучную книгу, когда по окнам полоснул свет фар. А это значило, что мои инженеры вернулись с завода.

— Заходи, Алексей, — ответил я, откладывая уже порядком надоевшую книгу.

Лешка тихо закрыл за собой дверь и, подтащив к креслу, на котором я сидел, чайный столик, положил на него папку.

— Принимая во внимание исходные данные, которые ты нам предоставил в этом… видении, мы пришли к выводу, что портал это нечто вроде электромагнитного поля, только с магией.

С этими словами он раскрыл папку и разложил передо мной несколько листов, исчерченных рисунками и мелкими надписями и расчетами, сделанными простым карандашом. Я подтянул листы ближе и несколько минут молча рассматривал их. Рисунки, насколько я понял, изображали то самое поле, закрученное по часовой стрелке. Поскольку экспериментальная магия у нас на курсе едва началась, то формулы я смог опознать далеко не все.

— Поправь, если ошибаюсь, — я, наконец, отложил папку и посмотрел на Воронцова. — Из ведения вы сделали вывод, что, если поменять направление вращения магических полей, то портал начнет работать в обратную сторону и закроется?

— Да. Именно этот вывод сделал Николай Михайлович. Для того, чтобы развернуть поля, необходимы мощные генераторы электрического и магического полей, — Алексей подвинул к столу одиноко стоявший у одного из шкафов стул и, присев на самый край, продолжил рассказ. — Собранную воедино сущность мы помещаем в носитель, управляемый дистанционно, и отправляем этот носитель прямиком в портал. Я настаиваю на дистанционном управлении, слышишь, Тим. Я не позволю тебе близко подойти к порталу, когда будет запущен обратный процесс.

— Почему?

— Чтобы тебя не засосало туда, дубина! — все-таки сорвался Воронцов.

— Иначе кто же тогда будет…

— Еще слово и я тебя ударю, Никольский, — Лешка вскочил с места и заходил из угла в угол. — Это была всего лишь шутка! Ты для меня такой же друг, как и Никита! А за тебя переживаю!

— Сядь, пожалуйста, а то в глазах рябит от твоей беготни, — я строго посмотрел на Воронцова.

Вмиг присмиревший Лешка тут же вернулся обратно, но взгляд его продолжал излучать недовольство и непонимание.

— Если ты внимательно слушал мой рассказ, то помнишь, что в прошлой жизни меня убили. И одним из убийц был тот, кого я считал другом, едва ли не братом. Поэтому я вполне нормально отношусь к тому, что у тебя есть меркантильные интересы в отношении меня. Так надежнее, понимаешь.

Лешка хлопнул глазами раз, потом другой.

— Ну и дурак же ты, Тим! — хмыкнул Воронцов. — Ладно, можешь считать, как тебе угодно. Только вернись, пожалуйста, живой.

— Во многом это будет зависеть от того, насколько хорошо ты все организуешь со всеми этими генераторами и пультами дистанционного управления. Прошу, скажи, что у нас все это есть.

Лешка довольно улыбнулся.

— Есть. Я ведь рассчитывал на то, что механтроп будет не в единственном экземпляре, поэтому раздобыл запчасти еще для четырех таких же мощных, как у него, генераторов. Если их соединить, выйдем примерно на требуемую мощность.

— Так, а что там дальше.

— А дальше Николай Михайлович извлекает из тебя и из последнего перстня сущность, помещает ее в специальный контейнер, помещаем в механтропа, и при помощи пульта управления ты отправляешь его в портал после того, как тот запустится в обратную сторону.

— И не жалко тебе Мишку?

— Жалко. Но, во-первых, он поможет тебе расставить генераторы. Они тяжелые, все-таки. Хочешь потащить с собой еще десяток грузчиков?

— Нет. Чем меньше народа будет в этом задействовано, тем лучше, — я покачал головой.

— Вот. А ты в Мишке все можешь сделать один. Потом активируешь на нем силовое поле, чтобы надежно запереть тварь внутри, и отправляешь в бездну. Осталось только все, что нужно доставить к месту назначения.

— Самолет?

— Лучше вертолет. Не думаю, что в том районе есть взлетно-посадочная полоса. А хороший пилот посадит вертолет на более-менее ровную площадку.

— Хорошо, будет тебе вертолет, — заверил я Воронцова, в глубине души надеясь, что у Вольского в ведомстве есть подходящая машина. — Мне только нужно переговорить с шефом контрразведки. И желательно, при личной встрече.

— Я с тобой, — неожиданно раздалось от двери.

Мы с Лешкой обернулись. В дверях стоял хмурый Николай.

— Остап может не поверить твоим рассказам о научном эксперименте.

Да, именно это я решил наврать главе контрразведки. На мой взгляд подобная легенда вполне ложилась на репутацию рода Никольских.

— А словам воскресшего московского чернокнижника он поверит? — усмехнулся я, вынимая из кармана телефон. — Так или иначе, я не против. Это ведь не моя тайна. Перед кем раскрываться, ты сам решай.

Вольский ответил быстро и сразу согласился на личную встречу, которая должна была состояться в одном из отелей на окраине Москвы завтра утром. Он не стал задавать лишних вопросов, удовлетворившись моим объяснением, что речь идет о судьбе империи.

Лешка заверил, что с оставшимися делами справиться и один. Ни я, ни Никольский спорить не стали, молча сели в машину и выдвинулись в сторону столицы.

В гостинице я снял два одноместных номера, потому что хмурое лицо Николая красноречиво говорило о желании побыть в одиночестве. Мы договорились встретиться за завтраком в ресторанчике на первом этаже отеля и разошлись по номерам. Против ожидания я заснул, едва моя голова коснулась подушки.

Утром, как только открылся ресторан, я уверенно толкнул его двери и выбрал стол в глубине зала, подальше от больших окон.

Зал был пуст, поэтому милая официантка оказалась у столика через минуту после моего появления.

— Господину угодно посмотреть меню? — приветливо спросила она.

— Было бы замечательно, — с легкой улыбкой ответил я.

Тут же на стол легла темно-синяя папка с золотыми вензелями на углах. Не успел я погрузиться в изучение утреннего меню, как над головой раздалось:

— Доброе утро, ваше сиятельство!

Главный контрразведчик был облачен в простой, но отлично скроенный костюм. На лице замерло выражение сосредоточенной обреченности. На вопрос официантки о меню, он ответил отказом.

— Я уже завтракал, — пояснил он, усаживаясь напротив.

— Вы рано встаете, Остап Игнатьевич, — удивился я.

— Ошибаетесь, Тимофей Александрович. Я еще не ложился.

— Работа на благо империи?

— Возрастная бессонница. А вы заказывайте. Молодому организму важен режим и правильное питание.

— Две яичницы с беконом и черный чай, — я передал официантке меню.

— Хороший аппетит, — с пониманием кивнул шеф контрразведки.

Я улыбнулся.

— Вторая порция для моего гувернера.

— Я полагал, что наш разговор будет конфиденциальным, — Вольский нахмурился.

— Этот человек теперь моя правая рука во всех делах, Остап Игнатьевич. Не волнуйтесь, он имеет понятие о тайне и конфиденциальности. Впрочем, сами сейчас увидите, — ответил я, зацепив краем глаза вошедшего в тот момент Никольского.

Вольский развернулся, проследив за моим взглядом, и замер с открытым ртом. Николай, заметив его реакцию, невозмутимо приблизился к столу и занял свободный стул.

— Доброе утро, господа, — буднично поприветствовал нас «московский чернокнижник».

Вольский хлопнул глазами.

— У нас на завтрак яичница, — обратился я к Николаю.

— Хороший выбор, — кивнул тот.

Вольский закрыл рот.

— Остап Игнатьевич, полагаю, вам не нужно представлять этого человека.

— А вы полны сюрпризов, господа Никольские, — безрадостно усмехнулся шеф контрразведки. — Хотя, ожидать, что «московский чернокнижник» действительно погиб после того взрыва, было наивно с моей стороны. Видимо, теряю хватку.

— Это почему же? Тебе лучше других известно, что я всего лишь человек.

— Кстати, коль уж мы начали раскрывать секреты… Прозвище «московский чернокнижник» ты получил благодаря мне. Это я активно распространял слухи о твоих «гениальных и загадочных исследованиях».

— Зачем? — был короткий вопрос от становившегося все более суровым отца Тимофея.

Тут нам принесли чай, яичницу и приборы, и я немного напрягся, увидев, как Николай берется за нож и вилку.

— Затем, чтобы на тебя вышли те самые иностранные спецслужбы, — довольно улыбнулся Вольским. — Использовал, так сказать, ловлю на живца.

— Может, и взрыв ты устроил, чтобы устранить этого самого живца после неудачной операции? — в усмешке Никольского явно чувствовалась горечь.

Взгляды двух друзей-сослуживцев встретились. Но против ожидания в этих взглядах не было ожесточенности, а была какая-то тоска.

— Коля, я никогда бы так не поступил с тобой. Я был глубоко опечален твоей гибелью. Даже считал себя виноватым в этом.

Мне показалось, что это отличное время, чтобы использовать проснувшееся чувство вины и перевести разговор в нужное мне русло.

— Остап Игнатьевич, у меня есть к вам одна просьба.

Вольский перевел взгляд с Тимохиного отца на меня.

— Что-то мне подсказывает, что это будет весьма необычная просьба.

— Так и есть.

— И, непременно, на благо Империи, — шеф контрразведки аккуратно налил содержимое чайника в свою чашку.

— Естественно! — неожиданно за меня ответил Николай.

— И непременно без лишних вопросов?

— Само собой, — ответили мы с Никольским в один голос.

Вольский опорожнил чашку залпом, словно там не чай был вовсе.

— Ну, давайте! — выпалил он.

— Мне нужен грузовой вертолет, чтобы доставить некий груз в один северный район. Ненадолго, дня на три.

— У меня нет грузового вертолета, — просто ответил Остап Игнатьевич, но увидев мое разочарованное лицо, добавил. — Но я могу его достать.

— Но «могу» не значит «достану». Я прав, Остап? — спросил Николай, не глядя на собеседника, и спокойно отправил в рот кусок бекона. — И чего нам это будет стоить?

Вольский посмотрел на Николая, потом на меня. Потом снова на Николая и снова на меня.

— Без неудобных вопросов не получится. Расскажите, зачем вам нужен вертолет.

— Нужно доставить исследовательское оборудование на место падения метеорита, — не моргнув глазом, соврал я.

— Зачем? — главный контрразведчик посмотрел на Николая.

— Есть вероятность, что метеорит как-то связан с прорывами. Нам нужно исследовать эту возможность.

— Это как-то связано с вашим намерением разобраться с Беркутовым? — пристальный взгляд переместился на меня.

— Это чисто научный интерес, — ответил я.

На мой взгляд, такой информации должно было хватить, чтобы убедить Вольского. Семья Никольских всегда занималась какими-то геологическими исследованиями и славилась инженерными талантами.

— Я хочу видеть это оборудование.

— Нет, — неожиданно ответил Никольский.

Вольский подался вперед.

— Тогда добывайте вертолет в другом месте.

— Это твое личное любопытство, Остап?

— Я хочу быть уверен, что ваше «научное оборудование» не разнесет половину Империи, не вызовет проливные кислотные дожди и…

— И не сдвинет планету с орбиты, — взмахнул вилкой Никольский.

Я отвернулся к окну, чтобы скрыть улыбку. Мне, конечно, не известно, какими талантами и знаниями обладал шеф контрразведки, но вряд ли достаточными, чтобы определить опасность или истинное предназначение механтропа.

— Хорошо, Остап Игнатьевич. Я покажу вам оборудование. Но вы поедете с нами, один и прямо сейчас.

— Резонно, но я попрошу вас обоих сдать телефоны, чтобы вы не успели предупредить своих людей, и те не спрятали все, что нужно спрятать.

Мы с Никольским переглянулись и синхронно выложили на стол телефоны. Пришлось согласиться, ибо у кого еще можно попросить грузовой вертолет, у меня идей не было.

Расправившись с оставшимся чаем, Вольский проследовал за нами в машину.

В поместье мы оказались к полудню. Двинулись сразу к сараю, где спрятали Мишку. Прислушиваясь к тихому разговору бывших сослуживцев, обсуждавших события последних четырех лет, меня покинула даже та небольшая тревога, которая зародилась в душе после требования Вольского. Я был уверен, что вертолет нам дадут. Лишь бы Лешка не ляпнул лишнего. За разговором Вольский и Никольский немного отстали.

К слову, чтобы спрятать механтропа в сарай, пришлось почти полностью разобрать крышу, а потом собрать заново. Да, у четырех дворян это получилось не столь хорошо, как у профессиональных кровельщиков, но целостность крыши была восстановлена почти полностью. Лишь у конька образовалась небольшая щель, в которую ветер задувал немного снега.

— Алексей, ты тут? — громко произнес я, едва открыв дверь сарая. — Надо наше научное оборудование кое-кому показать.

Из-за сложенного механтропа, занимавшего половину сарая, вынырнул изумленный Алексей с какой-то тряпкой в руках.

— Какого… — поинтересовался он, скидывая капюшон теплой куртки.

— Леш, ври что хочешь, но Мишка сделан для геологического исследования места падения метеорита. Ни слова о закрытии портала, — постарался сказать я настолько тихо, чтобы меня не было слышно за стенами.

Воронцов успел лишь кивнуть, как дверь за моей спиной вновь открылась, и в сарай вошел Остап Игнатьевич.

— Доброе утро, молодой человек, — приветливо улыбнулся он и протянул Алексею руку.

— Граф Алексей Воронцов, — быстро оттерев испачканные пальцы, он ответил рукопожатием.

— Остап Игнатьевич Вольский. Мне Тимофей Александрович рассказал про ваш необычный агрегат, — расплывчато начал шеф контрразведки.

Лешка изобразил испуганное выражение лица и посмотрел на меня.

— Можно, — кивнул я.

И следующие пятнадцать минут Воронцов, водя Вольского кругами вокруг механтропа, рассказывал, насколько важны исследования в районе Тунгуски, причитал, что этим вопросом никто не занимается, расписывал в красках Мишкины функции по забору геологических проб и даже закинул удочку на получение разрешения исследования музейного экспоната. В завершении разговора, Алексей затащил главного контрразведчика на чай.

— Интересный молодой человек, — негромко сказал Вольский, склонившись ко мне, когда Николай и Алексей удалились из столовой вместе с посудой.

— Этого я вам не отдам, Остап Игнатьевич, — ответил я, поняв его намек. — Хватит с вас Никиты.

Шеф контрразведки добродушно усмехнулся.

— Допустим, я вам поверил. И вертолет будет. Но с одним условием. Пилотировать и участвовать в разгрузке будут мои люди.

Мне пришлось согласиться. Наша маленькая команда с этой задачей не справилась бы.

— Вертолет будет завтра утром, — уже серьезно произнес Вольский. — Лететь с дозаправками около суток. Экспедиция должна быть готова к этому времени. И раздобудьте тулупчик потеплее, Тимофей Александрович. Там холодно.