Никольский. Выйти из Тени 3

Глава 5

Я смотрел на напряженную спину Тимохиного отца.

— Это ведь ты их сжег? Что-то, что лежало в тайнике письменного стола?

О, как мне хотелось в тот момент активировать Мико и, привязав Николая к стулу, как он меня когда-то, выпытать все, что он скрывал. Но чутье подсказывало мне, что граф предпочтет умереть, чем выдаст свои секреты. Что ж, Адарис умел не только пытать. Втираться в доверие и ждать у меня тоже отлично получалось. И я верил, что тут есть, ради чего быть терпеливым. Поэтому сделал вид, что поверил, когда Никольский произнес:

— Это была переписка с братом. Та самая, в которой я рассказывал о наших с Гроффом проектах. Не хотел, чтобы они попали в чужие руки.

— В руки наемников или мои?

— Возможно, и твои. Я думал, что ты обоснуешься в поместье, и будешь счастливо заниматься делами деревень. А то, о чем я писал в письмах, могло навести лишнюю смуту на твой неокрепший разум.

— Так что там такое было? Что ты разрабатывал совместно с Виктором Гроффом?

«Игнат» раздраженно отмахнулся.

— Разрабатывал — сильно сказано. — Говорю же, черновые наброски. Ничего мы толком не успели.

— А если продолжить? — попытался закинуть я крючок.

— Виктор мертв. Он был очень талантливым инженером. Мы понимали друг друга с полуслова…

— А в какой момент появилась идея, что империй это зло и шахты надо закрывать? Вы действительно так думали? Зачем тогда проектировать новых мехаботов.

— Эта идея появилась в тот момент, когда мы с Витей поняли, что как бы мы ни старались, принципиально положения дел это не изменит. Твари будут лезть в наш мир через прорывы, буду гибнуть шахтеры и ликвидаторы. Да, возможно, в меньшем количестве, но… Лишь полное прекращение добычи приведет к постепенному угасанию всплесков межпространственных возмущений. Вот только верхушка слишком хорошо питается с пота и крови тех самых шахтеров и ликвидаторов. Особенно теперь, когда империй, идет и на экспорт. Когда во владениях Виктора нашли империй, он строго-настрого запретил посвященным кому-то об этом говорить.

— Но слухи до Дорохова все же дошли, я так полагаю?

— Дошли. Виктор дважды отказал Константину в продаже земли. Тот вроде даже остыл…

— У меня есть подозрение, что барон Грофф погиб именно из-за этого месторождения.

— Что? — Николай круто развернулся ко мне.

— Полагаю, его сестра, получив наследство, рассчитывала продать его. Думаю, оно стоит не меньше особняка.

Николай вдруг ссутулился, словно его вмиг покинули силы. Покачиваясь, он дошел до стола и, сев на стул, облокотился локтями о столешницу.

— Ты действительно думаешь, что авария была не случайной? — спросил он внезапно севшим голосом.

— Полицейские эксперты установили, что в машине барона были испорчены тормоза. А еще в тот день новый водитель не вышел на работу.

— Думаешь, эти факты связаны?

— Я думаю, что Евгения Грофф подговорила водителя испортить тормоза, а затем устранила его. И в связи с этим у меня к тебе вопрос.

— Ко мне? Какой?

— Где в особняке Гроффов можно спрятать труп так, чтобы быть уверенным, что его не найдут?

— Не понимаю, о чем ты? Я ничьи трупы не прятал. Уж тем более в доме у Вити.

— Хорошо, обойдемся без намеков, — кивнул я самому себе и, тоже опершись локтями о стол, придвинулся ближе к «Игнату». — Скажи, потайной туннель, связывающий особняки Гроффов и Никольских — это правда или только красивая легенда?

— Байки это все, — пробурчал граф, посмотрев на меня в упор. — Первый владелец придумал, чтобы интерес повысить, когда продавал. Никаких тайников, а уж тем более туннелей здесь нет.

Он вдруг резко встал со стула и направился к выходу из столовой.

— Мне тебя теперь как величать-то? — я тоже поднялся с места, но догонять гувернера не собирался, остался стоять у стола. — Папой звать не буду, и не проси.

— Оставим все, как было. Игнат я теперь, — остановившись, ответил Тимохин отец.

Задержавшись лишь на секунду, он продолжил движение.

— Игнат! — вновь окликнул я гувернера.

— Что еще? — граф Никольский остановился уже в дверях.

— А если я найду?

— Что найдешь?

— Туннель.

— Нечего искать, — пожал плечами гувернер. — Я в этом доме провел половину жизни. Пролазил все до чердака.

— Я уважаю тебя и доверяю тебе, Игнат. Надеюсь, ты говоришь правду.

А если нет, то при следующем разговоре ты будешь привязан к стулу. В лучшем случае. И тогда я вытяну из тебя всю правду. Но, дакхр побери, я совсем не хотел этого делать.

Гувернер вышел из столовой, не сказав больше ни слова. Подождав, пока он скроется за поворотом, я обернулся к столу и уставился на две чашки. Да, встреча отца и сына прошла как-то тухло и холодно. С одной стороны, меня это устраивало, ведь бросаться «отцу» на шею вместо Тимохи я не собирался. Как и раскрывать ему сыновьи объятия. Но и терять его доверие тоже не хотелось. Никольский мог быть для меня не менее ценен, чем Алексей. И тут меня осенило. Ведь Воронцов был кибернетиком, как и Грофф. И если эти двое найдут общий язык, то это могло вылиться в нечто весьма для меня полезное. Немного расстраивало лишь одно обстоятельство. Мыть посуду придется мне, потому что Зоя, Маша и Аглая были распущены по домам до завтра. Но это меньшее из зол, которые могли бы случиться.

Даша и Ник появились на пороге столовой поздно вечером и без Алексея. До их прихода я успел отдохнуть в тишине и даже сбегать в соседний ресторанчик за ужином. Лишь с графом Никольским ни разу не пересекся, давая ему возможность спокойно подумать.

— Вы как раз во время, — заметил я. — А где Лешка?

— Остался в больнице, — вздохнула Даша.

— Евгений Петрович позволил ему быть рядом с Софьей? — искренне удивился я.

— Нет, в коридоре на стуле, — буркнул Остапов. — Я хотел вынести его вместе со стулом, но…

— Что поделать, любовь… — наигранно вздохнул я, чем заслужил странный задумчивый взгляд Лешкиной сестры.

И он мне не понравился. Я пару секунд смотрел ей в глаза, но, так и не поняв значения этого взгляда, быстро нашел способ вывести девушку из задумчивости.

— Даша, будь добра, отнеси ужин Игнату Семеновичу. Я отпустил горничных на этот вечер. А Игнат вряд ли захочет меня сейчас видеть и что-то от меня принимать.

Девушка вздрогнула, словно очнувшись. Кивнув, быстро поставила на поднос все необходимое, и ушла.

— Поссорились? — поинтересовался Никита, раскладывая приборы на столе.

— Пустяки, не бери в голову, — отмахнулся я. — Просто конфликт поколений. Завтра будет все как обычно.

— Тебя что-то сильно беспокоит. Твоя аура нестабильна. Тревожная и радостная одновременно.

Обернувшись и скрестив руки на груди, я сердито посмотрел на Остапова.

— Ты вроде обещал без моего согласия не лезть ко мне в голову.

— Так то в голову. А аура она снаружи. Любой энергетик ее видеть может. Правда, о значении основных цветов рассказывают лишь в последнем классе школы, а об оттенках уже в университете. Я держу слово. Но ты мой друг, и я беспокоюсь, — Никита тревожно насупился.

— Ладно, я не сержусь. Просто в последнее время случилось очень много всего… непредвиденного. И все это требует немедленных действий.

— Понял, — кивнул Остапов. — Ты, скажи, если помочь в чем-то нужно. Как энергетик или боец — не важно. Чем смогу, как говорится.

— Спасибо, Ник, — ответил я, обменявшись с ним рукопожатием. — Вроде пока справляюсь. Хотя… Ты можешь понять, говорит человек правду или лжет?

— Ну, мы только начинаем осваивать такие навыки. Но, можно попробовать, если человека не учили лгать. Надо кого-то считать?

— Возможно, — кивнул я.

Осталось только получить согласие Вишневского. А это может быть весьма непросто.

— Тим, мы ждем тебя в столовой, — известил меня Дашкин голос, едва я взялся за ручку двери, чтобы открыть ее.

Я распахнул дверь.

— Завтракайте без меня, — ответил я бодро, всеми силами стараясь не впустить в ауру оттенки напряженности.

Как же тяжело с энергетиками. Особенно, когда стараешься их не тревожить. Даша вновь задумчиво посмотрела на меня, но вдруг вздохнув, сказала:

— Игнат Семенович будет расстроен.

— Он спустился в столовую? — удивился я.

После нашего разговора можно было рассчитывать на суточное затворничество «гувернера», как подсказывала Тимохина память и мой опыт. Но, видимо, с годами нрав графа стал мягче и сговорчивее.

— Да, и в очень хорошем расположении духа, — Дашка пожала плечами.

Видимо, вчерашняя исповедь сняла камень с души Николая.

— Что ж, не смею задерживать, — девушка развернулась, чтобы уйти.

— Лешка еще не возвращался? — поинтересовался я.

Меня очень беспокоила судьба одного из двух моих будущих главных инженеров производства.

— Он еще в больнице, — Даша вновь обернулась ко мне.

— Захвачу его на обратном пути. А то помрет голодной смертью. Хотя, Петр Евгеньевич, вроде, человек добрый. Может, подкормит бедолагу.

— Тим, ты невыносим, — устало улыбнулась Воронцова и направилась к лестнице.

Я же, прихватив куртку и покинув дом, сел в машину и поехал к точно такому же особняку, но на Дорожной улице.

Припарковаться рядом с домом Гроффов мне не удалось. Все было занято полицейскими машинами. Поэтому пришлось оставить авто за квартал от особняка.

Лица полицейских, окруживших здание, довольно хорошо отпугивали даже очень любопытных. Прохожие засматривались на группу серьезных людей в униформе, столпившихся перед главными воротами, но потом быстро переходили на другую сторону улицы и удалялись прочь.

Меня, уверенно идущего к особняку и не собиравшегося никуда сворачивать, один из полицейских принял за обнаглевшего зеваку и решительно двинулся навстречу, перегораживая мощной фигурой тротуар.

— Здесь проводятся следственные мероприятия, проход запрещен. Пройдите туда, — пробасил он, указав на другую сторону улицы таким же квадратным подбородком, как у Вишневского.

— Доложите майору Вишневскому, что граф Никольский по его приглашению прибыл, — спокойно произнес я. — Он меня ждет.

Полицейский окинул меня скептическим взглядом, но без лишних вопросов пошел к столпившимся вокруг кого-то коллегам. Как оказалось, столпились они как раз вокруг Вишневского. Арсений Владимирович, обернувшись, нашел меня взглядом среди улицы и, раздвинув подчиненных мощным плечом, направился ко мне.

— Тимофей Владимирович, — майор сдержанно кивнул. — Ваше присутствие здесь — это не мое желание, а требование закона. Надеюсь, вы это понимаете.

— Конечно, Арсений Владимирович, я все прекрасно понимаю. Понимаю также то, что сейчас вы будете следить за каждым моим шагом и действием.

— У меня такая профессия, ваше сиятельство, подозревать всех и каждого. Так что не принимайте исключительно на свой счет. Давайте начнем.

Он вновь подошел к своим людям и провел короткий и четкий инструктаж. Около десятка человек в перчатках, с чемоданчиками и другой аппаратурой рассредоточились по территории, еще почти столько же зашли в особняк. Вишневский молча кивнул в сторону особняка, приглашая следовать за ним.

— Что вы рассчитываете найти? — спросил я, когда мы оказались в холле.

Майор неопределенно пожал плечами.

— Возможно, переписку с тем, кто испортил тормоза в машине барона. Не думаю, что баронесса настолько опытная преступница, чтобы не оставить никаких доказательств своей причастности. А вы что хотите найти, граф?

— Нового водителя, которого мы не сможем допросить, — ответил я, обводя взглядом холл. — Точнее его труп.

— Искать будете в каком-то определенном месте? — майор посмотрел на меня с подозрением.

— С вашего разрешения, поброжу по дому. Возможно, что-то найду.

— Побродите, — быстро согласился Вишневский. — Анатолий Иванович!

Невысокий пожилой полицейский, аккуратно осматривавший содержимое комода, стоявшего у дальней стены, обернулся.

— Анатолий Иванович, побродите вместе с графом Никольским по дому. Вдруг вместе чего-нибудь найдете, — усмехнулся майор, а потом добавил, обратившись уже ко мне. — Анатолий Иванович человек опытный, может, чем поможет.

Конечно, Вишневский сделал это не потому, что хотел искренне помочь выскочке-аристократу, а потому что не хотел обнаружить лишних улик, указывавших на виновность баронессы, которые этот самый аристократ мог подбросить. Но я, сделав вид, что крайне благодарен за проявленную заботу.

— Куда изволит пойти его сиятельство? — вежливо осведомился приставленный ко мне полицейский.

Я был уверен, что, если Елена Грофф убила водителя, то его тело все еще находится здесь. Представить хрупкую чопорную баронессу с лопатой, копающей уже мерзлую ноябрьскую землю, было тяжело. Значит, искать нужно было где-то в доме.

Не зная, с чего точно начать, я предложил Анатолию Ивановичу прогуляться по особняку. Хоть планировка дома Гроффа и моего была одинаковая, но некоторые отличия все же были. Например, здесь кабинет располагался на втором этаже, комната прислуги была там, где в особняке Никольских находилась библиотека, а столовая устроилась на месте кабинета.

Но осмотр мы все же начали с комнаты Елены Викторовны. Вместе с экспертами заглянули в восемь глаз под кровать. В четыре руки с Анатолием Ивановичем простучали и просмотрели шкаф. Вишневский, видимо распорядился препятствий мне не чинить. Потому что на меня хоть и смотрели косо и с раздражением, но помешать не пытались. Да и я быстро оставил свои попытки. Быстро пробежавшись по другим комнатам, где также кропотливо работали полицейские, я вновь спустился в холл, по-прежнему преследуемый Анатолием Ивановичем.

— Нашли что-нибудь, Тимофей Александрович? — не скрывая ехидства, спросил Вишневский, выходя со стороны крыла, в котором располагалась комната прислуги.

— Нет, — спокойно ответил я. — Но у Анатолия Ивановича еще есть идеи, что и где нужно проверить.

Приставленный ко мне соглядатай сначала удивленно воззрился на меня, затем на начальника и энергично замотал головой.

— С вашего позволения, Арсений Владимирович, мы продолжим, — сказав это, я свернул в противоположную сторону.

— Не забудьте сообщить, если что-то найдете, — долетело уже в спину.

Мы с «напарником» направились в сторону столовой. Скорее всего, по начальному плану в том помещении располагалась именно она, а не кабинет, как было сделано в доме Никольских. Ведь делать столовую рядом с кухней было логичнее.

Двустворчатые двери были распахнуты. Здесь был всего один полицейский, увлеченно исследовавший шкафы с сервизами и фамильным серебром.

Я направился сюда скорее из желания избавится от внимания майора, чем надеясь найти здесь что-то значимое. Но я все же обежал взглядом комнату. И неожиданно обнаружил отсутствие одного из трех подсвечников, стоявших на обеденном столе. Эти три довольно громоздкие конструкции с тяжелым круглым основанием привлекли мое внимание еще в первый мой визит в дом барона. Если бы их сдали в чистку, то сразу все три, не так ли? А куда мог деться один?

— Вы не находили третий подсвечник? — спросил я у вынырнувшего из шкафа полицейского.

Тот лишь покачал головой и залез под стол, видимо в поисках двойного дна или тайников. Совсем как я в поместье Никольских. Да, если бы не Мико, я вряд ли нашел бы тайник в рабочем столе графа Александра Михайловича.

Стоп! А что мне мешает сейчас также просканировать комнату. Магия с тех пор знатно выросла в мощности и умениях. Возможно, проверить целый дом на скрытые помещения или нечто подобное она также сможет.

«Мико!»

«Неужели господин вспомнил обо мне?» — с некоторой долей обиды ответила мне магия. — «Что прикажете?»

«Ты можешь проверить на тайники целую комнату?» — не стал я тратить время на оправдания, сразу перейдя к делу.

' Могу попробовать', — Мико тут же переключилась на деловой тон. — «Пройдите вдоль стен, а я попытаюсь их отсканировать».

Я медленно двинулся по периметру столовой, чем вызвал недоуменный взгляд Антона Ивановича и второго полицейского. Я прошел почти половину стены напротив окон, как вдруг магия сказала:

«Здесь я чувствую пустоту».

Я остановился и посмотрел на узорные деревянные панели, точно такие же, как у меня в кабинете.