Никольский. Выйти из Тени 3

Глава 8

— И что же нам теперь делать, — Остапов озадаченно нахмурил лоб.

Я вдохнул поглубже и вознес молитву всем Атлумовским богам, чтобы моя аура сейчас была девственно чистой, без единого признака лжи и лицемерия.

— Ты сейчас поедешь домой, присматривать за двойняшками.

— Воронцовы — не дети. Я не нянька, — обиженно буркнул Ник, скрещивая руки на груди.

— Хорошо, — я пожал плечами. — Езжай в свою редколлегию. Наверняка накануне Нового года у вас полно дел.

— Тим, я уже понял, что ты хочешь меня спровадить, чтобы я не увязался за тобой. Не нужно уметь читать ауру, чтобы понять это.

— Что ж, — взъерошив волосы пятерней, я посмотрел в сторону полицейского управления. — Ты меня раскусил. Мне нужно вернуться в особняк Гроффов.

— Дай угадаю, ты там что-то забыл?

И за что мне такой проницательный друг?

— Да, — я прищурил правый глаз и почесал за ухом.

Отпираться было бессмысленно, но говорить всей правды я не собирался.

— Ник, пойми, я не могу всего рассказать. Во-первых, потому что еще сам ни в чем не уверен, а во-вторых ради твоей же безопасности. Поэтому, прошу тебя, не ходи за мной. И да, если мне нужна будет помощь, то я непременно обращусь к тебе. Как сделал это сегодня.

— И помни, что я умею не только настроение разгадывать.

Не сказав больше ни слова, Остапов поймал такси и уехал. Я провожал желтую машину взглядом до тех пор, пока она не затерялась в транспортном потоке.

Я еще минуту простоял на краю тротуара, на котором едва выпавший снег был тут же превращен в грязную жижу ногами сотен прохожих, и, подняв руку, тоже поймал такси.

Как я и предполагал, майор, решив, что все улики уже добыты, а все преступники пойманы, расслабился и полностью снял охрану. Что мне, конечно же, было на руку.

— Мико, открой, — приказал я, укладывая ладонь на холодную поверхность замка на воротах.

Я не собирался часто наведываться в особняк Гроффов, а уж тем более становиться полноправным его хозяином, поэтому не позаботился о том, чтобы разжиться ключами у поверенного. А для тайного визита такой способ вскрытия замка вполне подходил. Моя магия легко справилась и с замком на воротах, и на входной двери.

Включать свет я не стал, дабы не привлекать лишнего внимания соседей, поэтому обошелся небольшим световым шариком, подобным тем, что Мико зажгла на полигоне. Но сейчас его мощность была гораздо меньше, но вполне достаточной, чтобы не свернуть шею на крутой винтовой лестнице, которая вела в винный погреб.

Там, среди пыли и пауков, была одна вещь, которая привлекла мое внимание. А именно письменный стол, точь-в-точь такой же, какой стоял в кабинете Александра Михайловича в усадьбе Никольских. Точнее, интересовал меня не сам стол, а возможный тайник. Такой же, как в недрах его брата близнеца.

Световой шар завис под невысоким потолком погреба и замер, давая мне возможность осмотреться. Несмотря на то, что помещение было довольно просторным, ничего привлекающего внимания, кроме стола, в нем не было. Полки, стоявшие вдоль стен, пустовали. Виктор Викторович скромно обставил свой тайный кабинет, а в том, что это был именно его кабинет, я не сомневался, весьма скромно.

По спине пробежал холодок от мысли, что под моим домом есть такой же подвал. Интересно, что хранится в нем? Буквально через пару часов я это собирался выяснить, а заодно еще раз поговорить с Николаем, который упорно не желал раскрывать мне все свои секреты.

Найдя похожий завиток на панели стола барона, я нажал на него. Кант столешницы бесшумно выдвинулся вперед. Я без особой надежды заглянул внутрь. Конечно, никаких чертежей и исписанных расчетами бумаг там не нашлось. Но все же ящик не был пуст. В нем лежала старая, потертая, не подписанная тетрадь. Может, барон предпочитал делать записи своих экспериментов в ней?

Я взял тетрадь в руки и слегка встряхнул ее. В воздух тут же поднялось облачко пыли. Положив находку на стол, я осторожно, словно она могла от прикосновения рассыпаться у меня на глазах, перевернул обложку. На первом листе в левом верхнем углу была написана дата. Число и месяц я разобрать не мог, чернила сильно расплылись. Но год указывал на то, что события, описанные здесь, происходили пять лет назад.

«Сегодня нашли новый вид энергии. Николаю удалось переместить его в мое тело. У нас есть теория, что эта энергия способна осуществлять подпитку объекта даже на расстоянии. Что же будет, если ее поместить непосредственно в объект?»

А дальше несколько листов были исписаны довольно скупыми записями о самочувствии барона с периодичностью примерно раз в месяц в течение полугода.

' Дела действительно пошли в гору. Я бодр и полон сил, думается легче. Магические способности возросли в разы'.

' Сегодня было решено закончить эксперимент и переместить энергию в прежний носитель, чтобы продолжить изучение на неживом объекте'.

Я быстро переворачивал листы и пробегал записи глазами, как вдруг пляшущие буквы, написанные по диагонали страницы, заставили меня остановиться.

' Николая убили. Его дом опечатан. Но, кажется, лабораторию не нашли'.

Даже через чернильные буквы чувствовалось, насколько эта новость потрясла Гроффа. Предположив, что это одна из последних записей в своеобразном дневнике барона, я все же перевернул страницу.

Последняя запись была сделана через два месяца, после «смерти» Никольского.

' У меня нашли опухоль мозга. Врачи дают неблагоприятный прогноз. Последствие это или случайное совпадение? Жаль, что нет Николая…'

Ага, но у меня-то есть Николай! Захлопнув тетрадь и чихнув, я вырвал два последних листа из тетради, положил ее обратно, закрыл потайной ящик и поднялся по лестнице в столовую. Приведя в первозданный вид деревянные панели, я вновь поймал такси и направился уже в свой особняк.

Дом Никольских встретил меня тишиной и темнотой. Двойняшки, скорее всего, были в больнице, Никита, возможно, воспользовался моим советом насчет редколлегии. Так или иначе, в доме кроме «Игната» никого не должно было быть. Я собирался этим воспользоваться и докопаться до всей правды. Даже если мне придется по волоску выдернуть всю его идеальную бороду. И хотя сделать мне это захотелось немедленно, но я все же громко постучался, прежде чем войти в его спальню.

Мне никто не ответил. Что ж, ему же хуже. Я рывком распахнул дверь. Пусто. Постель не тронута. Неужели старый интриган так обнаглел, что решил спуститься в свою лабораторию в то время, когда его легко можно было застигнуть врасплох?

Для верности я, конечно, заглянул в шкаф и под кровать. Но там Тимохиного «гувернера» не нашлось. Поминая всех мелких и не очень демонов, я спустился на первый этаж, проверил библиотеку и кухню.

В кабинете тоже никого не было. Лишь лунный свет красиво падал на новый паркет через новые окна. Этого света мне вполне хватало, чтобы разобраться с панелями. Я в точности повторил то же, что у Гроффа. Но когда три панели заняли место друг над другом… ничего не произошло.

Я ошарашенно уставился на стену. В смысле, не работает⁈

— Разнести все к… эээ… дакхровой матери? — вкрадчиво поинтересовалась Мико.

— Нет, стоп! Вот кабинет Никольского точно может рвануть. Нужно найти Николая.

Куда мог деться человек, считающийся погибшим, почти посреди ночи в центре большого города. Неужели он все же решил уйти? Если так, то плакала моя затея насчет заводов и шахт. Мелкий демон пока только мелкий демон, да и с магией он не дружит. А Николая Никольского недаром называли чернокнижником. И даже если я взломаю эту большую «шкатулку с секретом», то найду ли в ней что-то полезное и смогу ли это применить без Тимохиного отца?

Почувствовав сильную усталость, я ткнулся лбом в прохладное дерево и закрыл глаза.

«Думай, Адарис, ду…»

Из диалога с самим собой меня выдернул тревожно завибрировавший в кармане телефон. Номер, высветившийся на экране, был незнакомым, но я без колебаний нажал на зеленую трубку.

— Слушаю.

— Господин Никольский, Тимофей Александрович? — произнес на том конце мужской голос со странной манерой произношения.

— Да, — уже с интересом ответил я.

— У нас есть кое-что, что точно вас заинтересует, — вкрадчиво продолжил голос.

— Вы уверены? — искренне удивился я. — Меня сложно чем-либо заинтересовать.

— Мужчина, среднего возраста…

— Тем более…

— Брюнет, с бородой…

— С аккуратно подстриженной бородой? — уточнил я, хотя уже понимал, о ком идет речь.

— Совершенно верно, Тимофей Александрович.

Дакхр, Игнат-Николай, куда ты умудрился влипнуть, не высовывая нос дальше ворот?

— Допустим, вы все же смогли меня заинтересовать. А что интересует вас? Для чего вам понадобился этот брюнет средних лет?

— Давайте поговорим об этом при личной встрече, господин граф. Получите его назад.

— Целого и невредимого или по частям?

— А это будет зависеть от вас, — мне показалось, что обладатель странного голоса усмехнулся.

— Где встретимся?

— Вот это уже другой разговор. Это мне нравится гораздо больше. Эээ… Свалку возле Крымского моста знаете? — говоривший словно не сразу вспомнил слово «свалка».

— Знаю.

— Вот возле свалки у моста и встретимся. Приходите один и без оружия. Сделаете все правильно, разойдемся, как говорят, миром.

— Откуда мне знать, что заложник до сих пор жив?

— К сожалению, не могу вам предоставить доказательств. Он вел себя слишком шумно, пришлось усыпить. Так что, Тимофей Александрович, придется поверить мне на слово. Я не собираюсь вас обманывать. Мне только нужны некоторые сведения.

Да, конечно, обманывать он меня не собирался. И место возле городской свалки выбрал совсем не потому, что два трупа там ну очень удобно спрятать. Но, так или иначе, мне нужно было отобрать у них Николая. Такая корова нужна самому!

Странная манера речи натолкнула меня на мысль о том, что говоривший со мной человек мог быть иностранцем. И я бы не раздумывая позвонил Вольскому несмотря на запрет привлекать посторонних. Но риск того, что Вольский решит лично приехать на задержание шпионов, а не пришлет молодое поколение, как в истории с Фридрихом, был весьма велик. А значит, даже густая борода не могла гарантировать того, что Остап Игнатьевич не узнает в заложнике графа Никольского.

Нет, я не боялся действовать в одиночку. Я был полностью уверен в том, что могу справиться с противником, имевшим численное преимущество. Но вот что с ним делать после того, как я его обезврежу? Если опасности для моей жизни не будет, убивать я никого не собирался. А сдать полиции все равно, что отпустить на волю.

Отогнав от себя все мысли по этому поводу и решив разобраться на месте, я сел в автомобиль и поехал в указанное место.

Вонь чувствовалась еще на подъезде. Несмотря на то, что это был центр города, случайных прохожих здесь не было. Место «возле свалки у моста» представляло собой утрамбованную колесами грузовиков земляную площадку с одной стороны и удивительно ровную, высотой в два человеческих роста стену из мусора с другой. Машину я припарковал прямо на назначенном месте, заглушил мотор и стал ждать.

Буквально через десять минут в зеркало заднего вида ударил свет фар, и на площадку вырулил черный автомобиль.

Я быстро прикинул количество возможных противников в гипотетической драке. Четверо, включая водителя. Не страшно.

Но едва я успел расслабиться и взяться за ручку двери, как за первой машиной остановилась вторая. А вот девять это уже не хорошо. Если с четверыми я мог справиться без магии, то вот с девятью это будет проблематично. И одними усиленными кулаками тут не обойдешься. А это могло привлечь ненужное внимание.

— Мико, будь наготове.

— Да, мой господин.

Я вышел из машины и сделал с десяток шагов, остановившись примерно посередине между кабриолетом и автомобилем неизвестных. Навстречу мне двигались двое мужчин лет тридцати, одетых в джинсы и серые куртки. И я бы в жизни ни в чем их не заподозрил и не остановил на них взгляда в толпе, если бы не большие солнцезащитные очки.

— Здравствуйте, Тимофей Александрович! — радостно поприветствовал меня один из них, остановившись метрах в трех.

Судя по голосу, именно с ним был телефонный разговор. Второй встал чуть позади, давая понять, кто тут главный переговорщик.

— И вам не хворать, — без тени радушия ответил я.

Из второй машины вылезли четверо крепких парней.

— Весьма польщен, — хмыкнул я. — Вы считаете меня настолько опасным?

— Нет, — усмехнувшись, покачал головой парламентер. — Но опыт общения с вашим дядей показал, что Никольским доверять не стоит.

— И что же такого сделал мой дядя, чтобы заслужить подобную репутацию?

— Умер. Сразу после разговора с моим предшественником.

— Это он оригинальный выход нашел, я почесал за ухом. — Но можете не переживать. Я умирать не собираюсь.

— Надеюсь. Хотя мой предшественник счел в итоге эту линию бесперспективной и, уничтожив все документы, заморозил ее разработку, я надеюсь на то, что вы будете благоразумнее вашего дяди и решите с нами сотрудничать.

А этот, стало быть, решил ее возродить. Но, видимо, фотографий Николая Никольского не осталось и у него. Иначе он не стал бы звонить мне, а уже пытал паяльником лже-Игната. Что ж, это обстоятельство играло мне на руку.

— Это будет зависеть от того, что, собственно вам нужно, — я расслабленно пожал плечами и качнулся с пятки на носок.

— Неплохое начало разговора, Тимофей Александрович, — чудак в солнечных очках довольно кивнул. — Ваш дядя некоторое время работал на военном предприятии, а затем в частном порядке занимался изобретательской деятельностью. По слухам, он разрабатывал новое оружие.

— По слухам? Очень надежный источник информации, — усмехнулся я.

Между бровями моего собеседника залегла глубокая складка. Шутка ему явно не пришлась по вкусу.

— Николаю Никольскому сделали весьма щедрое предложение, — в голосе незнакомца зазвучал металл.

— Разрабатывать оружие для вас или торговать секретами родины? — я уже был абсолютно уверен, что разговариваю с кем-то, подобным Фридриху. — Или и то, и другое.

— Вашему дяде заплатили. И заплатили очень хорошо. За сведения, которые он нам не предоставил по причине своей смерти.

— Вам деньги вернуть, что ли?

— Тимофей Александрович, вы являетесь наследником вашего дяди, — терпеливо пояснил чудак. — А значит, имеете доступ к его документам. Наверняка, в них есть разработки с оружейного предприятия. Отдайте нам все, что есть в вашем распоряжении и будем квиты.

— Видите ли, господин… представитель иностранных спецслужб, — на этих словах оба чудака в очках напряглись. — Все документы были уничтожены во время пожара, и от них мне досталась лишь сажа на паркете.

— Тогда найдите способ достать новые! — незнакомец начинал выходить из себя.

— Не совсем понимаю, ради чего я все это должен делать? Никаких денег, переданных вами моему дяде у меня нет.

— Если вам дорога жизнь вашего слуги…

— Да с чего вы взяли?

— Мы следили за вашим домом… И установили, что этот человек имеет для вас значение.

Иностранный агент сделал знак рукой, и из второй машины двое молодцов вытащили едва державшегося на ногах «Игната». Руки его были скованны за спиной.

Это мне и было надо, удостовериться, что заложник жив. Я пристально посмотрел за спину парламентера, а затем сделал два шага к нему, максимально сократив расстояние между нами. Тот дернулся, словно собираясь отступить назад, но не сделал этого.

— Боюсь вас расстроить, господин… Но этот старый зануда мне и с доплатой не нужен, а уж тем более в обмен на государственные тайны. Прицепился, как клещ. Силой выставить не могу из-за уважения к преклонному возрасту.

Жаль, за стеклами очков я не мог разглядеть глаза моего собеседника. Он пару раз глупо раскрыл рот, пока нашелся, что сказать.

— Зачем же вы приехали?