Никольский. Выйти из Тени 3

Глава 16

— А почему я? — Даша растерянно смотрела на меня, смущенно положив ладошки на колени, скромно прикрытые складками юбки. — Почему не Никита или Лешка?

Едва пришедшую из больницы Дашку я затащил в библиотеку на серьезный разговор, усадив в одно из кресел, а второе поставил напротив и сел в него. Юная графиня смотрела на меня круглыми, полными ужаса глазами, нервно комкая пальцами подол юбки. Но это не я ее напугал, а вид сгоревшего крыла особняка. Да, теперь непонятно, где было безопаснее: здесь или в общежитии.

— Потому что, если в приглашении на Императорский бал для мужчины обозначено «плюс один гость», то подразумевают, что он будет с дамой, — терпеливо объяснил я.

— А почему не пригласишь баронессу Болотову? — неожиданно выдала Воронцова.

— Это тебе Лешка рассказал?

Молчаливый кивок в ответ. Я тяжело вздохнул. Мелкому демону сначала язык вырвать или сразу голову оторвать?

— Аня ведь, кажется, рассталась с князем Григорием Аркадьевичем? — не унималась она.

Я снова вздохнул и накрыл ее руку своей, доверительно заглянув в глаза.

— Даша, я тебя как друга прошу. Ты ведь не можешь меня бросить одного на съедение этим светским львицам. Это нужно для дела. Я могу доверять только тебе, — сказал я, понизив голос до шепота.

И ведь не слукавил. За все то время, что мы с Дашей провели вместе, у меня появилось к ней чувство доверия и уважения. Поэтому в ее присутствии я точно не напьюсь и не выкину ничего предосудительного.

— Если для дела, то я согласна, — решительно кивнула она.

— Спасибо! — я едва удержался, чтобы не обнять Воронцову.

— Я пойду? — наконец успокоившись, она перестала терзать юбку и посмотрела на мою ладонь, которая волшебным образом оказалась на ее коленке.

— Да, конечно! — я отдернул руку и поднялся.

Я проводил Дашу в столовую, где уже собрались Николай, Никита и Алексей. После ужина, дождавшись, пока Надя и Зоя уберут посуду, я сделал небольшое объявление.

— К сожалению, друзья, я вынужден просить вас вернуться в общежитие.

— А я все ждал, когда ты скажешь, что нам пора выметаться, — беззлобно пошутил Алексей.

— Мы действительно загостились, пора и честь знать, — подтвердил Остапов.

— С чего вдруг? — нахмурился Николай, сидевший прямо напротив меня.

— Полиция установила, что причиной возгорания послужила проводка, — я посчитал нелепую отговорку отличным поводом без лишних объяснений очистить дом. — Я хочу вызвать специалистов для проверки, и возможной замены. Благо, она наружная, и много времени устранение неполадок занять не должно. А пока я не могу гарантировать вашу безопасность здесь.

— А как же Игнат Семенович? — спросила Даша.

— Игнат Семенович поедет на это время в гостиницу, — заявил я, упрямо глядя на отца Тимофея.

У того лишь правая бровь изогнулась. Более он ничем не высказал протеста. Но я знал, что это пока мы не остались наедине.

— Поэтому сейчас я отвезу вас в общежитие, и сам там останусь. Жду вас с вещами в холле через полчаса.

Никита и Алексей без лишних вопросов отправились в свои комнаты. Даша вышла последней и аккуратно притворила за собой дверь. Неужели что-то прочитала в наших с Никольским аурах?

— Я не поеду в гостиницу, — бескомпромиссно заявил Николай, едва за дверью стих стук каблучков. — С чего вдруг ты решил меня выпроводить?

— Если ты не заметил, у нас нет четверти здания. Неизвестно кто проник сюда ночью и устроил поджог. Оставаться здесь опасно! Если не хочешь ехать в гостиницу, я поговорю с Софьей, поживешь в ее особняке. Скажи спасибо, что в усадьбу не отправил.

— То есть ты выставил нас ради нашей же безопасности? — Николай недоверчиво покосился на меня.

— Да! — с готовностью выпалил я.

— Так я тебе и поверил! Опять что-то задумал, — проворчал Тимохин отец. — Помощь нужна?

— Нет, мне полковник Жданов поможет, — сдался я, не видя больше смысла отпираться.

— Жданов? Андрей?

— Андрей. Зять Вольского.

— Надо же, — на лице Николая мелькнула тень улыбки. — Полковник теперь. Я его знал еще стажером. В контрразведку просился. Но Остап его не взял. Сказал, что не хочет кумовство разводить. Да, мне с ним встречаться не стоит. Давай в гостиницу. Только где-нибудь на окраине. А то Николая Никольского весь центральный район знает.

— Тогда собирай вещи. Думаю, это на пару дней, не больше. Потом можешь вернуться. Если не боишься гнева Беркутова.

— Я для него уже умер. А вот тебя он в покое не оставит, — Никольский хмуро посмотрел на меня. — Я боюсь за тебя, Тимофей.

А засовывать в сына непонятную субстанцию он не боялся?

— Все будет хорошо, — я похлопал Никольского по плечу. — Иди, собери вещи.

Пока мои домочадцы собирались, я поручил Аглае Константиновне найти гостиницу подальше от центра. Быстрее всех собрался Николай. Буквально через десять минут он стоял у лестницы, наматывая шарф на шею и нижнюю часть лица. У его ног расположился большой черный саквояж. Наверняка, там хранилась та штука, с помощью которой он перемещал субстанцию.

— Я уже вызвал такси, — сказал бывший гувернер, закончив маскировку.

В холле появилась домоправительница и протянула мне небольшой листок из записной книжки с адресом гостиницы. Я передал его Никольскому.

— Уверен?

— Да. Вези ребят в общежитие и сам там оставайся. Тут действительно становится не безопасно.

— Будь осторожен, — сказал я выходящему на крыльцо Николаю.

— И ты, — был мне ответ.

Все остальные подтянулись в холл минут через пятнадцать. До Университета мы добрались быстро и без происшествий. Дашку всей компанией проводили до двери комнаты, чем вызвали недовольный взгляд дежурного по общежитию.

Еще более недовольный дежурный был в Лешкином корпусе. Он не пустил нас с Никитой дальше стойки.

После этого мы отправились к себе.

— Дакхр! — расстроенно воскликнул я, остановившись в дверях. — Я вещи не взял.

Хоть и намеренно, но действительно не взял. Для того, чтобы мой друг-энергетик не почувствовал лож.

— Вернуться с тобой? — Остапов уже сделал шаг в мою сторону.

— Нет. Я быстро. Не успеешь соскучиться, — беспечно ответил я и выскочил в коридор.

Мой путь лежал обратно в особняк. Нужно было подготовиться к встрече гостей, которых Жданов должен был сегодня заманить ко мне.

Никого из прислуги уже не было. Первым делом я прошелся по всему первому этажу основного здания и правого крыла и расставил на окнах сигнальные заклинания без периода выжидания. Они были похожи на то, каким был запечатан особняк. Лишь с той разницей, что давали сигнал тревоги сразу. Так что если какой-нибудь бродячий кот решит вдруг прыгнуть в окно, заклинание среагирует и на него. Но так было безопаснее. Это отняло у меня почти полчаса. Но к приходу Жданова с парой антимагических наручников я должен был успеть.

Итак, мы с полковником решили устроить западню. Круг подозреваемых в сговоре с преступной группировкой магов ограничивался теми, кто обыскивал особняк Гроффов. Полковник должен был сегодня узнать их фамилии, а затем по одному рассказывать некую байку, о том, что я до пожара обнаружил тайник в доме, а в нем нечто очень ценное. А так же то, что после пожара я проживаю в особняке один. Ожидалось, что крыса непременно сообщит своим сообщникам эту информацию, и они немедленно прибудут в особняк. Чтобы пытать меня.

Андрей Петрович должен был прибыть с минуты на минуту. Я доделывал последние ловушки, когда услышал звонок. А полковник оказался пунктуален, что не могло не радовать. Хотя он и не был магом, да и Мико могла легко справиться с парочкой наемников, но присутствие какого никакого представителя закона рядом вселяло определенную уверенность.

Быстро завершив заклинание, я поспешил открыть дверь.

— Арсений Владимирович?

Передо мной стоял припорошенный легким снежком Вишневский. Его я точно не ожидал сейчас увидеть. Жданов говорил, что начнет с криминалистов. Но возможно, появление Вишневского и наш план совсем не связаны. И если так, то сейчас доблестный полицейский являлся очень сильной помехой.

— Что привело вас сюда в столь поздний час, господин майор.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — он приветственно приподнял шляпу, заодно защитив ее от резкого порыва ветра. — Если позволите, хотел бы задать пару вопросов относительно барона Гроффа и его семьи. Я все думаю над причастностью его сестры к той аварии. Мы можем поговорить внутри?

Он зябко поежился и поднял воротник форменного пальто.

— Не знаю, чем могу вам помочь, Арсений Владимирович. Мы с бароном не были такими уж близкими друзьями.

— А вдруг сможете, чем черт не шутит?

— Я собирался уходить. Но, думаю, пару минут смогу вам уделить, — ответил я, отступая с прохода и пропуская майора внутрь.

В кармане нетерпеливо дернулся телефон. Одной рукой закрывая дверь, другой я выудил из кармана брюк телефон. Нажатие кнопки, и на экране высветилось сообщение от полковника.

' Все нужные эксперты на делах. Пока рассказал только Вишневскому'.

Последняя фраза прозвучала в сознании как гром среди ясного неба, и я отключился.

Затылок отозвался адской болью, едва я пришел в себя. Да, отключился я не от сообщения Жданова, а от подлого удара по голове.

С трудом разлепив веки, я увидел над собой потолок холла. Я понял, что лежу на полу, а мои скованные руки лежат у меня на груди. Конечно же, несложно догадаться, что наручники были антимагические. Попытка подняться потерпела неудачу из-за того, что голова раскалывалась на части.

Буквально через мгновение вместо потолка в поле зрения появилось суровое лицо Вишневского.

— Нехорошо, ваше сиятельство, подрывать доверие моих работодателей ко мне.

— Это тех выродков, которым вы наручники продали. Как нехорошо, господин Вишневский, разбазаривать государственное имущество, — просипел я.

От каждого слова голова раскалывалась на куски.

— Я взял всего с десяток. У нас такой дурдом творится, что никто и не заметил. А мне нужно на что-то семью кормить, господин граф.

— Другие же как-то справляются.

— Я не другие. И не хочу довольствоваться малым. Почему высокородным выскочкам все: и звание, и богатый тесть, и уважение. А я должен работать двадцать лет за одним столом без повышений и премий?

Неплохой такой камешек в огород Жданова.

— А работа на преступников должна была вам дать уважение окружающих или богатого тестя? — с трудом скривив губы в ухмылке, спросил я.

— Ты сейчас еще и по морде получишь за борзость, — рыкнул майор.

— Судя по тому, что вы не скрываетесь и хамите, оставлять меня в живых вы не планируете.

— Так точно.

— А не боитесь, что мою смерть будут расследовать? И это расследование приведет к вашему работодателю?

Вишневский на секунду напрягся.

— Это каким же образом? Что ты гонишь?

— А таким образом, что у меня с ним как раз конфликт намечается. И тут я так вовремя погибаю. Есть повод задуматься, — закинул я удочку.

Еще мгновение раздумий.

— Да кому ты сдался, думать о тебе! — презрительно бросил майор.

Это он прав. Сдохну, и не заметит ведь никто. Не успел даже примелькаться в высшем свете, что там уж говорить о каком-то влиянии.

— Хватит разговоры разговаривать! — рявкнул Вишневский. — Говори по-хорошему, куда перепрятал то, что в подвале было.

— А в чем резон это по-хорошему рассказывать? Вы так и так меня убьете, — я попытался пожать плечами и с удивлением обнаружил, что голова болит уже не так сильно.

Вполне можно двигаться. Вот только из положения лежа да еще и со скованными руками внезапное нападение не получится. Хотя…

— Расскажешь добровольно, твоя смерть будет быстрой и почти безболезненной. Не захочешь сотрудничать, буду пытать. Никольский, ты ведь хороший малый. Сотрудничать с тобой было интересно. Поэтому даю последний шанс ответить. Куда ты перепрятал то, что было в подвале?

— А с чего вы взяли, что там что-то было? Ваш загадочный работодатель информацию дал? Или слухами земля полнится?

— Смотрю, не хочешь ты по-хорошему, граф. Ну, извини. Я ведь птица подневольная. Велели информацию достать, но тебя живым не отпускать. Ладно. Где тут у тебя кухня? Там же, где в доме Гроффа? — Вишневский посмотрел в сторону перехода в левое крыло дома. — Ножа не бойся, бойся вилки…

Майор не успел договорить. Его шея оказалась между моих коленей. Я долго отрабатывал этот прием с Остаповым, и он начал мне удаваться совсем недавно. В короткой, но яростной схватке даже со скованными руками мне удалось уложить майора на лопатки и усесться сверху. Предплечьем я надавил ему на горло. Вишневский захрипел, его глаза вылезли из орбит и налились кровью, но он все еще продолжал отвешивать удары мне по бокам. Правда, уже весьма вялые. У меня перед глазами плыли красные круги, в ушах бешено стучал пульс. И сквозь этот громовой стук я услышал тихое, словно дыхание ветра: «Убей… убей»…

Рука словно сама собой еще сильнее надавила на гортань.

«Убей…», — вновь раздалось со всех сторон и ниоткуда.

Нет! Я в прошлой жизни достаточно замарал руки. В этом мире я выбрал другой путь.

— Дакхр! — крикнул я, с трудом поднимая руку, перекрывавшую дыхание майора.

Тот сделал глубокий вдох и дернулся в новой попытке ударить. Но удар сцепленными в замок руками в лицо прервал попытку. Вишневский замер, широко раскинув руки.

— Тим! Граф! — раздалось одновременно за спиной.

Я крутанул головой, оборачиваясь. В глазах потемнело, мир под коленями покачнулся, и я рухнул в темноту.

«Убей»…

«Тим»…

«Убей»…

«Тимофей»…

— Нет! — крикнул я и вскочил.

Нет, не вскочил. Только попытался. Ушибленная голова никак не желала приходить в норму. Реальность вокруг сделала головокружительный пируэт, и я вновь рухнул на кровать. Кровать? Я лихорадочно обшарил ладонями поверхность, на которой лежал. Да, однозначно я лежал на кровати. Когда мир остановился, я увидел над собой не потолок холла, а балдахин над своей кроватью.

— Тимофей! Ну наконец-то! — раздался откуда-то сбоку голос Остапова.

Я медленно повернул голову и увидел сидевшего на краю кровати Никиту.

— Я уж хотел тебя в больницу везти! Ты что творишь? Почему не сказал? — выпалил он на одном дыхании.

Я с тоской посмотрел на друга.

— Плохо?

Вместо ответа я лишь прикрыл веки.

— Может, все же в больницу?

Я не успел ответить, как раздался голос Жданова.

— Извините, Тимофей Александрович, что не успел. В пробке застрял. Даже мигалка не помогла.

После этих слов в поле зрения появился хмурый полковник.

— Взяли? — спросил я.

Голос охрип и был мало похож на мой обычный.

— Взяли, — полковник раздосадовано махнул рукой. — Но он все равно никого не сдаст. Оборвалась ниточка. Ну, хоть крысу нашли. Но, боюсь, он не единственный.

— Ни секунды в этом не сомневаюсь. И мы с вами прекрасно знаем, на кого работает Вишневский. И маги-наемники тоже.

— Только руки у нас коротки, — хмыкнул Жданов.

Никита смотрел то на меня, то на полковника, пытаясь понять, что тут происходит.

— Ты-то чего вдруг решил вернуться? — спросил я его.

— Тебя долго не было. Вот я и забеспокоился. А еще…

— Что, опять аура? — простонал я. — Я ведь даже вещи оставил дома, чтобы она правдиво выглядела!

— Да она и не была похожа на ауру лжеца. Только светилась так необычно, азартно, что ли. Ну, я и решил проверить.

— Полагаю, вам лучше оставаться в общежитии Университета. Если нужно, я поговорю с ректором насчет дополнительной охраны. Он, кажется, к вам лояльно относится. Можем сопроводить до общежития.

— Не надо. Я до утра здесь побуду. Надо прислугу в отпуск отправить.

— Я на всякий случай оставлю четырех сотрудников в особняке. К сожалению, больше выделить не могу. На этом позвольте откланяться.

— Спасибо, Андрей Петрович, передавайте привет Остапу Игнатьевичу… и до скорой встречи! — криво усмехнулся я.

— Надеюсь, она случится при более радостных обстоятельствах.