Темная бирюза 4 – Клинковых деревьев край

28. Зло, чье имя забыто и проклято — ⅓

Внизу у подножия храма разворачивалась бойня. Воины рейда преодолели мост и вступили в безнадёжный бой с врагом, не позволяя войти внутрь.

В золотистой вспышке я увидел, как перебегая по мосту, Рин сходу выкладывает свой главный козырь — на острове начал собираться медный танк-паук, принявшийся поливать трезубцами с молнией.

И тем больше меня поразило то, как быстро гордость архонки сложилась под атакой иномирцев. Те просто переключили внимание на самую большую угрозу и атаковали почти в одно время.

Стоит отдать им должное, враги были хороши в командной работе. Они понимали друг друга без слов, или связывались какой-то ментальной способностью. Как только один из иномирцев оказывался в беде, ему на помощь приходили другие. А самое паршивое, что в тех случаях, когда они не успевали спасти жизнь сородича, хиллер отряда проводил ритуал возрождения.

Единственный небольшой прорыв возник, когда каменные девы уличили момент сделать залп из арбалета. Но и это оказалось напрасным — четверо убитых были тут же возрождены лекарем.

На горизонте над вершинами клинковых деревьев появилась крупная точка. Чутьё заставило меня насторожиться. Что-то приближалось. Что-то могущественное, намного сильнее всех, кого я прежде встречал. Перед кем даже Арахна дрожала в ужасе.

Старший хранитель Подземья, — понял я.

Перед внутренним взором пронеслась тёмная фигура древней старухи с крючковатым носом.

Быстро. Очень быстро она добралась до Клинковой Рощи. Но от границы до храма ещё не один десяток километров.

— Лииндарк! — почувствовал я тревожный зов Харо Книгозмея.

— Говори быстро, лис.

— Я почувствовал всплеск силы брата. Карты рисуют странную картину. Что происходит, Лиин?

— Мы у храма. Пленники мира-темницы сражаются с рейдом. Твой брат пополнил клуб тех, кто хочет, чтобы я убил твою сестрёнку.

— ЧТО⁈

— Хочешь больше — удиви меня чем-нибудь достойным короля Подземья.

— Ты сошёл с ума, сиинтри?

— Если это всё, то до связи. Ты как бы не вовремя, — ответил я Книгозмею. Это последние две вещи, которые я смогу ему рассказать. Короткий разговор с его братом, и в следующий раз — поведать, чем закончилась история в храме. Так пусть же переходит к самым ценным своим книгам навыков.

Я вновь взглянул вниз и удивился ещё больше. Музыка боя внизу стала совершенно иной. Остатки рейда спешно вбегали в приоткрытые створки храма бездушного бога, а натиск иномирцев сдерживал спутник кота силой, какую я прежде ещё не встречал.

Это была не просто смесь стихий, а нечто совершенно иное. Чуждое нашему миру.

В природе не бывает столь идеально ровных форм, повторяющих друг друга. Хотя, на эту стихию никакие законы вовсе не распространялось.

Само пространство вокруг него плавилось, искажалось и рвалось на части.

Фрактал… Значит вот частицы какой силы используют для сдерживания пустоты. Боги, эта сила просто чужда всему живому!

Сердце забилось чаще. Я понял, что не смогу долго смотреть этот бой. Так страшно мне не было даже во время встречи со стаей ингенов. Тогда это был животный ужас, когда я толком перестал соображать. Здесь же было всё совершенно иначе — страх перешагнул на новую ступень, когда я просто понимал разумом, что этого не должно быть.

В разорванное пространство, оставшееся от погибшего иномирца в нашу сторону потянулась висящая строчка нечитаемых символов.

Великие забытые боги…

Я шагнул с куполообразной крыши вниз, и постарался как можно быстрее юркнуть внутрь спасительного помещения, подальше от противоестественной силы.

— Лииндарк! — одновременно выкрикнули при виде меня Рена и Улинрай.

Я подбежал к своим, уже собравшимся вместе с остатками рейда внутри под круглым куполом.

Помещение было просторным, но всё же не достаточно для серьёзного данжа. Но после дома с призраками и кошачьей гробницы я не обманывался.

И действительно, едва я вошёл в круг, как передо мной появилось длинное сообщение со списком имён всех бойцов рейда. Да, всё точно так же, как и в те разы. Нам предстоит пройти настоящий данж, третий в моей жизни.

Я осмотрел собравшихся трансцендентальным чутьём. Перед глазами рядом со списком запестрели имена с возможностью узнать чуть более подробное инфо.

— Ну, чего ждём? Тиара уже там! — подгонял всех Сайрис.

— Жрецы с кошачьим посланником спасли наши задницы, — с неприязнью ответил Грейси. — Или для тебя в порядке вещей бросать друзей?

— Они уже идут, — вмешался я. — Видел, как кот со жрицей тащили третьего.

— Слава Рассвету, — выдохнул Лесат.

— Все обернулись к спасителям, а в список участников добавилось ещё три имени.

Сначала кот. Я ещё раз проверил его чутьём, надеясь выяснить что-то новое, но все доступные тайны я уже увидел в прошлый раз.

Посланник, как и все доминионцы, отображался, как:

[НЕОПРЕДЕЛЕНО] Сион «Проводник Покоя», нубесмант/иерей, уровень 69.

В самом низу, предпоследним по количеству уровней.

Затем в круг вошли его спутники. Вернее то, что от них осталось. Глядя за боем сверху, я как-то упустил момент, когда ему отрубили ногу и руку.

Впрочем, это мелочи в сравнении с тем, что случилось с черепом бедняги. В нём зияла заметная дыра, из которой вверх медленно улетали крохотные белые кубики.

[НЕОПРЕДЕЛЕНО] Терми «Фрактальный пророк», пилигрим 92 уровня.

Ещё одно определение доминионца. Затем поднял взгляд выше, на всякий случай решив посмотреть и на третьего спутника кота.

И вот здесь меня ждал сюрприз,

Игрок Механический Филин «Ледяная скорбь», жрица 127 уровня.

— Какого… — послышался удивлённый возглас Джафсара. Значит, мне не показалось. Не я один вижу это определение.

Что это может значить? — подумал я, и сразу же получил ответ.

— Пленники мира-темницы не должны находиться здесь! — со смесью растерянности и испуга подтвердила мои опасения Улинрай.

— Скажи это игровой механике, непись, — скривилась спутница кота. — В смысле, великий отец меня не только одобряет, но и любит настолько, что из-за меня враги не войдут в храм.

Над её головой не смотря на чутьё горело имя Фил, но при этом в списке выдавалось совсем другое — «Механический Филин». Пожалуй, из необычного можно добавить лишь наличие в списке стихий пометку о гибридной силе Стикса, как и у кота.

— Ты над нами издеваешься? — разозлился Сайрис.

Я погрузился в связанные с моим Цветом источники вокруг храма и увидел картину кровавого побоища. Запредельный девятьсот девяносто восьмой уровень ставил древнюю старуху в одном шаге от могущества бога. Победить это просто невозможно.

Инномирцы честно пытались, но их потуги были заранее обречены на провал — уже сейчас треть погибла и не спешила возрождаться, а страж потерял не более процентов семи-восьми от запаса ХП.

— Сейчас твоих сородичей крошит Хозяйка Мрака, — поведал я. — Слышала о такой?

— Может, и так, — пожала плечами Фил. — А может та ваша подруга… Тиара, кажется? В общем та дура, что открыла портал для энигмовцев, раздала им пустоту? — Тогда расклад из схватки ещё не известен.

На лице врага доминиона медленно расплывалась улыбка. Словно всё происходящее её веселило.

Я вновь переключился на источники и попытался увидеть схватку у ворот храма. К этому моменту уже половина иномирцев была мертва. Отрешившись от реальности, я присмотрелся к врагу. Магию пустоты я должен опознать сразу.

Но пока ничего подобного я не видел. Очень сильные способности и артефакты были, но проклятой магии я не было.

Из погружения меня вырвал громкий стук и крики. Я открыл глаза в своём теле, но краем сознания по-прежнему видел спины оставшейся трети иномирцев, бежавших к вратам в храм. Нет, одолеть Хозяйку им не по силам.

— А что конкретно в пророчестве говорилось о пленниках мира-темницы?

Я посмотрел на говорившего и вновь вздрогнул. К виду крови и внутренностей я как-то привык, но вот то, что из дыры в башке, где должен бы находиться мозг, торчит нагромождение кубиков — превыше моего понимания.

Хотелось отвести взгляд, но в будущем такое поведение может стать моей слабостью. Лучше привыкнуть и к такому, чтобы в случае чего быть готовым уничтожить.

— Ничего… — растерянно ответил Нирал.

— Значит и говорить не о чём, — жуткий спутник кота пожал плечами.

— Эй, парень, с тобой всё в порядке? — спросил незнакомый длинноволосый мечник. Видимо, ни у меня одного это вызывает такие чувства.

В ответ, изувеченный пустотник рассмеялся, словно ранения никак ему не мешают.

— Конечно, видишь: красная полоса над башкой на месте, — произнёс он.

— Что ж, если больше претензий нет, предлагаю начать радоваться мне, — улыбнулась иномирная спутница кота.

О конфликте пленников мира-темницы и Доминиона я знал мало, поэтому лично мне статус девушки был не сильно интересен. По идее, против них выступают ещё и стражи, хотя по сути они лишь защищают пути с поверхности в большое Подземье.

— У нас час, чтобы передохнуть и откатить абилки, — произнёс Алиот. — Если кто-то припас на этот случай козыря — самое время держать их наготове. Советую поделиться боевыми зельями друг с другом, у кого они есть.

— Готов, братан? — с улыбкой поинтересовался ворон.

— Почти все боевые зелья ушли на путь сюда. Мне не к чему готовиться. А что с этой иномирной пустотницей?

— Хороший вопрос. Понятия не имею, но меня уже весь этот змеюшник заебал просто, — скивился Сайрис. — Половина рейда за кота, так что вместо храма мы опять будем сраться друг с другом. — послышался тяжёлый вздох, и ворон присел на каменный пол на краю круга.

— Почему Доминион и стражи против них?

— А хрен их разберёт. Все знают про то что они враги, для войны с ними в город и призывают таких, как я. Но пока мы в статусе безымянных, никто ничего объяснять не спешит. А на счёт стражей, там не совсем так.

— Мора упоминала лишь про защиту их родных «запретных» локаций от вторжения.

— Их цель, вроде как, не допустить распространение пустоты среди пленников мира-темницы. Потому их не пускают к нам, а из Подземья очень непросто выбраться пустотнику.

Я скептически посмотрел на беловолосую спутницу кота, у которой в статусе трансцендентальное чутье прямым текстом говорило о том, что она — пустотник.

— Ну-да ну-да, — ответил я ворону его любимым выражением.

Друг проследил за моим взглядом и усмехнулся.

Перед лицом начался отсчёт последних десяти секунд. Сразу, как только последний разумный в рейде подтвердил своё участие.

Мир вокруг меня пришёл в движение. Всё было так же, как и в двух других посещённых мной данжах — стены начали расходиться, каменная кладка меняла форму и цвет. Даже запах резко сменился, приобретая нотки сырости, грязи и мха.

Новая локация чем-то немного походила на старую версию помещения, но была шире, и в куда худшем состоянии.

Каменные стены с обсыпавшимся колоннами, длинные ряды камней, и лужи на сильно пострадавшем полу.

По воде расплывались круги от падающего дождя. Я поднял голову и с удивлением увидел, что за громадной дырой в куполообразной крышей растянулось тяжёлое тёмное небо с полыхавшими в нём молниями.

— Какого хрена? Мы на поверхности? — спросил Мерил.

— Смотрите-ка, — Нирал призвал пламя в виде оплетённого рунами огненного шара, и отправил вверх, освещая помещение, украшенное множеством древних, но хорошо сохранившихся картин.

Сердце кольнуло тоской, а в голову нахлынули воспоминания о Геотерме.

Великие забытые боги…

Сиинтри верят, что все исчезнувшие боги находятся в глубоком сне. Кошмаре бездушного бога пустоты. Но символом нашей веры в Забытых всегда были эти трое.

Только вот мои сородичи не догадываются, что третья статуя у великого гейзера вовсе не доброе божество, оберегающее сиинтри, а скорее наоборот. Когда мой путь с вороном ещё только начинался, его это сильно позабавило. Сейчас мне и самому было немного смешно.

— Эй! Оно схватило Мейса!

Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел в сторону кричащего.

Ударила молния, освещая пространство. На миг я уловил чёрную тень, метнувшуюся к стене.

Активировав мерцание, я перешел в то место, но не успел — тёмная тень уже исчезла в стене. Вернее, не совсем в стене…

— А-а, что это за хрень⁈ — взвизгнул друг погибшего.

— Полагаю, это и есть старик, — тихо произнёс кошачий посланник, глядя на портрет перед ним.

За столом сидело бездушное божество перед тарелкой с отрубленной головой бойца. А в углу картины угадывался тающий тёмный силуэт.

— Почему у меня такое чувство, что мы опять впутались в какое-то дерьмо? — жизнерадостно поинтересовался изувеченный спутник кота.

Люди попятились прочь от развешанных на стенах картин. Вновь ударила молния и к льющейся из разбитой крыши воде присоединились острые осколки разбившегося цветного стекла.

— Картины снова стали нормальными, — произнесла какая-то девушка из людей Грейси.

— Нужно идти дальше. Здесь стоять всё равно нет смысла, — озвучил очевидное вампир.

— А куда? Здесь два хода, — Эра с сомнением посматривала на два коридора, расходившихся в противоположные от зала стороны.

— Да пофиг, лишь бы не стоять, — фыркнул Джафсар.

— Не пофиг, по одной из этих дорог пошла Тиара, — не согласился ворон.

— И что ты предлагаешь? Разделиться? — рыцарь крови скептически скривился.

— Если ты не хочешь, чтобы она в одно рыло вынесла всю добычу, — ехидно ответил друг.

— Тогда я возьму путь влево, — кивнул кот на второй темнеющий путь.

Я сосредоточился и постарался поймать звуки. Что заставило его выбрать этот маршрут? Как пустотник, он может чувствовать пустотных тварей. Но ворон к словам кота отнёсся равнодушно. Будь поблизости монстры, Сай первым бы выбрал более безопасный путь или затеял бы спор. И уж тем более он бы не сомневался в выборе маршрута, знай он наверняка, куда ушла Змейка.

— Окей, — ответил Сайрис. — Тогда кто с нами, поехали.

Сказано это было скорее для Джафа и его людей. За время похода их группа была к нам ближе всего, да и Рин была с ними. Плюс от меня по-прежнему не отходила Рена.

Некуш, Нирал и Матиас, увы, предпочли общество кошачьего посланника. Все трое были обязаны коту жизнью. Первый перешёл к нему во время памятной атаки бехолдеров, хафлинг и пиромант же, как и все остальные невольники Крыса были благодарны за избавление от рабства.

Справедливости ради, свою главную задачу они выполнили, помогая Сайрису взять власть в рейде перед входом в храм, и не их вина, что отряд иномирцев перепортил ворону все планы.

Зато пути судьбы навязали нам две другие группы, совершенно неожиданно для меня.

Тайный соглядатай от ассари, шаман Устириши с четвёркой его оставшихся бойцов, явно не входил в планы Тиары, и по итогу остался не у дел, когда она сбежала, перейдя на сторону иномирцев.

Когда мы уже направились в наш коридор, следом неожиданно увязалась группа Эры.

Я вопросительно посмотрел на друга, но тот только пожал плечами, не став ничего отвечать.

Доставшийся нам коридор был в ужасном состоянии. В нескольких местах крыша над нами осыпалась, и добрую треть пути предстояло преодолеть под проникавшими в руины потоками ливня. Справа был ряд витражных окон, со сложными портретами и картинами из жизни дочерей Смерти.

— Вот она, вся история божественного семейства. — указал Лесат на барельеф с потёками высохшей грязи. — Жаль текст не разобрать.

— Это теневязь, — пояснил обычно молчаливый шаман.

— Ты знаешь этот язык? — спросил я.

— Любой оури знает, — Устириши бросил задумчивый взгляд в сторону Улинрай, и продолжил. — Однажды, тысячи лет назад, когда миры лишь начинали обретать свою жизнь и душу, древняя раса архонов возвысилась, заняв место стихийных богов среди смертных. Но осталась стихия, которой не мог овладеть ни один архон. Существо, отрицающее смерть не способно стать её хранителем, а потому единственной из богов, владетелем Смерти стала молодая и чистая духом дева из рода навов, что славились абсолютным спокойствием и беспристрастием.

— Навы — это что-то вроде антипода архонов, как эльфы и дроу, гномы и дергары и так далее, — пояснил заинтересовавшийся Ашер, — Единственная раса, которую асу не считали низшей, помимо своей.

— О, Сиону эта раса близко знакома, — ехидно заметил Сайрис. — я бы даже сказал, очень близко.

— Это не такая уж и редкая раса. — вмешалась Эра. — Лично я знаю парочку этих ребят. С чувством юмора у них и правда не очень. Такие бледные, что лунный эльф обзавидуется, и волосы поглощают свет, отчего кажутся темнее чёрного.

Тем временем Риши продолжил, указывая на фигуру девушки в белом платье. В правой руке юной богини смерти был клинок, а в левой — весы.

— Множество лет правила она мудро и беспристрастно, не делая разницы между душами, ибо не ведало сердце её чувств, покуда однажды не оказалась её нога на земле Мельхиора, — здесь он сделал театральную паузу. — Впервые в своей вечности она встретила существо, что обладало столь же сильной волей любить, сколь холодным было сердце богини.

На следующем витраже изображалась та же хрупкая женская фигура с клинком в руке. Весы правосудия на картине уже отсутствовали, хотя это не сильно бросалось в глаза — поза была один в один той же, а потому создавалось впечатление, что вторая картина — копия первой, только теперь на плечо девушке положил руку светлый мужской силуэт.

Увы, вместо головы у него зияла дыра выбитого участка стены.

Что будет на третьей картине я уже знал. Сделав несколько шагов в темноту, я остановился перед ней и едва слышно хмыкнул. Там была изображена женщина в окружении троих детей. Будущих Тишины, Покоя и Забвения.

— Так в нашем мире появились три божественных полукровки, три сестры — Нефтис, Тефнут и та, в чьем храме мы находимся сейчас…

Я бросил взгляд на волнистые буквы теневязи. Стало любопытно, неужели именно так и написано под картиной, но разобрать имена богов на незнакомом языке я не смог.

— Кстати, если все миры являются родиной для какой-то силы, то чему домом служит наш Мельхиор? — задумчиво спросил Сайрис.

— А разве это не очевидно, если главой здешнего пантеона была мать-Погибель? Или дева-Погибель, как ее звали раньше, — ответил ему Джафсар.

— Щи, вот почему я не попал сраное тёмное фэнтези, а не в гаремник? — хмыкнул Сайрис

— Каждая получила власть над одним из аспектов матери, — продолжил Риши у следующей картины. Но каждая проявила себя по-своему. Все три дочери унаследовали кипящую кровь отца и ледяную кровь матери. Все трое обрели дар к эмпатии. Но одна из них была лишена способности испытывать чувства сама.

— А вот это уже что-то новенькое, — заметила Эра.

Хм, выходит, Книгозмей был прав в своих мыслях о боге-чудовище. Что будет на следующем витраже мне стало интересно и самому.

— Погодьте-ка, — попросил Сайрис.

Подняв ладонь, он застыл, прислушиваясь к пустотной эмпатии. Я тоже напрягся и обратился в слух. Падающая вода немного сбивала, но никаких лишних звуков вроде бы не было. Значит, призраки?

— Странно, я их чувствую, но не пойму где.

Прозревший, уровень 175.

Стихия: пустота.

Чёрные силуэты больше напоминали нежить, только потемневшую и освещавшую перед собой путь светом ярком из пустых глазниц.

Рейд сомкнул ряды и ощетинился копьями. Рин прочитала заклинание освящения. Новый класс она получила не просто так, поэтому в наших рядах оказался главный специалист по борьбе с проклятиями.

Солнечный урон был губительным для существ, потому первая атака чудовищ была провальной. Но дальше твари стали умнее, и не успели мы обрадоваться победе, как враг атаковал вновь.

Чудовища полезли из витражей. Буквально выходя из силуэтов богов и прыгая нам на головы.

За счёт внезапности в этот момент мы едва не понесли потери. Тварь чуть не вскрыла горло одному из бойцов, приземлившись тому на голову. Но Сайрис и Рин подоспели вовремя — первый снёс чудовищу голову искажённым пустотой триспом, а вторая наложила исцеление светом и регенерацией.

Сейчас наша группа насчитывает свыше двадцати бойцов, так что больше пользы от меня будет, если я снаряжу несколько копий на баф инструментами. Думаю, бонус на волю и ловкость был бы кстати. Жаль, нет кармина — он бы сейчас ещё и силу поднял.

После второй волны мы пару минут ждали третью, чтобы не попасться в ту же ловушку, расслабившись. Но враг больше не шёл.

— Идём? — первой не выдержала Эра.

— Да, — с некоторой заминкой ответил Сайрис. — Только живей.

— Что дальше? — спросил я у шамана. Ворон неодобрительно посмотрел на меня, но промолчал.

— Взамен она получила особую силу, — подложил он. — Дар переписывать души и власть над чувствами других.

Последняя картина была сильно искорёжена и разобрать рисунок я не смог, как и надпись.

Коридор уходил вглубь храма. Следующий участок пути привёл нас к широкому залу со множеством арок и колонн.

С потолка свисали ржавые цепи, а у стен стояли сваленные грудой и поросшие зеленью статуи.

В самом центре помещения было нечто вроде внутреннего дворика. Редкий свет с потоками дождя ложился на композицию из пяти статуй. Четверо разумных в разных позах преклоняли колено перед пятой, казавшейся в их окружении чем-то лишним, не сочетавшимся со всем остальным.

— Четверо падших, — произнесла Даяша.

— Это одна из легенд вашего народа? — с интересом спросил я.

Хатоу замялась.

— Не совсем. Просто там, где я выросла, были эти статуи, только без… неё.

— Бесконечно завидуя всем, кто способен испытывать чувства, — прочитал шаман, — он похитила их судьбы силой Забвения. Так родилась Пустота.

— Походу, это что-то вроде зала славы, — предположил Сайрис.

Мы продолжили путь вглубь Статуи валялись вместе с постаментами, как мусор, и от обилия влаги давно поросли зеленью. Прямо на дороге была свалена куча кусков каменных тел статуй, наполовину утопавших в грязи. Потоки ливня собирались в ручьи и текли именно сюда.

Кошачья обувь не промокла, но сквозь кожу и металл я ощутил холод. Здесь путь вновь сворачивал и уводил куда-то во мрак, в конце которого горел тусклый свет.

Я проследил за его взглядом и с трудом в густом полумраке сумел уловить изъеденный плесенью гобелен. Изображение рассмотреть мне почти не удалось — ткань превратилась в почти однотонную тёмно-серую тряпку.

— Покуда однажды во тьме она не научилась поглощать их, забирая себе то, что больше никогда не испытает её жертва. — продолжил Риши.

За светлым проёмом оказалось странное помещение, напоминавшее колодец. Перед нами была каменная тропа, уходящая к высокому у постаменту в центре, на котором нас ждал следующий сохранившийся кусочек истории.

Я вступил на узкий каменный мостик и посмотрел вниз. Метрах в пяти внизу была затопленная свалка скульптур — из позеленевшей и покрывшейся тиной воды торчали руки, ноги и лица. Похоже, дождевая вода стекала сюда, заодно подкармливая выросшие на стенках колодца заросли мха.

— Серый мир для несчастной вновь обретал вкус, а чувства разумных обратились любимой игрушкой. Ибо лишь разрушая и пожирая судьбы она могла чувствовать себя живой.

На постаменте возвышалась искреннее счастливое лицо бездушного бога. Словно у ребёнка в день рожденья, когда отовсюду сыплются подарки и тортики. Во только теперь я наконец понял смысл этого. В искренней радости абсолютного зла было больше зла, чем в любой злобно скорченной роже.

— Не зря я эту хрень зову говнобогом. По сути получается, она паразит, — усмехнулся Сайрис.

— Знаешь, я бы на твоём месте была поосторожнее со словами в её храме, — Эра чуть испуганно поджала голову, словно ожидая нападения подслушивающего нас врага.

Но место оставалось таким же заброшенным.

Мы продолжили путь, сворачивая по каменному мостику по единственному пути.

Внутри было что-то вроде святилища. На трёхметровом постаменте высоко над головами стояла очередная статуя безумного бога, а под стенами сидели и стояли в разных позах каменные статуи.

Сырости здесь было меньше, потому местность целиком преобразили для себя пауки. Серая паутина оплетала здесь всё, в особенности многочисленные скульптуры.

Вот только такие позы были странными для искусства. Больше походит на живых разумных, присевших отдохнуть в ожидании чего-то.

В центре несколько оплетённых паутиной каменных статуй стояли на коленях, сложив руки в молитве божеству на постаменте.

— Это тупик? — недоверчиво спросила Ули.

— Мы не пропускали ответвлений, — покачал головой Сайрис. — Хотя, данж может играть с нами.

— Данжи — это закрытые карманные реальности, — добавил Джафсар. — Ну, есть такая теория.

— Осмотрим здесь всё, — принял я решение.

Помещение было не очень большим, так что найти проход, если он тут есть, будет не сложно. Тем более, что проёмы здесь малыми тоже ещё не бывали.

Ули и Рини взлетели наверх, но я уже и без них понял, что они скажут.

Выйдя к центральной стелле, ещё раз осмотрел помещение. Это было нечто вроде балкона, где от пола до потолка простирались мутные толстые стёкла.

Блеснула молния и прогремел гром, но в пыльном воздухе ничего не изменилось. Ветер и влага снаружи не проникали внутрь храма.

— Имена… — растерянно произнесла Ули из-под купола. Здесь всё исписано именами.

Риши медленно спланировал вниз и посмотрел на подпись у постамента.

Но в этом не было нужды — на этот раз надпись была на понятном языке. Послание было выведено почерневшей застарелой кровью на потрескавшейся золотистой плитке постамента.

— «Она забыла о нас!» — прочитала Эра, и что-то вокруг нас начало оживать.

По святилищу раздался заливистый женский смех и спустя миг — грохот.