Александра. Большая игра. (книга вторая)

Глава 10

Казанский хан — башка казан,

Пустой, как барабан.

Мой ход конём, а что же он?

Нетрудно догадаться.

Казань возьмём, пока Амин

С Ангишем будет разбираться.

Zay…

Московская Русь. Москва. 30 декабря 1514 года от Рождества Христова по сентябрьскому стилю (7023 год от Сотворения мира).

На 30 декабря, как я и планировала, провели праздник в Кремле. А на 31 я запланировала хоккейный матч между командами Корпуса. Василий на одном из заседаний Боярской думы велел боярам и служивым людям, что присутствовали там, принарядится, привести детей своих от 4 лет и до 13. Привести как сыновей, так и дочерей или внуков, у кого дети уже большие. И жён пусть захватят. Бояре ничего не поняли, но выяснять не стали. Мало ли? Потом между боярами споры начались, для чего Великому Князю понадобились дети и жёнки. Кто-то предположил, что жену себе выбирать будет. На него посмотрели, как на убогого.

— Ты боярин Акинфий совсем уже? У Великого Государя есть невеста. Он сам объявил об этом, и Митрополит подтвердил. Царица Ливонская, Александра. После завершения поста венчаться будут.

Мы тоже во всю готовились. Усадила всех девушек делать игрушки. Из бумаги, резали, клеили, раскрашивали. Палатины мои тоже. Кто на что горазд. Использовали кожу, даже обрезки меховых шкурок. Строгали из дерева. Кадеты Корпуса тоже самое делали в казармах. В свободное от занятий и несения караула время. Сами кадеты, под руководством дядьки Евсея, приволокли две ёлки. Одну в Корпус и одну в Кремль. Ёлку поставили в Грановитой палате 29 декабря, вечером. Тогда же и нарядили. Василий пришёл, когда мы с детьми, девушками и палатинами наряжали ёлку. Он стоял наблюдал, потом сам присоединился. Сам залез по лестнице и водрузил на макушку Вифлеемскую звезду. В этот момент в Грановитую палату пришёл Митрополит. Сел на лавочку. Наблюдал.

— Государь, Александра. А что на макушку установили?

— Так, Владыко, Вифлеемская звезда это. — Ответила я. Владыко одобрительно кивнул. Потом опять начал:

— Скажи, Александра, что ты задумала?

— Представление, Владыко. Будем рассказывать сказку детишкам и взрослым. Называется она «Сказка о царе Салтане».

— Это ты что, скакать будешь, как, прости Господи, скоморохи безбожные?

— Скакать, Владыко, я не буду. Я буду Снежной Королевой. Сказку сказывать. А потом детишкам разные подарки дарить.

— А с чего это, вдруг, дщерь наша?

— А что в этом плохого? Просто в Европе Новый год отмечают зимой, с 31 декабря на 1 января.

— То есть, Матушка, ты хочешь, чтобы мы, православные, тоже отмечали смену года, как еретики-латиняне? — Недовольно проговорил Митрополит.

— Да ничего такого я не хочу, Владыко. Мы с Еленой просто хотим устроить небольшой зимний праздник. Назовём его праздником зимнего солнцестояния.

— Что-то язычеством запахло. Уж не колядовать ли ты решила, Царица?

— Опять двадцать пять. — С досадой проговорила на вопрос Митрополита.

— Какие ещё двадцать пять? — Не унимался вредный старик.

— Да никакие. Это просто присказка. Ну почему сразу язычеством, Владыко? Нет, не колядовать. Хотя в колядках ничего плохого не вижу. Разве православная церковь не отмечает зимнее солнцестояние?

— Зимнее солнцестояние приходится на православное Рождество, Александра.

— Я знаю. Но на Рождество будет другое. А сейчас мы заранее отмечаем это событие как солнцестояние. Тем более, согласно юлианскому календарю, установленного ещё Юлием Цезарем, солнцестояние определено на 25 декабря. Мы вообще даже запаздываем. Но не это главное. Зимнее солнцестояние отмечают во многих народах, культурах и религиях. У славян это Коляда, как ты назвал, Владыко. У германцев, это Йоль, у тюрков Нардуган, у римлян, времён Республики, это Сол Инвиктус. А вообще зимнее солнцестояние, это когда Солнце в Северном полушарии проходит самую южную точку эклиптики, а в Южном полушарии, через самую северную точку. — Слова определения зимнего солнцестояния сами выскочили в сознании из учебника астрономии. Сказав это заткнулась. Митрополит, Василий и остальные, за исключением Елены, которая покрутила пальцем у виска, с удивлением посмотрели на меня.

— Что значит, Александра, точка эклиптики? — Не унимался Митрополит. Тяжко вздохнув, села на лавку рядом с главой Русской Православной Церкви.

— Эклиптика, от древнегреческого эклиптик, то есть затменная линия. Это большой круг небесной сферы, по которому происходит видимое с земли движение Солнца относительно звёзд. Ну и соответственно плоскость эклиптики, это движение Земли вокруг Солнца. — Сказав это, опять заткнулась. Елена, глядя на меня, покачала головой.

— Что значит движение Земли вокруг Солнца, Александра? Разве не Солнце движется вокруг Земли?

— Нет, Владыко. — Ну ладно, раз ляпнула не подумавши, значит буду стоять до конца. Надеюсь, что меня не сожгут, как Джордано Бруно. На Руси инквизиции, слава богу, не было. — Если Владыко, ты имеешь ввиду Птолемеевскую геоцентрическую систему устройства мира?

— Конечно, ибо она признана Отцами Церкви единственно истинной. А всё остальное, это ересь.

— Владыко, я не собираюсь спорить с Отцами Церкви. Просто Птолемей, как и остальные последователи геоцентризма ошиблись. Увы, людям свойственно ошибаться. И довольно скоро Церкви, как Римско-католической, так и Православной придётся менять свою точку зрения на устройство мира.

— Это на какую же?

— На гелиоцентрическую. Ещё в Древней Греции, почти две тысячи лет назад, философ, астроном и математик Аристарх Самосский предложил иную точку зрения на устройство мира, в отличии от той, которой придерживались Аристотель, Птолемей и прочие. А именно гелиоцентрическую, где земля не центр мира. Правда стоики его тут же обвинили, что он пытается двигать «очаг мира», то есть Землю, за что требовали отдать его под суд. А ведь он не просто так это предложил. Именно Аристарх Самосский написал труд о величинах и расстояния Солнца и Луны'. Он, математическим путём, попытался вычислить размеры Солнца и Луны, и расстояния до них. Но всё дело в том, что ещё до него, в эпоху древних шумеров и Египетских Фараонов люди знали об устройстве мира. О том, что не Солнце вращается вокруг Земли, а наоборот. Знали о том, что Земля не плоская, а имеет форму шара. Вот только знания эти были утрачены в результате войн, вторжений, набегов. Древние свитки и книги уничтожались захватчиками. Их не интересовали знания. Их интересовали золото, серебро, рабы и иное имущество. Часть этих знаний удалось сохранить и спрятать. Человечество погрузилось во мрак варварства. Но, постепенно, люди вновь будут обретать их. Путём проб и ошибок. Но, в конце концов, Владыко, они обретут их. Геоцентрическая система устройства мира по Птолемею это одна из таких ошибок. И скоро рухнет первая её часть, это миф о плоской Земле.

— А разве она не плоская?

— Нет. Земля имеет форму шара. Этой теории придерживались многие учёные и философы древности. Тот же Аристотель, Платон, Пифагор и многие другие. Мало того, один из четырёх западных отцов Церкви, святитель Амвросий Медиоланский тоже придерживался взглядов о шарообразной форме земли. Но увы, эти знания и мнения были остальными отцами-основателями Церкви проигнорированы. Но скоро, как я уже сказала миф о плоской земле опровергнут.

— И как же это?

— Да очень просто. Если земля, это шар, то в данном случае, начав двигаться из одной точки в одном направлении, без разницы, на запад, на восток, на юг или на север, то в финале, обязательно вернёшься к исходной точке. Так ведь, Владыко?

— Так и что?

— Да ничего. Сейчас мореплаватели начали открывать новые континенты. Те же испанцы и португальцы. Пусть пройдёт десять, двадцать или тридцать лет, но один из них обязательно выйдя из порта и двинувшись на запад, обогнёт землю и вернётся с восточного направления в этот же самый порт. Что и станет доказательством, что земля, это шар. И Церковь примет это, как неизбежное. Это и станет началом конца геоцентрической системы мира. Ещё позже, в результате накопления знаний астрономами, которые будут наблюдать за движениями небесных тел, открытия новых физических и математических законов, а самое главное создание классической механики, поставит окончательную точку на геоцентрической системе мира. И человечество примет гелиоцентрическую систему.

— Что значит классическая механика? — Спросил Митрополит. Я сняла с руки часы.

— Вот, Владыко, это мои часы. Ты о них, как и многие другие, знают. Так вот, внутри корпуса часов находится механизм. Шестерёнки, пружина. Механизм этот работает на принципах классической механики, на её законах. Вселенная функционирует тоже на этих же самых принципах, как часы. Вообще вселенную и солнечную систему стоит рассматривать, как мастерскую Господа нашего. Где он, Великий мастер, вторит чудо за чудом. И Земля, это одно из самых удивительных и самых любимых его творений.

— Александра! — Митрополит стукнул посохом о пол. — Помолчи. Об этом мы поговорим позже, без лишних ушей. Ты читала древние рукописи?

— Читала.

— Кто тебе их давал?

— Разные люди. Чаще всего, их приносил и давал нам читать один старый человек. Его звали Андреас. Сейчас его уже нет в живых. Рукописи и книги, как только нам их прочитывали, тут же уносили. Как и древние карты континентов нашей Земли. Но позже, когда мы становились старше, учителя выяснили к чему у нас с сестрой большее влечение из наук. Мне нравилась медицина, лекарство. А вот Елене больше нравилась химия… Нет, Владыко не алхимия, а именно химия. И этому нас стали учить.

— Ладно и об этом мы поговорим. Но, дщерь наша, не говори больше того, что сейчас говорила.

— Хорошо, Владыко.

— А скажи, Александра, сейчас же пост, а ты праздник устраиваешь? Грех это, Царица.

— Владыко. Да никакого греха нет. Разве пост нельзя улыбаться и радоваться? И я же не предлагаю устраивать пир горой. Нет. А представление, это просто представление. На них у Церкви во время поста тоже запрета нет.

— Ох, Александра, смотри, доиграешься. Ладно, посмотрим твоё представление. А тебе самой то разве не урон чести будет, если ты тут представление показывать будешь?

— Никакого урона чести. У нас в семье это часто делали. И в них участвовали батюшка наш, и матушка, и бабушка.

Ёлку мы нарядили. Новые наряды для представления пошили. Днём тридцатого декабря в Грановитую палату стали собираться бояре, служивые люди со своими детьми, внуками и жёнами. Они с удивлением смотрели на ёлку, хотя многие знали, что в Корпусе уже второй год такую наряжали в это время. Часть Грановитой палаты была заставлена лавочками. Там, где стоял престол Московских государей. Сюда в Кремль я взяла и несколько кадетов. Так же мне помогали мои палатины и сержант-дамы. Но не все. Те, кто был задействован в спектакле пока не показывались. На первые лавочки усадили самых младших детей, потом те, кто постарше и повыше. Взрослые рассаживались на задних лавочках. Василий сел на свой трон. Тут же, по моему приглашению были оба немецких герцога и французы. Бояре поначалу попытались местничать, по принципу знатности рода, но я быстро пресекла эту диверсию.

— Значит так, бояре Московские. Садимся так, как я сказала. В том урону вашей чести не будет, ибо вы пришли не на заседания Боярской Думы, а на праздничное представление.

Появился Митрополит. Ему принесли высокое кресло. С Митрополитом пришли два епископа. Им тоже принесли кресла. Наконец, все успокоились. Я стояла и смотрела на них.

— Итак, прошу тишины. — Сказала им. Посмотрела на Василия. — Великий Государь, можно ли начинать?

— Начинай, Александра. — Махнул он рукой. Я поклонилась ему. Оглядела присутствующих.

— Многие из вас удивлены. Знаю я. Ибо такого ещё в Кремле никогда не бывало. Но всё когда-то происходит в первый раз. Сегодня я и мой двор покажет вам представление. Вообще это представление для детей, как и праздник тоже больше детский. Но, я думаю и взрослым будет тоже интересно. Наш Владыко спросил меня, в честь какого праздника сие представление будет? Я ответила, что в честь зимнего солнцестояния. Знаю, что в это время на Руси отмечают Рождество Христово. И чтобы не накладывать Рождество на детский праздник, мы стали проводить его немного раньше Рождества. Итак, мы начинаем. — Я хлопнула в ладоши. Это был сигнал моим сержант-дамам и Ксения занесла в Грановитую палату Дашу. На малышке было белое платье с пышной юбкой до колен, украшенное жемчугом. На голове красивая корона, в виде снежинки. Под платье надеты вязанные белые колготы. Сама вязала ей. На ножках красивые тапочки, расшитые бисером. Сама я так же была одета в длинное платье из белой парчи, украшенное серебряной вышивкой и жемчугом. На голове корона. Не из золота и серебра, но посеребрённая. Держа Дашеньку на руках, обратилась к своим зрителям.

— Сейчас я не Королева Ливонская, не царевна Царьградская, а… — Я замолчала, улыбаясь, потом продолжила. — Сейчас и здесь я Снежная Королева. А кто такая Снежная королева или как на Руси говорят, Снежная Царица? — В ответ молчание. Я покачала головой. — Ай-яй-яй. Снежная Царица приходит зимой. Вьюги, метель, буран, снегопад, всё это и есть Снежная Царица. Ну а как и у любой Царицы у меня есть дочка. Вот она. И зовут её Снежинка. — Дарья, сидя у меня на руках с самым серьёзным видом смотрела на присутствующих. Даже соску свою не сосала. Она висела у неё на тесёмочке на шее. Я увидела, как заулыбались многие, особенно взрослые, и особенно женщины. Взглянула на Василия и лукаво ему улыбнулась. Он рассмеялся.

— Снежная Царица, а Снежинка то, дочка твоя не растает? А то жарко тут.

— Даст бог, не растает, Великий Государь. А ещё, кроме дочки, есть у меня помощники. Эй, волки с медведями, идите сюда! — Ко мне выбежали, из комнаты, примыкающей к Грановитой палате, Слава и Андрейка. Сын был одет в костюм медведя, а племенник в костюм волка. Прибежав, они зарычали и замахали передними лапами на зрителей. Это они исполняли так свои роли. Я, глядя на них, покачала головой.

— Ай-яй-яй, звери лесные. Зачем людей понапрасну пугать? Мы же сказку рассказать хотим. А вы напугаете, они и убегут. Кому тогда сказку рассказывать будем.

В зале раздались смешки.

— И правда грозные звери. Мы уже все испугались. — Проговорил кто-то из бояр. Некоторые открыто засмеялись. Василий тоже.

— Не будете больше рычать на детей и взрослых? — Спросила я мальчишек. Они опустили виновато головы.

— Не будем. — Ответили они в унисон.

— Ну тогда садитесь вот на лавочку и слушайте. — Посмотрела на Дашу. — А ты доченька, сказку будешь слушать? — Малышка закивала. — Хорошо, тогда посиди на ручках… — Я оглядела зал. — У кого же на ручках посидишь? Может у Великого Государя, а милая? — Говоря это, я направилась к престолу. Подошла к Василию. — Великий Государь, не подержишь дочку мою?

— От чего не подержать? Подержу. — Он протянул руки. Даша спокойно пошла к отцу. Я вернулась к ёлке.

— Скажите дети, а кто ещё приходит к вам зимой по мимо Снежной Царицы, вьюг, метелей и снегопада? — В ответ опять тишина. — Ну что же вы? От чего у вас на улице щёчки красные становятся?

— От мороза. — Ответила девочка лет десяти и тут же покраснела. Я кивнула ей.

— Молодец. Какая умница и смелая. Правильно, зимой приходит и Дед Мороз Красный нос. Это он сковывает льдом реки и озёра. И он очень не любит тех, кто не боится его. Враз может нос и уши отморозить. — А потом начала читать отрывок из поэмы Некрасова: Мороз Красный нос', который в школе учила ещё:

…Не ветер бушует над бором,

Не с гор побежали ручьи,

Мороз-воевода дозором

Обходит владенья свои.

Я пошла по залу, разведя руки в стороны.

Глядит — хорошо ли метели

Лесные тропы занесли,

И нет ли где трещины, щели,

И нет ли где голой земли?

Пушисты ли сосен вершины,

Красив ли узор на дубах?

И крепко ли скованы льдины

В великих и малых водах?

Идет — по деревьям шагает,

Трещит по замерзлой воде,

И яркое солнце играет

В косматой его бороде…

Меня слушали внимательно. Я замолчала.

— Вот он какой Дед Мороз Красный нос. И он сюда к нам придёт. Но попозже. Сейчас ему владенья свои обойти нужно. И как у любого уважающего себя дедушки у него есть внуки, точнее внучка. И зовут её Снегурочка. А вот Снегурочка к нам уже пришла. Снегурочка добрая у Деда Мороза и весёлая. Ну-ка давайте дети позовём Снегурочку. Медведь, волк помогайте. Итак, все вместе, громко зовём Снегурочку. Снегурочка! — Крикнула я. Из детей Снегурочку позвали только Славка и Андрейка. И ещё Ленка, которая сидела на лавочке вместе со своим мужем, свёкром и свекровью. Услышала, как она сказала Василию.

— Вась, ты чего? Давай зовём Снегурочку. Чего молчишь, словно воды в рот набрал? Матушка, папенька, давайте звать Снегурочку.

Я опять стала вместе с сыном и племянником звать Снегурочку. Некоторые дети тоже сначала не смело, а потом уже всё громче. К нам присоединились Василий, муж Ленки, свёкор и свекровь. И тут Великий Князь тоже стал звать Снегурочку. И наконец уже почти все и дети и взрослые позвали Снегурку. Это было уже что-то. А то сидя какие-то зажатые совсем. И вот из той же комнаты, откуда прибежали Славка с Андрейкой вышла Ксюша в наряде Снегурочки. Очень красиво всё было пошито и сидело на ней. Она вышла ко мне и поклонилась детям и взрослым.

— Здравствуйте люди добрые. Здравствуй Великий Государь. Здравствуй тётушка, Снежная Царица. — Поклонилась мне.

— А хороша Снегурочка. Кровь с молоком. — Послышался голос кого-то из бояр.

— Так это же Ксения, княжна Остожская. — Вторил ему другой боярин.

— Точно, она.

Я подняла руку.

— Здесь нет княжны Остожской, так же, как и Царицы Ливонской. Есть Снежная Царица и Снегурочка. — Посмотрела на Ксению. Она от волнения раскраснелась. Я ободряюще ей кивнула. — ну что, Снегурочка, расскажем детям и взрослым сказку?

— Расскажем, тётушка.

— Итак, взрослые и дети, мы со Снегурочкой расскажем вам «Сказку о царе Солтане».

Я хлопнула в ладоши. Богдан и Илья притащили лавку, поставили её возле Ёлки. Из смежной комнаты выбежали три девицы и сели на лавочку. Девиц играли Паула и две сестрицы — Глафира и Милка, два моих агента из особого отряда. У всех троих были прялки. Я начала:

Три девицы под окном

Пряли поздно вечерком.

'Кабы я была царица, —

произнесла громко Мила, —

То на весь крещеный мир

Приготовила б я пир'.

Потом стих читала Глафира, насчёт полотна. И третьей стала читать Паула.

'Кабы я была царица,

Я б для батюшки-царя

Родила богатыря'.

Тут же сказку стала сказывать Снегурочка:

Только вымолвить успела,

Дверь тихонько заскрипела,

И в светлицу входит царь,

Стороны той государь.

Тут я сменила Ксюшу:

Во всё время разговора

Он стоял позадь забора;

Речь последней по всему

Полюбилася ему.

В зал зашёл Никифор, в царской одежде, вернее в её имитации. Вот так мы и начали рассказывать сказку. Девочки и парни, конечно, учили всё, что мы смогли вспомнить с Еленой. Где не помнили стихи, там заменяли их прозой. Дети сразу прониклись сказкой. Но и взрослые тоже увлеклись. Забавно было смотреть, как бородатые, в возрасте, бояре, расстегнув свои шубы и даже сняв свои шапки-горлатки, внимательно слушали нас всех, переживали, возмущались, радовались героя представления. Не отставали от них и их жёны, княгини и боярыни. Жалели бедную царицу с царевичем.

— Ты смотри что творят. — Возмущался сестрицам поварихой, ткачихой и бабкой Бабарихой, один из князей с седой бородой. Он привел троих внуков, вернее двух внуков и одну внучку. — Да за такое на дыбу нужно. Это как так, царицу оболгать и в бочку её. Царское слово подменили, ироды.

— Пётр, дай послушать! — Попыталась утихомирить мужа княгиня, сидевшая рядом с ним.

— А что, я не правду сказал? — Князь возмущённо посмотрел на супругу.

— Правильно князь, Пётр Александрович. — Кивнул в знак согласия с ним Великий Князь Московский Василий, держа на коленях свою дочь.

Особенное оживление среди бояр вызвал эпизод с белкой.

С ободренною душой

Князь пошел себе домой;

Лишь ступил на двор широкий —

Что ж? Под елкою высокой,

Видит, белочка при всех

Золотой грызет орех,

Изумрудец вынимает,

А скорлупку собирает,

Кучки равные кладет

И с присвисточкой поет

При честном при всем народе:

Во саду ли, в огороде.

Изумился князь Гвидон.

Рассказывала я. Гвидона играл Божен. В роли белки играло чучело этого грызуна. Сидела она в деревянном домике. Конечно, скорлупки были из не настоящего золота, как и ядра не из изумруда, но покрашенные под них.

— Эх, где бы ель такую взять, да белку учёную, что такие орехи грызёт. — Посетовал один из бояр. Ему в ответ засмеялись.

— Действительно, где такую ель с белкой взять? — Усмехнулся Государь. — Это какой прибыток казне бы был⁈

Роль лебедя сначала исполняла пошитая из тканей и набитая соломой игрушка в виде птицы, которую таскала Фрося. А вот потом… Когда ткачиха с поварихой и сватьей Бабарихой стали смеяться над богатырями, что из вод выходят в дозор и берегут остров князя Гвидона. Многие из бояр и боярин не выдержали.

— Это что такое? Какие язвы, ты посмотри. Всё им не так. — Возмущались бояре. — Языки им поганые отрезать.

Девушки даже поначалу сбились с текста. Я подняла руку, останавливая представление.

— Бояре, прошу, тише. Дети слушают. Не забывайте, это сказка. А то вы мне девушек пугаете.

— И правда, бояре. Чего расшумелись? — Поддержал меня Василий. — Рассказывайте девицы дальше, ничего не бойтесь. Никто вас не тронет. Дюже интересно, что они ещё придумали? Какое чудо на этот раз?

'Кто нас этим удивит?

Люди из моря выходят

И себе дозором бродят!

Правду ль бают, или лгут,

Дива я не вижу тут.

В свете есть такие ль дива?

Вот идет молва правдива:

За морем царевна есть,

Что не можно глаз отвесть:

Днем свет божий затмевает,

Ночью землю освещает,

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

А сама-то величава,

Выплывает, будто пава;

А как речь-то говорит,

Словно реченька журчит.

Молвить можно справедливо,

Это диво, так уж диво'.

Роль бабки Бабарихи играла Марфа, бывшая атаманша у татей лесных, а сейчас старшая над моими диверсантами. Она оказалась прирождённая актриса, как, впрочем, и две сестрицы — Глаша с Милой. Услышав про царевну, народ согласился.

— Да уж, это диво. — Вздохнул кто-то из более молодых бояр и служивых людей.

— Да какое это диво? Ну красивая девица и что? Ерунда. Я считаю, что диво, это ель с белкой. — Не унимался князь, Пётр Александрович. Василий только засмеялся, весело глядя на князя. — Ну а что, Великий Государь? Я же правду говорю? Нас девками не удивишь.

— Не удивишь, прав ты, Пётр Александрович. Но вот то-то и оно. Что красивых, да ладных много, да только та, что по сердцу твоему одна. — Со вздохом ответил Великий Князь.

Больше сказке сопереживали, что удивительно, именно взрослые, а не дети. Дети воспринимали всё нормально, как доктор прописал. Но я не стала на этом заострять внимание. Бог с ним. Пусть, как хотят, так и воспринимают. Это я о боярах Московских.

Одним словом, отыграли мы, на мой взгляд, на пять с плюсом. Хотя да, были и задержки, особенно, когда герои спектакля тормозили, и забывчивость текста. И несуразица. Да, без этого никак. Всё же мы впервые такое делали в Кремле. Когда царь Салтан отпустил ткачиху, повариху и сватью бабку Бабариху, бояре возмутились.

— Царица-Матушка, да что же это такое? — Разорялся Пётр Иванович Го­ло­вин, боярин и наследственный казначей Великого Княжества Московского. — Как это отпустить? Это же воровство против Государя, чистой воды воровство!

— Пётр, успокойся. — Усмехнулся Великий Князь. — Это же сказание, как Александра говорит сказка, то, чего не было.

— Великий Государь, но у нас сказками называют донесения и отчёты. — Удивился Головин.

— А она сказками называет то, чего не было. Или как греки говорят — миф.

— Как скажешь, Великий Государь.

После того, как «Сказка о царе Салтане» была закончена, к ёлке вышла Евдокия в богатом, зелёного цвета одеянии. Поклонилась Великому Князю, боярам. У неё в руках был листок с текстом-подсказкой.

— Великий Государь, — обратилась я к Василию и остальным, — бояре и лучшие мужи Московской Руси. А это в гости к вам пришла Хозяйка Медной горы. У неё есть обращения к вам.

— А кто же это такая, Хозяйка Медной горы? И что за гора такая и где она? — Задал вопрос Дмитрий Иванович Оксаков, сын Ивана Фёдоровича Вильяминова, по прозвищу Оксак, что значит Хромой, родоначальника знаменитого боярского, в последствии графского рода Аксаковых. Сам Дмитрий Иванович стал родоначальником Московской ветви Аксаковых.

Евдокия посмотрела на меня. Я ей ободряюще кивнула и пояснила.

— Дмитрий Иванович, по преданиям и мифам народов, живущих на Каменном поясе, который мы называем ещё Урал, хранительницей сокровищ, скрытых на Урале, и является Хозяйка Медной горы. Некая дева. Бережёт она сокровища Урала, не допускает к ним никого.

— И даже сибирского хана? — Всё так же не унимался Оксаков. Пока их звали Оксаковыми, это позже они стали называться Аксаковыми.

— И даже сибирского хана. Хозяйка Медной горы посчитала, что не по чину ему владеть этим. — Ответила я ему.

— И что за сокровища скрыты там? — Задал вопрос боярин Морозов.

— А пусть она сама об этом и расскажет. — Я отошла в сторону, освобождая место для Евдокии. Наша с Еленой золовка волновалась, это было видно. Опять посмотрела на меня. Я сделала к ней шаг.

— Доня, ничего не бойся. Веди себя с вежеством, но и с достоинством.

Евдокия оглядела бояр их жён, Великого Князя, что с интересом смотрели на неё.

— Великий Государь Московский. Вы бояре и лучшие мужи Святой Руси. Много сокровищ сокрыто в недрах Урала. Ни у одного царя или иного правителя нет такой сокровищницы. Перед ней меркнут все, что сейчас есть у них. Это богатые железные руды, из которых можете плавить сталь, столько сколько вам будет надобно. И не исчерпаете вы их, даже малую часть, до конца века. В том числе и магнитный железняк, запасы которого огромны. Одни из самых больших на всём белом свете. Это богатые медные руды. Это хромовые и никелевые руды, что делают любую бронь многократно крепче и необоримой для стрелы, для меча, для копья. Много у меня в закромах малахита, яшмы, опала. Аметист и розовый кварц, что ценится ювелирами и златокузнецами во всём мире, только мест, где его добывают не так много, а у меня есть. Есть изумруды, топазы и алмазы. Есть у меня и Александрит, очень редкий и дорогой драгоценный камень. За него готовы многие платить даже не серебром, а золотом. Есть и серебро. Да вам и так известно. Ещё три сотни лет в Великий Новгород привозили Закамское серебро. Вот только новгородцы не знали, где его добывают и кто. А его много у меня. Но кроме этого, есть асбест, тальк, слюда, доломиты. Очень много огнеупорных и тугоплавких глин, что так нужны литейщикам, для железоплавильных и медеплавильных печей. Богат Урал. Никому я не позволяла прикасаться к моим сокровищам. Но сейчас пришло время. Я отдам их тебе, Великий Государь. Людям твоим, Руси Святой. Тебе нужно только прийти и взять всё это.

Народ молчал, слушая мою золовку. Василий уже не улыбался.

— Скажи мне, Хозяйка Медной горы, не лжа ли это, про серебро, золото, изумруды, алмазы и другие камни? — Спросил он. Евдокия взглянула на меня. Я кивнула ей.

— Нет, Великий Государь, не лжа.

— И показать сможешь, где эти места?

Евдокия вновь взглянула на меня. Я шагнула к ней.

— Великий Государь. Если бы всё так было просто, тогда давно бы уже у того же сибирского хана шла добыча и золота и серебра с камнями. Для того, чтобы найти это, нужны рудознатцы. Ну а места, где они могут быть, я думаю Хозяйка указать, примерно сможет. Ведь надо же ей проверить, насколько настойчивы твои поданные, упорны в достижении цели и трудолюбивы. Как говорится, не потопаешь, не полопаешь. А просто так на блюдечке с синей каёмочкой ничего не даётся.

— Всё так, Великий Государь. — Поддержала меня золовка. Василий смотрел мне в глаза. Потом усмехнулся.

— Да, Александра, Царица Ливонская. Ты не мытьём, так катаньем своего добиваешься.

— Я не для себя это делаю, Великий Государь. Я для державы твоей стараюсь. Ибо здесь и сейчас уже закладывается фундамент империи. Ведь Москва Третий Рим, так ведь? А что первый Рим, что второй были центрами великих империй. Или Москва только на словах Третий Рим, а по факту столица заштатного княжества? Нет, Москва центр будущей империи. А ресурсы для нарождающейся империи, вот они. На Урале. Ведь золото и серебро тут не главное. Главное, это железо, сталь, медь, свинец, олово, никель и прочее. Это стале- и медеплавильные заводы, где будет коваться оружие будущей империи.

— Александра, но там придётся воевать с сибирцами. А у нас с Литвой нет пока замирения.

— На Литву у тебя есть Ливония. Она будет оттягивать на себя основные силы Литвы. А Сибирское ханство сейчас слабо. По нему железным, кровавым катком прошлись калмыки-ойраты. Там сейчас даже не известно, где хан Сибирский.

— Александра, там не совсем хан. — Проговорил Василий. — Там сейчас мурза Сибирский из династии Тайбугидов, Ангиш.

— Да я знаю про этого Ангиша. И мне всё равно кто он, хан, мурза, нойон или ещё кто. И желательно, как можно быстрее начать выдвижение на Урал, как казачьих отрядов, так и подразделений Корпуса. А с ними строителей и рудознатцев.

— Александра, мы поговорим об этом с тобой позже. — Сказал Василий.

— Как пожелаешь, Великий Князь.

На ухо, Ксения мне сказала, что приехал дядька Евсей, в наряде Деда Мороза. Из детей мы сделали хоровод вокруг ёлки. Пели песни, вернее пела я и Ленка, про ёлочку, которая родилась в лесу. Детям Мороз дарил подарки, медовые пряники. Девочкам ещё разные куклы и мягкие игрушки, сделанные и сшитые по нашим с Леной образцам. Мягкие игрушки были набиты мехом.

Когда всё закончилась, я объявила боярам и служивым людям, что завтра на территории Корпуса будет проводится единоборство между двумя командами легионеров. На ледяном поле. Все могут прийти, если кому интересно и отдать свои предпочтения той или иной команде. Что удивительно, но ни Митрополит, ни оба его епископа никакого негатива не высказались по итогу праздника.

— Александра. — Ко мне подошёл Великий Князь. — Останься сегодня. Заодно поговорим насчёт Урала.

— Хорошо.

Погуляв с детьми, поиграв с ними в снежки, увела их назад в свои покои в Кремле. Сержант-дамы уехали в Корпус. Палатины остались дежурить возле моих комнат. Василий не возражал. Поужинав и уложив детей, я прошла в кабинет к Василию. Не успела зайти, как он подхватился с места, в пару шагов оказался возле меня и сгрёб в охапку. Стал целовать моё лицо.

— Вась, подожди… — Он замер, потом нехотя отпустил. Я прошла и села на стул с высокой спинкой. На его столе, как обычно лежали свитки, книги, большая карта юга Русского государства. Я её начала внимательно рассматривать.

— Саш… Что ты так её рассматриваешь?

— Да вот смотрю, где лучше поставить крепость.

— Какую крепость? — Василий удивлённо посмотрел на меня.

— С помощью которой ты сможешь уничтожить Казанское ханство и забрать Казань. После Казани, возьмёшь Астороконь и всё. Вся Волга будет твоей. А с неё выход на Хвалынское море, которое ещё зовут Каспием. А через Каспий прямой выход на персов шахиншаха Исмаила. И к туркменам тоже. А у туркмен что, Василий?

— Что у них?

— А у них одни из самых лучших коней. Ахалтекинцы. А мне и тебе нужна нормальная кавалерия. Какая она у нас в основном? На каких конях? На низкорослых татарских? Это неправильно. У кирасир должны быть нормальные кони. У меня есть рыцарские кони, Дестриэ. Но они слишком тяжёлые. И не выдерживают длительного галопа. Только на коротких дистанциях. Если скрестить их, можем получить метиса, который будет обладать и силой, и выносливостью. Да и сами ахалтекинцы хороши. На них легкая кавалерия будет в самый раз.

— Подожди. Какая Казань? Мы же об Урале говорили? О Сибирском ханстве?

— Сибирское ханство и Урал никуда от нас не денутся.

— Не понял тебя, Саша?

— Вася, этим летом мы пойдём на Казань. А на Урал, дай бог через год. Как раз подготовим отряды с работниками и рудознатцами. Там ведь остроги ставить придётся.

— Но зачем тогда нужно было всё это? Бояре взбудоражены.

— Ага, мечтают золото найти с серебром. Изумруды, яшму, топазы. — Я засмеялась. Василий смотрел на меня во все глаза.

— Так что, Евдокия меня обманула?

— Почему обманула. Правду сказала. Там всё есть, что она сказала и даже больше. Вот только надо знать, где искать. А Урал большой. Всю жизнь можно проходить там и ничего не найти. Ибо Хозяйка Медной горы, хорошо стережёт свои сокровища.

— А тебе она так просто всё отдаст?

— А почему нет? Мы, девочки всегда между собой договоримся. — Я опять засмеялась. Василий шокировано смотрел на меня. Потом на его губах появилась улыбка.

— Да, Александра. И всё-таки я не понимаю. Зачем было всё это устраивать?

— Спектакль что ли?

— Какой спектакль?

— Ну есть, например, у нас скоморохи, а в Европе трубадуры. Они иногда сценки и представления разыгрывают. Вот спектакль это, что-то типа этого. Представление.

— Зачем?

— А я не уверена, что мы всех шпионом выявили и поймали.

— Ты о чём, Саша? Там были бояре из известных и старинных родов.

— Я знаю, Василий. Но принадлежность к старинному боярскому роду, а так же к княжескому не гарантирует, что кто-то из его представителей не является шпионом тех же казанцев или сибирцев. Да и если таких и нет, то я не даром сказала, чтобы сюда вместе с мужьями пришли и их жёны. А раз так, то уже завтра о походе на Сибирское ханство будет знать вся Москва. А после завтра и Казань с сибирцами. Вот пусть они и готовятся к отражению нападения Москвы. Зато казанцы расслабятся и не успеют подготовить город к серьёзной обороне. А без самой Казани, ханство уже и не ханство.

— Саша, поверь, на Казань уже ходили.

— Я знаю, Вася. Но сейчас русское воинство пойдёт не так, как ходили раньше. Всё дело было в логистике. А она у русских ратей была никакая. А это главный залог победы против Казанского ханства, да и против всех остальных.

— Что за слово такое басурманское, логистика? — Удивился Великий Князь.

— Ну если по простому, то логистика, это выбор наиболее эффективного варианта обеспечения товаром нужного качества, нужного количества, в нужное время, в нужном месте с минимальными затратами. В случае похода на Казань, это наиболее быстрая доставка полкам продовольствия, вооружений, боеприпасов и пополнения. А для этого нужен опорный пункт, на который и будут опираться твои полки, Василий.

— И опорный пункт, это крепость?

— Сашенька, крепость строится долго. И казанцы поймут, что мы делаем. Ты думаешь они спокойно дадут построить крепость? К тому же, они успеют подготовится к осаде.

— Не успеют и не помешают, так как крепость будет построена настолько быстро, что когда они очнутся, будет поздно, а полки уже выступят в поход.

— Объясни мне. Я тебя иногда не понимаю.

Я пододвинула ближе карту юга Руси и сопредельных земель, в том числе и русло Волги с отметкой Казань. Я указала на место рядом с Казанью.

— Вот здесь в 30 верстах от Казани при слиянии Волги с рекой Свияга есть остров. На нём и будет ставить крепость. Она и станет твоим форпостом при взятии самой Казани. Крепость нужно начать рубить сейчас, по зиме. Не далеко от Волги в лесах Углича или рядом с Костромой. Не просто рубить лес и готовить брёвна, а рубить крепость прямо там. Выстроить её. Потом пометить каждое бревно так, что разобрав крепость и перевезя её на другое место по этим меткам можно было быстро её собрать. Понимаешь, о чём я? — Из школьного курса истории я помнила, что именно так спустя 40 лет, считая от этого времени, именно так Иван Грозный и возьмёт Казань, построив крепость Свияжск.

Василий смотрел на карту. Почесал затылок, потом посмотрел на меня.

— Думаешь получится?

— Получится, Василий. Даже не сомневайся. Ты веришь мне?

— Ох, Александра… — Взглянул мне в глаза. — Ну да, почему-то верю. Мой батюшка пытался 20 лет назад осадить Казань, но у него ничего не получилось. Еле ушли тогда оттуда.

— Всё получится, Вася.

— А с черемисами, что делать?

— Эти сами прибегут и поклонятся тебе. Калмыки их уже кошмарят, а казанский хан защитить их не может. И ещё, когда полки начнут выдвигаться к Казани, калмыки Эссен-хана, Урусобы-хана, казанских биев, что принесли мне присягу верности, и крымчаки Ширина и Мансура тоже начнут террор и полный кошмар в землях казанского ханства. Так что… Кто там в Казани?

— Мухаммед-Амин. — Ответил Василий и зло блеснул глазами.

— Это, который клялся твоему отцу в верности, называл его братом, ведь именно твой батюшка 12 лет назад помог вернуть ему казанский престол, а потом предал тебя?

— Да. В 7014 году от Сотворения мира, Мухаммед-Амин приказал убить русских купцов на Казанской ярмарке. — Я быстро пересчитала на своём внутреннем калькуляторе. Быстро уже навострилась это делать. Избиение русских купцов произошло в 1505 году от Р.Х. — А потом он попытался взять Нижний Новгород, да не сумел. Пёс поганый. А после при посредничестве ханши Нур-Султан заключили мы с ним мир. Но его псы продолжали нападать на пограничные наши земли. Но Господь наказал его. Сыновей у него нет. Если не родит, прервётся династия Улу-Мухаммеда. — Он посмотрел на меня, взял меня за плечи. — Саш, обещай мне, что родишь сына, хотя бы одного.

— Вась, я же сказала тебе, рожу. Вон, первый твой сын уже во мне. И ещё будет, обещаю… Значит этот Мухаммед-Амин нарушил клятву, данную твоему отцу? Ну что же, пора эту псину повесить, как последнего татя шатучего. Можно не за шею, а за ноги.

— Он хан всё-таки, Саша. Жестокая ты.

Я удивлённо на него посмотрела. Это я то жестокая, а сам? Но говорить ему ничего не стала.

— Просто я ненавижу предателей и клятвопреступников.

— Ладно, Саш. Отдам повеление на возведение деревянной крепости возле Углича. А почему именно там?

— А потому, что Волга рядом. Крепость разобрать, связать плоты и сплавить их вниз по течению, как раз к слиянию со Свиягой.

Он засмеялся. Покачал головой.

— Ловко. Ну если только так, да ещё калмыки с крымчаками пойдут, то может и получится…

Казанское ханство. Казань. Ханский дворец. 7 неделя аль-Ахад, 12 месяца Зу-ль-хиджа, 920 года Хиджры (17 января 1515 года от Рождества Христова)

К хану, вкушающему истекающий жиром плов, зашёл ханский калга.

— Великий хан, для продлит твои годы Всевышний, пришли вести из Москвы.

Мухаммед-Амин, взяв пальцами плов засунул его в рот. Прожевал, проглотил.

— Говори.

— Князь Московский Василий, собирается весной идти на Сибирское ханство.

Хан посмотрел на своего калгу заинтересованно.

— А что так? Как мне известно, он ещё с Литвой не замирился.

— Да, Великий хан. Но Литве сейчас не до Москвы. На них ливонская волчица, Искандер-Султан, давит и гяуры императора.

— Значит он решил воевать этого мирзу Ангиша. Хотя какой он мирза. Говорят, он бастард и крови чингизовой в нём нет ни капли.

— Да, Великий хан, так говорят в степи. Но не это главное. Главное то, почему русы идут воевать сибирцев.

— И почему?

— У него, у Ангиша большие сокровища. Золото, серебро, драгоценные камни, изумруды, яшма, алмазы, аметисты и ещё какие-то, за которые шейхи и султаны готовы платить большие деньги, золотом.

— Что? — Мухаммед-Амин моментально забыл про плов. Даже вскочил на ноги с белой кошмы-войлока. — Откуда такие сведения?

— Об этом вся Москва гудит. Даже гяуры-рыцари из Европы пришли со своими отрядами. Тоже хотят поучаствовать. Говорят, об этом сказала открыто Искандер-Султан. Даже перечислила, что у него там есть.

— Искандер-Султан… Исчадие шайтана. Дочь Иблиса. Проклятая гяурка… А откуда она узнала?

— Говорят, к ней приехала Хозяйка Медной горы, у которой Ангиш и хранит свои сокровища. На самой на ней зелёные одежды были надеты, украшенные изумрудами. Она тоже была у Князя Московского Василия.

— Какая ещё Хозяйка Медной горы? Первый раз об этом слышу… Подожди. У Ангиша целая медная гора???

— Да, Великий хан. И изумруды с алмазами, яшмой и аметистами. — Кивнул калга. Лицо хана исказилось в злобной гримасе.

— Ангиш, собака поганая! Шелудивый пёс. А мне плакался, что плохо у него всё. Что поизносился. Что сибирцы бунтуют, ясак платить не хотят. Паскуда. А у самого и золото, и серебро, и изумруды с алмазами! Вот скажи мне, как верить людям?

— Ангишу верить нельзя, Великий хан.

— Это хорошо, что русские идут походом на Ангиша. А сколько мы можем туда послать нукеров?

— Совсем мало, Великий хан. Мы отбиваемся от набегов Калмаков-ойратов, этих детей шайтана, язычников. Хотя в последнее время их натиск немного ослабел. Они добивают Большую Ногайскую Орду.

— Там ещё не всех ногаев вырезали? — Усмехнулся Мухаммед-Амин.

— Нет. Некоторые, особо сильные рода сопротивляются. Но их всё равно выдавливают в Казахское ханство и в Персию. Но калмаки и к казахским ханам уже заходят. Грабят, вырезают целые кочевья. При этом у них артиллерия Искандер-Султан.

— Везде эта Искандер-Султан… Говорят, она очень красива? Это правда?

— Правда, Великий хан. Все, кто её видел, отмечают это. Некоторые мусульманские имамы, с кем она общается сравнивают её с гурией.

— Она общается с имамами?

— Да. С имамами и муллами. Она очень хорошо знает Коран, шариат, сунну. На память цитирует хадисы. Знает труды исламских мыслителей и философов. Это отмечают все. Она, неверная гяурка, но знает священные книги ислама лучше, чем многие мусульмане.

— Поразительно. — Произнёс хан.

— Это так, Великий хан. Она очень опасный противник. Недаром, падишах осман даёт за неё миллион султани золотом. Знаете, Великий хан, в степи пошли разговоры, особенно у калмаков-ойратов, что Искандер-Султан реинкарнация ханьши Хутулун, праправнучки Чингис-хана. Женщины-воина.

— Ты что несёшь? С ума сошёл?

— Великий хан, я говорю то, что слышал. Эссен-хан…

— Он не хан. Он не может быть ханом. Только чингизиды могут быть ханами! Он всего лишь тайши.

— Да, Великий хан. Но ему вручила ханский бунчук Искандер-Султан. И монгольские ойраты признали его ханом. И он сказал, что ханум Искандер воплощение Хутулум. Что при рождении девочки в неё вошёл дух Хутулун. Женщины-воина, праправнучки Чингис-хана. И они в это верят и готовы идти с ней до конца.

— Проклятая гяурка! Она ведьма. — Мухаммед-Амин замолчал. Некоторое время думал, потом посмотрел на своего калгу. — Миллион султани золотом… Это много. Это очень много, калга. Но… Почему то мне кажется, что она стоит гораздо дороже… И всё-таки, сколько мы можем выделить воинов?

— Для чего, Великий хан?

— Для того, чтобы взять Ангиша. Я должен добраться до сокровищ раньше, чем неверные русские.

— Пять тысяч сабель, Великий хан. Больше нельзя, иначе оголим другие участки ханства.

— Значит так, пошли туда к Ангишу своих людей, пусть смотрят и разузнают всё, что нужно. И приготовь не пять, а десять тысяч сабель. Надо снимай с других территорий моей державы.

Калга посмотрел на хана, но ничего не возразил. Только поклонился ему.

— Да, Великий хан. Я всё сделаю. — Выйдя от правителя, он только сокрушённо покачал головой…

Московская Русь. Москва. Начало января 1515 года от Рождества Христова по сентябрьскому стилю (7023 год от Сотворения мира).

— Матушка, тут к тебе Давыдов челом бьёт. — В мои покои заглянул Богдан. Мы как раз с сержант-дамами разбирали дворцовые этикеты и моё венчание. Агнеша недовольно поморщилась на Богдана, но промолчала, взглянув на меня.

— Позови. — Велела я. Богдан исчез, но тут же ко мне в кабинет зашёл лейтенант Давыдов, который ходил в набег на Литву с юга, вместе с казаками и татарами.

— Госпожа генерал-майор! — Вытянулся он по стойке смирно. — Ваше Высокопревосходительство. Командующая Корпусом. Матушка Государыня!

Михаил застыл. Я некоторое время смотрела на него, потом махнула рукой.

— Иди, Михайло, садись. Девочки, чай налейте лейтенанту. — Первая сразу подскочила Ксения. Я взглянула на неё. Взяла это на заметку. Похоже, к Давыдову Ксюша наша не совсем равнодушна. Михаил сел на стул. — Говори. — Сказала ему.

— Матушка, оборони меня от полона.

Все удивлённо на него посмотрели.

— Поясни, Миша? — Задала ему вопрос. — Вроде ты полон отдал, князя Острожского

— У меня по мимо него ещё есть. Матушка, ты же знаешь, я ходил на Литву.

— Знаю, Миша. Я сама тебя туда посылала!

— Так вот. В Киеве карачибеки Ширин Агиш и Мансур Хаджике подарили мне двух княжон и княжича. Матушка, я не знаю, что с ними делать. Забери их, богом прошу.

— Что за княжны?

— Одна литовская княжна, Александра Ходкевич. Вторая княжна персидская. Айтан, что значит луноликая, прекрасная. И её брат. Княжич Аббас. Матушка они фанатики. И брат, и сестра. И ещё, Аббас оберукий, хорошо владеет саблями в обеих руках.

— Я не совсем поняла. Что значит оборони от полона?

— Избавь меня от них.

— Что значит избавь?

— Забери их у меня. Прошу тебя.

Я удивлённо смотрела на парня. Ничего не понимала. Я знала, что обе княжны юны, красивы. А тут, фактически, юноша отказывается от двух молодых девушек. Хотя имел полное право попользовать их.

— Что, Михайло, не понравились они тебе в постели? — Задала ему провокационный вопрос.

— Прости, Матушка. Но я никого из них не позорил. Я офицер Корпуса, а не дикий кочевник или ещё какой сброд. У меня есть честь.

Я смотрела на него, и не могла поверить. Да неужели, я начала воспитывать всё же настоящих мужчин??? Встала, подошла к Михаилу. Он попытался вскочить, но я его тормознула.

— Миша, ты что, правда не воспользовался своим правом? Ни с одной из них?

— Нет, Матушка. Я же офицер Корпуса!

— Молодец, лейтенант! — Я отошла от него. Улыбнулась. Значит я всё правильно делаю. — Я рада, что у меня такие офицеры. Для которых честь, превыше всего. Хорошо, но раз ты не хочешь персидскую княжну и литовскую, то кто тебе нужен?

— Другая, Матушка.

— Любишь её?

— Люблю. Больше жизни.

— Кто она? — Задав этот вопрос я посмотрела на Ксюшу. Та покраснела. Смотрела на Михаила.

— Княжна она, Матушка. Очень красивая. Только кто я? Я сын кузнеца. А она княжна.

Услышав это, я перестала улыбаться. Некоторое время молчала, пытаясь успокоить себя.

— Михаил, — начала говорить спокойно, — ты так и не понял, куда ты попал, когда тебя взяли в Корпус? Ты стал частью моего Корпуса. Ты офицер Корпуса. Это элита. Гораздо большая, чем кто-либо. Ты понимаешь? Вы новая каста Руси.

— Я знаю, Матушка. Но всё же, я хоть и офицер Корпуса, но сын кузнеца. А она природная княжна. — Миша взглянул на Ксюшу и тут же отвёл глаза.

— Хорошо, давай отставим это на потом, а сейчас вернёмся к нашим баранам.

— К каким баранам, Матушка? У меня нет баранов. — Воскликнул Михаил.

— Не суетись. Сядь на место, Миша! — Повысила голос, когда он попытался вскочить. — Что насчёт княжон?

— Каких? — Давыдов пока не соображал о чём разговор. Слишком я быстро сметила ориентиры.

— Которых ты мне привёз сюда. Две княжны и один княжич.

— Прости, Матушка. Да, привёз. Они возле Грановитой палаты. Дальше их не пустили, кроме меня.

— Я поняла. — Смотрела на своего офицера и улыбалась. — Миш, то есть ты хочешь предоставить их мне?

— Да, Матушка. Забери их себе, прошу тебя. Не могу я с ними рядом.

— Хорошо. Пусть приведут.

— Тогда отдай приказ охране. — Сказал Давыдов.

— Богдан. — Крикнула я. Богдаша заглянул. Смотрел на меня вопросительно. — Позови Кобылу. Быстрее.

Вскоре явился мой личный охранитель, сейчас полутысяцкий Алексей Кобыла.

— Алёша, пусть пропустят ко мне тех, кого привёз сюда лейтенант Корпуса Давыдов.

— Да, Матушка. Будет исполнено. — Поклонился мне Алексей. Богдан смотрел на него недовольно. Но я молчала. Алексей Кобыла был изначально назначен мне Государём. Он с самого начала обеспечивал мою безопасность, причём везде. И в стычке с татарами на Дону, в том числе. Его ратники меня всегда охраняли. Поэтому, Алексей Кобыла оставался для меня ангелом-хранителем. И он не должен был подчиняться моим палатинам. Он шёл отдельной строкой. Я так его и определила, как отдельную единицу силового воздействия. И он тоже, пусть сам того не понимая, уже стал частью моего Корпуса.

Вскоре в кабинет завели двух девушек и парня.

— Государыня, я оставлю двух людей своих здесь. Этот княжич может быть опасен. — Сказал Алексей. Богдан недовольно засопел.

— Что значит ты оставишь двух своих людей? Здесь Матушку охраняем мы. — Попытался наехать на Кобылу Богдаша. Но Алексей его проигнорировал. Смотрел на меня. Я улыбнулась.

— Не надо, Алексей. Здесь и правда хватит моих палатинов. И я не думаю, что персидский княжич захочет совершить в отношении меня зло. — Я подошла к Аббасу. — Ты же не захочешь причинить мне зло, княжич? — Спросила я перса, глядя ему в глаза. Он понимал по-русски. Аббас смотрел мне в глаза. Взгляд не отводил, потом опустил голову и встал на колени передо мной.

— Нет, Искандер-Султан. Я не причиню тебе вреда. Со мной и моей сестрой здесь обращались хорошо. Лучше, чем в Киеве. Мы с сестрой просто хотели найти себе новую родину. Нашу захватили поганые османы. Они убили всю мою семью.

— Я понимаю тебя, Аббас. Хочешь отомстить им?

— Да. Хочу. — Перс поднял лицо и посмотрел мне в глаза с надеждой.

— Я тоже хочу отомстить им, за свою семью. А новую родину ты получишь здесь.

— Скажи, Искандер-Султан, там на востоке тебя зовут Великая ханум.

— Что, так прямо и зовут?

— Да. Многие не верят, что ты есть. Я тоже не верил, пока не увидел тебя. Пока не увидел твоих амтрака.

Мы оба глядели друг другу в глаза. Амтрака, что-то знакомое… Воспоминание, как вспышка: «Амтрака, доча, это элитные части персидского войска времён Ахеменидов. Это бессмертные. Потом их возродили при Сасанидах. Великолепные воины. Хорошо тренированные. Один бессмертный стоил десяти простых воинов. Даже в Византии попытались создать что-то подобное бессмертным при императоре Иоанне Цимисхии». — Говорил отец, глядя на меня.,.

— Амтрака. Бессмертные?

— Да, Искандер-Султан, шахиншах.

— Да, Аббас, они мои бессмертные. Самые лучшие. Они Корпус. А ты хочешь стать тоже бессмертным? Хочешь стать частью Корпуса?

— А ты потребуешь от меня, чтобы я предал веру своих предков?

— Нет, Аббас. Мне всё равно, кто какому богу молится и как. И я сама читала Великую книгу, Коран. И я знаю все её аяты и суры. Мне присягали в верности мусульмане и я не требовала от них, чтобы они меняли свою веру. И с тебя такого требовать не буду. Для меня не это главное. Главное для меня личная преданность. Ибо я не терплю предателей и клятвопреступников. И если ты принесёшь мне клятву верности, то она будет клятвой. И ссылки на то, что ты принёс её неверной, не работают. Если изменишь клятве, ты станешь изгоем. И тебе вход в рай будет закрыт. Запомни это, Аббас, княжич персидский. В Коране сказано: «Аллах не станет взыскивать с вас за пустые клятвы, но взыщет с вас за то, в чём вы поклялись намеренно». И как сказал Шейх Абду Ррахман ас-Саади, да смилуется над ним Аллах, в своём тафсире:

«Аллах не наказывает людей за празднословные клятвы, которые они произносят непреднамеренно и необдуманно. К таким клятвам также относятся те, которые человек приносит, полагая, что он говорит правду, хотя в дальнейшем выясняется, что он ошибался. Однако Аллах наказывает за клятвы, которые они приносят обдуманно и скрепляют своим намерением». Я правильно всё сказала, Аббас?

— Да, Великая. Всё правильно.

— Тогда давай проверим какой ты воин… Богдан!

— Я, Матушка.

— Принеси учебные сабли. Я хочу посмотреть, на сколько перс хорош.

Смотрела на Аббаса. На обоих княжон пока внимания не обращала. Богдаша обернулся довольно быстро.

— Вот, Матушка. — В руках держал две деревянные сабли.

— А себе? Ты и Никиша, оба будете на него нападать. Богдан???

— Прости, Матушка. Сейчас всё будет. — Он опять убежал. Я протянула обе сабли Аббасу.

— Возьми. Это учебные сабли. Покажешь себя хорошо, тогда возьму с тебя клятву и приму палатином. У меня должно быть шесть палатинов. Сейчас их только пять. Один погиб, защищая мою сестру. Если ты мне понравишься, станешь шестым палатином. Ты согласен, Аббас? Я тебя не неволю. Не хочешь, не надо. Но если им станешь, то это до конца жизни. Подумай, хочешь ли ты стать бессмертным? Моим бессмертным?

— Да, Великая. Искандер-Султан. Если ты поверишь мне, я буду с тобой.

— До конца? До последнего вздоха? — Вновь задала ему вопрос, глядя в глаза.

— До последнего вздоха. — Услышала ответ. Кивнула ему. Поняла, этот не обманет и не предаст. Он пойдёт до конца. До последнего вздоха, как и все остальные пятеро. Вернулся Богдан.

— Матушка, всё готово.

Мы вышли в Грановитую палату. Тут было свободно. Я кинула палатинам. Села на лавку. Аббас держал в руках две сабли. Он стоял по середине зала. Богдан и Никифор, прикрываясь щитами, стали приближаться к нему с двух сторон. Аббас вытянул в их сторону обе руки, в которых держал учебные сабли. Замер. Богдан с Никифором продолжали сближаться с Аббасом. Я смотрела на это действо. И тут словно сам воздух загустел. Движения палатинов стали медленными. Аббас продолжал недвижимо стоять, как статуя, раскинувшая руки с саблями в стороны. Первым сделал рывок вперёд Богдан. И тут же будто сама реальность взорвалась. Сабли в руках Аббаса превратились в один, не прерывный полумесяц. Удары застучали по щиту Богдана, как капли дождя в ливень. Богдан отшатнулся назад. Аббас придал ему ускорение ударом ноги в щит и тут же прыгнул навстречу Никише. Обе сабли ударили того в щит. Аббас крутанулся и Никиша еле успел отбить удар саблей в бок. Но тут же словил другой удар, в плечо. Богдан оправился быстро и кинулся на противника. Аббас отскочил, и с разворота зарядил Богдану ногой в грудь, а потом тут же добавил ударом сабли. Богдан в последний момент успел подставить щит. Бамс! Аббас уже двигался, как торнадо. Удары его сабель слились в один сплошной ливень. Он успевал атаковать как Богдана, так и Никишу. Они оба не наступали на него, а уже отбивались. Браво. Я встала с лавки, похлопала в ладоши.

— Стоп! — Дала команду. Все трое остановились. — Достаточно. Всё, что я хотела, я увидела. Аббас отдай Богдану учебные сабли. Богдан, позаботься об Аббасе. Завтра он принесёт мне клятву личной верности и присягу Корпусу. И станет шестым палатином. Это всё. Выполнять.

Все трое мне поклонились.

— Да, Матушка. Как повелишь. — Ответил Богдан и повернувшись к персу, улыбнулся. — Ну что, пошли со мной, брат. Добро пожаловать в палатины.

— О сестре не беспокойся. Я о ней позабочусь. — Сказала Аббасу. Потом вернулась в свои покои. Села на стул с высокой спинкой. Руки положила на стол. Смотрела на полонянок Давыдова. Сначала решила заняться своей тёзкой.

— Тебя Александрой зовут? — Задала вопрос литовской княжне.

— Да, Ваше Величество. — Девушка чуть присела в реверансе. При этом смотрела на меня во все глаза.

— Значит, мы с тобой тёзки? — Усмехнулась ей. Та не смело улыбнулась в ответ и кивнула. Я продолжала её рассматривать. Хороша девчушка. — И что же мне с тобой делать, Александра? — Спросила её.

— Я не знаю, но воля Ваша, Ваше Величество.

— Ходкевичи известная в Литве фамилия. Княжеский род. Богатый, так, Саша?

— Да, Ваше Величество. Позвольте мне написать письма родителям. И батюшка мой меня выкупит. — Просила княжна.

— Это само собой. Без выкупа никуда. Ну ладно, поживи пока здесь. Я насчёт тебя подумаю. Так, а теперь ты, княжна персидская. Ты меня понимаешь? — Девушка кивнула мне. В глаза мне не смотрела, опустив взгляд в пол. — Тебя зовут Айтан? Луноликая? — Девушка опять кивнула, продолжая смотреть в пол. — Посмотри мне в глаза. — потребовала от неё. Девушка подняла лица, взглянула мне в глаза. Какие они у неё большие, миндалевидные. И чёрные-чёрные. Большие ресницы, брови, словно кто-то углём мазнул. Смуглая. Но тоже хорошенькая. Притягательна именно той, восточной красотой.

— На сколько я понимаю, Айтан, идти тебе некуда?

— Да, Госпожа. — Тихо ответила она.

— Дом твой разорён, родные все, за исключением брата, погибли. Ну что же. Останешься пока здесь тоже, как и Александра. Я подумаю над твоей судьбой. И ничего не бойся. С этого момента ты под моей защитой, как и Саша. Есть хотите? — Обе девушки отрицательно покачали головами. — Ладно. Пока располагайтесь здесь. Потом вам покажут ваши покои, где вы будете жить. Эти три дамы, мои фрейлины. Русская княжна, Ксения. Польская княжна Агнешка и итальянская княжна, Паула. Мы тут, девушки о дворцовом этикете разговариваем. Так что присоединяйтесь. Не стесняйтесь…

Московская Русь. Москва. Кремль. Успенский собор. 10 Января 1515 года от Рождества Христова по сентябрьскому стилю (7023 год от Сотворения мира).

— Оставит человек отца и мать, и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. — Вещал Митрополит, с самым серьёзным выражением лица. Мы с Василием стояли на разосланном перед аналоем, белым большим платом, в руках держали по свече. Позади нас стояли, со стороны Великого Князя, его младшие братья — князь Юрий Иванович Дмитровский, был младше Василия ровно на год. Дмитрий Иванович Жилка, князь Углицкий. Семён Иванович, князь Калужский. Андрей Иванович, князь Старицкий. Да, у моего мужа, а с этого дня я официально стану его женой и Великой Княгиней Московской, большая семья. Имеется ввиду много родственничков. Правда Вася держит их всех на коротком поводке и запрещает жениться и иметь детей, пока у самого не родятся наследники. Так же, со стороны Василия присутствовали именитые бояре, их жёны, представители княжеских фамилий. С моей стороны — бояре Вяземские, маман с папаном, Елена с мужем, Евдокия с мужем. Мои сержант-дамы — Ксения, Агнеша и Паула. А также, Александра Ходкевич. Персидская княжна не присутствовала. Не христианка. Да и не надо было ей пока быть на всеобщем обозрении. Митрополит сегодня, я так думаю, решил немного оторваться за всё и поиздеваться над дщерью неразумной, которая жила во грехе с Великим Князем, наплевав на христианскую добродетель. Это я о себе любимой. Прочитал нам лекцию о том, что живут во грехе, только безбожники какие и поганые язычники. А добрые православные христиане живут в браке, то есть в союзе освящённой Церковью. Это был тонкий намёк на толстые обстоятельства. Василий понял это, и я видела, что ему такое явно не понравилось, но он мужественно терпел. Стоял со мной рядом, держал свою свечу. Потом стали петь псалом. Это была жесть, после каждого стиха, который читал Митрополит, все, кто присутствовал в соборе начинали дружно петь: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе». Было это так:

— Блажени вси, боящиися Господа. — Вещал Владыко.

— Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. — Отвечали ему всем кагалом, и мы с Василием в том числе.

— Ходящии в путех Его.

— Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе…

Особенно мне понравилось про жену. Произнося это, Владыко смотрел на меня:

— Жена твоя яко лоза плодовита, во странах дому твоего.

— Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. — Отвечали все хором. А Василий, как мне показалось, громче, чем обычно возносил хвалу Господу. Я даже покосилась на него. Чего это он?

— Сынове твои яко новосаждения маслична, окрест трапезы твоея. — Продолжал Владыко.

— Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. — Василий опять громче остальных это пропел. Я услышала тихий смешок. Явно Ленка прикололась, стоя позади меня. Да милый издевается? Он что думает, я ему тут сыновей целую масличную аллею саженцев засажу?

Наконец, петь псалм закончили. Митрополит толкнул речь о том, в чём состоит таинство брака и как стоит жить богоугодно в супружестве. Что можно, а что нельзя. Хорошо хоть, что не сказал сколько раз можно и в каких вариациях предпочтительно исполнять супружеский долг с точки зрения Отцов Церкви. Хотя в его речи мне понравились слова о недопустимости супружеской измены и что тело жены должно принадлежать исключительно мужу, а тело мужа исключительно жене. Вот с этим я была полностью согласна. Даже кивала ему в знак согласия. Митрополит замолчал, глядя на меня.

— Дщерь наша, Александра, ты что головой киваешь мне? — Недовольно спросил меня Владыко. Василий удивлённо посмотрел на меня. Позади зашушукались.

— Согласна я, Владыко, с тем, что грех это, мужу знать кого-либо, кроме жены его. Полностью согласна… — Тут же заткнулась. Митрополит насупился. — Простите отче.

— Помолчи, раба божия, Александра. Отвечать будешь, когда я тебя спрашивать буду.

— Так я и отвечала… Всё молчу.

Митрополит ещё немного недовольно смотрел на меня, в соборе наступила тишина. Потом, всё же продолжил. И главное, нам поучения говорили, словно мы с Василием не были в браке⁈ Я думала мы это дело быстро проскочим. Не ну а что? Не проскочили.

Закончив нравоучения, Владыко перешёл, наконец, непосредственно к делу.

— Имаши ли, раб божий Василий, произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, пояти себе в жену сию, рабу божию Александру, юже зде пред тобою видиши? — Задал он вопрос Великому Князю.

— Имам, честный отче. — Ответил Василий.

— Не обещался ли еси иной невесте?

— Не обещался, честный отче. — Продолжал отвечать Василий.

После, Митрополит перешёл ко мне с вопросами:

— Имаши ли ты, раба божия Александра, произволение благое и непринужденное, и твердую мысль, пояти себе в мужа сего раба божьего Василия, его же пред тобою зде видиши?

— Имам, честный отче. — Ответила Митрополиту. Конечно имам. Особенно пояти Васю, как мужа своего. А то это же безобразие полное, толи любовники с ним, толи сожители. Даже как-то не солидно.

Потом читали и пели ектенью великую. После неё новая молитва.

— … Яко Твоя воля есть законное супружество, и еже из него чадотворение. Сам,Владыко Пресвятый, приими моление нас, рабов Твоих, якоже тамо, и зде пришед невидимым Твоим предстательством, благослови брак сей, и подаждь рабом Твоим сим, Василия и Александры, живот мирен, долгоденствие, целомудрие, друг ко другу любовь в союзе мира, семя долгожизненное, о чадех благодать, неувядаемый славы венец… — В переводе со старославянского, на современный язык 21 века, это звучало так: «Твоя воля есть законное супружество и от него деторождение: Сам Владыка Всесвятой, прими прошение нас, молящих Тебя, и, как там, и здесь невидимо попечение Свое явив, благослови этот брак и подай этим рабам Твоим Василию и Александре жизнь мирную, долгоденствие, целомудрие, друг ко другу любовь в союзе мира, потомство долговечное, радость о детях, неувядаемый славы венец. Сподоби их увидеть детей у детей своих, ложе их в безопасности от козней вражиих сохрани, и дай им от росы небесной свыше, и от тука земного; исполни дома их пшеницы, вина и елея и всякого блага, чтобы они могли уделять их и нуждающимся, даруя вместе и тем, кто с ними, все, ко спасению просимое…»

После была ещё одна молитва. Я знала уже этот порядок, когда за Ивана Вяземского выходила замуж. Вот только я не была тогда беременной, в отличии от этого раза. Но тут уже ничего не поделаешь. Это не в ЗАГС пришёл, расписался, поцеловался, выслушал короткий спич от дамы с лентой на груди и все дела. На всё про всё пятнадцать минут, ибо очередь. Здесь такое не пройдёт.

— … Сам и ныне, Владыка, ниспошли руку Твою от святого жилища Твоего и сочетай этого раба Твоего Василия и эту рабу Твою Александру, ибо по воле Твоей сочетается с мужем жена. Соедини их в единомыслии, венчай их в плоть единую, даруй им плод чрева, утешение прекрасными детьми…

Мы только успевали креститься. Наконец, и эта молитва закончилась. Митрополит взял в руки венцы. Первого венчать стал Великого Князя.

— Венчается раб Божий Василий с рабою Божией Александрой, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

Потом уже меня. По окончанию:

— Господи Боже наш, славою и честью увенчай их!

Дальше пошло по нарастающей — Прокимен, глас 8. Апостол начало, Аллилуия, глас 5. Евангелие от Иоанна, начало 6. Ектения сугубая. Ещё одна молитва. Потом читали «Отче наш». Наконец, Митрополит взял чашу и преподавал её трижды сначала Василию, потом мне. При этом пел:

— Чашу спасения приму и имя Господне призову.

Наконец, Владыко трижды обвёл нас с Василием вокруг аналоя. Потом опять читали: Глас 5 и Глас 7. Вот Владыко приподнял венец у Василия.

— Возвеличься, жених, как Авраам, и будь благословен, как Исаак, и умножься, как Иаков, шествуя в мире и исполняя в правде заповеди Божии.

Потом приподнял венец у меня:

— И ты, невеста, возвеличься, как Сарра, и возвеселись, как Ревекка, и умножься, как Рахиль, веселясь о своем муже, храня пределы закона: ибо так благоволил Бог.

Читая дальше молитву, Владыко снял с нас с Василием венцы.

— Боже, Боже наш, пришедший в Кану Галилейскую и тамошний брак благословивший! Благослови этих рабов Твоих, по Твоему промыслу соединившихся ко общению брака: благослови их при входе и выходе их, умножь все блага в жизни их, прими венцы их в Царство Твое, незапятнанными, и безупречными, и безопасными от вражьих козней соблюдая их во веки веков.

Митрополит опять читал молитву и хор, вместе с собравшимися, ему подпевал. Но всё имеет начало и конец. Венчание закончилось. Митрополит глядя на нас, улыбнулся.

— Ну вот, дети мои. Вы муж и жена, перед людьми, перед Церковью нашей и Господом. Идите и не грешите, а плодитесь и размножайтесь.

Мы направились к выходу из собора. Там стояли служивые дворяне воины гарнизона Кремля, обслуга. Нам стали кричать здравницы. Над Москвой, как по команде поплыл колокольный звон. Звонили во всех храмах и церквях, где имелись звонницы. Во дворе Кремля я увидела и обоих немецких герцогов и французов. Они нам церемониально поклонились. А потом был пир в Грановитой палате. Столы ломились от яств. Я, если честно, устала. Василий заметил это. Дал знак боярину Фёдору. Тот сразу вскочил на ноги:

— Гости дорогие, новобрачным пора почивать. А вы гуляйте дальше. Веселитесь. Поднимайте здравницы за Великого Князя Московского и Великую Княгиню Московскую.

Мои сержант-дамы в это время танцевали с офицерами Корпуса, которые сумели уже научится вальсу. При словах боярина, пары остановились. Офицеры поклонились с достоинством, а девушки присели в реверансе. Я улыбнулась им. Но сделав шаг, пошатнулась. Всё же усталость сказалась на мне. Василий подхватил меня на руки и понёс в нашу опочивальню.

— Саш, ты теперь жена мне. А значит, должна слушать меня.

— Я тебя и слушаю. Спокойно лежу в твоих руках, не капризничаю, не высказываю недовольство. Разве это не послушание?

— М-да, Саша. Я о другом говорил.

— О другом, Василий, мы с тобой чуть позже поговорим. На супружеском ложе. И не забывай, ты не только меня несёшь сейчас, но и своё дитя. — Глядя в его глаза, засмеялась. — Не тяжело, муж мой?

— Не тяжело. Своя ноша не тянет. Даже не надейся…