Александра. Большая игра. (книга вторая)

Глава 16

Мой мчит корабль, расправив паруса.

И горизонт обманно пуст и манит.

А вот и враг попался на глаза.

И шкипер мой к нему по ветру правит.

Уж близок, близок вражеский фрегат,

Пока ещё играет парусами.

А у меня на мачте гордо реет мой штандарт,

Пора на море встретится с врагами.

Фальшборт огонь, стреляем книппелями.

Упали мачты, рвутся паруса.

Команду всю шинкуем на салями.

Сегодня черная у них случилась полоса.

Zay …

Датское королевство. Пролив Ферман-Бельт. Двадцатые числа июля 1515 года от Рождества Христова. Полдень.

Две эскадры быстро сближались. Головная каракка датчан, произвела выстрел холостым.

— Требуют остановится и приготовить корабли к досмотру. — Пояснил Пандольфо.

— Ну да, сейчас бегу, подол задравши. — Ответила ему, глядя на корабли датчан. Контр-адмирал посмотрел на меня удивлённо, потом усмехнулся. Наверное, представил меня бегущей с задранным подолом. Но промолчал.

— Бомбардиры, товьсь! — Подал команду командор «Святой Елены». Когда мы приблизились на дистанцию стрельбы нашими пушками, командор дал команду:

— Пальбу беглым огнём с носу, огонь! — Это значило, что стрелять начинают нечётные орудия с носа и до кормы. Следом за ними стреляют в обратном порядке уже чётные орудия с кормы и до носовых орудий. Нечётные били книппелями по такелажу. Чётные били ядрами, в том числе и бомбами. «Святая Елена» вздрогнула от залпа. Корабль моментально окутался пороховым дымом, но его тут же снесло ветром. Причём в сторону неприятеля. Нам ветер дул в спину. Мы мало того, что шли на всех парусах, так ещё закрыли корабли датчан от ветра, как моряки говорят: «Украсть ветер», или как это называется… Сразу за нами по головной каракке датчан отстрелялись каравеллы «Авангард» и «Луиза», которые шли по флангам нашего строя. Четвёртым по головной каракке отстрелялся «Георгий Победоносец». Головная каракка датчан имела четыре мачты и была довольно большой. Первыми залпами, сначала «Святой Елены», а затем остальных кораблей, все четыре мачты были разбиты и завалились, полностью лишив флагманский корабль датчан хода, а значит манёвра. Второй залп от кормы до носа, поставил точку в жизни этого корабля. От бортов парусника летели куски дерева. Гремели взрывы. Каравеллам и второй нашей каракке, второй залп по головному кораблю неприятеля производить не понадобилось, так как «Святая Елена» успела отстрелятся ядрами и бомбами. В какой-то момент корпус датчанина вздрогнул, его палуба и правый борт, обращённый к нам раскололся и внутри этого раскола вспыхнул огромный огненный шар. Раздался чудовищный грохот. Во все стороны полетели обломки и куски такелажа. Даже до нас долетели. Матросы бросились выбрасывать горящие куски дерева за борт. Когда флагман датчан взорвался, команды на всех моих четырёх кораблях взревели в победном крике. Я взглянула на Пандольфо. Увидела, как он хищно склабился. Он был в своей стихии. Его глаза горели дьявольским багровым огнём. Или это просто отсвет горящего датского корабля, не знаю. Пандольфо сразу начал отдавать приказы сигнальщикам. Те замахали флажками остальным кораблям. Морской бой набирал обороты. Я стояла на капитанском мостике и не вмешивалась, наблюдала самое настоящее морское сражение парусных кораблей. Это я видела впервые. До сего момента я видела только сухопутные сражения. В морской баталии было своё очарование и какой то свой особый драйв. Взглянула на своих сержант-дам. Они внимательно смотрели на панораму разворачивающегося боя. Паула облизывала губы свои язычком. У Агнешки и Ксении раздувались ноздри в сильном волнении. Ксюша сжимала в руках саблю так, что побелели костяшки её пальцев. Одна Айтан оставалась спокойной. Но все они смотрели, как остатки взорвавшегося датчанина погружаются в воды пролива.

После того, как флагман датчан был уничтожен. Моя эскадра, руководимая Пандольфо, начала маневрировать. Особенно каравеллы. Теперь мои корабли вели беглый огонь исходя из текущего момента. «Авангард» повредил мачты и такелаж второй каракки. Потом вцепился в одномачтовый когг. Быстро сбил единственную мачту. Подойдя ближе, обстрелял когг картечью. Всадил в бок неприятеля, обращённый к нему, несколько полнолитых ядер, повредив заодно рули корабля. Старый когг уже не отстреливался. Всё верно, пушки у него были только на открытой палубе. А по ней канониры «Авангарда» прошлись смертоносной метлой картечи. Плюс солдаты и матросы стреляли из ружей. Вся палуба когга была завалена трупами. Именно тогда капитан «Авангарда» решился на абордаж. Что же, команда, в большинстве своём сформирована из сынов Фризии, потомственных мореходов, не брезговавших и пиратством, идеально подходила под это. На когг полетели кошки с верёвками. Матросы каравеллы подтянули свой корабль к коггу. Борт когга был чуть выше борта каравеллы, но матросов это не остановило. Они полезли на корабль датчан. На палубе тут же образовалась кровавая свалка.

В это время на другом фланге датчан, трёхмачтовый когг неожиданно стал разворачиваться. Похоже, нервы у потомков викингов сдали. Тем более, флагман уже почти полностью погрузился в солёные воды пролива Ферман-Бельт. Однако «Луиза» не собиралась просто так отпускать свою добычу. Скорость у неё была больше. Когг не успел до конца развернуться, как каравелла произвела залп левым бортом, снося две из трёх мачт когга. Потом обстрел ядрами. Похоже, капитан «Луизы» не хотел раньше времени пускать когг на дно пролива. «Луиза» начала сближаться с коггом, практически полностью потерявшим ход. На близкой дистанции ещё один залп картечью и ружейная стрельба. Потом, как и с «Авангардом», на борт когга полетели кошки с верёвками и начался абордаж.

«Святая Елена» и «Георгий Победоносец» продолжали маневрировать против трёх датских каракк. «Георгий Победоносец» разрядился двумя залпами — нечётными и чётными орудиями в ближайшую к нему трёхмачтовую каракку. Сначала первым залпом нечётных орудий сбил две мачты, вторым залпом разворотил ей носовую часть. Похоже, туда попала бомба. Каракка моментально зачерпнула воды, и остатки носовой части стали погружаться в воду, поднимая кормовую часть. Экипаж тонущей каракки посыпался в воду, как горох. Солдаты и матросы «Георгия Победоносца» стреляли с бортов из ружей в барахтающихся в воде датчан. Но капитан-командор «Георгия» начал сближение со следующей караккой. Пандольфо дал команду на сближение «Святой Елены» с третьей караккой.

— Матушка! — Паула, Ксюша и Агнеша смотрели на меня умоляюще.

— Что, Матушка, девочки мои? Вы никак хотите поучаствовать в абордаже?

— А для чего ты нас учила биться саблей и стрелять из пистолей? — Задала вопрос Агнешка.

— Чтобы вы могли постоять за себя, в случае если рядом не будет мужчин.

— Но, Матушка⁈ — Воскликнула Паула.

— Дорогая. А ты у отца своего спросила, будет ли он доволен, что ты полезешь в гущу кровавой свалки на палубе? Сомневаюсь, Княжна. Он тебя очень любит, как своё единственное, по сути, чадо. А ты о Ване подумала? Он сейчас под Казанью и любит тебя.

— Я тоже люблю своего отца. И я люблю Ванечку. Но прежде всего, Матушка, я сержант-дама Корпуса. И я не могу бегать от битвы, если она разворачивается на моих глазах.

Глядя на них, я покачала головой.

— Девочки мои, но там будет очень жёстко. Там могут убить или сильно покалечить. Обезобразить ваши лица.

— Будем надеяться, что Господь не допустит этого, Матушка. — Проговорила Ксения. — Но, если такое случится, что же, значит судьба у нас такая. Когда мы просились к тебе, мы знали и готовы были к любому исходу.

— Хорошо. Если «Святая Елена» пойдёт на абордаж, тогда вы можете действовать по обстоятельствам. Айтан, ты, в любом случае, останешься со мной. Хоть одна моя фрейлина должна быть со мной.

— Айтан с тобой останется, Матушка. — Завопили три княжны. Персидская княжна только поклонилась мне и ничего не сказала. Господи, прямо дети какие-то. Детский сад, ясельная группа.

В этот момент «Святая Елена» произвела залп орудий правого борта по третьей каракке, с которой сближалась. У той рухнула большая мачта. От борта датской каракки летели куски корпуса и обшивки. Нам тоже досталось. Одно каменное ядро пробила бортик палубы и снесло одно орудие. Но на это уже никто не обращал внимания. Вновь выстрелило палубное казнозарядное орудие, выплюнув заряд картечи по суетящимся на палубе матросам. Тут же стали стрелять мои солдаты и матросы из ружей. Пандольфо оглянулся на меня. Смотрел вопросительно.

— Что, Князь, хочешь абордажа?

— Было бы не плохо. На мачте я видел штандарт представителей Дома Путбусов.

— А кто это такие? — Удивлённо спросила Пандольфо.

— Ваше Величество, это довольно знатная и влиятельная семья, относящаяся к высшей знати датского королевства. И не только датского, но они относятся и к высшей немецкой знати. Корни у Путбусы славянские. Они родственники померанскому дому Гриффинов. Или как их зовут поляки, Гриффичи. Двоих представителей этого дома Вы взяли в плен в прошлом году. Путбусы имеют в собственности земли на острове Рюген.

— Правда? — Пандольфо кивнул. — Как замечательно. Хорошо, давайте абордаж и мне нужен тот, кому принадлежал штандарт, то есть, кто-то из этих Путбусов.

«Святая Елена», продолжала вести огонь по каракке, полностью подавив их ответный артиллерийский огонь. Максимально сблизившись, матросы стали забрасывать на датский корабль кошки и подтягивать противника к своему кораблю. Когда борта соприкоснулись, матросы и солдаты полезли на вражескую каракку. Три сержант-дамы смотрели на меня.

— Матушка? — Спросил меня Богдан. Эти тоже намылились на абордаж.

— Идите. Присмотрите за девочками. Но двое остаются со мной.

— Аббас и Никифор, остаётесь с Матушкой. Остальные за мной. — Скомандовал Богдан, как старший над палатинами. Нравится — не нравится, но дисциплина прежде всего. Никифор недовольно поморщился, но промолчал. Аббас вообще никак не отреагировал, только глаза его яростно блеснули. Мои княжны и палатины рванули к борту, быстро перелезли на датскую каракку и ввязались в рукопашную. Девчонки сходу разрядили по два своих пистоля в кинувшихся на них датских моряков. Я сходила в свою каюту и принесла оттуда мушкет. Мне его сделали перед тем, как я уехала из Москвы в Венден. Длинный ствол. Красивая ложа, украшенная золотыми накладками с узорами. Взвела курок. Ружьё было заряжено. Патронташ, с готовыми бумажными патронами с порохом, висел у меня на плече, как и мешочек с круглыми пулями и пыжами. Внимательно наблюдала за девушками. Вот Ксения вместе с Боженом теснили какого-то датского офицера. А рядом Паула с Агнешкой азартно рубились с другим офицером. Божен изловчился и пнул датского офицера в живот. Да, это было не по рыцарски, но мои палатины и так не были рыцарями, и плевать хотели на рыцарский кодекс. Ксюша, подскочив к согнувшемуся офицеру, огрела его по голове эфесом сабли, отправив того в нирвану забытья. Паула с Агнешкой своего противника тоже одолели, зарубив его. Я водила стволом мушкета от одной фрейлины к другой. К Агнешке откуда-то подскочил бородатый мужик с топором. Я плавно нажала на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Я попала, тем более, бородач закрыл от меня княжну, повернувшись ко мне спиной. Пуля ударила его между лопаток, толкая мужчину на Агнешку. Та рефлекторно выставила саблю остриём к нему. Таким образом, датчанин, по мимо моей пули, напоролся животом ещё и на клинок польской княжны.

Вскоре всё было кончено. Завершился абордаж следующим образом. На палубе появился один интересный персонаж. Весь разодетый в богатые одежды. На нём был довольно богатый доспех и шлем, украшенный целым султаном из цветных перьев. В руках он держал тяжёлую шпагу, фактически меч. Против него встали три княжны и мои палатины. Плюс к ним присоединились солдаты и матросы, ощетинившись саблями, мечами и ружьями с примкнутыми штыками. Агнешка что-то сказала этому типу. Он в ответ засмеялся. Что говорила польская княжна, я не расслышала. Ксения, тем временем, деловито перезарядила один из своих пистолей. Датский дворянин что-то стал говорить Агнешке. Как я поняла, что-то обидное. Агнешка рванула к нему с саблей наголо, но её быстро остановил Богдан, перехватив за талию и оттащив назад, несмотря на её яростное сопротивление и сквернословие. Вперёд вышла Ксюша, что-то сказала типу. Тот отрицательно покачал головой, держа своё оружие перед собой. Ксюша оглянулась на Агнешку, потом спокойно выстрелила мужчине в ногу. Он рухнул, как подкошенный. К нему тут же подскочили матросы и выбили из рук оружие. Скрутили руки и потащили к нам на каракку. Датчанин что-то кричал от боли и от обиды. Ему предложили заткнутся. Пригрозили отрезать язык. Датчанин заткнулся. Его приволокли к капитанскому мостику, бросили на палубу. Я смотрела на него сверху вниз. Он поднял голову. Красивый шлем с кучей перьев куда-то делся.

— Немецкий понимаешь? — Спросила его. — Или латынь?

— Понимаю немецкий. Вы кто?

— Ты слепой? Не видишь королевский штандарт?

— Вы королева Ливонская⁈

— Какой ты догадливый. А ты кто такой?

— Я Йенсен фон Путбус. Князь Рюгенский, граф Померанский.

— А, так ты родственник Гриффичей?

— Да.

— Знаешь, что с твоими родственниками случилось?

— Знаю. Они потерпели поражение в Ливонии и попали к тебе в плен, Королева Александра Ливонская.

— Совершенно верно. — Посмотрела на Фросю, которая вышла из каюты. — Дорогая, перетяни ногу графу. А то кровью изойдёт.

Девушка спустилась на палубу и с помощью Ильи перетянула раненую ногу Йенсену. Его посадили на задницу на палубе.

— Почему вы напали на нас? — Задала ему вопрос. Йенсен молчал. К нему шагнула Паула.

— Когда тебя спрашивает Королева, ты должен отвечать. Или тебя заставят говорить.

Датчанин зло посмотрел на мою фрейлину. Перевёл взгляд на меня. Я покачала осуждающе головой, глядя ему в глаза.

— Его Величество, король Дании, Норвегии и Швеции Кристиан Второй, повелел остановить эскадру из двух каракк и двух… Каравелл. Взять плату с них за проход по проливам и досмотреть груз. — Ответил он.

— Правда? А что ещё, король Дании, Норвегии и Швеции повелел?

— Это всё.

— Не лги мне, князь Рюгенский. Что значит взять плату с эскадры, которая идёт под королевским штандартом? И что значит досмотреть? Вы решили покопаться в моих вещах? Ваш король ничего не перепутал? Он хоть понимал, что это тягчайшее оскорбление коронованной особы? Это фактическое объявление мне войны.

— Его Величество велел просто досмотреть и всё.

— Ты кому это рассказываешь, Йенсен? Досмотреть! Твой король и ты прекрасно знаешь, что у меня за груз? В глаза мне смотри, а то я не посмотрю, что ты князь там и ещё граф. Велю тебя повесить на рее, как вора и пирата.

— Не я командовал эскадрой. Ей командовал Мартин Оттесен Розенкрантц, сын Эрика Оттесен Розенкрантца. Адмирал-командор флота Датского королевства.

— Но на этом корабле был твой штандарт⁈ Так ведь?

— Да, Ваше Величество. Эта каракка моя личная. Принадлежит моей семье.

— Во как! И я не ошибусь, если предположу, что ты сам, добровольно присоединился к Розенкрантцу? — Йенсен молчал. — Не молчи. Я хочу услышать ответ!

— Да. Я присоединился. Меня попросил об этом адмирал.

— Не лукавь, Йенсен. Ты присоединился не поэтому. Ты тоже хотел поучаствовать в грабеже.

— Я не… — Попытался возразить высокородный датчанин. Но я его прервала.

— Заткнись, Йенсен. Иначе ты заврёшься окончательно. И точно договоришься до петли. Больше всего на свете я ненавижу предателей и лжецов. — Взглянула на своих фрейлин. Агнешка с Паулой смотрели на Йенсена с презрением. Ксюша с любопытством.

— Ксения, почему ты выстрелила ему в ногу? — Спросила её.

— Агнеша предложила этому сложить оружие, и она готова была, от твоего имени, Матушка, принять его капитуляцию. Но в ответ он стал оскорблять её. Я не стала больше слушать оскорбления в адрес своей подруги и выстрелила ему в ногу. Я сделала что-то не так, Матушка?

— Конечно не так. В следующий раз, дорогая, если какая сволочь будет оскорблять кого-то из вас, стреляй не в ногу, а в пах, чтобы отстрелить его поганый уд и яйца. Это более доходчиво действует на хамов и разное быдло.

Стоявшие рядом палатины засмеялись. Княжны тоже. Матросы в большинстве своём не поняли, что я сказала, так как говорила на русском. Пандольфо понял. Прокашлялся.

— Ваше Величество, я знаю, что поляки называют смердов быдлом, то есть скотом. Но князь Рюгенский не смерд. Он из старинного правящего дома.

— Мне наплевать кто он или ему подобные. Для меня все, кто оскорбляет женщину, особенно высокородную, являются быдлом, то есть скотом. Здесь дело не в принадлежности к дворянскому или ещё какому роду. Здесь дело в человеке. Настоящий мужчина никогда не опустится до оскорблений. Тем более, если его самого никто не оскорблял.

Чуть позже, я вырезала Йенсену пулю из ноги. Хорошо, что она застряла в мягких тканях, а не перебила ему кость.

Расстреливать датских моряков, оказавшихся в воде, я запретила. Наоборот, повелела спустить шлюпки и начать собирать их, тех, кто ещё держался на плаву. В результате боя, нам досталось две каракки и два когга. Правда с такелажем у этих трофеев было не всё хорошо. Одна каракка полностью лишилась матч. На второй оставалась одна, небольшая на корме. Когг старого образца лишился своей единственной мачты и управления. У второго когга из трёх мачт оставалась одна, ближе к носу. Те корабли, которые вообще лишились мачт, мы, сняв с них все пушки, забрав порох и такелаж, пусть и повреждённый, взорвали, отправив на дно. Одну каракку и один когг оставили себе, как законные трофеи. На каракку, которая носила имя «Святого Себастьяна», погрузили в трюмы все снятые орудия. Распределили пленных датчан на оба корабля. Они должны были привести суда в Ригу. Сбежать у них шансов не было, так как потеряв большую часть парусов, суда стали тихоходными, плюс полностью безоружные, пусть мы и погрузили в трюмы каракки трофейные пушки, но порох забрали к себе. Конечно, трофейные корабли стали тихоходными, а значит тормозили нас, что не очень хорошо. Но бросать их меня задавила жаба. Отремонтировать корабли и они ещё послужат, пусть не как боевые, но как транспорты, очень даже. Разобравшись с трофеями, двинулись дальше. Датчане ещё должны были на ходу делать ремонт, насколько можно. Я сказала им, что если какой-то из кораблей утонет, не важно по какой причине, спасать их никто не будет.

Пройдя пролив Фемарн-Бельт, зашли в пролив Кадетриннис. Старались идти по середине пролива, держась подальше и от континентального берега, и от островов. Наконец, вышли в Балтийское море. Впереди был остров Борнхольм. В настоящий момент, контроль над островом осуществлял архиепископ Лунда. Между Данией и архиепископам, за обладание этим островом велась война на протяжении нескольких столетий. Датчане то захватывали остров, то их оттуда выбивали войска архиепископов. Я гадала, рискнёт архиепископ попытаться грабануть меня или нет?

— Как думаешь, Князь, архиепископ Лунда полезет к нам или нет?

— Не знаю. Вполне возможно, если сумеет собрать боле-менее нормальный флот. Я слышал, что у архиепископа большие трудности с финансами. И что Его Высокопреосвященство уже пытался вступить в переговоры с Ганзой по поводу сдачи в найм или в залог острова.

— М-да, всем не хватает денег. — Усмехнулась я в ответ контр-адмиралу.

— Что есть, то есть, Ваше Величество.

— Скромнее надо жить, мой дорогой Князь. Особенно, если у тебя с деньгами не всё хорошо.

— Согласен.

Архиепископ Лунда Биргер Гуннерсен всё же попытался, когда мы подошли к южной оконечности острова. Нам на встречу выдвинулись три древних когга и одна каракка. Похоже, с финансами у Его Высокопреосвященства на самом деле была совсем труба. Мы шли не очень быстро, всё же трофейные когг и каракка сильно нас тормозили. Посмотрев в подзорную трубу, сказала контр-адмиралу:

— Князь, сигнализируйте капитану «Авангарда» чтобы отогнал их. Может даже кого-нибудь утопить, но на абордаж не идти. Просто попугать.

Вскоре «Авангард» покинул походный ордер и двинулся навстречу Его Высокопреосвященству. Сблизившись с кораблями архиепископа, произвёл залп левым бортом книппелями и шрапнельными снарядами, снеся мачту у одного из коггов и повредив такелаж у единственной каракки. После этого произвёл залп бомбами. Один когг взорвался и стал быстро тонуть. Каракка, получив бомбу в носовую часть, которую разнесло, пусть и не фатально, могли добраться до берега, загорелась. Остальные быстро повернули к берегу. Добивать и гоняться за кем-то, капитан «Авангарда» не стал и поспешил догнать остальную эскадру.

Наблюдая за всем этим в подзорную трубу, покачала головой.

— Вот скажи мне, Пандольфо. Архиепископ собрал с бору по сосенке, допотопный флот, имеющий, дай бог, с десяток мелких пушек. Видел же, что наши корабли новые. Лучше вооружены, да ещё тащат с собой трофеи. Нет, чтобы повернуть назад. Но нет, надо попробовать на слабо. Что же они все такие жадные и глупые?

— Ваше Величество, не надо было показывать всё же содержимое сундуков. Алчность застилает глаза даже у самых стойких. А блеск золота манит так, что преодолеть его очень трудно даже самым мудрым.

— Знаешь, дорогой мой Князь. Блеск золота и серебра, драгоценных камней, веришь ты или нет, но не застилает мне разум. Для меня это всего лишь металл, средство для достижения моих целей. И ещё, Пандольфо, нет, не зря. Я знала, что делаю. Я очень верила в корабли, которые ты построил. Верю в наши пушки. Верю в наших солдат и матросов. А иначе и идти не стоило. Ладно, Князь. Пойду я. Раненые есть. Надо заняться ими.

До вечера оперировала раненых матросов и солдат, которых свезли со всех наших кораблей. Всё же мы тоже получили, пусть и не так много, но каменных ядер в борта. Плюс абордаж. На «Святой Елене» ещё на этапе проектирования, предусмотрели медицинский отсек, где я могла проводить операции. Мне ассистировала Фрося и Айтын. Подавали инструмент, осуществляли анестезию эфиром, считали пульс, помогали с перевязками ран. Кому смогла, тому помогла. Умерло всего несколько человек. Но там и ранения были очень тяжёлыми. Их имена были внесены в списки погибших. И их семьям, по моему распоряжению, полагалась не только обещанное вознаграждение за поход, но и пособие по утрате кормильцев. А дети получали право вне очереди попасть в морской Корпус Ливонской короны. Всё это было объявлено на всех наших четырёх судах. Чуть позже ко мне подошёл контр-адмирал, когда я отдыхала, сидя в раскладном кресле на палубе.

— Ваше Величество. — Он взял небольшой бочонок и сел рядом.

— Да, Пандольфо?

— Знаешь, как тебя называют фризы?

— Кто?

— Фризы. Матросы, которых ты навербовала во Фризии?

— И как?

— Наша добрая Королева Александра.

— Добрая? Ну ты и скажешь, Князь. — Я усмехнулась, вспомнив, как избила Шуйского, висящего на дыбе раскалённым металлическим прутом. Как велела посадить татарского бия на кол. Как убивала ливонских рыцарей и ландскнехтов при захвате замка Ульриха фон Деница. И как отбивалась от погони, когда устроила засаду рыцарской коннице, с близкого расстояния произведя выстрел, практически в упор из двух пушек. Как смотрела на панораму битвы с имперцами и ливонцами, под командованием Георга фон Фруснсберга. Как спокойно смотрела на тамплиера, висящего на дыбе. И меня не смущал запах мочи и палёного человеческого мяса, что стоял в пыточных казематах Разбойного приказа. Да, очень добрая королева, ничего не скажешь! Прямо лапушка, белая и пушистая.

— Нет, Ваше Величество, именно добрая для своих поданных. То, что ты делала с другими, это никого не волнует. Наоборот, твои поданные считают, что так и должно быть.

— Ладно, Князь, добрая, значит добрая. Главное, что скоро уже Ливония.

— Да, Ваше Величество.

В этот момент марсовой закричал сверху:

— Прямо по курсу паруса.

— Ну вот, начинается. — Вздохнула я, вставая с кресла. Солдаты и матросы занимали свои места, согласно боевого расчёта. Канониры проверяли орудия. Мы сближались. Оказалось, что нам на встречу шёл всего лишь один корабль. Я смотрела в подзорную трубу. Что-то знакомое. Такой же корпус, как и у «Авангарда» с «Луизой». Такая эже кампановка парусного вооружения, как и у «Авангарда». Пандольфо тоже всматривался в приближающийся корабль через подзорную трубу.

— Это «Ассоль»! Ваше Величество! — Произнёс он. Я тоже поняла, что это ещё одна наша каравелла, точный клон «Авангарда». Да, я называла свои корабли так, как считала нужным. Ну а что, Ассоль, она же «Бегущая по волнам». А разве это не так, когда смотришь на эту красавицу, на флагштоке которой реял флаг Ливонского королевства. «Авангард» приветствуя свою сестру-близнеца, произвёл холостой залп из орудий левого борта. Точно так же разрядились залпами «Луиза» и обе каракки. Матросы на всех четырёх кораблях махали руками, приветствуя своих сослуживцев. Тоже самое делали и на «Ассоли». Каравелла произвела холостой залп из своих орудий, приветствуя нас. Стала разворачиваться по дуге. Нам они просигналили остановится и принять шлюпку. Срочное сообщение, лично для Королевы.

— Что-то произошло, Ваше Величество, раз «Ассоль» на всех парусах мчалась на встречу с нами. — Проговорил контр-адмирал.

— Скоро узнаем, Князь.

Эскадра стала замедлятся, хотя и так шла не быстро. «Ассоль» сделав разворот, подошла к «Святой Елене». С «Ассоли» спустили шлюпку. Я видела, что к нам плывёт сам капитан каравеллы. Подали сходни. Капитан взбежал на каракку. Он, как и все офицеры был одет в форму военно-морского флота Ливонии. Я ввела уже такую, ещё в прошлом году. Штаны с лампасом, высокие сапоги-ботфорты, мундир с двумя рядами золотых пуговиц для офицерского состава, погоны с якорями и гербом Ливонии. Вышитые якоря на обшлагах мундира. И фуражка. Да-да, самая настоящая фуражка с кокардой в виде якоря.

— Ваше Королевское Величество! — Вытянулся он по стойке смирно.

— Отставить. Здравствуй, Михаэль. Что случилось? — Протянула ему руку. Он поклонился и взяв мою ладонь, поцеловал тыльную её сторону.

— Я не знаю, Ваше Величество. Меня отправил сам Ландмаршал с посланием. Приказал, найти Вас даже если придётся заходить в Рейн. Но я вижу, Вы уже возвращаетесь, Ваше Величество. И даже с прибавлением, судя по коггу и каракке.

— Есть такое, Михаэль. — Улыбнулась я. Все остальные, кто стоял рядом, стали улыбаться. — Люди жадные до чужого добра. Знаешь, на Руси есть такая поговорка: «Пошёл за шерстью, да вернулся сам стриженым». Вот это как раз про датского короля. — Контр-адмирал захохотал. Смеялись сержант-дамы, палатины, офицеры каравеллы.

Михаэль протянул мне небольшой тубус, запечатанный личной печатью Ландмаршала. Вскрыла печать, открыла тубус. Там лежало два свитка. Достала их. Глянув на один свиток, поняла, что писала его Марфа. Второй был написан Ландмаршалом. Начала читать тот, который написала Марфа:

«Здравствуй, Матушка-Государыня. Пишет тебе твоя преданная Марфа. У меня очень нехорошие вести для тебя, Матушка. Гавриле и его людям удалось завербовать одного баронета в ставке Императора немцев Максимилиана. Он попался на мужеложестве. А это для него костёр, если про то прознают латинянские попы. Гаврила сказал ему, что промолчит. И что даже заплатит. Баронет сильно напугался, но деньги взял и подписал специальную бумагу, всё, как ты учила. Так вот, он сообщил, что Император Максимилиан узнал, что ты в немецких землях взяла большие сокровища, которых не счесть. Баронет говорил, что Император был очень зол, кричал на всех и оскорблял тебя. Называл всякими разными непотребными словами. А потом замыслил худое. Он готовит флот, чтобы перехватить тебя. Забрать несметные богатства, а тебя убить. Я очень беспокоюсь за тебя. Молю бога, чтобы всё обошлось. Где именно они хотят тебя перехватить баронет не знает. Но самое главное, сам император якобы будет ни причём. Его флот будет выступать как тати и разбойники, коих много на Балтике. Пожалуйста, Матушка поберегись. Бог с ними с богатствами. Главное, чтобы ты была жива. Мы все молимся за тебя. А ещё поступают сведения, что у поляков и литвин тоже идёт брожение. Узнав о том, что ты завладела несметными богатствами, многих там смущает. Говорят, что не иначе как дело пахнет колдовством. Что ты продалась нечистому. Никто у нас в это не верит, ибо как такое можно? Ведь на тебе, Матушка, покров самой Пресвятой Богородицы. Ясное дело, врут латиняне и еретики. На этом у меня пока всё. Твоя преданная Марфа, майор службы государевой безопасности».

Я улыбнулась, покачала головой. Ай молодцы какие, супруги! Любо-дорого смотреть на них. Из бывших татей и разбойников стали матёрыми разведчиками и контрразведчиками. И самое главное, как оперативно сработали!!! Это же надо, завербовать агента в логове дядюшки Макса!!! Надо их поощрить. Дам им обоим ордена. Гаврила хорош, конечно, но самый главный мозг там, это Марфа. Очень умная женщина. Настоящий опер госбезопасности. Потом начала читать донесение Ландмаршала:

«Ваше Королевское Величество. Я прочитал послание Вашей Марфы. Простите, но Вы сами мне разрешили это делать, в Ваше отсутствие, как главному министру королевства и его Канцлеру. Меня эти сведения тоже тревожат. На сколько правда, что говорят о невероятных сокровищах, что Вы, Ваше Величество, взяли на берегах Рейна? Но во многих владетельных дворах Европы идёт нездоровое возбуждение. Некоторые уже договариваются, что это их наследие. Что Вы, Государыня, не имеете на это право и должны отдать по хорошему. Поляки и литвины пытаются поднять вопрос о том, что якобы всё это связано с диаволом, прости Господи, за то, что не только говорю Его имя, но и пишу его. Начинают говорить о новом крестовом походе против Ливонской волчицы, а некоторые договорились и до слова, простите меня, Ваше Величество, и до дьяволицы. У нас никто не верит в это. Но мы начали на всякий случай готовится. На все деньги, что Ваше Величество выделила из казны, а это не мало, укрепляются крепости и замки на границах, и не только. Налоги снижены для всех сословий. И самое главное, враги наши выбрали время, когда силы Москвы сосредоточены на востоке. Ваш супруг, Великий Князь Московский Василий Иоанович, как дошли до нас вести, взял Казань. Сейчас почти все его войска сосредоточены там. Император Максимилиан начал переговоры с Сигизмундом. Нехорошие у меня предчувствия, Ваше Королевское Величество. Прошу Вас, возвращайтесь скорее. Ваши поданные ждут Вас. На этом у меня всё. Ваш Ландмаршал и Канцлер Ливонского королевства, Иоганн Платер».

Прочитав, улыбнулась. Всё-таки народ, люди, от высшей знати и до простого крестьянина верят в свою королеву. Это позитив. Я скрутила пергамент в свиток и засунула оба их в тубус. Обвела глазами присутствующих. Они все молчали. Ждали, что я скажу.

— Итак, дорогие мои. — Начала я. — Нас хотят банально, ограбить. Это первое. Второе, польские паны и литвины пытаются выдать меня за ведьму. Что якобы такие сокровища, которые я взяла с берегов Рейна под силу взять только нечистому. Это я вам всем сказала вкратце. Что думаете?

— Чтооо? — Пандольфо даже покраснел от такой наглости. — Да как смеют эти смерды обвинять Королеву, на которой благословение Девы Марии в колдовстве???

— Князь, там далеко не смерды, а высокородные вельможи и магнаты.

— Да наплевать кто они. Против Вас, моя Королева, потомок древних династий, они безродные голодранцы. Иезуз Мария!

— Сволочи! — Завопила Агнешка. — Это они от зависти. Я знаю. Как смеют!!! Матушка, ты же не оставишь такое без ответа?

— Нет, конечно, Агнеша. Успокойся.

— Матушка, мы знаем правду, это главное. Всё это твоё наследство. И Аквила с доспехами легата, твоего предка этому подтверждение. — Сказала Ксения.

— Именно, Аквила девятого Испанского легиона! Всё так, как было сказано. Это доказательство. Ни один из правящих домов Италии не могут этим похвастать. Они всего лишь варвары, захватившие эти земли. И к Великому Риму не имеют никакого отношения. А наша Королева имеет право занять любой трон в Италии. И правда, сволочи какие! — Завопила вслед своим подругам Паула.

— Ваше Величество. — Проговорил командор «Святой Елены». — Флот и армия Вами. Как и все мы.

— Мы даже не сомневаемся в том, что Вы правы, Ваше Величество. — Поддержал своего сослуживца капитан «Ассоли». — Пусть попробуют перехватить. Все экипажи горят желанием сразится с врагом.

Палатины молчали. Молчали хмуро. Богдан подошёл ко мне и сказал.

— Матушка, ты только скажи кого надо притащить к твоим ногам на аркане, мы это сделаем. Ещё чего удумали, очернять тебя поганым колдовством. Хотеть забрать то, что тебе и Царевне Елене принадлежит по праву.

На палубе столпились матросы и солдаты, офицеры. Они смотрели на меня. Я смотрела на них. Потом начала говорить.

— Они хотят нас ограбить, обокрасть. Да, мы взяли огромные сокровища, там на берегах Рейна. Вы должны это знать. Да вы и сами всё это видели. Видели сундуки. Конечно, я не показывала вам, что в них. Но вы же не глупцы и прекрасно понимаете, что в этих сундуках. Я скажу вам. Золото. Много золота. Много серебра. Драгоценных камней, разной золотой и серебряной посуды и не только. Но если вы все думаете, что мне это надо на наряды, на балы, на развлечения, то ошибаетесь. В этих сундуках будущее Ливонии. Это хорошие дороги, это мощные оборонительные укрепления на границе. Это новые корабли и новое оружие. Это лечебницы и школы для ваших детей. Так как короне нужны грамотные и знающие люди. Это пособия вам, кто получил увечья на королевской службе и вашим семьям. Это новая армия. Меч и щит ваших семей, сыновей, дочерей, внуков, жён, сестёр, братьев, родителей. Вот, что вы везёте в трюмах этих кораблей. Вот, что вы защищаете. Свое будущее и будущее своих детей. Своих потомков, на столетия вперёд.

Толпа, стоявшая на палубе, взревела. Они потрясали саблями и ружьями.

— Добрая Королева Александра. — Услышала я крик из толпы. — Скажи, что нам делать? Мы всё сделаем. Нас никто не остановит!

— Я скажу. — Крикнула им. Гомон затих. Все смотрели на меня. — Идти вперёд. Нас никто не сможет остановить. Мы всех порвём в клочья! Мы идём домой, к своим семьям, к своим родным и близким. И пусть никто не становится на нашем пути. Я права?

— Да! — Опять взревела палуба, полная народа…

Шли дальше. Я смотрела на линию горизонта. Почувствовала усталость.

— Пандольфо, ордер пусть сохраняют. Идём походным ордером.

— Да, Ваше Величество.

— Если встретятся враги, тогда развернёмся в боевые порядки.

— Конечно. — Кивнул он. Смотрел на меня как педагог смотрит на ученика, который решил поучить учителя. Мне стало почему-то стыдно.

— Прости меня, Князь. Я влезла в твою епархию.

— Всё хорошо, Ваше Величество. Тебе надо отдохнуть, Александра. Ты выглядишь очень уставшей.

— Да. Наверное, ты прав. Пойду прилягу.

Прошла в каюту. Фрося тут же засуетилась.

— Правильно, Матушка. Отдохни. Пусть справляются без тебя. А то ты всё в трудах, даже отдохнуть тебе не дают. — Приговаривала девушка, помогая мне раздеться. Потом она крикнула палатинов, велела им принести воды для Матушки. Вскоре они притащили бадью с холодной водой и кувшины с горячей. Фрося навела тёплую воду, помогла мне сполоснуться. После чего, я легла в постель. Не успела голова коснуться подушки, как я провалилась в сон…

Проснулась резко. Рядышком на соседней кровати спала Фрося, ещё на одной Айтан. Остальные девушки спали в другой каюте. Проснулась я от склянок. Сколько пробили, я не знаю. Но в окошко каюты пробивался утренний свет. Я тихо встала, заплела косу, оделась и вышла на палубу. В душе была какое-то томление, предчувствие чего-то. Словно перед прыжком с парашютом. Почувствовала даже, как адреналин впрыскивается в кровь! Солнце ещё только готовилось показаться из-за края моря. Корабли стояли на якорях недалеко от берега. Всё-таки из опасения потерять тройфейные корабли в ночной тьме, на ночь останавливались. Увидела вахтенного, стоявшего у корабельных склянок и небольшого колокола или на языке военных моряков — рында. С этой рындой произошла интересная история. Как известно, склянки, а точнее рынду по склянкам на флоте отбивают каждые полчаса. Таким образом вахтенные отмечают время их вахты. Когда в рынду ударят восьмой раз, происходит смена вахты. Склянками на флоте, а точнее часами, долгое время с 14 века по 19 служили исключительно песочные часы. Хороших механических то не было. Солнечные часы не подходили морякам, так как они могли указывать время только днём и в ясную погоду. Водяные часы тоже не подходили, так называемые клепсиды. Песочные часы стали применяться в Европе активно с 14 века. В том числе и на флоте. Но, как оказалось ими пользовались только для замера скорости судна, которую замеряли при помощи лага с узлами и песочных часов. В рынду никто не стучал. Её вообще не было на кораблях. Подумав, я велела Пандольфо установить вот такие корабельные небольшие колокола и стучать в них, не каждые полчаса, как это было в моём времени, а каждый час. Да пусть простят меня моряки. Почему так? Я как-то посчитала, что если звякать каждые полчаса, то это как-то не совсем удобно. Но это с моей, женской точки зрения. Может мужчины бы и не согласились с таким вопиющим нарушением традиций, вот только традиции такой ещё не было. По крайней мере, Пандольфо об этом не знал. А так, как я сейчас была Королевой, и сама вводила новые традиции, то и своим волевым решением велела звякать в рынду каждый час.

Выйдя на палубу, спросила у вахтенного, какие склянки прозвучали?

— Шестые, Ваше Величество. — Ответил он, вытянувшись по стойке смирно. Этому фризов уже научили. По принципу, хочешь служить на моём флоте и получать хорошие деньги, будь добр исполнять флотский устав. Устав я писала вместе с Пандольфо. Он был у меня консультантом. В конце концов, я же не была пока морской волчицей. Я ей ещё только готовилась стать.

Услышав ответ, поняла, что сейчас шесть, седьмой час утра. Вдыхала с удовольствием свежий морской воздух, пахнущий йодом, деревом корабля. Стояла закрыв глаза и улыбалась.

— Ваше Величество⁈ — Услышала за спиной вопрос по-немецки. Оглянулась. Это был капитан.

— Всё нормально. Я выспалась, отдохнула. Капитан, распорядитесь, чтобы принесли сюда воды пресной, холодной, умыться мне.

Капитан отдал распоряжение вахтенному. Ко мне подошёл Айно.

— Доброе утро, Матушка.

— Доброе, Айно. Давно стоишь?

— На четвёртых склянках сменил Илью.

— Хорошо. Принеси мне полотенце и остальных буди, кроме Ильи. Он пусть поспит. И сюда пусть выходят раздетые по пояс. С учебными палками. А то я смотрю расслабились добры молодцы. — Улыбаясь посмотрела на палатина. Он тоже в ответ усмехнулся. Кивнул мне и ушёл в их с парнями каюту. Вскоре вернулся. Мне как раз притащили в двух кувшинах чистую воду. Капитан сам полил мне на руки. Я сполоснула лицо. Айно, раздетый уже по пояс, подал мне полотенце. Из каюты стали выходить палатины. В руках несли учебные палки. Да, мы даже в походе о них не забывали. Правда последние несколько дней не занимались. Вытерлась, отдала полотенце Айно. Он унёс его в каюту. Когда вернулся, я сняла китель. Он и так был у меня не застёгнут. Китель отдала капитану. Сама осталась в штанах с лампасами, высоких сапогах, и верхней рубашке с манжетами, застёгнутой до горла.

— Итак, братцы-кроли мои, начинаем разминку. Утренняя зарядка, это наше всё. А я вижу, что вы стали этим пренебрегать.

— Матушка… — Попытался возразить Богдан, но я не дала, подняла руку, давая понять, чтобы помолчал.

— Именно так, стали пренебрегать. В шеренгу встали… Палки положили на палубу… Молодцы. Теперь разминка. На месте бегом марш. — Парни побежали на месте. Я засекла время по своим часам. — Живее бежим. Божен, ты у меня сейчас по воде побежишь, аки Исус Христос.

— За что, Матушка?

— Живее беги, а ты еле ноги переставляешь. Не разочаровывай меня, палатин! Или ты не проснулся ещё?

— Проснулся, Матушка.

— Вот теперь вижу, что проснулся… Так переходим с бега на шаг… Молодцы! На месте стой. Раз-два! Теперь приседаем. Руки вытянули перед собой. Начали. И раз-два, три-четыре. Раз-два, три-четыре… — Смотрела, как они приседают. Кивала им. Когда они поприседали раз тридцать, скомандовала. — Встали. Достаточно. Теперь упор лёжа принять!.. Отжимаемся. По тридцать раз каждый. Начали… — Считала громко. В этот момент подняли экипаж «Святой Елены». Народ потянулся за завтраком. Смотрели удивлённо на моих палатинов. Но мы не обращали внимания. Досчитав до тридцати, дала команду вставать.

— Становись, равняйсь… Смирно!.. Вольно. Берём учебное оружие. — Указала им на палки. В этот момент появился контр-адмирал. Смотрел на меня, изогнув в удивлении брови. Я пожелала ему доброго утра. Взяла свою палку. — В две шеренги, лицом друг к другу, становись. Божен, так, как твой дружок отдыхает, будешь со мной в паре. Приготовились, стойка! — Все сделали шаг назад, встав в боевую стойку. Ноги чуть согнуты в коленях. Палки держим обеими руками. Условное остриё меча направлено чуть вверх и в сторону противника.

— Все помнят команды, которые буду давать на языке страны Ямато?

— Помним, Матушка. — Ответил Богдан. Он стоял со мной в одной шеренге.

— Отлично. А если вдруг кто-то забыл, тот после занятий, должен будет отжаться ещё тридцать раз. И так, Божен, твоя шеренга наносит удары по моей команде. Мы отбиваем. Всё понятно?

— Понятно, Матушка. — Хором ответили они. Стояли в боевой стойке, так называемой верхней.

— Мэн! — Это удар в голову. Все трое, Божен, Аббас и Айно мгновенно нанесли удар, целясь нам в голову. Я, Богдан и Никифор блокировали их, своими палками.

— До! — Тут же последовала новая команда, это удар ниже воображаемых доспех. Точнее в ноги. Удар-блокировка.

— Кэса! — Не делая ни одного мгновения промедления. Это удар от шеи до талии. Удар-блокировка. И опять по новой:

— Мэн!.. До!.. Кэса!.. — Не останавливаясь дала команду: — Гэдан! — Это переход на нижнюю защиту. Кончик палки опустился под углом ниже, к палубе. И вновь команды:

— Куби! — Удар в шею.

— Тэкуби! — Удар по запястьям.

— Хара! — Удар в живот.

Потом мы наносили удары, они защищались. После был произвольный бой между парами. Когда я объявила об окончании, грудь и спина каждого из моих палатинов были мокрые от пота.

— Вот, мальчики мои. Хорошо позанимались, что кровь молодая заиграла в венах, закипела. Правда, Божен?

— Правда, Матушка. — Ответил палатин потирая себе левый бок, куда ему прилетело во время произвольного боя со мной.

— Зайдёшь к Фросе, Божен, она тебе бок чем-нибудь намажет, чтобы не болел.

В этот момент из кают стали выходить девушки. Смотрела на них и улыбалась.

— Доброе утро, красавицы мои. — поприветствовала их. Парни по тону моего голоса поняли, что сейчас что-то будет. Стали ухмыляться, глядя на сержант-дам.

— Доброе утро. Матушка. — Поздоровались они все в унисон.

— Выспались? Отдохнули?

— Выспались, Матушка. — Ответила за всех Ксения. Остальные закивали мне.

— Значит готовы к труду и обороне?

— К какому труду, Матушка? — Это уже Агнешка.

— Как к какому, Княжна моя? К ратному. Идите сюда. — Жестом подзывая их к себе. Они подошли. Все четверо, не подошла только Фрося. Но её это не касалось. Посмотрела на палатинов. — Отдайте им свои палки. А сами идите и приведите себя в порядок. Потом завтракать будете.

— Матушка, мы что прямо здесь будем? — Шокировано спросила меня Паула.

— А что тебе не нравится, радость моя, Паула, свет Пандольфовна? Я же занималась здесь, с палатинами и ничего. Рубашки верхние под мундирами у вас есть?

— Есть, Матушка. — Ответила Паула.

— Можете снять мундиры. А можете в мундирах. На ваш выбор. И учебное оружие взяли, ЖИВО!

Девчонки сбежали с капитанского мостика, куда вышли из кают, на палубу. Ксения смотрела на меня. Потом расстегнула свой мундир и сняла его. Осталась так же, как и я. Глядя на подругу и на меня, тоже самое сделали Агнешка и Паула. А вот Айтан осталась в мундире. И лицо по самые глаза продолжала скрывать шёлковая вуаль. Девушки взяли в руки палки. Выстроились передо мной.

— Итак, девочки, каков наш ритуал? Вижу забывать начали. Агнеша?

Польская княжна глянула на остальных подруг, потом начала декларировать:

О, если кто-то хочет знать,

Искусство иль наука — фехтованье?

Послушать ему стоит мой ответ.

И чутко внять моим советам,

Наука это, не Искусство

Как покажу я кратко вам.

Что геометрией ведома,

С промерами и счетом,

Что полнит грамотой листы.

Где меч — орудие,

Которым меряют удары и шаги,

Все в геометрии дано…

— Достаточно, дорогая. Ксения продолжи.

Русская княжна заговорила:

И фехтованье ею рождено,

И с нею нет ему конца,

И оба безгранично многогранны.

И коли выучишь мои доктрины,

То сможешь верно отвечать

И розу от шипов отъединять.

— Достаточно. Паула?

Теперь итальянская княжна продолжила трактат Филиппо де Вади:

Чтоб чище были твои мысли,

Острее разум, крепче шаг,

Чтоб каждому ты мог ответить:

Как музыкою красят и полнят

Искусство звуков и стихов,

Наукой доводя до идеала,

Так геометрия и музыка, сливаясь

Изяществом научным в меч,

Дополнят марса яркую звезду.

Я жестом остановила Паулу. Посмотрела на Айтан.

— Милая, ты как, уже выучила трактат?

— Да, Госпожа моя. — Ответила с сильным акцентом Айтан.

— Тогда продолжи с того места, где остановилась Паула.

Айтан вдохнула поглубже воздух. Я видела, она волнуется:

Теперь, коли по нраву вам пришлись мои слова,

И те резоны, что привел я,

Держите их в уме и не теряйте,

И правду говоря,

У фехтованья нет конца —

За каждым поворотом

Новый поворот.

— Браво, девочки. И Айтан уже выучила. А теперь, начинаем. Разбиваемся на пары. Те, кто справа от меня стоит, нападают. Те, кто слева, защищаются. Начали…

Постепенно девушки втянулись. Тренировались с азартом и девичьим повизгиванием. Фризы, из числа моряков, смотрели на девушек в большом удивлении, хотя до этого видели их при абордаже. Но тогда была горячка боя. Мало, кто обращал внимание. А тут прямо бои устроили на палубе. Пандольфо с капитаном тоже с интересом наблюдал за дочерью и её подружками. Он где-то морщился, видя ошибки у них, где-то довольно кивал и перебрасывался репликами с капитаном.

— Так, девочки, заканчиваем. — Сказала я и хлопнула в ладоши. — Агнеша, ты слишком торопишься. Поэтому делаешь ошибки. На абордаже тебе повезло. Вы вдвоём с Паулой шли в паре и поэтому ваш противник не мог сосредоточится на ком-то из вас. Это тебя уберегло от ранения и, возможно, от смертельной раны. Не торопись. Бери пример с Паулы и Айтан. Паула действует более расчётливо, а Айтан хладнокровно. Ксюша, у тебя всё не плохо. Но, ты больше сосредоточена на защите, это не плохо. Хорошая защита, это залог того, что у тебя больше шансов остаться живой. Но запомни, одной защитой бои не выигрывают. Ты должна одинаково сочетать защиту и нападение, атаку. Ладно, позже с каждой отдельно будем разбирать вашу тактику ведения боя на клинковом оружии. А теперь, приводите себя в порядок, и я буду ждать вас в кают-компании. На завтрак.

Спустя время, сидели с моими девушками в кают-компании, завтракали. Сидели одни, поэтому Айтан, тоже с нами ела. Палатины питались на палубе. Ничего, им не привыкать. Когда мы почти закончили трапезу, в кают-компанию зашёл контр-адмирал. Айтан сразу надела свою вуаль скрыв лицо.

— Начали движение, Ваше Величество. — Сказал он.

— Ну что, контра-адмирал? Последний рывок и мы выйдем К Данцигу?

— Совершенно верно, Ваше Величество. Дальше как? Пойдём по земле или дойдём до Риги?

— До Риги. Но в Данциг зайдём.

— Да, Князь, всех датчан отправить сначала со мной в Венден, дальше они пойдут на Русь. Поживут пока на землях бояр Вяземских.

— Хочешь их на землю посадить?

— Не совсем. Они мне понадобятся в Крыму. Когда я туда свой флот поведу.

— Не совсем понял, моя Королева? Как поведёшь? Вокруг всей Европы, через Гибралтар, потом через Дарданеллы и Босфор?

— Нет. Я заложу несколько верфей на реке Воронеж. Ближе к её слиянию с Доном. Потом выведу их сначала в Азовское море, оттуда в Чёрное. Каракки и каравеллы там пройдут. Тем более, до выхода в Азовское море, они будут максимально облегчены. Пандольфо, расскажи мне про военные суда осман, венецианцев, испанцев. Чем они воюют в Средиземноморье?

— Скажу сразу, Ваше Величество, таких кораблей, с таким вооружением, ещё никто не строит, ни на Балтике, как ты сама могла уже убедится, ни в Средиземном море и ни в Морее. Сейчас в Средиземном море и Морее основы флотов, что Венеции, папы, испанцев, алжирцев, вернее стран Магриба и прочих составляют парусно-весельные корабли. Это галеры, галеасы. У турок они называются мавны и ещё есть галиоты. Все они имеют по мимо парусов вёсла, от четырёх до семи гребцов на весло. Пушек мало и в основном они небольшие, фальконеты или так называемые дробовики на вертлюгах. Из крупных орудий одно, максимум два. Пушка располагается на носу, на скамье, разделяющей гребцов обоих бортов, и может стрелять только по курсу. Могут носовые пушки увеличить до пяти, но это уже будут те же фальконеты. По бортам немного. Сама понимаешь, гребцы с вёслами мешают. Ну и на корме есть тоже лёгкие пушки на вертлюгах. На некоторых галеасах и галиотах осман ставят так называемые камнемёты. Это короткие 24-фунтовые пушки, стреляющие каменными ядрами или каменным дробом. И лучники. Например, при отце нынешнего султана Селима, Баязиде Втором было построено три гёке, это три гребных больших толи галер, толи галеаса. Они были огромными. Имели по четыре мачты. На боевом марсе грот-мачты могли разместиться 30 лучников. османы поставили на них свои самые мощные пушки. Но эти корабли оказались малоэффективными. Гёке получились тихоходными и неповоротливыми. И две из этих трёх гёке были потоплены 16 лет назад при битве у острова Бурак. У каждой из них, поверх ряда вёсел имелся закрытый пушечный дек. Нет, конечно, в Европе строят боевые корабли на которых много пушек, те же англичане, я тебе об этом говорил. Их каракка, имевшая 100 пушек. Но всё это, в большинстве своём, как ты выражаешься, малокалиберные пушки. Те же фальконеты или камнемёты-дробовики. А вот такие корабли, манёвренные и вооружённые скорострельной и серьёзной артиллерией, таких ещё не строили. Поэтому нам и удалось так быстро и легко разгромить датскую эскадру.

— Ничего, скоро начнут строить. Главное, Пандольфо, это не останавливаться на достигнутом. Поэтому, по прибытию в Ригу озаботься проектированием принципиально нового судна. Значит на Средиземноморье кроме всего прочего используют и парусно-гребные галеоны?

— Не слышал, Ваше Величество, ни о каких галеонах. Галиоты и галеасы есть. Галеонов нет.

Я задумалась. Чёрт побери, оказывается сейчас ещё нет галеонов. Этих мощных приспособленных к плаванью в океанах! Галеоны! Кто же не знает знаменитые испанские галеоны «Золотых караванов», которые везли золото и серебро из Нового Света в Европу. Всё верно, галеоны должны появиться в середине 16 века. Значит и тех технических ресурсов, которые есть сейчас хватит на проектирование и постройку галеонов. А это уже настоящая вундерваффе! И вооружены мои галеоны будут мощными орудиями. Высокие, многопалубные, способные нести на себе, по мимо вооружения и экипажа, много солдат. То, что знаменитая испанская «Непобедимая эскадра», состоящая из галеонов, проиграла англичанам во второй половине 16 века, тут несколько факторов сложилось, в том числе и технических. Испанские галеоны были вооружены по старинке. Большинство артиллерии на галеонах была малокалиберная, небольшой дальности стрельбы. Англичане же вооружили свои более меньшие по габаритам корабли более дальнобойной артиллерией. Плюс хорошее знание места боя и неподготовленность экипажей галеонов в такой битве. Я этого постараюсь избежать. Мои пушки изначально будут хорошего калибра. Своих матросов и солдат буду дрессировать, натаскивая на бои именно на таких судах. Чтобы лучше чувствовали свои корабли, могли лучше, чем испанцы маневрировать. И использовать огневую мощь на всю катушку. Причём не просто так, в белый свет, как в копеечку. Всё же я подсказала Пандольфо, когда он только готовил экипажи к походу, поставить пушки на большие качели, вспомнив фильм про адмирала Ушакова. Он тоже так тренировал матросов. Не знаю правда ли это было, но Пандольфо очень высоко отозвался об этом приёме в обучении. Поэтому мои канониры и лупили датчан, практически всегда в десятку. Ну, а освоив новые галеоны, приступим к проектированию и постройке фрегатов и линкоров. Леса у нас много, в том числе и на Руси, проблем не будет. Корабельные мастера у меня в Риге и Ревеле есть, в том числе из Фризии, Нидерландов и даже англичане имеются. Но всё же, надо открывать школу именно корабельных мастеров. Надо начинать взращивать настоящий инженерный состав. Планы большие. Я улыбнулась. Ничего, прорвёмся! Посмотрела на Пандольфо.

— Так вот, мой Князь, мы построим мощный боевой корабль, нового поколения. Такой, которого ещё нет ни у кого. Это будет исключительно парусное судно. За основу проектирования возьмите каравеллы и наши каракки. Они ведь изначально были построены под серьёзную артиллерию, чтобы иметь хорошую остойчивость на море. Плюс возьмите и парусно-гребные многопалубные галеасы Средиземноморья. Оттуда надо взять всё самое лучшее. И поверь мне, контр-адмирал, ты получишь настоящих левиафанов, имеющих мощное вооружение, великолепную мореходность и манёвренность. И по мимо самого экипажа, приспособленных перевозить большие грузы или большой десант из сотен солдат.

— Да, Ваше Величество. Это будет очень интересно. Жду, не дождусь, когда мы придём в Ригу. Я сразу же займусь вопросами проектирования такого корабля.

В этот момент в кают-компанию постучались. Дверь приоткрылась и заглянул Богдан.

— Матушка, — это он мне, — Ваша Светлость, господин контр-адмирал, — это он Пандольфо, — марсовой заметил паруса на горизонте.

— Ну вот, всё же кто-то ещё решил, что я обязана поделится своим наследством. — Усмехнулась, глядя на итальянского князя. — Неужто дядюшка Макс? Кстати, а какой флот у императора?

— Практически, никакого. Флот имеет Ганза. Но сейчас сама Ганза находится в не совсем хорошем состоянии. Её былая мощь и влияние очень сильно подорваны. Соответственно и флот её тоже такой же. Угрозы нам не представляет. Флот имеет Дания, Швеция, Франция, Англия. Нидерландские провинции, такие как Зеландия и Голландия, там кораблестроение хорошо развито. Кстати, у нас есть корабельные мастера оттуда. Но провинции находятся под испанским управлением. Своего военного, как такого, флота не имеют. Военные корабли строят для испанцев. Вот и всё. Несмотря на то, что империя имеет выход к морям, но сама по себе, она является, в большей степени, сухопутной державой.

— Ладно, кто тогда идёт нам на встречу?

— Возможно это не именно к нам на встречу, а купцы.

— Посмотрим. — Ответила я, вставая из-за стола.

Стояла на капитанском мостике, рядом с Пандольфо, смотрела в подзорную трубу. Мы постепенно сближались с кораблями, которые шли нам навстречу. И это были не купцы. Когда мы поняли это, я посмотрела на контр-адмирала. Он только пожал плечами. Моя эскадра выстроилась в боевые порядки заранее. Все канониры, матросы и солдаты заняли свои места, согласно боевому расчёту. Я насчитала пять каракк, имевших три и четыре мачты. Кроме, этого было семь коггов, одно, двух и трехмачтовых. И четыре гребных галеры. Две одномачтовых небольших и две двухмачтовых. Галеры, конечно же, по мимо парусов имели и вёсла. И что самое интересное, ни на одном корабле не было штандартов и флагов, обозначающих их принадлежность. Я повернулась к Пандольфо.

— Князь, это что, пираты что ли? — Спросила я, как в этот момент на приближающихся кораблях подняли красные флаги. Я непонимающе смотрела.

— Точно пираты! — Ответил мне не Пандольфо, а капитан «Святой Елены», сам он был из Фризии. Отличный капитан, знавший своё дело. — Это флаги витальеров! Морских разбойников Балтики и Северного моря. Неужели они ещё остались?

— Поясни, Матиас, я не поняла? Что значит остались?

— Витальеры господствовали на Балтийском море и в Северном более ста лет назад. Самые известные их предводители, это Клаус Штёртебекер и Гёдеке Михаэль были казнены в 1401 году от Рождества Христова. Годом ранее было взято и разгромлено их пиратское гнездо на Готланде. У меня мой прадед ходил под флагом витальеров. Но это было давно. Именно витальеры ходили под красными флагами и штандартами. Но о них уже ничего не было слышно почти сто лет!

— Спасибо, Матиас. Мне наплевать кто они, витальеры или госпитальеры, или ещё какие херы. Значит возьмём хорошие трофеи. Пленных тоже. Мне нужны будут матросы на юге, на Чёрном море. Зря они так. — Ответила я.

— Ваше Величество, почему именно на Чёрном море? А разве здесь нельзя их в матросы определить?

— Нет. Ни этих, ни датчан. Слишком велик соблазн будет сбежать. Родные края то рядом. Да не дай бог ещё и корабль военный уведут. Так что, дорогой мой Пандольфо, бережённого бог бережёт, а не бережённого на кладбище могила стережёт! А там, на юге они никуда не денутся. Либо воевать за меня, либо к османам на галеры, в качестве рабов. По четыре-пять рабов на весло. Да ещё прикованные цепью.

— Да, Ваше Величество, аргумент очень убедительный. — Контр-адмирал усмехнулся. — Мало кто захочет быть гребцом у турок на галерах или галеасах.

— Командуйте, Князь. Противник близко.

Пандольфо стал отдавать команды. Сигнальщики замахали флажками. С головной, четырёхмачтовой каракки противника раздался выстрел пушки.

— Предлагают убрать паруса и лечь в дрейф. — Сказал Пандольфо ухмыляясь.

— Конечно. Обязательно. И паруса уберём и в дрейф ляжем, когда этих татей из воды вылавливать будем. — Кивнула я контр-адмиралу.

— Лево руля! — Скомандовал контр-адмирал. Эскадра стала делать манёвр, уклоняясь с прежнего курса влево, таким образом поворачиваясь к противнику правым бортом. И одновременно смещаясь севернее. Как раз дул северо-западный ветер. Когда обе эскадры сблизились на нашу дистанцию выстрела. Все пять кораблей, две каракки и три каравеллы произвели залп книппелями по головной каракке пиратов. От корабля противника полетели куски дерева. Рвался такелаж, трещали и начали падать мачты. Это был залп нечётными орудиями. Тут же сразу второй залп — чётными, ядрами и бомбами по корпусу. Канониры начали быструю перезарядку. У флагмана пиратов взорвалсь капитанский мостик, вместе с капитаном, рулевым и прочими. Потом прогремел ещё один взрыв внутри корпуса. Я видела, как правый борт вражеской каракки разлетелся кусками дубовых досок и там образовалась огромная дыра, в которую тут же сразу же хлынули воды Балтики. Судно стало заваливаться на правый борт. Как позже узнала, такая быстрая и жестокая расправа шокировала капитанов остальных кораблей неприятеля.

Мы продолжали маневрировать, держали строй, смещаясь севернее. С нами попытались сблизится галеры. Но первые две из них тут же получили залп от каравелл. Получив сильные повреждения такелажа, потеряв мачты, они попытались выйти из боя, вываливаясь из боя и направившись к далёкому берегу материка. Однако за ними тут же погналась «Ассоль», шедшая с правого фланга, обстреливая ядрами обе галеры. Всадила в одну галеру бомбу, поставив точку. Корма галеры разлетелась на куски и судно стало быстро тонуть. Вторая галера остановилась. Там замахали белой тряпкой. «Ассоль» несмотря на это произвела залп, разнося вёсла правого ряда в щепки. А заодно и правый борт зацепили. Белая тряпка исчезла. Но вскоре вновь появилась, ей стали махать ещё более интенсивно, прося пощады. Обогнув остановившуюся галеру, с «Ассоли» что-то прокричали, подойдя близко к ним, потом направились к месту основного боя.

«Святая Елена» сделала небольшой поворот налево. «Георгий Победоносец» сделал резкий поворот «вправо на борт» и стал обходить пиратскую эскадру с правой стороны. «Святая Елена» опять произвела манёвр, но уже вправо. «Авангард» с «Луизой» продолжали кошмарить пиратов с левой от нас стороны. «Георгий Победоносец» произвёл залп своим левым бортом по трёхмачтовой каракке и по двухмачтовому коггу, сначала книппелями и шрапнельными снарядами, потом бомбами. Когг взорвался. Его палуба выгнулась, потом лопнула, разлетаясь горящими обломками и из пролома вырвался огненный столб. Тут же ударил оглушительный грохот. Я заметила, что Богдан вывел из трюма Йенсена фон Путбуса, князя Рюгенского. Тот смотрел на разворачивающуюся бойню ошалевшими глазами и постоянно крестился. Богдан взглянул на меня вопросительно, типа я всё правильно сделал? Я улыбнулась и кивнула ему.

Каракка потеряла одну мачту, и бомбой у неё вырвало кусок борта. Правда до ватерлинии не достало. Из пролома повалил дым. Вскоре оттуда вырвались языки пламени. Всё, этот тоже выбыл. Матросы с него прыгали в воду, что-то истошно крича. Кто-то пытался спустить шлюпку. Я перевела подзорную трубу левее. В этот момент правый борт «Святой Елены» разрядился своим очередным залпом. Большой трёхмачтовый когг, получивший большую часть заряда залпа, попытался отвернуть и врезался в каракку, которая так же пыталась отвернуть от «Георгия Победоносца», только в другую сторону. Мачта когга, сбитая книппелями, упала на каракку, перепутав такелаж обоих кораблей, тем самым сцепив их намертво. Противник в ответ пытался стрелять. Но их малокалиберные пушки оказались на такой дистанции малоэффективными. Да и стреляли они больше в белый свет, как в копеечку. Ещё два когга, шедшие в арьергарде пиратской эскадры, стали разворачиваться, как и оставшиеся две целыми галеры. Те довольно шустро развернулись и попытались сбежать от греха подальше. Однако капитаны «Авангарда» и «Луизы» имели другое мнение на этот счёт. Обе каравеллы бросились за ними на всех парусах. Тем более, ветер им сопутствовал.

«Святая Елена» давила на центр, ведя постоянно огонь, но близко не подходила. Ещё один когг затонул. «Георгий Победоносец» и «Ассоль» теснили врага с права. А «Авангард» с «Луизой» слева. Мы начали сжимать кольцо. Оставшиеся корабли стали сбиваться в кучу. Это хорошо. Стреляй, всё равно не промахнёшься. Вскоре все корабли пиратов стали вывешивать белые флаги. Сдаются. Мои сержант-дамы, как только услышали это, завопили, что пираты уроды безродные, испугались сойтись в честной схватке на палубе!

Выслушав из вопли и претензии, улыбаясь, сказала:

— Девочки мои! Вы бы в любом случае не пошли на абордаж. Это в прошлый раз я допустила слабость. Сейчас нет. Никто из вас больше не ввяжется по прихоти в сабельную мясорубку.

— Матушка, тогда зачем ты учишь нас? — Задала вопрос Агнеша.

— Чтобы вы знали с какого конца браться за оружие. Чтобы никто не смел обидеть моих сержант-дам, даже если и стали кому-то из них супругом.

— Но ведь мужу надо покорится, Матушка? — Проговорила Паула.

— Можно и нужно. Но не всегда. Я за мужем за Великим Князем Московским. Даже сын у нас есть, Костя. Но я же не сижу в тереме, вышиваю платочки. Я державу вояю. Знаю, что Василий хочет, чтобы я сидела ровно на заднице в Кремле. Но мы это сразу с ним обговорили. Он мне не препятствует. Тем более, кроме того, что я Великая Княгиня Московская, я ещё и королева Ливонии. И у меня есть обязательства не только перед Московской Русью, но и перед Ливонией и её народом. Свои обязательства, перед всеми, кому я обязана в этом, я выполняю строго. Поэтому у меня просто нет времени сидеть в тереме и вышивать. Кстати, не люблю вышивать! Поэтому, душа моя, вернее души мои, стойте рядом со мной и никуда не отходите. Понятно?

— Понятно, Матушка. — Проговорила Ксения, опустив голову.

— Ты чего, Княжна, голову опустила? Ну-ка подняла быстро! Запомните раз и навсегда, даже если вы выйдете замуж, родите детей, то всё равно останетесь сержант-дамами Корпуса и моими фрейлинами. Это у вас пожизненно. И можете всегда прийти ко мне. Понятно?

— Понятно, Матушка.

В это время моя эскадра сбивала в кучу пиратов. Никто не ушёл. Всех пинками согнали в одно стадо. Уже на всех пиратских кораблях вывешивали белые тряпки. Балбесы сдаются!!!

Всех, кто пытался сбежать, вернули назад под конвоем. В итоге, мне досталась куча кораблей в качестве приза, это не считая сколько бравых «зольдатен» мы взяли в плен. Все они должны будут идти на Русь. У них там работы непочатый край. Строить мой Черноморский флот. И главное, они оттуда сбежать не смогут.

Мне досталось три галеры. «Ассоль» к сожалению утопила одну галеру. Но её капитана я ругать не стала. Наоборот, экипажам всех своих кораблей объявила устную благодарность, через их капитанов, которых собрала на «Святой Елене» после сражения, и пообещала прибавку к премии по приходу домой. Так сказать, выплата «боевых». Мои матросы и солдаты отреагировали бурно. Кричали: «Слава доброй Королеве Александре» и говорили, что их любит бог, потому что он любит их добрую Королеву. Бог их и правда любил, так как потерь у меня на этот раз не было вообще. На этот раз обстрел вели с дистанции, с которой пушки пиратов были малоэффективны и на абордаж никто не ходил. Пандольфо сделал правильный вывод из боя с датчанами и близко запретил подходить своим подопечным к кораблям противника. Всё верно, если имеешь такой бонус, как более дальнобойные орудия, чем у противника, грех этим не воспользоваться.

Кроме галер, мы захватили три каракки в разной степени целостности, но способными доползти до Данцига. Четыре когга, так как один когг из захваченных пришлось бросить, точнее затопить. У него был проломлен борт чуть выше ватерлинии и когда к вечеру волна стала чуть больше, морская вода стала поступать в корпус.

Перед тем, как начать движение к Данцигу, ко мне на «Святую Елену» привезли капитанов всех сдавшихся кораблей. М-да, компашка оказалась разномастной. Здесь были шведы, немцы, датчане и, чему я особо удивилась, один поляк и один литвин.

Когда всех этих джентльменов с большой дороги, приволокли ко мне на корабль и поставили передо мной на колени. У поляка было разбито лицо. Причём, глядя на то, что кровь бежала обильно, поняла, что разбили только что. Взглянула на конвой вопросительно, кивнув на потерпевшего. Ко мне шагнул один из матросов, опустился на колени.

— Прошу простить меня, добрая Королева. Но этот пират хотел, чтобы мы относились к нему, как к благородному и поклонились ему. Он ещё и оскорблял нас. Прошу не наказывать меня сильно. — Матрос говорил по-немецки. Он был молод и такой здоровый бугай. Я улыбнулась.

— Как тебя зовут? — Спросила его.

— Мартин, Ваше Величество, добрая Королева Александра.

— Мартин, немедленно встань с колен. — Он поднялся. Я повернулась к Никифору.

— Никиша, дай ка мне серебряный флорин. — Палатин вытащил из кармана штанов и протянул мне монету. Карманы у них у всех были. Как и у моих сержант-дам. Это вообще было ноу-хау, так, как их ещё не было в европейской одежде. Я вновь посмотрела на матроса. В этот момент, пленный вытирая кровь завопил на немецком:

— Я высокородный дворянин, Ваше Величество! Как смел быдло поднимать на меня руку? Я хотел самолично отдать Вам своё оружие.

Я удивлённо посмотрела на него. Тот попытался встать с колен. Но ему положили на плечо руку и надавили, не давая подняться стоявшие рядом вооружённые матросы. Я одобрительно кивнула матросам.

— И кто же у нас такой высокородный?

— Я пан Станислав Побелесский.

— Поляк?

— Да, пани Королева.

— Понятно. — Покачала головой. Ох уж этот ясновельможный гонор. Доведёт он поляков до цугундера. Посмотрела на матроса. — Мартин, подойди ко мне. — Мужчина подошёл. — Мартин, запомни, вы мои солдаты и матросы. Вы принесли мне присягу и воюете за меня. Я же отвечаю за вас перед богом, как мать отвечает за своих детей. И если кто-то из моих врагов, не имеет значения кто он, простолюдин или высокородный, пусть даже и король, не подчиняется вашим требованиям о сдаче, да ещё начинает оскорблять вас, можете смело бить ему в морду. Даже можно попинать ногами. А лучше, сразу прирежьте, как свинью и всё. Вам никому за это ничего не будет. Понятно?

— Понятно, добрая Королева Александра. — Улыбнулся Мартин. Я протянула ему серебряный флорин.

— Возьми. Это тебе маленькая премия, от меня лично. Придём в Данциг, сможешь угостить своих товарищей в таверне. — Услышав такое матросы радостно загалдели. Всё верно, на полновесный серебряный флорин в таверне можно было напиться в сопли и наесться от пуза. Услышала, как Пандольфо засмеялся. Его поддержал капитан и остальные офицеры. Капитан тут же сказал.

— Не дай бог, кто не вернётся в срок в Данциге на корабль, по причине глубокого пьянства. Повешу на рее. Понятно?

— Понятно, господин капитан! — Дружно ответили матросы.

Я тем временем рассматривала пленённых капитанов.

— Ну что, джентльмены удачи, похоже удача отвернулась от вас⁈ И кто же собрал столь разномастную компанию вместе для нападения на мою эскадру? Ты, — ткнула я в сторону одного из них, — отвечай.

— Нас собрал Петер Юхансон. Сказал нам, что Великий Князь Литовский и король польский обещает прощение и помилование тем пиратам, кто готов принять его патент и напасть на караван Королевы Ливонии. Так же он сказал, что там огромные богатства и треть мы должны будем отдать ему. После этого, можем поселится в любом месте княжества Литовского или королевства польского. Никто нам препятствий чинить не будет. — Ответил пират.

— Значит Сигизмунд?.. Ну-ну. Придётся мне ещё отрезать у него земель. — Я посмотрела на Пандольфо. — Не понимает Великий Князь Литовский по хорошему. Жадный он и дурной совсем. А жадных и дурных нужно учить. Кстати, своему племяннику, Андрею Вяземскому я даровала титул Князя Полоцкого. А Полоцк до сих пор не мой. Это не справедливо. Надо будет этим заняться по возвращению в Венден. — Посмотрела вновь на пиратских капитанов. — Итак, по законам военного времени, а так, как вы посмели напасть на меня, значит в отношении вас и ваших команд действуют законы военного времени, вас повесят на реях. — Замолчала, глядя на пленных. Один из них проговорил:

— Ваше Величество, если Вы помилуете меня, я готов заплатить за себя выкуп.

— Только за себя? А за своих товарищей по нелёгкому ремеслу отъёма чужого имущества?

— Каждый платит сам за себя.

— Какая гнилая философия. Как грабить, так вместе, а как спасаться, так в одиночку? А как же принцип берегового братства, сам погибай, а товарища выручай? — Это я специально их стала троллить. Все пираты смотрели на меня удивлённо.

— Простите, Ваше Величество, но мы впервые слышим о таком принципе. И понятия не имеем, о каком береговом братстве Вы говорите.

— Как не имеете понятия? А ещё пиратами назвались! Вот витальеры, знамя которых вы подняли на своих кораблях, называли себя береговым братством. Значит вы не витальеры?

— Нет, Ваше Величество.

— Зачем тогда присвоили себе их флаг?

— Так сказал сделать Петер Юхансон.

— И где этот прохиндей?

— Он шёл на своей каракке «Морской бык» самым первым. И самым первым пошёл на дно.

— То есть, он был флагманом?

— Да, Ваше Величество.

— Ну что же, пусть теперь с морским дьяволом разбирается, держит ответ. А дьявол будет очень недоволен… Чего так смотрите на меня?

— Почему морской… Дьявол, — капер перекрестился, — будет недоволен?

— Как почему? Ты меня удивляешь! Тебя как зовут?

— Даниил, Ваше Величество.

— Русский?

— Нет. Из литвин я.

— Так вот, Даниил, Юхансон то давно душу дьяволу продал. Он должен был поставлять нечистому души христианские. И обязательно в этом случае контракт заключается, который человек подписывает кровью, своей кровью, либо кровью младенца, убитого перед этим. — Все, кто находился на палубе стали крестится. Я тоже перекрестилась. Потом продолжила. — А в контракте дьявол указывает точное число душ, которые должны быть ему отданы. Но тут в дело вмешалась я. Вернее Господь и пресвятая Богородица, Пречистая Дева Мария, послав меня. Меня ведь Господь любит и Матушка Богородица тоже. Покров её на мне. Об этом все знают, от Москвы и до Роттердама. И Петер соблазнился сокровищами, которые Господь мне указал, где сокрыты, так как, это моё наследство от пращуров моих. И расстреляли мои матросы каракку проклятого Юхансона. А ведь он не должен был сегодня погибнуть. Он ещё должен был жить 13 лет, чёртову дюжину и только потом отправится в ад. Так было по договору с дьяволом. И отправить он должен был собственноручно на смерть, в лапы дьявола тринадцать тысяч невинных христианских душ. И кстати, перед тем как попасть в ад, он должен был и своих дружков-подельников, других пиратов тоже за собой уволочь туда. Не одному же ему в гиене огненной гореть. Да не получилось у него этого.

Я замолчала. Народ шокировано тоже молчал. Только крестились. Капер, с которым я разговаривала побледнел. Потом спросил меня:

— А откуда Пресветлая Королева знает, что Юхансон продал душу диаволу и что именно на таких условиях? Простите, Ваше Величество.

— Как откуда? Пречистая дева Мария, Богородица сказала мне сегодня во сне. И про договор некоего Петера Юхансона с нечистым и сколько душ христианских он собственноручно загубить должен. Сказала, что на пути встретиться мне посланник падшего, что его я должна уничтожить, чтобы сохранить христианские души. Сегодня увидев ваши паруса на горизонте, гадала, это посланник диавола идёт или нет? Только она мне про витальеров ничего не сказала. Почему я и удивилась, увидев красные флаги витальеров и когда мой капитан стал про них рассказывать. А потом услышала от тебя имя Юхансона. И поняла, что Матушка про вас мне говорила. Так что печати дьявола на вас уже есть. И посему не знаю я, что делать с вами. На реях повесить? Чтобы души ваши неприкаянные бродили среди штормовых волн завывая от муки и прося милосердия или отвезти вас в Данциг и сдать епископу для суда церковного, чтобы вас на аутодафе, огнём очистили? Не подскажешь, Даниил, что сделать мне? — Капер молчал. Смотрел на меня глазами, готовыми выскочить на лоб. Заметила, как мои матросы и солдаты, чуть отступили от пиратских капитанов и ощетинились на них ножами, абордажными саблями и мечами. Да, Саша, врать не кули ворочать. Ты хоть понимаешь, что сейчас сказала? Здесь люди к религии и дьявольщине относятся очень серьёзно. За это на кострах жгут. Тоже мне разыграла тут «Чёрную жемчужину» с Джеком-воробьём на пару. Хотя с другой стороны, авантюра с Нибелунгами была более рискованной, но всё прокатило, как по маслу. Ну раз сказала «А», говори «Б». Я повернулась к Пандольфо. — Князь, может ты мне подскажешь, что с ними сделать?

— Погрузить их всех на одну из их каракк или на когг и сжечь там. — Ответил контр-адмирал. Матросы с солдатами одобрительно загалдели.

— На мне нет печати дьявола! — Завопил поляк с окровавленной физиономией. — Я христианин и добрый католик!

— Ну да, только занимаешься разбоем и душегубством. А так да, добрый католик и христианин! — Ответила ему. Среди матросов и солдат раздался смех. — Наверное, это очень богоугодное дело, Станислав? Сам то понял, что сейчас ляпнул?

— Я отмолю грех. Куплю индульгенцию.

— Нет, Станислав. Индульгенция тебе не поможет. Поверь. Даже исповедь и причастие у самого папы Римского тебе не поможет. Метка дьявола никуда не денется. Я знаю. Так что не тешь себя иллюзиями.

— Ваше Величество! — Услышала я вопль. Оглянулась. На меня смотрел Йенсен фон Путбус. А я и забыла, что Богдан его во время сражения вывел на палубу.

— А, князь Рюгенский! Что, Йенсен?

— Я не продавал душу дьяволу!

— Конечно, не продавал. Ты вообще Йенсен белый и пушистый. Настоящий божий агнец. Только тоже, почему-то решил заняться разбоем и воровством чужого добра. Вместе со свои королем Кристианом. А так да. Ты тоже добрый христианин, абсолютно безгрешный. — Кивнула ему. На палубе раздался смех. Я продолжала смотреть на Йенсена. — Знаешь, князь, скажу тебе одно, на будущее. За то, что твой Кристиан, король Дании, Швеции и Норвегии хотел украсть то, что ему не принадлежит, божья кара ляжет на него и на датчан. Не будут даны, норвежцы и шведы счастливы с этим королём. Изгонят его. Назовут кровавым тираном. Ибо много он крови вашей прольёт в безумстве своём. Забудет он супругу свою, венчанную и будет жить открыто во грехе с простолюдинкой, которая в изгнании и закроет ему глаза на смертном одре. И никто не придёт его проводить в последний путь. Никто за него не поставит поминальную свечу и не помолится за него. Это касается твоего короля. А вот что касается тебя, Йенсен, я даже говорить не хочу.

На палубе и так было тихо, а сейчас вообще наступила тишина. Только ветер хлопал парусами. Люди были очередной раз шокированы. Я произнесла страшное пророчество. Но откуда-то я помнила про короля-тирана, про Кристиана Датского, короля Дании, Норвегии и Швеции. Это именно он устроит в 1520 году Стокгольмскую резню, где кровь шведов будет литься ручьями.

— Добрая королева. — Я повернулась на обращение к себе. Это говорил Даниил-капер, стоя на коленях.

— Во как⁈ Я уже и для пиратов стала доброй? А ведь я ещё не решила, что с вами делать? Повесить? Сжечь, как предлагает мне мой контр-адмирал или отдать вас в Данциге в руки инквизиции, что одно и тоже. Только инквизиция вам суставы на дыбе вывернет и кости ног раздробит в «испанском сапожке» ведя дознание, прежде, чем отправит на костёр.

— Всё равно добрая, если тебя Господь с Пресвятой Богородицей любят. Скажи, что нужно сделать, чтобы заслужить прощение Господа, и чтобы на нас не было метки дьявола?

— Чтобы заслужить прощение Господа, сначала заслужите моё. И тогда, может быть, я помолюсь за вас, попрошу за вас Небесную Матушку.

— Скажи, что нам делать? — Капер смотрел на меня умоляющими глазами. Ага, страшно на сковородку к чертям попадать. А когда в разбойники шёл, не страшно было? Но ладно.

— Я скажу вам, что делать. Сейчас на тех кораблях, которые уцелели, пойдёте только вы. Моих матросов и солдат там не будет. Но если кто-то попытается убежать, его утопят сразу. Даже разговаривать никто не будет больше с вами. А там сами с морским дьяволом объясняться будете. Дойдёте до Данцига. Там я скажу, что вам дальше делать. И не вздумайте бежать. Кара настигнет в этом случае неотвратимо. Сгниёте заживо. — Посмотрела на Пандольфо. — Князь, командуйте. Пленных распределить по трофейным кораблям. Пусть идут сами, своим ходом. Кого надо будет тащить, галеры потащат на канате.

— Слушаюсь, Ваше Величество…