Александра. Большая игра. (книга вторая)

Глава 38

Вперёд Росс инант к победе и славе.

Враг повержен, недвижен и хладен.

И в ножнах ждёт пиршества Гладий.

Zay…

Лиссабон. Португальское Королевство. Середина июля 1516 года от Рождества Христова.

Ночное небо освещали зарева пожаров. Его Величество, Король Португалии Мануэл I Португальский руководил обороной. Гарнизон столицы и присоединившиеся к нему горожане отчаянно сопротивлялся вторгшимся силам ливонского десанты, высадившегося с военных кораблей ливонского флота в порту Лиссабона. Ливонцы несли потери, но и португальцы тоже. Причём потери большие, чем захватчики. Соотношение один к трём, иногда и один к четырём. Ливонцы действовали более организованно и слажено. Словно работал какой-то адский механизм или конвейер, по захвату и грабежу. Плюс огневая мощь была на стороне захватчиков. К тому же обстрел города шёл и с кораблей противника. Мануэл ждал подкреплений от своих вассалов, за которыми уже послали и вскоре в Лиссабон должны были подойти первые отряды португальских рыцарей и ополчения. До Королевской резиденции, Дворца Рибейра ливонцам оставалось совсем немного. К королю, подскакал гонец.

— Ваше величество, к Восточным воротам подошло ополчение из Сантарена с рыцарями.

— Слава богу. Ещё немного и они прорвутся к Дворцу Рибейра. — Мануэл перекрестился.

Неожиданно на стороне противника заиграл горн. Натиск ливонцев резко прекратился. Мало того, они начали отход, забирая своих раненых и, что самое странное, своих убитых. А для этой эпохи подобное было не характерно, чем удивили португальцев.

— Ваше Величество, я думаю, они узнали о подходе ополчения. Нам бы сейчас ударить… — Произнёс маркиз Мартин Афонсу де Соуза. Но Король поморщился.

— Может и из-за того, что узнали. А может и нет. Они отходят организованно. Заметил? Не бегут, а именно отходят. Всё делают чётко, как по команде. И их врасплох не возьмёшь. А мы, итак уже, достаточно потеряли за вчерашний день и за эту ночь. Мне вот интересно, почему же они так резко остановились и начали отход? Что-то я сомневаюсь, что они это делают из-за подошедшего ополчения.

Вскоре стали поступать сведения, что ливонцы стали отходить по всему городу. Правда отошли не так далеко — к припортовым улицам, где стали возводить баррикады, перегораживая узкие улочки Лиссабона. К остаткам гарнизона столицы подошло ополчение и рыцари. Король с войсками двинулся к порту. Но подойти близко не получилось, португальцы упёрлись в заграждения. Был уже рассвет. И все эти возведённые баррикады ощетинились стволами ружей и саблями с пиками. Ливонцы молчали, ждали атаки португальцев. Но и Мануэл не спешил отдавать приказ. В какой-то момент на той баррикаде, против которой стоял Король, образовался проход. Ливонцы оттащили какую-то телегу. В проход выехал всадник. В руке он держал саблю, на кончике которой был завязан белый платок. Переговорщик, решил Король…

…Василий Карамзин успел переодеть рубаху, сменил залитые кровью штаны. Надел китель с золотыми погонами. Длинные волосы расчесал, собрал их в хвост на затылке и перевязал новой шёлковой ленточкой. Почему он так стал собирать волосы в хвост и вообще отрастил длинные? Всё очень просто, ему так посоветовала сделать сама Королева ещё год назад. Он так и сделал и ему понравилось. Глядя на него, так сделал и капитан «Ассоли». И вот сейчас он, по приказу контр-адмирала ехал на встречу с Королём Португалии. Позади него ехала повозка, в которой он доставил всё королевское семейство в порт, откуда их переправили на «Революшн». Единственная, кто не ехал в повозке из инфант, это была юная Изабелла. Он привёз её на своём коне. Василий выдвинул из ножен свою абордажную саблю. Повязал на её кончике белую тряпку.

Когда освободили проход в баррикаде, он спокойно выехал на коне на встречу Королю, что сидел на коне в богатом доспехе, окружённый своими солдатами. Рядом с ним на коне сидел знаменосец, державший королевский штандарт. Поднял вверх саблю с тряпкой и спокойно подъехал. Португальцы молчали, смотрели все на него насторожённо. Василий остановил коня перед линией алебардщиков, которые угрожающе опустили в его сторону свои топорики на длинных рукоятях. Опустил саблю и положил её лезвием на луку седла. Василия на другом коне сопровождал испанец Хосе, который должен был исполнять роль толмача.

— Король Португалии, Мануэл I Португальский? — Задал вопрос Василий, глядя на бородатого всадника. Сам он с коня так же, как и Король не сошёл. Хосе тоже. При этом перевёл на португальский вопрос своего капитана.

— Да, это Король Португалии, Мануэл I из Ависского дома, которого его народ зовёт Счастливым. — Ответил вместо бородатого совсем молодой дворянин, так же в богатых доспехах. Португалец был ровесником Василию. Карамзин кивнул.

— Я русский дворянин. Капитан-лейтенант Корпуса Её Величества, Королевы Ливонии и Великой Княгини Московской, Порфирородной Имперской Цесаревны Трапезунда, Византии и Рима, Порфирогениты, Александры Комниной-Нибелунг, капитан каравеллы «Авангард», Василий Карамзин. Хочу сообщить Вам, Ваше Величество пренеприятнейшую новость. Вы уж извините. Но Её Величество, Королева Португалии, Мария Арагонская, наследный принц Жуан и остальные инфанты, при следовании в замок Сан-Хорхе были перехвачены нами. Точнее мной и моими людьми. После чего, мы сопроводили их в порт и переправили оттуда на борт флагмана ливонского флота, галеон «Революшн». Сейчас они находятся там. — Василий видел, как побледнел бородатый и сжал поводья, после перевода слов Карамзина на португальский Хосе. Среди португальцев начался ропот. Но Василий спокойно смотрел на Короля. Даже чуть улыбнулся. — Чтобы Вы не сомневались, Ваше Величество, в моих словах, то мы готовы предоставить Вам повозку, на которой Ваша семья следовала в замок Сан-Хорхе.

Василий кивнул Хосе и тот подал знак. Из-за баррикады выехала повозка, запряжённая двумя лошадьми. По мере приближения повозки, бородатый ещё больше побледнел и закрыл глаза.

— Надеюсь, Ваше Величество, Вы узнали эту повозку? Можете её забрать.

— Что вы хотите? — Спросил Мануэл.

— Требования Его Высокопревосходительства, Командующего ливонским флотом, контр-адмирала Пандольфо IV Малатеста следующие: в течении четырёх дней, Вы не предпринимаете никаких попыток атаковать порт и прилегающую к нему часть города. Нам нужно четыре дня, чтобы привести в порядок захваченные нами призы, часть боевого флота Португалии. Возможно, мы закончим с ремонтом раньше, значит раньше и уйдём. Это в Ваших, Ваше Величество, интересах. Мы же берём на себя обязательство прекратить захват Лиссабона и не наступать далее.

— И вы освободите Королеву и моих детей?

— Насчёт Её Величества, а так же наследного принца и остальных инфант и инфантов, Вам стоит послать на переговоры к Его Высокопревосходительству своего представителя. Который и будет разговаривать с командующим по поводу Её Величества и ваших детей. Это всё. Каков будет Ваш ответ, Ваше Величество?

— Хорошо. Я отдам повеление гарнизону города и ополчению прекратить наступать и оставаться на месте. Представителя я отправлю, сегодня же.

Карамзин кивнул, они с Хосе повернули коней и двинулись к баррикаде. И вскоре скрылись за ней. Проход в баррикаде ливонцы сразу же закрыли.

— Маркиз. — Подозвал к себе Мануэл Мартина Афонсу де Соуза.

— Я здесь Ваше Величество. — Мартин подъехал к Королю на своём коне, в богатой сбруе и попоне с гербом его рода. На маркизе были рыцарские доспехи. На шлеме богатый плюмаж из перьев, раскрашенных в цвета герба де Соуза.

— Переоденься. Сними доспехи. Поедешь в порт. Ты должен попасть на борт их флагмана. Увидеть мою жену и детей. Провести переговоры о их освобождении. К сожалению, вторая армада далеко, в Индийском океане и если её оттуда убрать испанцы сразу же прорвутся через Мыс Доброй Надежды в Индийский океан. И мы можем потерять там все свои фактории. Да и времени надо много, чтобы перебросить сюда вторую армаду. Сделай всё, чтобы вернуть назад Королеву, принцев и принцесс.

— А если они потребуют выкуп? Я слышал у их Королевы в заложниках находятся два высокородные аристократы, за которых она потребовала огромные выкупы.

— Я в этом даже не сомневаюсь. Я заплачу.

— Слушаюсь, Ваше Величество…

…В большой кают-компании галеона «Революшн», за столом сидело всё королевское семейство и две придворные дамы, которые сопровождали королеву и её детей. Они обедали. Тут же, за столом сидел и Адмирал Португалии, граф Лопо Вас де Азеведо. Вид у него был довольно унылый.

Контр-адмирал стоял возле окна кают-компании и смотрел на Лиссабон. В порту шла суета. На транспорты грузили содержимое больших складов порта и припортовых улиц. А там было, что взять. Совсем недавно в Лиссабон пришёл караван судов из Индийского моря. Привез много пряностей. По мимо самих пряностей, был груз слоновой кости из Африки. Большое количество тканей, в том числе и шёлковых из Индии и Китая. Фарфор. Так же на транспорты грузилось оружие, захваченное у португальцев и собранное командами мародёров с убитых.

По мимо грабежа, шёл ремонт тех судов, которые ливонцы забирали с собой. Пандольфо повернулся к семейству.

— Как трапеза, Ваше Величество? Всё ли Вам нравится? Есть ли какие-нибудь предпочтения?

— Нет. Благодарю Вас, адмирал. Что Вы хотите потребовать от моего мужа в обмен за нас?

— Я уже потребовал. Четыре дня, Его Величество стоит на месте и не пытается выбить нас из порта и припортовых улиц. Если он выполнит это требование, то вас и младших инфантов я верну Королю.

— А старшие? А наследный принц?

— А старшие, наследный принц Жуан, инфанта Изабелла, инфанта Беатриса, инфант Луиш, пойдут со мной. Их судьбу будет решать Её Величество, Александра Комнина, Королева Ливонии и Великая Княгиня Московская. А что она решит, я не знаю.

— Но почему?

— Ваш флот атаковал флот Ливонии, без видимых причин и законных оснований. Нам пришлось защищаться. Хотя между Португалией и Ливонией войны нет. И мы следовали курсом на Геную. Но Португалия, атакой своего флота, фактически начала боевые действия против Ливонии. И я обязан буду отчитаться за потери, которые понёс мой флот от действий португальского флота. И наследный принц, и остальные старшие инфанты будут хорошим приложением к моему отчёту. Ничего личного, Ваше Величество. Таковы законы войны. Но Вы не беспокойтесь за своих детей. С ними будут обращаться, согласно их статусу.

В этот момент в кают-компанию зашёл капитан корабля.

— Ваше Высокопревосходительство, господин контр-адмирал, на борт «Революшна» прибыл представитель Короля Португалии, маркиз Мартин Афонсу де Соуз.

— Хорошо. Проводите его сюда.

В кают-компанию зашёл молодой мужчина, возрастом 25–27 лет, не более. Увидев Королеву и принцев с принцессами, он тут же заскакал в приветствии, замахал шляпой с перьями. Пандольфо с любопытством на него смотрел. Неужели Мануэл не мог прислать кого постарше и поопытнее? Но вслух ничего не сказал.

— Ваше Величество!.. — Прогиб и взмах шляпой. — Ваши Высочества!.. — Опять прогиб и новый взмах шляпой. Капитан «Революшна», Вильгельм Осборн, он был из фризов, тоже с любопытством смотрел на маркиза. Потом взглянул на контр-адмирала. Тот едва заметно усмехнулся. Осборн тоже. — Ваше Величество, с Вами всё хорошо? — Спросил Королеву маркиз.

— Со мной всё хорошо, маркиз. — Недовольно ответила Мария Арагонская.

— С их Высочествами?

— Как видишь, Мартин, с ними тоже всё в порядке, за исключением одного. Один из этих… Он сказал, что капитан каравеллы «Авангард», посмел коснуться инфанты Изабеллы. Грубо схватил и посадил на своего коня. И привез её в порт. И пока вёз, прижимался к ней. Мне нагрубил, что непозволительно.

Маркиз взглянул на Пандольфо. Вообще он с любопытством рассматривал здесь всё. Сам корабль, матросов в одинаковой одежде и офицеров корабля. Они тоже были почти в одинаковой одежде. Чёрные… Хубоны, верхняя куртка? Нет, не похоже. Или это итальянские джуббоне? Тоже нет. Да и горгеры, гофрированного воротника, нет. Плюс верхняя одежда имеет золотое шитьё с якорями на обшлагах рукавов, на странном стоячем небольшом воротнике. На плечах тоже странные широкие прямоугольники, с золотым шитьём. И если у остальных офицеров, судя по их чёрной одежде с такими же прямоугольниками на плечах, имелись продольные тонкие полоски со пятиконечными звёздочками, у кого поменьше размером, у кого побольше, как у капитана «Революшна», три звёздочки по больше, то у командующего, который смотрел на маркиза, полосок не было. Зато имелся золотой с чёрным двуглавый орёл и большая звезда на каждом прямоугольнике. И золотые пуговицы с якорями. Штаны не в обтяжку, как принято в Европе сейчас. Но и не болтаются свободно. Опять же, если у остальных офицеров имелись по одной тонкой золотистой полоске вдоль всей гачи до сапог, то у командующего было две широких золотых полосы. И сапоги чуть ниже колен. На шее у него, на чёрно-белой ленточке висел странный крест — железный. Не золотой, не серебряный, а именно железный, а точнее стальной. Мартин сразу это понял. Единственное, что было драгоценного в этом кресте, это мечи, которыми был обрамлён этот крест.

— Прошу прощения, как мне к Вам обращаться? — Задал вопрос маркиз контр-адмиралу.

— К командующему следует обращаться Ваше Высокопревосходительство, господин контр-адмирал. Либо Ваше Сиятельство, князь. — Пояснил капитан флагмана, Вильгельм Осборн. Пандольфо согласно кивнул.

— Прошу прощения, Ваше Сиятельство. Ваше Высокопревосходительство, господин контр-адмирал, я маркиз Мартин Афонсу де Соуз, доверенное лицо Его Величества, Короля Португалии, Мануэла I Счастливого. Я прибыл сюда, чтобы провести переговоры по возвращению Её Величества, Королевы Марии Арагонской, а так же наследного принца, Его Высочества Жуана и остальных инфант и инфантов. И слова Её Величества о недопустимости поведения одного из Ваших капитанов могут быть неправильно понятны Его Величеством. Всё же инфанта Изабелла принцесса крови.

— Присаживайтесь, маркиз. Отведайте нашей кухни. А заодно, в присутствии Её Величества и Их Высочеств, а так же Адмирала Португалии, графа Лопо Вас де Азеведо, поговорим, как наша Королева Александра Комнина шутит, о делах наших скорбных. — Пандольфо позвонил в колокольчик. В кают-компанию зашёл матрос. — Стул и приборы для маркиза. — Велел контр-адмирал. Матрос кивнул и вышел. Вскоре вернулся в сопровождении ещё одного. Они принесли стул и тарелки с ложкой, ножом и двузубой вилкой. Сам Пандольфо тоже сел за стол на своё место. Обслуживающие их двое матросов в идеально чистой одежде, налили из серебряного кувшина вина маркизу, контр-адмиралу и графу. Королева от вина отказалась. Остальным, в силу их молодого возраста вина положено не было. Но им налили ягодного морса. Младшие инфанты: Энрике и Афонсу уже поели и стали баловаться. Энрике, которому было всего два и лишним года, сидевший у Королевы на коленях, соскочил с них, и они с 6-ти летним Афонсу стали бегать по кают-компании. Мария насторожённо взглянула на контр-адмирала. Но тот, глядя на детей только улыбался.

— У Вас замечательные дети, Ваше Величество. — Сказал Пандольфо. — Я думаю им здесь будет скучно. Отправьте их погулять по кораблю в сопровождении двух Ваших придворных дам. А я дам распоряжение, чтобы команда галеона тоже присмотрела на ними, чтобы с инфантами ничего не случилось. И инфант Фернанду, так же может погулять со своими младшими братьями. А вот старшие инфанты, наследный принц Жуан, инфанта Изабелла, инфанта Беатриса и инфант Луиш останутся здесь, вместе с Вами, Ваше Величество. — Пандольфо взглянул на капитана первого ранга. — Вильгельм, распорядись, чтобы команда присмотрела за принцами. Они очень шустрые. Не дай бог залезут на бортик и упадут в воду. Поэтому смотреть внимательно. И возвращайся сюда. Потрапезничаем. Когда ещё, у нас в кают-компании, соберётся такое представительное общество. Только если в Генуе, когда прибудет Её Величество, Королева Ливонии.

— Слушаюсь, Ваше Высокопревосходительство. — Кивнул капитан «Революшна» и вышел. Вслед за ним кают-компанию покинули три принца и две придворные дамы.

— Теперь можем поговорить, маркиз. — Сказал Пандольфо, отрезав кусок мяса и подцепив его вилкой. Отправил мясо в рот, прожевал и запил вином. — Маркиз, насчёт оскорбления инфанты Изабеллы и грубости по отношению к Её Величеству. Я думаю, Королева Мария несколько преувеличила действия капитана Каравеллы «Авангард», Василия Карамзина. Никакого урона чести принцессе нанесено не было. Наоборот, капитан-лейтенант Карамзин, действовал в отношении Её Высочества предельно корректно и со всем уважением. И то, что он привёз инфанту на своём коне в порт, то это было больше поступок рыцаря и настоящего дворянина-кабальеро. Мало того, он заверил Её Величество, что с принцессой ничего не случиться. И с ней ничего не случилось. Можете спросить прямо сейчас у неё сами, маркиз. Ваше Высочество, разве Вам был нанес какой-либо урон и вред Вашей чести? — Контр-адмирал внимательно смотрел в глаза Изабелле. Она опустила взгляд, потом тихо ответила:

— Нет.

— Вот видите, маркиз. Её Величество можно понять. Она испугалась за своих детей в момент захвата их моими матросами и солдатами, так как не знала, что от нас ожидать. Поэтому всё воспринимала излишне эмоционально. К тому же Её Величество находится в положении, а это ещё более усиливает эмоции и страхи. К тому же капитан-лейтенант Карамзин высокородный дворянин. Надеюсь, маркиз, Вам всё понятно? — Пандольфо смотрел на Мартина вопросительно. Тот взглянул на Королеву, которая сидела с недовольным лицо, но молчала, перевёл взгляд на Изабеллу. Та тоже молчала и старалась не смотреть на маркиза. Потом взглянул вновь на контр-адмирала.

— Понятно, Ваше Высокопревосходительство. А как насчёт передачи Её Величества и принцев с принцессами домой? Мужу и их отцу?

— А вот с этим у нас проблемы, маркиз. Если по поводу Её Величества вопросов нет, как и по отношению к младшим инфантам, то со старшими такие вопросы есть. Её Величество беременная и вести её в Геную, это большой риск, как для неё самой, так и для будущего ребёнка, я не хочу брать такой грех на душу. Да и если Королева Александра узнает, что по моей вине что-то случило с Её Величеством и ребёнком, то она меня точно не похвалит. С младшими инфантами тоже самое. Слишком они ещё маленькие. А вот со старшими, другой разговор. Их я отпустить не могу. Португальский флот атаковал без всякого на то повода флот Ливонии. Моя Королева с меня за это спросит. Так как мы не находились в состоянии войны с Португалией. И мне придётся отчитаться перед ней за всё, что произошло. И наследный принц с двумя принцессами и принцем Луишем будут хорошим дополнением к моему отчёту. И она решит их дальнейшую судьбу. Ваше Величество, — Пандольфо посмотрел на Марию, — не надо так переживать. Я уверен, что Королева Александра не причинит Вашим детям какого-либо вреда. Зато они познакомятся с ней. А вот господину Адмиралу напрямую придётся с ней объясняться.

— Адмирал… — Мария посмотрела на Пандольфо.

— Контр-адмирал, Ваше Величество. — Поправил её Пандольфо.

— Хорошо, контр-адмирал. Но моему мужу это не понравится, что Вы будете держать его детей в заложниках.

— Согласен, Ваше Величество. Такое мало кому может понравится. Но в данный момент Ваш царственный супруг мало, что может сделать. Флота у Португалии рядом нет. Чтобы выдвинуть вторую армаду к Лиссабону нужно время. А его тоже у Короля нет. Мало того, в случае продолжения враждебных действий, я начнут разбой на торговых маршрутах ваших караванов из Африки, Аравии, Персии и Индии. Или как моя Королева такое называет, крейсерская война. И поверьте, караваны из колоний до Лиссабона не дойдут. Они будут разграблены сожжены и утоплены. Одну ошибку вы уже совершили. Итог, уничтоженная третья армада, которая несла службу у берегов Португалии, захваченный порт и часть города моими людьми и так же разграблены. Не надо усугублять ситуацию. И даже, если каким-то чудом Король Мануэл сможет перебросить к Лиссабону вторую армаду, при этом оголив и оставив без защиты колонии в Индийском океане, не факт, что и эта армада справится с нами. К тому же за это время сюда подойдут ещё корабли ливонского флота. Так как есть мой приказ и повеление Её Величества о выдвижении к Генуи, как только закончат с ремонтом и переоборудованием кораблей, захваченных у англичан и датчан. Поэтому, через четыре дня, а может и раньше мы снимемся с якорей и уйдём. Да, маркиз, можете так и передать Его Величеству. И заверьте его, что с Королевой и Их Высочествами здесь очень хорошо обращаются, согласно их статусу…

Графство Клермон. Середина июля 1516 год от Рождества Христова.

Миновали границу графства Клермон. Родовую вотчину Бурбонов. Династия, которая сменит в конце этого столетия династию Валуа. Шли быстро. Я не собиралась здесь задерживаться. Графство было не большое, поэтому прошли его за день. На подходе к границе королевского домена, где до Парижа было рукой подать, нас нагнал конный отряд французских жандармов, так называлась во Франции тяжёлая кавалерия, фактически рыцарская конница. Их было порядка трёх десятков.

— Алексей, — дала команду командиру моей конницы, Кобыле, — колонна стой.

— Колона стой! — Тут же крикнул он. Его команду продублировали на немецком. Колонна замедлилась и, наконец, остановилась. Во главе французов скакал молодой мужчина лёт 25–27. Довольно симпатичный. В богатых доспехах и с красивым плюмажем на шлеме из разноцветных длинных перьев. Я поняла, что он за главного. Подъехав к нам, они тоже остановились. Меня молча окружили кирасиры, мои сержант-дамы и палатины. К нам выдвинулся один из свиты этого молодого рыцаря.

— Кто вы такие? — Задал вопрос он. Мои кирасиры молчали. Герцог Ульрих тоже молчал, спокойно смотрел на подъехавших.

— Кто вы сами такие и по какому праву задаёте нам такие вопросы? — Вопросом на вопрос ответила Паула. На девушках, как всегда, были надеты кивера. Рыцарь удивлённо посмотрел на Паулу.

— Почему говорит женщина? Здесь разве нет мужчин?

— Мужчины здесь есть. И их здесь достаточно, чтобы отрезать тебе твой поганый язык. — Сказала уже я. — А почему говорит женщина, так это я так хочу. Ещё вопросы?

— Я могу прямо сейчас отрезать твой язык, вместе с головой. — Произнёс Ульрих, вытаскивая свой меч из ножен. Остальные кирасиры, кто обнажил свои фальшионы, кто вытащил из седельных чехлов свои короткоствольные оружья. Сержант-дамы так же держали в руках свои пистоли. Паула навела ствол пистоля на голову переговорщика.

— Ещё одно слово в подобном тоне, и мы посмотрим, выдержит твой красивый шлем пулю из этого пистоля, на таком расстоянии? Я думаю нет, не выдержит.

— Стойте! — Поднял руку молчавший до этого, молодой мужчина, возглавлявший отряд. — Барон немного не сдержан. А почему мы задаём вопрос: «Кто вы?», так имеем на это право. Вы едете по земле графства Клермон. Это мой родовой домен.

— Тогда первым представьтесь, кто Вы?

— Хозяин графства и не только его. — Ответил барон, глядя на ствол пистоля в руках Паулы. Она продолжала целится в его голову.

— Паула, опусти оружие. — Велела я ей. Она опустила пистоль, но убирать в кобуру его не стала, как и остальные. Барон выдохнул и продолжил:

— Карл III, герцог де Бурбон, граф де Монпансье, дофин Оверни, герцог Оверни, герцог де Шательро, граф де Форе и Ла Марш, князь Домбский, виконт де Карла, де Мюра, сеньор де Божё, де Комбрей, де Меркёр, д’Анноней, де Рош-ан-Бернье, де Бурбон-Ланси, коннетабль Франции, первый принц крови.

— Какой серьёзный молодой человек. Сколько титулов, это же кошмар! — Тихо проговорила я по-русски. Но сидевший рядом на коне Ульрих услышал. Кивнул мне. Ответил мне тоже по-русски. Он понимал уже и говорил, правда с сильным акцентом.

— Да, первый принц крови, это значит второй после короля человек в государстве. Видеть его раньше не видел, но слышал о нём. — Я удивлённо посмотрела на Ульриха. — Это благодаря его жене, Сюзанне де Бурбон. Она представитель старшей ветви Бурбонов. Он представитель младшей ветки.

— То есть, Карл замкнул на себе всех Бурбонов? — Спросила я. Ульрих вновь кивнул.

— Да. Но дело даже не в этом. Благодаря своей жене он получил в приданное очень богатые владения. То же Оверни, дофином которого и стал. Или Божё. И самое главное его супруга последний представитель прямой линии Валуа, так как является внучкой Людовика ХI. Сам Франциск, это боковая линия Валуа, Ангулемская.

— Поэтому он и принц крови, первый претендент на престол и корону, пока у Франциска не родиться наследник? Наследный принц?

— Да, Ваше Величество. Но это ещё не всё. Мать его жены.

— Тёща? — Ульрих кивнул. — А что с ней не так?

— Да всё с ней так. Анна Французская, по мужу Анна Божё, старшая дочь Людовика ХI, из выживших дочерей короля. Её старших сестра Луиза умерла в детстве, как и два её старших брата, Луи и Жоаким. После смерти своего отца, была регентом Франции при малолетнем брате, дофине Карле VIII. Обладает военными и организаторскими талантами. В этом вы похожи. Во время «Безумной войны», со своим дядей, Герцогом Людовиком Орлеанским, которого поддержали Император Максимилиан и Герцог Бретонский, сама возглавил королевские войска. Провела блестяще военную компанию, разбила армию принца Орлеанского, пленила его и продержала в плену три года. Её даже называют ещё «Великая мадам». Из двух её детей, в настоящий момент жива только дочь, Сюзанна. Её сын, Шарль де Бурбон скончался 18 лет назад, в возрасте 22 лет. И ещё, Ваше Величество, Анна Французская сторонница Тюдоров. Именно она в период своего регентства дала Генриху VII Тюдору войска, с которыми он высадился в Англии и разбил армию английского Короля Ричарда III Йорка в битве при Босфорте, в которой Ричард и был убит. А Генрих надел корону Англии. И последнее. Я не знаю насколько это правда, но ходят слухи, что Карл III де Бурбон, ещё известный, как Шарль де Бурбон и Королева-мать, Луиза Свойская любовники. Именно поэтому при дворе Франциска его осыпают милостями. Хотя стоит отметить Карл талантливый полководец. Отличился год назад в Италии, при битве Мариньяно, которую ещё называют битвой титанов.

— Я знаю. Знаковая битва. Я получала по ней отчёт и даже схему самого сражения. — Ответила Герцогу. Он с удивлением н меня посмотрел.

— Когда ты всё успеваешь, моя Королева?

— Жизнь такая, Ульрих. У нас ещё так говорят: «Хочешь жить, умей вертеться, во все стороны».

— Странное выражение.

— Зато со смыслом. А смысл в том, что надо всегда быть готовым к любой ситуации. — Разговаривая с Ульрихом, я смотрела на Карла-Шарля де Бурбон. Барон, перечислив титулы Герцога, потом перечислил свои. Тоже длинный список, но меньше, чем у его патрона. Паула, как и все остальные, выслушала спич барона спокойно. Даже бровью не повела и не убрала в кобуру свой пистоль, на который барон всё время погладывал. Барон замолчал, смотрел на Паулу. Карл де Бурбон с интересом и любопытством разглядывал нас — меня, моих сержант-дам, палатинов, кирасир, карету. Всё верно, в Европе ещё таких карет не делали. Рассматривал наши фургоны, но его взгляд неизменно возвращался к карете, на которой был герб Ливонии и двуглавый орёл. И даже отсюда видела, что он мучительно рассуждал, кто же едет в этой красивой повозке? На этот раз корону я надевать не стала. На мне был платок, поверх него кубанка красного цвета под цвет мундира. Из-под платка змеилась по спине толстая коса с белым бантиком на конце.

Наступила тишина. Я молчала, моя свита тоже молчала. Карл де Бурбон и его люди тоже молчали. Наконец, барон кашлянул.

— Прошу прощения, миледи. — Он смотрел на Паулу.

— Что, барон? — Спросила невинно итальянская княжна.

— Кто же вы всё-таки? — Паула оглянулась на меня. Я кивнула ей.

— Княжна Ремини, Паула Малатеста, Княгиня Васильчикова. Мы свита, сопровождающая Её Величество, Королеву Ливонии и Великую Княгиню Московскую, Имперскую Порфирородную Цесаревну Трапезунда, Византии и Рима. Порфирогениту. Принцессу лангобардов, тевтонов, бургундов, — Паула начала перечислять названия древних германцев, у барона и Герцога де Бурбон глаза становились всё больше и больше, — франков, свевов, саксов, квадов, бригандов, алеманов, готов, вестготов и остготов, а так же других германских народов. Александру Комнину-Нибелунг. — Вновь наступил тишина.

— Скажите, Княгиня, я могу выразить своё почтение Её Величеству? — Спросил Паулу Карл де Бурбон.

— Можете, Ваше Высочество. — Пожала плечами Паула. Карл соскочил со своего коня. Снял шлем и держа его в руках подошёл к карете. Постучал в дверцу. — Ваше Величество! — Дверь открылась. Из кареты выглянула Фрося. Удивлённо посмотрела на Карла, потом на меня.

— Матушка? Это кто? И что ему надо? — Фрося говорила исключительно на русском. Мои сержант-дамы улыбались. Агнешка хихикнула. Ульрих тоже улыбнулся, глядя на де Бурбона. И я, сидя на коне, смотрела на Карла с улыбкой. Он же удивлённо глядел на Фросю.

— Добрый день, Шарль. Или мне обращаться к Вашему Высочеству Карл?

Герцог шокировано посмотрел на меня. Смотрел во все глаза.

— Ваше Величество? — Я кивнула.

— В карете моя служанка и ещё две женщины. Одна в возрасте и одна совсем молоденькая, ребёнок. Я иногда пересаживаюсь в карету, а иногда люблю путешествовать верхом. — Карл задержал свой взгляд почему-то на моей косе и на бантике. Потом вновь посмотрел мне в глаза. — Так как мне к тебе обращаться, принц? Шарль или Карл?

Он поклонился, разведя руки в стороны и отставив одну ногу назад.

— Как будет угодно Вашему Величеству.

— Хорошо. Мне больше нравится имя Шарль. Хочу представить Герцога Ульриха Вюртембергского. — Шарль и Ульрих кивнули друг другу. — Он меня сопровождает.

— Ваше Величество, позвольте пригласить Вас и Вашу свиту к себе в замок?

— Вообще-то, Герцог, мы планировали ещё сегодня покинуть территорию Клермона. Мы следуем в замок Блуа, к Его Величеству, Королю Франции Франциску.

— Ваше Величество, уже вечер. Предлагаю переночевать у меня. Отдохнёте. А потом мы вместе проследуем в Блуа. Мне тое нужно туда. Я ведь коннетабль Франции. Сюда я приехал вместе с женой и её матерью, Анной де Божё. Сюзанне нужен свежий воздух.

— Хорошо. Я принимаю, Шарль де Бурбон, Ваше приглашение.

Пришлось возвращаться назад, но не так много. Километров 5–7, до столицы графства — Клермона. Мы направились к замку Клермон-де-л’Уаз, возвышающемуся над городом, резиденции графов Клермона. Замок был старым, как сказал мне сам Бурбон построенным в XI веке. Но с того времени несколько раз перестраивался и укреплялся. По сути, это был классический мрачноватый рыцарский замок-крепость, с донжоном, с мощными башнями и стенами, рвами, наполненными водой и валами, доминирующими над столицей графства. Заметила на башнях и стенах пушки. М-да, не плохо так. В крепость зашли все мои три с половиной сотни, карета и фургоны. Шарль сказал, что кирасиров можно разместить в казармах крепости. Рассматривала вблизи донжон. Довольно мощная фортеция, сложенная из серых валунов. К донжону был пристроено довольно симпатичное двухэтажное строение. Сразу было видно, что пристроили не так давно, так как резко отличалось своим стилем от остальных строений крепости. Шарль подтвердил, пять лет назад построили.

— В донжоне не совсем удобно жить, Ваше Величество. Стены давили на Сюзанну. Пришлось снести кое-какие прежние постройки. Зато сейчас всё нормально. Даже мыльня есть. Правда она не такая большая.

— Мыльня, это хорошо, принц. Помыться нам не мешает. А то, что небольшая, так ничего страшного. Как у нас на Руси говорят, в тесноте, да не в обиде.

На крыльцо дома вышли несколько женщин. Я смотрела на двух, стоявших самыми первыми. Одна молодая, примерно моего возраста, может на пару лет младше. И вторая в возрасте. По фамильному сходству поняла, мать и дочь. Анн де Божё и Сюзанна де Бурбон. Остальные фрейлины скорее всего. Меня они не интересовали. Я сошла с коня. Остальные тоже. Шарль де Бурбон, соскочив с коня, обратился к этим двум.

— Сюзанна, тётушка Анна, хочу представить вам Её Величество, Королеву Ливонии и Великую Княгиню Московскую, Имперскую Порфирородную Цесаревну Трапезунда, Византии и Рима, Порфирогениту, Александру Комнину-Нибелунг. Ваше Величество, моя супруга Сюзанна де Бурбон, Герцогиня де Бурбон и Оверни, графиня де Клермон-ан-Бовези, Форэ и Ла-Марш. И мать Сюзанны, Анна де Божё. Принцесса, дочь Короля Людовика XI, Герцогиня Бурбонская и Оверньская, графиня Форе и Клермон, сеньора де Божё, регентша Бурбонского герцогства и бывшая регентша Франции.

Мы с Анной смотрели друг на друга. Она стояла прямая, как копье. Смотрела на меня холодно. А вот Сюзанна, наоборот, глядела с огромным интересом и даже с восхищением. Поклонилась, чуть присев.

— Ваше Величество. Я рада видеть Вас в нашем замке.

— Я тоже рада познакомится с тобой, Сюзанна, Ваше Высочество. — Ответила ей и по-доброму улыбнулась. Сюзанна была худенькой и бледной. У неё явно авитаминоз или геповитаминоз. Бедная девочка. С Сюзанны перевела взгляд на её мать. Мы опять скрестили наши взгляды словно мечи. Я чуть усмехнулась. Анна де Божё или ещё тебя называли Анна Французская, одна из самых влиятельных женщин Европы… В прошлом. «Великая мадам»!

Увидела, как у Анны тоже дёрнулись губы в улыбке.

— Королева Ливонии. Имперская Цесаревна Трапезунда, Византии и Рима. В Европе больше известная, как «Ливонская волчица». — Я кивнула.

— Но ты, Анна, забыла упомянуть, что я ещё и Великая Княгиня Московская, Порфирородная и Порфирогенита. А ещё Принцесса лангобардов, тевтонов, бургундов, франков, свевов, саксов, квадов, бригандов, алеманов, готов, вандалов, вестготов и остготов, а так же других германских народов. А это уже нарушение дворцового протокола. И граничит с прямым оскорблением коронованной особы.

— Тётушка! — Воскликнул Шарль де Бурбон. Сюзанна с ужасом взглянула на свою мать. Анна де Божё вздрогнула, глядя мне в глаза, побледнела, но быстро взяла себя в руки. Молодец. Медленно склонилась, но не сильно. Ага, не привыкла кланяться.

— Простите, Ваше Величество. Конечно, Великая Княгиня Московская, Порфирородная и Порфирогенита. Принцесса лангобардов, тевтонов, бургундов, франков, свевов, саксов, квадов, бригандов, алеманов, готов, вандалов, вестготов и остготов, а так же других германских народов.

— Я приняла извинения, Ваше Высочество. А зовут меня не только «Ливонской волчицей», но ещё и «Ливонской львицей».

— Ваше Величество, прошу в наш дом… Вот только я вижу, что среди Вашей свиты есть сарацины? — Спросила Анна

— Есть. Двое, брат и сестра. Они персы. Из очень влиятельного княжеского рода. Аббас он один из моих шести палатинов. Айтан, моя сержант-дама и фрейлина. Что-то не так, Ваше Высочество?

— Вы им доверяете?

— Доверяю, абсолютно. Они оба защищали мою сестру, её и моих детей, когда мои враги подобрались к детям очень близко. Они и остальные мои девочки и палатины остановили врагов и уничтожили их. Никто из них не дрогнул и не испугался. А Айтан закрыла собой моих сыновей и дочь. Так что-либо мы остаёмся все вместе, либо я даю команду, и мы покинем Клермон. Это всё.

— Хорошо. Если доверяете, это Ваше дело. Ваше Величество. Прошу в дом.

Мы прошли в апартаменты Бурбонов. Там сразу же стало многолюдно. Я спросила Анну насчёт купальни.

— Конечно. У нас купальня всегда готова. Можете прямо сейчас. Или предпочтёте сначала за стол?

— Сначала купальня. А стол потом. — Я посмотрела на Сюзанну. — Ваше Высочество не желает присоединится к нам в купальне? Давно посещала сей храм чистоты телесной, Сюзанна? — Она посмотрела на свою мать. Анна недовольно поджала губы.

— Я понимаю, что, если бы Сюзанна пошла с Вами, Ваше Величество. Но… Вы же пойдёте со своими… Фрейлинами. И одна из них сарацинка.

— И что? Все мои фрейлины высокородные. Они все княжеского рода. Одна русская княжна, вторая польская, третья литовская, четвёртая итальянская. И пятая персидская княжна. А то, что она иной веры, так в мыльне это не видно, Ваше Высочество. Ещё пожилая женщина и её внучка, тоже из дворян. Из простых только моя служанка. Но она занимается моим гардеробом и помогает мне в лекарских делах. И я не просто зову в мыльню Сюзанну. Мне её осмотреть надо.

— Зачем? С моей дочерью всё хорошо. — Резко ответила Анна де Божё.

— Нет, не нормально. Я сейчас уже подозреваю у неё авитаминоз или геповитаминоз. Это недостаток витаминов в организме.

— Что? Каких ещё витаминов? Первый раз о таком слышу.

— То, что ты, Анна, не знаешь ничего о витаминах, это не значит, что их не существует. И не значит, что не существует таких болезней. Но авитаминоз может привести к печальным последствиям. Но дело твоё, если твоя дочь покинет этот мир досрочно. Это же твоя дочь, не моя. Я бы никогда со своей дочерью такого не допустила бы.

— На всё воля божья.

— Нет, не воля божья. Не надо прикрываться Всевышним. Ладно, девочки идём в мыльню. С собой взять полотенца, мыло, гребни, сменку нижнего белья. Всё, быстрее. — Я хлопнула в ладоши. Девушки засуетились. — Магда, ты идёшь с нами. И внучка твоя тоже. Единственно, тебе нельзя будет мочить гипс на руке. Фрося, позаботься о моём белье.

— Да, Матушка.

— Мама, я тоже пойду. — Решительно сказала Сюзанна. С вызовом посмотрев на мать.

— Сюзанна⁈

— Нет, мама, я пойду. К тому же я никогда не ходила в мыльню с настоящей Королевой.

— И Порфирородной Имперской Цесаревной. — Улыбнулась я.

— Там будет тесно всем. — Произнесла Анна.

— Пойдём, Анна, покажешь мне мыльню.

Мы прошли в самое дальнее крыло дома. Зашли в мыльню. Довольно просторное помещение. Раздеваться здесь же надо было. Никакого разделения на раздевалку и отдельные залы. Никакой парилки. Бассейн имелся, но был небольшой и не глубокий. Мне по пояс. Имелись деревянные лавки. И два вмонтированных в стены больших бронзовых бака. Один с горячей водой, второй с холодной. У каждого бака имелись по одному бронзовому крану. Вот и вся мыльня. Вода уходила в несколько отверстий в полу. Скорее всего отвод шёл в ров. М-да. Это не мои термы в Вендене. И не княжеская баня в Москве. Ну и ладно. Просто вымыться и то хорошо. Посмотрела на Анну.

— Ничего, поместимся. — Вернулись назад. Велела Фросе приготовить китайский чай, касторовое масло, которое мне привозили персидские купцы из Индии. Так же мяту и мелиссу сушёные листья. А ещё ромашку. Тоже сушёную. Попросила Анну, чтобы принесли в мыльню стол, мёд, соль, три- четыре десятка свежих яиц, простоквашу и ржаного хлеба. Анна и Сюзанна удивлённо на меня смотрели. Я только усмехнулась, кивнула им и пошла в мыльню, взяв у Фроси полотенце. Туда же за мной пошли мои девушки и Магда с Гретой. Зашли в мыльню. Девчонки оглядывали зал. Скривились, особенно Ксения с Агнешкой.

— Матушка, это что всё? — Указала Ксения рукой на помещение.

— Всё, Ксюша. Извини, но парной нет. Зато есть бассейн, пусть и такой маленький. Скажи и этому спасибо. Зато тут тепло и есть горячая вода. Так что париться не будем, но зато вымоемся. Всё, раздеваемся. Одежду весим вот на эти крючки. Всю свою воинственную амуницию складываем под своей одеждой. Там вон деревянные шайки берите. Своё нижнее бельё сами стираем. Кому что не нравится, могут не мыться. Вопросы?

— Вопросов нет, Матушка. — Со вздохом ответила за всех Ксения. В этот момент в помещение, двое слуг затащили такой хозяйский стол. Я указала куда поставить. Они поставили. Смотрели на меня испуганно, как кролики на удава.

— Чего стоим? Кого ждём? Свободны. — Велела им. Слуги испарились. Пришла Ефросиния. Принесла всё, что я просила. Вскоре зашли три служанки. Принесли кипятка в большом котелке. Десяток свежих яиц, мед в крынке, соль, простоквашу в кувшине и каравай чёрного ржаного хлеба. Сказала, чтобы положили всё на стол. Они выполнили всё. Стоят смотрят на меня.

— Что стоим? Всё свободны.

— Королеве разве не надо помочь раздеться? — Спросила одна из них.

— Чего она сказала, Матушка? — Тут же влезла Фрося. Я усмехнулась.

— Спрашивают, разве Королеве не надо помочь раздеться?

— Чего⁈ А ну идите отсюда! Ещё чего не хватало! — Фрося разозлилась, ибо это было прямое покушение на её привилегию, раздевать меня и одевать. Я сказала, что не надо помогать. Служанки испуганно смотрели на злую Ефросинию и по-быстрому убежали. Зашли в мыльню Анна с Сюзанной. Остановились. Смотрели на моих сержант-дам. Те раздевались, переговариваясь друг с дружкой, посмеивались и подшучивали друг над дружкой. А когда Ксения полностью разделась, оставшись в одних трусиках и лифе, как и остальные девушки, то глаза у обеих чуть из орбит не выскочили. Особенно смотрели на тату у Княжны. Я её ей доработала. Ксюша, взглянув на Анну с Сюзанной сладко потянулась, выгнувшись. Потом сняла трусики и лиф. Красивая, стройная, загорелая. Здоровье так и брызжело из неё во все стороны. Виляя задом и покачивая бёдрами, Ксюша прошла к одной из скамей. Бросила на неё нижнее бельё. Взяла деревянную шайку и стала наполнять кипятком, потом развела его холодной водой. К ней присоединились со смехом остальные девушки. Я тоже разделась. Фрося брала мою одежду и вешала её на вешалку. Я не возражала, пусть. Когда сама полностью разоблачилась, Сюзанна с Анной уставились уже на меня. На мои татуировки. Я усмехнулась. Магда смотрела на меня с интересом, но молчала.

— Что стоим, Ваши Высочества. Моё Величество уже разделось. Вы тоже давайте, раз пришли сюда. — Ефросиния распустила мне бережно косу. Развязала бантик и убрала ленту. Я заметила с кой завистью смотрела на меня Сюзанна. Она тоже стала раздеваться. Сняла свой головной убор, который полностью скрывал её волосы. Волосы у неё оказались не очень. Довольно жидкие и блеклые какие-то.

Закончив со мной, Фрося помогла раздеться Магде. Всё же лохмотья у них убрали ещё в Пикардии. Сейчас Магда с Гретой выглядели совсем прилично. Я прошла к девушкам. Ксения поставила рядом со мной на лавку шайку с водой.

— Я навела уже, Матушка.

— Спасибо, Ксюш.

В мыльне горели многочисленные масляные светильники. Не фонтан, конечно, но ничего. И так сойдёт. Ко мне подошла Сюзанна, полностью раздетая. Я посмотрела на неё. М-да. Худенькая и бледня, как поганка. Грудь маленькая. Бедра более-менее, но ножки худые.

— Сюзанна, сядь рядом со мной. — Она села. Смотрела на меня. Я рассматривала её совсем близко. Заметила в уголках её губ трещинки, так называемые заеды. Это говорило о дефиците витаминов группы В, железа. — Расскажи мне, как ты себя чувствуешь? Часто у тебя бывает усталость, слабость? — Она кивнула.

— Бывает, Ваше Величество. — Понятно, лишний раз подтверждается недостаток витаминов группы В, железа и магния.

— Скажи, как часто у тебя плохое настроение, раздражительность? — Вновь задала вопрос. Она опустила голову, опять кивнула.

— Часто. Я смотрю на тебя, Ваше Величество, и мне плакать охота.

— Почему? — Стала гладить её по голове.

— Ты такая красивая. И девушки твои такие красивые. Какие волосы у вас. А у меня? Я часто смотрю на себя, без одежды и ненавижу своё тело. И я знаю, что некрасивая. Поэтому Шарль не любит меня. Я знаю это.

— А вот ненавидеть своё тело, это плохо, Сюзанна. Своё тело надо любить и холить. Развивать его. Твоя беда поправима, если всё делать правильно.

Я заметила, что к нам подошла Анна. На ней была одна нательная рубашка. Видать не спешит полностью заголяться.

— Скажи, Королева Александра, у тебя же есть дети? — Спросила Сюзанна.

— Есть, как не быть. Два сына.

— По Вам, Ваше Величество, не скажешь, что дважды рожавшая. — Сказала Анна.

— Ну почему же, Анна? Опытная женщина сразу определит, что рожавшая. Просто, я же говорю, я люблю своё тело. Ухаживаю за ним. Но Сюзанна, давай продолжим. — Я гладила её руки. Провела по груди, животу. Кожа была суховатая. — Волосы выпадают?

— Да. Часто даже расчёсываться не хочется. Я скоро лысой стану. — Понятно, дефицит витаминов А, Е, В-7 или по другому биотина. Недостаток железа, цинка.

— Как часто болеешь, простываешь?

— С начала лета уже три раза. — Ответила Сюзанна. Значит недостаток витамина С, D, цинка.

— А со зрением как, хорошо видишь?

— На зрение не жалуюсь.

— Это хорошо. А сон? Как ты спишь? Часто ли просыпаешься? Если просыпаешься, как долго не можешь уснуть?

— Бывает. Иной раз ночью проснусь, а потом уснуть долго не могу. Хотя вроде бы и усталость есть и слабость. — Значит недостаток витамина D, магния.

— А судороги в теле бывают? — Задала новый вопрос.

— Нет. Судорог не было… Скажите, Ваше Величество, я больна? Я умру?

— Успокойся. Да у тебя есть проблемы со здоровьем. У тебя не хватка витамин в организме. И если ты и по прежнему будешь вести тот образ жизни, который вела до сего дня, то ничем хорошим это не кончится. Первое, это поменять твой рацион питания. Я напишу тебе список, что тебе из продуктов необходимо. Кроме этого, тебе надо больше гулять на свежем воздухе. На солнце. Не бояться солнечного загара, для тебя это очень полезно. И не обращай внимания на то, что якобы аристократка должна иметь идеально белую мраморную кожу. Это полная чушь и предрассудки. Посмотри на меня, на моих фрейлин. Все они имеют загар. Мы даже летом загораем полностью обнажённые на солнце, где-нибудь на берегу реки или озера. Разве они от загара стали не красивыми? Наоборот, они стали для мужчин ещё более притягательными. Они каждый день выполняют физические упражнения, либо в помещении, либо вне стен, на свежем воздухе. Тренируются с оружием. Они у меня ловкие и быстрые, как ветер. Ксюша, сделай шпагат. — Сказала я княжне. Та улыбнулась, глядя на Сюзанну и её мать, потом спокойно села на продольный шпагат. — Паула, встань на руки. — Сказала я уже моей итальянке. Девушка наклонилась, упёрлась руками в пол и встала на них, вытянув ноги вверх. Потом прошлась на руках и сделала ногами тоже шпагат. — Агнешка, Саша, сделайте мостик. Айтан, колесо. — Девушки выполнили всё, что я им сказала. Сюзанна смотрела на них во все глаза.

— Но так делают циркачи. Мы что, уподобимся черни? — Произнесла Анна.

— А у циркачей можно многому научиться, Анна. И в этом нет ничего плохого. Это помогает моим сержант-дамам в бою. Ловкость и быстрота помогают противостоять им грубой мужской силе. Мужчина всегда физически сильнее женщины. Такова их природа и конституция тела. И противостоять этому можно только за счёт быстроты движений, гибкости и ловкости. Именно мои девочки захватили в плен английского короля, Генриха Тюдора в том морском сражении. Они участвовали в абордаже флагмана английского флота «Мэри Роуз». Но при этом они ведут очень активную и насыщенную жизнь. Умеют красиво танцевать по-настоящему аристократические танцы. Умеют поддержать беседу на любую тему. Говорить о культуре, о поэзии, о философии. Петь песни. Флиртовать с мужчинами. Да-да. Но флиртовать в допустимых пределах и никогда не позволять как-то запятнать свою честь благовоспитанных аристократок. Тем более, одна из них замужняя женщина. А её супруг один из самых талантливых и результативных офицеров Корпуса. Паула, расскажи нам стихи, которые ты читаешь своему мужу. Не стесняйся моя Княжна.

Паула задумалась на мгновения, потом улыбнулась и кивнула:

Цветущим утром день стучится в мои двери,

Ему открою душу я и вновь поверю.

Не надо слов, не надо служб, икон не надо.

В моей душе — твоя любовь — цветеньем сада.*

Я захлопала ей в ладоши. Остальные девушки тоже. Паула картинно поклонилась и продолжила:

Отогрею тебя

Любовью,

В небе звёзды

Опять зажгу.

Солнцем встану

В твоём изголовье,

Всю небесность

Тебе подарю.

Читала Паула, чуть прикрыв глаза. Все слушали молча. Сюзанна смотрела на Паулу во все глаза, сжав ладошки в кулаки и прижав их к своей груди. Только Анна недовольно смотрела на итальянку, поджав губы.

Расскажу я тебе

О счастье.

Тебя в сердце моём

Нести.

И пылать неизведанной

Страстью,

Лишь коснувшись твоей

Руки.

Моя нежность тебя

Наполнит

Новым чувством,

Желаньем жить,

Моя верность — она

Поможет

Возродиться

И снова быть.**

Мы опять хлопали с моими фрейлинами. И Сюзанна тоже хлопала. Не хлопала Анна.

— И пылать неизведанной страстью, лишь коснувшись твоей руки. — Повторила Сюзанна. — Какие красивые стихи.

— Это всё Матушка наша. Её Величество Александра Комнина-Нибелунг. — Сказала Паула. — Это она нас всему учит. И стихам, поэзии в целом, песням. Она сама их сочиняет. — Я не посвящала моих девушек в то, что я не сочиняю стихи, а только лишь повторяю то, что запомнила из прошлой жизни. Стихи и песни других поэтов. — А как она поёт! Когда она поёт в походе, вся армия собирается и слушает её в полной тишине. С ней никто не сравнится. Господь наградил нашу Королеву всем, чем только можно. Красотой, умом, талантом во всём. И в военном деле в том числе. Её любят и боготворят её подданные. И мы все стараемся на неё походить, пусть даже хоть в малом.

— Ай-яй-яй, Паула. — Улыбаясь, я погрозила ей пальцем. — Мелкий подхалимаж, дорогая.

— Ничего не подхалимаж, Матушка. Мы так все думаем. Предложи любой из нас другую жизнь, пообещай за это золотые горы и огромные сокровища, любая из нас откажется не задумываясь.

— Тем более, — поддержала свою подругу Ксения, глядя на Анну, — мы эти сокровища и так можем взять, ни у кого не спрашивая разрешения. Потому, что нас ведёт она, наша Матушка, Царица и Королева, Великая Княгиня, Имперская Цесаревна, Порфирородная и Порфирогенита. Только она и её сестра имеют право на имперский порфир. И никто больше во всём мире. Её называют Ливонской волчицей. Что ж, если она волчица, тогда мы её волчья стая. И женщины, и мужчины. От самых молодых и до убелённых сединами. И да, мы не хотим другой жизни. Нам нравится та, которой мы сейчас живём. Мы молоды, красивы. У нас всё есть, что нам нужно. Мы не считаем монеты, у нас их достаточно. Матушка нам даёт их в избытке. А ещё научила нас быть по настоящему аристократками. Не только по рождению аристократки, но и душе, в мыслях, в действиях. Научила нас гордости. Научила нас не давать себя в обиду. Никому и никогда. И даже наши мужья, которых у нас ещё нет, кроме Паулы, не имеют и не будут иметь право обижать нас. Мы знаем, что в этом случае мы можем обратиться на прямую к Её Величеству и получим защиту. И никто из наших обидчиков не останется безнаказанным. Она научила нас не прощать обиды и отвечать жёстко на любой выпад в нашу сторону.

— Но муж, он даётся богом. Он получает на алтаре власть над своей женой. — Произнесла Анна. — Он становится твоим господином.

— Нет. Богом ему дано право любить жену свою, заботиться о ней, а не обижать и причинять боль, как телесную, так и душевную. Если он допускает такое, он лишается права называться мужем. И даже в святом писании сказано, что не жена прилепится к мужу своему, а именно муж прилепится к жене своей и станут они одним целым. А обижая и причиняя боль жене своей, разве не причиняет он таким образом боль и себе самому? Не наносит ли он сам себе обиды? Ведь муж и жена одно целое, по воле господа нашего. И жена тоже не должна чинить обиду мужу своему. Любить и заботиться о нем. Быть верной супругой. Не причинять душевную боль изменами и прелюбодеянием с другими мужчинами. И если она допускает такое, то сама лишается права называться женой и супругой. Именно этому учит нас Матушка. Её Царственный муж и супруг, Великий Государь Московский Василий Иоанович, любит супругу свою. Не обижает её. Советуется с ней в государственных делах, ибо она по мимо того, что его жена и Великая Княгиня Московская, ещё носит корону Ливонии. И делах государства очень даже хорошо разбирается. А муж и супруг Паулы⁈ Вы не видели, как он смотрит на неё. Между ними любовь и лад. И наша Матушка и Паула берегут себя для супругов своих. Не заводят любовников, как это делается сплошь и рядом здесь, при европейских дворах. Что замужние женщины, что женатые мужчины. У вас даже называют их так, фавориты и фаворитки. Что, потеряв честь и совесть, спят в чужих постелях, когда есть своя, освящённая Церковью. Так кто живёт больше по законам божиим, мы, подданые Матушки, или вы? Подумайте над этим, Ваше Высочество.

Я смотрела на Анну. Ей очень не понравились слова моих сержант-дам, особенно слова Ксении. Так с Анной никто и никогда не говорил. Все мои фрейлины спокойно, а кто-то и с вызовом смотрели на Анну Французскую, некогда самую влиятельную женщину Европы. Слишком свободно и независимо вели себя эти молодые женщины, приближённые Королевы Ливонии. Слишком смело и вызывающе смотрели в глаза другим, причём абсолютно уверенные в своей правоте. И в какой-то момент, по её глазам, по её лицу я поняла, что Анна позавидовала моим девчонкам. Они напомнили ей о её молодости, когда она так же смотрела в глаза влиятельным аристократам. Как громила их армии, утверждая своё право на то, чтобы быть регентом Франции. Как они склоняли перед ней головы. Всё это ушло в прошлое, оставив ей только воспоминания и отправив в забвение при французском дворе. Мне стало жаль эту женщину. Я встала с лавочки. Подошла к ней, коснувшись её плеча.

— Анна, а мы с тобой похожи. Не внешне, но душой, разумом, сердцем. Ты ведь тоже вела свою армию, чтобы подтвердить своё регентство? — Анна смотрела мне в глаза, в какой-то момент увидела, как взор её потух. Она кивнула, отведя взгляд. — Мы должны с тобой поговорить. Насчёт Сюзанны. Я думаю, это очень важно. Не здесь. Позже. — Она кивнула, соглашаясь. Я вернулась на скамью. Посмотрела на Сюзанну. — Ну что, дорогая, давай я тебе голову помогу вымыть. Фрося, желтки отделила от белков?

— Да, Матушка.

— Добавь касторки и простокваши. Всё тщательно размешай. — Сама встала с лавочки и прошла к столу. Мёд находился в серебряной кастрюльке. Добавила туда соль. Всё перемешивала, пока соль не растворилась. — Фрося, ты всё?

— Да, Матушка, всё готово.

— Бери и неси на лавочку.

Вернулась к Сюзанне. Поставила рядом кастрюльку с мёдом. Ефросиния встала рядом со мной. Я стала зачерпывать ладонью массу, которую намешала девушка. Зачерпнув, стала наносить Сюзанне на волосы. Заодно массировала ей голову. Естественный шампунь пенился за счёт добавки касторки. Нанесла на всю длину волос.

— Девочки, что сидим? Волосы моем. — Велела своим фрейлинам, кивнув на яичные желтки с касторкой и простоквашей. Сама зачерпнула из кастрюльки мёда с солью. — Сюзанна, давай я твоё тело намажу мёдом. Для кожи это полезно. — Начала мазать её. Растирала по всему телу. Нам при шлось встать. Мои фрейлины с удовольствием наносили на свои волосы мой природный шампунь. Полностью намазав Сюзанну, велела ей посидеть немного. Засекла по часам семь минут. Сама тоже стала наносить на свои волосы яичные желтки. Фрося мне стала помогать. Всё же волосы у меня были длинные.

— Магда, смотри, как мы делаем. Пусть внучка тебе тоже так же на волосы нанесёт и себе. Тут ещё осталось достаточно. Анна, а ты что стоишь? Давай тоже. Это очень полезно для волос. — Сама так же стала намазывать с помощью Ефросинии на себя мёд с солью. Фрейлины попросили разрешение и самим намазаться. Конечно, разрешила. Мазались опять с охотой и удовольствием. И намазывали друг другу спины. При этом друг над дружкой подтрунивали и смеялись. Сюзанна наблюдала за моими фрейлинами и улыбалась. В её глазах была зависть.

— Не завидуй, Сюзанна. Будешь делать, как я скажу, тоже станешь такой же.

— Правда? — Она смотрела на меня с надеждой.

— Правда, Сью.

— Как Вы меня назвали, Ваше Величество? Сью?

— Да. Ласкательно-уменьшительное имя Сюзанны. Просто Сью. Так, дорогая моя, давай смываться. Фрося, теплой воды.

— Я уже приготовила, Матушка. — Ефросиния поставила рядом на скамью шайку с тёплой водой. Стала поливать из ковша. Спустя ещё пять минут сама стала смываться. И велела смывать всё девушкам.

— Ваше Величество, скажите… — Сюзанна замялась.

— Спрашивай. — Кивнула ей.

— Скажите, а что это за одежда на Вас и Ваших придворных девушках. — Она указала на нижнее бельё, трусы и лифчики.

— Это нательное нижнее бельё. Называются трусы, а вот это лиф или лифчик. Очень удобно. Девочки уже привыкли и без этого нижнего белья просто никуда не выходят. — К этому времени кусок хлеба размок в чашке с водой. Зачерпнув хлебную кашицу и нанесла на лицо Сюзанны. Пояснила, что это маска на лицо. Тоже полезно для кожи. Через определённое время Сюзанна маску смыла.

— Ну какие ощущения? — Спросила у неё. Она улыбалась.

— Благодарю Вас, Ваше Величество. Необычно себя чувствую.

— Всё это будет очищать твою кожу и лечить твои волосы.

Помывшись, высушив волосы, оделись и прошли в трапезный зал, где уже были накрыты столы для пира. В общем-то само застолье проходило штатно, как и везде. Разносолы, вино, здравницы в мою честь. В ответ здравницы в адрес Карла III де Бурбона, Сюзанны де Бурбон и Анны де Божё.

— Ваше Величество. — Обратился ко мне Карл. — Я слышал о танцах, которые аристократия танцует в Ливонии. Об этом рассказывал Его Величество Франциск. Не покажите, что за танцы?

— Показать можно. У меня все мои фрейлины танцуют. Мои палатины и некоторые офицеры Корпуса. Но нужно соответствующее музыкальное сопровождение. К сожалению, моих музыкантов тут нет. А Ваши, Герцог, навряд ли сумеют правильно сыграть музыку этих танцев.

Но Карл стал уговаривать показать. Позвал музыкантов. Паула стала объяснять им, как и что нужно играть. Напевала мотив. Естественно научить их играть то, что нужно не получилось. Хотя мотив пара музыкантов всё же смогла наиграть, хоть и не очень хорошо. Один играл на клавикорде, своего рода прообраз пианино и клавесина. Клавишный струнный инструмент, входивший в моду и широкое распространение в это время в Европе. И второй играл на скрипке. Правда у неё было три струны, а сам Карл сказал, что этот инструмент называется «violino». Так его называют в Италии, откуда он и привёз его. Если честно, то оба инструмента меня очень заинтересовали. Я узнала, где их изготавливают. Карл сказал, что клавикорд можно заказать в Париже. Там есть мастерские, где их изготавливают. А виолино только в Италии. Я села за клавикорд. На пианино и рояле я умела играть. Правда это было давно, ещё в той жизни в 21 веке. Всё же посещала музыкальную школу, где одним из предметов и было фортепиано. В одном из гарнизонов, он находился в небольшом городе на Урале, мы прожили пять лет. Вот там я и ходила все эти пять лет в музыкальную школу. С первого по пятый класс. К сожалению, закончить мне её не удалось. Мы переехали в другое место, там музыкальной школы не было.

Принцип игры был на клавикорде и на фортепиано схожи. Тот же самый. Стала наигрывать. Конечно, звук от пианино и тем более рояля отличался. Но всё же терпимо. Попыталась наиграть Баха «Прелюдия до мажор. В общем-то получалось, хоть и не очень хорошо. Всё же больше шести лет не садилась за клавишные. Постепенно приноровилась. Звук клавикорда больше был похож на звук клавесина, чем на звук рояля. Низкие звуки отсутствовали. Но всё же не плохо. Вокруг меня собрались мои сержант-дамы, палатины, сам Герцог, его жена и тёща. А также, придворные дамы и кавалеры. Я играла и улыбалась. Потом играла Бетховена 'Лунная соната». Когда музыка стихла, в зале стояла тишина.

— Ваше Величество, что это было? — Спросила меня Сюзанна.

— Лунная соната, Сюзанна.

— Это божественно.

— Да, дорогая. Бессмертное творение великого мастера.

— И кто этот великий мастер? — Спросил Карл де Бурбон.

— Его имя вам ничего не скажет. Это уже и не важно, так как его нет в живых.

Я опять заиграла. На этот раз Шопен, ноктюрн №20. Один раз сбилась. Но быстро исправилась. После играла вновь Бетховена, «К Элизе». Когда музыка смолкла, сначала мои фрейлины мне зааплодировали, потом все остальные. Я поблагодарила кивком. Смотрела на клавикорд. Думала, если на основе этого инструмента, создать рояль? Нужен только толковый мастер именно по клавишным инструментам. Посмотрела на присутствующих.

— Ну что, Карл, Вы хотели вальс, тогда танцуем вальс. Девочки, приготовились. Богдан, Божен, Илья, Никифор, вы тоже. — Посмотрела на Ульриха. — Герцог, ты тоже танцуешь. Надеюсь, не откажешь? А я вам буду аккомпанировать. Итак, пожалуйста, все остальные дайте место для танца. — Подождала, когда освободят площадку для танцующих. — Дамы приглашают кавалеров. — Объявила громко. Заиграла вальс №2 Шостаковича. Девушки подошли к мужчинам. Чуть присели, склонив головы. Мужчины коротко кивнули. Девушки подали им руки. Всё, пары закружились. Я играла. Все присутствующие жадно смотрели на танцующих. Я видела, что Сюзанна была в восторге. Да и не только она. Когда вальс закончился, музыка смолкла и пары замерли, первой захлопала в ладоши именно Сюзанна де Бурбон. Потом танцевали «Мазурку». Кавалеры приглашали дам. После пошла «Полька», за ней «Полонез». Девушки хоть и не были одеты в платья, оставались в форме, зато захватили свои веера.

Наконец и этот вечер закончился. Я извинилась перед Герцогом де Бурбоном и его супругой.

— Герцог, Герцогиня, прошу извинить меня и моих сержант-дам за то, что мы не в платьях. Платья у нас есть. И даже с собой. Но если бы мы стали их одевать, то вам пришлось бы очень долго нас ждать. Это выбрать платье, под него украшения, сделать причёски, воспользоваться косметикой, чтобы стать ещё более привлекательными для кавалеров. А так мы в походе. Поэтому мы все в мундирах Корпуса. Это наша походная и военная форма одежды. Спасибо всем. Но нам пора отдыхать. Завтра мы выдвигаемся в дорогу. Нам нужно попасть в замок Блуа, резиденцию французских королей. Сюзанна, Анна, покажите нам наши покои.

Сюзанна с матерью проводили нас до комнат, которые были выделены моему окружению.

— Анна, нам нужно поговорить, как я тебя и предупреждала. Пойдём к тебе. Сюзанна, ты тоже должна присутствовать.

Мы прошли в комнаты для Анны де Божё. Остались втроём. Анна предложила присесть в кресла.

— Да, Ваше Величество, я Вас слушаю. — Сказала она.

— Анна, завтра я составлю для Сюзанны рацион, то есть какими продуктами твоя дочь должна питаться. Это обязательно, если ты не хочешь лишится своей единственной дочери. Больше гулять на свежем воздухе. Делать упражнения. Какие, я напишу. И самое главное, в ближайшие два года никаких беременностей.

— Но…

— Никаких но, Анна. Твоя дочь находится на грани. Беременность убьёт её. И сама беременность ничем хорошим для ребёнка не окончится. Либо выкидыш, либо мертворождённый, либо умрёт сразу после родов. Поверь мне, я знаю, что говорю. — Говоря это, я не знала на будущее, что произойдёт в реальности с Сюзанной де Бурбон. Просто в другой жизни ничего о ней не читала и даже не слышала про неё. Но я попала в десятку. Сюзанне де Бурбон, оставалось жить четыре с небольшим года. За это время она дважды беременела. Первый ребёнок умер сразу после родов. Вторая беременность уже на позднем сроке завершилось выкидышем. Причём родиться должны были двое мальчиков-близнецов. Две беременности с небольшим интервалом, забрали у неё как физические, так и моральные силы. Особенно гибель двух близнецов. Сюзанна прожила после этого не более полугода и умерла в 29 лет, выглядела ужасно, гораздо старше своих лет. Сама Анна пережила свою дочь на один год. Анне на тот момент исполнился 61 год. — А ещё лучше, Анна, если ты привезёшь Сюзанну ко мне в Венден. Так будет надёжнее в плане лечения. Я сумею ей помочь. Но смотри, не тяни, а то, как бы не стало поздно. Подумай над этим. Заодно Сью научится танцевать все эти танцы, которые вы сегодня видели. И не только их. — Сюзанна с надеждой посмотрела на мать.

— Навряд ли Карл согласиться отпустить Сюзанну в так далеко, в Ливонию. — Ответила Анна.

— Ничего. Я поговорю с ним. Тем более, он тоже едет в Блуа. Он мне сам сказал. Так что время для разговоров с ним у меня будет предостаточно.

— Хорошо, Ваше Величество. Я подумаю. — Ответила Анна де Божё, принцесса Франции.

Утром встала по раньше. Девушек тоже разбудила.

— Форма одежды для тренировки. Время пошло, миледи! — Скомандовала им, стоя уже полностью одетой. В руках держала деревянную учебную саблю и деревянный тренировочный шест. Сама вышла из здания на площадку перед донжоном. Здесь уже занимались палатины. Рубились боккенами, разбившись на пары. Все шестеро были раздеты по пояс. Только штаны и сапоги. Имелись и зрители. Мои кирасиры и местные. Посмотрела на часы. В этот момент из дома стали выбегать девушки. Эти были одеты в рубашки с кружевными манжетами рукавов. Сами рубашки заправлены в штаны. Сапоги выше колен. Выстроились в шеренгу передо мной.

— Разбиваемся на пары. Ксения с Сашей. Агнеша с Паулой. Айтан, ты со мной. — Начали заниматься. Сначала работали с деревянными саблями. Одна нападает, вторая защищается. Потом наоборот. Потом разучивали новые приёмы нападения и зашиты. Я показывала. Увидела Карла де Бурбона. Он стоял у входа в дом. Смотрел во все глаза. Тут же находились и дворяне из его свиты. Потом увидела, как в окно смотрит на нас Сюзанна и её мать. М ы отзанимались саблями, взяли в руки шесты. Я посмотрела на палатинов. Эти были все в поту. Их спины, грудь блестели от пота. А вообще красивые у меня парни. Хорошее питание, физические нагрузки в виде частых тренировок с разными видами холодного оружия превратили их в крепких и здоровых мужчин. С широкой литой грудью. Прессом кубиков на животе. Узкими бёдрами. Бицепсами и трицепсами. Ну просто загляденье. И я с удовлетворением наблюдала, как местные дамы, как высокородные из свиты Герцогини де Бурбон, так и простолюдинки из обслуги замка с восхищением смотрели на них.

— Так, мальчики, стоп. Боккены положили. Взяли шесты. — Они выполнили команду. Вскоре стояли с шестами. — Значит так, сейчас будем отрабатывать защиту и нападение. Вы, дорогие мои палатины будете защищаться. А нападать на вас будут сержант дамы. Причём, две дамы на одного палатина. Палатинам запрещено бить нападающих. Только защита либо разоружение нападающих. Нападающие могут вас бить своими шестами. — Сказав это, с улыбкой замолчала, глядя на парней. У тех моментально глаза чуть на лоб не полезли.

— Позволь, Матушка? — Произнёс Богдан. — То есть, они нас могут бить своими палками, а мы нет? Я правильно понял?

— Правильно, Богдаша.

— Но, как тогда защищаться?

— А ты придумай. Но бить сержант-дам запрещено. Иначе сразу засчитывается поражение.

— Но почему, Матушка?

— Богдаша, ты меня разочаровываешь. Мальчики мои, вам разве не понятно, почему запрещено бить своими шестами сержант-дам?

— Да, Матушка? А иначе, как мы защищаться будем, без атаки? — Это сказал уже Божен.

— Божен, посмотри на сержант-дам. Они же женщины, леди. А любая женщина она… Нежная, как бабочка или как нежный и красивый цветок. Ты что, готов красивый цветок, которым можно только любоваться, избить палкой? Поломать его и втоптать в землю?

— Так то да, цветок, Матушка! Прямо истинный крест, цветки.

— Ага, ромашки в поле, целый букет. — Тихо сказал Богдан, но все услышали.

— А разве они не цветы, Божен? Твоя жена, разве не похожа на прекрасный цветок? А ты, Богдан, я что вам зря стихи читаю о любви мужчины к женщине? Учу понимать поэзию, понимать красоту? Или вы у меня такие глупые и тупые? Я не поняла⁈

— Нет, Матушка. Нам всё понятно. Цветы они, нежные и красивые. Бить палкой по нежным и красивым цветам нельзя. Матушка, только эти цветы жалят хуже той крапивы. — Ответил Богдан виновато.

— Ну что поделать, дорогой мой? А кому сейчас легко? Но вы можете попытаться обезоружить их. Та из девушек, кого вы сумеете обезоружить, сразу выбывает из поединка. Так что, палатины, у вас будет стимул. Ну раз вам всё понятно, тогда начнём. Богдан, ты как старший над палатинами, покажешь своим товарищам пример. Ксения, Айтан. — Обе девушки вышли против палатина.

— Богдаша, я тебя не сильно буду бить. Ты же не обидишься? — Мило улыбаясь произнесла Ксения.

— Благодарствую, княжна. Ты сама доброта и милосердие. — Кивнул ей Богдан, вставая в защитную стойку. Айтан ничего не сказала. Ей лицо до глаз было прикрыто полупрозрачной вуалью. Девушки посмотрели друг на друга. Ксения кивнула Айтан. Они стали заходить с двух сторон. В какой-то момент, Ксения резко начала атаку. Богдан отбил два её выпада, как атаку начала персиянка. Палки застучали друг о друга. Айтан двигалась молниеносно. Богдану приходилось крутиться как юла. В какой-то момент он получил от персидской княжны удар шестом по спине. Скривился, но продолжал бой. И вот сам начала атаку на Айтан ускорившись, но тут же изменил направление. В этот момент Ксения бросилась на Богдана и… Они столкнулись. Палатин перехватил рукой её шест, уронил свой, свободной рукой схватил княжну за талию и развернул спиной к персиянке. Айтан в последний момент сумела увести свой шест в сторону, чтобы избежать удара по своей подруге. Богда крутанул шест Ксении выворачивая его из её руки. Она отпустила, Богдаша сразу толкнул её на Айтан. Отскочил с шестом в сторону, моментально принимая боевую стойку. Я захлопала в ладоши.

— Молодец, Богдаша. Умница. Не зря я гоняла вас оглоедов. Ксения, выбываешь из поединка.

Богдан и Айтан остались один на один. Богдан хищно ухмылялся. Даже облизнулся.

— Ну что. Княжна, потанцуем вальс. — Засмеялся он. Девушка напружинилась. Потом резко ускорилась, рванув чуть в сторону от палатина. Изменила направление движения. Вновь палки застучали друг о друга.

В итоге, Богдан обезоружил и Айтан. Правда получил от неё ещё три удара палкой по спине.

Божен вообще облажался, Две фурии чуть его не забили. Но он молодец, сумел сгруппироваться, разоружил сначала одну, потом вторую.

— Божен, ты понял свою ошибку? — Задала ему вопрос.

— Понял, Матушка. Я ушел в глухую защиту. А надо было переходить самому в нападение.

— Правильно. Защита может быть только временной, чтобы собрать силы и перегруппироваться. А потом обязательно должна быть атака, нападение, иначе проиграешь. Тот, кто только лишь защищается всегда в итоге проигрывает.

Я отпустила палатинов и девушек переодеться и быть готовыми покинуть Клермон. Кирасиры засуетились, начав сборы. Я сама сменила рубашку. Как нижнюю, нательную, так и верхнюю. Позавтракали с девушками, с Карлом де Бурбоном, его супругой и тёщей. На последок, когда осталась одна с Анной и Сюзанной, ещё раз напомнила о том, что Сюзанне лучше всего приехать ко мне в Венден. Отдала Анне список продуктов, которыми Сюзанне надо питаться. К полудню, мы уже покинули Клермон и направились в сторону Парижа. Рядом со мной пристроились Герцог Вюртембергский и Карл де Бурбон, ехавший в резиденцию Короля. Нас окружали мои сержант-дамы и палатины. Карл, глядя на моих сержант-дам усмехнулся.

— Ваше Величество, Вы окружили себя настоящими амазонками.

— Что-то в этом роде, Герцог.

— Но всё же, Ваше Величество, одежда Ваших амазонок, довольно… Как бы это сказать… Грех, носить мужское платье. В своё время Орлеанской Деве это явилось одним из пунктов обвинения.

— Карл, на Востоке все женщины носят штаны. А форма одежды моих фрейлин очень хорошо подходит для езды верхом и для боя. К тому же времена Орлеанской Девы давно прошли. Почти сто лет минуло. Мало того, спустя двадцать лет после казни Жанны, её реабилитировали, сняв все обвинения. Не так ли Герцог?

— Так.

— Ну вот видите. Кстати, раз мы заговорили о Орлеанской Деве. — Я подъехала к карете, попросила Фросю передать мне меч. Она передала. Всё на ходу. Вернулась к обоим герцогам.

— Карл, знаете, что это за меч? — Левой рукой я держала ножны, правая сжимала рукоять. Поводья я отпустила. Ехали мы не спеша.

— Нет. А что это за меч? — Карл с интересом смотрел на оружие. Я выдвинула клинок меча из ножен.

— Это «Эскалибур», меч Короля Артура. Видите, выбито на латыни: «Excalibur» и рядом ещё одна: «Gaius Artorius Duca. Rex». Полное имя Короля Уэльса Артура — Гай Арториус Дука. Последний римский военачальник на территории Англии, ставший королём или по-римски рексом. Но он же, я имею ввиду меч, имеет и ещё одно имя. — Я перевернула клинок другой стороной. — что здесь написано? Это латынь.

— «Flame Est». — Карл посмотрел на меня удивлённо. — Ваше Величество хочет сказать, что это легендарный «Пламень», меч Карла Мартелла? Но этого не может быть!

— Ну почему же? Читайте дальше, Герцог.

— «Carolus Martellus». Но, Ваше Величество. Меч Карла Мартелла, должен лежать в Сент-Катрин-де-Фьербуа.

— Нет, Карл, там лежит другой меч, не «Пламень».

— И этим мечом владела Орлеанская Дева. — Произнёс Карл де Бурбон.

— Совершенно верно. Однако под Компьеню, где Жанна была захвачена бургундцами в плен, меча при ней не было. Где этот меч, осталось невыясненным. Жанна отвечать по поводу «Пламени» наотрез на суде отказалась. Для того, чтобы закрыть вопрос с местонахождением меча Карла Мартелла, в часовню Сент-Катрин-де-Фьербуа был помещён другой меч, к майордому Франции и Орлеанской Деве не имевший никакого отношения.

— А как он оказался у Вас, Ваше Величество?

— Это уже другой вопрос и я на него, Герцог, отвечать не буду. Не обижайтесь, Карл. Но скажу сразу, я не подменяла «Пламень» в часовне Сент-Катрин-де-Фьербуа.

— И всё же, как так оказалось, что во время пленения Жанны, «Пламени» при ней не оказалось? Хотя этого мы уже никогда не узнаем. Людей, которые были свидетелями того боя, уже нет в живых. А саму Жанну сожгли.

Я усмехнулась, глядя на Карла.

— А ты уверен, Карл, что Жанну казнили?

— А разве её не казнили?

— Если её казнили, то почему нет протокола казни в архивах Нижней Сены и Руанского архиепископства? А он должен был быть обязательно. Кроме того, на новом процессе, который оправдал Жанну и снял с неё все обвинения, выяснилось, что, как такого приговора Орлеанской Деве вынесено не было. Так ведь, Герцог? А такой приговор должен был быть вынесен обязательно и запротоколирован.

— Вы правы, Ваше Величество. Я знакомился с материалами по Орлеанской Деве. Да, формально приговор вынесен не был. Это выяснилось на втором судебном заседании. Об этом свидетельствовал помощник руанского бальи Лоран Жерсон.

— Да, но это ещё не всё, Карл. Члены судейской комиссии в Руане, которые тогда судили Жанну, и которых спустя 20 лет сумели найти, заявили: пятеро из них, что ничего не видели, никакого приговора. Трое, что уехали из Руана ещё до окончания разбирательства. И двое сослались на то, что забыли за прошедшее время, был ли приговор или его не было. Далее, Жанну никто не подвергал пыткам, которые всегда присутствуют по делам инквизиции. Как объяснил этот факт Пьер Кошон, епископ Бове, чтобы избежать клеветы на блестяще проведённый процесс. И чтобы никто не мог заявить, что признания вырваны у Жанны под пытками. Хотя раньше инквизицию такие заявления мало волновали.

— Но кого-то же сожгли! Об этом есть упоминания в «Хронике» Жоржа Шастеллена.

— А что у него там говорится?

— Что Жанну вывели на аутодафе. Привязали к столбу и сожгли.

— Ты забыл, Карл, что сам Жорж указывал, что Жанну вывели на аутодафе с закрытым лицом. На ней была тиара или по другому колпак с нарисованными чертями. Он был надвинута на её голову так, что лица видно не было. Так ведь, Герцог?

— Да, так.

— Мало того, место аутодафе было оцеплено, по одним источникам 120 вооружёнными воинами, по другим вообще восьми сотнями. Горожан, которые пришли посмотреть на казнь, оттеснили на край площади Сенного рынка. Сам костёр был частично закрыт деревянными щитами с написанном на нём приговором. А окна вторых этажей зданий, примыкавших к площади рынка и откуда зажиточные горожане любили глазеть на казни и экзекуции, на этот раз было велено закрыть наглухо. И не просто закрыть, но и закрыть щитами, чтобы с верхних этажей ничего видно не было. Карл, тебе не кажется это странным?

— То есть, вместо Жанны могли казнить кого-то другого? Другую женщину?

— Вполне. Неизвестную девушку опоили дурманящими отварами, отвели к столбу, привязали и сожгли.

— Я слышал эту версию. А так же то, что Жанна была на самом деле внебрачной дочерью Изабеллы Баварской и Людовика Орлеанского. Но тогда получается, что жители деревни Домреми лжесвидетельствовали, когда их допрашивали судебные представители, говоря о том, что Жанна родилась в этой деревне и прожила там до 17 лет.

— Ну почему же? Её могли туда отвести и отдать семье д’Арк. Хотя даже с этой фамилией не всё ясно. Впервые фамилия д’Арк упоминается только в конце 1429 года при аноблирования, то есть возведения Жанны и его родных в дворянское сословие. И второй раз уже спустя более двадцати лет, после её гибели, во время оправдательного процесса. До возведения Жанны и её родных в дворянство, фамилия д’Арк нигде не упоминается в отношении самой Жанны и её семьи. Её никто так не называл. А называли просто Жанна-Дева. Ещё одна странность, во время проверки её на наличие девственности в Шиноне в 1429 году, проверку проводили в присутствии двух королев: Марии Анжуйской и Иоланды Арагонской. А во время суда, когда её второй раз проверяли на девственность, присутствовала герцогиня Бедфордская. Ты не находишь странным, что обе проверки простой крестьянской девушки происходили в присутствии женщин столь высокого статуса. Ещё одна странность, Жанна хорошо владела оружием. Уверенно держалась в седле. Обладала тактическими навыками ведения боя. И вообще мыслила стратегически. Откуда всё это у простой деревенской девки?

— Она говорила, что это всё голоса ангелов, которые говорят ей, как и что делать. — Ответил, улыбаясь Карл. Я ему кивнула, тоже улыбаясь.

— Вполне возможно. Ангелы, это серьёзно. Но я всё же склоняюсь к тому, что всё это плод многолетних тренировок и блестящего военного образования. Судя по протоколам суда в Руане, Жанна прекрасно разбиралась во внутренней политике двора Короля Карла VII. И знала вещи, которые простая крестьянка знать не могла. Например, о переговорах женитьбы дофина Людовика, старшего сына Карла VII на дочери Шотландского Короля Якова Шотландского Маргарите. А ведь эти переговоры начались в 1428 году в условиях строжайшей секретности. В разговоре с Жаном де Новлопоном Жанна сказала, что: «Никто в мире — ни король, ни герцог, ни дочь короля Шотландии, ни кто-либо другой — не сможет возвратить французское королевство». Откуда простая деревенская девочка могла знать об этом? Ну и, наконец, возраст Жанны. С ним тоже не совсем всё понятно. Официально считается, что Жанна родилась в 1412 году и на момент суда в Руане ей должно было быть 18 лет. Но Шиноне, в ставке дофина, на вопрос сколько ей лет, ответила, что три раза по семь. То есть 21. Если исходить из этого, то год её рождения не 1412, а 1407 или 1408 года. Понимаете, о чём я?

— Понимаю. Вы, Ваше Величество, всё же склоняетесь к версии, что Жанна незаконнорожденная дочь Изабеллы Баварской, Королевы Франции и Людовика Орлеанского, которую она родила в ноябре 1407 года. Простите, но там родился мальчик, который умер спустя несколько часов после рождения и похоронен в усыпальнице Сен-Дени. И звали его Филипп.

— Одну минуту, Герцог. Изначально пол ребёнка не был указан. Факт рождения ребёнка у Изабеллы Баварской в 1407 году подтверждают сторонники двух партий, Ангерран Монстреле, приближённый Герцога Бургунского и Гийом Кузино, человек из близкого круга Людовика Орлеанского. Но оба они не указывают пол ребёнка. А поправка же, что родился мальчик была сделана уже спустя более 50 лет после известных событий. Мало того, в самой хронике Сен-Дени, страницы с записями того времени оказались почему-то утраченными. Это больше похоже на то, что кто-то подчищал всё. И в архивах Сен-Дени нет никаких записей о том какие службы проводились в связи с похоронами этого ребёнка. А они должны были быть. Но их нет.

— Ваше Величество, но Изабелла Баварская относилась к Жанне довольно негативно. Разве можно так относится к своей дочери?

— Дорогой мой Герцог. Я бы сказала не негативно, а скорее равнодушно. Но это оправдано. Не будет же она прилюдно признавать, что родила бастарда от своего любовника Людовика Орлеанского, который к тому же сам являлся бастардом. Незаконнорожденным сыном короля. Но Королю можно было иметь бастардов. К ним относились довольно лояльно, причём везде в Европе. А вот Королеве иметь бастардов категорически запрещалось. Это могло стать основанием для развода и помещение её в монастырь. А Изабелла в этом плане была совсем не глупа. Но негатив Изабеллы Баварской был не только в отношении Жанны. К некоторым детям она относилась довольно прохладно. Что говорить, если даже в отношении дофина Карла VII, будущего Короля Франции, она тоже имела сильный негатив. Не любимый сын. Вспомни, её договор в Труа, куда привезли Карла VI Безумного, в момент его приступа безумия и заставили подписать договор, суть которого психически больной человек не совсем понимал. Но согласно этому договору, дофин Карл VII лишался права на корону Франции, а все права на французский престол получал зять Изабеллы Баварской и Карла VI английский король Генрих V Английский, как муж французской принцессы из династии Валуа. Фактически, благодаря этому договору Франция теряла свою независимость. Это было из ряда вон выходящее. Поэтому Изабеллу во Франции не любили. Опять же странный факт, в свите Жанны было довольно много баварских рыцарей. И ещё, к дофину в Шиноне часто приходили разные ходоки, которые пытались убедить принца, что они посланы богом для спасения Франции. Но никто из них не приезжал в окружении хорошо вооружённой свиты, причём свиты, где были несколько рыцарей. А вот Жанна прибыла в Шиноне именно в сопровождении такой свиты. Мало того, прево города Вокулёр, куда Жанна пришла попросить сопроводить её к дофину, Робер де Бодрикур, поначалу хотел отправить Жанну куда подальше и даже отдать своим воинам для развлечения, а потом вдруг резко передумал. Выделил ей вооружённый отряд. Мало того, сумел получить охранную грамоту для неё у Карла Лотарингского. А вот самого Лотарингского Герцога Жанна при встрече подвергла самой серьёзной критике за предательство Орлеанскому дому. И Герцог только оправдывался перед ней. По прибытию в Шинон, ставку дофина, Жанне были выделены слуги и право развертывать свой стяг, что могли позволить только сеньоры-баннереты. Какой-то резкий скачёк, как у нас ещё говорят: «Из грязи в князи». Карл, Жанне подчинялись не только простые рыцари, ей подчинялись бароны, графы, маркизы и даже герцоги. Скажи мне вот ты, Герцог де Бурбон, граф де Монпансье, дофин Оверни, герцог Оверни, герцог де Шательро, граф де Форе и Ла Марш, князь Домбский, виконт де Карла, де Мюра, сеньор де Божё, де Комбрей, де Меркёр, д’Анноней, де Рош-ан-Бернье, де Бурбон-Ланси, коннетабль Франции, первый принц крови стал бы подчиняться простой деревенской девчонке? — Я посмотрела на него. Он посмотрел на меня. Я усмехнулась. — Можешь не отвечать. И так понятно, что не стал бы. А Жанне подчинялись и коннетабль Франции в том числе.

— Ну хорошо, тогда скажите, Ваше Величество, почему Карл VII и его мать Изабелла Баварская ничего не сделали для освобождения Жанны?

— А ты, Герцог, уверен, что ничего не сделали? Да формально Карл VII ничего не предпринял для её освобождения, хотя бургундцы предлагали заплатить за Жанну выкуп и её освободили бы. Но молодой король отказался. Мало того, некоторые бароны и графы стали собирать деньги на выкуп и собрали, но он так и не был выплачен. Почему?

— Не знаю, для меня это тоже загадка.

— Их остановили. И это не был не Король. Вообще Карл VII был довольно безвольным человеком и им, фактически, управляла Иоланда Арагонская, его тёща. А вот эта женщина обладала в то время большой властью и влиянием. Королева четырёх Королевств, Арагона, Сицилии, Иерусалима и Неаполя. Плюс 3-й Орден францисканцев, в котором она сама состояла и контролировала. А это очень большая сила. Вообще, вокруг всей этой истории с Жанной мелькает очень много персонажей, обладавших властью и влиянием. Взять того же Робера де Бодрикура, прево города Вокулёр, не понятно почему он резко отказался от намерения отдать Жанну на потеху своим воинам и предоставил ей хорошо вооружённую свиту и даже охранную грамоту от Герцога Лотарингского. Но если копнуть, то выясняется, что близкий родственник Робера, Луи де Бово состоял при дворе Иоланды Арагонской. Прямых доказательств нет, Иоланда умела прятать концы в воду, но я склоняюсь к тому, что Робер де Бодрикур получил прямой приказ Королевы Иоланды насчёт Жанны, ослушаться которого не посмел. Далее, ещё одна влиятельнейшая женщина того времени, Анна Бургундская, Герцогиня де Бедфорд, супруга Джона Ланкастерского, английского принца, Герцога де Бедфорд, графа Кендал, графа Ричмонда, графа де Мортен, третьего сына английского Короля Генриха IV, являвшегося на тот момент главнокомандующим английскими войсками во Франции, а так же являвшегося регентом при малолетнем внуке Короля Карла VI Безумного, Генриха VI. Так вот, его супруга Анна, тоже состояла в 3-ем Ордене францисканцев. Это по поводу того, кто мог организовать подмену Орлеанской Девы в тюрьме Руана. И ещё, Карл VII всё же угрожал казнью зятю губернатора Руана, который находился у Карла в плену, если с Жанной что-то случиться. Наверное, тогда создалась реальная угроза жизни Жанны. И тогда Карл выкинул на стол ещё один козырь. Есть ещё одна странность. Жанну не пытали, не подвергали истязаниям, я об этом говорила, но руанский палач Жоффруа Тераж, ранее видевший и ни один раз Жанну, во время аутодафе не узнал её. К тому моменту он уже давно работал палачом, был опытным человеком в этих делах и успел казнить несколько сот человек. Такой человек не мог ошибиться. Мало того, даже с датой казни Жанны не всё понятно. По французским данным, которые считаются официальными, Жанну казнили 31 мая 1431 года. По другим данным 30 мая. По архивным данным английской короны, которые очень хорошо скрывают и не каждый может получить доступ к ним, казнь Орлеанской Девы была совершена 14 июня 1431 года. Есть данные, что её казнили 6 июля 1431 года. Так когда всё-таки Жанну казнили? — Некоторое время мы ехали молча. Карл тоже молчал, а потом спросил.

— Если архивные данные английской короны по делу Жанны никому не дают для ознакомления, как Вы, Ваше Величество, узнали об этом?

— Узнала. Как не спрашивайте. Но я сама их читала. Отчёты Герцога и губернатора Руана. Там прямо говорится, что казнь была совершена 14 июня. — Не буду же я ему говорить, что эти данные всплывут только в конце этого столетия. Карл мне кивнул. Я продолжила. — Почему же всё-таки история с Жанной-Девой закончилась именно так, и впоследствии любые сведения о её происхождении и о её подмене так тщательно скрывались. Подчищались все документы или просто уничтожались, которые могли реально дать ответ на эту загадку. Я думаю, что Жанна выполнила свою миссию. Она привела дофина к короне, которого короновали в Реймсе, как Короля Франции. Жанна в течении года нанесла англичанами ряд поражений, от которых они так и не смогли оправиться. Всё, дальше Жанна, как командующая французской армией, была не нужна. И должна была уйти, героически погибнуть. Всё уже было решено. Я думаю, что и она сама уже это понимала. И заранее знала дальнейшее развитие событий. При битве у Компьеню, именно поэтому «Пламени» у Жанны не оказалось. Она знала, что попадёт в плен к бургундцам. Тем более, очень странным выглядит так называемое предательство, когда мост в город оказался поднятым. Мост города, на помощь, которому она шла. Многие называют это предательством, но никакого предательства не было. Всё было так и спланировано. Далее, выкуп. Он не был заплачен. И никто из тех аристократов, которые его собрали не возмутился этим, кроме нескольких человек. Карл VII, хоть и был зависим от своей тёщи, но он не был дураком и прекрасно понимал, что его могут выставить виновным в смерти Орлеанской Девы. И его даже обвинили в этом, назвав его действия самым большим предательством в истории Франции. Вот только сам Король и его окружение никак на это не отреагировали. Жанна формально должна была умереть и стать национальной героиней французов, что и произошло. Это снимало много вопросов. И самый главный из них, это лжесвидетельствование жителей деревни Домреми, которые давали показания на библии. А такое лжесвидетельствование означало только одно, гарантированную смерть на плахе. То есть, по сути, все жители этой деревни должны были лечь под топор палача. Кроме того, это имело продолжение спустя двадцать лет после казни, во время второго процесса по делу Орлеанской Девы, когда её оправдали. Там получается тоже все лжесвидетельствовали. В этом оказался замешан даже папа Калист III. Понимаете, Карл, если бы всплыла правда, к каким последствиям это могло привести? Именно поэтому и шла тотальная зачистка всего, что могло в реальности указать на то, кем была Орлеанская Дева в действительности и какова была её дальнейшая судьба. Молчали все, сам Король Карл VII, его жена, его тёща. Его близкое окружение. Молчали англичане, герцог и его жена Анна Бургундская. Молчали их окружение. Молчал губернатор Руана. Все рядовые исполнители той же подмены Жанны в тюрьме Руана были уничтожены. Я в этом уверена. Это была, как я бы сказала многоходавая операция прикрытия, в которой были задействованы и 3-тий Орден францисканцев, и многие влиятельные люди того времени. Карл, помните истории с лже-Жаннами?

— Помню. Я читал об этом. Их было несколько, которые объявляли себя Орлеанскими Девами чудом спасшиеся от костра. Но все они оказались лгуньями и воровками, либо сумасшедшими. Например, некая Жанна Феррон. Ловкая фокусница и воровка. Появилась в Мене и попыталась выдать себя за Орлеанскую Деву. Но правда вскрылась очень быстро. Её посадили на коня и увидели, что она вообще не умеет конём управлять. А такое с настоящей Жанной было невозможно. В итоге, епископ Мена приказал привязать её к позорному столбу на площади и всыпать ей плетей. А потом самозванку прогнали. Ещё одна Жанна де Сермез в 1455 году переоделась в мужское платье и даже попыталась участвовать в войне, выдавая себя за спасшуюся Орлеанскую Деву. Но её тоже разоблачили. В наказание, её заключили в тюрьму в Сомюре, где она провела три года. Потом её выпустили с обязательством никогда больше не надевать мужское платье, вести себя благовоспитанно, как и предписано женщине и забыть о всяких мыслях о самозванстве. А Герцог Рене выдал ей грамоту о прощении. Последняя из лже-Жанн, появилась в Кёльне в 1473 году. Она объявила себя Орлеанской Девой, и что прибыла в город с миссией доставить епископское кресло Олдарику Мендеше. Её признали сумасшедшей, что и спасло её от костра. Но самая знаменитая из лже-Жанн, это Жанна де Амбуаз.

Я посмотрела на Карла. Кивнула ему.

— Совершенно верно, Герцог. Жанна де Амбуаз. Но с ней не всё так просто.

— Почему? Она же призналась на допросе, что всё выдумала. Да и образ её жизни, жадная до денег, развратная женщина, менявшая любовников. Для настоящей Жанны такое было не характерно.

— Всё верно. Но я же сказала, что с ней не всё так однозначно. В 1436 году в Меце появилась некая молодая женщина по имени Клод де Армуаз. Она нашла двух братьев Жанны д’Арк. И они признали в ней свою сестру. Однако спустя несколько лет, стали происходить непонятные и странные вещи. Когда д’Арков вызвали на допрос в суд и показали им женщину, называвшей себя Жанной де Армуаз, якобы спасшейся от костра Орлеанской Девой, оба брата смотрели удивлённо на женщину и заявили, что видят её впервые. Поклялись в этом на библии. Жанна де Армуаз, в итоге, созналась, что всё, насчёт Орлеанской Девы, она придумала. И самое главное, оба д’Арка не соврали. Они действительно видели эту даму впервые в своей жизни.

— То есть, Клод де Армуаз и Жанна де Армуаз, это разные женщины? — Спросил Карл. Я кивнула.

— Да. Жанна д’Арк хорошо относилась к своим названным братьям д’Аркам и скорее всего решилась на встречу с ними. Однако после этого по Мецу поползли слухи о спасении Девы. Наверное, кто-то из д’Арков проговорился где-то. И вот тут сразу же, как чёртик из табакерки появилась Жанна де Армуаз. Я думаю, тут очень быстро сработали 3-тий Орден францисканцев и Иоланда Арагонская. Была взята какая то девица из так называемого «летучего батальона любви», юных фрейлин, которых Иоланда Арагонская и её зять Карл VII очень удачно подкладывали нужным людям в постель в качестве любовниц. Это не являлось тайной. Вот одну такую девицу, внешне даже похожую на настоящую Жанну и направили в Мец. Где она и стала вести разгульный образ жизни, который не могла вести настоящая Жанна д’Арк. И заметь, Карл, особо сурово с ней не обошлись. Да, после того, как вскрылся её подлог, она только лишь постояла у позорного столба. Её не били. Потом она вернулась к так называемому мужу Роберу де Армуаз. Там всё очень запутанно. В «Орлеанских хрониках» упоминается, что Король Франции Карл VII выдал некую девицу по имени Клод замуж за вассала Герцогини Люксембургской Робера де Армуаз. И ей даже было выплачено 210 ливров, что очень большая сумма. А дальше и начинается самое интересное. Клод с Робером исчезают. Скорее всего они уехали в Баварию, где у Жанны-Клод жил её дядя по матери Людвиг VII Бородатый, герцог Баварско-Ингольштадский. А так же остальные её дяди и братья. А вместо этой Клод и Робера появляется другая пара, под их именами. Жанна де Армуаз, это которая самозванка, иногда называлась именем Клод. Она стала писать письма французскому Королю, но он не спешил отвечать ей. Потом она поехала с «мужем» в Марвиль и Арлон, ко двору Герцогини Люксембургской. В Кёльне она попыталась вмешаться в местные политические интриги, требуя именем Бога выбрать трирским епископом графа Ульриха Вюртембергского, твоего деда, Ульрих. — Я взглянула на второго герцога, что сопровождал меня. Ульрих кивнул

— Я в курсе. Мне об этом отец рассказывал. И у нас в семейном архиве об этом упоминается. Но из Кёльна эта девица сбежала.

— Конечно сбежала. Так как ей заинтересовался инквизитор Генрих Калтайзен, который потребовал от неё явится на допрос, для прояснения личности. Жанна решила не испытывать судьбу и сбежала назад в Арлон. А оттуда в Орлеан. В Орлеане она вызвала фурор и восторг. Потом такая же встреча её ждала в Туре. Но, похоже Карл VII и Иоланда Арагонская решили, что этот цирк надо прекращать, а то ловкая девица разошлась не на шутку. При попытке въезда Жанны де Армуаз в Париж, она была арестована по приказу парижского парламента. А потом началось расследование. Вот туда и были вызваны братья д’Арки, которые и заявили там, что впервые видят эту женщину. Жанна во всём созналась. К ней не стали применять пытки. Её объявили самозванкой и выставили у позорного столба. Но плетей ей не давали. А потом она вернулась якобы к мужу. Вот и всё. Мало того, ей даже выплачивали пансион, содержание до конца жизни. Странно да, заботиться так о самозванке⁈ — Я усмехнулась. Оба герцога кивнули.

— Ваше Величество, а Вы очень хорошо разбираетесь в истории Орлеанской Девы. — Сказал мне Карл де Бурбон.

— Да. В своё время я много, что прочитала о Жанне. Всё же дева-воин, дева-полководец, командовавшая армией и командовавшая очень успешно. Такое не характерно для той эпохи. Да и для нашего времени не характерно. Поэтому меня и заинтересовало всё, что было связано с Жанной. И чем больше я знакомилась с материалами по Жанне, тем больше у меня возникало вопросов. Конечно, многое за сто лет удалось почистить или вообще уничтожить. Но не всё, до сих пор в деле Орлеанской девы много несоответствий и не состыковок. Например, в архивах Ватикана находится так называемая «Книга Пуатье».

— Как в Ватикане? «Книга Пуатье» считается утраченной. О ней мало что известно, только то, что о ней упоминается в первой процессе над Жанной и во втором, спустя более 20 лет на реабилитационном. — Воскликнул Карл.

— Нет, она не утрачена. «Книга Пуатье» была изъята скорее всего монахами 3-го Ордена францисканцев из королевской библиотеки. И изъята ещё при жизни Карла VII. А именно в этой книге отражены протоколы допросов Жанны в Шиноне и проверки её показаний в Домреми, которые проводились по заданию дофина. — Не скажу же я ему, что об этом станет известно только в 1934 году, когда католический историк, почётный гражданин Ватикана и личный друг папы Пия ХI Эдуард Шнейдер, во время работы в библиотеке Ватикана наткнулся на «Книгу Пуатье». В соответствии с этими записями, которые вела комиссия по приказу дофина в Шиноне, Жанне не верили в голоса и отказывались признавать её посланницей Бога. Тогда в Домреми были направлены эмиссары дофина и провели опрос жителей. Так вот, согласно отчётам, жители этой деревни уверяли людей дофина, что Жанна д’Арк, на самом деле дочь Изабеллы Баварской и Людовика Орлеанского, принцесса-бастардиста. Однако история продолжения не получила, так как, Шнейдер вскоре замолчал. Отказывался от каких-либо пояснений. А позже признался, что вынудили дать клятву о неразглашении этих сведений. Шумиха быстро сошла на нет. Я, глядя на Карла, сказала. — Поверьте Карл, в этой книге есть очень много интересного, что может пролить свет на многие несостыковки и несоответствия в истории Орлеанской Девы.

— А Вы откуда это знаете, Ваше Величество?

— Не важно откуда. Главное, что я знаю. Знаете выражение из библии, книга Экклезиаста: «Многие знания — многие печали». А если точнее высказывание полностью, то «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь». Не на все вопросы можно ответить.

Некоторое время ехали молча. Наконец, Карл де Бурбон сказал:

— Ваше Величество, вот Вы сказали, что дева-воин и дева-полководец не характерны для того времени, да и для нынешнего. Но Вы же своим существованием говорите обратное. Вы тоже дева-воин и дева-полководец. Такое ощущение, что Жанна, Орлеанская Дева, вернулась. Вы командуете не только армией, но и флотом.

— Да, некоторая схожесть есть. Но различий тоже не мало. В отличии от Жанны, я не бастардиста. Я Имперская Цесаревна. Багрянородная, Порфирородная и Порфирогенита. Мне не надо было прятаться под чужими именами и выдумывать легенды. — Я смотрела на Герцога де Бурбона. Он не знал, да и никто не знал, кроме Елены, какую я легенду для себя и неё выстраивала все эти шесть лет, как живу в этом времени. И легенда Орлеанской Девы, это детский сад, вторая группа по сравнению с моей. Но знать об этом никому не надо. Ибо она смертельно опасна, с гарантированным летальным исходом.

— Да я это понимаю. — Кивнул мне Карл де Бурбон. — Но, Ваше Величество, что значит менять имена? Легенду я понял, а менять имя?

— Понимаешь, Карл, я всё больше склоняюсь к тому, что настоящее имя Жанны было Клод. После своей, якобы казни, она вернула себе своё настоящее имя. Не даром при встрече с братьями, она называла себя Клод. Имя Клод более традиционно для французской королевской семьи. Как для мальчиков, так и для девочек. А так же для семей влиятельных французских аристократов. Пример Клод Французская, нынешняя супруга Короля Франциска. Хотя Жанна тоже была. Жана Французская. Сестра твоей тёщи, Карл, Анны. Очень несчастная женщина и в тоже время очень сильная. Преданная и униженная своим мужем, она не сломалась. Посвятила себя Церкви и созданию своего Ордена. Но всё же имя Клод более характерно для французского королевского дома…

На исходе следующих суток мы приблизились к замку Блуа, резиденции Короля Франции Франциска I.