Александра. Большая игра. (книга вторая)

Глава 27

(Картинка сгенерирована Анастасией Гречишкиной специально для «Александры-2»).

Кому то в шахматы скучно играть.

Тут правило одно — игру поменять,

Чтобы зашло команде всей.

И это русская игра — хоккей.

Задумал островной король

Повоевать на Балтике.

Дал ему денег злющий тролль,

Но эти деньги для него превратятся в фантики.

Ему на поле шахматном

Франциск объявит шах.

И выдворит приватно

На острова обратно

Бегом и впопыхах.

А королева с королём

В хоккей сыграют с ним вдвоём.

И чтоб запомнил с кем народ

С коробки выкинут за борт.

Zay…

Московская Русь. Москва. Территория Корпуса. Начало декабря 7024 года от Сотворения мира (Середина декабря 1515 года от Рождества Христова).

Я стояла на середине нашего, корпусного стадиона, на льду. На мне были тёплые штаны, шерстяное платье немного ниже колен, но с небольшими разрезами по бокам. Короткая до попы соболиная шубка. На голове платок и сверху шапка-кубанка с красным атласным верхом. На руках варежки. На ногах мои коньки. На игровом хоккейном поле замерли легионеры. Наши кадеты-хоккеисты. Все они были одеты так, как мы в своё время оделись с Еленой, чтобы показать первый в этом мире хоккейный матч. Конечно, в виду того, что пластика ещё не было, вся защита игроков была из деревянных дощечек. На головах толстые войлочные шапки, обшитые сверху кожей, с решёточками из металлической проволоки, защищающей лицо игрока. У всех клюшки, вырезанные из дерева. Все на коньках. Вратари защищены дополнительно, как и полагается. Всю зиму прошлого года и начала этой зимы, парни учились кататься на коньках, которые заказывали уже известному мастеру. К этому времени отобранные в команды кадеты уже умели более-менее стоять и кататься на коньках. Постоянно тренировались, гоняя шайбу с азартом. После окончания занятий, свободное время все кадеты, кроме дневальных и дежурной смены бегали на каток, смотреть, как их более счастливые товарищи тренируются и завидовали им. Конечно, мои палатины тоже не отставали. Поэтому я распределила их по трое в каждую команду. Одна команда, «волки», была под моим патронажем. Вторая «медведи» под патронажем Елены. Мало того, на спинах хоккейных футболок «медведей» по повелению Елены была вышита надпись: «Спартак». Каждая команда имела свои цвета — «волки» зелёный цвет, «медведи» синий. И надписи на груди «волки» и «медведи». А так же на спинах порядковые номера арабскими цифрами. Сегодня был объявлен выходной день. Занятия в Корпусе отменены. Все кадеты, опять же за исключением дежурной смены и караула были здесь. Был весь офицерский состав Корпуса и самое главное, приехал Великий Князь, посмотреть на игрища, которые устраивали Великая Княгиня Московская, она же Царица Ливонская и её сестра, Царевна Елена. Она тоже была на льду, одетая так же, как я, только на голове у неё была шапка из чернобурки с хвостом, свешивавшемся на спину.

Естественно, с Василием приехали и бояре. Для зрителей сделали специальные посадочные места, в виде лавок, поднимающиеся уступами в верх. Всё, как на стадионах 20 и 21 века. Государь сел в центре. Я ещё подумала, м-да, теперь верхние лавки будут пустовать, ибо выше Великого Князя сесть никто не решился. Вообще слух, о том, что у кадетов будут происходить какие-то игрища, разлетелся по Москве. Возле забора, которым была огорожена территория Корпуса собралось довольно много народа. Всем было интересно. Я распорядилась пустить старшин слобод Москвы и её так называемых концов. Народа вокруг ледовой арены было много. По моему распоряжению кадеты из первого курса разносили пироги с мясом, грибами, зайчатиной, дичиной, капустой и прочими начинками. Расстегаи и калачи. Так же наливали всем желающим горячий сбитень и даже чай. Недалеко стояли самовары, которые сделали полгода назад по указанию Елены. Самовары были большие пятиведёрные и сейчас во всю топились щепой и шишками. Кипяток наливали в глиняные кружки, туда же добавляли сухую смесь из иван-чая. Одним словом, организация первых спортивных соревнований была на высоте для этого времени. Елена прокатывалась вдоль строя своих легионеров туда-сюда.

— Мальчики, — вещала она, — мои чудо-богатыри, легионеры! Я надеюсь, что сегодня вы покажите, что значит русский медведь!

Я спокойно стояла по середине ледяной арены. Слушала Елену, улыбалась и качала головой. Наконец, мне это надоело. Я подняла руку.

— Внимание! Царевна Елена, прошу проследовать в зрительный зал.

— Я ещё не все напутствия сказала. — Крикнула она в ответ.

— Я сказала в зрительный зал, на лавку! — Повысила голос. — Или я тебя на скамью штрафников пожизненных посажу, без права голоса!

— Чего сразу ругаться то⁈ Злая ты, сестра! Мальчики, победа будет за нами! Я в вас верю! — Она потрясла сцепленными вместе ладонями в варежках над головой и покатила к бортику арены. Вскоре заняла своё место возле мужа. Он тоже здесь был, вместе со старшими Вяземскими. Была тут и Евдокия со своим супругом. Присутствовал и Иван Васильчиков, один из моих лучших офицеров-артиллеристов. Рядом с ним сидела на трибуне и его молодая супруга Паула. Да, поженила я их. В конце ноября. На свадьбу приезжал отец Паулы князь и контр-адмирал Пандольфо Малатеста. Вообще свадьбы было три. Иван Васильчиков с Паулой. Илья с Настей Рукавишниковой и Божен с моей Фросей. Все три свадьбы в один день. И гуляли их в Кремле. Я настояла. Василий сначала не хотел, но я сумела его убедить. Особенно вечером, когда остались с ним одни. Гуляли весело, три дня. Первый день в Кремле. Второй в тереме князей Васильчиковых и третий на территории Корпуса. Тут же на трибуне сидели и мои сержант-дамы. Все тепло одетые. Так же на трибуне находился и Ульрих, Третий Герцог Вюртемберга. Он, в отличии от Герцога Баварского Вильгельма IV, который после возвращения из похода на Казань и Астрахань с войсками Великого Князя Московского, в Москве побыл не долго и отбыл к себе домой с богатыми трофеями и моей наградой. Так как Большим Крестом Железного Креста он уже был награждён, по итогам Литовской компании прошлого года, то теперь я наградила его Железным Крестом второй степени. Ему осталось заслужить только Железный Крест первой степени и Вильгельм бы стал полным кавалером Железного Креста. А вот Ульрих Вюртембергский, так же награждённый мною за спасение Елены, при попытки похищения её тамплиерами, Большим Крестом Железного Креста и награждённый так же, как и Герцог Баварский, по итогам Казанской и Астраханской компании Железным Крестом второй степени, покидать Москву явно не спешил. Оно и понятно, учитывая его не простые отношения с Императором Максимилианом, который насильно женил его на своей племяннице, Сабине Баварской, которую он не только не любил, но и ненавидел. Поэтому, ничего хорошего его в Империи не ждало. Большую часть своих рыцарей и ландскнехтов он отпустил домой, оставшись только с малой свитой. И сейчас так же находился на трибуне, с интересом рассматривая ледовую арену и наших с Ленкой легионеров. Стоит сказать, что в Казанском и Астраханском походе, а потом при проживании в Москве, Ульрих пристрастился ходить в баню, нагонять там высокую температуру, хлестал себя веником и ревел как тур от удовольствия.

— Внимание! — Повторила я. — Сегодня мы открываем первые на Руси спортивные игры, как это было когда-то в Древней Греции, почти две тысячи лет назад. Они назывались Олимпийскими. В это время прекращались войны. Бывшие противники и враги сходились на спортивных площадках, где доказывали без убийств и членовредительств, кто из них быстрее, сильнее. Кто самый меткий. И пусть такие игры будут проводится у нас. Сейчас здесь будут состязаться две команды. Две ледовые дружины. Это игра называется хоккей. Слово для многих не знакомое. Но это не страшно. Я уверена, что скоро хоккей станет очень известной игрой. В него смогут играть все. И между слободами Москвы будут проходить вот такие же соревнования, игрища. И победители будут сходится уже здесь, на нашей ледовой арене! И победитель среди самых лучших, будет награждаться очень ценными подарками. Игра будет идти по правилам. Все игроки правила знают. Самое главное, это не бить своего противника клюшкой. Запрещено нападать на вратаря. То есть, вот на тех двух игроков, которые будут защищать ворота. Разрешены силовые приёмы, например прижать к борту своего противника, чтобы отобрать у него шайбу. Победит тот, кто больше забьёт голов, то есть, кто больше закатит таких вот шайб в ворота противника. Нарушение правил, грозит виновнику отсидкой на скамье штрафников, пока его товарищу будут биться в меньшинстве. Я судья этой игры. По моему требованию игроки обязаны сразу прекратить игру. И каждый из них обязан подчиняться моим требованиям. Вся игра разделена на три периода, которые мы с Еленой назвали матчами. Таких игр по три матча будет проведено три в течении трёх дней. Та команда, которая одержит больше побед во всех трёх играх и станет победителем. Итак, команды, рассредоточится по ледовой арене, согласно вашим местам и вашим обязанностям в команде. Капитаны команд ко мне. Разыграем первую шайбу. — Ко мне подъехали Богдан от «волков» и Илья от «медведей» в центр, в так называемую нейтральную зону. Они были капитанами. Наклонились, уперевшись клюшками в лёд по краям тёмного круга. Я взглянула на кадета, стоявшего возле небольшого гонга. Тут же на столике стояли и песочные часы, которые были рассчитаны на десять минут. Я кивнула кадету. Тот ударил в гонг и перевернул песочные часы. Время пошло. Я бросила шайбу на лёд. Тут же отъехала от парней. Они моментально столкнулись. Но Илья сумел завладеть шайбой и быстро отдал пас другому игроку своей команды. «Медведи» бросились в атаку. «Волки» попытались их остановить. Игрока с шайбой припечатали к борту катка. Но он успел передать шайбу Никифору, игравшему за «Медведей» и тот с ходу, пробил ворота противника.

— Гол! — Заорала Ленка, подскочив с лавки! Я усмехнулась. Да, Никиша, красиво забил. Прямо Харламов в молодости! А Ленка открыла дверцу и выскочила на лёд. — Молодцы, парни! Ай, Никиша, ай красавчик!

— Царевна Елена! — Закричала я. — Вон с игрового поля! — Я испугалась, что заполошная сейчас начнёт обниматься с игроками. Но она всё же не стала.

— Сань, ты чего?

— Я сказала с игрового поля!

Что-то бормоча недовольно, Елена покинула лёд. Заняв место рядом с мужем, она вдруг закричала:

— Спартак чемпион! Спартак чемпион! — И… Задудела в трубу. Я чуть на лёд не села. Да твою душу, Ленка! И откуда она её вытащила? Я ничего подобного у неё не видела. Вот же пакость!

Я махнула рукой одному из кадетов, который отвечал за счёт. Он сменил деревянную дощечку с цифрой «0» на дощечку с цифрой «1».

— Счёт один: ноль. Ведут «медведи».

Я подъехала к своим «волкам».

— Соберитесь. Чего носы повесили? Игра только началась. Рассредоточтесь. Пытайтесь блокировать тех, кому могут передать шайбу. Всё, начали.

К центру ледяной арены подъехали капитаны команд — Богдан и Илья. Приготовились. Я ждала. Бросила шайбу в центр и тут же откатилась. Оба легионера столкнулись. Богдан сумел перехватить шайбу и передал её одному из своих игроков. «Волки» начали атаку. Мне хотелось так же кричать, как и Ленке, чтобы пасовали друг другу, а не старались прорваться к воротам в одиночку. Но я молчала. Я судья и должна оставаться беспристрастной. Ленка же дудела в свою трубу, кричала «шайбу» и «Спартак» чемпион! «Медведи» сумели недалеко от своих ворот перехватить шайбу, но быстро её потеряли. «Волки» опять перехватили инициативу. Божен со средней дистанции пробил ворота «медведей». Вратарь отбил шайбу, но она отскочила от его клюшки к одному из «Волков». Это был кадет. Он тут же послал её ударом клюшки назад в ворота и на этот раз шайба оказалась в сетке.

— Гол!!! — Закричал Богдан, подняв клюшку в верх. И кинулся обнимать кадета, который и загнал её в ворота. К ним подъехал Божен и тоже стал обнимать товарища. Стали подъезжать остальные. Я улыбалась. Взглянула на Великого Князя. Он смотрел на меня. Увидела его улыбку в бороде. Он покачал головой. Елена возмущённо дунула в трубу. Подскочила с места и рванула на ледяное поле. Но я тут же её тормознула.

— Елена, назад! Ты меня достала уже. — Она остановилась. Смотрела на меня возмущенно дыша и раздувая ноздри. — Назад села или удалю тебя.

— Я хотела просто поговорить с мальчиками.

— Будет перерыв, поговоришь. Села назад. Василий, — крикнула мужу Елены, — ты жену свою приземли на лавку. Чего она у тебя скачет, как коза?

У слышала смех. Смеялся Великий Князь. Его поддержали бояре. Смех подхватили и остальные. Вяземский-младший покраснел.

— Елена, сядь ко мне. Прошу тебя.

Елена посмотрела на меня.

— Ну, Саня, я тебе этого никогда не прощу.

— Хорошо. Не прощай. Но на лавку сядь.

Она вернулась назад села и с места крикнула:

— Всё равно, «Спартак» чемпион!

Я усмехнулась, глядя на неё. Покачала отрицательно головой.

— Не, Лен. «Пахтакор» чемпион! — Я засмеялась, глядя на то, как её глаза чуть из орбит не вылезли. Она даже задохнулась в возмущении. Но я её уже не слушала. Дунула в свой свисток. Указала капитанам на центр. Они подъехали, замерли. Я встала рядом с ними. Бросила шайбу и тут же отскочила. Два легионера столкнулись. На этот раз шайбу перехватил Илья. Отдал её сразу же своему игроку. Теперь «Медведи» бросились в атаку. Постепенно азарт боя нарастал. Народ гудел. Легионеры сталкивались в силовом противостоянии. Схватка всё больше и больше набирала обороты. Я наблюдала за мужем. Он смотрел сначала с интересом, потом с азартом и вскоре, нет, кричать, как Елена он не кричал, но я видела, как он переживал. Только сначала не могла разобрать, за кого он болеет. Потом поняла, за моих «волков».

Накал ледового боя нарастал. Народ, собравшийся вокруг ледовой арены, реагировал на противостояние легионеров всё более эмоциональнее и всё громче. Вот, в какой-то момент на льду возникла потасовка между хоккеистами. Я свистела в свиток так, что думала мои лёгкие порвутся. Кинулась в самую гущу.

— Назад! Разошлись! Это приказ! — Кричала я. Легионеры расцепились и разъехались. Троим игрокам я показала жёлтые карточки. Двум «медведям» и одному «волку». Указала на скамью штрафников. Ленка увидев это, завопила.

— Это не честно! Саша, это не честно.

Я подъехала к бортику.

— Честно. Именно твои начали свару. Я видела. Так что зад свой прижми. И вообще, решения судьи не обсуждаются.

Отъехала от борта катка. Ленка тут же продудела в трубу, потом крикнула:

— Судью на мыло!

Я остановилась. Повернулась назад к Ленке. Подъехала вновь к бортику. Смотрела на Ленку. Та даже поёрзала задницей на лавке.

— Чего, Сань?

— Значит меня на мыло, Лена? Ну спасибо сестра.

— Сань, ты чего? Я же так…

— Так? За языком следи, дорогая моя.

Оттолкнулась от борта и вернулась назад в центр. Капитаны команд подъехали ко мне. Сейчас их команды действовать должны были в усечённом составе. Две минуты. Они встали друг против друга. Я бросила шайбу. Игра возобновилась. Опять накал страстей. Народ вокруг катка во всю гудел. Легионеры стояли насмерть, в переносном смысле. Счёт был 2:1, в пользу «волков». «Медведи» дрались до последнего. Удалила одного из «волков» на скамью штрафников. Через полминуты, я засекала по свои часам, кивнула первым штрафникам. Они тут же выскочили на лёд, вступили в игру. Теперь «волки» были в меньшинстве. Отбивались. Вскоре перед окончанием первого матча счёт сравнялся, 2:2. Прозвучал гонг. Я свистнула в свисток. Всё, время вышло. Команды разъехались. Ленка тут же выскочила на лёд. Я промолчала. Она подъехала к своей команде. Начала им втирать. Легионеры собрались вокруг Елены и слушали её. Я подъехала к своей команде.

— Ну что, мальчики⁈ В общем, не плохо. Но, командной игры у вас пока не получается. Каждый стремиться показать, какой он крутой легионер. Лезет в одного на прорыв к воротам. Это плохо. Хоккей командная игра. Не важно, кто из вас забьёт шайбу. Важно, что выиграет команда. Подумайте над этим. Больше давайте передачи друг другу. Кто бы из вас не забил гол, это будет ваш совместный гол. Каждого из вас. Тогда это будет ваша общая победа, каждого из вас, а не чья-то личная. Подумайте над этим.

Оставив своих легионеров, прокатилась к центру арены. Смотрела на Елену. Она объяснялась со своей командой. Меня не замечала. Наконец, кто-то из «медведей» кивнул Елене на меня. Она обернулась.

— Сань, ты чего?

— Ничего. Просто жду тебя.

— Зачем?

— Ты меня удивляешь, дорогая. Или ты не понимаешь простого закона хлеба и зрелищ, заложенного ещё в Древнем Риме?

— Напомни мне. А то я что-то запамятовала?

— Закон простой, Леночка. Шоу должно продолжаться.

—???

— Хватит тебе учить парней и плавить им мозг. Иди ко мне. Давай прокатимся с тобой. Прокатимся красиво. Ты поняла, о чём я?

Елена смотрела на меня какое-то время. Потом кивнула. Взглянула на своих легионеров.

— Ладно, мальчики, отдыхайте. И смотрите мастер-класс, как надо ездить на коньках.

Хоккеисты потянулись за бортик катка. Елена подкатилась ко мне. Я её обняла и упёрлась своим лбом в её. Мои руки лежали на её плечах.

— Свои руки положи на мои плечи. — Она это сделала. — Теперь вращаемся вокруг центра.

— Какого центра, Сань?

— Воображаемого.

Начали двигаться с ней. Руки наши продолжали лежать на плечах друг друга.

— Отпускаемся. — Сказала ей. — И начинаем танцевать. — Наши объятия распались.

Елена пошла по кругу, повернувшись спиной. Я двинулась за ней. Мы с ней начали танец. Совершали прыжки с оборотом вокруг своей оси — аксель. Закончили танец, держась с Еленой за руки и глядя друг на друга, медленно кружась.

Я посмотрела на трибуну, на мужа, на бояр, на кадетов, на наших легионеров и остальной народ.

— Если вам понравилось, тогда надо благодарить нас, хлопать в ладоши. — Крикнула громко, глядя прямо на Василия. И сама захлопала в ладоши, сняв варежки. Первыми подхватили кадеты и наши хоккеисты. Потом захлопали остальные. Великий Князь покачал головой, усмехнулся и стал тоже хлопать. Мы с Еленой поклонились, чуть присев. Потом она вернулась на трибуну. Я свистнула в свисток.

— Команды на лёд. Начинается второй тайм. Первый тайм закончился в ничью, два-два.

Второй тайм команды отыграли со счётом 4:3 в пользу «Медведей». Ленка сияла, как начищенный самовар, дудела в трубу и кричала: «Спартак чемпион!» Мои «волки» опять приуныли. Зато народ окончательно разогрелся. Поняли, по каким правилам команды играют. Громко кричали, подбадривая тех или иных легионеров. Огорчались пропущенным голам. Даже кто-то из старшин московских концов и слобод кидали шапки на снег с досады.

— Царевна Елена. — Услышала я как Великий Князь обратился к Ленке. — Кто такой чемпион?

— Чемпион, Государь, это самый лучший, самый сильный, самый быстрый и самый меткий среди поединщиков.

— Мудрёное слово. Басурманское?

Елена вздохнула. Кивнула Василию.

— Басурманское, Государь. Что есть, то есть.

— А Спартак кто такой?

— А Спартак, Государь, это моя команда. Вон они!

— Спартак тоже слово басурманское?

— Римское, Государь. Жил когда-то в Древнем Риме времён консулов и Республики такой великий воитель. Гонял римлян так, что от них пух и перья летели. Вот я и назвала его именем свою команду.

— Значит великий воитель? Спартак то этот?

— Да, Государь.

— А если твои «медведи» проиграют «волкам» Княгини Александры то? — Великий Князь усмехнулся. — Не хорошо получится, а Царевна? Как бы потери чести не было Спартаку то этому? — Бояре и служивые дворяне, что прибыли с Василием засмеялись. Ленка не растерялась, тоже улыбнулась в ответ.

— Даже если сегодня и проиграют, то злее будут. А завтра или после завтра обязательно выиграют и одержат победу. А потери чести Спартаку не будет. Он ведь тоже не всегда одерживал победы.

— Скажи, Царевна, а Пактакор, тоже воитель? А то, Великая Княгиня назвала его чемпионом.

Ленка скривилась.

— Нет. Государь. «Пахтакор» не воитель. Пахтакор это в полуденных странах означает крестьянин, смерд, они собирают на полях хлопок. А из хлопка ткачи ткани ткут. Саша это она специально так сказала, чтобы меня позлить.

Василий посмотрел на меня. Я стояла на льду и улыбалась ему в ответ. Он опять усмехнулся и покачал головой. В это время возле ледовой арены появился Митрополит со своими служками. Народ раздался в стороны пропуская Владыку.

— Здравствуй, Государь Великий. — Поприветствовал он Великого Князя.

— И ты здравствуй, Владыко. Никак на игрища пришёл посмотреть?

— Пришёл, Государь. Хочу сам уверится, что тут затеяли Великая Княгиня и Царица Ливонская Александра с Царевной Еленой. Может непотребства какие?

— Нет, Владыко. Непотребств нет. Иди сядь рядом. Сейчас у них третий… Как там, Федька, называется игра?

— Хоккей, Государь. — Ответил ближник Великого Князя.

— Да нет. Как третья игра называется?

— Тайм.

— Во, точно, тайм. Так что садись Владыко рядом. Горячий сбитень будешь?

— Благодарствую, Государь. А взвар ягодный есть?

— Есть. Эй, кто-нибудь, ягодного взвара принесите Владыке. Очень интересно играют. Две команды, как их Александра называет, друг против друга. Гоняют палками своими эту, как её… Шайбу. Загоняют её в ворота друг другу. Кто больше раз попадёт в ворота, тот и выиграл.

— Ладно, давай посмотрим. А что за слово такое, тайм? Басурманское опять?

— Басурманское, Владыко. В нашем языке таких слов нет.

Я засвистела в свисток.

— Третий тайм. Команды на лёд.

Легионеры выехали. Рассредоточились. Капитаны подъехали к центру поля. Я бросила шайбу и отъехала сразу же. Игра пошла. Третий тайм был особенно напряжённый. В обеих командах понимали, что этот тайм окончится победой либо «волков», либо «медведей». Третьего не дано. К тому же «медведи» вели в счёте. На пятой минуте игры, Богдан пробил ворота «медведей». И, похоже, перестарался. Клюшка сломалась, разлетаясь обломками. В ворота попал обломок, а шайба ушла чуть левее. Богдан аж взвыл. Я заметила, как Великий Князь в досаде взмахнул рукой.

— Да что ты косорукий! — Воскликнул он. Я поняла, что супруг болеет за моих «волков». Митрополит удивлённо посмотрел на Василия.

— Что, Владыко? — Спросил Митрополита Василий.

— Ничего, Государь.

Клюшку Богдану заменили. Имелся запас именно для таких случаев. Накал борьбы на ледовой арене нарастал, как и накалялись страсти. Ульрих, Герцог Вюртембергский активно болел за Ленкиных «медведей». Что-то кричал им с трибуны на немецком, иногда мешая немецкие слова с русскими, которым научился здесь. От него не отставал Ваня Васильчиков и Паула. Ленка дудела в трубу, кричала: «Спартак чемпион!» и «Шайбу, шайбу». Призывала своих легионеров порвать «волков», как Тузик грелку. Конечно же, кто такой Тузик и что такое грелка, мало кто из игроков понимал, но Елену это мало волновало. «Волки», прорываясь к воротам соперников, схлестнулись на полном ходу с парой «медведей» и снесли ворота вместе с вратарём. Было не совсем понятно, забили гол или нет, поэтому шайбу я не засчитала. Те, кто болел за моих «волков» стали возмущаться. Но я все возражения отмела. Ещё и Елена подлила масла в огонь:

— Нападение на вратаря недопустимо! Божена с Дмитрием надо отправить на скамью штрафников! — Дмитрий, это был один из кадетов из моей команды. Но я проигнорировала её призывы. Пояснив, что нападения не было. Возражения не принимаются. Ворота установили на прежнее место, и игра возобновилась. «Волки» сумели всё же сравнять счёт, но на последней минуте Никифору в паре с ещё одним легионером, удалось прорваться к воротам «волков» и загнать шайбу. В этот момент прозвенел гонг, возвещавший, что игра окончена. Часть зрителей радостно взревела. Это те, кто болел за команду Елены. Она же на радостях выскочила на лёд и продолжала дудеть в трубу. Я засвистела в свисток. Потом громко закричала:

— Тишина! Тишина! Елена, убери свою трубу.

— Я же говорила тебе, что «Спартак» чемпион!

— Не говори гоп, дорогая. Это всего лишь первая серия игр из трёх таймов. Впереди ещё две. А теперь тишина. Хватит скакать, как оглашенная! Тишина. — Опять потребовала я, обводя взглядом зрителей. Наконец, всё стихло. — Команды, выстроились в линию, друг против друга. Я продолжила. — По итогам трёх таймов сегодняшней игры победа досталась «медведям». Хочу ещё раз напомнить. Хоккей, это игра командная. Хоккей не терпит одиночек-героев. Так как против таких одиночек начинает играть команда соперника. И какой бы ты не был быстрый, ловкий и меткий, но команде одиночка всегда проиграет. «Медведи» сегодня показали как раз такую командную игру. Слаженную. Показали хорошую тактику ведения боя. А вот «волки» увы, слаженность между легионерами была на низком уровне. Каждый хотел стать героем и часто в одиночку пытался прорваться к воротам соперников. Поэтому, «волкам» необходимо очень хорошо осмыслить, как они играли. Где совершили непростительные ошибки и сделать выводы. Но с вами, мальчики, я буду говорить об этом более предметно. Сегодня прошёл только первый матч, то есть игра из трёх таймов или периодов. Впереди ещё две такие игры. Одна пройдёт в Москве, здесь на ледовой арене Корпуса. И если в этой игре вновь победу одержат «медведи», то они будут признаны чемпионами и им будет соответствующая награда. Если во второй игре победу одержат «волки», тогда состоится третья игра. Она будет проводится в Ливонии, в Вендене. Там тоже уже сделали такую же ледовую арену. Третья игра будет, в этом случае, решающей и кто победит в ней, то те и будут объявлены чемпионами. А сейчас, «волки» начинаем пожимать «медведям» руки. Первые начнут капитаны команд, потом по цепочки пожать руки всем игрокам. Пошли.

Стояла смотрела, как игроки пожимают друг другу руки. Мои «волки» были удручены. Я усмехнулась. Ничего, малыши, привыкайте. Думайте, делайте выводы и работайте над своими ошибками.

Вечером, в нашей с Василием светлице, я поиграла с Костиком. Он лежал на постели, я целовала его животик, а он повизгивал и заливался смехом. Даша сидела рядом и тоже смеялась. Зашёл Василий. Взглянув на нас, улыбнулся. Подошёл и сел на лавку. Долго смотрел на нас. Потом спросил:

— Почему третья игра будет в Вендене?

— Потому, что в январе я собираюсь в Ливонию. Василий, не забывай, я кроме как Великая Княгиня Московская, я ещё и Королева Ливонская. И там мои поданные. Тем более, мне надо проверить в какой готовности новые боевые корабли. Как ни как, на меня собирается напасть Генрих Английский.

— У него, говорят флот большой.

— Ну и что? Флот флоту рознь. То, что он большой, это не значит, что он хороший. Куча мелочи, с малокалиберными пушками, которые будут стрелять в белый свет, как в копеечку. Моим галеонам они, как медведю дробина. Единственно, это каракки, особенно новая «Мэри Роуз». Так и на неё у меня управа будет. А у меня и пушки лучше и бомбы. Возьму ещё бомбы с белым фосфором. Опробую их на море. Надо, наконец, показать, кто на Балтике и в Немецком море хозяин, вернее хозяйка. Плюс, у меня появится законный предлог и основание навестить Англию. Схожу в гости к своим заклятым друзьям, тамплиерам. У них передо мной должок. — Взяла сына на руки. — Костя, посмотри на папу своего. — Малыш смотрел на отца, своими большими, чёрными глазами. Потом улыбнулся Василию своим беззубым ещё ртом. Василий рассмеялся. Я протянула ребёнка ему. — Возьми сына. Подержи его на руках. Пусть к твоим рукам привыкает.

Василий взял наследника. Я же посадила перед собой Дашу, спиной к себе и стала расчёсывать ей волосы.

— Саша, но мне доносили люди, что на этой «Мэри Роуз» больше шести или семи дюжин пушек.

— Василий, я же говорю, в основном это малокалиберные пушки. Серьёзных орудий, с большим калибром мало. К тому же они не такие скорострельные, как мои карронады. Саму «Мэри Роуз» топить не буду. Собью мачты, чтобы ход потеряла. Матросы с солдатами перестреляют экипаж каракки, а Генриха в плен возьму. Этого английского сопляка Тюдора надо проучить так, чтобы он дорогу на Балтику забыл. А то англичане начнут тут шастать, как у себя дома. Да и деньги нам не лишние. Зато возможность растрясти английских бюргеров, торгашей и лордов появится очень хорошая. Грех не воспользоваться, Василий. Ну и, наконец, у меня не закончены дела с Литвой. Я, как Королева Ливонии, даровала своему племяннику Андрею Васильевичу Вяземскому титул Князя Полоцкого. А Полоцк всё ещё контролируется Сигизмундом. Это не порядок. К январю, там всё приморозит. Распутицы не будет. Поэтому армия будет передвигаться довольно быстро. Я уже наметил установление границы Ливонского королевства по линии Браславль-Полоцк-Невель. Браславль сейчас мой. Полоцк и Невель будут моими. Заодно обезопасим Великие Луки на будущее от вторжения литвин и ляхов. А после этого, я начну принуждение Литвы к миру.

Я продолжала расчёсывать густые русые волосы Дарьи. Василий держал на руках сына. Малыш ухватился ему за бороду. Смеялся. Василий поцеловал сына, тоже улыбался.

— Когда хочешь ехать в свою Ливонию?

— Думаю спустя неделю после Рождества. Возьму туда Вячеслава с Андреем и Дарью.

— Как это? Дарью то зачем?

— Ландаку Ливонии и своим поданным там, я обещала показать наследника престола. Пора ему посетить свою будущую столицу. Это чтобы ливонцы стали привыкать к нему. Андрей, Князь Полоцкий не только брат Вячеславу, но и должен стать соратником его, опорой. А насчёт Дарьи, я хочу при дворе показать русскую принцессу. Надо начинать искать ей достойную партию. Мы же ведь играем, Васенька, большую европейскую игру? Или как?

— Это ты играешь.

— Мы с тобой венчанные муж и жена. Если играю я, значит ты тоже играешь и наоборот.

— Саша, а если по дороге Дарья заболеет? Зима же.

— Не заболеет. Я позабочусь. Дети поедут в тёплой карете. Там даже печка есть. Фёдор Мстиславович давно уже такие кареты делает. Там даже полозья быстро заменяются на колеса, если будет такая необходимость. Колеса везут на карете. — Некоторое время мы молчали. Потом он спросил меня:

— Чем я тебе могу помочь?

— Выдвинешь часть русского войска к границе с Литвой. Но боевых действий не начинай. Сыграем в ту же игру, что и в прошлый год. Тем более, Сигизмунд и с тобой мир не заключал. Пока я буду разбираться с Невелем и Полоцком, ты будешь стоять на границе. Польша Литве навряд ли поможет. У ляхов сейчас идут торги с Императором. Все их боеспособные силы стянуты на запад. Даже часть литовского ополчения там. А после прошлогоднего разгрома и набега с юга татар и калмаков, больших сил у Литвы нет. Им, как минимум, нужно лет десять мирного времени, чтобы зализать раны и восполнить потери. Подождать, пока вырастут новые воины. А ещё вооружить их и обучить. А учитывая, что там вольница и каждый сам большой кулик в своём болоте, то и десяти лет не хватит. Они ведь сейчас собачится начнут друг с другом. Особенно те, кто лишился своих земель. Отвоёвывать у меня, не рискнут. Могут получить по соплям. А вот отщипнуть у других своих соотечественников, очень даже. Особенно если помочь им в этом. Тайно, через третьих лиц. Пусть свару устраивают у себя. Кстати, одну уже такую междоусобную замятню я спланировала. Столкну лбами двух магнатов. Один католик, второй православный. Я тебе говорила об этом.

— Да, я помню.

— Так вот, вести о том, что на меня напали, пытались подло убить и даже якобы сначала надругаться… Спокойно, Василий. Это просто слухи, для усиления эффекта, а заодно разграбить казну уже разнеслись по Европе. Конечно, многие магнаты и высокородные и не только в Польше и Литве, но и в Империи этому бы обрадовались, но тайно. На людях они возмущались и грозились виновным смертью. Так вот, Михаил Васильевич Збаражский-Вишневецкий уже получил послание. Осталось дело за малым. Предоставить ему доказательства, что из него пытались сделать козла отпущения. И заметь, Вася, не нужно ничего выдумывать и лгать, а сказать только правду. И всё. Уверена, в Литве начнётся замятня очень большая. Настоящая смута. Тем более, клан Збаражских-Вешневецких очень многочисленный и могущественный. Как бы не дошло и полномасштабной гражданской войны. А там глядишь и к тебе, Василий, побегут просится на службу бояре да князья православные из Литвы, да ещё со своими землями. — Я засмеялась, глядя на супруга. Он сидел, смотрел на меня, покачал головой.

— Да, Саша, а ты очень опасный противник. Хорошо, что ты моя жена. А вот Сигизмунду я не завидую.

— Что с Андреем решил? — Задала вопрос Василию. У Князя Андрея Старицкого сдали нервы, и он бросился в бега. Попытался уйти в Литву. С собой прихватил свою казну, а так же то, что было награблено его ближником, атаманом разбойной шайки. Но, так как за ним наблюдали, то Андрею дали добежать до границы Руси с Литвой, это чтобы он не говорил потом, что просто решил прогуляться и поохотится, и там уже его и взяли. Пришлось порубить его небольшую дружину, которая сопровождала Князя. Кого порубили, кого постреляли из луков, арбалетов и мушкетов. Засада была организованна грамотно. Андрея привезли в Москву. Василий, когда Андрея привели к старшему брату, смотрел на того пристальным холодным взглядом, сидя на престоле.

— Ну расскажи, брат, почему ты решил переметнутся к ворогу нашему?

Андрей смотрел на брата испуганным, затравленным взглядом.

— Меня оклеветали, братко. Лжа всё, что обо мне говорили. — Прохрипел Андрей.

— Лжа, значит⁈ Что же ты ко мне не пришёл? Не поговорил об этом со мной, а бросился бежать. Да ещё к кому? К Сигизмунду.

— Прости, братко. Испугался я, что ты не поверишь мне.

— За то, что пытался переметнутся к ворогу нашему, простил. Ты же брат мне, единоутробный. Одна кровь. От одних отца и матери рождены.

— Благодарствую, братко.

— Не благодари. За измену простил, хотя за это не прощают. Но бог с тобой. А вот скажи мне, почему ты хотел убить жену мою? Мать наследника? Казну мою, что везла она, разграбить?

— Лжа это, братко! — Андрей увидел тьму в глазах старшего брата. Повалился на колени. Пополз к нему. — Не губи, братко. Оклеветали меня. Я же говорю.

— Нет, Андрей. Не лжа это. И ты прекрасно знаешь это. Вот я смотрю на тебя и думаю, что же с тобой делать? Воровство ты задумал и совершил. Большое воровство. Против державы нашей… Что мне с тобой за это сделать? На плаху? За гораздо меньшее на плаху ложатся. И простые смерды, и высокородные бояре. Молчи. Ничего не говори больше… Всё же ты князь. Рюрикович. Хотя и Рюриковичей хватало, предателей, что ворога на землю Русскую приводили. Знаешь, что, Андрюша, я не буду сам решать твою судьбу. Пусть твою судьбу решат остальные братья. А я посмотрю, к чему они тебя за такое воровство и душегубство приговорят. А то ещё назовут меня вторым Святополком Окаянным, что сгубил двух своих братьев, Бориса и Глеба. И держать тебя не в порубе-темнице будут. И даже слугу одного я тебе оставлю. Вот только больше ты ни с кем видится, до суда братьев своих, ты не будешь. Иди, Андрей. Тебя проводят…

Вот и сейчас я спросила Василия, что он решил?

— Пусть братья решают. Чтобы потом меня братоубийцей не назвали. А я посмотрю, к чему они его приговорят.

— Умно, Василий. — Я усмехнулась. — Всё правильно делаешь. Заодно узнаем, кто реально руководил или подговаривал Андрея к этому.

— Думаешь всё же, это кто-то из братьев?

— Есть подозрения. Но подозрения это всего лишь подозрения. А без твёрдой уверенности я не хочу кого-то обвинять. Хотя возможно, что больше из твоих братьев никто в этом и не замешан. Пытать брата ты не будешь⁈

— Не буду, Саша. Кого другого, я бы отдал кату. А с Андреем, лучше сразу на плаху и голову долой. Без дыбы. Всё же он Рюрикович и мой родной меньший брат.

— Правильно, Василий. Лучше будет, чтобы он сам сказал…

Французское королевство. Долина Луары. Замок Амбуаз. Королевская резиденция. Декабрь 1515 года от Рождества Христова.

В апартаменты Франциска I, Короля Франции постучались. Двери открылись и к королю заглянул его ближайший сподвижник и друг детства барон Анн I де Монморанси. Франциск работал с документами.

— Франциск, сир, ты не забыл, что через три дня нужно выехать в Болонье, где у тебя назначена встреча с папой Львом Х?

— Не забыл. Вот именно к этой встрече я и готовлюсь.

Монморанси усмехнулся.

— То-то я смотрю малышка Лили загрустила. Ты забыл её, Франциск?

Король поморщился.

— Анн, я прошу тебя. Не надо мне про малышку Лили. Надоела.

— Франциск, ты всё сидишь тут и сидишь. Скоро точно позеленеешь. — Монморанси продолжал усмехаться. — Может оставишь все эти бумаги? Съездим на охоту. Развлечёмся?

— Это было бы хорошо. Но Анн, встреча с папой. Я должен с ним примирится. Мне нужна его поддержка. Особенно против испанцев и Генриха Тюдора. Эта тварь английская… — Франциск замолчал, глубоко вздохнул. — Сука! Ненавижу эту тварь.

— Так, Франциск, успокойся. — Барон де Монморанси стал массировать плечи короля. — Я же говорю, тебе надо отдохнуть. Расслабится, Франциск.

Франциск постепенно расслаблялся. Тюдора он ненавидел, хотя ему приходилось заключать с ним договоры. Делать хорошее лицо при плохом виде.

— Анн. Принеси вина.

— Сейчас, сир. — Барон де Монморанси метнулся и притащил серебряный кувшин. Плюс заодно и два кубка. Налил в один кубок, потом во второй. Король и барон выпили. В этот момент в апартаменты постучались и зашёл камергер.

— Сир, прибыл гонец. Из Ливонии. От Её величества Королевы Александры Комниной-Нибелунг.

— Пусть зайдёт. — Велел король. В апартаменты зашёл молодой парень. Одет, как дворянин средней руки. Поклонился церемониально.

— Сир, Ваше Величество. Вам послание от Королевы Ливонии.

— Давай сюда. — Франциск протянул руку. Посланец подошёл, чеканя шаг. Протянул королю тубус с печатью Королевы Ливонии. — Свободен. Или ты должен дождаться ответа?

— Желательно бы, Ваше Величество. Но если Вы отвечать не намерены письменно, то хотя бы узнать Ваши намерения. Пусть устно.

— Хорошо. Королеве Ливонии я дам ответ. А сейчас свободен. Тебя накормят.

— Слушаюсь, Ваше Величество. — Посланец, так же чеканя шаг, вышел.

Франциск открыл тубус, сломав печать. Вытащил из него свиток. Раскрыл и начал читать:

«Здравствуй дорогой мой друг, Франциск. Я специально не пишу титулов. Это не в умаление тебе и не оскорбление. Просто я хочу поговорить с тобой как старые знакомы и друзья. Мы же ведь друзья, Франциск? Я на это очень надеюсь. Я тебе уже говорила, чтобы ты сильно в Италию не лез. Знаю, что в этом году, ты одержал большую победу в битве при Марильяно, которая принесла тебе блестящую победу. Эту битву стали даже называть: „Битвой титанов“. Ты молодец, Франциск. Хороший и талантливый полководец. Настоящий Юлий Цезарь. Но позволь дать тебе один совет. Сейчас тебе принадлежит герцогство Савойское. Ты стал сюзереном Генуэзской республики и ты захватил Милан. Поверь, друг мой, это очень много. Я знаю, что у тебя есть планы идти дальше. Остановись. Если пойдёшь дальше, против тебя объединятся все. И папа Римский, который отвернётся от тебя и англосаксы, с которыми у тебя договор. Англосаксам особенно не верь. У них есть принцип: „У нас нет постоянных врагов и постоянных союзников. У нас есть только постоянные интересы“. А поэтому, они с легкостью, когда им будет выгодно, станут предавать своих союзников. Папа и испанцы не заинтересованы, чтобы Франция усилилась, захватив всю Италию. Так же как и англосаксы. Да, возможно в следующим году тебя будут ждать ещё победы. Но это будет последнее. А потом ты потеряешь все свои владения в Италии. Верь мне, Франциск, я знаю, что говорю. А в качестве компенсации, за не захваченные итальянские города, ты получишь награду. Очень большую. Всё дело в том, что Генрих VIII Тюдор, собирается весной отплыть со всем своим флотом и большей частью армии на Балтику. Меня воевать и низвергнуть молодую шведскую династию Стуре. Он пойдёт в союзе с датским королём Кристианом. Франциск, для тебя это будет уникальный шанс. Я разобью флот Генриха, ибо он самонадеян. А ты сможешь выбить, наконец, всех англосаксов с континентальной Европы. Освободить свои земли и города от их присутствия, наследия Столетней войны. Сделай это. Не лезь дальше в Италию. Укрепись там, где ты стал хозяином. И ты сделаешь Францию великой державой. Не растратишь свои ресурсы, свою армию и свою казну. И ещё, друг мой. Будь осторожен в своих связях с любовницами. Одна из них тебя может наградить очень плохой болезнью, которая передастся твоей жене и твоим будущим детям, что убьёт твою династию. Я знаю, что говорю. Поверь мне. И ещё, постарайся, чтобы об этом письме узнало как можно меньше народа. При твоём дворе есть английские шпионы. С теплотой и ностальгией вспоминаю твоё пребывание в Ливонии. Твой преданный друг, Королева Ливонии и Великая Княгиня Московская, Александра Комнина-Нибелунг».

Прочитав, Франциск задумался. Да, он был импульсивным, где-то бесшабашным и легкомысленным, но глупцом он явно не был.

— Сир, ты задумался? Что могла написать такого, Королева Ливонии?

— Скажи мне, барон, почему я, Король Франции, узнаю о том, что Генрих Тюдор собирается идти походом, со всем своим флотом на Балтику, воевать Ливонское королевство и Шведскую корону? — Франциск пристально смотрел на своего друга детства. — А где твои люди, барон?

— А Генрих правда собирается иди на Балтику?

— Правда, Анн. Так где твои люди, которые должны были принести мне эти вести раньше? Или ты способен только пьянствовать и таскать к себе в постель разных шлюх? А заодно и мне их подкладывать?

Барон де Монморанси взглянул в глаза Королю и вздрогнул. Ибо монарший взгляд ничего хорошего барону не сулил, даже несмотря на то, что они были друзьями с детства…

Русское государство. Ливонский тракт. Район Великих Лук. Вторая половина января 1516 года от Рождества Христова.

Царский, в моём случае Королевский поезд, растянулся на три версты. Шли подводы с пушками для новых кораблей — галеонов. Но не только для них. По мимо галеонов, на вервях Риги и Ревеля строились так же каракки с каравеллами. Кроме карронад везли и новые, ещё более мощные орудия. Немного, для того, чтобы опробовать их на именно на галеонах. Если карронады на моих двух каракках и каравеллах были 12-ти фунтовые, то есть, калибр равнялся в метрической системе 110 миллиметрам, то эти пушки были 68-ми фунтовые, то есть калибр был в метрической системе — 214 миллиметров. По сути, это были те же карронады, только более мощные. И ещё, мои пушки только считались в моём измерении карронадами. На самом деле это было несколько иное оружие. Все они 12-ти фунтовые, были стальными. За счёт этого я смогла уменьшить толщину стенок орудий, а значит сделать их более лёгкими. Что позволило мне немного удлинить ствол. И тоже самое произошло с орудиями в 214 миллиметров. У этих ещё более удлинился ствол, что сделало их ещё более дальнобойными.

Я ехала то на коне, то в карете с детьми. Здесь были мои дети. Вячеслав, Дашка, Андрей. Ленка вообще отпустила Андрея с трудом. Разревелась у меня на груди.

— Сань, пожалуйста, не забирай у меня Андрюшку. Я так его люблю. Он мой мальчик. Мой сынок.

— Вот именно, Лена, он твой сынок, а значит, как минимум князь. И помолчи. Не гневит Бога. Они с Вячеславом и Дарьей связаны неразрывно. А вот Костя будет связан так же с Соней. Иное поколение. Андрея я забираю. Вопрос решён.

Сейчас ехала на коне и вспоминала. Вспоминала, как встречали Новый год. Конечно, нарядили с Еленой и моими сержант-дамами Ёлку, которую в Кремль притащили мои палатины. Но к этому в Кремле уже стали привыкать. Потом играли спектакль, как это принято уже у нас. В этот Новый год играли сказку «О спящей царевне и семи богатыря» Александра Сергеевича Пушкина. И роли играли мои палатины и Алексей Кобыла. Палатинов то шесть, а богатырей семь. Вот и пришлось Алёше играть самого старшего богатыря из братьев. На этот раз царевну играла Саша Ходкевич. Я же как обычно играла ведущую, Снежную Королеву. В этот раз по моему настоянию пригласили в Кремль и старост слобод и концов Москвы с детьми. Вернее, с внуками, так как старосты были уже в годах. И имели все уже внуков.

Была Ёлка с хороводом детей вокруг неё. И раздача подарков. Сладких медовых пряников, леденцов и игрушек. Девочкам кукол, которых сделали по нашим с Еленой лекалам. От чего девчонки были в восторге. Мальчишкам дарили деревянных, расписных коней, деревянные сабли и прочее. А потом праздновали Рождество и устроили с Еленой и сержант-дамами бал в Грановитой палате. Было весело. Мы с Василием танцевали вальс. Он уже научился.

А ещё шло формирование Девятого Испанского Легиона. Отбирались самые лучшие. Не только среди русичей, но и среди иностранцев. Особенно туда рвались почему-то поляки и испанцы, которые специально приезжали в Москву. Испанцы вообще, увидев золотого орла Девятого легиона, впадали в какой-то экстаз, чему я очень удивилась. Я рассчитывала набрать 10 тысяч солдат и офицеров. Фактически я создавала полноценную дивизию. Создавать полки в составе дивизии я не стала. Рано. Дивизия состояла из батальонов, которые делились на роты. Те, в свою очередь, на взвода и отделения. Все офицерские должности принадлежали исключительно выходцам из Корпуса. А те, кто шёл к нам в Легион, все шли только рядовыми солдатами. И мне было плевать, кто были у того или иного претендента родители и его социальный статус. Офицерской должности ему было в Девятом Легионе не получить, только через обучение в Корпусе и через присягу Корпусу.

Вспоминала, как договорились с Василием насчёт реконструкции Москвы. Он долго не решался. Всё же его можно было понять. Затеивать такую масштабную стройку… Мы несколько раз с ним садились и считали. По всему выходило, что у нас должно было получится. Но всё решилось в один из дней. В Москву прибыл Строганов Аникей. Ко мне в кабинет постучались. Заглянул Богдан.

— Матушка, тут прибыл этот… — Богдан замялся, не зная, как правильно назвать посетителя.

— Кто, Богдан?

— Ну, этот, который на Каменный пояс уехал с казаками.

— Аникей Строгонов? Где он?

— Возле Спасских ворот. Его караул там держит.

— Срочно его сюда.

Через некоторое время Аникея завели в мой кабинет Богдан и Божен.

— Матушка-Государыня. — Воскликнул он и повалился на колени. Я поморщилась.

— Ты что валятся сюда прибыл? Что случилось, Аникей? Почему прибыл в Москву? Один прибыл? А где казаки?

— Нет, Матушка. Не один. Со мной трое казаков. Я смотрела на него вопросительно. Даже бровь правую изогнула. Аникей прокашлялся. — Матушка, мы нашли. — Бровь у меня выгнулась ещё больше.

— Что нашли, Аникей?

— Серебро, Матушка. Богатая жила. Если рудник там заложить, много прибытку казне будет.

Я замерла. Да неужели⁇!! До того, как на Урале, а потом в Сибири не были найдены серебряные и золотые месторождения, на Руси не было своих месторождений благородных металлов. Поэтому серебро и золото завозилось из-за границы. И поэтому его очень сильно не хватало. Не даром в русских княжествах в качестве денег использовались и другие средства обмена. Тот же мех — беличьи, куньи, соболиные, бобровые и прочие шкурки, которые использовались в качестве денег. Это были так называемые куны или по другому коуны. А позже кунами стали называть и монеты, которые проникали на Русь с востока. На Востоке эти монеты назывались дирхемами. Но использование меха пушных животных с появлением монет не исчезло и шло параллельно с использованием монет и серебряных брусков-гривен, так как именно серебра и золота не хватало. И вот наконец, Русь получила свои прииски серебра.

— Где серебро? Образцы?

— Там, Матушка. У Спасских ворот. Груз казаки охраняют.

— Богдан. Пусть пропустят казаков, что прибыли с Аникеем и груз с ними. Быстрее.

Дождалась казаков. Они занесли кожаный мешок. Положили его на пол. Один из них развязал мешок и отошёл. Я открыла. Там были куски металла светлого цвета. Вытащила один из них. Сомнений не было. Это было самородное серебро, как говорили в старину. Я взглянула на казаков, на Аникея. Улыбнулась.

— Ну, Аникей. Ты хоть понимаешь, что вы сделали, для Руси Московской? Для Государя нашего? Благодарствую я тебе Аникей. Вам, казаче. — Низко поклонилась им. Ничего, не переломлюсь. — Вы как, прямо с дороги сюда?

— Да, Матушка-Государыня. — Кивнули казаки.

— Богдан.

— Я, Матушка.

— Казаков отведи на кухню, пусть их хорошо накормят. В баню пусть сходят и одежду им постирают прачки. Взамен выдать новую. И получше, чем у них сейчас. Понятно? Я уверена, Государь захочет их увидеть, для награды. А ты, Аникей, со мной пошли. Богдан, позови Божена и Илью. Мешок пусть возьмут.

Когда казаки ушли, сопровождаемые Богданом, Аникей сказал:

— Подожди, Матушка. Это ещё не всё. — Из-за пазухи он вытащил мешочек. Развязал его и высыпал на стол жёлтые самородки. Небольшие. Самые крупные, не больше ногтя большого пальца руки взрослого мужчины и меньше. Я смотрела на них. Перевела взгляд на Аникея.

— Золото?

— Оно, Матушка.

— Тоже нашли россыпь?

— Нет, Матушка. Нашли в лесу, на берегу небольшой речушки костяк человеческий. Видно, что давно лежал там. Части костей не было, наверное, зверьё дикое растащило. А при нём и нашли этот мешочек. Речку то от того места прошли вверх и вниз вёрст на десять. Думали, что там жила где-то. Но ничего не нашли.

— Точно не нашли, Аникей? Смотри. За сокрытие золотого прииска от Государя, это измена и воровство. За это дыба и плаха.

Аникей опять упал на колени.

— Христом богом клянусь, вот крест святой. — Он перекрестился. — Не утаивал я ничего, Матушка.

Я внимательно смотрела ему в глаза. Аникей побледнел. Я кивнула ему.

— Верю тебе, Аникей. Но раз самородки есть, значит где-то жила имеется. Есть, Аникей на Каменном поясе, сиречь Урале золото. Я знаю это. Теперь задача найти его.

— Найдём, Матушка. — Заверил меня с жаром в голосе Строгонов. Было видно, что он выдохнул облегчённо.

— Встань. Карту то составлял, как я тебе говорила?

Аникей встал. И опять из-за пазухи вытащил тряпицу. В неё и была завернута карта, нарисованная на куске тонко выдержанной кожи. Передал мне. Я развернула её. Положила на стол. Внимательно её разглядывала. Потом посмотрела на Строганова.

— Аникей. Вот у тебя карта с местами залегания железных руд, медных. Горючего камня, который зовётся каменным углём. Серебряное месторождение. И всё это написано у тебя. Не правильно это, Аникей. К любому, к кому попадёт эта карта уже будет знать, где и что искать. Ты знаешь, хоть какую ценность представляет она?

— А что я не так сделал? Мне не надо было указывать, где какие руды?

— Указывать надо. Но не писать медная руда, железо, серебро, уголь и прочее. Надо обозначать эти места значками. Вот смотри, например железная руда, берёшь и помечаешь это место, например прямоугольником, закрашенным чёрным цветом. Уголь помечаешь треугольником чёрного цвета. Золото, когда найдёшь, помечай кругом, половина которого закрашена в чёрный цвет, а другая половина не закрашена. Понимаешь? И вот представь, попадётся такая карта в руки наших недругов и что они там увидят??? Карта со странными значками. И не будут знать, что эти значки обозначают, понимаешь?

— Понял, Матушка. — Аникей смотрел на карту, которую я пометила именно такими значками. Улыбнулся. Взглянул на меня. — Хитро, Матушка. Ой хитро. И правда, кому такая карта попадёт, он ничего и понять не сможет.

— Вот видишь. А что каждый из твоих значков обозначает, будешь знать ты, я и доверенные люди. Дьяки, например, которые и будут отвечать за добычу. Поэтому, Аникей, карту перерисуешь заново, но уже с вот такими обозначениями и отдельно укажешь какой значок и что обозначает. А теперь пошли к Государю. Надо обрадовать его.

Палатины подхватили мешок, я взяла карту и мешочек с золотыми самородками. Кабинет Василия располагался не далеко от моего. Велела Аникею и палатинам подождать. Сама постучалась и зашла. Василий что-то говорил дьяку. Тот записывал. При моём появлении Василий замолчал, глядя на меня. Потом удивлённо спросил:

— Александра? Что-то случилось? — Я указала глазами на дьяка. Василий взглянул на него. — Выйди. — Когда дьяк ретировался, я велела Аникею и палатинам зайти. Василий, увидев Строгонова ещё больше удивился. — Аникейка? А ты почто здесь, а не на Урале?

— Государь. — Обратилась я к нему. — Аникей Строгонов известия привёз. Очень важные. Ребята, мешок сюда. Развяжите. — Божен развязал мешок. Я вытащила из него кусок серебряной руды с кулак величиной, положила его на стол, где у Василия лежали свитки и несколько толстых книг в кожаных обложках с серебряными накладками. Я стояла и молчала, глядя на мужа. Василий смотрел на самородок. Взял его. Осмотрел со всех сторон. Потом взглянул на меня.

— Серебро⁈

— Да, Василий. Серебро. И, судя по всему, рудник будет богатый. — Я взглянула на Строгонова. — Много там серебра, Аникей?

— Много. Жила богатая. Рудознатец сказал, Великий Государь, Матушка-Государыня. — Поддакнул Строгонов. Василий продолжал рассматривать кусок руды. Перевёл взгляд на мешок.

— Там тоже самое? — Спросил он.

— Да. — Ответила я. — Божен вывали всё, что там есть на пол. — Божен исполнил приказ. Василий, Аникей, я, Божен с Ильёй смотрели на куски серебряной руды. Её ещё надо было очистить и переплавить в слитки и монеты, но это было серебро.

— Ну вот, Василий. Тебе и деньги на реконструкцию. Что-то оплатим из казны, остальное оплатят бояре, дворяне служивые, купцы, мастеровой люд. Всё получится, Великий Государь. Зато твоя столица предстанет во всей своей красе, одетая в камень и кирпич.

— Мрамор нашли, Государь. Я там на карте отметил. И вообще строительный камень есть. Много.

Василий кивнул, но продолжал смотреть на серебро. Казалось его ничего больше не интересовало. Хотя я могла понять своего мужа. Русское государство впервые получило постоянный источник поступления серебра в казну. Это было огромное событие. Хотя легенды о закамском серебре давно ходили по Руси. Вот только в реальности, месторождений этого закамского серебра не было. Хотя в Закамье, или как его ещё называли Пермь Великая, серебро имело хождение и не малое. Но всё это серебро было родом с востока. Серебряные монеты, серебряная посуда и прочее. Из Персии, из Мавераннахра, из Византии и так далее. Просто из Перми Великой шло много пушнины, которую и продавали за серебро. А вот полноценных рудников, кроме небольшого вкрапления серебра в медных рудах не было.

Василий улыбался, глядя на серебряную руду. Положил то, что держал в руке на стол. Взглянул на меня. Я тоже улыбалась. Потом он перевёл взгляд на Строгонова.

— Ай да Аникей! Ай молодец какой. — Говорил он, подходя к промышленнику. Взял его голову в свои ладони и поцеловал в правую щёку, потом в левую щёку и третий раз опять в правую. — Жалую тебя, Аникей, шубой своей. И не только ей. — Василий отпустил Строгонова. — Федька. — Крикнул он. В кабинет заглянул боярин.

— Звал, Великий Государь?

— Шубу мою принеси сюда. — Дождался, когда боярин Фёдор принесёт шубу и накинул её на плечи Аникея. Снял с пальца перстень. Надел его на указательный палец правой руки Строгонова.

— Государь, Аникей не один приехал. Казаки сопровождали его. Сейчас их товарищи стерегут серебряную жилу.

— Всех награжу. За такое грех не вознаградить. — Ответил довольный Великий Князь.

— Надо будет туда ещё людей направить. — Сказала я мужу. — Там сразу печи плавильные ладить, очищать серебро от примесей, лить в слитки и бруски, и уже их вести в Москву, чтобы чеканить монеты. И охрану усиливать. Сибирского хана ещё пока не нашли. Бегает где-то, сволочь. Как бы он не прознал и не напал на рудник.

— Отправим, Сашенька. Для такого дела обязательно отправим. Аникей, что ещё ты там нашёл?

— Железные руды, Государь. Хорошие руды. Это не болотное железо. Медь нашли, тоже богатая руда. Горючий камень, который Матушка-Государыня называет каменным углём. Мрамор, строительный камень. Много. Я всё пометил на карте, Государь.

Я протянула Василию карту Аникея. Он взял, с интересом рассматривал. Глядя на супруга, произнесла.

— Государь, это ещё не всё. Я тебе говорила, что на Урале есть золото?

Василий замер. Смотрел на меня.

— Повтори, Саша?

— На Урале есть золото. — Высыпала на стол из кожаного мешочка, который мне дал Строгонов, золотые самородки. Василий смотрел на самородное золото. Потом вновь посмотрел на меня с вопросом.

— Где?

— Пока не знаем. Это в тайге нашли. Там мертвец лежал, давно. От него кости только остались. Вот при нём это и было. Возможно, его зверь какой загрыз. Аникей, расскажи.

Строгонов рассказал, где и при каких обстоятельствах нашли самородки. Василий, как и я в начале, смотрел на Аникея с недоверием.

— А не лжёшь ли ты мне, Аникей? — Произнёс он. Строгонов повалился на колени.

— Истинный крест, Великий Государь. Разве бы я утаил такое? Ибо это есть измена и воровство. Мы реку эту, рядом с которой костяк то нашли, прошли в верх и вниз по течению. Пытались найти место, где он золото то намыл. Но до наступления зимы ничего не нашли. Прости Государь. Но будем искать. Поверь мне.

Василий некоторое время смотрел на Строгонова испытывающим взглядом. Потом взглянул на меня. Я кивнула ему.

— Я верою Аникею, Государь. Ему не с руки такое утаивать. Он ведь на виду там. Его люди окружают и утаить такое долго невозможно. И если бы он утаивал, зачем ему тогда сюда самородное золото вести и показывать мне и тебе? Так что пусть ищет. Не там, так в другом месте найдёт.

— Хорошо. Ладно, Аникей. Я доволен тобой. Иди. Нам с Великой поговорить нужно.

— Божен, Илья, позаботьтесь об Аникее. Пусть накормят, в баню пусть сходит и одежду ему поменяют.

Оставшись вдвоём, разговаривали с Василием насчёт реконструкции Москвы. У него резко поднялось настроение. На следующий, в боярской думе Василий объявил, что по весне начнётся реконструкция Белого города. Для начала решили там всё изменить. Посмотреть, как это будет выглядеть и сколько это будет стоить. Заодно Василий объявил, что полностью замостят территорию Кремля.

Остановились, не доезжая Великих Лук, когда сумерки совсем сгустились, в какой-то деревушке.Обоз, растянувшийся ещё больше частично остановился, те, кто были ближе к нам подъезжали, располагаясь на ночлег. Задымили костры. В котлах варили кашу. С нами ехало и несколько походных кухонь. Это наше с Еленой было ноу-хау, уже испробованное в войсках и во всю использовавшееся в походах. Солдаты и кавалеристы Корпуса к ним привыкли и рассаживались вокруг костров в ожидании ужина. Кое-где слышался смех. В деревенском ломе решила не ночевать. Слишком убого они выглядели. Кареты были тёплыми. С встроенными печками. Так что в каретах было тепло. Детей мы покормили. Им первыми с походных кухонь принесли еду. Так же я первая сняла пробу с того, что приготовили повара. Дети, наевшись, уснули в каретах. Мальчишки спали в одной карете, Даша с Фросей в другой. Я тоже сидела у костра. Рядом со мной расположились сержант-дамы, палатины, несколько солдат с офицерами и кавалеристы. Все тепло и добротно одеты. Кроме моих сержант-дам с нами поехала и Настя Лопухина. Так как Ксения осуществляла за ней присмотр и обучение, гоняла она Лопухину в хвост и в гриву. Остальные девушки только посмеивались. Анастасия оказалась какой-то зажатой и немного глуповатой.

— Вот ты, Наська, дура набитая. — Выговаривала ей Ксения. Та чуть не плакала и отказывалась надевать штаны.

— Ксюша, как же так, порты мужские надевать? Грех это и позор. — Слышались её слезивые вопли.

— Я же говорю, дура ты! Ничего они не мужские. В восточных странах жёнки такие носят или похожие. Сама Матушка-Государыня их носит.

— Так в восточных странах басурмане они. Креста на них нет, вот и носят. А Матушке можно. На ней покров Пресвятой Богородицы. Урона чести нет.

— Я тебя сейчас палкой по спине приглажу! — Ярилась Ксения.

— Ксюшенька, не бей меня.

— Ты как на коне скакать будешь? Подол задерёшь? Так там в юбках своих запутаешься.

— Зачем мне на коне скакать, Ксюша? Я же не вой и не муж какой. Девица должна плавно ходить, аки пава. Иначе кто на меня посмотрит?

— Ты меня достала, дура! Пава нашлась. Больше на курицу похожа. — Слово достала, именно в той интонации, в которой оно говорилось, девушки подцепили от меня с Еленой. Это Ленка, гоняя палкой Маркуса по двору мастерских, кричала, что он её достал, пьянь подзаборная.

Я сидела на полковом барабане, пила горячий сбитень и улыбалась, слушая Ксению с Анастасией.

— Матушка, расскажи что-нибудь? — Попросила меня Агнешка.

— А что вам рассказать, девочки мои?

— Что-нибудь. Ты так сказки интересно рассказываешь.

Услышав просьбу Агнешки, все другие разговоры возле костра прекратились. Мои палатины придвинулись поближе. Я отхлебнула горячего сбитня. Закрыла глаза.

— Значит интересную сказку? — Не открывая глаз, спросила польскую княжну.

— Да, Матушка.

— Хорошо, слушайте. Это ещё не сказка, а только присказка.

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Стало совсем тихо. Только потрескивали дрова в костре. Народ слушал с интересом.

Идёт направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит;

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей;

Избушка там на курьих ножках

Стоит без окон, без дверей…

Я рассказывала стихотворение, смотрела на девушек, на палатинов. На солдат и офицеров.

Там в облаках перед народом

Через леса, через моря

Колдун несёт богатыря;

В темнице там царевна тужит,

А бурый волк ей верно служит…

…Там русский дух… там Русью пахнет!

Я там была, и мёд пила;

У моря видела я дуб зелёный;

Под ним сидела, и кот учёный

Свои мне сказки говорил.

Я опять отхлебнула сбитня. И продолжила:

— А сейчас сама сказка. Сказка о Золотом петушке.

Негде, в тридевятом царстве,

В тридесятом государстве,

Жил-был славный царь Дадон.

С молоду был грозен он

И соседям то и дело

Наносил обиды смело;

Но под старость захотел

Отдохнуть от ратных дел

И покой себе устроить.

Тут соседи беспокоить

Стали старого царя,

Страшный вред ему творя…

Рассказывала как попросил о помощи царь Додон одного звездочёта и тот подарил ему золотого петушка, который стал предупреждать царя Додона об опасности:

Петушок с высокой спицы

Стал стеречь его границы.

Чуть опасность где видна,

Верный сторож как со сна

Шевельнется, встрепенется,

К той сторонке обернется

И кричит: 'Кири-ку-ку.

Царствуй, лежа на боку!'

И соседи присмирели,

Воевать уже не смели:

Таковой им царь Дадон

Дал отпор со всех сторон!

Народа вокруг моего костра становилось всё больше. Солдаты, офицеры, возницы теснились, слушая меня. Сокрушались, когда оба сына царя погибли из-за Шамаханской царитцы.

— Ведьма она. Кол бы ей в сердце вогнать. — Высказал Божен. На него сразу зашикали. Мол не мешай сказку-былину слушать. Ещё больше огорчились, когда царь забыл про своё побитое войско и про убитых сыновей и влюбился в царицу. Привёз её к себе и захотел женится. Как убил звездочёта и как его самого убил Золотой петушок, клюнув его в темя.

А царица вдруг пропала,

Будто вовсе не бывало.

Сказка ложь, да в ней намек!

Добрым молодцам урок.

Улыбаясь, оглядела всех, кто толпился возле костра.

— Ну что, послушали сказку? А теперь давайте почивать. Завтра трудный день. Девушки, идите в дом какой. В тепле переночуйте.

— А ты, Матушка? — Спросила меня Саша Ходкевич.

— А я, Сашенька, в карете переночую, с мальчишками своими. Идите. Всё, сказки закончились.

На следующий день зашли в Великие Луки. Там ещё передохнули. В баньку сходили. Я ребятишек напарила и намыла. Стояли там пару дней. За это время весь обоз втянулся в город. Возницам и охране тоже надо было дать отдохнуть. В баню сходить, да поспать в тепле. Поэтому ждать не стала, а выдвинулась с двумя каретами с детьми, с сержант-дамами, палатинами и двумя сотнями конницы Корпуса, под командованием подполковника Алексея Кобылы дальше к Ливонской границе. Ещё через два дня подошли к Вендену. Нас уже встречали. Канцлер Королевства Иоганн Платер, ещё вельможи. Три сотни ливонской кавалерии Корпуса.

— Здравствуй, Иоганн. — Поприветствовала его, когда мы подъехали ближе друг к другу.

— Здравствуйте, Ваше Величество. Заждались мы Вас. — Он довольно улыбался.

— Иоганн, я обещала привести в Венден наследника престола. Вот, в карете едет принц Вячеслав. С ним его двоюродный брат, Князь Андрей и юная принцесса Московская, Дарья Васильевна.

Из кареты выскочили оба мальчишки. Смотрели восхищенно на Ливонскую кавалерию. Я указала на своего сына.

— Иоганн, вот он принц Вячеслав. А это его брат. Сын Принцессы Елены. Ну а самая маленькая, Московская Принцесса в карете сидит. Увидишь её.

Платер и остальные вельможи сошли с коней. Церемониально поклонились Славке и Андрейке.

— Ваше Высочество. Ваша Светлость. Добро пожаловать в Венден.

Я если честно, то соскучилась по своему дворцу. Дворец перестроили. Он стал больше и красивее. Плюс возвели всё же крепостные бастионы и стены Цитадели. Конечно же с учётом требований строительства военных защитных сооружений, рассчитанных на противодействие артиллерии, которая всё больше и больше стала преобладать в европейских армиях.

— Иоганн, пожалуйста, распорядись приготовить нам жаркую мыльню. Потом ужин. Сегодня никаких приёмов и прочего. Мы устали. Хотим отдохнуть. А вот завтра буду знакомить ливонский двор с наследником престола.

— Как повелите, Ваше Величество.

— Иоганн, контр-адмирал где сейчас? — Спросила я Канцлера, а заодно и Ландмаршала королевства.

— Князю Пандольфо послали сообщение о Вашем прибытии. Он должен приехать. Или сегодня ночью или завтра утром.

— Спасибо, Иоганн. Полковник Георг фон Фрунсберг тоже отсутствует?

— Он вывел Корпус королевства на зимние учения. Но тоже прибудет.

— Благодарю. Посмотрела на своих сержант-дам.

— Девочки, все идём в мыльню. Вячеслав, Андрей, бегом марш. — Сама взяла на руки Дарью и стала подниматься по ступеням в свой дворец….