Александра. Большая игра. (книга вторая)

Глава 15

Открыта тайна, чудо совершилось.

Стою перед наследием своим.

Что Рим и слава Нибелунгов?

Растаяло всё словно дым.

И всё недостижимо как Гомункул.

Лишь связь времён

И мнимый предок мой,

Кровью обессмертивший дракона.

Их шлем и меч уж мне вручён

Не знаю я какой ценой?

Не превратиться бы в Горгону.

Мир точно будет потрясён.

Дракон мной будет приручён.

Zay …

— Матушка? — Палатины были обеспокоены.

— Всё хорошо. — Сняла шлем с головы. Положила в сундук гладий. — Божен, лорику назад в сундук.

— А Орла? — Задал вопрос Никифор.

— Орла нет. Орла я повезу с собой. Как выйдем наверх, сделайте мне или найдите древко. Прошла пора поднять вновь Орла IX Испанского легиона. Империя жива до тех пор, пока жив хоть один её солдат. А у нас будет целый легион! Эскалибур тоже не убирать. Дайте мне его сюда. — Отцепила шашку у себя с пояса. Отдала её Илье. — Шашку беречь, Илюша.

— Не сомневайся, Матушка. — Ответил он, принимая оружие. Я прицепила к поясу меч. В отличии от ножен гладия, ножны Эскалибура сохранились в идеально состоянии. Хотя о чём я? Между ножнами Эскалибура и римского гладия пропасть времени, в тысячу триста лет. Хотя ножны меча надо будет всё равно подправить. Может украсить их золотом или серебром?.. Хотя нет. Пусть будет так, как сейчас. Простые ножны для не простого меча. В этом и будет заключаться изюминка. Все остальные могут украшать ножны своих мечей, как хотят, хоть стразами обошьют. Да только все, глядя на эти простые ножны будут понимать, что все их мечи можно отдать оптом, как пучок морковки в базарный день, за один меч в простых ножнах. Представила себе физиономии европейских монархов, когда те узнают насчёт Эскалибура. А особенно лицо Франциска. Ведь всё произошло так, как я ему говорила и он стал королём Франции. Особенно мне интересно бы посмотреть на дядюшку Максика. Как бы его удар не хватил, узнай он сколько я сокровищ вывезла отсюда. Мне его даже жалко стало на пару секунд. А, нечего. И договор никто не отменял, и мои претензии по нему за испорченное имущество тоже. Так что будем урезать осетра. А то взяли моду пытаться обмануть и обобрать бедную женщину, у которой уже семеро по лавкам. И все детишки есть-пить хотят. Сыновьям путёвку в жизнь надо дать, в виде того или иного трона. Невест им приличных подобрать. Для дочки приданное хорошее надо собрать. Жениха достойного найти, чтобы стыдно перед людьми не было и за дочку душа не болела. А это не легко при таких прощелыгах, как дядя Макс. А сколько ещё всяких проходимцев и халяв будет, что рука устанет плетьми их разгонять. Так что всё в дом, в хозяйство, а оно у меня большое и будет ещё больше. И Вася у меня рачительный хозяин, тоже всё в дом, в семью. Вот Казань в дом принесёт, а потом и Астрахань. И всё, Волга наша. А там Урал на подходе. Господи, дел то сколько. И ведь везде глаз да глаз нужен. Кого по голове погладить, а кого и плетью перетянуть поперёк спины. А ведь ещё и Славку с Костиком растить, воспитывать. А сыновья меня вообще не видят. И Дашенька. Ей мамка нужна. Вот тут и пожалеешь, что авиации нет. А так села в лайнер и через пару часов ты уже за тысячи километров… Эх, Санька, ты о чём мечтаешь? Лайнер ей. Боинг с МС-21. И космическую ракету до кучи. Довольствуйся лошадьми и парусниками. На крайний случай Ленка тебе воздушный шар сварганит, можешь полететь куда-нибудь, куда ветер подует. Лётчица-налётчица…

Проверили остальные сундуки. Некоторые были наполнены монетами, в том числе и восточными — арабские золотые динары от самых первых, с изображением на лицевой части халифа Абд-аль-Малика из династии Омеядов, в полный рост с мечом в руках, конца седьмого века и до одного из последних халифов из династии Аббасидов Аль-Мути Лиллах. Монеты были хорошего качества с арабской вязью весом чуть больше 4 грамм чистого золота. Золотые персидские динары с профилем персидских царей. Золотые монеты халифов разных государств, которые возникли на осколках арабского халифата — государства Альмохадов и Аюбидов. Их золотые динары по весу были больше арабских, примерно 4,7 грамм чистого золота. Имелись и серебряные персидские драхмы с ликами персидских царей и арабские серебряные дирхемы с арабской вязью. Византийские золотые номисы или как их называли в Европе — солиды, бизанты или византины, весом 4,45 грамм с ликами императоров 10 века. Взяв горсть золотых динаров Арабского Халифата, глядя на них и медленно высыпая назад в сундук, тихо произнесла:

— Да, ребятишки, неплохо вы обобрали, не только всю Европу, но и Ближний Восток до кучи.

Пара сундуков, один большой и второй поменьше были забиты уже известными мне золотыми и серебряными флоринами 13 и 14 веков. Ещё были сундуки с золотой и серебряной посудой, украшенные драгоценными камнями — кубки, тарелки, чаши, потиры для христианского богослужения. Золотые и серебряные крестильные кресты, ковши, братины, золотые и серебряные ложки и даже двузубые вилки. А как они были украшены!!! Настоящие произведения искусств.

Один из небольших сундуков был доверху набит жемчугом. А в небольшом отсеке имелись даже и крупные чёрные жемчужины. В одном из больших сундуков были украшения, подвески, кольца, браслеты, серьги, диадемы, венцы, ещё что-то. Я уже не разбиралась.

Ещё в одном небольшом сундуке обнаружили головные обручи из золота и серебра. Тоже украшенные отшлифованными драгоценными камнями. Некоторые обручи имели зубчики, как у короны. Взяв один из них, золотой, в руки, увидела надпись на латыни: «Flavius Ttheodericus Rex Ostrogothorum», что в переводе значило: «Флавий Теодорих Король Остготов». Это что, корона Теодориха Великого, первого короля остготов? Не слабо. Взяла ещё один обруч с зубчиками. Там имелась надпись: «Geyserich est Rex Vandalorum Et Alanorum» — Гейзерих король вандалов и алан. Усмехнулась. Смотри ка короны древних варварских королей насобирали. Интересно, где они их откопали? Это же сколько времени прошло? Тысяча лет. Да, варварские королевства остготов, вестготов, вандалов и прочих возникли в 5 веке на развалинах Западно-Римской империи. Положила короны назад, взяла для проформы ещё один обруч, серебряный, с драгоценными камнями. Ага вот и надпись на латыни: «Gundobad, Filius Gunddioc Burgundiae, Patricius Romae Et Rex omnium Burgundiensium», в переводе на русский: «Гундобад, сын Гундиока Бургундского, патриций Рима и король всех Бургундов». М-да, весело! Крохоборы. Хотела уже закрыть сундук, как взгляд зацепился ещё за одну корону. Тоже обруч, золотой. Но в отличии от остальных у него крест на крест, в виде купола, к обручу крепились две золотые полосы. И корона была повреждена, словно её очень сильно обо что-то стучали или наступили ногой. Часть драгоценных камней, которыми была инкрустирована корона отсутствовали. Гнёзда под них были пустыми. Я вытащила её из сундука. Прочитав надпись, покачала головой.

— Господи, а эту то где откопали⁈

Палатины и Яков за мной внимательно наблюдали.

— Матушка, в что это в сундуке за кольца большие? — Спросил Богдан.

— Это, мальчики мои, короны древних германских королей, остготов, вестготов, вандалов, бургундов и прочих. Одним словом, седая старина. Но вот эта корона, несколько особенная. Она не принадлежит варварским королям, по-римски рексам. Это корона последнего Западно-Римского императора Ромула Августа. Этот император знаменит тем, что был последним императором Рима, но ещё совсем молодым, по сути отроком, на тот момент ему было 14 или 15 лет, и правил всего десять месяцев. Его сместил с престола Одоакр. Он командовал отрядом наёмников из германских племён. Сам он был из германского народа ругов или саксов. Корона повреждена. Кто-то или ударил по ней чем-то, или наступил на неё. Видите, она деформирована. Вот здесь на ободе надпись на латыни: «Dominus Noster Сaesar Romulus Augustus Pius Felix Augustus», что в переводе значит: «Ваш господин Цезарь Ромул Август Благословленный Счастливый Август». Да, ничего не скажешь, очень счастливый. А вообще, не все считали Ромула настоящим императором. Сами римляне называли Ромула Момиле, то есть, маленький позор. Звали его ещё Августёнком. Император Восточно-Римской империи, Византии Зенон Исаврянин не считал Ромула настоящим императором. И Одоакр, спустя четыре года после смещения Ромула с трона императора отослал в Константинополь имперские инсигнии, то есть знаки и атрибуты императорской власти. Странно одно, что корону Ромула Одоакр не отослал. Может потому, что она была повреждена? Или отослал? А эти барбосы их украли уже в Константинополе? — Последнее я произнесла тихо, скорее сама для себя, чем для палатинов. Положила корону назад в сундук. Усмехнулась. — Государь Василий Иоанович, супруг мой, большой любитель коллекционировать короны и разные шапки владетельных людей. Я думаю, он будет очень рад собрать у себя короны древних королей почти всей Европы. Хороший я ему подарок поднесу. Вот он сейчас берёт Казань. Думаю, он обязательно отберёт ханскую шапку у этого ничтожества хана Мухаммед-Амина. Хотя по мне, так надо ему её оставить. И кошму ханскую тоже. Всучить всё это Мухаммеду и отправить с богом куда подальше. Показать, что мы не жадные. Пусть едет в степь, раскладывает там кошму и надевает на себя шапку хана сколько хочет. Надевает и снимает. В степи. А мы Казань себе заберём. И на этот раз никаких ханов там не будет. И всё будет по-честному. Ему ханская шапка и кошма, нам Казань. Очень даже равноценный обмен… Что Богдаша, так смотришь на меня?

— Ничего, Матушка. А разве ханская шапка с кошмой дороже, целого города?

— Для кого как, Богдаша. Для маленького ничтожества, как Мухаммед-Амина очень даже дороже. Так он останется хотя бы в этом деле ханом, правда без ханства и вообще без порток, голодранцем, так как казну Великий Государь навряд ли ему оставит. Но это уже мелочи. Ладно, остался последний сундук. Яков, открывай его.

Яков похимичил с замком и открыл его. Откинул крышку сундука. Я смотрела на золотые изделия, которыми был набит сундук. Что-то знакомое. Вспомнился Крым, как я ходила туда в музеи. Всё верно. Золото скифов. М-да. То, что скифские курганы, как и гробницы фараонов начали грабить ещё в древности, это я знала. Но не ожидала здесь их увидеть. Неужели тамплиеры и сюда добрались⁈

Брала из сундука удивительные украшения скифов. Ещё будучи в Крыму, читала, что скифы были очень неравнодушны к золоту. Мало того, этот металл был чем-то сакральным у них. Искусство изготовления украшений и предметов из золота у скифов достигла наивысшего уровня для той далёкой эпохи. Чего стоит только один пектораль, женское и мужское украшение на грудь. Как искусно изготовлены и филигранно сделанные фигурки животных и людей. Потрясающе. А подвески, кольца и всё остальное. Но особо выделялась шапка-шлём. Полностью из золота. Так называемая Царская шапка. На ней была надпись на греческом. Греческий я уже знала. Не даром брала тайно уроки и Ленку натаскивала на этом. А то такой недочёт, греческие Цесаревны и не знают греческого. Хорошо, что нас не спрашивали и не проверяли на знание греческого. На царской шапке-шлеме имелись сцены войны, сражений. Сцены быта. И надпись на древнегреческом: «Σκύλουρος, βασιλεύς βασιλικός Ταυροσκύθων, πατήρ ογδοήκοντα υιών», что в переводе с древнегреческого значило: «Скилур, Царь Царских тавроскифов, отец 80 сыновей». Не слабо!!! 80 сыночков!!! Не дай бог, Васе такое сказать. Тогда мне проще сразу застрелится. Хотя я понимаю, что сыновей этому Скилуру не одна жена рожала, а целый гарем. Но у нас, христиан православных, гаремы запрещены. Но прецедент всё равно не хороший. Ладно пусть не восемьдесят сыновей, но хотя бы десять Вася может потребовать, чтобы хоть как-то приблизится к скифским царям. В голову пришла мысль, от которой я сама испугалась и попыталась её выбросить. Не, я понимаю, что моя легенда насчёт принадлежности нас с Еленой к Нибелунгам была на грани фола и мы прошлись по краю. Я рискнула, рискнула очень сильно, хоть и попала в десятку, так сказать пила сейчас шампанское даже не из бокала, а из фонтана. А сейчас, найдя материальные подтверждения этой легенды только ещё больше укреплю веру всей европейской тусовки в то, что мы с Ленкой реальные потомки Зигфрида и Брунхильды. Но мысль, которая пришла мне в голову, когда я рассматривала шапку-шлем, была вообще на грани безумия. Мне, конечно, везёт. Как говорится прёт фарт, как горбуша в маленькую речку в период нереста. Но здесь будет уже явный перебор. Нет, не по отношению ко мне мысль пришла провернуть тот же трюк, как и с Нибелунгами, только более масштабный. В результате которого, Вася будет иметь законное право на Крым и всё Причерноморье, как потомок скифо-сарматского царского рода… Так, если память мне не изменяет, а она мне не изменяет, в Крыму читала, что тавроскифами скифов стали звать в период натиска сармат, когда те стали вытеснять их в Крым из Причерноморья во втором веке до нашей эры. А это почти две тысячи лет, а точнее тысячу семьсот лет. Даже больше, чем у меня. Но если доказать, что Рюриковичи имеют прямое отношение к этому царю, тогда никто не пикнет, если Вася заявит свои права на всё Причерноморье и Крым. Конечно, исключение османы. Они, естественно, будут против. Но они в этом плане безродные голодранцы огузы, предки которых лизали копыта скифских коней, так как до своих сапог скифо-сарматы их не допускали. А значит они никто и звать их никак. Воры, укравшие чужое. Если такое заявить, то Селим точно сожрёт свою чалму. Да, заманчивая мыслишка. Но слишком опасная. Если моя махинация раскроется, то всё, что я тут сделала полетит в тартарары. И меня, а заодно и Ленку повесят, как простую мошенницу, или колесуют. Или ещё хуже, сожгут, как ведьм. Меня от этих мыслей даже передёрнуло. Нет, надо всё хорошо обдумать. Всё взвесить. А пока отложим это в долгий ящик.

Положила золотую царскую шапку-шлем назад в сундук. Закрыла крышку. Яков повесил замок назад.

— Так, мальчики. Надо дополнительные доски, чтобы укрепить настил над ловушкой. Нужны катки, чтобы прокатить на них тяжёлые большие сундуки. Те, которые поменьше, вынесут на руках. Всё, начали. — Парни рванули наверх.

Сама тоже прошла на выход из подземелья. Поднялась. Солдаты и матросы смотрели на меня в ожидании. Я улыбнулась.

— И так, поданные мои, чудо-богатыри. Сейчас нужно поднять всё моё наследство из подземелья. Погрузить на корабли и вернуться домой. Вас всех ждёт большая награда.

— Слава Королеве Александре! — Крикнул кто-то. Его поддержал многоголосый мужской ор.

Народ начал суетиться. Заметила, как косятся на меч, который висел у меня на поясе. Ко мне подошли сержант-дамы.

— Матушка, а почему ты отдала свою саблю Илье, а сама надела на пояс этот меч? — Спросила меня Ксюша.

— Это не простой меч, Ксения. Паула, Агнешка, вы слышали легенды о Короле Артуре и рыцарях круглого стола?

— О, да! — Воскликнула Паула. — Я читала Вульгатский цикл. Там не только про короля Артура, но и про его рыцарей. Про Ланселота, Гавейна, Галахада, Персиваля и других рыцарях.

— А я читала «Смерть Артура» Томаса Мэлори. Я так плакала. — Пояснила Агнешка. Ксения смотрела на своих подруг удивлённо. Потом перевела взгляд на меня. В этот момент в церковь зашёл контр-адмирал. Подошёл к нам. Я стала объяснять Ксении кто такой король Артур

— Ксюша, сказания о короле Артуре и рыцарях круглого стола, это своего рода эпос, сказания о короле бриттов. Его рыцари искали святой Грааль и спасали благородных дам, таких как ты, как Паула и Агнеша.

— Да, моя дочь помешана на этом короле Артуре. — Усмехнулся Пандольфо.

— А такой король на самом деле жил? — Спросила Ксения.

— Конечно, жил. — Тут же ответила Паула.

— Ксюша, это было давно, почти тысячу лет назад. — Кивнула я.

— Вот именно, тысячу лет назад. И жил ли он, это ещё большой вопрос. — Продолжал усмехаться Пандольфо.

— Папа, как ты можешь? — Возмутилась Паула.

— Одну минуту, Паула. — Подняла я руку. Посмотрела на итальянского князя. — Пандольфо, скажи, как назывался меч короля Артура?

— А, это который он якобы вытащил из камня?

— Да, именно этот меч. — Кивнула я.

— Меч короля Артура назывался «Экскалибур». — Ответила за князя Агнешка.

— Точно, «Экскалибур». — Опять усмехнулся Пандольфо.

— Совершенно верно, Агнеша, Пандольфо. «Экскалибур». — Я вытащила меч из ножен. Повернула вверх той стороной клинка, на которой было выбито «Экскалибур». — Читайте. Здесь на латыни. Что написано?

Пандольфо пригляделся. Потом прочитал вслух:

— «Экскалибур». — Посмотрел на меня удивлённо. — Это что, тот самый меч? Меч короля Артура?

— Да, Пандольфо. Это тот самый меч. — Улыбнулась я князю.

— Матушка, дайте посмотреть! — Взвизгнули две княжны, Паула и Агнешка. Смотрели на меч восторженными глазами, трогали его лезвие пальчиками и восторженно повизгивали. — Боже, у нашей Королевы меч самого Короля Артура! — Завопила Паула. А Агнешка захлопала в ладоши. От переизбытка эмоций они даже затанцевали вокруг меня. Пандольфо продолжал смотреть на меч.

— Не могу поверить. «Экскалибур»!

— Но это ещё не всё, Пандольфо.

— Не всё⁈

— Нет. — Ответила я. Девушки перестали танцевать, смотрели на меня вопросительно. Я перевернула его той стороной, где было выбито другое имя, как меча, так и его владельца. — Скажите, каким мечом владела Жанна д Арк, Орлеанская дева?

— Ну это все знают. — Ответил Пандольфо. — Мечом Карла Мартелла, который более семисот лет назад остановил завоевание сарацинами Европы, в битве при Пуатье, разгромив их. Свой меч он завещал какой-то церкви, название сейчас не помню, где он пролежал все эти столетия, и где его нашла Орлеанская дева. Но тот меч исчез. А сама Жанна никому не сказала куда дела его. Якобы она отдала меч своим братьям, а они после её казни, утопили меч в Сене.

— Значит, не утопили. Читаем, что здесь выбито, на лезвии. Надпись тоже на латыни.

Пандольфо вновь пригляделся. Сначала прочитал про себя, потом повторил вслух.

— «Пламень». Карл Мартелл. Святая Дева Мария! Это что получается? «Экскалибур» и «Пламень», это один и тот же меч?

— Получается, что так. Не даром этот меч Жанна всегда носила с собой. Никому не давала и даже спала с ним.

— Ваше Величество, я не знаю даже, что и сказать. — Произнёс потрясённо Пандольфо. — Если всё так, то это очень необычный меч. И даётся он только очень необычным людям… Хотя, о чём я⁈ На Вас же, Ваше Королевское Величество, Багрянородная Цесаревна и Порфирогенита, Великая Княгиня, покров самой Девы Марии. Вы самый необычный человек, которого я видел в своей жизни.

В этот момент солдаты и матросы, под руководством моих палатинов стали вытаскивать на поверхность сундуки. Я подозвала Никифора и Илью. Никифор держал Аквилу, завернутую в какую-то тряпку. Молодец.

— Илья, найди мне древко. Ты понял какое и для чего?

— Понял, Матушка. Я сейчас. — Он выскочил из церкви.

Мои девчонки с удивлением смотрели на Никифора. Он же стоял с вполне невозмутимым лицом.

— Никиша, а что это у тебя в тряпку завёрнуто? — Спросила Ксюша. Он в ответ усмехнулся.

— А это ты, княжна, у Матушки спроси. А моё дело хранить то, что мне дадено и молчать в тряпочку.

— Матушка? — Девушки посмотрели на меня вопросительно. Я тоже улыбнулась им.

— Подождите и всё увидите сами. Поверьте, такое вы никогда не забудете.

Вскоре прибежал Илья, притащил древко, похоже, от копья, только наконечника не было. Зато имелся свежий срез на одном конце древка. Наверное, Илья его просто отрубил.

— Вот не знаю, подойдёт к Аквиле?

— Сейчас посмотрим. — Ответил Никифор и посмотрел на меня. Я кивнула. Никифор развернул тряпку. Древко идеально вошло в специальное гнездо для этого. Парни вогнали древко на всю глубину в Аквилу. Девчонки стояли и смотрели на всё это раскрыв рты. У Пандольфо глаза округлились до невозможности. Закрепив орла, Никифор протянул древко мне.

— Матушка, твоя Аквила. — Сказал он. Я с благоговением взяла его. Пандольфо крестился. Начали креститься мои девчонки, глядя на орла, гордо раскрывшего свои крылья. Солдат и матросы, вытаскивавшие сундуки на поверхность из подземелья замерли, глядя на Аквилу. В церковь стали заходить и другие. Я подозвала падре.

— Святой Отец, — обратилась я к нему, — освятите Аквилу. Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Он сходил за кропилом и купелью со святой водой. Подошёл к нам. Я склонила Аквилу. Он побрызгал на неё святой водой, перекрестил и стал читать молитву. Когда священник закончил освещать Аквилу, я подняла её. На орла упали лучи солнца через окно церкви. Он словно засиял. Я повторила вслед за падре:

— Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. — Замолчала на некоторое время собираясь с духом, но потом продолжила, глядя на Аквилу. — Отныне, Девятый Испанский легион вновь возродился из небытия. Империя жива, пока жив хоть один её легионер. А у нас теперь есть целый легион! Пока Аквила у нас, в наших руках, легион жив! Аве, Цезарь! — Последние слова я прокричала.

— Аве, Цезарь! — Подхватили мой клич мои палатины.

— Аве, Цезарь! — Крикнул Пандольфо. На его глазах появились слёзы.

— Аве, Цезарь! — Закричали солдаты и матросы.

— Аве, Цезарь. — Раздались звонкие девичьи голоса.

— Девятый Испанский легион, теперь является неотъемлемой частью армии Ливонской короны. В нём будут служить только самые лучшие. Моя гвардия. Это честь. Потому, что этот легион самый старый из всех армий Европы и Азии. С самой древней военной историей. Историей неувядающей и грозной славы. История радости побед и горечи поражений. Но чтобы не происходило, Аквила Девятого Испанского легиона никогда не попадала в руки врага. И никогда не должна попасть. Орёл не должен сойти с древка. Пусть погибнут все легионеры, но Аквила не должна упасть, не должна попасть в руки врага. Иначе, это будет несмываемый позор для тех, кто будет служить в Девятом Испанском. Это должны помнить все. Этим легионом командовал мой предок. Он был здесь наместником, во времена Римских Цезарей. А его потомки стали сами Цезарями в Византийской империи. Или как её ещё называли Восточно-Римской империи. Я нашла своё наследство. Наследие своих предков. Имущество, которое не подлежит отчуждению, которое может принадлежат только по праву рождения и по праву крови. Золото Рейна! Сокровища Нибелунгов. Когда дочь, наденет кольцо власти и вернёт корону, древняя кровь проснётся. Такое было пророчество. Древняя кровь проснулась. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь! — Взглянула на Никифора. — Никиша, возьми Аквилу. Отвечаешь за неё головой. — Оглядела застывших солдат и матросов. — Чего встали? Продолжаем вытаскивать сундуки. Несите их к лодкам. Только аккуратно. Не вздумайте утопить хоть один сундук.

Народ засуетился. С помощью верёвок поднимали большие сундуки по каменным ступеням лестницы, так как вытащить на руках их было очень сложно и тяжело. А вот наверху уже, сундук брали шестеро мужчин и тащили к берегу. Когда несли к лодкам первый сундук, прибежал один из солдат, стоявший при въезде в деревню. Он доложил контр-адмиралу. Пандольфо подошёл ко мне.

— Ваше Величество, к нам пожаловал местный барон, владелец этой земли. С ним вооружённый отряд.

— Хорошо. пусть пропустят его и пять человек сопровождения. Остальные пусть ждут за охраняемым периметром. — Смотрела, как солдаты и матросы грузят на лодку первый сундук. Погрузив и закрепив его в лодке, они поплыли к «Авангарду». Там их уже ждали. С борта спустили верёвки. Наблюдала, как сундук, обвязав верёвками, поднимают на борт корабля. Так, первый пошёл. В этот момент грузили в другую лодку второй сундук. За ним из церкви вынесли сундук поменьше. Его тащили четверо. Хорошо, что это была река и волнения не было. Иначе лодки с сундуками просто могло перевернуть. Пока наблюдала, как грузят и закрепляют сундуки, к нам подъехал местный барон в сопровождении пяти вооружённых человек. Ко мне моментально подтянулась охрана. Барон был довольно грузным мужчиной. С короткой рыжей бородой и усами. Он смотрел недовольно на всех вокруг.

— Вы кто такие? И что делаете в моей деревне?

Я на него не обращала внимания. Смотрела на лодки. Из церкви солдаты вытащили очередной сундук. Увидев его, у барона глаза чуть не выскочили из орбит.

— Ты кто такой? — Задал вопрос контр-адмирал.

— Я? Я барон Мориц фон Вольф. А кто вы такие?

— Как смеешь, барон, сидеть на коне в присутствии Королевы? — Гневно воскликнула Паула.

— Что? — Переспросил барон.

— Здесь коронованная особа, барон. Сойдите с коня. И остальные тоже пусть сойдут. — Сказал Пандольфо. — Я контр-адмирал военного флота Ливонского королевства, Князь Пандольфо Малатеста.

Я была одета в длинный китель до колен, с генеральскими золотыми погонами. Штаны, высокие сапоги-ботфорты, как и мои сержант-дамы. Но если на их головах были кивера, которые они носили с особым удовольствием, то у меня на голове был платок, закрывающий волосы, хотя из-под него вниз, до моего зада свисала толстая коса. Она просто не помещалась под платком. В косу были заплетены разноцветные, красивые ленты и имелся бант красного цвета. А поверх платка на мне был королевский венец. Не королевская корона Ливонии, она осталась в Вендене, а именно венец. Я медленно повернулась и посмотрела на барона. Смотрела немигающим взглядом. Не знаю, что он в нём увидел, но мужчина слез с коня и изобразил поклон, с отставлением одной ноги вперёд, вторую назад, разведя руки в стороны. Я кивнула ему. Его сопровождающие тоже слезли с коней.

— Прошу прощения, Ваше Королевское Величество, а что Вы тут делали? — Спросил барон.

— Помолится заезжала.

— Помолится? Здесь? В этой нищей церквушке?

— Любая церковь, это дом Господа нашего, барон фон Вольф.

Я видела, как он косится на Аквилу в руках Никифора. А так же смотрит с недоумением на сундуки, которые вытаскивали из церкви мои солдаты и матросы.

— А что это за сундуки, вытаскивают из церкви?

— Это моё имущество. Моё наследство, барон.

— А что, Ваше имущество, Ваше Величество, делало в этой церкви?

— Хранилось здесь. Ожидало, когда я приду и заберу его. Вот и всё. Я пришла и забрала.

— И как давно оно здесь лежало? Почему я, хозяин этих земель ничего об этом не знал? — Похоже до рыжего пока не доходило. Увидела, как Агнешка и Паула злорадно усмехнулись.

— Давно, барон. Очень давно. Тогда, когда его туда поместили не родились ваши бабушки и дедушки.

— Но эта деревня вместе со смердами и земля, на которой стоит церковь принадлежит мне.

— Я Вас поздравляю барон. И поверьте, я не посягаю на Вашу собственность.

— Но сундуки⁈ Всё, что находится на моей земле и в её недрах принадлежит мне.

— Не в этом случае, барон. Это моё имущество. Моё, по праву рождения и по праву имперской крови. Знаете, как говорили в Древнем Риме, времён Императоров? То, что позволено Цезарю, не позволено быку. Иными словами, то, что принадлежит Цезарю, не может принадлежать никому другому. — В этот момент из церкви вытащили очередной сундук. Барон и его люди жадно смотрели на него. Как я помнила, в этом сундуке находились флорины. Когда солдаты потащили его мимо нас к берегу, я велела им остановится. Они поставили сундук на землю. Подозвала Якова. Велела открыть замок, что он и сделал. Я открыла крышку сундука, отсчитала двадцать серебряных флоринов. Возле церкви стоял падре. Я его подозвала. Когда он подошёл, сунула ему в обе руки флорины.

— Падре, это мои пожертвования на церковь. Надеюсь, этого хватит, чтобы вернуть алтарь на место?

— Этого много, Ваше Величество. — Пробормотал падре, глядя испуганно на такое сокровище. Похоже этот сельский священник никогда ранее не держал в руках столько серебра.

— Ничего, падре. На остальное обновите что-нибудь в церкви.

— Благодарю Вас, Ваше Величество.

Я видела с какой алчностью барон смотрел на груду серебра в сундуке. Это он ещё не видел золотых монет. Тогда у него точно крышу бы снесло. Я понимала, что сейчас, показав содержимое сундука, провоцировала его.

Сундук закрыли и утащили в лодку. Из церкви вытащили очередной сундук. Барон, глядя на него, побагровел. Я спокойно смотрела на него. На моих губах появилась улыбка. Барон оторвал взгляд от сундука, посмотрел на меня.

— Что-то не так, барон? — Спросила его.

— Всё не так.

— Что, барон, золото манит тебя? Здесь его очень много. Ты даже себе представить не можешь, сколько. Вот только есть одно препятствие.

— Какое же?

— Оно даётся безболезненно только тому, кому оно предназначено. Остальным этот металл несёт несчастия и смерть. Оно способно поманить тебя своим завораживающим блеском, но в самый последний момент, ты вдруг обнаруживаешь, что держишь в руках не золото, а прах и тлен. Такова его природа, барон Мориц фон Вольф.

— Золото не может превратится в прах и тлен. Оно вечно. И если схватил его, то главное не выпустить из рук.

— Ты заблуждаешься, барон. Но я не буду тебя разубеждать в этом. Это бесполезно. Понять это ты сможешь, только тогда, когда ощутишь своим обонянием запах тлена и почувствуешь во рту вкус тлена. Правда будет уже поздно. И назад ты уже ничего отыграть не сможешь. Так как второго шанса здесь не даётся.

— Мне хватит и одного.

— Ну смотри, барон. И не говори потом, когда предстанешь перед всевышним, что я тебя не предупреждала.

Барон повернулся и хотел уже залезть на своего коня, как я его остановила.

— Барон, я разве разрешала тебе куда-то уходить? Сейчас ты высказал мне, как коронованной особе, своё неуважение. А так с коронованными особами не поступают. Это очень чревато.

Он повернулся ко мне.

— Прошу прощения, Ваше Величество. Но мне нужно отлучится, по очень важному делу. С Вашего разрешения…

— Езжайте, барон. Езжайте. — Сказав это, я отвернулась. Стала смотреть на то, как грузят на лодку очередной сундук.

Когда барон и его люди свалили, ко мне подошёл Пандольфо.

— Ваше Величество, зря Вы открыли при бароне сундук. Это его спровоцировало.

— Я знаю. Я даже знаю, что он задумал. Он попытается напасть. Вопрос, где и какими силами?

— И хватит ли у него этих сил. — Добавил Пандольфо. — Здесь мы можем разнести пушками каравелл всю эту деревню.

— Вот и подумай над этим, Пандольфо. Если он не нападёт сейчас и мы успеем погрузить все сундуки на корабли, тогда где и как он попытается перехватить нас?

— Я думаю ночью, когда мы встанем на стоянку, Ваше Величество.

— Вот и хорошо. Значит приготовимся. Зря он меня не послушал. Но, князь, всё же пусть солдаты сейчас смотрят в оба.

— Конечно, Ваше Величество.

Дождались пока не вытащат из подземелья все сундуки и не погрузят половину на «Авангард» и половину на «Луизу». Оставаться дальше здесь не имело смысла. Вернулись на «Авангард». Каравеллы уже успели развернуться и мы двинулись назад к Северному морю…

Стояла на верхней палубе, облокотившись на бортик. Смотрела на левый берег Рейна. Ко мне подошёл Пандольфо. Тоже облокотился на бортик.

— Ваше Величество, как думаете, когда барон попытается напасть?

— Что, Князь, тоже не сомневаешься, что он попытается взять то, что, по его мнению, принадлежит ему?

— Нет, не сомневаюсь. Слишком алчные у него глаза были. Только присутствием солдат и вооружённых матросов, а ещё присутствием двух военных кораблей, остановило его.

— Ну да, какой бы он, в случае успеха, получил приз, выдвинувший бы его сразу в высшую лигу. Тут у кого угодно возникнут самоубийственные мысли.

— Высшая лига? — Переспросил Пандольфо.

— Да. Это своего рода уровень высшей знати. Сейчас он кто? Просто барон, пусть и владеет землёй, хотя я не думаю, что этой земли у него много. И таких, как он здесь хватает. Ты заметил, как были вооружены его ландскнехты или кто там они⁈ Довольно бедновато. Разнобойное вооружение. Больше, чем у половины доспех кожаный. Есть кольчуги, но, как говорят, не первой свежести. Видела пластинчатый доспех, но всего у пары-тройки человек, в том числе и у самого барона. Бедновато он живёт, как и крестьяне в его деревушке. Сплошная нищета. Заметили, какие глаза были у этого падре, когда я вручила ему флорины. По-моему он впервые увидел столько денег.

— Я не удивлюсь, Ваше Величество, если барон уже отобрал у священника эти деньги. — Кивнул Пандольфо.

— Я тоже в этом уверена. Но это уже не моя забота. Я возместила ущерб, который причинила церкви сторицей. А насчёт, когда попытаются напасть, думаю скоро. Ближайшей ночью, когда мы встанем на рейд. Это будет его единственный шанс. Потом мы уйдём далеко. Это сюда мы шли медленно, против течения. А сейчас быстрее. Так как идём по течению. Да и его владения уже закончились. Уверена это уже чужая для него земля. Так что риск столкновения с хозяином этих земель у барона повышается.

— А если он предложит местному сеньору вступить в долю?

— Ну что же, тогда ещё один сеньор очень быстро ощутит вкус тлена у себя во рту. Командам обеих каравелл быть наготове. Ночью не спать, затаится. Сидеть тихо, чтобы те, кто на берегу решили, что все спят. Орудия зарядить картечью.

— Как повелите, Ваше Величество. И я полностью с Вами, моя Королева, согласен.

Когда стало смеркаться. Корабли бросили якоря, недалеко от левого берега Рейна. В стороне, примерно в километре, располагался какой-то небольшой городок. Я смотрела на него в подзорную трубу.

— Ваше Величество. — Обратился ко мне контр-адмирал. — Наблюдатель, заметил, что нас сопровождают. Иногда один всадник иногда пара.

— Всё верно. Я бы удивилась если бы барон не послал своих людей наблюдать за нами. У тебя готово, Князь?

— Да, Ваше Величество. Пушки заряжены картечью. Солдаты и матросы тоже вооружены. Ружья и пистоли заряжены у всех. Плюс абордажные сабли. Так же приготовлены арбалеты и багры. Никто из команды сегодня ночью не спит. Всем всё разъяснено. Солдаты и матросы понимают, что они везут большую казну, от которой зависит их вознаграждение. Не беспокойтесь, Ваше Величество. За своё они разорвут в клочья кого угодно.

Ночь медленно опустилась на землю. На обоих кораблях зажгли масленые фонари на носу и на корме. С берега казалось, что все на кораблях уснули, кроме тех, кто нёс вахту. Ожидание тянулось томительно. Многие солдаты и матросы дремали, сжимая в руках оружие. Мои фрейлины тоже дремали в каюте. Не дремали палатины. Эти были уже научены. Парни, чтобы занять себя, играли в кости, кидая два кубика. Играли на щелбаны. Вообще в любые азартные игры им было запрещено играть и тем более на деньги. Но сейчас я разрешила сыграть им, но только на щелбаны. Вот Божен проиграл Богдану.

— Ну что, балбес, лоб подставляй. — Слову «балбес», они научились от меня.

— Сам ты балбес. — Огрызнулся Божен. Илья с Айно и Никифором усмехнулись. Аббас спокойно смотрел на них, потом осуждающе покачал головой. Этот вообще в азартные игры не играл сам. Ему это было запрещено верой. Зато он хорошо играл в шахматы. Вот и сейчас мы с ним сидели и играли. Аббас сделал ход конём. Немного подумав, двинула вперёд ладью, готовя Аббасу ловушку. В этот момент в каюту постучались и зашёл капитан-командор каравеллы.

— Ваше Величество, они плывут. На лодках, сколько сказать пока трудно. Факелов не зажигают. Вёсла, судя по всему, обмотали тряпками, чтобы плеска не было слышно.

— Отлично, Густав. Где контр-адмирал?

— Их Высокопревосходительство на капитанском мостике.

— Солдаты и матросы готовы?

— Да, Ваше Величество. Скрытно заняли свои места, согласно введённому Вами, боевому расписанию. Мы много тренировались в этом. Канониры, так же скрытно, заняли свои места у пушек. Все ждут только команды на атаку.

Палатины моментально подобрались. Девушки стряхнули свою дрёму. Проверили свои пистоли. Увидела, как глаза княжон азартно заблестели. Только Айтан была спокойна. Её лицо было скрыто до самых глаз шёлковым платком. Чёрные, как ночь глаза были непроницаемыми.

— Аббас, запомнил, как стоят фигуры? — Спросила перса.

— Да, моя Госпожа, запомнил.

— Что видишь из этой диспозиции?

— Я совершил ошибку. Госпожа готовит мне ловушку. Вилку.

— Совершенно точно. Молодец, быстро соображаешь. Подумай, что ты можешь противопоставить этой ловушке. Она почти захлопнулась.

— Да, Госпожа.

Я вышла из каюты. Впереди меня скользнули тенями Богдан и Илья. Поднялась на капитанский мостик.

— Ну что там, Князь? — Шёпотом спросила контр-адмирала. Всё-таки звук по воде разносится далеко.

— Они уже близко. На дистанции уверенного поражения картечью.

— Тогда чего ждём, Пандольфо? Командуй. Это твоя епархия. Я не вмешиваюсь. Здесь и сейчас, контр-адмирал, ты первый после Бога!

Пандольфо кивнул мне. Посмотрел на командора.

— Слушайте мой приказ. Зажечь факела. Запустить сигнальные огни.

— Слушаюсь. — Козырнул командор и начал, уже не скрываясь отдавать приказы. Вскоре зажглись факела, а матросы запустили сигнальные огни, в качестве которых использовали петарды, изготовленные Еленой для фейерверков. Послышались выстрелы. Это взлетели салюты и взорвавшись в воздухе осветили водную гладь реки. Первые лодки подошли к обоим кораблям довольно близко, на расстояние броска факела, что солдаты и матросы сделали — закидали их факелами.

— Орудия фальшборта… Огонь! — Последовала команда командора. Залп орудий на открытой палубе был слитным. Грохнуло знатно. У меня даже уши заложило. Правый борт «Авангарда» окутался клубами порохового дыма. Тоже самое произошло и у «Луизы». Картечью разрывало лодки на куски. разрывало людей в лодках. На реке послышались крики и вопли. Опять взлетели в воздух салюты, освещая гладь Рейна. Некоторые лодки от попавших в них факелов начали гореть. Второй залп произвели орудия нижней палубы, через открытые порты, окончательно добивая вражеский десант. После чего, с бортов открыли огонь из ружей солдаты и матросы. Мои княжны в нетерпении смотрели на меня.

— Ладно уж, идите, стрельните из своих пистолей. — Разрешила я им. Три княжны рванули к борту и отстреляли по два своих пистоля в лодки на реке. Я наблюдала за рекой. Быстро же всё закончилось.

— Князь, пусть спустят шлюпки. Пройдутся. Может кого в живых найдёте. Мне интересно, барон остался жив или нет? И кого он в долю взял? Что-то много лодок получилось у него.

Пандольфо отдал приказ. На воду спустили пару шлюпок. С «Луизы» тоже спустили лодки. Две шлюпки сместились вниз по течению, вылавливать те, которые ещё держались на плаву. Несколько лодок нападавших горели, дрейфуя вниз по течению.

— Матушка, что всё что ли? — Удивлённо спросила меня Ксения, воинственно держа в левой руке саблю, в правой пистоль. Остальные валькирии так же приготовились к великой битве! Наверное, хотели сойтись в абордажной схватке. Зря я их что ли гоняю по овладению холодным оружием. Я усмехнулась.

— Всё, Ксюша. Увы, но вам повоевать, сойтись в сабельном бою, не придётся. И слава богу. Враг разбит, уничтожен или сбежал, но не многие.

Палатины стоявшие рядом засмеялись.

— Чего ржёте⁈ — Недовольно воскликнула Ксения и показала парням язык.

— Княжна, зато ты знатно стрельнула из обоих своих пистолей. Надеюсь, хоть в кого-нибудь попала? — Ехидно спросил Ксению Божен.

— Ты то вообще не стрелял! — Тут же ответила княжна и гордо задрала носик.

— Нет, Ксения, не стрелял. Куда мне, если вы там всех уже поубивали. — Не растерялся Божен. Палатины продолжали смеяться.

— А ну вас. — Махнула рукой на парней Ксения. Из моих сержант-дам не стреляла только Айтан.

— Айтан, а ты почему не стреляла? — Спросила её. Та пожала плечами.

— Я не видела цель. Они были для моего пистоля слишком далеко. Подошли бы ближе, я бы стреляла. — Ответила персидская княжна. Я кивнула ей.

Вскоре к «Авангарду» посланные на шлюпках матросы, подтянули одну из лодок нападавших.

— Ваше Величество, — обратился ко мне контр-адмирал, — выловили лодку, в которой барон. Он тяжело ранен, но ещё жив. Сколько правда проживёт, не известно.

— Поднимите его сюда, на палубу. Я хочу поговорить с ним, если он меня, конечно, услышит.

Барона подняли на борт каравеллы. Положили на палубу. Я подошла к нему и присела на корточки. Его пластинчатый доспех был пробит в двух местах толи картечинами, толи пулями моих мушкетёров. На его губах пузырилась кровь. Но он был в сознании. Смотрел на меня.

— Ты слышишь меня, барон? — Спросила его. Он прохрипел, давая понять, что слышит. — Ну вот видишь, Мориц, разве я сказала тебе не правду, что золото даётся только тому, кому оно предназначено, всем остальным оно несёт тлен и прах. Сейчас ты чувствуешь вкус своей крови на своих губах. Но очень скоро этот вкус сменится на вкус тлена. Понимаешь?

— Ты… Лекарка… Спаси… — Прохрипел он, напрягаясь из-за всех сил. Я отрицательно покачала головой.

— Увы, Мориц, я, конечно, сильный хирург для этих земель, но даже я не смогу тебе помочь. Судя по всему, картечь или пули моих солдат пробили тебе лёгкое. Они фактически разорвали тебе его. У тебя сейчас идёт обильное внутреннее кровотечение. И остановить его невозможно. Скоро ты захлебнёшься своей кровью. Я вообще удивлена, что ты ещё жив. Единственное что, это дать тебе исповедоваться и причастится. Если успеешь.

— Да… Священника…

— У меня нет здесь священника. А ехать сейчас на берег и искать его, просто не успеют. Но здесь есть тот, кто сможет его заменить. — Я встала с корточек. Посмотрела на контр-адмирала. — Князь, прочитайте молитву барону. Причастите его. Здесь и сейчас вы в праве это сделать, ибо вы первый после бога на корабле, как главнокомандующий. Давайте, ему немного осталось.

Пандольфо приклонил колено над лежащим бароном. Соединил ладони в замок и стал читать молитву. Я велела принести свечу. Принесли. Вложили её в руки Морица. И зажгли.

— Оставьте их. — Сказала я всем кто находился рядом. Мы отошли. Я обратилась к командору: — Поймали кого ещё из нападавших?

— Да, Ваше Величество. Восьмерых человек. Трое раненые, но не сильно.

— Пусть приведут их сюда.

Вскоре матросы притащили восьмерых. Трое действительно были ранены. У кого голова окровавленная, у кого руки или ноги. Поставили их на колени.

— Вы все люди барона фон Вольфа? Вы понимаете этот немецкий диалект? — Спросила их по-немецки. Они молчали, испуганно глядя на меня. Богдан, стоявший ближе всех к ним, толкнул одного из них ногой.

— Отвечать, когда спрашивает Королева. — Рявкнул он тоже по-немецки.

— Понимаем. Нет, Ваше Величество, мы не люди барона. Мы ландскнехты из банды Марио Плачинни. — Ответил тот, кого Богдан толкнул ногой.

— Что делал итальянец в немецких княжествах?

— Мы пришли сюда в надежде наняться к кому-нибудь. Слышали, что император воюет в Польше.

— Где Польша и где вы⁈ Но это ладно, ваши проблемы. Почему напали на мои корабли?

— Наш капитан познакомился с местным бароном. Вон с тем, над которым читают молитву. Вчера днём он приехал в наш лагерь. Разговаривал с капитаном. Сказал, что можно хорошо поживится. Что два корабля перевозят сокровища. Десятки или сотни сундуков, набитых серебром и золотом.

— Вы что, не видели, что корабли не купеческие, а военные?

— Видели. Но барон заверил, что солдат на них нет, а матросов мало.

— Он вас обманул. Алчность и жадность затмили ему разум.

— Мы это поняли, Ваше Величество.

— Где ваш капитан?

— Нет его. Он убит. Картечь снесла ему полголовы и он упал в воду. Больше я его не видел… Скажите, Ваше Величество, что с нами будет?

— А ты сам как думаешь? Повесят вас на реях, как татей и разбойников. Вот и всё. Ваша служба на этом закончится.

Он опустил голову. Остальные, кто мог начали молится. Я наблюдала за ними. Никто из них не просил пощады. Наверное, это просто такой средневековый фатализм. К тому же они прекрасно понимали, что за то, что они совершили, тем более в отношении коронованной особы, им полагается только одно — петля или топор палача.

— Как тебя зовут? — Задала я вопрос наёмнику. Он поднял голову.

— Антонио Романо.

— Кем ты был у капитана?

— Лейтенантом, Ваше Величество. Я командовал аркебузирами.

— И где ваши аркебузы?

— Утонули. Тем более, мы взяли с собой немного. В основном были вооружены мечами и палашами.

— Ваш лагерь далеко?

— Нет. Вы удачно встали. Отсюда до лагеря примерно половина лье. — Я прикинула. Французское лье, это примерно 4,5 километра. Половина лье, это чуть больше двух километров.

— Сколько людей в лагере?

— Около сотни.

Подошла к следующему, стоявшему на коленях. Он баюкал свою левую руку. Она была в крови.

— А ты тоже аркебузир? — Он кивнул. Потом застонал, прижимая к себе руку.

— Ваше, Величество, это мой брат, Доминик. — Произнёс Антонио Романо.

— Брат? — Удивлённо посмотрела на Антонио.

— Брат, Ваше Величество. Младший. Он меня на четыре года младше. У него рука перебита.

— А сколько тебе лет, Антонио?

— Тридцать пять, Ваше Величество.

— В вашем лагере у вас есть кто-нибудь?

— Да, Ваше Величество. Там третий наш брат, самый младший, ему восемнадцать исполнилось в два месяца назад. Ещё там наши с Домиником семьи. Моя жена, жена Доминика и дети. У меня двое сыновей и дочь. У Доминика сын и его жена сейчас беремена.

— О как замечательно. Всем табором путешествуете.

— Ваше Величество, ещё десятерых выловили. Пятеро раненые, но не сильно. Остальные целые. Тоже из этих, из ландскнехтов.

— Тащите их сюда. — Посмотрела на Романо. — У кого ещё там семьи? — руку поднял ещё один ландскнехт. В волосах его уже была седина. На вид ему лет сорок пять.

— А ты кто такой?

— Лоран Фурнье.

— Француз?

— Да, Ваше Величество. Я из Лангедока. Пикинер.

— Кто у тебя там?

— Жена и две дочери. Был сын, но умер от лихорадки в прошлом году.

— Какой у вас интернационал.

Притащили ещё десятерых. Поставили передо мной на колени. Я прошлась вдоль их шеренги.

— Я смотрю, граждане разбойнички, у вас итальянцы, французы… Кто ещё есть?

Тишина. Я покачала головой.

— Когда Королева спрашивает, надо отвечать. — Крикнула Паула.

— Есть испанцы, Ваше Величество. — Ответил Антонио. — Немцы, фламандцы. Но в основном итальянцы и немцы.

— Понятно. Значит так, Антонио, я сейчас тебя отпущу. Сядешь в лодку и поплывёшь к берегу. У тебя мало времени, Антонио Романо. Прибудешь в лагерь и заберёшь семьи тех, кто здесь находится, если они у них есть. Приводишь их сюда. Если ты не придёшь, я повелю их всех, кто стоит на коленях передо мной, повесить на реях. Понятно?

— Да, Ваше Величество.

— Если не привезёшь семьи, мало ли, может они не захотят следовать за своими мужьями, вернёшься сам. И успевай. Утром. Когда солнце поднимется, мы снимаемся с якоря и уходим. Твой брат и остальные товарищи по оружию повиснут на реях.

— Да, Ваше Величество.

— Свободен. Дайте ему лодку. Остальных в трюм, и чтобы сидели тихо, прижав зад. Любое неповиновение, убивать сразу, не разговаривая. Раненых оставить здесь. Я посмотрю.

Лейтенант ландскнехтов отправился на лодке на берег. Остальных, за исключением раненых, загнали в трюм. Там была железная клетка, специально предусмотренная для пленных.

— Ваше Величество? — Контр-адмирал смотрел на меня вопросительно. — Вы хотите их пощадить?

— Повесить мы их всегда успеем, мой дорогой Князь. Это ландскнехты, профессиональные воины. Отвезу их у Ливонию к Георгу фон Фрунсбергу. Пусть делает с ними что хочет. К тому же посмотрим, какие из них аркебузиры.

Занялась ранеными. Первого смотрела Доминика Романо. Плохо дело, картечь перебила ему лучевую кость левой руки, вырвав кусок мяса. Даже кость была видна. Операцию решила делать прямо здесь. Нечего в каюту их тащить. Фрося принесла сумку с моими инструментами, плюс мази, перевязочный материал и гипсовые бинты. Доминику парни влили приличную дозу крепкого алкоголя. Специально брала с собой бутыль кальвадоса, сделанного Маркусом. Это помимо спирта. Потом они его держали, сунув ему в рот палку, чтобы сжал зубами. Обработала рану спиртом. Разрезала. Вычистила саму рану от осколков кости. Потом сложила, зашила. Намазала рану мазью и наложила гипс. Во время операции, несмотря на убойную для него долю алкоголя, Доминик потерял сознание. Его оставили на палубе, положив на циновку и укрыв куском тряпки. С остальными разобралась быстрее. Ломаных и перебитых костей, к счастью, больше не было. Зашила раны, оставленные картечью на мягких тканях тела. Продезинфицировала и наложила повязки. Мне помогали Фрося и Айтан. Пленные, которых я лечила, смотрели на меня дикими глазами, не веря, что сама королева марает об них свои руки. Они притихли. Получивших медицинскую помощь тоже отправили в трюм.

Я посмотрела на часы. Время четыре утра. На востоке стало светлеть. Занималась заря. Сержант-дамы мои уже спали в каюте. Фросю я тоже отправила отдыхать, как и палатинов. Со мной остались только двое — Айно и Никифор. Я сидела на бочонке на палубе и смотрела на реку. Спасть не хотелось. Не знаю почему. Может из-за эмоций, которые я испытывала там, в подземелье. Потом уже здесь, на реке.

— Матушка, — обратился ко мне Никифор, — а почему ты не отдыхаешь? Пошла бы поспала?

— Я не хочу, Никиша. Просто не смогу уснуть. Мне всё нужно обдумать.

— А о чём думаешь?

— О том, что нашла своё наследство. И из чего это наследство состоит. Здесь много о чём нужно подумать.

— Матушка, а покажи меч? — Опять задал вопрос Никифор. Айно осуждающе на него посмотрел. Я вытащила меч из ножен. Протянула ему рукоятью.

— Возьми. — Никифор с благоговением взял меч. — запомни эти минуты, мгновения Никиша. Сейчас ты держишь в своих руках легендарный меч, которому почти тысяча лет. Он выкован из метеоритного железа.

— Что за железо такое?

— Метеориты, они прилетают оттуда, со звёзд. Железные глыбы. Это сталь. Одна из самых лучших. Есть поверие, что тому, кому достанется метеоритное железо, то ему благоволят небеса. А уж оружие, выкованное из этого железа, освящено самим Господом.

— Правда? — Никифор смотрел на меч в своих руках широко раскрыв глаза. Айно тоже заворожённо смотрел на «Экскалибур». Он провёл кончиками пальцев правой руки по лезвию.

— Матушка, а ты говорила про какого-то короля Артура, про Карла Мартелла и про деву, которые владели этим мечом. Кто они? — Спросил Никифор, глядя на меч.

— А это, Никиша, длинная история. Но если хотите, я вам её расскажу. Тем более всё равно расцвет дожидаться. А на востоке уже утренняя заря разгорается.

— Расскажи, Матушка. — Произнёс Айно.

— Хорошо. Почти тысячу лет назад в Британии жил один король, царь по нашему. Звали его на римский манер, Гай Арториус. — Я рассказывала им мифы про короля Артура. Даже взяла кое-что из голливудских блокбастеров про короля Артура. Парни сидели и слушали, раскрыв рты. А что я ещё им могла рассказать, если сама выросла на сказках, в том числе и на сказках о короле Артуре и рыцарях круглого стола. После смерти короля Артура его легендарный меч, «Экскалибур» исчез. Потом я рассказывала о майордоме короля франков Карле Мартелле. В ту эпоху семьсот лет назад арабы, захватившие огромные территории на Ближнем востоке, в Африке, переправились через Гибралтарский пролив и завоевали почти всю Испанию. Они завоевали и разгромили многие варварские королевства отсготов, вестготов и прочих готов. И их натиск на Европу сумел остановить только Карл Мартелл, собравший войско и давший арабам бой недалеко от города Пуатье. В этой битве он разгромил войска халифата на голову. Но самое главное, что «Экскалибур появился именно у Карла Мартелла. Как это произошло и почему, никто уже не знает и не узнает. Но факт остаётся фактом. И в руках у Карла Мартелла 'Экскалибур» обрёл своё второе имя «Пламень». После разгрома арабов, Карл завещал свой меч одной церкви на территории нынешней Франции. Так делали многие рыцари и полководцы того времени. Этот меч остался там лежать на целые столетия. И вот, почти сто лет назад, Франция воевала с Англией и Бургундией. Французская армия терпела поражения и её боевой дух упал. И тут появилась Дева. Жанна. Ей было всего семнадцать лет. Она убедила дофина Франции, царевича по нашему дать ей армию и она спасет свою милую Родину. И в одной из церквей, ей вручили меч. Это и оказался меч Карла Мартелла. Он же меч короля Артура. Когда я закончила рассказ, парни молчали. Никиша с благоговением поглаживал клинок ладонью.

— Матушка, а теперь этот меч принадлежит тебе? — Спросил Айно.

— Да, Айно. Теперь, волей Господа, он принадлежит мне.

— Пусть теперь хоть кто-то попытается пойти на нас войной. Будет обязательно битым. — Хищно усмехнулся Никифор. Я покачала головой.

— Никиша, ай-яй-яй. Запомни, победу добывает не какой-то меч, пусть и легендарный, а люди, воины. Я и без меча этого побеждала. Разве нет?

— Точно. — Кивнул Айно. — Один замок Ульриха фон Деница чего стоит. А потом имперцы во главе с фон Фрунсбергом. И османы с татарами. А ещё Грифичи и Анна Радзивилл.

— Правильно, Айно. Разве у меня был тогда меч «Экскалибур», Никиша?

— Не был, Матушка. Но всё равно, сейчас с этим мечом тебе вообще никто не страшен.

— Никиша, ты так ничего и не понял. Меч, это всего лишь символ. Не более. Сам меч не приносит обязательно победы. Победу добывают люди. Уясни это. Я с мечом могу потерпеть поражение. А без меча могу одержать победу. Дело не в мече.

Утренние сумерки всё больше рассеивались. Увидела, как показался краешек солнечного диска. Наступал новый день. К нам подошёл контр-адмирал.

— Ваше Величество, моя королева, ты так рано встала?

— Я, Пандольфо, вообще не ложилась. Вот, своим палатинам рассказывала историю этого меча. — Показала на меч в руках Никифора.

— Можно? — Спросил Князь, протягивая руки к «Экскалибуру». Я кивнула.

— Можно, Пандольфо. — Никифор с неохотой отдал меч контр-адмиралу. Тот, взяв его в руках, смотрел на меч с восхищением.

— Прекрасный клинок. Словно только что выкованный. — Некоторое время он любовался мечом, потом протянул мне. Я забрала его и вогнала в ножны.

— Ваше Величество. — Проговорил Князь. — Если этот Антонио Романо не вернётся, что делать с пленными?

— Как что, Князь? Повесить на реях. Я же сказала.

— Всё понятно.

Просыпались экипажи кораблей. Матросам и солдатам начали выдавать завтрак. Ко мне подошла Фрося.

— Матушка, тебе бы поесть.

— Спасибо, Фрось. Мне просто взвар сделай с мёдом. Девушки встали?

— Девушки-красавицы спят, Матушка. И вставать не собираются.

— Ладно, пусть спят. Они почти всю ночь не спали. Им надо.

Появились остальные палатины — Богдан, Илья, Божен, Аббас.

— Ну что, добры молодцы, выспались?

— Выспались, Матушка. Нам то что? Совсем немного надо. — Ответил за всех Богдан.

— Идите, завтрак у кока получите.

— Матушка, а что с этими? — Божен кивнул на Доминика, который тоже проснулся и сидел на циновке.

— А что с ними? Как только экипажи каравелл позавтракают, и если Антонио не появится, их всех повесят на реях. И мы двинемся дальше.

Экипажи позавтракали. Палатины тоже. Все смотрели на меня. Я взяла подзорную трубу и взглянула на берег, в ту сторону, где со слов Антонио был лагерь наёмников. Никого видно не было. Вздохнув, дала знак, чтобы из трюма вывели пленных. Взглянула на Доминика. Он всё понял, встал с циновки. Матросы по приказу командора «Авангарда» стали крепить на реях верёвки с петлями. Когда петли свесились к каждой из них подвели по приговорённому. Я стояла на капитанском мостике и спокойно смотрела. Увидела, что Доминик ловит мой взгляд.

— Пандольфо, переведи Доминику. Боюсь он плохо понимает немецкий.

— Ваше Величество, мы говорим с ним на разных диалектах. Доминик и его брат из Неаполитанского королевства. Это юг Италии. Я родился и жил севернее.

— Всё же я надеюсь он поймёт твою речь.

— Хорошо, Ваше Величество.

Я посмотрела на итальянца:

— Увы, Доминик, но твой брат бросил тебя, как и всех остальных. К сожалению, я не могу отменить свою приказ. Иначе скажут, что я не держу своё королевское слово. А я такого допустить не могу.

Доминик и остальные итальянцы выслушали меня. Стали молится. Я взглянула на командора, капитана «Авангарда»:

— Командор, распорядитесь, чтобы приговорённым принесли по миске каши.

Командор, а с ним и контр-адмирал взглянули на меня удивлённол. Пандольфо спросил:

— Зачем, Ваше Величество? Их ведь всё равно повесят!

— Знаете, Князь, в Китае, это страна далеко на востоке, там перед казнью приговорённому дают съесть миску риса. Это такая еда у них.

— Я знаю про Китай и знаю, что такое рис. Но это бессмысленно.

— Нет, мой дорогой Князь. Во всём есть смысл. Миска риса, это последнее, чем может насладится человек, перед тем как уйдёт за грань. А ещё это драгоценные мгновения жизни, которые ему даются.

— Как скажите, Ваше Величество. Командор, распорядитесь.

Наёмникам принесли по миске каши и ложки. Они смотрели на меня с недоумением.

— Ешьте. Возможно, это последнее в вашей жизни, чем вы сможете насладится. — Сказала я им. Ещё раз убедилась в психологии фатализма людей этого времени. Они стали есть. Когда всё съели, миски у них забрали. На палубу вышли барабанщики. Каждому из наёмников помогли залезть на бочонки. На шеи им надели петли. Перед приговорёнными вышел контр-адмирал. Он стал читать молитву. Наёмники тоже молились. Барабанщики смотрели на меня. Молитва закончилась. Контр-адмирал поднялся на капитанский мостик. В этот момент Доминик на плохом немецком обратился ко мне.

— Ваше Величество. Скажите, зачем Вы лечили меня, если сейчас казните?

— А потому, Доминик, что тогда я была прежде всего врач, лекарь, а не Королева. И я давала клятву Гиппократа. Я обязана была оказать медицинскую помощь нуждающемуся, пусть этот нуждающийся и был бы моим врагом. К тому же я надеялась, что твой брат не бросит тебя.

— Антонио не мог меня бросить.

— Но бросил. Такое бывает, когда своя шкура дороже, чем жизнь родного человека. Контр-адмирал, заканчивайте, нам пора двигаться домой. У нас дел много.

Барабанщики забили дробь.

— Матушка! — Услышала я голос Богдана. Оглянулась. Он указывал на берег. Я посмотрела туда. На берег выезжали повозки. Посмотрела в подзорную трубу. С самой первой повозки соскочил Антонио и забежал в воду. Он что-то кричал и махал руками.

— Пандольфо, отставить! — Крикнула я в тот момент, когда матросы готовы были уже выбить бочки из-под ног висельников.

— Отставить! — Рявкнул контр-адмирал. Барабанщики смолкли. Висельники продолжали стоять на бочках с петлями на шее.

— Князь, надо послать шлюпки. И ещё, половину из прибывших и половину ландскнехтов, что сейчас здесь, отправить на «Луизу». Но этих пока не трогайте, пусть стоят. И пусть Андреа полюбуется на это. Это чтобы в следующий раз он более живее шевелился. Я и так из-за него потеряла здесь много времени. Солнце уже давно встало. Выполнять. И кстати, какого они пригнали кучу повозок? Они что, думают я повезу этот хлам на колесах на своих кораблях?

— Разберёмся, Ваше Величество. — Пообещал контр-адмирал.

— Разберитесь, Князь.

В этот момент из каюты выскочили Ксения, Паула и Агнешка.

— Матушка, а почему нас не позвали? — Воскликнула польская княжна. Всё верно, казни в общественном месте, в средневековье это было для горожан своего рода зрелище, развлечение. И никто по этому поводу не сокрушался и не парился. Я поморщилась.

— А ну-ка назад в каюту! — Повысила голос. — Ксения, Ангнеша, Паула, это что такое? Выскочили простоволосыми! Ксюша, у тебя даже китель не застёгнут на все пуговицы! Марш в каюту. Приведите себя в порядок. Немедленно! — Девушки убежали назад.

Вскоре на шлюпке доставили Антонио и трёх женщин с детьми. Они, попав на борт корабля, смотрели с ужасом на стоящих на бочках, с петлями на шеях, своих близких.

— Ваше Величество, — обратился ко мне Антонио, встав на колени, — я торопился, Господь свидетель. Если хотите, казните меня, но не Доминика.

— Если мне надо, я повешу вас обоих. Если бы ты торопился, то прибыл бы сюда до восхода солнца. Я же тебя предупреждала, Романо. Посмотри, солнце уже встало. И высоко встало.

Все три женщины встали на колени. Маленькие дети тоже. У одной на руках был грудничок. Они стали просить меня на итальянском и на французском. Я махнула рукой.

— Помолчите. — Смотрела в упор на Антонио. — запомни, Антонио, ещё раз промедлишь, повешу. Не заставляй меня ждать. — Взглянула на командора. — Снимите этих. Сегодня встреча с Всевышним для них откладывается. — Вновь перевела взгляд на висельников. — Я решу, что с вами делать. А сейчас будете помогать матросам на обеих каравеллах. Залогом будут ваши семьи. За теми, кто не имеет семей будут смотреть особо внимательно. Попытка бегства, расстрел на месте. Вы все должны заслужить моё прощение.

Закончив речь, отвернулась, прошла к каюте. Неожиданно почувствовала голод и какое-то облегчение. Всё же несмотря ни на что, вешать этого Доминика, как и остальных не хотела. Сказала Фросе, чтобы накрывали в кают-компании, на пятерых. Оглянулась на контр-адмирала.

— Пандольфо, разберитесь в прибывшими и выдвигайтесь, наконец!

— Как повелит Ваше Величество.

Зашла в каюту. Смотрела, как девчонки приводят себя в порядок. Единственная, кто была полностью одета, это персидская княжна.

— Что, девочки мои, так торопились посмотреть на казнь, что даже забыли элементарные нормы приличия? Вы кто? Простолюдинки? Прачки, белошвейки, жёны булочников или мясников? Так даже они, выходя на люди, стараются прилично одеться, не ходить простоволосыми. А вы высокородные княжны! Мало того, вы мои фрейлины и мои сержант-дамы. Вы мой двор. И глядя на вас на таких, будут судить обо мне.

— Прости, Матушка-Государыня. — Они все втроём встали передо мной, опустив головы. — Прибрались? Пойдёмте, завтракать будем. Хотя это уже или поздний завтрак, или уже обед. Казнь я отменила. Так что не беспокойтесь. А теперь пойдёмте в кают-компанию.

Во время трапезы к нам присоединился Пандольфо.

— Ваше Величество, что Вы планируете делать с этими наёмниками и их семьями?

— Отдам их Георгу фон Фрунсбергу. У них не будет выбора. Они мне должны. А там посмотрим, на что они способны. Этот Антонио сказал, что он аркебузир. Это хорошо. Среди пленных есть люди из его подразделения. Подучим, дадим наши мушкеты со штыками и пусть воюют во славу Ливонской короны. А их семьи будут у меня залогом, что они не сбегут. А что было в повозках, Князь?

— Их скарб. Они ведь семьями передвигались. Я правда, распорядился половину их тряпья и прочего выбросить. — Ответил Пандольфо. Я усмехнулась и кивнула ему. М-да, наживали себе совместное семейное имущество, воевали за него. Женщины удачно собирали трофеи или занимались мародёрством под защитой своих мужчин, а тут раз и половину, если не больше, злой контр-адмирал выбросил. Почему-то я была уверена, что Пандольфо оставил им далеко не половину. Но говорить ничего не стала, ибо контр-адмирал в своём праве. Захламлять разным барахлом боевые корабли, это для него, себя не уважать. Поев, я вышла на палубу. За мной потянулись и мои княжны. Сказала командору привести ко мне Антонио. Привели итальянца.

— Антонио, ты говорил, что командовал аркебузирами?

— Да, Ваше Величество.

— Значит сам тоже умеешь управляться с аркебузой?

— Конечно умею, Ваше Величество.

— Хорошо. Посмотрим. — Огляделась. Недалеко стоял солдат с мушкетом и примкнутым к нему штыком. — Подойди сюда. — Велела я ему. — Дай свой мушкет этому человеку. — Солдат беспрекословно выполнил приказ. Антонио с интересом осматривал оружие. — Мушкет заряжен. Покажи, как ты стреляешь? — Сказала итальянцу.

— Я из таких никогда не стрелял. А где запальный шнур у замка?

— Здесь нет запального шнура. Здесь кремнёвый замок. И подставки для аркебузы тоже нет. Знаешь почему?

— Понимаю. Вес этого мушкета небольшой. Его можно спокойно удерживать без подставки. Стенки ствола довольно тонкие. Разве ствол при стрельбе не разорвёт?

— Нет. Ствол сделан из стали.

— Этот мушкет длиннее аркебузы, с которыми я имел дело. А это что? — Указал Антонио на штык.

— Это русский четырёхгранный штык. — Ответила ему. — Крепится, как видишь, на ствол мушкета. При этом не мешает стрелять.

— Чем-то похож на стилет. То есть, можно не только стрелять, но и колоть?

— Совершенно верно. Штык снимается. Снял, перевернул и надел вновь. Таким образом он не мешает при хотьбе, если не надо вступать в бой. Вон видишь, чайки плавают? — Он взглянул в ту сторону, куда я указывала и кивнул. — Попробуй в кого-нибудь из них попасть. Приклад упираешь в плечо. Прицеливаешься и нажимаешь на спусковой крючок.

Антонио примерился к ружью. Потом прицелился в плывущих птиц. Их было несколько. Нажал на спусковой крючок. Ударил кремнёвый механизм, выбил искры. И тут грохнуло. Ствол мушкета в руках Антонио дёрнулся вверх. В птиц он не попал. Рядом с одной из них возник фонтанчик. Это пуля ударила в воду. Чайки с воплями взлетели.

— Не попал. — Сказал Антонио, опуская ствол ружья вниз.

— Ничего страшного. Ты же первый раз из него стрелял. Бывает.

Антонио смотрел на мушкет.

— А он довольно удобен. И прицельная дальность выше, чем у аркебузы. — Проговорил итальянец. Конечно больше. У меня, фактически, аналог русского ружья второй половины 18 века. Я велела отдать солдату ружьё. Тот быстро, на глазах у Антонио, его перезарядил.

— Таких мушкетов, Ваше Величество, ни у кого в европейских армиях нет. Я знаю, что говорю. Французы, например, до сих пор мало используют аркебузы. Мало того, у них стрелками всё ещё арбалетчики.

— Я знаю.

— Ваше Величество, скажите, зачем мы Вам? — Спросил меня Антонио Романо.

— Скажем так, вы мне должны. Я вас не повесила. Но это, своего рода, аванс. Так сказать, вы живёте сейчас в кредит. Отслужите у меня пять лет, потом можете уходить куда хотите. Если не захотите остаться.

— Понятно, Ваше Величество. А как служить? В качестве слуг?

— Слуг у меня достаточно и без вас. Я отдам вас полковнику Георгу фон Фрунсбергу.

— Георгу фон Фрунсбергу? Тому самому? Немецкому мяснику?

— Ему. А он уже решит, как вас использовать. Кого в пикинеры, кого в артиллеристы, а кого в мушкетёры. А может кого возьмёт в кавалерию. Хотя вам всем придётся переучиваться.

До Роттердама дошли довольно быстро. Гораздо быстрее, чем шли от него до места с церковью. Всё же течение на этот раз придавало нам ускорение. По дороге на нас никто не пытался напасть или предъявить что-то за сундуки с сокровищами. Мы даже в Роттердам заходить не стали, прошли мимо в дельту Рейна. Дошли до места, где нас ждали каракки. Я выдохнула облегчённо. Слава тебе Господи. Хотя говорить пронесло и что всё позади, было преждевременно. Все сундуки из каравелл перегрузили на каракки. С «Авангарда» на «Святую Елену Константинопольскую», а с «Луизы» на «Георгия Победоносца». Пленных и их семьи оставили на каравеллах. Так как был уже вечер, решили переждать здесь, на рейде и утром уйти в Северное море. Конечно, я со своими приближёнными и контр-адмиралом перешла на «Святую Елену». Туда же перенесли и мой штандарт. Ужинали в кают-компании. На каракке она была всё же больше, чем на каравелле.

— Князь. — Обратилась я к контр-адмиралу. — Как ты думаешь, где нас попытаются остановить?

В кают-компании, по мимо меня и княжон, присутствовал контр-адмирал и командор этой каракки. Мои палатины за столом не сидели. Они поужинали ранее в своей каюте и сейчас больше исполняли обязанности подавальщиков, наливальщиков морса или вина и телохранителями. Всю мою еду контролировали исключительно они. Поэтому перед ужином парни перепробовали все блюда, которые должны были подавать на стол. Фрося\ и айтан тоже не присутствовали за столом. Фрося вообще за стол со мной садилась только в том случае, если мы трапезничали одни или максимум только с фрейлинами. А Айтан не присутствовала, так, как ей вера не позволяла сидеть за одним столом с мужчинами. Я уважала традиции её народа, поэтому не заставляла.

— Вы думаете нападут, Ваше Величество?

— Уверена. Барон успел растрепать об этом ландскнехтам. Они не все участвовали в нападении. Да и, я думаю были и те, кто сумел спастись и сбежать. От них слухи о том, что я забрала из церкви много-много сундуков, ландскнехтам барон сказал, что несколько десятков или даже сотню. Думаю, что скоро количество сундуков увеличится в геометрической прогрессии, то есть, скоро их будут уже не одна сотня, а многие. И эти слухи разлетятся очень быстро, как лесной пожар. Поэтому сам подумай, Пандольфо.

Он отложил вилку с ножом. Взял серебряный кубок и сделал глоток вина.

— Да, Ваше Величество, Вы правы. Слухи о сокровищах разлетаются быстрее ветра. Я думаю, если нас попытаются остановить, то лучше всего это сделать в проливах. Там достаточно узко. Здесь могут нас попытаться поймать датчане. И вообще на Балтике и в Северном море пиратов, как крыс в подземельях Рима. Кто только тут не пиратствует. И купцы, если видят, что могут захватить судно другого купца, встреченное в море. И местные рыбаки, сбивающиеся в самые настоящие стаи. И владетельные сеньоры, владения которых находятся на побережье. Да и император постарается завладеть сокровищами.

— Согласна. Как действовать, Князь, мы уже много раз обговаривали эту тактику.

— Да, Ваше Величество. Огонь всей артиллерии, всех четырёх кораблей сосредотачиваем сначала на их флагмане. Этим самым мы лишим их управления. Потом каравеллы, как наиболее быстрые, начинают усиленно маневрировать и обстреливать противника книппелями по такелажу, чтобы обездвижить их корабли. Когда это будет сделано, добиваем их, как в тире, постоянно маневрируя вокруг них.

— Совершенно точно. — Кивнула я. Когда только начались учебные занятия на только что спущенных кораблях, я вспомнила тактику, которую впервые применил знаменитый русский адмирал Ушаков. Хотя в это время стала складываться другая тактика боя, которая в последствии получила название — линейная. Это когда две эскадры или два флота встают в две линии друг против друга и начинают друг друга колбасить, до потери сознания, пока не перебьют друг друга. Плюс могут сходится на абордаж. Мне такой цирк был не нужен. У меня не куча кораблей и мне их нужно беречь. Поэтому, будем применять тактику адмирала Ушакова, который в нарушения морского регламента, наплевав на него, действовал нестандартно, поэтому и побеждал в морских баталиях.

Дошли до побережья Дании. Сначала втянулись в пролив Скагеррак, потом в пролив Каттегат. Можно было пройти мимо Копенгагена и Мальме, то есть так, как когда шли на Рейн. Но здесь было слишком узко. Плюс два порта, где могли базироваться военные корабли Дании. Поэтому пошли другим маршрутом. Обогнули остров Зеландия с запада. Прошли пролив Большой Бельт, между островом Зеландия и островом Фюн. В узкие проливы на востоке острова Лоллан соваться тоже не стали, обошли остров с запада и стали втягиваться в пролив Фемарн-Бельт. Тут нас ждали. Четыре каракки и два когга Датского королевского военного флота.

Опустив подзорную трубу, я усмехнулась.

— Ну вот, а то я уже стала разочаровываться в датчанах.

— Моя Королева, их шесть кораблей. — Проговорил контр-адмирал Пандольфо Малатеста.

— Ну и что, контр-адмирал? Посмотри внимательно. Когги. Это лет сто назад они были очень даже хороши. Но не сейчас. Как грузовые суда, для плаванья в Балтийском море и в Северном, неплохие. Но как боевые их эпоха ушла безвозвратно. Один когг одномачтовый. У него даже на носу площадка есть для лучников и арбалетчиков. Не знаю будут ли нас осыпать стрелами и арбалетными болтами. Но если попытаются, то я даже не знаю. Достаточно будет одного точного выстрела казнозарядного орудия на палубе картечью или шрапнелью и всё.

— Вижу на этом когге пушки. На палубе.

— Сколько пушек, Пандольфо? И самое главное, какие?

— По шесть пушек с каждого борта… Калибр небольшой. Что-то типа кулеврин.

— Вот именно. Калибр маловат. Этот когг нам не противник. Тем более, одна мачта с прямым парусом. Сбить её книппелями будет очень просто. Плюс когг неповоротлив. — Ответила я Князю.

— Второй когг зато с тремя мачтами.

— Вижу. Это какой-то новодел. Площадки для лучников и арбалетчиков на носу нет. Но по мне так лучше бы ещё одну каракку сделали бы. И вооружение у него. Пусть пушек больше, но опять же мелковаты они.

— Зато четыре каракки.

— Да, каракки. И пушек больше. Даже большие есть. Немного, но есть. Вот только со скорострельностью у них не очень. А наши пушки на специальных станках, для лучшей перезарядки. Плюс, самое главное, у нас бомбы, которые проламывают борт и взрываются внутри корабля. Стоит хоть одной бомбе взорваться внутри какой из этих каракк, всё. Кораблю конец. Как минимум, кроме разрушений, пожар, как максимум, взрыв порохового погреба. Это то, чего у них нет. И книппеля. Каравеллы собьют у них все мачты и повредят такелаж. По сравнению вс этими коггами и каракками наши каравеллы более быстроходные и манёвренные. И это тоже плюс. Очень большой плюс. Ладно Князь, время выходит. Начинай командовать. Мы идём на сближение.

— Да, моя Королева. — Пандольфо посмотрел на капитана корабля. — Передай сигнальщикам команду для всей эскадры: «К бою». Всем огонь сосредоточить на флагманской каракке. Дальше действовать по утверждённому Королевой регламенту.

Капитан стал отдавать команды. Забегали матросы и солдаты, занимая свои места, согласно боевого расписания. Застучали барабаны и засвистели боцманские дудки. Сигнальщики стали подавать сигналы каравеллам и «Георгию Победоносцу». Корабли стали выстраиваться в боевой порядок. Я, глядя на приближающуюся датскую эскадру улыбнулась. Ну-с, как говорится, первый пошёл…