Александра. Большая игра. (книга вторая)

Глава 39

Я — всего лишь женщина, несущая свой крест…

Я — всего лишь мать, скорбящая над миром…

Я — всего лишь птица, не достигшая небес…

Я — всего лишь боль, но я и сила…

Alnatura

Французское королевство. Замок Блуа. Резиденция Короля Франции Франциска I . Вторая половина июля 1516 года от Рождества Христова.

Вдали показался сам замок. Резиденция покойного Короля Людовика ХII, а сейчас Франциска I. Я скомандовала колонне остановится. Мои приближённые посмотрели на меня удивлённо.

— Мне нужно поговорить с Герцогом. — Пояснила я. Посмотрела на Бурбона. — Карл, давай прогуляемся. — Я соскочила с коня. Карл тоже. Мы немного отошли в сторону.

— О чём Ваше Величество хотели со мной поговорить? — Спросил он. Я некоторое время молчала, глядя на замок. Потом сказала:

— Когда-нибудь Бурбоны займут королевский трон Франции. Помолчи, Карл, дай сказать. Я даже примерно знаю когда.

— И когда? — Он жадно смотрел в мои глаза.

— Всему своё время, Карл. Но не ты будешь Королём. Это я знаю точно. Откуда знаю? От Пречистой Девы Марии, которую мы, православные, называем Пресвятой Богородицей. Она приходит ко мне иногда. Мы разговариваем, и она показывает мне что будет. Это правда, Карл. Это чудо не единожды видели многие. И мои фрейлины с палатинами в том числе. И Глава русской Православной Церкви, Митрополит тоже. Я не знаю почему она выбрала меня. Но это так. Но сейчас меня заботит другое. Твоя жена, Карл, Сюзанна.

— А что с ней?

— Боюсь, что если так пойдёт дальше, то она проживёт не долго. И не сможет подарить тебе нормального потомства. Она на грани. Ей нужно лечение. Я составила ей список продуктов питания. Расписала, как и что, в какой последовательности нужно питаться. Что ещё ей делать по мимо питания. Но чувствую, всё это не сработает. Так как ни она, ни её мать Анна пока не понимают, насколько это всё серьёзно. И если ты не хочешь потерять её, то Сюзанна должна приехать ко мне в Венден. Примерно на год. Там я сумею ей помочь. Она будет находится под моим наблюдением. И для тебя тоже, Карл, это будет необходимым. Скажи, твоя жена принадлежит к старшей ветви Бурбонов, так ведь?

— Да, так. — Он кивнул.

— Она очень богатая невеста, так? Тоже Оверни, Божё, графства Клермон-ан-Бовези, Форэ и Ла-Марш и прочие провинции, это её приданное, которое она принесла тебе в браке? — Карл вновь кивнул.

— Да. Она передала это мне в собственность, как своему мужу.

— То есть, ты владеешь ими по праву владения, а не по праву рождения, как твоя жена?

— Что Вы хотите сказать, Ваше Величество?

— Скажи мне, что будет, если Сюзанна не родит тебе детей, которые будут иметь право владеть этим уже по праву рождения?

— Провинции останутся за мной. — Ответил он. Я покачала головой.

— А если найдётся тот, кто начнёт претендовать на них, как родственник старших Бурбонов. Особенно если этому кому-то окажут поддержку, например, Король?

— Но это будет беззаконие! — Выдохнул Карл. Я вновь отрицательно покачала головой.

— Не совсем, Карл. Главное, это найти повод. А всё остальное, как у нас говорят, дело техники и юридического крючкотворства.

— И кто же это может быть, Ваше Величество?

— Да кто угодно, находящийся пусть в дальнем, но родстве с твоей супругой. Скажи, это правда, что у тебя есть любовная связь с Королевой-матерью?

Карл внимательно смотрел мне в глаза. Я поняла, что ему не совсем приятно это говорить. Но я смотрела на него требовательно. Он кивнул.

— Да, правда.

— И ты, я вижу, не в большом восторге от этого? — Он промолчал, только щека у него дёрнулась. Я кивнула удовлетворённо. — Всё, верно. Ты, Карл, молод, красив, а Луиза Савойская, мать Франциска, уже не так молода. 40 лет. И не так красива, как хотелось бы. Вот сын и дочь у неё получились красивыми, особенно дочь, Маргарита де Валуа. — Он вновь кивнул. Я поняла, что Карлу нравится именно Маргарита. — Скажи, Карл, Луиза приходится родственницей твоей жене?

— Она племянница её отца, Пьера II де Божё. Но это ничего не значит, Ваше Величество…

— Ещё как значит, Карл. Не обманывайся. Да, формально, ты наследник всех владений твоей жены, которые она принесла тебе в браке. Но повод у Луизы для оспаривания твоего наследства, в случае, если у вас с Сюзанной не будет детей, у неё есть. И это главное. А дальше крючкотворы Короля сделают своё дело. — Я не знала, как будут развиваться события в отношении Карла, но угадала, скорее по наитию. Ближе к 1520 году, партия противников Бурбонов при дворе Короля, усилилась. Этому способствовал и разрыв Карла с Луизой Савойской. А после смерти его жены, положение Карла ещё больше ухудшилось. Он был лишён многих званий, в том числе и звания коннетабля Франции. А Луиза оспорила его право на наследство Сюзанны и Герцог был его лишён. Из-за чего поднял мятеж против Короля, потерпел поражение и ему пришлось бежать в Испанию, где он примкнул к Карлу V. И вскоре погиб при осаде Милана. Я об этом не знала. В той жизни, не читала об этом ничего. Но, как уже сказала, угадала развитие этих событий. Хотя сейчас всё могло пойти по другому, так как я уже вмешалась в ход истории. Франциск открыто не рискнёт отбирать у Бурбона его владения, это может создать прецедент для остальных крупных и влиятельных феодалов. А до эпохи абсолютизма Людовика IV «Короля-солнца» ещё более ста лет. И многие владетельные синьоры ещё очень сильны. Но в случае смерти Сюзанны де Бурбон совершить такой юридический кульбит уже можно. Главное, это грамотно и правильно всё обставить.

— То есть, если я разорву свою любовную связь с Луизой, которая, сознаюсь, мне тягость, она постарается отомстить?

— Обязательно. Всё что я знаю о Луизе Савойской, это то, что она властная и злопамятная женщина. И она, в этом случае, перейдёт в лагерь противников Бурбонов. А для тебя это может закончится не очень хорошо.

— И что мне делать, Ваше Величество?

— Сохранять спокойствие, Карл. Ни в коем случае не показывать Луизе, что она тебе противна. Быть с ней внимательным и нежным. Надеюсь, твоей выдержки на это хватит. Не теряй разум, не совершай не обдуманных поступков. И самое главное, постарайся переключить её внимание на другого мужчину. Подбери молодого и смазливого дворянина. Подведи его к Королеве, но очень аккуратно. Если она обратит на него внимание, то ты можешь спокойно, без суеты отойти в сторону. Даже погорюй, чтобы она это видела. Для женщины, это как бальзам на душу, что она всё ещё привлекательна и желанна, особенно для молодых мужчин. И отправь свою жену ко мне в Венден, Карл. Это важно. Я сумею ей там помочь и даже сделать так, что она станет красивее и привлекательнее, как женщина. И тогда она сможет подарить тебе детей. Нормальных и здоровых. Сейчас же любая беременность её убьёт. И сама беременность, по отношению к ребёнку, ничем хорошим не закончится. Это я тебе говорю, как врач, медик. Поверь мне, Карл. Ты и Сюзанна мне глубоко симпатичны.

Карл подумал немного, глядя себе под ноги, но потом кивнул:

— Хорошо, Ваше Величество. Я согласен. Когда Сюзанне нужно выезжать в Венден?

— После посещения Блуа, я проследую в Рим. Хочу помолится в Базилики Апостола Петра. Встречусь с папой, а потом выдвинусь в Геную. Оттуда я отправлю два письма, одно для Франциска и второе для тебя. Это будет сигналом, что Сюзанне надо будет прибыть в порт Кале и ждать. Я подойду туда со своим флотом и заберу её. Заодно в Блуа я постараюсь убедить Франциска, чтобы он отпустил в Венден и свою жену, Клод. У неё такая же проблема, как и у твоей Сюзанны.

— Но Клод уже подарила Франциску дочь, Луизу. А сейчас вновь беременная.

— Вот эти бесконечные беременности могут убить молодую женщину. Да и дети, которых она родит, не все доживут до совершеннолетия. Многие умрут во младенчестве или став чуть постарше, но всё ещё оставаясь детьми. У вас тут, итак, всё перемешано. Очень много близкородственных связей. Просто кошмар какой-то. А что велит Господь, Карл? — Он смотрел на меня вопросительно. — А Господь запрещает брак между родственниками. До седьмого колена. Ибо это ведёт любую династию к вырождению. С Габсбургами так всё и произойдёт. И с Валуа тоже. Династии прервутся, так как не будет жизнеспособного потомства.

— Вам, Ваше Величество, это тоже сказала Пречистая Дева Мария?

— Да. И ещё раз указала мне на недопустимость близкородственной связи. Поэтому сейчас на Руси этого стараются избегать. У меня есть два сына. Старший Вячеслав, принц Ливонии, у него уже есть невеста, шведская принцесса. Дочь Стена Стуре и Кристины. Есть младший сын Константин, принц Московский. Хочу, чтобы дочь Франциска и Клод, Луиза была помолвлена с ним. — Я ещё только думала, кого сосватать за Костю, Луизу или Марию, дочь Генриха Тюдора и Анны Арагонской. Прикидывала, что более выгодно. — Это поможет оздоровить кровь Валуа. И будет ещё два сына. И каждый из них получит свою корону и свой престол. И если пойдёт так как я планирую, возможно ваша с Сюзанной дочь станет женой одному из них. Как ты на это смотришь?

— Вы знаете заранее, сколько у Вас будет детей? И все мальчики?

— Знаю. Богородица мне это сказала. Так что я спокойна в этом плане. Так же есть племянник, сын моей младшей сестры Елены. Андрей, князь Полоцкий. Может и ему она стать женой. Бурбонам это только пойдёт на пользу.

— Я согласен. Если у нас с Сюзанной родится дочь, то для меня будет честью породниться с Вами, Ваше Величество.

— Вот и хорошо… Карл, ты всё запомнил, что я тебе сказала насчёт Луизы Свойской?

— Да, Ваше Величество. Запомнил. Я постараюсь всё сделать так, как Вы сказали. Благодарю Вас, Королева Александра. — Я улыбнулась и погладила его плечу.

— Карл, всё хорошо. Верь мне.

— Я верю, Ваше Величество. Значит из Кале Сюзанна попадёт в Венден на одном ихз Ваших кораблей?

— Да. Я же сказала Из Генуи я выдвинусь со своим флотом. Мы пойдём назад на Балтику. Зайдём в Кале и заберём твою жену, и очень надеюсь, что и Клод Французскую. Можешь не беспокоится. Мои корабли надёжны и безопасны. Тем более Сюзанна и Клод пойдут со мной на моём флагмане, «Революшне». Это самый безопасный и самый мощных военный корабль не только Европы, но и Востока.

— Хорошо, Ваше Величество.

Я смотрела в сторону замка Блуа. Оттуда к нам направлялся большой отряд кавалерии. Рыцари, закованные в броню. Реяли королевские штандарты.

— Ну вот, Карл, похоже, нас встречают. Я думаю, сам Король. — Я усмехнулась. Он тоже и кивнул мне. К нам с Герцогом подтянулись мои палатины, фрейлины и остальная охрана. Меня и Карла взяли в кольцо. В вскочила в седло. Конь всхрапнул. Я погладила его по шее. — Спокойно. Это не бой.

Отряд приблизился к нам. Остановились в десятке метром. Я увидела Франциска, через открытое забрало шлема с разноцветным плюмажем из длинных перьев. Он смотрел на меня. Улыбался.

— Ваше Величество! Александра. Ты всё же приехала!

— Я же тебе обещала. А я всегда держу своё слово, Франциск. — Он кивнул мне. Посмотрел на Карла де Бурбона. Тот тоже уже сидел в седле.

— Вижу мой коннетабль первым тебя встретил.

— Ваше Величество. — Карл сделал небольшой поклон. Франциск перевёл взгляд на Ульриха.

— Герцог, и ты здесь?

— Здесь, Ваше Величество. Я, с некоторых пор, везде сопровождаю Королеву Ливонии.

— Тогда рад приветствовать тебя во Франции, Герцог. — Он перевёл взгляд на моих фрейлин. Улыбка стала ещё шире. — леди, я рад видеть вас. — Он слегка поклонился. Дамы ответили тем же.

— Мы тоже, Ваше Величество. — Улыбаясь, ответила Ксения. И помним Вас, когда Вы ещё не были Величеством, а были графом Ангулемским. — Франциск кивнул.

— Всё течёт, Княжна, всё меняется.

— Вы правы, Ваше Величество. Всё течёт, всё меняется. — Ответила, всё так же улыбаясь Ксения.

Франциск внимательно посмотрел на Сашу, а потом на Айну.

— У Королевы появились новые фрейлины?

— Да. Познакомься, Франциск, Александра Ходкевич, литовская княжна из влиятельного и богатого литовского рода. И Айна, персидская княжна из знатного и старинного рода князей Устанджлу.

Айтан спокойно смотрела на Короля Франции. Её лицо до глаз скрывала полупрозрачная вуаль. Франциск кивнул, глядя пристально на мою фрейлину. Его взгляд пробежался по сабле, висевшей у неё на боку и по круглому щиту, висевшему на крюке с левой стороны седла. Я думала, что он сейчас тоже начнёт выяснять, доверяю ли я сарацинам, но Франциск этого не сказал. Улыбнулся Айтан, посмотрел вновь на меня.

— Прошу, Ваше Величество ко мне в замок. Я сегодня дам пир в Вашу честь, Королева Александра.

Мы, в сопровождении свиты Короля проследовали в замок Блуа. По сути, это был целый дворец, выстроенный ещё при Людовике XII. Территория замка была большой, что хватило разместить и моих кирасир и воинов Ульриха. Когда мы подъехали к парадному входу во дворец, на крыльце нас встречали с десяток женщин и столько же мужчин. Но я обратила внимание на трёх женщин. Две молодые — одной лет 18–19, вторая младше, лет 15–16. И третья постарше, 40 — 40+. Остальные были всего лишь приложением к ним. Я поняла, что одна из молодых, это Клод Французская. Скорее всего та, которая самая младшая. Кто вторая из молодых, оставалось только гадать. Та, что постарше, мать Короля, Луиза Савойская. Они все три пристально смотрели на нас. Но так как форма у нас с моими сержант-дамами была одинаковая, за исключением погон, то понять кто есть кто, сразу не смогли. Но увидев карету, сосредоточили внимание на ней.

Франциск слез с коня. Поднялся по ступенькам каменной лестницы.

— Мама, Принцесса, сестра, хочу представить вам удивительную женщину-воина. Её Величество Королеву Ливонии Александру Комнину-Нибелунг. Я первой соскочила с коня, за мной все остальные. Я поднялась по ступенькам и встала рядом с Луизой, Клод и, как сказал Франциск, сестрой Короля. Не осталась стоять ниже их, ибо это умаление моей чести, как Королевы. Сама Луиза официально не являлась Королевой, так как её никто не короновал, и она не была женой короля. Но по умолчанию её именно так и считали. Луиза была женщиной властной, жёсткой и влиятельной для своего времени. Официальный её титул — Принцесса и Герцогиня Савойская. Луиза хорошо разбиралась в политике, дипломатии. Имела блестящее образование. Была очень умной и проницательной женщиной. Замуж её выдали в 12 лет за Графа Карла Ангулемского из Орлеанской ветви Валуа. В 18 лет осталась вдовой и с тех пор носила темную траурную одежду. Замуж больше не вышла. Однако это не мешало ей заводить любовные связи с другими мужчинами. С возрастом предпочитала всё больше мужчин, младше её. Красотой явно не блистала. Но и назвать её страшной, тоже было нельзя. Что интересно, она брила волосы чуть выше лба, по тогдашней моде, которую ввела Анна Французская, при дворе которой она воспитывалась в своё время. Волосы там сбривали многие аристократки, чтобы увеличить сам лоб. Почему-то это считали красивым. Лично я ничего красивого в этом не видела. У Клод тоже часть волос была выбрита, а вот у сестры Короля нет. И ей это очень хорошо шло. Луиза смотрела на меня удивлённо и в тоже время с некоей насторожённостью. Зато обе молодые смотрели на меня с восхищением и даже с каким-то восторгом. Я посмотрела на Франциска.

— Ваше Величество, если уж ты официально представляешь меня королевским особам, то изволь назвать полностью все мои титулы.

— Прости, Королева Александра. — Он замолчал, наверное, вспоминая их, мои титулы. Я усмехнулась и покачала головой.

— Ксюша, — позвала Княжну, — помоги Его Величеству. — Не самой же мне их перечислять! Ещё чего не хватало! К нам поднялась Ксения. Смотрела с вызовом на весь женский кагал, в том числе и на свиту принцесс.

— Полностью титулы Её Величества звучат так, Её Королевское Величество, Королева Ливонии и Великая Княгиня Московская. Имперская Порфирородная Цесаревна Трапезунда, Византии и Рима, Порфирогенита. Принцесса лангобардов, тевтонов, бургундов, франков, свевов, саксов, квадов, бригандов, алеманов, готов, вестготов и остготов, а так же других германских народов, Александра Комнина-Нибелунг из имперской династии Комниных Великих. — Отчеканила Княжна.

— Благодарю тебя, Княжна. — Ксюша поклонилась и отступила назад. Я посмотрела в глаза Луизе.

— Здравствуй, Луиза. Принцесса и Герцогиня Савойская.

— Здравствуйте, Ваше Величество. — Луиза чуть поклонилась мне и присела, но тут же выпрямилась. В её глазах было недовольство и она этого не скрывала, так как чувствовала себя здесь хозяйкой, А тут приходиться кому-то кланяться. Мы по прежнему смотрели друг другу в глаза. «Не надо, Луиза, так показывать мне своё недовольство. Мне твой курятник, до одного места. Ты может и влиятельная и прочее, только на меня это не действует. Я выше тебя во всех отношениях. И держи со мной дистанцию, а то я могу посчитать это оскорблением. А я не прощаю тех, кто меня оскорбляет. Недаром меня зовут Ливонской волчицей». — Думала я, глядя в её глаза. Не знаю, что она увидела в моём взгляде, но как-то резко сбледнула. Может увидела бия, которого я посадила на кол. Или Герцогов Померанских с Генрихом Тюдором, когда они сидели в тюремном каземате. Померанские Гриффичи до сих пор там сидят. Но то, что она испугалась, это я поняла. Я чуть улыбнулась и слегка кивнула ей. Надеюсь, мы с ней поняли друг друга. Я перевела взгляд на молодых женщин. Смотрела на ту, которая чуть постарше.

— Сестра Короля? — Задала я вопрос.

— Совершенно верно, Александра. — Пояснил Франциск. — Моя старшая сестра, Маргарита де Валуа. Принцесса. В настоящий момент Герцогиня Алансонская.

Глядя на эту девушку, вспомнила. Да неужели, эта та самая Марго? Одна из первых женщин писательниц Европы. Я ещё в той жизни читала часть её новелл из сборника «Гаптамерон», который выбивался из всех её работ. На Маргариту большое влияние оказали работы Боккаччо, особенно его «Декамерон». «Гаптамерон» состоял из 72 новелл, написанных в весёлом и поучительном стиле. Разбит сборник был на семь циклов, по одному циклу на каждый день недели. Я читала только первые два цикла. И они мне очень понравились. Особенно первый цикл, где знатные дамы и мужчины собравшись рассказывали, дамы о том, как обмануть мужчину в любовных утехах. А мужчины рассказывали, как обмануть женщин. Маргарита была очень одарённой женщиной. Имела блестящее образование. Увлекалась поэзией и прозой. Её двор был центром притяжения многих поэтов и писателей. Она дружила и покровительствовала многим известным философам этого времени, например Эразму Роттердамскому, с которым я тоже была знакома. Я по доброму улыбнулась ей.

— Здравствуй, Принцесса Маргарита. Я очень рада познакомится с тобой.

— Здравствуйте, Ваше Величество. — Она тоже улыбалась. Поклонилась мне, присев.

— Маргарита, скажи, а ты чем больше увлекаешься, поэзией или прозой?

— Мне нравится и поэзия и проза, Ваше Величество. Я даже не знаю, что больше.

— Понятно. А сама пробуешь писать? Например, новеллы? Как у Боккаччо, в его «Декамероне»? — С моей стороны, это была явная провокация. Но я попала в цель. Маргарита на самом деле писала, просто не показывала свои работы никому. Она покраснела. Испуганно посмотрела на своего брата, потом на мать. Та поджала губы недовольно. — Маргарита, тебе нечего стесняться и пугаться. Ты очень талантливая. И если ты пишешь, то это замечательно. Представь, что ты станешь первой женщиной-писательницей в Европе! Если у тебя есть какие-то работы, то может быть, ты дашь мне почитать?

— Ваше Величество, а откуда Вы знаете о том, что я пишу, вернее пробую писать?

— Считай, что догадалась. Ну так как, Маргарита? — Она немного помолчала, но потом кивнула мне. — Ну вот и хорошо.

Я перевела взгляд на Клод. Да, она далеко была не красавица. Невысоко роста. Бледная и худенькая. Но она смотрела на меня, как мне показалось, с какой-то надеждой.

— Здравствуй, Клод.

— Здравствуйте, Ваше Величество. Франциск много рассказывал о Вас. Вы очень красивая, Королева Александра.

— И что же рассказывал тебе Франциск обо мне?

— Что Вы необыкновенная. Что Вы очень красивая. И ещё Вы сама водите свою армию на битвы. Как Жанна Орлеанская Дева. А ещё, что Вы танцуете очень красивые танцы. Которые в Европе не танцуют. Франциск сказал, что это танцы аристократов. Что их придумали для Вас, Ваше Величество и для Вашей сестры, Принцессы Елены. Это всё правда?

— Правда, Клод. То, что я взяла в руки оружие, так мне не оставили выбора. Сначала мне приходилось заботиться о младшей сестре. Цесаревне Елене. Защищать её. Потом пришлось защищать своё поместье. А ещё позже, защищать своё королевство, свой трон и свою корону. Защищать свои города, деревни и своих подданных. Поэтому я создала армию, которой ещё нет в Европе. Вместе с моей сестрой и её помощниками создали новое оружие. Более скорострельное и дальнобойное. Поэтому я и выигрывала сражения. А насчёт Жанны, так она для меня тоже кумир. Молодая женщина, в течении года нанесшая англичанам стратегическое поражение. А танцы, да, умею танцевать. И твоего мужа учила. И если ты хочешь, то и тебя научу. И если бы у меня был выбор, я бы не воевала, я бы занималась хозяйством. Занималась своими детьми, которых у меня сейчас трое и которых я очень люблю. Два сына и дочь. Посвятила бы себя им, а ещё поэзии, музыке. Но увы, Клод, мне не дают это делать. Поэтому и приходиться чаще браться за меч, чем за веретено или мандолу. — Посмотрела на Франциска. — Ваше Величество, мы так и дальше будем стоять или всё же пройдём в этот великолепный дворец?

Франциск засмеялся.

— Конечно, пройдём. Сегодня в Блуа большой праздник.

— Франциск, раз у нас впереди пир и танцы, как я понимаю?.. — Он кивнул. — Тогда нам нужно приготовится. Помыться. Есть мыльня?

— Конечно. Клод, покажешь?

— Покажу.

Мы прошли внутрь замка. Мои кирасиры располагались в Блуа. Здесь имелись и казармы. Я велела палатинам занести наши короба, которые везли мы в фургонах, и в которых были наши платья. Когда мы остались в отведённых нам покоях, я собрала девушек.

— Значит так, девочки мои. Сейчас идём в королевскую мыльню. Моемся, плескаемся и чистим пёрышки. Сегодня мы будем в платьях на королевском пиру. Поэтому только платья. Украшения, косметика. Мы должны быть во всём своём блеске. Задача понятна?

— Понятна, Матушка. — довольно улыбнулась Ксения. Агнешка даже захлопала в ладоши.

— Ксюша. — Смотрела на свою старшую фрейлину и сержант-даму. — Ты чего такая счастливая? Франциска увидела?

— Нет, Матушка. При чём здесь он?

— В глаза мне смотри… Даже не вздумай. Поняла меня? — Ксюша побледнела. Кивнула.

— Поняла, Матушка.

— Вот и хорошо. Я забочусь о тебе, Ксенья. Франциск проигрышный вариант. Ты никогда не станешь ему женой. Любовницей да. Но не женой. И я не хочу позорить тебя. Наверное пора тебя замуж выдать.

— Матушка!!! — Ксения побледнела ещё больше. — Прошу тебя не надо.

— А когда надо будет? Тебе сколько уже? 19! Дома, на Руси, в таком возрасте девушка считается уже перестарком. А тебе можно уже замуж выходить и ребёнка родить, хотя бы одного, для начала. — Ксения опустила голову. — Что молчишь, Княжна?

— Ты мне сама выберешь мужа, Матушка? — Тихо произнесла Ксения, не поднимая глаз.

— Ну ты же сама выбрать не можешь. Зато я заметила, как у глазки твои заблестели, стоило Франциска тебе увидеть. Ксения, я тебе добра желаю. Если бы он так и оставался графом Ангулемским и не был бы женат, я бы устроила ваш брак. Но Франциск стал Королём. У него есть законная жена, Клод Французская, одна из самых богатых невест в Европе, принёсшая французской короне окончательно Бретонь. — Ксения подняла на меня свои глаза. Я увидела в них решимость. Да что ты будешь делать с этой девчонкой⁈ Ничего не боится. Я покачала головой. — Ладно, мы с тобой позже поговорим. На едине.

— Да, Матушка. — Прошептала она.

Вышла из покоев. Увидела двух придворных дам. Они смотрели на меня.

— Скажите двум принцессам, Клод и Маргарите, что я буду ждать их в мыльне… Что стоим? Кого ждём? Не понятно, что я вам велела?

— Извините Ваше Величество, но я не служанка. Я графиня… — начала одна из них, но я её перебила.

— Мне всё равно кто ты. Ты будешь спорить с Королевой? Выполнять приказ.

Они обе заткнулись и быстро, чуть ли не бегом скрылись. Вернулась назад в покои. Девушки уже приготовились. Взяли полотенца, мыльные принадлежности и своё бельё на сменку. Фрося приготовила моё. Посмотрела на меня вопросительно:

— Матушка, я всё приготовила.

— Так, все собрались?

— Все, Матушка. — Ответила Ксения. Я жестом показала, чтобы шли за мной. Прошли в мыльню. Здесь было гораздо больше помещение. Два бассейна. Парной, конечно, не было, но было тепло, даже жарко. Горели масленые светильники. Имелась раздевалка и основной зал, в котором имелся и стол. Тут же находились три служанки. Аелела им принести тоже самое, что и в замке у Карла де Бурбона. Яйца, мёд, соль, ржаной хлеб. А так же еды для лёгкого перекуса. Туда же зашли и Клод С Маргаритой.

— Давно мыльню посещали? — Спросила их, снимая верхнюю рубашку. Клод с Марго во всю смотрели на моих девушек и на меня.

— Дней десять назад, Ваше Величество. — Ответила Маргарита. Клод кивнула. Я тяжко вздохнула.

— Раздевайтесь. Велите, чтобы вам принесли бельё на сменку. Полностью мыть тело надо каждый три-четыре дня. И то, если не в дороге. Запомните, Принцессы, чистота, залог здоровья. Так ещё древние говорили. Мои девушки окончательно избавились от одежды и со смехом убежали в сам мыльный зал. Услышала плеск воды. Недовольный вопль Саши Ходкевич. Похоже, её столкнули в бассейн.

И конечно, опять повышенное внимание к нашему с девушками нижнему белью. И шок от татуировок на мне и на Ксении. Но вопросов принцессы не задавали. Марго велела служанкам принести сменное бельё на себя и на Клод. Разделись. Я стояла и наблюдала за ними. Нижние рубашки, принцессы почему-то снимать не стали.

— Это тоже снимаем. — Сказала им, указывая на их рубахи.

— Но, Ваше Величество… — Попыталась возразить Марго, но я подняла руку в останавливающем жесте. Клод молчала, глядя на меня, как кролик на удава.

— Снимайте. Наденете свежие и чистые. От пахнет, Ваши Высочества.

Ну что можно было сказать о обеих принцессах? Маргарита была довольно высокая для своего времени, рост примерно 170 и на самом деле красива. И не только на лицо, но фигура у неё была что надо. Узкая талия, округлые бёдра, длинные стройные ноги и хорошая грудь, третьего размера. А вот Клод была противоположностью. Невысокая, худенькая и вся бледная. Хотя Марго тоже загаром не отличалась. Но всё же была более румяной в отличии от своей невестки. Грудь тоже маленькая, несмотря на то, что у Клод был младенец. Грудью, как я поняла, она дочь не кормила. Но в тоже время я увидела в этой девочке потенциал. Из неё можно было сделать, пусть не сногсшибательную красавицу, как из Марго, но очень даже привлекательную женщину. Я сняла своё нижнее бельё. Фрося забрала у меня его и унесла в зал. Стирать мне самой свои вещи она не давала.

— Не вместно тебе, Матушка прачкой быть. То урон чести твоей. Ты Царица и Государыня. У тебя другие заботы. А о тебе самой я забочусь. — Всегда повторяла она.

Мы зашли в мыльный зал. Саша и Агнешка с Ксенией плескались в бассейне. Брызгали друг на друга и смеялись повизгивая. Айтан и Паула сидели на двух скамьях. Рядом с ними стояли по одному деревянному тазику. Они намыливала себя и о чём-то разговаривали между собой. Фрося положила моё бельё в один из деревянных тазиков и залила их тёплой водой. Потом стала намешивать в большой чашке смесь из яиц и касторового масла, для мытья волос. Из бассейна вылезла Саша и Агнешка. Ксения продолжала плескаться.

— Агнеша, спину мне намыль. — Попросила подругу Саша. Рядом с ними уже стояли тазики с тёплой водой. Паула взяла мочало, мы с собой их возили, чужими не пользовались, намылила мылом и стала тереть подруге спину. Саша наклонилась, уперевшись руками на скамью. Агнешка, хитро улыбаясь, намылила спину Ходкевич, намылила ей ягодицы и шлёпнула по ним ладошкой. Засмеялась. Саша резко выпрямилась.

— Агнешка! Бесстыдная какая! — Воскликнула она. — Дай мочало. — Забрала у Агнешки его, села на скамью и стала намыливать себе грудь, живот и ноги.

— А мне? — Агнешка смотрела на подругу, улыбаясь. Саша спокойно намылила себя и встала.

— Наклоняйся. — Теперь Агнешка упёрлась руками в скамью. Саша намылила ей ягодицы. — Какая сладкая панночка. — Обе засмеялись. — Саша начала тереть подруге спину. При этом стала приговаривать сладким голосом. — Агнешка, представь ты так перед мужчиной стоишь, выпятив свой зад. Он подойдёт сзади к тебе, ухватиться за твои титьки и проткнёт твой срам своим удом. — Агнешка с Сашей засмеялись. Им вторили Паула с Ксенией. Айтан улыбнулась и покачала головой.

— Ну если это любимый мужчина и тем более муж, почему бы ему и не проткнуть меня своим удом. Я даже удивлюсь, если он меня им протыкать не будет. Значит больной какой-то. — Так же смеясь ответила Агнеша. Я улыбалась, глядя на них. Да, девочки у меня самый сок. Кровь с молоком. Марго с Клод посмотрели на меня вопросительно. Они ничего не понимали, что говорят мои княжны. Так как те говорили на русском. Я им перевела. Клод покраснела. А Марго посмотрела на девчонок с завистью.

Из бассейна вылезла Ксения. Подошла к стоявшей в наклоне польке и шлёпнула её по ягодицам ладонью. Агнешка взвизгнула и выпрямилась. Девчонки опять засмеялись. Ксюша набрала в тазик воды и облила Сашу, потом так же облила Агнешку. Польская Княжна стала покачивать бёдрами, напевая песенку, которую слышала от меня. Подняла руки вверх и сцепив пальцы ладоней. Саша Ходкевич стала повторять за подругой движения. Ксюша, глядя на них, улыбнулась и покачала головой. Потом налила ещё воды в тазик и села мыться.

— Клод, — обратилась я к жене Короля, — как ты себя чувствуешь? Ты ведь только в прошлом году родила, а сейчас опять беременная. — Живот у неё уже хорошо обозначился. Прикинула, примерно шесть месяцев.

— Тяжело иногда. Волосы лезут.

— А со вторым подождать не могли? Что, обязательно прямо сразу беременеть надо было?

— Ну а как ещё, Ваше Величество? Предназначение женщины, рожать мужу детей.

— Согласна. Но не так же часто! Ты на себя посмотри. На кого ты похожа, дорогая? У тебя не здоровая бледность.

— А что я могу сделать, Королева Александра? Муж захотел ещё ребёнка. Ему сын нужен. Наследник.

— Сын никуда не денется. Родишь. Если будешь здоровой. А для того, чтобы быть здоровой, надо делать перерывы между родами. Чтобы организм твой сумел восстановится. А твой ещё не восстановился. И это может плохо сказаться на малыше. Года два-три, как минимум нужен перерыв.

— А если муж… — Начала Клод, но я ей закрыла рот ладошкой.

— Я же тебе не говорю, чтобы ты отказывала супругу в исполнении супружеского долга. Но близость между мужчиной и женщиной это не одно и тоже, что и беременность. Вернее, близость не всегда должна заканчиваться беременностью. Я вот своему супругу сразу сказала, когда родила ему сына, что следующая беременность через два-три года, не ранее. А дарить ему себя, свою любовь, так кто запрещает? Дари, хоть каждую ночь. Вот только беременеть после этого не обязательно. Только не говори мне, что не знаешь, как предохраняться. — Фрося поставила рядом со мной мыльную смесь из яиц и касторки. Я же продолжала. — Любая знахарка знает отвары, которые препятствуют тому, чтобы жена понесла от мужа и вообще от мужчины. Это элементарно. Я сама тебе могу рассказать несколько вариантов таких отваров. И я сама ими пользуюсь, когда домой приезжаю и с мужем в наше супружеское ложе ложусь. Тем более, супруг очень жадный до моей плотской любви, как и я жадная до его.

Клод, сидя рядом со мной лавке, опустила голову.

— Королева Александра, я знаю, что я не красивая. И знаю, что Франциск не любит меня. Наш брак, он династический. И я так же знаю, что у него есть фаворитки, с которыми он делит свою постель.

— Клод, скажи, а ты когда с Франциском занимаетесь плотской любовью, ты хоть что-нибудь чувствуешь? — Спросила её. Клод закусила нижнюю губу, опустив взгляд. Отрицательно покачала головой. — Но мужа ты любишь, так? — Она кивнула. Я видела, что она готова расплакаться. Погладила её по голове. Она взглянула на моих фрейлин.

— Ваше Величество, я смотрю на Вас, на Ваших фрейлин. Они такие красивые. Гибкие. И Вы очень красивая, даже не смотря на ваши эти… — Она указала на мои татушки.

— Это татуировки, Клод. Искусство татуировки очень древнее. Ему уже тысячи лет. Даже наши предки, древние германцы, те же франки, тевтоны, готы и вестготы и остальные, наносили на свои тела и лица рисунки. Не просто так. Они указывали на то, к какому племени, народу, какой семье-роду они принадлежат. Сколько воин провёл боёв и сколько убил врагов. И женщины тоже наносили себе татуировки. Это нечто сакральное.

— Ваше Величество, скажите, — обратилась ко мне Маргарита, сидевшая на скамейке, напротив нас с Клод, — а у Вашей сестры, Елены, тоже есть такие?

— Есть. Только другие. Что у нас из татуировок одинаково, так это древнегерманские руны, на спине, у основания шеи. — Я повернулась к ним спиной. — Видите? — Оглянулась на Клод и на Марго. Они кивнули. — У неё такие же. В нашей семье такие руны наносились всем девочкам. Ещё со времён Брунгильды, жены Зигфрида Нибелунга и их дочери, Боудики.

— А что они означают? — Спросила Клод.

— Древнее пророчество. Оно гласит так: «Когда дочь наденет кольцо и вернёт корону, древняя кровь проснётся».

— Что это значит? — Маргарита смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Всё верно. Она же творческая натура. И возможно из-под её пера выйдет в свет роман, на основе древнегерманского эпоса. Я улыбнулась, начала рассказывать. Рассказала о своём предке из династии Дуков, который во времена Римской Империи командовал IX Испанским легионом. И вообще всеми военными силами в районе Рейна. Тогда как раз шла война с германскими племенами под руководством Зигфрида и его жены Брунхильды. Римский легат, сумел в решающем сражении нанести поражение германцам. Захватил казну Зигфрида и его жены. А так же их дочь Боудику. Которую взял в жёны, и она родила ему детей. Детей позже отправили в Рим. Сам легат в одной из битв с германцами, позже уже, был тяжело ранен и умер на берегах Рейна. А IX Испанский легион перестал существовать. Аквилу — золотого орла легиона сняли с древка и должны были передать в Рим, но что-то пошло не так и орёл потерялся.

— И Вы нашли орла? — задала вновь вопрос Марго. Я кивнула.

— Нашла, Маргарита и сейчас воссоздаю легион моего предка. Он уже фактически сформирован. Это элита моей армии. Я даже количество солдат легиона. Во времена Рима, легион состоял из четырех с половиной — пяти тысяч легионеров, то я увеличила его до десяти тысяч. Я вновб подняла золотого орла легиона. Я надела кольцо власти, которое принадлежало моим предкам по женской линии, Кольцо Нибелунгов. Я вернула корону. И с IX Испанским легионом проснулась древняя кровь римских легионеров и древних германцев.

Марго смотрела на меня с восторгом и благоговением. Её творческая натура уже такое нафантазировала, что я даже боялась представить. Я зачерпнула из чаши смесь из яиц и касторки, стала наносить его на полосы Клод.

— Клод, дорогая моя, это очень полезно для твоей кожи и твоих волос. Я сама таким мою волосы. Видишь какие они у меня густые и красивые? Излучают здоровье и силу.

— Вижу. У меня таких не будет. — Печально ответила она.

— Ошибаешься. Если захочешь, то будут. А ещё… — Я немного помолчала продолжала наносить смесь на её голову. — Хочешь быть такой же, как они? — Я кивнула на своих фрейлин. Они в это время смыли мыло и плескались опять в бассейне. В зале стоял девичий смех и визги.

— На них? А разве такое можно, Королева Александра? — Клод, как и Сюзанна в своё время смотрела на меня с надеждой и каким-то отчаяньем.

— Конечно можно. Надо только сильно захотеть, а я тебе помогу. И ещё могу научить тебя, как получать истинное наслаждение от плотской любви с мужчиной. — Глаза Клод и Маргариты, которая всё слышала, расширились.

— Как? — Спросила Марго. Она, похоже, тоже ничего не испытывала в постели с мужем.

— А об этом узнаете, если приедете ко мне в Венден. Клод, я постараюсь уговорить Франциска отпустить тебя ко мне. А ты Маргарита, где твой муж? Герцог Алансонский?

Она пожала плечами.

— Он воюет. Мы практически не видимся с ним.

— Значит тебе не составит труда поехать в Венден. Твой муж этого даже не заметит. — Я усмехнулась. Марго кивнула.

— Ваше Величество, а Франциск отпустит меня? — Спросила Клод.

— Я постараюсь его в этом убедить. Как минимум год, ты проведёшь у меня. Там же и родишь. — Я закончила наносить смесь на волосы Клод. Сполоснула руки и положила ладошку ей на живот. Закрыла глаза. Но это больше для антуража. Я и так знала, что первые два ребёнка у Клод и Франциска были девочки. — Будет ещё одна дочь.

— Дочь? Не сын? — Клод был расстроена.

— Дочь. Не расстраивайся. Всему своё время. Следующим будет сын. А для этого, ты должна приготовится. Преобразится. Стать более здоровой и жизнерадостной, чтобы родить нормального, ребёнка. Марго, давай я тебе так же намыли смесью волосы.

Мы ещё разговаривали. Пока я наносила яйца с касторкой на волосы Маргариты, Фрося намазала мне волосы и голову тем же. Смесь пенилась. К нам подтянулись девушки, тоже черпали смесь и наносили друг дружке. Фросе в итоге даже пришлось ещё делать, так как природный шампунь кончился. После намазались мёдом с солью. Клод и Маргарита расслабились. Мы весело общались. А как хотите? Именно в бане или в такой вот мыльне, когда тебя не скрывает одежда, можно более ближе сойтись с тем или иным человеком. Тем более в этом есть свой интим. Нет, не секс, а что-то другое, что позволяет расслабиться. Потом смывали с себя все. Полоскали волосы. Купались в бассейнах. Маргарита смеялась, плескаясь с моими девчонками. Клод улыбалась, сидя на бортике после купания и болтала в воде ногами. Так же мы во время купания, перекусили наскоро варёной курочкой, тушёными овощами и фруктами. Вытерлись насухо, сушили волосы, продолжая разговаривать. Клод и Марго задавали мне вопросы. Я отвечала. После, сменив бельё, надели, уже с моими девушками, платья, которые принесли с собой. Форму унесли в свои апартаменты. Я пригласила к нам Клод и Маргариту. Они смотрели, как фрейлины использовали косметику. Подкрашивали себе губы, делали причёски.

— Скажите, Ваше Величество, — обратилась ко мне Маргарита, — а у Вас, в Вендене, при дворе всегда так?

— Как?

— Ну… Легко, весело, беззаботно.

— Всегда. Вот только у меня не совсем так. Всё же государственные дела отнимают много времени. Но девочки именно так проводят своё время. Тренировки, танцы, балы. Скачут на конях, выезжая на охоту.

— Я обязательно приеду к Вам, Ваше Величество.

— Приезжай. Я уже убедила Карла де Бурбона, отпустить ко мне Сюзанну. Мой флот сейчас движется в Геную. Я тоже прибуду туда, заехав по дороге в Рим. Хочу помолится в базилике Апостола Петра. Пообщаться с понтификом. А потом вернуться в Ливонию со своим флотом. Поэтому из Генуи я пошлю два письма. Одно Франциску, второе Карлу Бурбону. Чтобы они отправили своих жён в Кале. Там я заберу и Сюзанну, и Клод с тобой Маргарита. Договорились?

— Да, Ваше Величество. — Улыбнулась Принцесса. Клод тоже кивнула.

А потом был пир. В Блуа съехались многие влиятельные аристократы. Даже муж Маргариты, герцог Карл IV Алансонский, прибыл в последний момент, чем удивил Маргариту. Кроме него, тут присутствовали близкие друзья Франциска, ещё по детским играм, которые сопровождали его в своё время в Венден, на мою коронацию — Анн I барон де Монморанси. И Гийом Гуффье, сеньор де Бонниве и Буаси. В прошлом году назначенный Франциском Адмиралом Франции. Так же здесь присутствовали Клод I Лотарингский, граф д’Омаль, граф де Гиз и ещё целая куча титулов. Брат Клода, Антуан II по прозвищу Добрый. Герцог Бара и Лотарингии. И ещё куча всяких сеньоров, их жён и любовниц. Вообще у Франциска был очень большой двор, в несколько сотен, если не тысячу человек. Содержание такого двора обходилось довольно дорого. Мой двор был меньше. И меня это устраивало. Зачем лишние траты? Ради понтов? Да ну их в болото! У меня другие понты и другие приоритеты.

Сначала сидели за столом. Большой такой, буквой «П». В центре на возвышении Франциск, его мать, жена, сестра с мужем и я. остальные чуть ниже. Вельможи произносили тосты в честь Короля, его жены и его матери. В четь Клод ничего не произносили. Франциск произнёс тост в мою честь. Я выступила с ответным тостом. Но не только в честь самого Франциска, но и в честь его жены. Клод благодарно на меня посмотрела.

Потом были танцы. Франциск умел танцевать вальс, польку и полонез. Он этому научился танцевать ещё в Вендене. Танцевали и Анн I и его двоюродный брат Гийом Гуффье. Танцевал Ульрих. Музыканты Франциска знали мелодии этих танцев, чему я была рада и удивлена. Франциск так проникся этими танцами, что сумел надрессировать свои придворных деятелей от музыки. Танцевали все мои фрейлины и, конечно, я. Одним словом натанцевались. Потом Франциск попросил меня сыграть что-нибудь на мандоле и спеть. Тоже помнил по Вендену. Я подумала, усмехнулась и согласилась. Ксения принесла мою мандолу. Играла на ней, пела шуточные песни из фильма «Собака на сене». Особенно мужчинам понравились куплеты Тристана. Они смеялись. Смеялись и женщины. Про грудинку и блондинку просили спеть раз пять. В восторге были от песни, как разлюбить женщину.

На девиц глядите с нужной точки,

Наливайте из медовой бочки,

Только дегтю добавляйте к меду.

Вникнуть попрошу в мою методу:

Если вы на женщин слишком падки,

В прелестях ищите недостатки.

Станет сразу все намного проще:

Девушка стройна, мы скажем: мощи!

Мужчины хохотали. Клод Лотарингский смеясь, хлопал по плечу своего брата Антуана. И так далее.

Назовем кокетливую шлюхой,

Скажем про веселую — под мухой.

Пухленькая — скоро лопнет с жиру,

Щедрую перекрестим в транжиру.

Ну, а бережлива? — Окрестим в сквалыгу!

Если маленькая? — Ростом с фигу!

Если рослая? — Тогда верзила!

Через день, глядишь,

Через день, глядишь,

Через день, глядишь,

Любовь остыла!!!

Потом села за клавикорд. Такой тоже был у Франциска. Он даже был больше, чем у Карла. Играла классику. В огромном зале стояла тишина, только музыка играла и я. В какой-то момент, когда мои пальцы замерли и музыка стихла, в зале ещё стояла тишина. На меня вдруг навалилась тоска. Словно что-то прорвалось наружу. Я поняла, что очень тоскую по мужу, по детям, по своей несносной Ленке. Что мне не хватает их глаз, их улыбок, рук Василия и смеха Елены. Её сарказма и насмешек. Пальцы сами опять опустились и побежали по клавишам. Песня сама полилась у меня. Я пела не для кого-то, я пела для себя. Пела на русском.

И лампа не горит.

И врут календари.

И если ты давно хотел что-то мне сказать… То говори.

Я вспоминала наши с Еленой посиделки. Как я стачала ложками, а она играла на своей губной гармошке. Как возле терема пограничной крепости, под нашим окном собирались воины бояр Вяземских и их дворня…

Любой обманчив звук.

Страшнее тишина.

Когда в самый разгар веселья падает из рук… Бокал вина.

Вспоминала, как мы с Еленой убегали от свежесрубленного сруба, куда я закинула шашку только что сделанного ей динамита…

И черный кабинет.

И ждет в стволе патрон.

Так тихо, что я слышу, как идет на глубине… Вагон метро.

Вспомнила Ваню. Как смотрел на меня. Как бухнулся на колени перед родителями прося благословления на наш с ним брак. Как я его привезла на телеге, мертвого с порубежья. Как надела на себя чёрную траурную вдовью одежду и не снимала, пока не отомстила…

Ко мне подошёл один из музыкантов. В руках у него была скрипка или похожий на неё инструмент. Он вслушивался с мелодию. Смотрел на меня. Я поняла, она хочет сыграть. Я кивнула ему. Он положил смычок на скрипку и заиграл. Удивительный юноша. Но он сразу попал в звучащий мотив…

На площади полки.

Темно в конце строки.

И в телефонной трубке, эти много лет спустя… Одни гудки.

Играл клавикорд. Играла скрипка. Я пела. Пела и перед глазами вставал образ Василия. Какими глазами он смотрел на меня. Глазами хищника, жадно. Так, что у меня начинало сладко ныть внизу живота, а ноги дрожали. Грудь начинало ломить в сладостной истоме. Как он ласкал меня. То нежно, то грубо. И сама этого хотела, отдаваясь ему и навёрстывая то, что не недополучила за время своего вдовства. Второго уже. Вася стал мне третьим мужем. Его горячее тело в свете масляных ламп, когда тени играли на наших обнажённых, блестящих и влажных от пота телах. Как наши тела переплетались в любовной игре и страсти, и как я жадно целовала его…

И где-то хлопнет дверь.

И дрогнут провода.

«Привет!»

Мы будем счастливы теперь… И навсегда.

«Привет!»

Мы будем счастливы теперь… И навсегда.

Я уже не пела, но продолжала играть. Играла и скрипка.

Увидела Славика своего, старшенького. Как он недовольно смотрел на Великую Княжну, Дашу, дочь Василия от первого брака. Она смотрела на моего сына, сдвинув бровки, и в кулачке сжимала солдатика, которого утащила у Славки и Андрейки из их игровой комнаты, сбежав ко мне. Костик… Мой младшенький. Я даже почувствовала, как он пахнет молоком. Совсем ещё кроха… Зачем мне всё это? Эти вояжи, эти броски через всю Европу? Эта бесконечная война. Грязь, кровь, стоны, пожары… На площади полки. Да, я их увидела. Стоят в форме Корпуса, идеально ровными квадратами, замерев по стойке смирно. Я прохожу мимо, вглядываясь в их лица… «Потому, что иначе ты не можешь. — Звучит женский мягкий голос. Мама⁈ — Это твой крест, доченька. Как у всех твоих предков. Каждый его несёт. Ты избранная. Тебе идти до конца. Пока ты дышишь, пока ты живёшь…» Свет, мягкий, тёплый и всё ярче. Поняла, что по моим щекам опять бегут слёзы. Нет зала, нет вельмож, Короля, моих сержант-дам, палатинов, офицеров… Есть только свет. И родные, теплые руки, обнимающие меня. Я плакала.

— Я устала, мама. Это словно бег по кругу. Я иногда не знаю, правильно ли я всё делаю? Я хочу домой, к детям, к мужу, к Ленке, к батюшке с матушкой…

— Ты всё делаешь правильно. Ты сильная. Ты сможешь, дитя моё. Справишься. Делай, что должно и будь, что будет. Тебе всё простят. Ибо всё по воле ЕГО.

Я почувствовала, как матушка поцеловала меня в лоб. Свет стал тускнеть, пока не исчез. На душе был полный покой. Я всё так же сидела за клавикордом. Обвела взглядом зал. Все, кто присутствовали тут, стояли на коленях и крестились. Рядом со мной на полу лежала скрипка. Музыкант стоял, закрыв глаза. На его лице была блаженная улыбка.

— Что это было? — Выдохнул Франциск, стоя на коленях.

Первой встала на ноги Ксения, подошла ко мне.

— Матушка. Пресвятая Богородица? — Спросила она по-русски. Я кивнула. Ксения вытащила платок и стала вытирать мне слёзы.

— На Её Величестве покров Пречистой Девы Марии. — Услышала я голос Паулы. — Дева приходит к Её Величеству. Это многие знают. И не раз уже видели это чудо Господне. Королева Александра святая.

Народ стал вставать с колен. На меня смотрели кто с восхищением, кто со страхом. К нам подошла Клод. Коснулась меня. Я обняла её, прижав к себе. Мы так и стояли некоторое время обнявшись. К нам подошёл епископ Эрар де ла Марк, глава епископата Шартра, он же Князь-епископ Льежа.

— Ваше Величество, скажите, что это было?

— А разве Вы не поняли, Ваше Преосвященство? — Ответила я вопросом на вопрос.

— Не проявление ли это нечистого? Врага рода человеческого? — Услышав такое, Паула перевела всем остальным сержант-дамам. Ксения крикнула.

— Да как ты смеешь? Королева святая! Сам Митрополит Московский и всея Руси объявил нашу Королеву возлюбленной Дщерью Православной Церкви!

— Вы с ума сошли, Ваше Преосвященство? — Проговорил Франциск. — Папа выдал буллу Королеве Александре. И Вы хотите сказать, что в моём замке поселился Антихрист?

— Спокойно, Ваше Величество. Я всего лишь спросил Её Величество. Так, как то, чему я стал свидетелем, это что-то…

— Ваше Преосвященство, — обратилась я к епископу, — спросите вон у него. Она попал под действие Покрова Пречистой Девы Марии, по нашему Богородицы. — Я указала на музыканта, всё ещё пребывавшего в нирване. На него все обратили внимание. Епископ подошёл к нему. Посмотрел ему лицо. Потом удивлённо взглянул на нас, на Короля, на остальных. Все молчали, ждали развития событий. Епископ тронул за плечо парня.

— Сын мой, очнись. — парень открыл глаза. Смотрел на епископа не понимая, кто он, где он и чего от него хотят. Потом посмотрел на меня и на Клод. Его глаза расширились. Он упал на колени. — Чудо! Я видел чудо! Отче, это чудо Господне. Сама Пречистая Дева Мария обнимала Королеву.

— Дева Мария что-либо говорила? — Задал вопрос епископ.

— Говорила. Я слышал. Её Величество плакала, говорила, что устала, что хочет домой к детям. Что не знает правильно ли она всё делает. А Дева Мария успокаивала её. Говорила, что Королева сильная, что она справится. Что она избранная Господом нашим. И что ей всё проститься. И что всё происходит по воле ЕГО, Господа нашего Иисуса Христа. — Она начал креститься и заплакал. — Я слушал её голос и у меня такая благодать была, словно я вновь маленький мальчик и меня жалеет моя покойная мать. Королева святая. — Он подполз ко мне и коснулся подола моего платья. Клод только плотнее ко мне прижалась. Смотрела на епископа с возмущением и даже злостью. Мои сержант-дамы и палатины так же смотрели на епископа с плохо скрываемой яростью. Маргарита смотрела на священнослужителя недовольно. Так же смотрели на епископа Франциск и ещё некоторые аристократы. Эрар де ла Марк понял, что он перегнул палку.

— Простите, Ваше Величество. Просто я впервые стал свидетелем настоящего чуда Господнего. Надо помолится. Всем помолится. Прошу Ваше Величество, — он посмотрела на Франциска, — Ваши Высочества? — Взглянул на обеих принцесс. — Ваше Величество⁈ — Посмотрел на меня. Я кивнула. Все опять опустились на колени. Остались стоять только Айтан и Аббас. Епископ взглянул на них.

— Они другой веры, Ваше Преосвященство. И молятся по другому. — Пояснила я. — Мусульмане шиитского толка. — Епископ хотел что-то сказать, но я подняла руку в жесте, останавливая его. — Айтан моя фрейлина и сержант-дама Корпуса. Аббас, её брат один из моих шести палатинов. Моя личная охрана. И я не собираюсь с кем-то обсуждать наличие их в моей свите и в моём близком окружении. Вы хотели помолится, так давайте молится, Ваше Преосвященство. — Я опустилась на колени. Рядом Клод.

Отче наш, Иже еси на небесех!

Да святится имя Твое,

Да приидет Царствие Твое,

Да будет воля Твоя,

Яко на небеси и на земли.

Читала я на русском языке. Рядом молилась Клод, читая отче на латыни:

Pater noster, qui es in caelis,

sanctificētur nomen tuum.

Adveniat regnum tuum.

Fiat voluntas tua,

sicut in caelo, et in terrā…

Шептала она, сложив руки в молитвенном жесте.

Хлеб наш насущный даждь нам днесь;

и остави нам долги наша,

якоже и мы оставляем должником нашим;

и не введи нас во искушение,

но избави нас от лукаваго.

Ибо Твое есть Царство и сила, и слава во веки.

Аминь.

Потом ещё читали пару молитв. Мы, кто православные на русском, остальные на латыни. Наконец, всё закончилось. Пир и танцы тоже.

— Ваше Величество, — обратился ко мне епископ, — как я понимаю, Вы хотите посетить Рим?

— Всё верно, Ваше Преосвященство. Хочу помолится в базилике Апостола Петра, пока её не убрали. И ещё надеюсь, что понтифик примет меня.

— Это правильно, Ваше Величество. Папа Лев Х обязательно примет Вас в Риме. Я в этом уверен, Ваше Величество. — Уверял меня епископ. А то я не знаю. Я даже не сомневалась, что понтифик меня примет. Особенно после сегодняшнего. Но ничего говорить ему не стала. Извинилась перед Франциском, его супругой, сестрой, матерью. Пожелала хорошего вечера остальным, сказала, что мне нужно отдохнуть. Никто меня останавливать не стал. Я, в сопровождении фрейлин и палатинов, вернулась в отведённые нам покои. Фрося помогла мне раздеться. Агнешка, Саша и Ксения не горели желанием спокойно провести вечер в моём обществе. Им хотелось продолжения веселья и танцев. Паула только усмехнулась. Она точно, никуда не собиралась. Всё же мужняя жена и Ваню своего любила. Айтан тоже оставалась со мной. Ксения смотрела на меня.

— Пойдём, выйдем. Остальные ждут здесь. — Покинула покои. Ксения вышла за мной. Палатины, все шестеро смотрели на нас. — Здесь ждите. — Велела им. Мы немного прогулялись с Княжной. — Ксения, ты хорошо подумала? — Спросила её. Она кивнула.

— Матушка, я не хочу замуж. Не отдавай меня никому. — Я удивлённо на неё посмотрела.

— А что ты хочешь? Замуж это нормально для любой молодой женщины.

— Я не хочу. Поняла это. Хочу быть с тобой. Всегда. До конца.

— А разве замужество запретит тебе это? Посмотри на Паулу. Она замужем, но со мной.

— У неё Ваня офицер Корпуса.

— Хорошо. Выдам замуж тебя за офицера Корпуса. В чём дело.

— Не хочу без любви идти замуж.

— Значит всё-таки уже любишь? — Спросила её, глядя девушке в глаза. Она не отвела их.

— Да, люблю. И знаю, что никого больше не полюблю. А без любви, это не жизнь, Матушка. Жить с нелюбимым, делить с ним супружеское ложе, это мучение. Ты же сама это знаешь.

— Значит Франциск?

— Он, Матушка. Ещё тогда в Вендене, когда он не был Королём. И я прекрасно понимаю, что мне не быть его женой. Но я… — Она замолчала. Судорожно сглотнула. — Но я хочу получить от этой любви хоть что-то. Потом мы уедем, и я понимаю, что не увижу его, скорее всего никогда. Но я готова к этому.

Я покачала головой.

— М-да, Ксюша. Не этого я тебе хотела, видит Бог.

— Я знаю, Матушка. Прости меня. Я тебе и так благодарно за всё, что ты для меня сделала и делаешь. — У неё на глазах навернулись слёзы.

— Ладно, Ксения. Я не буду тебя неволить. Судя по вашему с Франциском танцу, он о чём-то договорился с тобой? Свидание?

— Да. Он будет ждать меня в саду.

— Ладно. Как говорили древние, если не можешь что-то победить, тогда возглавь это. Хорошо. Иди. Танцуй, потом встречайся. Но тогда сделай это результативно, Княжна. — Ксюша посмотрела на меня вопросительно. — Не поняла, что ли?

— Нет, Матушка.

— Ты сама сказала, что хочешь получить от этой любви хоть что-то. Так сделай это, получи. Понеси от Короля Франции. Пусть он или она будут бастардами, но зато королевский кровей. А я позабочусь о нём или о ней. Малыш вырастит с моими детьми. Получит титул.

— Спасибо, Матушка. Я постараюсь.

— Постарайся, чтобы не в холостую выстрелить. И у тебя останется памятка о том, кого ты полюбила. И надо постараться сделать так, чтобы Клод не узнала. У меня на эту девочку свои планы. Пошли, вернёмся назад. Заберёшь Агнешку с Сашей. Повеселитесь там, потанцуйте. А я отдыхать пойду. Устала что-то.

Мы вернулись назад. Три мои фрейлины ушли. Фрося помогла мне раздеться. Я умылась. Ужинать не стала. Хватило того, что поела на пиру. Уснула сразу, как легла. Утром встав, умылась. Девушки ещё спали. Ксении не было. Открыла окно. Вдохнула свежесть утра. На часах было начало седьмого. Услышала разговор за дверьми. Подошла ближе.

— Ты где была? — Голос Богдана.

— Тебе какое дело, Богдаша, где я была?

— Матушка должна знать, где её сержант-дамы. Она знала?

— Знала. Отстань, Богдан. Дверь открой.

Дверь открылась. В покои проскользнула Ксения. Увидев меня замерла. Я поманила её к себе.

— Ну как?

Ксения счастливо улыбнулась.

— Спасибо, Матушка.

— Он же первый у тебя?

— Да.

— Первый раз больно же. Дискомфорт не чувствуешь?

— Нет. Сначала больно было, немного. А потом всё прошло. Он умеет быть ласковым. — Я усмехнулась. Ну да, кто бы сомневался. Франциск тот ещё кобель порядочный.

— Вы хоть ночью то спали?

— Немного. Под утро заснули. Но я проснулась быстро. Его будить не стала. Тихо оделась и ушла.

— Хорошо. Иди спать. Отдохни.

Сама легла на пол и отжалась двадцать раз. Это была уже привычка, выработанная годами. Потом легла на спину, поднимала ноги под прямым углом. После, согнула ноги в коленях, руки положила на затылок и вновь стала качать пресс, сгибаясь и локтями стараясь достать до коленей. Пятьдесят раз. Закончив, встала. Надела штаны, сапоги. Верхнюю рубашку. Ксения уже разделась и улеглась на свою постель. Проснулась Фрося. Я как раз заплетала косу.

— Матушка, почему меня не разбудила? Ты всегда так.

— Не обижайся. Умывайся и одевайся. Можешь сходить к мужу, пока мы заниматься будем. Божен с Ильёй спят. На утреннюю тренировку не идут. Стояли последний караул. — Сказав это, увидела, как Ефросиния покраснела. — Чего краснеешь? Сколько уже замужем, а всё краснеешь. И мужа не след долго держать на голодном пайке. Когда вы были наедине в последний раз?

— Две седмицы назад, Матушка.

— Ну вот видишь. Божен извелся уже весь.

— Матушка!.. Но Никифор, Богдан, Илья и Аббас не изводятся же.

— Никифору, Богдану и Аббасу положено. Они не женатые. Но они и так добирают своё со служанками. А Илье положено. Он женатый и размениваться на других женщин ему противопоказано. Я ему запретила. Домой приедем, наесться досыта. И вообще, хочу Настю к себе забрать. Нечего ей одной в Москве куковать. Батюшка то её всё в разъездах. Давно надо было это сделать.

Фрося оделась, помогла мне прибрать волосы. Себе тоже прибрала, потом вышла. Я вышла вслед за ней.

— Богдан, Божен и Илья пусть спят. А ты, Аббас, Айно и Никиша на тренировку. С собой учебные сабли, боккэны и шесты. Форма одежды летняя, учебная. Выполнять.

— Слушаюсь. — Богдан и Аббас убежали к себе. Я подняла своих фрейлин.

— Матушка, ну хоть бы одно утро спокойно поспать. — Заныла Агнешка. Паула и Айтан встали нормально. Обе глядя на польскую княжну и на Сашу усмехались.

— Ночью спать надо, Агнеша, а не непонятно с кем по кустам блудить. — Сказала Княгиня Васильчикова.

— Отстань, Паула. Мы не блудили. Просто допоздна танцевали. Даже ноги побаливают.

— Агнеша, вы младше меня все, а ведёте себя, как старухи древние. Танцевали они. Я в своё время тоже до утра могла танцевать и сейчас могу, но при этом и встаю рано. Ибо кто рано встаёт, тому что, дорогая?

— Тому Бог подаёт, Матушка. Эх… — Горестно вздохнула полька и встала. Саша ничего говорить не стала. Встала молча и стала одеваться.

— Матушка, а почему Ксюшу не будешь? — Спросила Агеншка.

— Потому, что ей разрешила поспать. Из неё сейчас боец никакой, как сонная муха будет.

— Матушка, а где Ксения была? Мы когда пришли, её ещё не было. — Спросила Александра, надевая верхнюю рубашку и заправляя её в штаны.

— У Ксении поэтический дар проснулся. Она всю ночь под луной стихи читала и о поэзии рассуждала. — Усмехнулась я, глядя на сержант-дам. Ходкевич уди влённо посмотрела на меня. Перевела взгляд на спящую Ксению.

— У Ксюши поэтический дар? Никогда не замечала за ней такого. — Ответила она. Паула что-то сказала Агнешке на ухо. Они обе захихикали.

— Чего смеёмся, веселушки? — Спросила их.

— Знаем мы, Матушка, какой у Ксюши поэтический дар. — И обе засмеялись громче. Я усмехнулась.

— Всё то вы знаете. Великие знайки.

Ходкевич перевела на Агнешу и Паулу удивлённо-вопросительный взгляд. Айтан только покачала головой. На губах её была улыбка.

— Хватит зубоскалить. Форма одежды летняя, учебная. Волосы приберите. С собой учебные сабли и шесты. Вам двадцать минут. Время пошло. Жду вас во дворе.

Взяла свою учебную саблю, свой боккэн и шест. Вышла во двор. Сразу же за мной туда же выскочили и парни, раздетые по пояс. На них были только штаны и сапоги.

— Разбились на пары. Богдан в паре с Айно. Аббас в паре с Никифором. Сабли и шесты отставить. Берёте боккэны.

Палатины начали отрабатывать приёмы с боккэнами. Я наблюдала за ними. Заодно посматривала на часы. Через восемнадцать минут вышли девушки. Сегодня их было четверо. Разбила их по парам и стала и сними заниматься. Атака и защита. Тоже самое у парней.

Во дворе стала собираться сначала челядь. Смотрели с любопытством. Особенно на девушек. Потом появились и те кто познатнее. Тоже наблюдали. Заметила, как на один из балконов вышла Луиза Савойская. Эта больше внимания уделяла моим парням. Особенно её внимания было направлено на Никифора. Ну да, конечно. Он из всех моих палатинов был самый здоровый. Тело молодого мужчины было красивым. Перевитое мышцами. Бицепсы и трицепсы. Кубики на животе. Сам загоревший. Мало, кто из высокородных мог похвастать таким. На груди и спине блестит пот. Красавец мужчина. Они уже работали саблями. У Никифора был щит и сабля. У Аббаса — две сабли, ибо оберукий. Аббас атаковал. Никифор защищался и парировал его удары щитом и саблей. Отзанимавшись с саблями, велела парням и девушкам взять шесты.

— Богдан, Айтан, встали в паре. — Скомандовала им. Из всех моих фрейлин, только у Айтан была на голове шапочка, на лице полупрозрачная вуаль, до глаз. Богдан и Айтан встали друг против друга. Девушка держала шест в правой руке. Согнула её, подняв шест на уровни груди в горизонтальном положении. Левую руку выставила вперёд с поднятой ладошкой сторону Богдана. Левая нога выдвинута вперёд, правая назад. Колени чуть согнуты. Богдан тоже принял боевую стойку.

— Начали! — Крикнула им. Айтан мгновенно сорвалась с места. Двигалась стремительно. Очень вёрткая и гибкая девочка. Сделала обманное движение и нанесла удар шестом. Богдан среагировал сразу. Отбил атаку девушки. Застучали палки друг о друга. Богдану было запрещено бить девушку. Он мог только защищаться или разоружить её, выбив шест. В итоге, шест он у Айтан выбил.

— Бой окончен. — Сказала я. Богдан и Айтан встали друг против друга и слегка поклонились друг другу. Тоже самое я проделала и с остальными сержант-дамами и палатинами. После того, как учебный бой закончила последняя пара. Палатины и сержант дамы выстроились друг против друга. Я ходила между палатинами и девушками, и мы вели «разбор полётов». На тех, кто глазел на нас, не только на простонародье, но и на дворян, я не обращала никакого внимания. Разобравшись, отпустила всех приводить себя в порядок. Хотела уже сама уйти в свои покои, как услышала от одного из аристократов, Карла IV Алансонского.

— Палки, оружие черни. Хотя женщинам такое оружие в самый раз. Благородные мечи для них слишком тяжелы.

Я остановилась. Повернулась к группе аристократов.

— А если, Герцог, тебя убьют этим не благородным оружием, ты сильно страдать будешь? Твоя честь сильно пострадает?

— Что значит меня убьют не благородным оружием?

— А так. Что ты подразумеваешь, под не благородным оружием? Мои солдаты вооружены мушкетами, к которым крепится штык. Это благородное оружие? А пуля из мушкета, это благородное оружие? А топор, благородное оружие? Не благородного оружия как видишь гораздо больше, чем благородного. А ведь большинство погибших и искалеченных в войнах, как раз гибнет от не благородного оружия. В том числе и дворян и значимых синьоров-аристократов. Каким оружием был убит Карл Смелый, герцог Бургундский? А я скажу, Карл. Обыкновенной пикой. Сначала убили его коня, потом швейцарские солдаты закололи его пиками и изуродовали топорами. Далеко не благородное оружие. А теперь скажи, Герцог, мне есть дело до того, каким оружием меня убьют? Благородным или нет?.. Мне нет дела до этого. Что от благородного, что от не благородного результат один, это смерть. Поэтому, мои палатины и сержант-дамы учатся владеть любым оружием, которое попадётся им под руку, если им будет угрожать опасность. Если надо, то палкой будут биться с противником. И если им такое суждено, то пусть они и палками смогут хорошо, не только отбиться, но и нанести урон своему врагу. Желательно фатальный. И ещё, давай так Карл, Герцог Алансонский. Посмотрим. У меня будет шест. А ты в полном доспехе рыцаря с мечом. Выясним, у кого больше шансов остаться в живых? Драться будем пешими. Считай, коня под тобой убили. Готов?

— Я не выхожу на поединок с женщиной, тем более с Королевой.

— А ты считай, что я не женщина. Считай меня просто воином. Я жду, Герцог.

— Александра! Ваше Величество! — Я увидела Франциска. Значит уже проснулся. — Ты сейчас серьёзно?

— Как никогда.

— Я этого не допущу. А если с тобой что случиться?

— Не случиться, если он будет в полном рыцарском доспехе, в котором выходит на реальное сражение.

— Ваше Величество. — Ко мне подошел ближайший соратник и сподвижник Франциска Анн Монморанси. — Карл очень хороший боец. Он половину жизни провёл на войне.

— Это замечательно. Тем интересней будет завалить его.

Карл отказывался, я напирала на него. Потом презрительно посмотрела.

— Не знала, что Карл Алансонский боится проиграть женщине. Если так, то не рассуждай больше, что хорошо для женщине-воина, а что нет. Ты больше не имеешь на это право. В противном случае я назову тебя трусов и болтуном.

Этого герцог стерпеть не мог.

— Хорошо. Я согласен. — Крикнул он. Стоял и смотрел на меня со злостью, весь красный. Я усмехнулась, глядя ему в глаза.

— ну и молодец. Иди, надевай свой доспех. Бери меч-полуторник. Бастарда. Это же твоё любимое оружие. Очень благородное. А я буду вот с этим шестом.

Карл ушёл. Во дворе стояла тишина.

— Матушка⁈ — Паула смотрела на меня обеспокоенно. Все остальные сержант-дамы стояли тут же, за исключением Ксении. И палатины были здесь же.

— Всё будет хорошо, Паула.

— Я буду драться вместо тебя, Матушка. — шагнул вперёд Богдан. Остальные трое палатинов тоже шагнули.

— Нет. Это мой бой. А вы остаётесь на месте и смотрите.

Через полчаса, я устала ждать, во двор вышел Карл, полностью одетый в рыцарский доспех с мечом-полуторником. Так называемым «Бастардом». Смотрел на меня сквозь открытое забрало. Слишком спесивый. Надо его проучить.

— Герцог, а что, щит не будешь брать? — Спросила его с усмешкой.

— Нет. Достаточно меча.

— Александра, меч тупой. — Пояснил Франциск. Во двор стекалось всё больше и больше народа.

— А это без разницы, Франциск. Тупой он или острый. На мне нет доспеха. И если Карл попадёт по мне, он мне кости переломает.

— Карл, прошу тебя, не надо! — Взмолилась Маргарита.

— Маргарита, помолчи. — Остановила я её. — Не указывай своему мужу, что делать.

Встали друг против друга.

— Ну что, Герцог, готов? — Спросила его.

— Готов.

— Тогда опусти забрало. А то попаду тебе в лицо тупым концом своего не благородного оружия, нос сломаю, глаз выбью или ещё что по хуже.

Он опустил. Я взглянула на Короля Франции.

— Командуй, Франциск. — Приготовилась. Держала шест в обеих руках, опустив передний конец чуть ниже.

— Начали! — Поступила команда. Карл сразу же пошёл в атаку. Меч резко взмыл вверх, к правому плечу. Косой удар, с права на лево. Я качнулась назад в последний момент. Меч прошёл совсем рядом с моим лицом. Даже ощутила дуновение ветерка от этого. Но тут же качнулась вперёд. Всё же тяжёлый, рыцарский доспех сковывал движения Герцога. В нём хорошо на коне ездить, а не пешим драться. Сунула шест ему между ног и сместилась в лево, подальше от меча. Герцог запнулся, не удержал равновесия и грохнулся с металлическим лязгом на землю. Упал на бок, быстро сумел перевернуться на спину и махнул мечом в мою сторону, не давая мне подойти. Вот только с лежачей позиции махать мечом не очень удобно, тем более, в тяжёлом доспехе. Я отпрыгнула назад, пропуская клинок меча мимо себя. И тут же прыгнула вперёд. Два больших шага, удар тупым концом шеста в шлем. В забрало. Отпрыгнула вновь. Направив меч в мою сторону, перевернулся на бок в мою сторону. Я начала движение по кругу. Побежала. Он попытался встать, встал на колени и левой рукой упёрся в камни, которыми был вымощено двор замка. Я тот же прыгнула к нему и нанесла удар ногой ему в бок. Он завалился. Я ударила шестом ему по левой руке, попав по латной перчатке. Отпрыгнула. Успела ударить тупым концом шеста по голове. В этот раз попала в левый висок, закрытый металлом. Конечно, я не рассчитывала сразу пробить его бронь. Искала уязвимое место. Главное, не давать встать ему на ноги. Он вновь попытался встать. Я опять подскочив, ударила его ногой, сбивая с колен, на которые он успел подняться, упираясь одной рукой в камни. М-да, на рыцарский поединок, это было мало похоже. Но мне было глубоко наплевать. Он вновь махнул мечом. Не попал, но я изменила тактику. Деревяшкой я его не пробью. Поэтому прыгнула вперёд и наступила ногой на лезвие меча. Ударила в забрало тупым концом шеста. Вложила всю свою силу, на которую была способна. Шест треснул. Но я всё же пробила Карла. Он разжал пальцы, отпуская меч. И попытался закрыть лицо, через забрало. Я ногой отбросила меч. Отскочила. Бросила испорченный шест и подобрала меч. Тяжёлый. Всё же Герцог силён, что мог одной рукой отмахиваться им от меня. Молодец. Взяла «бастарда» обеими руками. Взмахнула им, и нанесла удар поперёк груди Герцога. Так как меч был тупой, то прорубить доспех я не прорубила. Но услышала стон. Взмахнула вновь мечом и ударила его по шлему. На шлеме осталась вмятина. Герцог пытался подняться. Я вновь размахнувшись, ударила его со всего маху в голову. Раздался скрежет металла. Ещё одна вмятина. Он упал окончательно. Я оставила меч, бросив его на камни. Взяла шест и ударила тупым треснувшим концом в грудь. Шест окончательно треснул и от него отскочил приличный осколок. Таким образом один конец шеста стал острым. Я упёрла его под шлем Карла. В щель между шлемом и основным доспехом. Надавила. Он дёрнулся.

— Ну вот видишь, Карл. Я ещё сильнее надавлю и пропорю тебе горло. Даже не целым шестом, а его обломком. И ты умрёшь, даже не от оружия из металла, а от простой деревяшки.

Я убрала обломок шеста от Горла Карла. Отбросила его. Взглянула на оруженосцев.

— Помогите ему встать и отведите в покои.

Подобрала меч. Осмотрела его. Хороший меч. Навершие рукояти было выполнено в виде головы грифона. Его глаза были выполнены из двух маленьких рубинов. Клинок стальной. Просто замечательно. Посмотрела на Франциска.

— Ваше Величество, меч я забираю, в качестве трофея. — Король пожал плечами и кивнул. Подошла к своим палатинам и фрейлинам. Протянула меч Никифору. — Наточи. Хороший меч. Пригодиться. Вот махнула не глядя, в качестве приза. Как думаете, подойдёт? — И усмехнулась. Они все рассмеялись. Даже молчаливые Аббас и Айно.

— Матушка, мы за тебя так испугались и волновались. — Проговорила Агнешка.

— Всё нормально. Я же специально сказала, чтобы он надел полный рыцарский доспех. А в нём пешим тяжело драться. Неповоротливый он и медлительный. Главное, это было завалить его. А дальше было делом техники.

— Матушка, ты всё время говоришь, дело техники. Что это такое? — Спросил Богдан.

— Это умение, Богдаша.

— А ловко, ты, Матушка этого Карлу уделала. Любо-дорого было посмотреть. Сначала я тоже опасался, но потом увидел, как он двигается и как ты, Матушка. И понял, что Карла проиграет.

— Запомни, Богдаша. Как сказал один великий воитель…

— Какой, Матушка?

— Александр Македонский. И не перебивай меня, Богдан. Так вот, он сказал: «Воюют не числом, а умением!» — Хотя это сказал Александр Суворов, но он ещё не родился. — В битве при Гавгамелах, у персидского царя Дария III было около двухсот тысяч пеших воинов, порядка пятидесяти тысяч конницы. Плюс боевые колесницы и боевые слоны. К Александра было порядка сорока тысяч пехоты и от семи до десяти тысяч конницы. В этом сражении македонцы разгромили персов наголову. Это несмотря на то, что войско Дария многократно превосходило армию македонцев. Держава Ахеменидов перестала существовать. Искусство, дети мои, вот главный залог победы. Я бы перефразировала слова Александра. Побеждает не тот, у кого меч острее, а тот, у кого ум острее. Всё, пойдёмте, приведём себя в порядок.

— Ваше Величество. — Услышала я Франциска. — Королева Александра. — Я оглянулась. — Я приглашаю тебя сегодня на охоту. Ты же хорошо стреляешь из лука? Я это помню ещё по Вендену.

Я усмехнулась. Кивнула ему.

— Я принимаю твоё приглашение, Франциск. Ваше Величество. Благодарю.

Перед тем, как ехать на охоту, я навестила покои Маргариты. Её муж лежал в постели с перевязанной головой. Когда я зашла он как раз блевал в тазик, свесившись с кровати. Похоже, я ему не только голову стряхнула, но ещё и разбила, когда погнула шлем. Марго была встревожена. Посмотрела на меня.

— Я сейчас посмотрю. — сказала ей. Подошла к постели Карла. Тазик быстро служанка убрала. Он лежал бледный. — Карл, сядь. — Мы с Марго помогли ему сесть. Я достала из кармана тесёмку, которую всегда с собой носила. Смерила ему голову. Крест на крест, то есть замерила центр лба и центр затылка. Потом от виска к виску, пометила. Сняла тесёмку и сложила её так, чтобы отмеченные места на висках соединились… Точно, стряхнула. Стала править ему голову, как когда-то меня бабушка учила. Потом прижала ладони к его вискам. — Расслабься, Герцог. — мы оба замерли.

— Я чувствую тепло. — Хрипло сказал он.

— Ничего не говори, просто закрой глаза. — Вскоре я убрала ладони. — Сейчас легче?

— Легче. Голова болеть и кружиться перестаёт. — Он удивлённо посмотрел на меня.

— Ну вот и славно. Тебе полежать нужно. И постараться уснуть. — Я встала. Взглянула на Маргариту. — пусть поспит. Проснётся, будет в норме.

— Благодарю, Ваше Величество. — Произнесла она. Я повернулась и вышла из покоев.

М-да, на охоту собралась приличная толпа. Но самое главное, это то, что на одной из повозок везли кровать.

— А это зачем? — Спросила у Франциска.

— Моя кровать. Всегда вожу её на охоту, так как спать люблю на своей кровати.

Я удивлённо посмотрела на него, но ничего не сказала.

(Абсолютно достоверный факт. Франциск всегда возил на охоту с собой кровать. В которой спал, после охоты, в лесу или в каком-нибудь доме, где останавливался. Об этой его странной причуде упоминают многие его современники)

Я с собой взяла свой лук. У Айно тоже он был, а так же у Айтан и Аббаса. Им я подарила по турецкому луку.

— Интересный у тебя лук, Александра. — Сказал мне Франциск, кивнув на лук в сайдаке. Или по другому налуч, налучник, то есть чехол для лука.

— Хороший лук. — Согласилась я, покачиваясь в седле. — Единственный в своём роде. Такого больше нет нигде. Говорят, его нашли в гробнице древнего египетского царя, фараона. Оттуда он попал в Константинополь, при Алексее I Комнине. Хранился в имперской сокровищнице. Знаешь в чём его уникальность? Почему он один такой?

— И почему?

— Он не боится воды. Я могу опустить его в воду. Подержать там сколько хочешь. Потом вытащу и это никак не скажется на его дальнобойности и убойной силе. — Конечно, не боится. Он же из композитных материалов, которых ещё нет в природе. Я усмехнулась, взглянув на Короля. Видно было, что он не поверил. — Не веришь? Хорошо. Сейчас нам встретиться вода и сам убедишься.

Доехали до какого-то ручья. Я слезла с коня, вытащила из сайдака луки опустила его в воду.

— Скажешь, когда хватит. — сказала Франциску. Все остальные, кроме палатинов и сержант-дам, удивлённо смотрели на меня и на лук в воде. Я засекла по часам время. Через две минуты Франциск сказал, что можно достать. Я взяла стрелу, указала Королю на дерево, росшее метров в пятидесяти. — Вон дерево, у него сук видишь? Я вгоню стрелу под этот сук, на всю длину бронебойного наконечника. — Вытащила лук из воды. Она ещё стекала с него, как я наложила стрелу. Оттянула тетиву до уха, сделав поправку на ветер, и разжала пальцы. Вжик. Стрела ушла к дереву. Мы подъехали к нему. Стрела вошла в ствол на всю длину наконечника. Я посмотрела на Короля. Мол, что я говорила?

— Да, очень интересный лук. Из чего он сделан и тетива, что не размокает?

— Я не знаю, Франциск. Я же говорю, его нашли в гробнице в виде пирамиды. В них древние египтяне хоронили своих царей-фараонов. А раз он лежал там, значит это царский лук. Наверное древние знали секреты какие-то, что делали луки не боящиеся воды. — Эх, Саня, врать не кули ворочать!

Поохотились хорошо. Завалили двух оленей, одного матёрого кабана-секача и пару поросят. Набили уток и зайцев. Король был довольный. Остановились на поляне. Там сразу же разбили его шатёр. Туда же затащили кровать. Айно удивлённо смотрел на всё это. Потом перевёл взгляд на меня. Я пожала плечами.

— Не обращай внимания. У Короля такая причуда. Спать только в своей кровати, где бы он не находился. — Айно только качнул головой и ничего не сказал.

Пекли и жарили на костре и углях дичину. Ели мясо, заедали его зеленью и пили вино. Одним словом, прекрасно провели день и ночь. Я спала на подстилке из войлока, которую мне притащили палатины, как и остальным сержант-дамам. Хотя Франциск уговаривал меня лечь спать в шатре. Но я отказалась, сказав, что люблю спать летом именно так в лесу, возле костра. Ксения не пыталась залезть к Франциску в шатёр. Здесь народу и, соответственно глаз с ушами было выше крыши. На следующий день возвратились с добычей в Блуа.

У Франциска мы пробыли несколько дней. И каждый вечер пир, бал с танцами и музыкой. Ксения ещё несколько раз уединялась с Королём где-то во дворце. Благо он был большой и комнат хватало. За это время мне удалось убедить Короля отпустить Клод ко мне в Венден. Потом я засобиралась в Рим.

— Александра. Ты мало у меня погостила. Моя Клод от тебя без ума. И даже Карл Алансонский, зять мой, несмотря на проигрыш тебе в поединке, очень хорошо о тебе отзывается. — Говорил он с сожалением.

— Спасибо, Франциск. Но мой флот уже на подходе, если не встал уже на рейде в Генуе. Мне пора, правда. В Рим ещё надо заехать.

В день выезда, Клод поплакала у меня на груди. Мы за эти дни сошлись с ней очень тесно. Я чувствовала к ней какую-то нежность и жалость. Как старшая сестра к младшей. Она чувствовала это и отзывалась мне тем же. То, что Франциск спал с моей фрейлиной, она точно знала. Но это её мало волновало, так как у Франциска имелись официальные фаворитки, которых никто не скрывал. Так что она не обращала на это внимания. Да и чтобы она ему сказала? По сути, она была бесправна при дворе и веса не имела. Слишком молода и не очень красива. Пообещала мне, что будет вместе с Марго и Сюзанной ждать меня в Кале.

Провожала нас большая свита. Сам король, его ближники, три Герцога, графы и бароны. Меня проводили до Орлеана. В Орлеане Король устроил опять пир. Опять были танцы. Я играла на мандоле, на клавикорде. Пела песни. Одним словом, весело было. Ксения, последнюю ночь в Орлеане, провела с Королём. Франциск отправил с нами виконта Анри де Форе. Это чтобы у нас, пока мы едем по территории Франции не возникло проблем. Так же с нами ехал и епископ Эрар де ла Марк. Он ехал в своей крытой повозке. А с ним ехал в Рим и тот скрипач.

За несколько дней пересекли несколько графств, виконств, маркизатов. Пересекли Лангедок и зашли в Прованс. Там пробыли два дня. Отдыхали, вымылись от души в хорошей такой мыльне, даже с чем-то похожим на парную. Конечно же там собралось местное дворянство. Опять пиры, танцы и музыка. Тем более молва о том, что произошло в замке Блуа, широко разошлось по всему королевству. И Епископ подтверждал это, когда у него интересовались Чудом Господним. Наконец, пересекли границу Герцогства Савойя. А это уже была Священная Римская Империя. Мы направлялись в Геную, минуя Милан. Тем более, на территориях Милана, было не спокойно. Там стояли французские войска. И напротив них стояли имперцы, швейцарцы и испанцы. Пока было тихо. И интенсивных боевых действий не велось. Но это было хрупкое перемирие, которое могла в любой момент разлететься в дребезги. К тому же я очень надеялась, что Малатеста уже привёл флот в Геную…