MARVEL: Небесный Кузнец

Глава 83

— Мисс Стейси, — Фьюри не повел и бровью, когда девушка сняла маску, и ее фигура, до этого бывшая лишь «слепым пятном», проявилась в реальности. — Я знал, что она твой агент. Теперь, — он кивнул на мерцающий остаточными помехами костюм, — я знаю, как она это провернула. Но твои мотивы, Томпсон…

— Мотив один, — огрызнулся я. Честно говоря, этот диалог начал меня утомлять. Голову прорезала крамольная мысль: может, и правда было бы проще взять Фьюри под контроль? — Разобраться со всеми глобальными угрозами, чтобы потом спокойно жить. Создавать что-то новое. И чтобы в меня не пытались подстрелить лазерным спутником или каким-нибудь пси-излучателем каждые несколько дней. — Я посмотрел ему прямо в глаза. — Это буквально все. Власть, деньги, сила ради силы… Мне это не нужно. Я, наверное, какой-то неправильный человек, но, хочется верить, что не лицемер.

— Не лицемер! — неожиданно резко вмешалась Гвен, делая шаг вперед и вставая между мной и Фьюри. — Тебе ничего не мешало попросить меня «обработать» и Фьюри! Да вообще кого угодно! Я бы… — она на мгновение запнулась, — я бы не отказала.

Затем она снова вскинула голову, и ее взгляд впился в упомянутого Фьюри.

— Единственный лицемер здесь — это ты! — она ткнула пальцем ему в грудь. Его взгляд холодно уставился на миниатюрный палец девушки. — Обладай ты подобным инструментом, все было бы «нормально». «Ради общего блага», полезный инструмент, я точно знаю, как распорядиться им лучше и прочее бла-бла-бла. Но стоит этому появиться в руках того, кто не дал никаких оснований для недоверия — а он достоин доверия больше, чем кто-либо в этом здании, — ты сразу вешаешь ярлыки. «Он опасен, он неконтролируем, он играет в Бога». Ты просто бесишься, что это не твоя игрушка!

— Если бы все было так просто, девочка, — устало выдохнул Фьюри, отводя взгляд.

— Спасибо, Гвен, — искренне сказал я, мягко отводя ее руку. Затем я снова повернулся к Фьюри. — Я раскрыл слишком многое. Тебе, Бартону, Гвен, скоро и Гипериону. То, что твоя паранойя не желает видеть мою искренность, не означает, что ее нет. И… если в твоих глазах я уже помечен как «проблема», которую нужно «решить», — можешь попробовать. Это не угроза, Ник. Это просто факт. Я буду защищаться.

Снова молчание.

— Мне не нравится, в какое русло повернул этот диалог, — честно признал Фьюри, проведя рукой по лицу. — Но… буду откровенен. Мне не нравится твой инструмент, но мне нравится твоя открытость. Это не отменяет того, что я сказал. Ты — неконтролируемый элемент. Но, по крайней мере, в деле уничтожения Гидры я готов тебе довериться.

— Ура, мир! — весело хмыкнула Гвен, чуть испортив пафосность момента.

На это я лишь усмехнулся, а Фьюри демонстративно закатил глаза.

— Предпочитаю называть это паритетом, — отрезал он. — Вы можете пока посидеть здесь. Я пойду вызову Гипериона и Бартона. Пора начать обсуждение плана.

Получив от нас с Гвен согласные кивки, Фьюри покинул «Аквариум».

В комнате остались я, Гвен и… Пирс. Который все это время стоял с вежливой, спокойной улыбкой, считая ситуацию абсолютно нормальной.

На его глазах только что происходило обсуждение уничтожения буквально дела всей его жизни. Фундамента, на котором базировалась вся его личность, все его свершения, буквально его самость.

И… ему было плевать. Нет. Даже страшнее. Он считал это абсолютно правильным и логичным. Считал это своим, считал это своей новой личностью и самостью…

Страшно.

Зачем я вообще создал что-то подобное? Как я вообще додумался до этого? И… почему до меня только сейчас, глядя на этого живого, улыбающегося мертвеца, начал в полной мере доходить смысл слов Фьюри… про игру в Бога?

Мы сели на небольшой диван в допросной, я не зная что сказать уставился в ослепительно белый потолок, думая о том, как я вообще дошел до чего-то подобного.

— Все нормально, — тихо сказала Гвен, аккуратно взяв меня за руку. Ее голос был успокаивающим, выдергивая меня из мрачных мыслей. — Гидра оказалась гораздо могущественнее, чем кто-либо мог предположить. И это лишь первый распутанный клубок. Бороться с ними как-то иначе… — она покачала головой, — было бы невозможно.

Странно, но то, как и что она сказала, меня… успокоило.

Она была права. Действительно, против такой махины… Против последователей нацистской идеологии, культистов стремного божка и теневого правительства с безграничными ресурсами…

Другие способы борьбы? Информационная атака? Сбор компромата? Создание коалиции и нанесение точечных ударов? Все это — игра вдолгую. Малейший просчет, малейшая утечка информации, один-единственный доверенный агент, оказавшийся спящим… и все коту под хвост. А на кону — весь мир.

Нужно действовать решительно. Без оглядки на этичность. Гвен это поняла. Спасибо ей.

— Выходи за меня.

Я сказал это вместо «спасибо».

Гвен моргнула. На мгновение она, кажется, перестала дышать. Пауза затянулась. А потом, вместо шока, смеха или лекции о неуместности, она просто кивнула.

— Хорошо.

И, как ни в чем не бывало, положила голову мне на плечо.

— Получается… я все-таки попал в твою паутину, — беззлобно хмыкнул я, обнимая ее.

— Получается, — мягко ответила она.

Следующие пару минут мы сидели в уютной тишине допросной, рядом с глупо улыбающимся Пирсом. Но я все же нарушил ее, чтобы задать вопрос, который гложил меня уже довольно давно.

— Почему ты со мной? Во всем этом. Рискуешь жизнью, ввязываешься в авантюры, которые одна сомнительнее другой. Было бы гораздо безопаснее… продолжай ты просто геройствовать на улицах Нью-Йорка.

Вопрос повис в воздухе. Гвен некоторое время молчала, но, не убирая головы с моего плеча, все же ответила.

— Потому что я чувствую искренность. Твою. Питера. Даже Эрика… С тех пор, как я обрела свои силы, чутье постоянно показывает мне, насколько люди в массе своей… ненадежны. Собственно, поэтому я и была большую часть времени одиночкой. Но… — она усмехнулась, — одиночки не спасают мир. Даже такие одиночки, как ты или сверхсильный Гиперион. А я — героиня. Я должна спасти мир. Хотя бы раз. Иначе… в чем тогда вообще смысл всего этого маскарада?

— В том, что ты запрограммирована Мультивселенской Концептуальной Сущностью, которая дает тебе силы, — серьезно, чтобы она не посчитала это за шутку, ответил я. Слишком много откровений за сегодня. Одним больше, одним меньше.

— То есть… свободы воли не существует? — с усталой улыбкой поинтересовалась Гвен. Она отреагировала на удивление адекватно. Впрочем, об источнике своих сил она знала. Теперь знает и об источнике своих мотивов. — Получается, идеология Гидры в чем-то… бессмысленна?

— Тут скорее речь о том, что ты изначально по характеру и образу мышления подходила под эту роль. Поэтому ты ей и стала. Как и миллионы Гвен, Питеров и Майлзов в других параллельных вселенных. Думаю, свобода воли все же есть. Хотя… да, с моей стороны было бы лицемерием рассуждать об этом.

— Нет, — она повернула голову, посмотрев на меня снизу вверх. — Скорее наоборот. Именно потому, что ядерная кнопка у тебя в руках, только ты и можешь по-настоящему рассуждать о том, что ждет мир — пустошь или утопия…И кто такой Майлз, кстати?

— Еще одна версия Человека-Паука. Их вообще много, — легко ответил я.

— Какие самые крутые?

— Хм, сложный вопрос. Наверное, все же классика в лице тебя и Питера. Есть еще Человек-Паук из 2099 года, Мигель О'Хара, но… по имеющейся у меня информации, он немножко мудак.

— Не буду спрашивать, откуда у тебя эта информация.

— Я обязательно тебе все расскажу. Но для этого тебе придется выйти за меня замуж.

— Я же уже сказала, что согласна.

На некоторое время комната снова погрузилась в уютную тишину. В голове почти не было мыслей… Шутка. А шутка ли то, что только что произошло? Я… только что обрел кошко пауко-жену? Судьба ли это, или же концептуальное провидение, порожденное мешаниной странных навыков в моем теле?

Я вдруг отчетливо ощутил, что связать свою романтическую линию (а она должна быть у каждого уважающего себя попаданца) с Гвен — это самый лучший для меня вариант. Она красивая, умная, эмоционально стабильная и — это я ощущал уже на уровне интуиции — абсолютно преданная. С какой стороны ни посмотри, идеальная девушка.

Интересно, чем я заслужил подобное счастье? И где будем играть свадьбу после всей этой свистопляски?

Мои забавные и, в какой-то мере, счастливые мысли прервал резкий пшик гермодвери. Уютная атмосфера лопнула, как мыльный пузырь.

Внутрь вошли трое: Фьюри, Бартон и… Гиперион. В своем сине-золотом супергеройском облачении.

Сколько прошло времени? Минут семь? И за это время Гиперион оказался здесь? Он вообще спит? А может, он живет на этой Базе? Последнее, кстати, звучало на удивление логично. Расположенное между Вашингтоном и Вирджинией, здание Трискелиона было удобным хабом для путешествий, чем так любил заниматься Гиперион, став, по сути, первым и единственным транснациональным героем на планете.

Не удержавшись, я активировал духовное зрение.

ЯРКИЙ. ОЧЕНЬ. ЯРКИЙ. Как гребаное солнце… нет, как сотня солнц в зените, если смотреть на них из пустыни Сахара, а у тебя при этом светочувствительные глаза. Я едва не зажмурился от духовного света, который он излучал.

Примерно такое ощущение я испытал, смотря на местную версию Супермена. Он, в свою очередь, цепким взглядом изучал помещение, улыбающегося Пирса, Гвен и, наконец, остановился на мне.

Официально, эта глыба пока лидирует с огромным отрывом в моем личном рейтинге силы, превосходя того же Бартона раз этак в пятьдесят. И дело не в количестве Рейрёку, а в качестве. Сама духовная структура Гипериона была… иной. Нечеловеческой. Божественной.

Это сложно описать, но средний человек в сравнении с Гиперионом — это не убитый «Москвич» в сравнении с новенькой «Бугатти». Нет. Это… тележка. Обычная деревянная повозка. Вот настолько все серьезно.

А еще, теперь я точно уверен: против этого мой ментальный червь не сработает. Его Дух просто сожжет паразита нахрен, даже не заметив. Стало немного неуютно. Особенно учитывая, что эта глыба превосходит меня на порядок и в случае чего убьет. Не мизинцем левой пятки, разумеется, но… Теперь я понимаю, как он в одиночку сумел остановить последнюю драку Халка с Мерзостью.

— Многое увидел? — с интересом поинтересовался Фьюри. Его цепкий взгляд внимательно следил за моей реакцией, уловив мое повышенное внимание к этому полубогу.

Интересно, кто сильнее, Гиперион или Тор? Разумеется, если Тор не из ущербной КВМ… Стоп. Какая к черту разница, нужно перестать на него пялиться! С трудом, из-за резко повысившейся концентрации Рейши в комнате, я заставил себя отключить духовное зрение.

— Он Сильнейший, — выдохнул я. — Гидре пиздец. Кстати, Пирс, что скажешь по поводу Гипериона?

— Ни в коем случае не привлекать внимания, — ровным голосом произнес Пирс. — Уровень угрозы Омега-Плюс. Любые протоколы бесполезны.

— Ожидаемо, — хмыкнул я. — Значит, у Гидры точно нет личностей хотя бы схожего калибра.

— Или Пирс просто о них не знает, — тут же охладил мой энтузиазм Фьюри.

— Александр Пирс? — наконец подал голос Гиперион. Это был обычный мужской голос с приятным баритоном. — Что он здесь забыл? И… что еще за «Гидра»?

Да. Если не смотреть на него духовным зрением, то мужик, конечно, внушал уважение, но не больше, чем тот же Фьюри. У директора ЩИТа за годы напряженной шпионской карьеры сформировалась… иная, но не менее мощная аура.

Следующие пять минут были потрачены на то, чтобы кратко ввести Гипериона в курс дела. Пирс. Гидра. Основные проблемные элементы в лице Золы, Малика и Штрукера. И, конечно, потенциальные проблемы, о которых мы еще не узнали.

Реакция Гипериона была… неожиданной. И в какой-то мере неприятной.

— Меня не волнуют ваши шпионские войны, — покачал он в итоге головой, и его голос был абсолютно ровным.

Я понял, что ситуацию нужно срочно исправлять. Без Гипериона на нашей стороне план «быстрого отрубания и прижигания голов» мог затянуться. А любое затягивание было равносильно провалу.

— «Шпионские войны»? — переспросил я. — Гидра — это угроза всему миру. Например, Гидеон Малик, о котором мы недавно говорили, — культист. Он хочет призвать на Землю какого-то гребаного космического Бога. Скажи, Маркус, — (да, он попросил называть его так) — что ты знаешь про космические угрозы?

— Хочется верить, что побольше твоего, — чуть нахмурившись, ответил мужчина.

— Ты ведь с другой планеты? Твоя физиология явно нечеловеческая, — осторожно прощупал я почву.

— Да, — кивнул Маркус, признавая очевидное. — Твоя, кстати, тоже, — добавил он, мимоходом показав, что видит меня насквозь.

— Почему ты здесь? Защищаешь простых землян? И как это связано с твоим появлением практически одновременно с экспедицией Ричардса?

— Не могу ответить, — он снова покачал головой. — Эти знания принесут больше вреда, чем пользы.

В этот момент мне искренне захотелось назвать всего одно слово. Галактус. Но интуиция — или что-то подобное — заставила меня сдержать этот нерациональный порыв. Гиперион очевидно не хотел раскрывать карты, а для меня он сейчас был неизвестной переменной. Как, впрочем, и я для него. Объяснить наличие таких знаний было бы крайне сложно… В общем, в жопу Галактуса. Разбираемся с тем, что имеем здесь и сейчас.

— Тем не менее, — надавил я, — раз уж ты взвалил на себя ношу защиты человечества… А космический бог, который в теории может быть призван Маликом уже сегодня или завтра, является не метафорической угрозой этому самому человечеству…

— Нам нужно взять под контроль Малика, — подхватил мою мысль Фьюри. — Чтобы он рассказал подробности. И уже дальше ты решишь, участвовать полноценно в этой миссии или нет.

— «Контроль»? — Маркус наконец обратил внимание на слона в комнате. Его взгляд переместился на Пирса, который все это время вежливо молчал. — Пирс… получается, он под чьим-то контролем? Сейчас?

Закономерно взгляды Фьюри, Бартона и самого Гипериона устремились на меня. Эх, еще один деликатный момент.

— Не руби с плеча, Маркус, — поднял я руки в мирном жесте. — В случае с Гидрой это была вынужденная мера. Иначе в мире наступил бы хаос, запущенный протоколами «Мертвой руки». Да и… — я посмотрел ему прямо в глаза, — так как ты официально сильнейший из нас, то, скорее всего, именно тебе придется штурмовать базу Штрукера в Соковии. И ты увидишь, почему я считаю, что с Гидрой иначе нельзя. Увидит ведь? — я повернулся к Пирсу.

— Эксперименты на детях. Принудительная трансплантация органов. Работорговля. Похищения любопытных человеческих и не очень экземпляров, — ровным голосом начал перечислять Пирс. — Создание разумного оружия. Сотни пленных, исполняющих роль биологического материала…

С каждым словом Гиперион становился все более хмурым. Его кулаки сжались.

— И это лишь верхушка айсберга, — закончил Пирс. — То, что проходило по моим отчетам. Многого я не знаю.

Я взглянул на Гвен. Ее лицо было бледным, она с силой сжимала мою руку. Оно и неудивительно. В спешке допроса Пирс не вдавался в такие детали, хотя додумать определенно можно было. Вряд ли под фразой «эксперименты над мутантами» имелось в виду что-то безобидное.

— Я… — Маркус тяжело выдохнул, и его плечи чуть опустились. — Я понял.

Я тоже выдохнул, позволив себе расслабиться. Мы получили его.

— Итак, — Гиперион снова выпрямился, и в его голосе зазвенела сталь. — Каков план?