MARVEL: Небесный Кузнец

Глава 85

— Нам нужно избавиться от Монолита, — подвел я итог краткого, но крайне тревожного допроса Малика по поводу его «Бога».

— Согласен, — кивнул Бартон, бросив взгляд на экран, где виднелось серьезное, усталое лицо Фьюри.

— Варианты, — бросил Фьюри. Его оба здоровых глаза, до сих пор не могу привыкнуть к этому образу, были прищурены в одинаковой степени скепсиса. — Судя по тому, что мы только что узнали, эту штуку ученые Малика изучали от и до. Она неуничтожима стандартными методами.

— У нас есть Гиперион, — пожал я плечами. — Закинет его на Солнце — и все. Нет Монолита — нет потенциальной проблемы. Как у него, кстати, со Штрукером?

— Все штатно, — ответил Фьюри. — Мир уже знает, что опасный террорист Барон Штрукер нейтрализован силами Гипериона. Захваченный Штрукер вместе с доктором Листом уже летят в Трискелион.

— Лист?

— Его главный ученый. Параллельно с этим мои команды задержали Ситуэлла, Рамлоу и Гаретта.

Последние — это высокопоставленные агенты ЩИТа, которых сдал Пирс. Джаспер Ситуэлл и Джон Гаретт — агенты 8-го уровня, Брок Рамлоу — командир STRIKE, боевого подразделения для «грязной работы». Потенциально, каждый из этой тройки мог стать следующей головой Гидры, стоило им узнать о ситуации с Пирсом. Мы им такой возможности, разумеется, не дали.

Прилет в Трискелион ознаменовался началом нового, еще более хаотичного этапа. Захваченный Зола (в виде копии на флешке), Малик (под контролем), Штрукер и Лист (для которого я, не колеблясь, материализовал еще одного «Ментального Червя»). Информации было слишком много, она поступала в реальном времени из разных источников. Фьюри пришлось экстренно привлекать к операции своего заместителя Марию Хилл, а также Наташу Романофф.

Следующие двое суток были, пожалуй, самыми длинными в моей жизни.

Изучение данных Золы. Постоянные перекрестные допросы живых «голов». Постоянное пополнение чудовищной картины структуры Гидры, ее фракций, ее истинного размаха…

И, наконец, мы узнали имя «главнюка». Хотя, в случае с Гидрой, это была просто чуть более головастая голова.

— Лидер? — Малик, сидящий в допросной под моим контролем, позволил себе рассмеяться. — Гидра не держится на столь рудиментарных понятиях. Тем не менее… есть тот, кто наиболее близок к этому определению. Даниэль Уайтхолл.

— Кракен?! — Фьюри резко подался вперед. Оба его глаза расширились от неверия. — Он же погиб! В нашей тюрьме! В восемьдесят девятом!

— В нашей тюрьме, Ник, — улыбнулся Малик. — Да и… вы так же думали про Золу, верно? Но Уайтхолл… он еще опаснее. Он умнее Штрукера и фанатичнее меня. Его идеалы Гидры непоколебимы. А его способности, полученные от… нелюдя, — последнее слово Малик буквально выплюнул с презрением, — ставят его на один уровень с мутантами Омега-уровня.

— Он сильнее Гипериона? — немедленно спросил Бартон, присутствовавший при допросе.

— Нет… — покачал головой Малик, немного успокоив нас. — Но он определенно опаснее. Даже Зола не знает всех его возможностей, ресурсов и истинного влияния.

— А откуда тогда знаешь ты? — последовал закономерный вопрос от Фьюри.

— О, — Малик высокомерно улыбнулся, — дело в том, что именно я и создал современного Уайтхолла. В 89-м году я нашел для него «источник». Нелюдя. Женщину с даром… вечной молодости. Я доставил ее ему. Я позволил ему препарировать ее и омолодиться. Все для того, чтобы Гидра стала могущественнее! Все во славу Бога моего! — фанатично прокричал он под конец.

— Где он находится?

Малик рассказал все. И даже больше.

Больше грязных политиков. Больше подробностей о финансовой империи Гидры — теперь мы вышли на европейские, в частности, швейцарские банки и корпорации.

И еще больше голов.

Помимо Кракена — бессмертного телепата с невероятной регенерацией — мы узнали подробности о Гадюке, Докторе Фаустусе и Горгоне.

Лавина только начинала сходить и эта троица лишь увеличила её размах.

Первая — Офелия Саркисян, известная как Гадюка. Управляет ячейкой Гидры в Восточной Европе и, параллельно, контролирует практически весь преступный мир региона. Умна, опасна, хитра и параноидальна. Но, как и Малик с Пирсом, она не мета-человек. А значит — решаемая проблема. План был прост: «Ментальный Червь», вызов от Пирса (Малик официально задержан) в США под благовидным предлогом, захват.

Второй — Доктор Фаустус, он же австрийский психиатр Иоганн Феннхофф. Старый член Гидры, слабый мета-человек, способный влиять на разум, контролировать его и переписывать воспоминания. Слабый, потому что его способность требует длительного контакта, часов «терапии». В реальном бою он бесполезен. Впрочем, старичку было уже за семьдесят, так что его «задержание» прошло тихо — взяли «за взятку» прямо во время лекции по психоанализу в университете. Еще минус один.

Третий… вот он был проблемой. Горгон. Томи Шисидо. Мутант, родившийся в Японии, обладающий невероятным интеллектом, который позволил ему пробиться на самый верх сразу двух организаций — Гидры и клана Руки. Международный террорист, основатель культа «Рассвет Белого Света», ответственного за десятки терактов по всей Японии и Корее.

И ладно бы только интеллект… Горгон и как мета-человек был кошмаром. Он обращал людей в камень одним взглядом. Имел регенерацию, близкую к уровню Росомахи. Обладал сверхчеловеческой силой, скоростью и ловкостью. А еще… Ци. Он был мастером этой энергии, что неудивительно, учитывая его статус главного Джонина Руки.

И вишенка на торте: информации о его местоположении не было ни у кого. В отличие от других «голов», у Горгона не было ни постоянной базы, ни даже страны дислокации.

— Придется его пока оставить, — хмуро пробормотал Фьюри, глядя на досье. Но весь его взгляд выражал недовольство тем, что такой опасный ублюдок остается на свободе.

Тут я был с ним согласен. Насколько я понял из допросов, Горгон в первую очередь был предан Руке, а уже потом — Гидре. И все в Гидре это понимали, но им было выгодно держать такой «актив» рядом, позволяя ему контролировать почти всю Восточную Азию.

Азия, Европа, Америка… Даже Африка, которую курировала ячейка Пирса через Рамлоу. Но что по поводу Советов? Конечно же, Гидра пустила корни и там. Глубоко.

— Левиафан — это Гидра, — счастливо, почти гордо, сообщила Гадюка, которая была наиболее тесно связана с советской ячейкой.

Я устал уже это отмечать, но лицо Фьюри стало белее мела. Настолько он побледнел. И я понимал, почему.

Левиафан. Советская Версия ЩИТа. Не филиал — именно версия, созданная как противовес и потенциальный союзник в случае глобальных угроз. Полностью контролируемая Советами.

Во главе Левиафана стоял свой «Фьюри» — Василий Карпов. Генерал-Полковник Советской Армии. Герой войны. И… одна из главных голов Гидры.

Причем именно он курировал проект «Зимний Солдат». Ниточки к Баки Барнсу вели прямо к нему.

Это была, без сомнения, самая сложная голова из всех. Атака на Карпова — это атака на Советское государство. А в этой реальности Советы, как я уже отмечал ранее, полноценная сверхдержава, не сильно уступающая США. Использование Гипериона или агентов ЩИТа для штурма базы Карпова могло мгновенно перерасти в полноценное военное столкновение.

Пирс, Малик, Штрукер — это были «внутренние» проблемы или затрагивали страны вроде Соковии, которые и пикнуть не смели. Здесь же все выходило на совершенно иной, глобальный уровень.

— Вот уж действительно Левиафан, — пробормотал я, осознавая, в какую задницу мы только что заглянули.

Левиафан. Это КГБ, это ГРУ, это вся советская разведмашина. Бороться с этим монстром напрямую было бессмысленно, самоубийственно. Но, мы и до этого старались не сильно шуметь… можно ведь заставить Левиафана пожрать себя изнутри.

Сначала — захват Уайтхолла. Гиперион справился с этим играючи. «Кракен», одна из древнейших голов Гидры, бессмертный нацистский ученый, сидел в своем замке в Германии, попивая мартини и с интересом наблюдая за, как он думал, обычной внутренней грызней (падением Пирса и Малика). Он даже не успел понять, что произошло, когда Гиперион вырвал его из кресла и доставил в Трискелион. С ним разговор был короткий — еще один «Ментальный Червь». Дух Кракена и близко не был таким мощным как у Гипериона, а значит прямой зависимости от уровня сил пока не выявлено.

После захвата Уайтхолла мы не стали терять драгоценное время и приступили к реализации плана «Московский Гамбит».

Никаких «Червей» против Советов. Никаких прямых атак. Максимальная осторожность. Хирургическая точность.

Я, Фьюри и… Наташа Романофф (для которой Левиафан и Красная Комната были болезненным прошлым) погрузились в анализ данных, полученных от Пирса, Малика, Штрукера и теперь Уайтхолла. Нашей целью был поиск неопровержимых, железобетонных доказательств того, что Василий Карпов — агент Гидры. Не просто слова пленников, а конкретные факты: записи тайных встреч, финансовые транзакции, научные данные, которыми Штрукер делился с Карповым в обход официальных каналов.

Несколько часов мы просматривали терабайты информации, изучая структуру Левиафана. Карпов (Гидра) — на вершине. Но 99 % офицеров организации — советские патриоты до мозга костей, ненавидящие нацистов.

Наконец, мы нашли идеальную цель. Генерал-Майор Соколов. Заместитель Карпова. Герой Афганской войны. Фанатичный патриот, ненавидящий американцев, но еще больше — нацистов. Сорок пять лет, амбициозен и, судя по ряду просочившихся отчетов, давно считающий Карпова старым маразматиком, тормозящим развитие Левиафана. Идеальный кандидат для внутреннего переворота.

Дальше — дело техники. Точнее, дело Гвен.

Тайная переброска «девочки-невидимки» в Подмосковье. И вот, на столе Соколова на его охраняемой даче появляется папка с досье и короткой, анонимной запиской: «В вашем доме завелась крыса. Мы убрали своих нацистов. Разберитесь со своими. — Щ.».

Что произошло дальше, предугадать было несложно. Соколов, открыв досье и увидев прямые доказательства того, что его начальник — предатель Родины и нацистский коллаборационист (самое страшное обвинение в Советском Союзе), пришел в ярость. Он немедленно собрал своих лояльных офицеров — таких же патриотов. Карпов был арестован в тот же день в своем кабинете. Никакой эскалации. Это была не битва США против СССР. Это были Патриоты СССР против Нацистской Гидры. Идеально. И даже если бы что-то пошло не по плану, серьезной проблемой конкретно для нас это бы не стало. Это лишь означало бы, что красные не смогли решить внутреннюю проблему, но к счастью они смогли.

Пока Соколов штурмовал кабинет Карпова и начинал массовые чистки внутри Левиафана, Гиперион совершил еще один «визит». На этот раз — на секретную сибирскую базу Гидры, не связанную с советскими военными объектами. Он просто и незатейливо забрал Баки Барнса и пятерых остальных Зимних Солдат в криостазе. Впоследствии все следы были стерты, а База — уничтожена высокомощной термопластической взрывчаткой (спасибо технологиям имени меня).

Меньше суток — и Соколов стал новым, легитимным главой Левиафана. А вся советская ячейка Гидры (по крайней мере, ее верхушка) была арестована и ждала трибунала. С точки зрения мира, в СССР произошла очередная антикоррупционная чистка. С точки зрения знающих… самую неприятную и недоступную голову Гидры только что отрубили и прижгли. Ее же собственными руками.

Трое суток. Мы не спали трое суток.

И ладно Гиперион — с его нечеловеческой физиологией это не подвиг. Ладно я — сейчас мне достаточно пары часов сна в неделю. Но остальные — Фьюри, Бартон, Хилл, Колсон, Наташа — держались исключительно на силе воли и моих таблетках усталости, на собственном опыте оценив их «полезность».

Итоговые результаты операции «Ночь Отрубленных Голов» были… ошеломляющими.

Гидра была практически полностью обезглавлена. Пирс, Малик, Штрукер, Кракен (Уайтхолл), Гадюка, Карпов, Фаустус. Семь голов из восьми известных нам — нейтрализованы. Единственная оставшаяся на свободе — Горгон — теперь была отрезана от всех ресурсов и связей. Ближайшие месяцы, а то и годы, он точно не будет высовываться. Но я обязательно придумаю, как выловить и этого ублюдка. Работу нужно доводить до конца.

Тем более что возможностей у Горгона теперь стало на порядок меньше. Из-за потери Алгоритма Золы вся оставшаяся Гидра была ослеплена и дезорганизована.

Параллельно их банковские счета были обнулены (спасибо данным Золы и Пирса). Их арсеналы — захвачены или уничтожены. Даже их вера — культ Малика — была подорвана уничтожением Монолита (Гиперион все-таки забросил его на Солнце).

Оставшиеся тысячи безымянных агентов Гидры по всему миру — это были просто люди. Без денег, без лидеров, без связи и без цели. Они больше не были Гидрой. Они стали просто безработными террористами, которых обновленный ЩИТ (теперь под абсолютным руководством Фьюри) будет тихо отлавливать в течение следующих нескольких лет.

Снежный ком завершил свой путь.

Мы — я, Фьюри, Бартон, Гвен, Хилл, Колсон, Наташа — собрались в кабинете директора в Трискелионе. Впервые за эти трое суток мы чувствовали себя здесь… в безопасности. Свободно.

По кабинету разнеслась череда усталых, почти синхронных вздохов облегчения.

— До последнего считал, что это невозможно, — Бартон потер виски, глядя в пустоту. Он говорил тихо, почти про себя.

— Воистину, — подхватила Мария Хилл, ее голос был полон усталости, но и стальной решимости. — Кто бы мог подумать, что организация, существовавшая тысячи лет, обломит зубы об… — она посмотрела на меня.

— …Об абсолютный контроль, из-за которого я теперь хрен усну спокойно, — закончил за нее Фьюри. Но в его голосе уже не было прежней ярости. За последние трое суток мы прошли через ад, и эта тема, кажется, отошла на второй план перед лицом вскрывшейся бездны.

— Ты и до этого не мог спать спокойно, Ник, — неожиданно вступился за меня Гиперион. Он стоял у окна, глядя на рассвет над Вашингтоном. За эти дни он увидел достаточно дерьма, чтобы понять: Гидра — это не просто «шпионские игры».

— Я просто хочу верить… — начал было Фьюри, но я его прервал.

— Ты можешь верить, Ник. Гидра — это первая наша совместная победа. Надеюсь, не последняя. И поверь, для некоторых грядущих угроз моего инструмента точно не хватит. Какому-нибудь Халку мой «Червь» — что слону дробина, — пожал я плечами.

— Просто пообещай, — Фьюри посмотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде читалась отчаянная попытка найти точку опоры, — что не будешь использовать это в целях, которые не предусматривают защиту человечества.

— Обещаю, — серьезно кивнул я. — Будь моя воля, я бы вообще создал какой-нибудь ограничитель. Но мы оба понимаем, что любой замок можно взломать.

— Джон… — Осторожный голос Наташи Романофф заставил всех замолчать. Последние дни она держалась особняком, витая в своих мыслях, избегая прямого контакта. Исключением была лишь операция «Московский Гамбит», где она работала с холодной эффективностью. Теперь она смотрела на меня, и в ее глазах была отчаянная надежда. — Ты можешь… вернуть ее? Елену?

— Агент Романофф! — рявкнул Фьюри. — Не забывайся!

— Если есть хоть малейший шанс… — Наташа даже не повернулась к нему. Ее голос был тихим, но твердым. — …и ради него мне придется лишиться должности — плевать. Томпсон уже доказал, что способен на невозможное. Почему бы в его арсенале не быть и этому?

Елена Белова. Я мгновенно прогнал варианты. Мозг почти уничтожен. Душа покинула тело практически сразу. Вивисектор из Арканума? Нет, травмы слишком серьезны. Зелья лечения? Требуют искру жизни. Воскрешение? Таких зелий в моем списке нет. Странная Наука? Работает с существующими душами…

— Пока нет, — тихо ответил я, качая головой.

Ей хватило этого.

— Пока… — эхом повторила она, и в этом слове была вся ее надежда. Она кивнула. — Я буду ждать. Сколько понадобится. Ты же… спасешь ее?

— Конечно, — легко ответил я. — Как только появится возможность.

А в том, что возможность появится, я почему-то не сомневался. Система — слишком имбалансная штука. Способы воскрешения из условного D&D вполне могли выпасть в любой момент.

Мы обсудили дальнейшие планы еще минут десять: углубление сотрудничества между моей компанией и обновленным ЩИТом (которому я теперь мог доверять), зачистка остатков Гидры, передача технологий… Наконец, мы разошлись.

Я, Бартон, Фьюри и Гвен полетели на джете ЩИТа обратно в Нью-Йорк. Остальные — Хилл, Колсон, Наташа, Гиперион — остались в Трискелионе разбираться с последствиями: чистить мелких агентов, гасить информационные вбросы, которыми остатки Гидры еще пытались огрызаться.

Здание «Томпсон Корп» встретило меня утренним солнцем. Теперь я мог дышать здесь свободно. Еще одна проблема была решена.

Отправив Гвен спать (она буквально валилась с ног), я вошел в главный холл и увидел Питера. Он сидел в кресле, глядя на восход через панорамные окна. Он выглядел уставшим, но… обновленным. Спокойным. Довольным.

Он удачно завершил медитацию. Его лицо говорило об этом лучше любых слов.

А значит… не будем тянуть. Самое время обрести силы, положенные ему мирозданием. Ну, или немного обмануть это самое мироздание. Точнее, просто воспользоваться лазейкой.