Виктория - значит Победа. Каждому по делам его

47. В чем замешан герцог Фрейсине

За дверями покоев принцессы я хватаюсь за зеркало и хочу позвать Эмиля, но он появляется перед нами сам. Кланяется и пристраивается сзади — типа, охрана. Ну да, принцесса куда-то движется — кроме нас с Эмилем, с ней две дамы и две камеристки, во время разговора поджидавшие в соседней гостиной. Наглядная иллюстрация того факта, что принцесса никогда не остаётся одна. Как они тут ещё ухитряются какие-то романы крутить, я совершенно не понимаю.

Мы приходим… да-да, это вчерашний королевский кабинет. И там нас поджидают граф де ла Мотт, видимо — как целитель, герцог Саваж, маркиз де Риньи, граф Ренар, ещё один неизвестный мне мужчина постарше настоящей меня, и — герцог Фрейсине. Этот последний бледен и ощутимо не здоров, но одет иначе, чем вчера, и парик у него по-прежнему идеальный, и всем своим видом он говорит — я несчастный страдалец, глядите и стыдитесь, вы, причинившие мне столько зла.

Но когда он увидел меня, а рядом со мной принцессу и Эмиля, его отчётливо перекосило.

— Приветствую всех, — принцесса улыбается совершенно принцессовской улыбкой, вот бы кого я поставила подменять меня в программе!

И все подскакивают и почтительно ей кланяются, даже болезный Фрейсине. Правильно.

— Господа, все ли знакомы с госпожой де ла Шуэтт? — продолжает она опрос. — Викторьенн, это граф де Реньян, один из самых знающих учёных магов современности, — кивает она на того, с которым я не знакома.

Я молча кланяюсь.

— Ваше высочество тоже заинтересованы в разоблачении заговора простецов против магов? — интересуется этот де Реньян каким-то скрипучим голосом.

Он хорошо одет, но не носит парика, и лысеющая его голова в некотором беспорядке. Наверное, учёным можно?

Правда, я тут же ловлю на себе его тяжёлый испытующий взгляд и снова рефлекторно закрываюсь. Он усмехается.

— Откуда вы взяли эту милую юную даму, принцесса? — продолжает он расспросы. — Вы покровительствуете некромантам?

— Да, — кивает она с самой милой улыбкой. — Моя бабушка, принцесса Антуанетта, была весьма заинтересована в семействе Сен-Мишель, из которого происходит госпожа де ла Шуэтт. Я весьма рада, что нам удалось наконец-то повстречаться. Думаю, я вполне смогу сменить бабушку в этом благородном деле.

А я пытаюсь сообразить, как вести себя в этом сборище и чего от меня вообще ждут. Но пока я раздумываю, появляется король.

— Его величество, — объявляет человек в ливрее.

И все мы кланяемся, и принцесса тоже.

Его величество входит стремительно, и за ним, как и вчера, бесшумно закрываются двери, и сам он накладывает на них магические запоры.

— Поднимитесь и рассаживайтесь, — кивает и проходит на своё место за столом. — Агнесс, какими судьбами вы замешались в это неприятное дело?

— Я представляю интересы госпожи де ла Шуэтт, кузен, — ответила принцесса с поклоном.

Король как-то сумрачно взглянул на нас обеих и кивнул — садитесь, мол, не мельтешите.

— Госпожа де ла Шуэтт отлично стоит за себя сама, мы все вчера были тому свидетелями, — усмехнулся он.

Мы с принцессой уселись не за стол, а подальше — у стены. И оказались правы, потому что король начал с докладов графа Ренара и графа Реньяна.

— Уступаю право доклада вам, коллега, — Реньян почтительно поклонился Ренару.

Вот так, нашего графа везде уважают, и правильно.

Граф поднялся, поклонился королю и начал.

— Ваше величество, мы с Реньяном изучили те артефакты, что попали нам в руки, осмотрели то, что осталось от лаборатории мятежника после разгрома, — тут он с усмешкой посмотрел на меня, — и пришли к одинаковому неутешительному выводу. Руссо придумал оружие, опасное для магов, обладающие им простецы будут непобедимы.

— И что это за оружие? — нахмурился король.

— Это сплав, вот тут я расписал для вашего величества формулу, — граф с поклоном подал королю лист бумаги. — Из этого сплава может быть отлито, что угодно — и пули, и клинки. Присутствующая здесь госпожа де ла Шуэтт пострадала именно от такого сплава, меня там не было, но по описанию я понял — это классическая картина поражения мага подобным оружием.

— Я могу описать, — встревает де ла Мотт с вежливым поклоном, — так как именно я лечил рану госпожи де ла Шуэтт, я и моя супруга.

Далее он продолжает с разрешения короля и рассказывает о том, что увидел в разгромленной лаборатории, описывает кровотечение, которое никак не останавливалось, и что они с госпожой Линетт предприняли для того, чтобы ту кровь унять.

— А где сам клинок? — интересуется король.

— Не сохранился, — со вздохом сообщает де ла Мотт.

— У него остались и другие, — говорит наш господин граф, — мы можем сравнить. — Если кто-то из магов согласится добровольно подвергнуть себя эксперименту. Но считаю своим долгом предупредить — будет весьма больно, и мага ожидает нешуточная потеря сил.

— Если госпожа де ла Шуэтт перенесла эту неприятную процедуру, то и мы сможем, — фыркает под нос Саваж.

— Да, мы можем взглянуть на ладонь госпожи де ла Шуэтт и убедиться, что заживление идёт хорошо, — кивает де ла Мотт.

Мне велят подойти, я подхожу… а рука-то зажила, почти совсем, только тонкий розовый шрам, и всё.

— Госпожа да ле Шуэтт показывает нам чудеса магической регенерации, — усмехается Саваж. — Ещё вчера ходила с повязкой.

— Сегодня утром я почувствовала себя значительно лучше, — улыбаюсь.

— Вот и хорошо, — кивает король, — значит, мы в состоянии лечить подобные раны. Но отчего этот сплав действует столь разрушительно?

— Оттого, что в него добавлен нетипичный компонент — кровь простеца, добровольно принесшего себя в жертву, — со вздохом поясняет господин граф. — Впрочем, для каких-то изысканий ему годилась и кровь магов тоже.

Это вызывает бурю негодования — как так, как так можно и всё такое, впрочем, бурю приглушённую — всё же, в королевском кабинете находимся, не на площади. А господин граф продолжает — и говорит о том, что из этого сплава отлито какое-то количество оружия, и Руссо признался, что отдавал технологию другим людям, потому что счёл, что это уничтожит то преимущество, которое от века было у магов. И, по его словам, он делал всё это исключительно мечтая о равенстве, до которого, как он считает, теперь недалеко.

И снова возгласы — какое там равенство, выдумали тоже. Но король взглядом пресекает посторонние звуки, и велит говорить дальше. Граф Ренар говорит дальше, и оказывается, там весьма внушительный список исследований и открытий — от которого, честно, хотелось бы держаться подальше. Но уже как пришлось.

— Что же, теперь мне хочется понять, каким образом в эту историю попал Фрейсине, — говорит король, и голос его кажется мне зловещим.

— Если ваше величество дозволит мне говорить, — начал было Фрейсине, но тот только бровь поднял — говори, мол, и герцогу пришлось продолжить. — Я готов рассказать всё, о чём ваше величество пожелает знать, но прошу о милости — сказать всё вам наедине. И сам я всегда верно служил вам, и моя семья тоже, прошу же дать возможность объясниться и оправдаться.

— Скажите, Фрейсине, — задумчиво произнёс король, — вы ведь видите, что вышло на той самой вашей службе? Вы отвечаете за свои земли, за всех тех, кто живёт на них, и если вы селите у себя человека, а он, очевидно, в благодарность придумывает металл, уравнивающий простецов с магами, и пытается тем самым нанести магам вред, то мне очень хочется узнать, что это — ваше легковерие или же намеренное вредительство.

Фрейсине замолк и прикусил губу, и уставился в пол — видимо, собирался с мыслями, так мне показалось. А заговорил тем временем граф де ла Мотт.

— Ваше величество, мне надлежит проверить нескольких страждущих, в первую очередь — навестить её величество. Я прошу у вас дозволения покинуть собрание.

— Ступайте, де ла Мотт, служба прежде всего, это верно. Ренар, Реньян — можете отправляться и завершать изучение наследства этого преступника. Саваж, вы известили о происходящем Вьевилля?

— Да, ваше величество, — сказал с поклоном Саваж. — Он прибыл в Экс и вместе с тамошними магистратами изучает пути проникновения антимагических артефактов к местным разбойникам.

— Верно, это его земли. Что ж, а остальные?

— Ваше величество, — принцесса поднялась с самой медовой и почтительной улыбкой, — я весьма желаю присутствовать при беседе с господином герцогом. Также я прошу о дозволении присутствовать при беседе для госпожи де ла Шуэтт, потому что её отец пострадал от происков этого человека. А господин виконт желает защищать интересы своей невесты, верно?

Гвискар молча поклонился.

— Я бы тоже желал послушать, — промолвил молчавший до того маркиз де Риньи. — Я знаю часть этой истории, не отказался бы узнать остальное.

— Что ж, оставайтесь, — согласился король. — Саваж, оставайтесь тоже, вам ещё разбираться с последствиями его дел. Остальных я не задерживаю.

И что же де ла Мотт откланялся и ушёл, и учёные наши тоже откланялись и ушли. А король вновь обратился к Фрейсине.

— Извольте сказать, что такое с вами вчера стряслось и отчего вы едва не отдали богу душу.

— Это вредоносное магическое воздействие, ваше величество. Увы, наславший его был весьма силён, и я никак не мог одолеть заклятье, несмотря на множество прошедших лет.

— И кто же так повредил вам?

Фрейсине уже было начал что-то говорить, но принцесса оказалась быстрее.

— Я, кузен, это сделала я.

— Когда вы успели, Агнесс? — король повернулся к ней с улыбкой.

— Двадцать четыре года назад, — она тоже улыбнулась.

— И что заставило вас прибегнуть к этой мере? Не слишком ли она сильна?

— Не думаю, — покачала головой принцесса. — Для особых случаев требуются сильные меры.

— Допустим, — согласился король. — В таком случае, после я хочу послушать и вас, кузина.

— Несомненно, — кивает она. — И мне кажется, кузен, мы можем дать право задавать вопросы госпоже де ла Шуэтт. Так вышло, что именно она столкнулась с неуёмными желаниями господина герцога, и с тем, что творилось в его владениях — тоже. Пускай она расспросит, а если что-то останется нераскрытым — мы всегда можем уточнить это, верно?

Я взглянула на Фрейсине — тот нахмурился.

— Ваше величество, что это за… глупости? Отчего я должен выставлять себя на посмешище перед этой особой?

— Вы, Жермон, выставили себя на посмешище давным-давно, — сообщила ему принцесса. — И продолжали бы, не запрети я вам это. Вы, конечно, талантливы, и так или иначе нашли для себя другие возможности, одно сватовство к госпоже де ла Шуэтт чего стоит, и я думаю, было что-нибудь ещё. Поэтому я по-доброму советую вам не противиться, и если его величество дозволит госпоже де ла Шуэтт спрашивать вас — отвечать со смирением.

И что-то такое прочла я на её лице, что было понятно — она давно мечтала укусить его, а тут я дала ей такую возможность.

— Да о чём она вообще может спросить! Девчонка! Торговка! Дело у неё, видите ли! Она считать-то не умеет, а туда же, дело у неё! Могла бы стать герцогиней и жить припеваючи, если бы ума хватило! Но ума нет, она смогла разве что плодить сплетни о ней по всей Массилии! — кажется, господину герцогу тоже наступили на больное, и из него полезло.

— Замолчите, — наморщил лоб король.

И вправду, замолчал. Я выдохнула — потому что мало ли, что бы там ещё из него сейчас полезло? Впрочем, интересно же, что из человека полезет, если на него надавить, правда же?

Тем временем король говорил что-то кому-то в зеркало, причём я не смогла разобрать — что, очевидно — прикрылся. Маркиз посмеивался чему-то с Саважем, Эмиль молча и с беспокойством смотрел на меня. А принцесса торжествующе улыбалась, глядя на Фрейсине в упор.

— Хорошо, будь по-вашему, кузина, — король отложил зеркало. — Только у меня не слишком много времени на всё это разбирательство. И в итоге я хотел бы понять, что мне дальше делать с Фрейсине. Правда, мне странно видеть юную особу в качестве следователя, ведущего допрос.

Я поднялась и поклонилась королю.

— Я умею задавать вопросы, ваше величество. И если вашему величеству будет нужно узнать о чём-то, о чём я не спросила — то надлежит сказать, я либо умолкну и предоставлю возможность говорить, либо озвучу то, что вам будет нужно узнать.

— Дерзайте, Викторьенн, — улыбнулся мне маркиз, рядом с ним посмеивался Саваж.

А Эмиль просто молча улыбнулся.

Что, Вика, у тебя никогда ещё не было такой аудитории, правда ведь? И такого гостя? Приступай. Дорогие друзья, вас приветствует Виктория Мирошникова, со мной случилось удивительное событие — я умерла и попала в другой мир, да-да, как об этом рассказывают книги про попаданок. Только этот мир встретил неласково, и пришлось не сверкать глазами и выбирать мужиков, а много работать, кто бы мог подумать, правда? И сейчас я познакомлю вас с весьма примечательным героем, которого никак не могло быть в нашем месте и времени, а здесь такие встречаются. Приступим?

— Господин герцог, — я поклонилась и ему тоже, — расскажите о том, отчего вы преследовали моего отца, Антуана де Сен-Мишеля.