Советница короля, или От фаты не зарекайся

Глава 57 — о том, что свойственно, а что не свойственно молодым мужчинам

Когда в комнату зашли Лео и тот, кто беседовал с ним, у Сэми сердце ушло в пятки. Ей не хотелось, чтобы её заметили. Совсем не так она представляла свою первую после долгой разлуки встречу с тем, по кому тосковала душа все эти долгие месяцы.

Она замерла, присев на корточки за высокой спинкой кресла, боялась даже дышать, но Лео и его спутник были увлечены беседой и не замечали ничего необычного. Они разговаривали о какой-то картине, и Сэми догадалась, что собеседник Лео — это его опекун Феликс. Когда сегодня утром сестра рассказала, что уже три года о малыше заботится молодой художник, которому нет и двадцати пяти, Сэми очень удивилась. Ей казалось, что в таком возрасте мужчины ещё очень ветрены и не готовы брать на себя ответственность за кого-то.

— Ты будешь сегодня всю ночью писать новый портрет её светлости? — спросил Лео.

Слова малыша были проникнуты сочувствием. Сэми не знала, почему Феликс вынужден будет ночь напролёт работать над картиной, но её не удивило, что Лео это тревожит. Он с самого раннего детства обладал удивительной способностью сопереживать близким людям. Её славный, бесконечно чуткий малыш.

— Я быстро справлюсь, не волнуйся, — успокоил его Феликс. — воспользуюсь твоим приёмом проступающих многослойных мазков.

Лео вдруг тихонько рассмеялся. Видимо, фраза опекуна была какой-то профессиональной шуткой, понятной только художникам.

Сэми не видела, что происходит — не решалась выглянуть из-за кресла, но по тихим звукам и лёгкому скрипу она догадалась, что Лео лёг в кроватку.

— На чём мы остановились в прошлый раз? — спросил Феликс, шелестя страницами книги.

Будет читать ему сказку? Сэми невольно улыбнулась. Она тоже читала Лео перед сном. А иногда и сама придумывала для него забавные истории. Ему нравилось.

— Мы остановились на том, как Люк нашёл сундук, полный золота, — подсказал Лео.

— Точно. Нашему юному художнику повезло.

— А давай переделаем сказку, — предложил малыш. — Пусть лучше Люк найдёт сундук, полный красок и кистей.

Феликс рассмеялся.

— Мне нравится. И ещё в этом сундуке оказалось несколько холстов.

— И мольберт! — поддержал Лео.

— Люк закрепил на нём холст и приступил к любимой работе… как думаешь, что он нарисует?

— Паучиху с тростью и… — начал фантазировать Лео, но вдруг спохватился: — Папа, тебе же нужно успеть до утра написать портрет её светлости, — в его голосе появились тревожные нотки. — Иди.

— Но вдруг тебе не будет спаться?

— Будет. Я закрою глаза и буду лежать тихо-тихо, — пообещал Лео. — Иди.

— Ладно. Но если не сможешь заснуть, приходи ко мне в мастерскую, хорошо?

— Хорошо.

Сэми слышала, как Феликс вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь. А у неё отчего-то по щекам текли слёзы. Она вспоминала, как мечтала о любящем отце для Лео. О таком как Феликс. Она, наивная, думала, что её Рено мог бы им стать.

Когда однажды во время гастролей на Чунайском полуострове они с Рено утром проснулись в своём шатре и увидели кроху Лео, сидящего на их топчане, не знали, что и думать. Они не могли понять, откуда он взялся. Малыш не был похож на чунайских детей. Среди них не бывает рыжих и большеглазых. Никто не мог ответить на вопрос, кто он, где его родители и что с ним делать. Сэми считала, что они с Рено должны взять его под опеку, пока не найдутся его близкие. Рено был категорически против.

— Тебе всего восемнадцать, ты и понятия не имеешь, как обращаться с детьми! — сердито отчитывал он. — Зачем тебе эта неблагодарная работа? Собралась стать нянькой чужому ребёнку только потому, что кто-то подкинул его нам?

Но что Рено предлагал? Оставить малыша чунайцам? Никто из них не проявил желания позаботиться о мальчике, никто не пообещал, что кинется искать его родителей. Конечно, они не дали бы ему пропасть, но он всегда оставался бы для них чужим.

— Когда я звал тебя отправиться со мною на гастроли, я говорил тебе о свободе, ведь так? — кидал Рено в Сэми злые колючие слова. — Свобода — вот смысл моей жизни. Я не собираюсь надевать на себя оковы заботы о ком бы то ни было, тем более о подкидыше!

Тогда они с Рено первый раз крупно поссорились. Сэми не знала, чем бы всё закончилось, но другие члены труппы, обсудив что да как, решили забрать малыша с собой. По их задумке он должен был стать общим воспитанником всей их труппы.

Так и вышло. В течение нескольких месяцев постоянных путешествий с гастролями по всему королевству они делили заботу о Лео. Каждый дарил малышу частичку своего времени, но Сэми привязалась к нему больше всех, полюбила горячо и трепетно. Она надеялась, что и сердце Рено со временем растает. Но зря. Он сторонился Лео, будто тот, и в правду, посягает на его свободу. Тогда Сэми решила, что мужчинам, вообще, не свойственна любовь к детям. Во всяком случае, молодым мужчинам. Но всего одна нечаянно подслушанная сегодня сцена заставила её снова поверить в существование любящих отцов…

Воспоминания долго не оставляли Сэми. Когда она вернулась в реальность, то поняла, что Лео уже заснул. Его дыхание было спокойным и глубоким. Она осмелилась выбраться из своего укрытия и подойти к кроватке.

Когда она увидела милое родное веснушчатое личико, сердце сжалось в комок. Лео почти не изменился. Он выглядел взрослее, но его черты по-прежнему были такими же трогательными и невинными, как и его чистая детская душа.

Сэми легонько коснулась его милой талантливой ручки и выскользнула из комнаты с сердцем, наполненным щемящими чувствами… Может, если бы она не была так взволнована, заметила бы в комнате Лео нечто весьма подозрительное…