Затмение Сердца

Глава 16 Двенадцать часов до Затмения — Северный район Метрополии Сердца

Симон, не обращая внимания на ноющую боль в коленях и на то, что шел без остановок уже больше часа, продолжал свой путь, пока буквально не наткнулся на непреодолимое препятствие. Оно представляло собой нависшего над ним незнакомца в темных, отражающих удивленный взгляд путника, очках. Симон пару секунд бессмысленно вглядывался в свое собственное отражение в этих стекляшках, затем предпринял маневр, чтобы обойти его, однако, буквально из-за спины первого пришельца возник второй в точно таких же непроницаемых очках, из-под которых вниз бежали две струйки слез, что на поверку оказались кем-то давно оставленными шрамами.

Улица в этом самом месте сужалась, и обойти этих двоих было фактически нельзя, поскольку справа от Симона проходила автострада с плотным вечерним трафиком, а слева стоял закрывшийся пару часов назад торговый модуль, за которым следовала остановка общественного транспорта, которая также пустовала.

— Уважаемый, — обратилось первое «препятствие» на пути Симона, — ты ведь идешь от северной транспортной развязки, не так ли?

Симон действительно следовал оттуда, поскольку она находилась позади всего в каких-то ста метрах, и к его дому вел этот самый маршрут, миновать который напрямую было просто невозможно.

— Да, — на автомате отчеканил он.

— Так и знал, — не изменился в лице его собеседник, — значит, ты нам очень поможешь. Понимаешь, там случилась драка… Нет, самое настоящее нападение на нашего друга. Стражей мы уже вызвали, но решили сами патрулировать эту местность, чтобы выследить нападавшего. Так что покажи-ка нам свои кулаки, будь любезен.

Симон без единой задней мысли вытянул руки, и в этот момент второй незнакомец со шрамами под глазами тут же схватил его за руку: «А это что такое⁈» — потряс он его локоть, схватившись своими пальцами, будто бы специально сдавливая их в том же самом месте, которым Симон ранее приложился, когда ободрал кожу во время инцидента со стражами в университете.

— Я упал, — выдавил из себя Симон.

— Упал, значит? А может, ты сейчас тут упадешь у меня, если будешь пи…

— Спокойно, спокойно, — проговорил второй, — может парень и ни при чем. Но нам все равно надо это проверить. Поехали-ка с нами, — он кивнул в сторону припаркованного прямо на пустой остановке автомобиля без опознавательных номеров.

Симон в этот момент, даже несмотря на свой шок, испытанный после встречи со стражами, вновь ощутил, как к нему возвращается ясность мышления, которая проснулась вместе с участившимся сердцебиением, что активировала систему SOS в его чипе. «Вам угрожает опасность? Желаете вызвать Стражей порядка?» — проговорил синтезированный женский голос в голове Симона.

— Ты слышал? — огрызнулся шрамированный, до сих пор сжимавший руку Симона. — Давай, пошел! Еще спасибо нам скажи, что мы повезем тебя в участок, а не станем топтать прямо тут на месте!

— Вам угрожает опасность? — Симон понимал, что ни в какой участок он не отправится и неизвестно, что с ним произойдет и где он окажется, если сядет по своей воле в тонированную машину. С другой стороны, он не мог вызвать и стражей, поскольку после сегодняшнего происшествия уже не был так уверен в том, что алые воины в состоянии не то что его защитить, но хотя бы не навредить.

— Ты оглох что ли⁈ — не выдержал уже второй, намотав на свой кулак воротник окровавленной футболки Симона, при этом обнажив на запястье небольшую татуировку в виде все того же сердца со вписанным в него глазом, прямо как на плаще стражей. Если прямо сейчас не отправишься с нами, то пеняй на…

— Симон! — буквально оглушил всех троих и заставил обернуться женский голос, принадлежавшей фигуре в маске утконоса, которую он мельком видел во время своей медитации на паре в университете, — твоя мама ведь тебя уже заждалась! Негоже опаздывать на свой собственный день рождения! — буквально накинулась на него незнакомка, заставив двоих людей в черном расступиться в разные стороны, — так что давай без глупостей: не заставляй Ирис ждать, пошли!

Симон, ни секунды не сопротивляясь, позволил женщине увлечь себя за руку и пройти насквозь, казалось бы, еще минуту назад непроницаемую стену из двоих бандитов, что с недовольным видом несколько секунд следили за удаляющейся жертвой, после чего как по команде быстро запрыгнули в свой автомобиль и рванули прочь с места несостоявшегося преступления.

Завернув за угол соседнего дома, незнакомка пристально посмотрела в лицо юноши сквозь прорези маски, которую она слегка приподняла так, что из-под нее выбилось несколько прядей серебристых волос. Симон смог также разглядеть черты ее лица: сначала подбородок, затем губы, щеки и нос, которые были покрыты татуировками.

— Послушай, — обратилась незнакомка, — я тебя лично не знала до этого момента, да и твою маму тоже. А ты не знал… Точнее, не знаешь меня. Пока. Но заклинаю тебя, если для тебя хоть что-то значит то, что я сейчас для тебя сделала, то ты пулей долетишь до дома, и сегодня… Ты меня хорошо понимаешь?

Симон быстро кивнул.

— Вот и славно! Так вот: ты ни за что не выйдешь сегодня из дома. Вот как только наступит рассвет — делай, что хочешь! Живи, люби! Но забудь про все то, что сегодня с тобой произошло! Как в университете, так и тут! И просто живи дальше! Будь счастлив, и тогда, возможно, и с твоим миром все будет в порядке! А вот это… — вложила незнакомка в ладонь Симона какой-то предмет, — подстраховка. Если все пойдет как надо — ты и так послушаешь меня. А эту штуку сразу же выкинешь! Ну а если нет… Возможно, она станет тем единственным, что сможет все уладить. Даже не так… Она станет единственным, что спасет тебя и всех остальных!

Симон не мог выдавить из себя ни слова, лишь неопределенно кивнул, после чего женщина в странной одежде, состоящей из перьев и геометрических узоров, растворилась в окружающем пространстве также внезапно, как и появилась.

Симон мгновенно развернулся, следуя подсказкам навигатора, в сторону своего дома и, сделав пару медленных шажков, бросился сломя голову вперед, чтобы преодолеть этот проклятый неблагополучный квартал, дабы наконец достичь клубного дома, в котором проживал со своим отцом.

Миновав металлические ограждения корпуса, которые приветливо впустили своего постояльца, Симон на ресепшне, не поздоровавшись ни с охраной, ни с приветливыми хостес, бросился бегом вверх по мраморной лестнице к лифтам — и уже оттуда поднялся на свой этаж. Как только за спиной Симона захлопнулась дверь пентхауса его отца, он, не снимая своих испачканных кровью кроссовок, рухнул на постель, пытаясь хоть как-то восстановить дыхание и расслабить мышцы, которые, видимо, ощутив, что могут немного отдохнуть, тут же налились свинцом, после чего их хозяин ощутил всю тяжесть перенапряжения, в том числе и эмоциональную, что накопилась в его организме за весь этот безумный день. Трясясь всем телом и пытаясь не выкашлять собственное сердце, что бешено билось в его груди, Симон из последних сил приподнялся на постели и, сев на самом краешке, разжал ладонь, тут же увидев, что же именно вложила в его кулак таинственная незнакомка.

— Но… Откуда она знает, как меня зовут? Откуда она знает мою мать и ее имя? И почему она сказала, чтобы я не заставлял ее ждать? Она ведь уже много лет как мертва… И у мамы ведь было не так много подруг… Но эту женщину ни по голосу, ни по внешности я никак не могу опознать! Ее точно не было ни у нас в гостях, ни на похоронах, иначе бы я ее запомнил. Бред какой-то… И кто… Кто были эти двое в темных очках? И за что забрали госпожу Флауэрс? И, что самое главное: почему это доблестные стражи вели себя так безобразно?

Не находя ответов ни на один из этих вопросов, Симон, чувствуя, что ему надо смыть с себя все болезненные воспоминания, а также кровь и пот, отложил небольшой предмет, на котором так и не смог сфокусировать свое внимание, после чего, раздевшись и раскидав по всей просторной комнате свои вещи, направился, наконец, в душевую. Зайдя в не менее просторное помещение, выложенное черным мрамором, Симон через чип активировал струи теплой воды, что сорвались с потолка и стали смывать все тревоги с тела юноши, сдирая корки уродливых впечатлений слой за слоем, пока треволнения не растворились окончательно, уступив свое место мыслям о Кейт. Она в который раз нарушила покой Симон, чьи вздохи, однако, на сей раз обернулись отнюдь не приятным расслаблением, но напротив, консолидацией всего негативного опыта прошедших часов. Так его мозг предательски, всего за какие-то пару секунд в деталях воспроизвел все то, что с ним сегодня произошло, отчего Симон в бешенстве, даже не пройдя автоматическую сушку, выскочил в клубах пара наружу, тут же направившись в гардеробную комнату, где его уже поджидал заранее приготовленный костюм для сегодняшней вечеринки.

Пристально глядя на него, Симон ощущал, как его вновь потряхивает, но теперь уже не от страха, но от гнева. Он не чувствовал себя таким беспомощным уже давно, с тех самых пор как в мир иной отошла его мать. И сейчас вновь это мерзкое ощущение полного бессилия вернулось с новой силой.

Прихватив с собой переливающуюся олимпийку, что своей структурой походила на поверхность разбитого стекла, где каждый отдельный кусочек отражал по-своему окружающую обстановку, взбешенный Симон выбежал из гардеробной и, следуя по длинному коридору, достиг спальни, где на прикроватной тумбочке лежал тот самый предмет, который и передала ему спасшая его женщина.

— … станет единственным, что спасет тебя и всех остальных… — вновь эхом отозвались в сознании Симона слова незнакомки. И так как Симон не собирался в свой день рождения сидеть в одиночестве дома, тем более когда его уже наверняка ждала Кейт, он все же решился загрузить в свой мозг новую информацию, которая, по словам незнакомки, могла каким-то образом спасти ему жизнь. Все пристальнее вглядываясь в переливающийся разными цветами информационный куб, Симон вновь вспомнил профессора Флауэрс, которая и сама использовала подобный девайс, чтобы внедрить его алгоритмы в систему обучающих программ университета, которые он в итоге и увидел в виде голограммы в серверной. Однако на сей раз информация была представлена в сыром виде — химическом. А потому, не желая вновь позволить страху диктовать условия, Симон положил в свой рот начавший медленно таять кубик, предварительно активировав систему диагностики, что стала определять степень опасности тех или иных элементов, попадающих прямо сейчас в его кровь и мозг.

Система не обнаружила ничего подозрительного, так что, по крайней мере, за физическое состояние можно было и не переживать. Поэтому путник, недолго думая, окончательно разгрыз кубик. Запросив у чипа данные о текущем времени, Симон вновь метнулся в гардеробную, начав быстро собираться, чтобы не опоздать на начало пляжной вечеринки «Затмение». Параллельно с его перевоплощением в героя костюмированного мероприятия Симон активировал прием почты, где его уже ожидало голосовое сообщение отца:

— Сима, привет. Почему не отвечаешь? В любом случае… Звоню, чтобы поздравить тебя с днем рождения! Желаю, чтобы у тебя все было хорошо, чтобы ты знал, чего хочешь, и всегда этого добивался…

— Ага, как же, — саркастично передразнил его Симон, чувствуя, что то ли от этого сообщения, то ли от кубика его мозг начал работать все быстрее, а он сам, как следствие, действовал все четче, уже, кажется, напрочь позабыв о дискомфорте в мышцах.

— … в общем, чтобы ты нашел себя в этой жизни. И это… Сегодня я заехать не успею, на работе появились неотложные дела, так что…

— Меня и самого не будет дома, с кем ты видеться-то собрался? — недовольно наморщился Симон.

— … поэтому я там отправил тебе небольшой подарок, можешь его…

— Ага, ага, — даже не удосужившись проверить состояние лицевого счета, выдохнул Симон, чувствуя, как на него волнами накатывает еще не до конца разархивированная информация в мозгу, которая, тем не менее, уже целиком впиталась в его чип.

— Еще я хотел сказать тебе, что… Ох, нелегко мне, конечно, такие разговоры даются…

— Но ты уж попытайся, — желчно отозвался сын неслышащему его отцу, вызывая параллельно такси до побережья.

— Что я тебя…

Симон уже хотел было в ироничной манере закончить за отца его фразу, отворяя входную дверь, чтобы выпрыгнуть в коридор, однако нога его тут же провалилась в пустоту, не найдя никакой опоры. Казалось, что буквально за мгновение и пентхаус позади, и площадка впереди растворились, не оставив и следа, выкинув Симона за свои пределы, где единственным напоминанием о повседневной реальности служило лишь затухающее эхо программы: «Тебя, те-бя, те-бяяя…»

Вместо нее то ли снаружи его тела, то ли внутри ума путника проявился геометрический узор, который поглотил целиком его внимание, заставив на мгновение пожалеть о том, что он не послушался совета своей спасительницы и тем самым захлопнул навсегда за своей спиной не только дверь домой, но и во весь привычный для него мир.