Затмение Сердца

Глава 5 Двадцать два часа до Затмения — тюремный корпус: точное местоположение неизвестно

От сильного удара путница едва удержалась на ногах, прекрасно понимая, однако, что, если она упадет, ей в итоге достанется еще больше. Все происходящее тем не менее, не смотря на свою физиологическую достоверность, напоминало собой больше дурной сон, чем действительность, хотя и страх, и боль в нем для наблюдателя были самые что ни на есть настоящие.

Боль, с одной стороны, давила изнутри от поврежденных еще с прошлого раза тканей, но с другой — заглушалась и притуплялась давящим в груди страхом от ожидания тех мучений, которые ей только предстоит пережить. Узница ведь прекрасно осознавала, что именно ждет ее в конце этого зеленого обшарпанного коридора, откуда уже доносились характерные крики и стоны.

Как только массивная дверь отворилась, узница онемела от ужаса, увидев раздетую до гола Шанти, свою дорогую сердцу напарницу, что одновременно с ней попала в эти застенки. Сейчас же она больше напоминала разбитую куклу, окропленную своей кровью, нежели живого человека. Однако куклу весьма реалистичную, из которой на пол вытекали не только кровь, но и содержимое желудка, который и без того был ослаблен до невозможности тюремной баландой.

За этой же нелицеприятной во всех отношениях картиной вместе с тем наблюдала и другая фигура — только уже не вживую, а на своем голографическом экране. Он выводил объемное изображение, получаемое из крошечных, практически невидимых камер под потолком пыточной камеры.

Они транслировали в прямом эфире фактурную съемку оперативных сотрудников Института перевоспитания, вместе с остальными «исправленцами», как их на местном жаргоне называли службисты.

Сотрудники окружали привязанную жертву какое-то время, после чего слегка расступились, когда внутрь завели очередную бесправную женщину.

Устало смотря на экран, равнодушный зритель зевнул, тем самым пропустив момент, когда кто-то из присутствующих в помещении дал вошедшей продолговатый металлический предмет, который та взяла подобно роботу и подошла к обездвиженной и, казалось бы, неживой кукле на столе. Зритель потянулся, слушая как кукла на столе ожила и заорала, пытаясь изо всех сил своим воплем то ли напугать присутствующих, то ли воззвать к остаткам их человечности. Однако ничего в итоге не помогло, и пытка осуществлялась ровно до тех пор, пока ее жертва не отключилась.

— Ну наконец-то, — раздраженно выдохнул мужчина, развалившись на своем мягком кресле и мельком взглянув на наручные часы. Послав сигнал контрольному чипу в своем неокортексе, он подключился к еще одной камере, что располагалась уже в ином, куда более уютном, чем пыточная помещении. Как раз туда проследовала после сеанса пыток как сама невольная соучастница преступления, так и один из сотрудников безопасности заведения.

— … это был мудрый выбор, — обратился к вошедшей сотрудник, — та дрянь здоровая, так что жить будет. Пока. А вот ты бы еще одного раза не вынесла… — выхватывал слух уже незаинтересованного зрителя обработку заключенной штатным сотрудником: — … но твое выступление, дорогуша, записали в архив. И чтобы ты не оказалась в месте, где нет нашей доблестной охраны, и кто-то там случайно из твоих так называемых братьев и сестер не увидел эту запись… И не узнал того, что ты сделала со своей подругой, я советую тебе больше не рыпаться и выполнять беспрекословно все, что от тебя потребуется. Ты это усекла?

Дрожа от страха девушка в конце концов кивнула, тем самым давая согласие на дальнейшее сотрудничество. Это послужило зрителю сигналом еще раз взглянуть на часы и тут же послать команду безотлагательного вызова на чип-коммуникатор своего заместителя.

— И вот еще что… Я… Так, сейчас… — небрежно бросил тот дрожащей фигуре напротив, после чего быстро встав и выйдя из кабинета, оставив там арестантку с конвоем, ответил на входящий вызов, — да господин Реггс?

— Как я погляжу, вы все уже уладили. Больше никаких сложностей не предвидится? А то я эту дикарку не первый раз уже вижу…

— Конечно, конечно, господин! Извините за то, что вы узнали об этом инциденте! — засуетился заместитель. — Мы не хотели вас беспокоить, поэтому вот и…

— Да ты выдыхай. Я хоть развеялся немного, пока ехал к вам, — ответил тот из своего кабинета, — но у меня уже сегодня запланирован небольшой праздник у ребенка, так что…

— Конечно, конечно, господин! Ни слова больше! Мы вас ни секунды более не задерживаем! Дальше уж сами… — доносились обрывки фраз до израненной пленницы, которая, мелко дрожа, еще держалась из последних сил, чтобы не упасть навзничь прямо здесь и сейчас.

В какой-то момент ей показалось, что она уже взаправду теряет сознание. Усилием воли она заставила себя открыть глаза и обнаружила, что является уже не бесправной пленницей, но студентом свободной страны, который испытывал ту же самую дрожь, пережив достаточно травмирующий опыт, который напрямую ретранслировался в его чип.