Затмение Сердца

Глава 29 Одна неделя до Затмения — столица Метрополии Сердца: пентхаус отца Симона

— Бред какой-то! Такого просто не бывает.

— Ммм? Ты о чем? Чего не бывает?

— Да вот этого всего! — протянул Симон, будучи уже достаточно пьяным, указывая на гигантский голографический баннер, что проецировался над лесом, куда открывался вид с балкона пентхауса. — Я тебе говорю, никаких чудовищ там нет и в помине!

— Да? — кокетливо протянула Кейт, разглядывая, как алый воин залихватски шинкует чешуйчато-пернатых тварей на записи. — Думаешь, они не живут там? За Горизонтом?

— Конечно! Нет там никого! — расплылся в самодовольной улыбке Симон. — Это просто все одно большое представление, чтобы собирать побольше налогов с жителей Метрополии, только и всего!

— Думаешь?

— Да я не думаю, я уверен в этом!

— Ну вот… — облокотившись на поручни и глядя с высоты двадцать пятого этажа вниз, немного разочарованно выдохнула Кейт.

— Что такое?

— Совсем не оставляешь места для приключений и романтики!

— Да? Это почему же?

— Ну как… Благородные алые воины, стражи Метрополии, отправляются за океан, буквально за Горизонт, чтобы одолеть страшных тварей, которые угрожают нашему благополучию. Это разве не отличный сюжет для самой жизни? Когда одни жертвуют своей жизнью ради других? Когда защищают то, что им дорого?

— Боюсь, что все гораздо проще, — решил блеснуть своим пониманием реальности и социальных процессов Симон. — Генералиссимусу нужно просто поддерживать видимость напряжения в определенных частях света, чтобы сохранять власть, в то время как там не происходит ровным счетом ничего. Только и всего. Звучит не очень вдохновляюще, я понимаю, однако именно так и работает вся наша система. Да, она не идеальна, но я убежден, что со временем все наладится и выправится само собой.

— А сам бы ты не хотел что-нибудь предпринять, чтобы это изменить?

Симон устало выдохнул:

— Ну а что я могу? Безусловно, я бы желал, чтобы все получали то, чего хотят, однако пока это в принципе нереализуемо. А вот что действительно реально, так это самому жить как захочется, если, конечно, приложить для этого достаточно усилий.

— Не хочу показаться грубой…

— Но, видимо, все-таки хочешь, раз с этого начала, — улыбнулся своему остроумию Симон.

— Но тем не менее разве это место, — кивнула Кейт в сторону пентхауса, где на первом уровне уединились они, а со второго доносилась музыка и радостные возгласы приглашенных гостей, — и этот вид, — указала она на ночной лес, за которым вдалеке виднелись огоньки соседнего мегаполиса, — твоя заслуга, Сим? Разве благодаря своим усилиям ты живешь так, как хочешь?

Симон даже немного опешил от такого вопроса: еще никто и никогда так прямо не задавал его. И услыхать его, тем более не от кого бы то ни было, но от самой дорогой его сердцу женщины казалось ему чем-то обескураживающим, даже немного оскорбительным:

— Я понимаю, о чем ты говоришь, Кейт. Конечно же очевидно, что не я сам заработал на все это добро. Это отец предоставил мне это неплохое жилье. Однако я не вижу тут никаких противоречий. Разве он не должен печься о своем потомстве? Я же не свой личный островок у него выпросил в конце концов, а всего лишь пользуюсь тем местом, где могу спокойно жить.

— То есть ты думаешь, что сам бы на это место не смог заработать?

Симон понял, к чему клонит Кейт, но решил не поддаваться на очевидные провокации:

— Я не знаю. Я ведь только учусь. И прошу заметить, — будто бы оправдываясь, с еще большим напором проговорил Симон, — даже несмотря на все эти вечеринки и то, в каком состоянии я бывал по утрам, я тем не менее всегда находил силы, чтобы доставить свое бренное тело до университета и подключиться чипом к обучающей базе данных!

Кейт, не мигая, смотрела на Симона в то самое время, как и он глядел на нее и все никак не мог прочитать ее мысли. Наконец, его собеседница нарушила молчание:

— Это, конечно, все замечательно, однако ты уверен, что этого достаточно, чтобы сохранить твой уровень жизни и дальше? А что будет, если отца не станет?

— Это угроза? — попытался отшутиться Симон.

— Нет, нет, упаси Богиня! Мне просто действительно интересно.

Симон пожал плечами, приложившись к энергонапитку в граненом стакане:

— Не могу знать. Однако я уверен, что сделаю все, что в моих силах, чтобы приумножить то, что у меня уже есть.

— Прости, но ты не выглядишь как человек, который смог бы когда-нибудь накопить хотя бы на один, не говоря уже про два уровня апартаментов в этом недешевом районе.

Симон ощутил, что это уже был открытый выпад в его сторону:

— Ну, допустим. Не смог бы. И что? Мне теперь что, отказаться от подарка отца к моему поступлению? Может, мне тогда тебе стоит все это подарить? — он пожалел, что сболтнул на эмоциях лишнего.

— Да нет же. Просто ты так легко рассуждаешь о вещах, которых не понимаешь. Твой отец — высокоранговый госслужащий, и именно поэтому у тебя есть все эти блага. А у остальных людей… Подумай, ровесники твоего отца могли бы предоставить своим детям хотя бы частично такие условия жизни?

Симон, если честно, не понимал, чего от него хочет Кейт:

— Наверное, нет, если хочешь знать мое мнение. Но знаешь, кто в этом виноват?

— Кто?

— Наверняка мифические твари за океаном, или нет… Погоди-ка! Виноват Генералиссимус и мой отец в придачу, раз он работает на армию! Если честно, я бы очень хотел так все упростить и снять ответственность со всех! Но знаешь, кто действительно виноват в том, что у него или у нее нет не то что пентхауса, но даже крыши над головой?

Кейт лишь вопросительно покачала головой.

— Их родители. Вот кто. Зачем нужно было тогда вообще заводить детей, если не можешь дать им хотя бы минимальный уровень комфорта?

— Может, потому что люди любят друг друга… И думают, что все будет хорошо?

— Согласен, Кейт! Только вот надо поменять местами это. Сначала чтобы все было хорошо, а уж потом — любите на здоровье! Нет, я же не против секса, например, пожалуйста! Но зачем рожать, чтобы дети потом страдали? Я вот этого не понимаю! Вот я, например… Кейт, может по мне и не скажешь, но я люблю детей! Мне они кажутся крайне любопытными. Может быть, я тоже уже завел бы их в этом возрасте. Только вот… Что я могу им дать? Поэтому-то пока у меня по дому и не бегают маленькие карапузы! А вот некоторые мои… Гхм… Знакомые уже обзавелись потомством и живут впроголодь. И кому от этого стало лучше?

— Это та девушка, про которую ты рассказывал? За которой ты долго бегал и которая залетела от твоего знакомого, у которого, по твоим словам, не было денег от слова «совсем»?

Симон открыл было рот, чтобы возразить, однако вместо этого красноречиво отхлебнул из стакана.

— Значит, я угадала, — улыбнулась Кейт, — ты пойми, Сим, я тебя не осуждаю. Просто с таким отношением ты так и будешь дальше без толку бегать за всеми.

Тут Симон разозлился не на шутку:

— Каким отношением, а, Кейт? Я готов был предложить ей все. А она… Она…

— Выбрала другого, я понимаю. Это обидно, но может, ты посмотришь, почему так получилось?

— Да? И почему же?

— А вот из-за такого отношения и получилось. Ты не чувствуешь людей, Сима. Ты заперт в своей собственной скорлупе и поэтому многих тем самым отталкиваешь.

— Отталкиваю, правда? И чем же? Тем, что говорю правду? Я готов был отдать ей все. Себя, свои деньги, время! А она все равно выбрала этого кривомордого полудурка, который в итоге и бросил их с ребенком. И вот это ты называешь чувствовать людей? Ну, тогда тут я умываю руки.

— Но значит, она нашла в нем что-то такое, чего ты ей дать не мог.

Симон открыл было вновь свой рот, чтобы возмутиться, однако Кейт успела прервать его на полуслове:

— Подожди, мне в туалет надо отлучиться.

Симон остался один на просторном балконе, подумав на секунду даже о том, чтобы подняться к остальным наверх и как следует поплясать, но вместо этого, тяжело выдохнув, уставился вдаль на ночные огни, уже думая об Эдварде и его Хельге, их видимом гармоничном союзе и о том, как он завидовал им, в то время как свою любовь он будто бы постоянно упускал из.

— Почему я опять думаю об этом? — выдохнул Симон. — Это так тупо! Я ведь хотел просто наслаждаться своей студенческой жизнью и учиться, а тут опять это чувство ревности… Ну почему я просто не могу спокойно общаться с противоположным полом? — пытался убедить себя в обратном Симон, тем не менее с каждой новой секундой понимая, что для него лично это была уже не просто дружеская беседа и что они вдвоем с Кейт не просто так ушли от всех остальных. По крайней мере для него это было своеобразным правом на эксклюзивность. И Кейт, которую он всегда воспринимал исключительно как интересного собеседника, всего за один вечер превратилась незаметно для него самого в объект самого что ни есть романтического интереса.

Понял это Симон, когда ощутил волнение из-за того, что Кейт слишком уж, по его субъективному ощущению конечно же, отсутствовала в уборной. Может, ее уже увлек кто-то из гостей? Но кто? Подавляющее большинство из них являлись представительницами прекрасного пола, а те немногочисленные парни, что присутствовали, пришли в этот вечер со своими партнерами, кроме разве что Эдварда…

— Нет, это просто абсурд! — посмеялся над своей паранойей Симон. — Чтобы Эдди и понравился Кейт? Без обид, но это просто не его уровень, тем более что они с Хельгой давно уже…

— Я тут, — даже немного напугала поглощенного своими мыслями Симона несколько запыхавшаяся Кейт, — соскучился?

— Да не то чтобы уж и очень… — попытался отшутиться, но тем не менее, изрядно покраснел Симон.

— Я так и знала. Прости, что задержалась. Не смогла устоять перед твоей коллекцией!

— Моей… — немного обеспокоенно протянул Симон.

— Та-дам! — достала Кейт из-за спины двадцатисантиметровую фигурку зубастой твари, на которой восседал вооруженной пикой герой в разноцветной одежде с перьями.

Симон взорвался бы тут же, если бы без спроса кто-то другой так бесцеремонно вторгся в его личное пространство, однако, глядя на Кейт, он просто не нашел в себе сил, чтобы как следует разозлиться:

— Да… Это так, сущие пустяки. Еще с детства у меня остались…

— Выглядит как новенькая, — заметила Кейт.

— Да, так и есть, — начал зачем-то оправдываться Симон, — в детстве я любил сериал «Калейдоскоп видений». И вот недавно вышло переиздание их старых фигурок, которых у меня никогда не было, да еще и в увеличенном масштабе. Вот я и решил вспомнить детство и…

— И вот на это ты потратил месячную зарплату рядового труженика Метрополии? Да уж, жить в таком мире как твой — сплошное удовольствие, и не говори!

Симон бросил на Кейт недовольный взгляд, но тактично промолчал.

— И о чем этот сериал был? Раз так тебе в душу запал?

— Да в целом ни о чем. Мне просто нравилась прорисовка монстров и остальных персонажей.

— Ну а все же?

— Так… — сдался Симон, беря в руки протянутую Кейт ему фигурку, — в общем, на далекой планете в далеком прошлом или будущем, я не помню уже, было племя, что старалось избегать вот таких чудовищ, — Симон потряс фигурку с тварью, сняв с нее наездника, — так что монстры и члены племени существовали как бы параллельно друг другу. Но затем… — Симон вытянул руку навстречу второй фигурке, которую отдала ему Кейт, — на их планету нападают гигантские стальные насекомые, — Симон повертел в руке с виду хромированный панцирь теперь уже фигурки пришельца, — и племени пришлось объединиться с монстрами, чтобы спасти свой дом от захватчиков, которыми в итоге оказались точно такие же, как они, люди, — Симон снял маску хищной твари с переливающейся брони фигурки, обнажив шрамированное лицо злодея, — а вовсе никакие не пришельцы.

— И кто же из них в итоге победил?

— Сериал не продлили на финальный сезон, — вздохнул Симон, — так что финал, думаю, тут открытый, и я всегда пытался представить себе, чем же все могло закончиться…

— И чем же?

Симон смотрел, не мигая, на Кейт, поняв, что они сидят очень близко друг к другу, а потому он вместо ответа потянулся было навстречу губам Кейт и, закрыв глаза, в определенный момент нашел их, ощутив, что уже позабыл и о вопросе, и о гостях, обо всем на свете, чувствуя, что сейчас только этот сладкий поцелуй и имел значение.

Кейт не сопротивляясь, плыла вместе с ним по этим ощущениям. Как только она отстранилась, Симон ощутил, что еще не напился достаточно из этого источника, а потому вновь было потянулся к ней, но его подруга уже резко вскочила на ноги:

— Пойдем, иначе пропустим все веселье!

— Кейт… — пытался остановить ее Симон, судорожно в голове перебирая причины, которые могли бы заставить ее остаться с ним наедине, –через неделю мой день рождения, я хотел бы позвать вас с Эдвардом на прибрежный рейв, так что…

— Ты серьезно⁈ — округлила глаза Кейт. — Но откуда у тебя…

— Есть один знакомый, который…

Кейт тут же обняла Симона и быстро поцеловала в щеку:

— Это очень круто! Пойду Эдди тоже об этом сообщу!

— У меня, правда, не прямо в эту дату день рождения, а как бы на следующее утро… Но просто отец меня по старой традиции всегда поздравляет заранее… — Симон, сам не понимая, зачем все это рассказывает Кейт, не мог остановится, надеясь на то, что сам факт его юбилея –двадцать лет — должен был дать ему какие-то преференции в отношении собеседницы, будто бы ее потенциально взаимные чувства могли стать для его подарком, — и в общем… Я бы хотел провести это время с тобой, потому что… Как бы это сказать. Может, будем встречаться?

Кейт пару секунд, не мигая, смотрела на Симона, а затем звонко, совсем по-девичьи, расхохоталась:

— Нет, так не делается, Симон. Встречаться так не предлагают. Люди по факту или вместе или нет.

Симон покраснел и ощутил себя полным идиотом несмотря на то, что ему немалых сил стоило сделать подобное предложение, и оно при том было совершенно искренним.

— Пойдем уже! — будто бы и не придав особого внимания его чистосердечному признанию, уже направилась к лестнице наверх Кейт.

Симон воспринял это как завуалированную и данную лично ему надежду на продолжение, а потому он, собравшись с силами, решил дотянуть до конца этого вечера и недели, чтобы уже как следует не словом, но и делом признаться Кейт, которая, он не сомневался, также питала к нему самые нежные чувства. А потому он наслаждался совершенно новым для себя состоянием, когда все казалось таким чудесным и, что самое главное, правильным! Все шло так, как и должно было идти, ведя его прямиком в объятия его любви!