Танец Клинков: Академия убийц

Глава 48: Урок в грязи

Три недели в Нижнем городе научили Анну большему о выживании, чем десять лет в Академии. Каждый день был битвой. Не метафорической — реальной, кровавой битвой за право увидеть следующий рассвет.

Волки охотились методично, как их имя и предполагало. Они не совершали массированных атак, не пытались взять числом. Они изматывали добычу, превращая жизнь в постоянную паранойю. Нападали ночью, когда команда засыпала от истощения. Атаковали на переходах между убежищами. Устраивали засады в самых неожиданных местах.

И с каждым столкновением Анна понимала горькую правду: её недостаточно.

Сегодняшняя засада была шестой за неделю. Они переходили из заброшенного театра в новое убежище — полуразрушенный склад на окраине Нижнего города. Шли осторожно, Ирина проверяла путь впереди, Алексей прикрывал с тыла. Максим, всё ещё хромающий, шёл в центре с Элладой.

Анна почувствовала опасность за секунду до атаки. Едва уловимое изменение в воздухе. Шорох. Запах масла на клинках.

«ВНИЗ!»

Стрела просвистела там, где секунду назад была голова Алексея. Затем из темноты выскочили они. Пятеро Волков. Меньше, чем обычно, но это их не утешало.

Первый атаковал Анну техникой Школы Копья — длинный, стремительный выпад на дистанции. Она парировала «Лебедиными крыльями», уходя в сторону, используя технику Танца Теней. Контратака. Её клинок нацелился в незащищённое горло противника.

Но Волк, вместо того чтобы отступить, перешёл в стиль Школы Кулака. Сократил дистанцию, ушёл под её удар. Его кулак, обёрнутый металлическими накладками, пришёлся ей в рёбра.

Анна почувствовала, как воздух вылетел из лёгких. Боль. Острая, жгучая.

Она откатилась назад, пытаясь восстановить дистанцию. Но второй Волк уже был там, атакуя техникой Школы Меча — мощными, рубящими ударами. Анна парировала, но её лёгкие клинки не были предназначены для блокирования тяжёлых мечей. Каждый удар отдавался болью в запястьях.

Третий использовал Школу Кинжала — скрытные, быстрые атаки из слепых зон. Анна крутилась, пытаясь отслеживать всех троих одновременно. Но они переключались между стилями слишком быстро, слишком непредсказуемо.

Удар пришёл откуда не ждала. Кинжал, скользнувший под её защитой, вспорол бок. Неглубоко, но достаточно, чтобы кровь потекла горячим потоком, пропитывая одежду.

«АННА!» — крик Алексея. Он рубился с двумя другими Волками, не мог помочь.

Она пошатнулась. Мир поплыл перед глазами. Но инстинкт выживания, отточенный годами тренировок, заставил её двигаться. Уклониться от следующего удара. Нанести контратаку. Её клинок нашёл мягкую плоть между рёбрами одного из Волков. Он упал, захлёбываясь кровью.

Оставшиеся двое, видя, что засада провалилась, отступили. Быстро, профессионально. Они исчезли в темноте, оставив одного мертвеца и раненую команду.

Анна упала на колени. Рука прижата к боку, пытаясь остановить кровотечение. Алексей подхватил её.

«Держись. Мы почти пришли».

Новое убежище было подвалом под складом. Сыро. Холодно. Пахло плесенью и крысами. Но это было безопаснее, чем театр.

Эллада сразу принялась лечить рану Анны. Её руки светились мягким белым светом, пока она накладывала целительные чары. Но её силы были на исходе — слишком много раненых, слишком мало времени на восстановление.

«Это не глубоко, — сказала она, закончив. — Но ты потеряла много крови. Тебе нужен отдых».

«Отдых — это роскошь, которую мы не можем себе позволить», — мрачно ответила Анна.

Она лежала на грязном матрасе, глядя в покрытый плесенью потолок. Боль в боку пульсировала в такт сердцебиению. Но физическая боль была ничто по сравнению с болью осознания.

Её недостаточно.

Она была мастером Танца Теней. Одной из лучших в своём поколении. Но Волки использовали техники всех семи Школ, переключались между ними, как хамелеоны меняют цвет. Атаковали с дистанции техниками Копья и Лука, сокращали дистанцию техниками Кулака и Кинжала, использовали мощные удары Меча, защищались техниками Щита, контролировали энергию Потока техниками Посоха.

Она не могла противостоять такому разнообразию. Её узкая специализация, которой она так гордилась, стала её слабостью.

«Чтобы победить их, мне нужно стать такой же, как они, — прошептала она. — Не просто лучше владеть своим стилем. Нужно овладеть всеми стилями. Всеми семью».

Алексей, сидевший рядом, посмотрел на неё с беспокойством. «Анна, это невозможно. На освоение одной Школы уходят годы. Семь Школ… это жизнь».

«У нас нет жизни. У нас есть недели. Может, дни. Или я научусь. Или мы все умрём».

Утром пришёл Крюк. Принёс еду — сухой хлеб, вяленое мясо, воду. И информацию.

«Волконский наращивает силы, — сказал он без прелюдий. — Собирает всех, кого может подкупить или запугать. У него уже около сотни бойцов. Через две недели он нанесёт удар. Сожжёт несколько кварталов Нижнего города, чтобы выкурить вас».

«Нам нужны учителя, — Анна села, игнорируя боль в боку. — Ты говорил, что в Нижнем городе живут мастера разных Школ. Отставные. Изгнанные. Где их найти?»

Крюк усмехнулся. «Ты уверена? Эти люди… они сломлены жизнью. Озлоблены. Они не будут учить из доброты сердца».

«Я не прошу доброты. Я готова платить».

«Чем? У тебя нет золота».

«Я заплачу своим временем. Своей кровью. Своей болью. Чем угодно. Но я научусь».

Крюк долго смотрел на неё. Потом кивнул с уважением.

«Хорошо. Начнём с самого сложного. Школа Кулака. Знаю одного мастера. Живёт неподалёку. Зовут Борис. Бывший элитный боец Гильдии Кулака. Потерял всё, когда отказался выполнить контракт на убийство ребёнка. Его изгнали. Теперь пьёт и ждёт смерти. Но знания у него остались. Если ты сможешь убедить его…»

«Я убежу», — холодно сказала Анна.

Встреча с Борисом

Борис жил в самой грязной части Нижнего города, там, где даже воры боялись ходить. Его «дом» был подвалом под разрушенным складом, куда не проникал солнечный свет даже через магические кристаллы. Вход охраняли крысы размером с кошку.

Анна спустилась по скрипучей лестнице. Запах внутри был отвратительным — смесь алкоголя, пота, мочи и отчаяния.

Борис сидел в углу на грязном матрасе, обнимая бутылку дешёвой водки. Когда-то он был, вероятно, внушительным мужчиной — широкие плечи, мощный торс. Но годы пьянства превратили его в руину. Седые, всклокоченные волосы. Лицо, покрытое шрамами и небритой щетиной. Глаза — мутные, потерянные.

«Что тебе нужно, девочка?» — прохрипел он, даже не поднимая взгляда.

«Научите меня», — просто сказала Анна.

Он наконец посмотрел на неё. Оценивающе. Затем расхохотался. Пьяным, горьким смехом.

«Научить тебя? Чему? Танцовщица хочет научиться бить кулаками? — Он ткнул пальцем в её руки. — Твои тонкие пальчики сломаются от первого удара о мою челюсть. Возвращайся к своим па и пируэтам, девочка. Школа Кулака — не для таких, как ты».

Анна не ответила словами. Она просто двинулась.

Её движение было молниеносным, отточенным годами тренировок. Шаг вперёд. Поворот корпуса. Удар ладонью в точку на челюсти, которой её учил отец — именно туда, где удар вызывает мгновенное отключение сознания.

Борис рухнул на матрас, потеряв сознание. Бутылка выпала из его руки, разбиваясь о пол.

Анна спокойно села на перевёрнутый ящик и стала ждать.

Он очнулся через несколько минут. Потряс головой, пытаясь прогнать туман. Посмотрел на неё с удивлением и… уважением?

«Неплохой удар. Быстрый. Точный. Техника Школы Кинжала, если не ошибаюсь».

«Смешанная. Отец учил меня основам всех Школ. Но только основам. Мне нужно большее. — Анна наклонилась вперёд. — Научите меня бить правильно. Научите меня убивать голыми руками. Научите меня всему, что знаете о Школе Кулака».

«Почему я должен?»

«Потому что вы тоже были изгоем. Потому что систем предала и вас. Потому что я дам вам то, чего у вас нет уже много лет — цель. Причину проснуться завтра утром».

Борис долго смотрел на неё. Потом потянулся за бутылкой, вспомнил, что разбил её, и тяжело вздохнул.

«Ты готова страдать? Школа Кулака — это не изящные движения твоего танца. Это боль. Сломанные кости. Разбитые суставы. Кровь».

«Я уже страдала всю жизнь, — тихо ответила Анна. — Ещё немного боли меня не убьёт».

«Хорошо. — Он встал, пошатываясь. Но когда выпрямился, Анна увидела проблеск того, кем он был когда-то. — Начнём прямо сейчас. Первый урок Школы Кулака — твоё тело должно стать оружием. Каждая кость. Каждый мускул. Удар кулаком — это не просто движение руки. Это движение всего тела, вся твоя масса, вложенная в одну точку».

Он показал ей стойку. Низкую, устойчивую. Совершенно не похожую на изящные балетные позиции.

«Встань так. Держи баланс».

Анна попыталась повторить. Её балетное тело, привыкшее к грации и лёгкости, протестовало против этой грубой, приземлённой позиции.

«Неправильно. Ниже. Центр тяжести должен быть ниже».

Она опустилась. Мышцы бёдер горели от напряжения.

«Теперь ударь. Бей в мой живот. Со всей силы».

Анна ударила. Её кулак врезался в его живот с глухим звуком.

Борис даже не дрогнул. Только усмехнулся.

«Это было похоже на укус комара. Ты бьёшь только рукой. Нужно бить всем телом. Смотри».

Он показал. Медленно, чтобы она видела каждое движение. Как ноги толкают землю. Как импульс идёт от ступней через бёдра, через корпус, через плечо, через руку — и взрывается в кулаке.

«Теперь ты. И приготовься к боли. Потому что пока ты не научишься бить правильно, твои кости будут ломаться».

Параллельные истории

Пока Анна училась превращать своё тело в оружие, жизнь её команды тоже менялась.

Максим медленно восстанавливался. Его нога заживала, хоть и оставляла его с лёгкой хромотой. Эллада ухаживала за ним с терпением и нежностью, которых Анна у неё не замечала раньше. Однажды вечером она увидела их сидящими вместе в углу убежища, держась за руки. Максим что-то тихо говорил, Эллада смеялась.

В этом аду они нашли что-то светлое. Любовь.

Ирина нашла своё призвание среди детей Нижнего города. Голодные, беспризорные дети, многие из которых были ворами и попрошайками. Она начала учить их стрельбе из лука — используя сломанные луки и самодельные стрелы. «Если система их бросила, мы дадим им навыки для выживания», — объяснила она Анне.

Алексей каждую ночь патрулировал окрестности их убежища. Бывший наследник благородной семьи превратился в ночного стража трущоб. Его серебряный клинок стал символом защиты для обитателей Нижнего города. Говорили, что в темноте можно увидеть серебряную вспышку — и знать, что «Серебряный страж» охраняет сон.

Три дня Анна тренировалась с Борисом. Каждый день — агония. Её руки покрылись синяками и ссадинами. Костяшки пальцев кровоточили. Запястья болели так, что она едва могла держать клинки. Каждый удар отдавался болью.

Но она продолжала.

На четвёртый день случилось что-то странное. Она ударила по тяжёлому мешку, набитому песком и камнями. И впервые почувствовала это. Ощущение, что удар идёт не от руки, а от самой земли под ногами. Импульс, проходящий через всё тело и взрывающийся в кулаке.

Мешок качнулся. Сильнее, чем когда-либо.

Борис, наблюдавший с бутылкой в руке (он всё ещё пил, но меньше), кивнул.

«Ты начинаешь понимать. Школа Кулака — это не о силе мышц. Это о том, как использовать силу всего тела. Силу гравитации. Силу импульса. Твоё балетное тело, которое ты считала недостатком — на самом деле преимущество. Балет учит контролю над каждым мускулом. Теперь используй этот контроль для ударов».

Анна ударила снова. И снова. Боль отступила на задний план. Осталась только концентрация. Только движение.

«Григорий говорил мне: „Танцуй, моя девочка", — прошептала она между ударами. — Теперь я буду танцевать. Но это будет танец смерти. Танец, объединяющий все Школы».

Борис посмотрел на неё с чем-то похожим на гордость.

«Ты не обычная ученица, девочка. У тебя есть то, чего нет у большинства — голод. Голод к знаниям. Желание стать лучше. Ладно. Я научу тебя всему, что знаю. Но это только одна Школа из семи».

«Я найду остальных учителей», — сказала Анна с непоколебимой уверенностью.

И она знала, что найдёт. Потому что у неё не было выбора. Только две недели до того, как Волконский нанесёт удар. Две недели, чтобы превратиться из мастера одной Школы в мастера всех семи.

Невозможная задача.

Но Анна Теневая всю жизнь делала невозможное.