Урожай Смерти

Глава 83. Кара

Что должен делать правитель империи в первую очередь, когда ему докладывают о случившемся восстании в одной из провинций? Разные люди, вероятно, нашли бы разные способы решения проблемы.

Я никому и ничего не был должен, поэтому моим первым инстинктом было пройтись по Лиссейскому королевству смертью и огнем, стирая половину населения. Я приказал собрать карательные легионы и выдвигаться, а шпионам - докладывать о положении войск мятежников в первую очередь, выдвигаясь вперед вместе с передовым отрядами, чтоб подавить мятеж лично.

А затем, пока в пути прошло несколько дней, я успокоился и задумался. Встреча с богиней - событие, которое однозначно способно выбить из колеи даже хорошо контролирующего себя и рационального человека, вроде меня. Даже древний маг вроде Алариса, чей самоконтроль превосходил, возможно, и мой был ошарашен - было что-то в божественное энергии особенно, нечто, что потрясало и вводило в трепет души людей вокруг, выходя далеко за рамки даже харизмы темного лорда и бессмертного короля-колдуна.

На границе Ренегона и Лиссеи мы с немногочисленным конными гвардейцами сделали очередной привал - и, тщательно всё обдумав, я пришел к выводу что силой вопрос не решается. Если только не вырезать всё королевство подчистую…

Бунтовщики, вне всяких сомнений, имели связь с Этериасом и его восстанием и активно поддерживали его, и сознательно шли на гибель. Я не верил, что план восстания не предполагает кровавого подавления с моей стороны - силы были слишком неравны, даже новые системы обучения не позволяют подготовить армию мгновенно, а уж если я возьмусь за дело лично…

Это значило, что всё Лиссейское восстание является приманкой. Вероятно, большую перерезав моих людей в королевстве, прямо сейчас Лиссейцы занимались тем что вывозили наиболее ценные вещи и ресурсы из королевства, одновременно готовясь к обороне. Снабжали активно набирающий силы Альянс Света, вообщем. И вряд ли рассчитывали стоять насмерть - бессмысленно, скорее всего, сдадутся в какой-то момент, спрячут или выведут за пределы королевства опытных офицеров, переправят в другую часть моей империи…

Стратегия противника была мне понятна. Отступление с боем, вместе с привлечением на свою сторону ещё большего числа простого населения. Кровавые подавления восстания редко добавляют правителю популярности, а я и так ходи кое-где по грани, играя с общественным мнением.

Королевства людей пребывали на ранней стадии развития общества и недалеко ушли от древних деспотий в некоторых аспектах. Большая часть населения являлась самыми натуральными сиволапыми необразованными крестьянами, работающими на полях. Им было плевать на всё, пока их жизнь оставалась нетронутой, и во время прошлой войны никто не занимался вырезанием простых деревень. За исключением меня и моего культа в южных провинциях Ренегона. Однако последствия для крестьян всё равно были - налоги во время войны многократно возрастали, а платили их деревни, прежде всего, провизией.

Я допускал вероятность того, что Этериас сумел каким-то образом разузнать что происходило в южных провинциях во время войны, что до сих пор оставалось тайной для большинства населения. Подобная угроза могла бы склонить население на его сторону - а магия разума убедить в правдивости.

В связи с этим у меня вставал ровно один вопрос: чего может бояться средневековый крестьянин даже больше, чем разрушительной гражданской войны и стирания собственной деревни с лица земли?

У меня не было иллюзий, что я смогу переубедить бунтовщиков: нет, они уже зашли слишком далеко. Здесь нужна была сила, но, возможно иного толка, чем просто сила моих легионов…

Мы перешли границу ночью, не встретив никаких постов. Граница между королевствами в средние века вообще была явлением довольно условным - ни знаков, ни постов, и королевства разделялись, вообщем-то, просто по вассалитету приграничных лордов, который иногда менялся в ту или иную сторону.

Я уничтожал армии и побеждал древних магов, бросал вызов богиням и древнему ужасу извне этого мира. Но, пожалуй, уже долгие годы мне не приходилось вести маленький отряд по враждебной территории. Когда я последний раз делал это? Наверное, ещё до покорения Ганатры.

Тем удивительнее было сравнить разницу между старым и новым мной. Насколько же сильнее я стал за эти годы…

Королевство Лиссея явно готовилось к войне: в паре приграничных замков, которые мы проезжали, я четко отметил подготовку к обороне. В старые времена, возможно, я бы просто взял штурмом любой такой замок - но сейчас мне не потребовалось даже этого.

Наверно, впервые за долгое время я ощутил, что такое предел для смертного мага. Я мог ощутить вражеских солдат за десятки миль вокруг - и убить их раньше, чем они даже поймут что это было. Теоретический предел для прямого применения магии у мастеров королевств составлял пару миль - дальше в ход шли разнообразные изощрения, вроде непрямого резонанса, вызова стихийных катаклизмов, и прочих ухищрений.

Но я научился разделять сознание и создавать автономные проклятье ещё во время войны с Альянсом.

Встретившиеся нам замки вымерли задолго до того, как мы подъехали к ним. Отряды охотников или армейских разведчиков умирали прежде, чем успевали осознать что это было. Бесшумная, невидимая смерть - разнесенная на мили вокруг. Это даже не потребовало у меня много сил. Короткий, слабый импульс смерти, останавливающий всё процессы в организме путем пережигания жизненных токов: просто перенесенный на десяток миль вперед…

Противостояния с древними магами и богами, уничтожения горных хребтов и армий, столкновения с лучшими волшебниками людей - это были тяжелые, изнурительные схватки. Они требовали предельного внимания, концентрации, требовали рвать жилы и душу, требовали выкладываться на полную… Но сталкиваясь с простыми людьми, я внезапно обнаружил, что убивать их порой даже проще чем дышать.

В людных местах я привычно приглушал свою чувствительность, редко растягивая её дальше пары сотен метров. Но в чистом поле, в дороге… Даже не напрягаясь, я чувствовал людей за добрых два-три десятка миль. И мог убить их на месте - за несколько ударов сердца. Энергия способна двигаться медленнее мысли, но ненамного.

На третьем патруле вражеской разведки я внезапно понял, что мне даже не надо посылать удаленное проклятье, постоянно контролируя его. Прямой контроль над окружающей энергия я растянуть дольше пары миль не мог - таков был предел любого смертного мага, но были способы сделать иначе. Пусть я не мог сформировать проклятье из воздуха на расстоянии десятка миль - но мог послать туда приказ…

Я поднял руку, приказывая отряду остановиться. Воздух чуть дрогнул, когда незримая стрела смертельного удара пронзила пространство, достигая цели за следующим холмом, быстро огибая его. Вспышка смерти: и один из шести огоньков жизни людей угасает. Остальные вспыхивают ярче, словно бы готовясь к бою.

Я чувствовал эту вспышку смерти. Это облако силы, что возникло так далеко от меня, что аура не могла дотянуться. И пусть я не мог дотянуться до туда напрямую - но если энергия бесхозная, быть может, получиться иначе?

Воля, подкрепленная приказом, пронзила пространство, с короткой, почти незаметной вспышкой энергии. Совершенно недостаточно, чтобы убить кого-то… Но достаточной, чтобы изменить свободное облако силы, возникшее после чье-то смерти

Облако смерти, что медленно рассеивается в воздухе, которое чувствовал только я, дрогнуло. А в следующий миг - словно разорвалось на части, впитываясь в оставшиеся пять огоньков. Четверо погасли, а вот на пятый силы немного не хватило - тусклый, слабый огонь словно бы цеплялся за жизнь.

– Полтора десятка миль вперед, за тем дальним холмом. – наметил точку назначения я. – Там есть один раненый, я его допрошу.

Вскоре отряд черных всадников окружил пятерку трупов, неподалеку от который лежал обессиленный, бледный мужчина и стонал от боли. Я окинул взглядом тела: первый, которого я убил проклятьем, был чистым, обыкновенным трупом без следов повреждений. Остальные же четверо… Пожалуй, выглядели они так словно бы пролежали в земле несколько месяцев, как минимум. Гниющие, обезображенные лица. Но так и было запланировано - я вкладывал в приказ-намерение образ гниения.

Тяжелый удар кованых латных сапог лязгнул, привлекая внимание мутного, искаженного взгляда мужчины ко мне. Я опустился на колено, внимательно осматривая недобитка. Он гнил заживо, испытывая нешуточную боль, и пребывал в чем-то вроде лихорадки.

Короткий импульс смерти пережог его нервные окончания, избавляя от боли и парализуя ниже шеи одновременно. По его вискам крупными гроздьями катился пот.

Я поднялся, видя прояснившийся взгляд, и холодно спросил:

– Имя, звание, принадлежность отряда.

Молодой мужчина окинул окружающих его всадников быстрым взглядом и скривился, тщетно пытаясь пошевелить телом.

– Ты правда думаешь, что я буду отвечать на твои вопросы, слуга тирана?

– Это не тот выбор, что у тебя есть. – спокойно ответил я. – Ты ответишь добровольно или я выну твою душу из твоего тела, сломаю твой разум, получу ответы, а затем запихну тебя обратно в это тело и прикажу ему пойти и убить собственную семью. И оно пойдет… Что ты выбираешь?

Глаза мужчины расширились в страхе. Несколько долгих секунд он смотрел на моё лицо: там не было узнавания. Впрочем, откуда простому солдату или даже офицеру знать в лицо вражеского короля? Он и своего-то, возможно, никогда в жизни не видел. Но, так или иначе, мою угрозу он оценил серьезно - похоже, что-то об искусстве смерти офицер всё же знал.

– Оланд, десятник шестой тысячи армии освобождения Лиссеи. Командир разведотряда. – наконец, ответил он.

Они были одеты легко - луки, короткие мечи, дорожная, не стесняющая движений одежда, даже не броня. Отряд явно старался двигаться быстро и налегке.

– Количество солдат в армии? Число развед разведки? Миссия? Твои личные приказы? – сухо продолжил я.

– Около пятнадцати тысяч. Точного числа разведчиков я не знаю, десятки. Моя задача - следить за подступами к столице и немедленно возвращаться при обнаружении отрядов противника. Личных приказов не имею. – мрачно закончил разведчик, глядя на меня исподлобья.

Мы находились недалеко от Лиссейской столицы - буквально в полудне езды верховом на химерах или нескольких днях пути пешком. Я ненадолго задумался.

– Кто командует восстанием?

– Его Величество Тилиан Лиссея был коронован после смерти его отца. – неохотно ответил мужчина.

Интересно. О коронации мне не докладывали - только о бунте. Проводили тайно? Знают только офицеры?

– Мы же сомнём вас. – покачал головой. – Пятнадцать тысяч… Это даже не смешно. На что вы вообще рассчитываете?

– Конечно, мы всё погибнем. – спокойно кивнул офицер. – Но на наше место встанут другие. Альянс Света получит необходимый опыт и выживших, кто успеет отступить и уйти… Даже если таковых и будет немного. За свободу стоит умереть. Теперь вы пощадите мою семью? Знаю, вы служите безумному тирану… Но даже у слуг безумного тирана может быть сердце.

Я запрыгнул на химеру, выпрямляясь в седле.

– Я никогда не был тираном. В конце-концов, я даже дал тебе выбор…

Глаза пленника расширились в ужасе и понимании. Но это было последнее, что он успел сделать - потому в следующий миг точечный импульс смерти прямо в мозг оборвал его жизнь.

Мы подошли к городу на рассвете следующего дня, уничтожив по дороге ещё несколько разведотрядов. Метиол, столица Лиссеи, был типичным крупным приморским городом. Его добрую треть составлял порт - и, судя по моим наблюдением, движение там было запредельно бодрым. Порт Метиола был переполнен - десятки, если не добрая сотня кораблей были на стоянке, и их число постоянно менялось - из гавани выходили одни и приходили иные.

Я поджал губы. Такого оживленного движения я не наблюдал даже в Дерее в лучшие мирные годы, а Дерея была столицей морской торговли всех людей. Создавалось впечатление, что всё пираты Аттарока, торговцы и контрабандисты набились в этот порт в преддверие осады, стремясь сорвать куш…

Спрыгнув с коня, я принялся снимать с себя королевские латы, переодеваясь.

– Будь неподалеку от города. – приказал я рыцарям смерти. – Если связные амулеты вспыхнут, значит, мне нужна поддержка, тогда берите любые подходящие ворота или стены штурмом. В остальное время займитесь вырезанием отрядов разведки, их здесь должно быть ещё немало.

Я оделся в простую, серую дорожную робу, которую носили мастера королевств, когда хотел скрыть специализацию и остаться неузнанными. С небольшой походной котомкой и простым деревянным посохом внешне я совсем не отличался от молодого мастера, который недавно закончил обучение и отправился путешествовать.

Ворота не были закрыты для посещения. Но была небольшая очередь - стражники на них проверяли телеги с провиантом, что заходили в город, который явно готовился к осаде. Краем глаза я заметил новые двери на надвратных башнях и следы ремонта на стенах - достаточно добротных стенах, повыше той же Ганатры, метров пять-шесть, не меньше…

Неплохая защита от осады в случае сражения с простыми людьми или агрессивной живностью, и, похоже, люди Лиссеи рассчитывали на что-то и сейчас.

Я ломали цитадели куда мощнее в одиночку. С этим же… Эти стены падут даже от руки молодых мастеров смерти.

– Приветствую вас, молодой мастер. – вежливо кивнул мне один из стражников. – Вы, возможно, выбрали не самое удачное время для посещения королевства. Как вы можете заметить, мы готовимся к осаде. Говорят, войска тирана уже выступили в путь…

У меня даже не спросили имени, почтительно уважая инкогнито. Забавно.

– Я видел тела ваших разведчиков в трех днях пути от города. Убиты магией смерти, вне всякий сомнений. – серьезно кивнул я. – Будьте осторожны.

Стражник приглушенно выругался и сорвался с поста - докладывать. Я же спокойно прошел в город и нырнул в ближайший переулок, по описанным приметам ища место, где у меня была назначена встреча с агентом разведки. Времена, когда я путешествовал один и делал всё сам, давно прошли.

Конечно, меня могли узнать. Но в мою пользу работает инерция мышления - вряд ли кто-то заподозрит грозного темного лорда в том, что тот переоделся простым волшебником. Но даже если и узнает… Что дальше? Любой человек, что способен узнать меня в лицо, вероятно, прекрасно знает, на что я способен. И легко может догадаться что в ответ на раскрытие инкогнито я могу сравнять с землей половину города. Максимум, что он сделает в такой ситуации - доложит кому-то, кому доверяет. Но это не страшно - в этом городе я ставил себе иную задачу.

Агент Серого встретил меня в небольшой, мелкой лавке алхимике, на границе нормального района и портовых трущоб, и он изображал из себя не слишком профессионального, слегка безумного алхимика, торгуя снадобьями и эликсирами средней паршивости. Невысокий, стареющий мужчина лет сорока пяти, с начинающейся лысиной - он идеально попадал в образ.

Я приказал серому оставить в городе только тех агентов, которые без проблем поддержат массовую резню - и это человек определенно отвечал критериям. В его блестящих, полубезумных глазах, застыло неистовое предвкушение, смешанное с густым, слегка опасливым фанатизмом.

Из старого, брошенного слуги, и бывшего портового головореза вышли на удивление хорошие вербовщики. И где только они находят таких людей?

– Мне нужно, чтобы ты отвел меня в простую таверну. – сказал я, когда изображающий из себя алхимика шпион плотно закрыл двери лавки и мы спустились в небольшой подвал. – Не такую, где сидят рыцари, аристократы или останавливаются купцы средней руки - что-нибудь попроще. Где собирается простой народ. Опустившиеся барды, чье время прошло, бедняки или простые работяги, обычные солдаты… Совершенно обыкновенные люди, вообщем. Хочу посетить такую и понять народное настроение.

– Таких я знаю не меньше дюжины. – ненадолго задумался шпион. – Есть ещё критерии?

– Самую крупную и популярную. – кивнул я. – Где больше охват народа. Но именно простого народа.

– “Верная лютня”, пожалуй, подойдет. – предложил агент. – Это крупная и достаточно популярная портовая таверна, добротная, но недорогая, поэтому собирается там в основном простой народ. Её владелец - старый, давно не играющий бард, который когда-то был популярен, но чье время давно прошло. Правда… Не уверен, не опознают ли вас там. Таверна действительно крупная, и народ там иногда попадается разный.

– Подойдет. – кивнул я. – Дождемся легких сумерек, когда народу будет побольше - и двигаемся.

За оставшееся время я обстоятельно расспросил агента о том, кто есть кто в городе, чем здесь вообще занимаются… Картина получалась обыденная - город действительно готовился к войне, и готовился активно. Был открыт набор в стражу и армию, в столицу свозились припасы и оружие, причём, похоже, с полным осознанием возможного поражения. Общая стратегия, похоже, сводилась не к стоянию насмерть, а к тому, чтобы максимально хорошо разменять жизни своих солдат на мою армию - на удивление разумный подход.

Шпион также отметил, что товарооборот в городе стал немного странным. В том смысле, что даже больше, чем должен быть при подготовке к осаде. Доказательств не было, но, похоже, под прикрытием этой подготовки Альянс Света перевозил иные товары морем куда-то. Быть может, попутно снабжали флот Аттарока для дальних рейдов?

– Я уничтожу всё стоящие в порту корабли, когда закончу с притворством. Не суть важно, что они там перевозят, логистическую артерию стоит перерезать раз и навсегда – предупредил я агента. – Если там есть наши - выводи их сразу после того, как проведешь меня в таверну.

Глаза шпиона масляно блеснули, вызывая у меня легкое отвращение. Кажется, перспектива массового убийства вызвал у него экстаз. Фальшивый алхимик торопливо принялся перебирать собственные тайники в подвале, доставая из одного такого коробку с зажигательными зельями, что делают в Палеотре.

– У меня есть зажигательные зелья, милорд. – возбужденно затараторил он. – Хватит, чтобы спалить половину порта…

– Оставь себе. – добродушно хмыкнул я. – Если захочешь, прогуляемся вместе…

Я оставил шпиона наблюдать за таверной из соседнего квартала, приказав ждать меня, и решительно направился внутрь, распахивая двойные деревянный двери. “Верная лютня” и правда оказалась крупной таверной - снаружи она больше напоминала большой, старый деревянный склад, и возможно, действительно когда-то была таковым. Но вот внутри, за простой вывеской в виде гигантского струнного инструмента…

Я задумчиво осмотрел полный людей зал: пожалуй, тут было сотни две людей, не меньше. Обширный зал, полный простых, обшарпанных деревянных столовов. Запахи рыбы, ягод, и выпечки. Большую часть контингента, похоже, составляли матросы и портовые рабочие - но краем глаза я отметил несколько секций, что отделены были деревянными ставнями от остальных, для гостей чуть побогаче. Место, тем не менее, оказалось довольно спокойным - из угла играла тихая, расслабляющая струнная музыка из рук молодой девушки-барда, а сами люди, вопреки возможным профессиям, вели себя спокойно и не буянили. Кто-то пришел просто поесть, иные - отдохнуть, третьи встречались с товарищами. Несколько портовых рабочих уминали горячий суп, троица стражников, кажется, праздновали что-то, заказав себе целый стол разной снеди, и негромко смеялись над собственными шутками, активно жестикулируя.

Мое присутствие, разумеется, заметили, но кроме нескольких слегка заинтересованных взглядов не отреагировали - похоже, в таверне и правда попадались разные гости. Молодой мастер магии - вероятно, редкий гость для подобный таверны, но не настолько редкий, чтобы делать из этого фурор. И пока я стоял, осматриваясь, ко мне подошел седовласый, низковатый но бодрый старичок лет шестидесяти, улыбнулся мне:

– Добро пожаловать в “Верную Лютню”, молодой мастер. – Может быть, я могу чем-то вам помочь?

– Я бы не отказался от столика в самом центре, если найдется свободный. – улыбнулся я, слегка наклоняя голову. – Похоже, вы владелец этого прекрасного заведения?

– Имею честь быть таковым. – изобразил шуточный поклон старик. – Разумеется, я сейчас всё организую.

Старый бард, ловко лавируя между столами и гостями, добрался до центра и обратился к одной небольшой компании за небольшим столом, что-то говоря им. Выслушав его, трое моряков вежливо кивнули ему, и пересели за столик чуть поодаль, а сам бард махнул мне рукой, подзывая поближе.

– Чём ещё могу услужить, мастер? – вежливо обратился ко мне владелец таверны, когда я сел в центре. – Нечасто к нам заходят гости вроде вас… Что привело вас в мою скромную таверну?

– Не откажусь от кувшина ягодного морса, если таковой имеется. – степенно кивнул, я откидывая капюшон. – Что же до цели визита… Скажем так, мне стало интересно узнать настроения среди простого народа, и я решил, что ваша таверна отлично для этого подойдет.

Я хотел заказать ещё кое-что и задать ещё пару вопросов - но осекся, увидев выражение лица старика. В глазах старого барда плескался неподдельный ужас. Меня узнали… Я медленно обвел взглядом остальную часть таверны: похоже, старик оказался единственным, кто понял, что я не тот за кого себя выдаю.

– Присаживайтесь. – кивнул ему я. – Побеседуем?

К чести старого барда, он взял себя в руки быстро, и медленно, очень осторожно сел напротив меня за стол, на автомате сделав несколько жестов снующим вокруг служанкам, чтобы они принесли нам напитков.

– Не скажу, что ожидал такого визита. – медленно заговорил старик, не сводя с меня холодных взгляд. Вместе с моим узнаванием из его позы и взгляда словно бы испарилось всё радушное гостеприимство. – Могу я узнать причину столь… Неудачного для меня стечения обстоятельств?

– На этот вопрос я уже ответил. – хмыкнул я, разливая по деревянным кружкам свежий ягодный морс. – Мне и в самом деле интересно узнать настроения среди Лиссейцев. Может быть, вы мне в этом поможете?

– Может быть, и помогу. – спокойно согласился старый бард. – Вы хотите знать что-то конкретное?

Я неопределенно покрутил рукой.

– Скорее хотелось бы узнать в общем. Как вы понимаете, от этого могут зависеть некоторые… Решения.

Кажется, для старика это прозвучало слишком зловеще: потому что он непроизвольно, но ощутимо вздрогнул при этих словах. Какой умный бард - понимает, что может стоять за простыми, безобидными словами. Мы говорили негромко, так, чтобы остальные не слышали - но, кажется, несколько служанок заметили напряжение хозяина таверны, бросая на нашу пару обеспокоенные, непонимающие взгляды.

Несколько долгих секунд хозяин “Верной Лютни” пустым взглядом смотрел на полную кружку морса, что я ему налил, кажется, не веря в её существование. А потом тряхнул головой, приходя в себя, и заговорил, не притрагиваясь к ней:

– В общем и целом… Мы готовы драться. – негромко сказал старик. – Понимаем, конечно, что проиграем, но что поделать? Предки завещали нам свободу, и лучше умереть, чем служить злу.

– И как много людей должно умереть, чтобы это изменилось? – тихо спросил я, наклоняясь поближе.

– Некоторые вещи не измеряются в числах. – прошептал мне старый бард, смотря исподлобья. – Это не о том, сколько останется в живых, а о том, останемся ли мы вообще. Как народ. Как люди… Иначе как смотреть на себя в отражении воды на рассвете? Кем мы станем, покорившись?

Я поморщился и отрицательно качнул головой.

– Это всё красивые слова, за которыми ничего не стоит. И восстание ничего не поменяет. Пустая надежды… На что? На то, что вновь явятся ангелы с небес и спасут вас? Не в этот раз. Бессмысленное, ненужное кровопролитие во имя лжи. Даже у меня оно вызывает неприязнь… А это говорит о многом, разве нет?

– Может, и бессмысленное. – неожиданно покладисто согласился со мной бард. – Но здесь, в Лиссее, мы никогда не стремились посчитать каждый мешок муки до последней крошки, и считаем, что не всё в мире меряется холодным рационализмом. Ты не можешь просчитать шедевр искусства с помощью математики, и не можешь сложить расчётом прекрасную песню. Мир сложнее и прекраснее, чем может просчитать даже самый умный человек… Позволите, я сыграю вам? Быть может, это поможет понять.

– Вперед. – откинулся на стуле я, отхлебывая из деревянной кружки. Морс, кстати, был неплохой. Не королевского уровня, но неплохой.

Старый бард подозвал одну и служанок, что-то негромко шепнул ей на ухо, и она принесла потрепанную, но добротную лютню. Она слегка отличалась от тех, что мне доводилось видеть - похоже, авторская, сделанная когда-то давно на заказ. Старик сделал несколько прокруток и пару пробных движений: тонкий, красивый звук разнесся по таверне.

И, к моему удивлению, это заставило замолчать вообще всех: всё разговоры, обсуждения, смех, и даже игра молодой девушку в углу затихли в одно мгновение, погружая зал в звенящую тишину. Взгляды всех вокруг скрестились на нашем столе - но их интерес вызвал отнюдь не я.

Старик невозмутимо отхлебнул и своей кружки солидный глоток морса, словно бы по старой привычке, прочистил горло, тронул струны, и медленно запел негромким, бархатным басом:

Однажды был рыцарь без сердца и чести

Несущий смерти штандарт

И пламенем черным безжалостной мести

свободных людей покорял

Он дерзок был и беспощаден

Забыв о клятвах своих

И верен он был одной только песне

О власти над миром живых

Вновь выступят навстречу смерти

Тысячи мечей

И вновь обагряться кровью

Руки палачей

Свет дня и мрак столкнуться в битве

За крик поющий смерти вопреки

Где встанут мертвых легионы?

Где встанешь ты?

Для храбрых нету преград

Отвагой берут города

И пусть наши раны болят

мы будем идти до конца

Вновь выступят навстречу смерти

Тысячи мечей

И вместе они отрубят

Руки палачей

Старый бард смотрел прямо мне в глаза, продолжая свою балладу, а я же ощутил прилив жаркого, неистового гнева. Кажется, я начал понимать всех тех людей среди аристократии королевств, который морщились и стенали при упоминании лиссейский бардов. Потому что это было очень оскорбительно… Не знаю, чтобы я сделал дальше, но балладу старого барда обо мне прервали. С небольшой лестницы в углу таверны, ведущей в какую-то пристройку со вторым этажом, закричала маленькая, лет десяти на вид девочка:

– Дедушка! Ты снова играешь!

Старый бард натянул на лицо кривую, надтреснутую улыбку, скашивая на меня глаза, когда к нему подбежала внучка.

– Выдался… особый повод.

– Это я виноват. – негромко рассмеялся я, привлекая всеобщее внимание. – Садись ко мне, дитя, и, думаю, я смогу убедить твоего дедушку сыграть нам ещё раз, на бис, с самого начала.

Внучкой старого барда была миниатюрная, симпатичная светловолосая девочка с распущенными, но чистыми и аккуратными волосами лет десяти, одетая в скромной, но чистое платье из неплохой ткани. Такая обещала вырасти в настоящую красотку… Она без сомнений уселась ко мне на колени с легким любопытством, узнав во мне странствующего волшебника, и доверчиво призналась:

– Я всегда мечтала послушать, как дедушка играет… Говорят, он в молодости выиграл королевский турнир бардов! Но он уже давно не играет, всё время отмахиваясь, мол, настало время дать дорогу молодым… Так здорово, что вам удалось его убедить! Вы, должно быть, старые друзья? Я слышала, волшебники живут дольше простых людей и совсем не стареют…

– Сыграете нам ещё раз? – приветливо улыбнулся я старому барду. – Ради внучки…

Но вот мои глаза сказали ему совсем другое. И старый бард, похоже, хорошо разбирался в людях - и очень хорошо понял, что пытаюсь донести до него.

Мой посыл был прост - заткнись, и играй наоборот, или твоя внучка умрет прямо здесь. Простой, действенный шантаж - но учитывая, что он знал кто я, и на что способен, от этого бы сломались многие.

Девочка нетерпеливо заерзала у меня на коленях, с надеждой смотря на дедушку. Руки старого барда мелко задрожали, когда он вновь взялся за лютню. В его глазах застыла безмолвная мольба - но я был непреклонен. И он тронул струны, начиная вновь: печальным, но твердым голосом.

Однажды был рыцарь без сердца и чести

Несущий смерти штандарт

И пламенем черным безжалостной мести

свободных людей покорял

Заткнись, говорил ему мой взгляд. Подчинись и получишь милосердие.

Он дерзок был и беспощаден

Забыв о клятвах своих

И верен он был одной только песне

О власти над миром живых

Я ощутил, как непроизвольно у меня раздуваются ноздри от гнева. А затем усилием воли сжег весь воздух вокруг девочки, незаметно лишая ту дыхания. Её рот раскрылся - дышать стало нечем.

Вновь выступят навстречу смерти

Тысячи мечей

И вновь обагряться кровью

Руки палачей

Ты сломаешься или она умрет - вот что было написано на моем лице, пока старый бард играл свою песню посреди застывшей, и явно начинающей понимать что происходит что-то не то таверны.

Свет дня и мрак столкнуться в битве

За крик поющий смерти вопреки

Где встанут мертвых легионы?

Где встанешь ты?

Маленькие девочки не слишком хорошо задерживают дыхание, особенно, если не готовились к этому. Двух медленных куплетов хватило, чтобы девочка задохнулась и умерла - и всё вокруг замерло, когда я отпустил руки, с грохотом роняя мертвое тело, словно куклу, на пол.

Старый бард проводил его неверящим, красным взглядом полных слез - а затем вновь тронул струны, запевая хриплым, надрестнутым голосом, полным боли.

Для храбрых нету преград

Отвагой берут города

И пусть наши раны болят

мы будем идти до конца

Я поднялся из-за стола, смеривая невысокого старика холодным взглядом. Что же, он оказался куда крепче, чем я думал. Такое бывает… Некоторые люди просто не ломаются, и не важно, что ты бросишь на них. Ты можешь убить всех их родственников, лишить их всего, что они любят, но они всё равно не сломаются. Даже стоя перед лицом неминуемой угрозы, экзистенциального ужаса, против которого у тебя нет шансов, перед лицом самой смерти - они просто не ломаются, потому что таковы мы, люди.

Иногда я задавался вопросом, таков ли я сам. И, наверно, это единственная вещь, о которой я жалел, обретя бессмертие - то, что у меня так и не будет возможности это проверить.

Вновь выступят навстречу смерти

Тысячи мечей

В глазах старого барда было всё: печаль, неистовая боль, оскорбление и обещание в одном флаконе. И прощать такое было просто нельзя. И я отпустил волну гнева, что копилась изнутри.

Непроглядная черная тьма рванулась во все стороны, убивая всё живое в доброй сотне метров вокруг и разрывая на части таверну. Я остался стоять на небольшой возвышенности посреди черного кратера: “Верная Лютня” перестала существовать вместе с частью нескольких соседних домов. В воздухе медленно опускались хлопья черного праха, а улица словно вымерла…

Я простоял так несколько секунд, смотря на дело своих рук пустым взглядом. Он неплохо играл, на самом деле… Но такое оскорбление спускать было нельзя. А затем, запрокинув голову к небесам, я принял решение.

На следующем повороте меня встретил сгорбившийся шпион, с удивлением спрашивая:

– Что случилось, милорд? Вас узнали? Было нападение.

– Меня оскорбили, узнав. – кратко ответил я. – И я решил не спускать это…

Немолодой, лысеющий мужчина расплылся в угодливой, мерзкой улыбке подхалима - но, кажется, вполне искренней. Вот же маньяк!

– Правильно, милорд, этим словоблудам нельзя давать спуска. Они понимают только кнут… Что будем делать дальше?

– Веди меня в порт. – вздохнул я. – Больше скрываться нет смысла.

И, вторя моим словам, в городе зазвонили колокола, вещая о боевой тревоге. Но мы успели вовремя, и даже пробежавший мимо отряд стражи нас не остановил - компании стареющего алхимика и молодого мастера магии, спешащей в порт, на самом деле, никто не удивился. В порту было многолюдно - и, навскидку, находилось добрые полторы сотни кораблей. Во многих я узнавал суда Ниоры… И это была удача.

– Наши корабли покинули порт? – осведомился я у шпиона.

– Не всё. – покачал головой тот. – Я, конечно, предупредил наших об ударе, но часть находится на погрузке и не выходит в море прямо сейчас, возможно, они не приняли меня всерьез… Всё-таки, я не могу дать им точных сроков.

Я поморщился.

– Покажи мне, где они.

Присмотревшись, шпион уверенно ткнул в несколько ничем не выделяющихся в моих глазах торговых судов, что стояли у Пирса. Запомнив их, я глубоко вдохнул в себя воздух, стягивая внутри себя силу…

Воздух словно сгустился вокруг, а порт наполнили крики паники, когда за спиной неприметного, обычного волшебника в серой мантии распахнулся свой зев многорукий черный спрут. Тяжелые черные щупальца, поднимаясь до небес, обрушились на гавань, топя и круша корабли. Несколько судов пытались уйти из зоны поражения - и черные молнии, сорвавшись со щупалец, с грохотом разрезали пространство, топя пытающихся убежать.

Всего за несколько минут всё было кончено. Большая часть кораблей, что находились в порту Метиола, перестали существовать вместе с экипажем. Вдогонку к паре самых удачливых, что успели выйти из зоны поражения черных молний, я отправил парочку дальнобойных проклятий, способных убить весь экипаж.

Шпион смотрел на меня, как на воскресшего бога, и, кажется, пребывал в состоянии, близком к экстазу. Однако всё же нашел в себе силы собраться и спросить меня:

– Что дальше, милорд? Скоро здесь будет стража…

– Мы никуда не торопимся. – спокойно сказал я. – Здесь нет никого и ничего, что могло бы мне навредить… Зажигательные зелья у тебя при себе?

– Всё, что смог унести. – угодливо кивнул мне подхалим, погладив оттопыривающуюся одежду.

– Тогда идём прогуляемся. Я хочу большую часть инфраструктуры порта, чтобы вывести его из строя, а также все склады с провизией и припасами. Ты будешь проводником, а я буду оружием. Веди.

С этими словами я достал королевский меч, и сосредоточившись, выпустил из него длинную волну слабого пламени, заставляя загореться ближайший к нам пирс. Стоящий рядом шпион безумно захохотал, доставая колбу с зажигательным зельем, и что есть силы кинул её в ближайший портовый склад. Тот занялся пламенем…

В самом деле, где Серый находит таких людей?

Вскоре нам навстречу выскочила десятка портовой стражи. Я обратил её в прах одним движением руки - на дорогу упали пустые доспехи. И мы продолжили своё медленное шествие по порту, уничтожая всё склады и портовые постройки, что могли представлять ценность. Мой проводник, немолодой лысоватый мужчина, кажется, пребывал в перманентной эйфории, безумно хохотал, швыряя одну за другой небольшие колбы с зажигательным зельем вокруг. Я же спокойно уничтожал склады с провиантом - где-то огнем, а где-то смертью. И, помимо этого, методично накладывал малозаметные площадные заклинания слабого гниения, что заставляют портиться пищу - даже восстановив порт, моих врагов ждет сюрприз…

Удивительно, но после первого отряда стражи нам никто не препятствовал. Похоже, до командиров города дошло понимание того, кто здесь оказался - и они просто не стали посылать людей на бессмысленную смерть.

Порт пылал, когда мы покинули его, направляясь узкими улочками. Краем глаза я отметил пожарные команды, бегущие к огню - и не стал их убивать. Всё, что нужно, мы уже уничтожили…

Несколько раз в меня и моего спутника прилетело несколько дальнобойных стрел, запущенных, похоже, опытным лучниками. Я сжег их все в полете, а затем точечно вычислил стрелков, обрывая их жизни - и тут же пожалел об этом. От растягивания области сенсорики в центре крупного города, столицы целого королевства, у меня разболелась голова - слишком много людей тут было.

– Пройдем через центральную площадь. – спокойно сказал я шпиону. – Хочу сказать пару слов людям…

Стражник, стоящий на рынке, который сейчас в спешке пытался собраться с площади, вжался в стену ближайшего дома, стремясь быть как можно незаметнее. Я подошел к нему и негромко сказал:

– Передай командирам, что на следующую стрелу в нашу сторону я начну бить по площадям.

Он не ответил, судорожно сглотнув, но кивнул. В моего спутника прилетела ещё пара стрел который я отбил - и я снес пару улиц ударом черных молний, добираясь до стрелков. Больше в нас не стреляли. Мне было интересно, что ещё они придумают. Для бунтовщиков сложилась неприятная ситуации - вокруг не было армии, с которой можно воевать. Фактически, по их городу просто бродил бессмертный бог, которого они не могли даже поцарапать, и крушил их склады. Перекинуть запасы за несколько часов в другое место? Это даже не смешно, унесут жалкие крохи… Убить меня? Даже древние маги не смогли. Наверное, людям редко доводиться чувствовать такое бессилие.

– Я не знаю больше складов, милорд. – признался мне шпион через пару часов, останавливаясь после очередного уничтоженного склада. – Мы уничтожили всё. Может, осталась ещё парочка тайных, в подвалах, о которых на мне удалось прознать, но как минимум основные склады провизии и снаряжения мы уничтожили.

– Тогда веди в ратушу. – кивнул я. – Поговорим с местным градоначальником.

До ратуши мы дойти не успели: на достаточной широкой улице путь нам преградили три десятка мужиков в грубых мантиях. Их возглавлял совершенно типичный священник в белоснежной сутане. Он поднял перед глазами какой-то амулет, и громко сказал:

– Мы - Свет!

– Мы - Свет! - взревели мужики, вторя ему, и на нас обрушился синхронный удар трех десятков огненных шаров, вместе с какой-то светлой, слепящей дрянью от главного.

Я взмахнул левой рукой, развеивая удары. А затем, подняв правую ударил черными молниями прямо по улице, с грохотом уничтожая всё на ней. В последний миг лидер новоиспеченных магов альянса успел сотворить какую-то странную технику, соединяя щиты остальных в единый каскадный щит - но черная молния с грохотом расколола совместную защиту, уничтожая врагов вместе с улицей.

Я слегка нахмурился. Нет, разумеется, ничего серьезного противопоставить мне такой отряд не мог: но я ощутил краткое, пусть и слабое напряжение в момент удара. Этот щит что-то смог противопоставить мне - всего на доли секунд, но всё же. Мне, конечно, плевать, но вот для молодого адепта смерти это могло стать проблемой.

Поставив себе зарубку в памяти рассказать Улосу о новых схватках наших врагов, я двинулся дальше - но до ратуши мы вновь не дошли. Объемный, толстый мужчина лет пятидесяти в простой черной мантии, преградил мне дорогу.

– Мое имя Лекс, и я градоначальник Метиола, Лорд Горд. – поклонился он мне. – Мне сообщили, что вы направляетесь в ратушу. Если вы хотите убить меня, нет нужды идти далеко.

– Вы пришли сдать мне ключи от города? – хмыкнул я, глядя на одетого в траурное черное одеяние толстяка.

– Я не намерен сдавать вам Метиол. – покачал головой толстяк. – Но это мой город, и моя ответственность. Я уже отослал всех работников ратуши подальше, там больше никого нет. Остался только я.

– На самом деле, я не намерен убивать вас. Я бы вообще никого не убивал сегодня… Однако так уж сложились обстоятельства. – я виновато развел руками. – Я прибыл в ваш прекрасный город инкогнито, но меня узнали… И принялись немедленно осыпать оскорблениями. Признаю, вспылили немного, и решил показать, к чему приведет ваша поддержка мессира Инвиктуса.

– Боюсь, я немного не улавливаю ваших мыслей. – слегка удивленно ответил мне градоначальник. – Мы, разумеется, и так в курсе, кто вы такой и что вы убьете нас всех за восстание. Это… Не требует дополнительных доказательств.

– Я оставлю вас в живых и покину город, отозвав армию, при условии, что вы, вместе с остальными жителями выслушаете меня, и донесете мои слова до остальных жителей Лиссеи. Слово в слово. – высказал свое предложение я. – Если переврете… Я сотру это королевство с лица Тиала, и здесь будет мертвая земля. Вы поняли меня?

– Я, разумеется, не могу говорить за всё королевство. – медленно кивнул толстяк. – Но это, безусловно, щедрое предложение, если вы говорите правду. Дайте мне день, пожалуйста. Завтра я соберу на площади всех бардов, что пожелают вас выслушать, и они разнесут ваше слово по королевству.

– Приемлемо. – кивнул я.

Шпион отвел меня обратно в свою лавку - где мы остались передохнуть. За нами, вероятно, следили - но напасть больше никто не посмел.

– Как думаешь, они переврут мои слова? – с интересом спросил я у фанатика, что смотрел на меня безумными глазами.

– Не посмеют, повелитель. – затряс головой тот. – Они знают, что вы не блефуете… Граница с Таллистрией не так далеко. Не поверят, чтобы вы не сказали, но донесут слово в слово.

– Пройдись по тавернам, или раздай такие указания своим людям. – приказал я. – За оставшиеся сутки я хочу, чтобы вы узнали что говорят люди о произошедшем.

Оставшееся время до сбора бардов я потратил на расчёты для сотворения новой нежити. Получилось так себе… Но мне и не нужен был шедевр. Нет, я придумал кое-что поинтереснее. Идея, конечно, не нова - но народ впечатлиться, я уверен.

Утром следующего дня шпион пришел ко мне с докладом:

– Боюсь, новости вам не понравится милорд. – слегка замялся он.

– Говори. – холодно приказал я.

– Та баллада… Которая вас оскорбила… Ну, вы знаете… Вообщем, теперь её поют в каждой таверне города.

Я со свистом втянул в себя воздух. Я думал устроить показательную казнь одного или двух дерзких бардов, превращая их в мужской аналог баньши, который я рассчитывал большую часть прошлого дня… Но в каждой таверне города?

Шпион сжался под моим взглядом, чувствуя мой гнев.

– Успокойся. Только идиоты карают гонцов, принесших плохие вести. – холодно произнес я. – Пойдем на площадь, я скажу им пару ласковых.

На городской площади не было многолюдно - пришли далеко не всё. Штук пятьдесят бардов, и ещё несколько сотен самых храбрых любопытствующих зевак - остальные, похоже, слишком побоялись.

– Слушайте меня внимательно, народ Лиссеи. – ледяным, четким тоном заговорил я. – Я очень недоволен тем, что вы восстали против моей власти. Но, учитывая, что я получил власть над вами путем кровопролитной войны с Альянсом Шести Королей, а не был выбранным вами королем, я могу это понять и быть милосердным. Однако чего я простить не могу, так это поддержку вами главного злодея среди всех людей - подлого и жестокого Этериаса Инвиктуса. Знаю, вы можете кривиться и не соглашаться со мной… Но война была окончена. Люди могли вернуться по своим домам, заниматься своими делами. Выращивать хлеб, петь песни, праздновать… Именно Этериас Инвиктус оборвал этот шаткий мир, ввергая королевства в новый виток безжалостной гражданской войны, что он объявил в своем якобы священном походе против меня. Вчера, когда я впервые прибыл в этот город, первое, с чем я столкнулся, когда меня узнали, это тяжелые оскорбления, за который любой рыцарь вбил бы в глотку сказавшему их его зубы. И тогда я решил, что раз настолько рьярно поддерживаете бывшую церковь и её главу - я покажу вам, к чему он ведет королевства. И ответ на это простой - голод. Всего через пару лет запасы истощаться, и в королевствах будет голод по одной, простой причине - Этериас вербует сотни и тысячи крестьян в свою армию, оставляя деревни без рабочих рук. Такова судьба, на которую этот якобы святой обрекает простых людей в своем безумном походе против моей власти… И раз вы так любите его - пожалуйста. Я покажу вам голод. Вы познаете его раньше, чем все остальные жители королевств. Ждать осталось недолго - я сжег все склады с провизией в городе…

Барды смотрели на меня исподлобья, но слушали внимательно. По рядам горожан пошли шепотки.

– Вы вырезали моих людей в Лиссее и отказались платить налоги. А раз так, я не буду присылать вам новых сборщиков. И не буду помогать, когда голод воцариться в ваших землях. Поэтому, слушайте мои указы. Если Лиссея хочет быть частью соединенного королевства - то, отныне, вы обязаны делать три вещи: первое - присылать налоги самостоятельно и в полном объеме, включа всё пропущенные месяцы. Второй - раз вы такие свободолюбивые, то Лиссея ОБЯЗАНА поднимать восстание каждый год, выставляя на него не менее трех тысяч мечей. Если же восстание не будет поднято, каждый бард в королевстве должен быть публично высечен на площади каждого города или деревни, за недостаточное рвение в деле свободы Лиссеи. Восстания, я разумеется, подавлю, а пленны пригодятся моему культу… Можете присылать даже больше восставших - будет хороший опыт молодым культистам.

Я хищно улыбнулся, заставляя толпу попятиться.

– А если вы откажетесь делать эти три пункта… Можете быть свободны. Быть частью соединенного королевства - это привелегия, а не обязанность. Но не посетуйте, что мы будем жечь ваши порты и склады, уводить в рабство ваших людей, и убивать ваших бардов за оскорбление. Вы сами решили быть нашими врагами… А мне пригодиться королевство на границе, куда я могу направить всех лояльных убийц и маньяков для грабежа. Я жду вашего ответа через год, а пока же… Пока же, напоследок, я покараю тех, кто оскорбил меня. Всё же, оскорбления короны - это серьезное преступление - и вам стоит попридержать языки, независимо от того, что вы выбрали.

Черные щупальца выстрелили в каждого барда на площади, хватая их. А затем, на глазах, изумленной толпы, ещё живые тела ошарашенных таким поворотом бардов слились в одну огромную, мерзкую массу плоти, из которой торчали руки, ноги и головы, кричащие от боли. Некоторое время выжигал прямо на этой плоти руны - простые, незамысловатые, но достаточно долговечные и мощные.

Люди смотрели на это в звенящем молчании - не понимая, что я сделаю, с отпечаток чистого ужаса на глазах.

– Градоначальник Лекс сказал, что барды донесут мои слова до остальной части народа. Но рожи этих не внушали мне доверия. – усмехнулся я. – Поэтому я решил подстраховаться… Они повторят это столько раз, сколько необходимо, чтобы всем запомнилось.

И, вторя моим слова, одна из торчащих среди мерзкого кома плоти голов гнусаво заговорила: Слушайте меня внимательно, народ Лиссеи. Я очень недоволен тем, что вы восстали против моей власти.

Я улыбнулся широкой, искренней улыбкой, слушая это диктофон. Да, это они запомнят… Закончив с созданием химеры из множества тел, я направился в порт, размышляя. Пожары успели потушить: но народ разбегался при моем появлении. Вокруг был сущий хаос - остовы, разрушенные ящики с грузами, которые люди пытались привести хоть в какой-то порядок. Но при моем появлении грузчики просто бросали свою поклажу и убегали в ужасе.

Наклонившись, я открыл один из брошеных, слегка обгоревших мешков с зерном, катая на ладони зернышки. Уничтожить склады и большую часть запасов, это, конечно, хорошо, но это не вызовет голода. Нет, для того, чтобы устроить голод в целом королевстве, требовалось нечто большее. Набрав воздуха, я дунул на зерно на моей ладони, сотворяя древнее, слабое, но искусное проклятье, которому меня когда-то учил демон.

Древние мастера смерти знали толк в войне - и потому я знал множество проклятий, подходящих для того чтобы уничтожать урожай и съестные припасы. Зерна распались невесомым прахом, когда ветер взвился вокруг, незримой смертью разносяя проклятье по городу - и дальше. И никто даже ничего не заметил.

Однако оружие древних не признавало полумер. Сотворенное мной проклятье, с моим силами и мастерством, пожалуй, способно лишить урожая все королевства. Защитить всё склады с провизией от него будет проблематично даже для моего, не готового к этому культа - поэтому я его следовало ограничить. Я прикрыл глаза, переключаясь на зрение глазоеда - и усилием воли убил несколько людей, что следили за мной издалека. Затем, осмотревшись, нашел среди брошенных грузов ящик с небольшими, но тяжелыми каменными шарами - похоже, для корабельных камнеметов. Подхватив парочку таких, я подошел к одному из уцелевших пирсов, где ранее стоял один из кораблей из лояльных мне королевств. Присев на обрыве, перед водой, я принялся выжигать смертью на каменном шаре руны, прикидывая радиус воздействия. Пожалуй, лучше слегка подстраховаться - пусть часть окраинных областей Лиссеи проклятие не затронет, но лучше так, чем задеть свои земли.

Ещё раз проследив за тем, чтобы за мной никто не следил, я с легкой душой отправил каменный шар на дно гавани. Будет забавно, если однажды его найдут и уничтожат, решив, что это источник проклятья, а не ограничитель… Но я подстраховался и на этой случай - по моей задумке, проклятье гниения зерна и голод в Лиссеи продержиться лет десять-пятнадцать.

Что служит вторым источником провизии в приморском королевстве, помимо зерна? Конечно же, рыба. Поэтому, всмотревшись в мутную водяную гладь, я со вздохом принялся нащупывать местную рыбу своей силой - и сплетать сложное, многоступенчатое проклятье, взяв за основу слабую магическую чуму. Пожалуй, достаточно слабую, чтобы не взять крупную рыбу - так, в основном мелочевку ниже десяти кг. Более крупное живое существо, в теории, должно подавить проклятье своей энергетикой. Но вот остальные… Остальные не умрут, но будут болеть, гнить изнутри, а их мясо станет непригодным для пищи, вызывая отравление.

Руны легли на второй каменный шар, ограничивая проклятье. И второй ограничитель булькнул, опускаясь на дно гавани. Отряхнув руки от каменной пыли, я потянулся, с удовольствием поднимаясь.

Это была хорошая работа. Минимум жертв, максимум эффекта. Осталось только подать сигнал…

Рыцари смерти встретили меня на выходе из города, подводя ко мне химеру.

– Мы уходим. – просто сказал я. – Сообщите армии, что в подавлении бунта больше нет необходимости. Хотя… Помимо этого сообщите, что всё желающие могут разграбить ближайшие земли и набрать столько пленных и рабов, сколько захотят. В конце-концов, они пока так и не заплатили налоги, так что это будет справедливо.

Увы, мои понятий о справедливости не были прокомментированы даже моими ближайшими соратниками, когда я рассказал им о своем решении. Ну в самом деле, что я сделал не так?