Урожай Смерти

Глава 46. Пепел Победы.

К утру поднялся ветер. Над разорванном множеством трещин и провалов плато, над зияющей раной на теле мира что оставила незнающая равных магия, поднимались завывающие, протяжные порывы ветра, поднимая в воздух прах и пепел. Я медленно поднялся, заглянув в развернувшейся земной тверди: где-то на дне огромной пропасти, созданной магией древнейших мастеров Тиала слабым красно-оранжевым отблеском светилась лава.

В этом месте миру было нанесено немало ран: и, пожалуй, я даже не мог сходу определить, что навредило больше: чудовищная сила первородных стихий, призванная древними магам себе на помощь или выпестованная поколениям мастеров смерти ядовитая сила проклятий, что были старее этого мира…

— Идём. — бросил я старику. — Время дать людям ответы.

Военный лагерь встретил меня тишиной. Солдаты не спали, будучи наготове: но, несмотря на победу, я не слышал поздравлений и ликующих криков. Смолкли даже случайные разговоры…

Герцог Шеридан поприветствовал меня сухим кивком в штабной палатке. Он задумчиво изучал карту с остальными генералами.

— Поздравляю с победой. Я ошибался на твой счёт. — флегматичным голосом заявил мой маршал. — Однако отступить удалось многим. Война ещё далека до завершения. Время обсудить дальнейший план кампании.

В голосе герцога чувствовалось лёгкое, почти неуловимое напряжение. Словно он чем-то сильно взволнован, но всеми силами заковывает это чувство в тиски своей воли, делая вид, что всё в порядке.

Генералы посмотрели на герцога странными взглядами, а затем дружно принялись смотреть в стороны: все сложно избегали меня самого взглядом.

— Вы чем-то взволнованы… — протянул я. — Ну же, поделитесь впечатлениями.

В штабной палатке, словно вторя лагерю, повисла тишина.

— Ты хочешь слишком многого от простых людей. — проскрипел Элдрих, отделившись от тёмного угла палатки. — Дай им прийти в себя. Поставь привычные задачи. Ты же не ожидаешь, что люди спокойно воспримут такую демонстрацию силы? Это же на полубога потянет, как минимум.

— Полубога? — приподнял бровь я. — Я не слышал, чтобы Отец когда-либо оставлял детей, да и другие боги вроде не славятся подобным…

— Всё верно. — лязгнул шлемом древний король, кивнув. — На божественную силу твои дела, уж прости, не тянут, однако… Для несведущего в возможностях богов — вполне себе неплохо. Поэтому я и говорю — потянет на полубога. В моё время всего пара человек могли выдать что-то похожее, и, пожалуй, всё же послабее…

Я ещё раз окинул взглядом генералов: и все как один боялись встретить мой взгляд. А ведь я не славился как тиран, вообще-то!Один лишь граф Роланд криво усмехнулся мне. В его взгляде, брошенном на остальных, было лёгкое презрение.Возможно, Элдрих и Улос правы. Стоит дать людям переварить произошедшее.

— Хорошо, слушайте задачу. Война не закончена, нам ещё предстоит брать Кордигард. Поэтому… Шеридан. Ты берёшь армию, отправляешься в Палеотру, собираешь осадные орудия и берёшь под контроль Лиссею. Я с остатками мертвецов и культом смерти отправлюсь добивать Кордигард. Если справишься раньше, чем я возьму столицу: оставь в Лиссее гарнизон и выдвигайся ко мне на помощь.

— Неожиданно. — качнул головой Шеридан. — Но, полагаю, проблем это не составит: основная армия Лиссеи была здесь, и она изрядно обескровлена. Ниора тоже не сможет им сильно помочь: даже если попытается…

— Тогда собирайте лагерь и отправляйтесь. — кивнул я. — Но прежде чем вы уйдёте, построй солдат. Я хочу прочитать речь, прежде чем вы отправитесь развлекаться. И, Роланд, идём со мной, для тебя будет особое задание.

Несмотря на общий настрой странноватого ступора, царивший в лагере, солдаты построились удивительно быстро: такого повиновения я не видел, пожалуй, да никогда! Возможно, всё не так уж и плохо в плане боевого духа.

— Улос. — нашёл я взглядом старого слугу, что притаился за одной из палаток, цепко смотря за построение. — Приведи всех.

Старик удивлённо вскинул брови: ранее я не демонстрировал большого интереса к делам его культа, оставаясь для его членом практически недостижимо высокой фигурой. Всеми делами заправлял он… Однако настало время изменить кое-что. Лучший повод найти будет сложно.

Культисты в чёрных балахонах медленно, неуверенно выбирались на площадку лагеря перед рядами солдат: в противовес армии, они выглядели жалкой, неорганизованной толпой. В основном это были молодые парни и небольшое количество девушек: однако, к моему удивлению, встречались и зрелые мужчины, и даже пара десятков пожилых людей в возрасте.Их набралось около двух сотен: не так уж и мало.

— Здесь всё? — осведомился я у старого слуги.

— Только самые опытные адепты, повелитель. — прошелестел Улос. — Дома осталось немало учеников, но на битву я взял лучших из лучших.

Я повернулся спиной к армии и слегка прошёлся, окидывая цепким, пристальным взглядом своих культистов. На лицах многих была неуверенность, смущение, удивление, робость и даже лёгкий страх: но это был иной, совсем иной страх. Многие разглядывали меня с жадным, искренним любопытством, смешанным с порывистым, жарким восхищением. Эта разница была столь ощутима, что удивление солдат я чувствовал даже стоя к ним спиной: они тоже заметили.

Я покачал головой и остановился в самом центре, прямо перед неорганизованной толпой людей в чёрных одеяниях.

— Немало испытаний выпало на вашем пути. Судьба раз за разом подкидывала вам испытания, что не мог ранее ожидать для себя ни один человек в королевствах. — негромко заговорил я. — Однако, наперекор судьбе, любым неприятностям, вы вышли на бой против самой жизни: и победили!

Улос хорошо следовал моим инструкциям: и в культ, несомненно, отбирались изгои общества. Не принятые семьёй сыновья дворян, неудачники, не сумевшие устроиться в гильдии или крестьяне, чьи надежды на благополучную жизнь горожан тонули в грязном труде на задворках городских трущоб, разорившиеся торговцы и выгнанные за провинности слуги: и потому я чувствовал, что мои слова отзываются в них могучим эхом.

— Посмотрите на этих людей. — бросил я взгляд через плечо на армию. — Всмотритесь в их лица. Вы спасли тысячи из них. Проклятье, может и десятки тысяч, если не сотни. Они вернутся домой… Благодаря вам.

По рядам воинов прошла рябь: до многих внезапно доходило, что на месте павшей армии нежити могли оказаться именно они.

— Это была великая битва. Возможно, величайшая в истории люди: на многие века вперёд. Кто-то сказал бы, что я выиграл её… Но я не справился бы без вас. Лучшие из магов королевств бросили нам вызов на этом поле: и проиграли! Проиграли вам, тем, кого ещё совсем недавно считали жалким недоучкам. Но вы сразились с ним и доказали, что не уступите им на поле боя.

Я не обманывал культистов: они и в самом деле справились. Нет, разумеется, мастерства в сравнении с мастерами, что учились десятилетиями, им явно недоставало: но в их руках было куда более развитое искусство и море силы, порождённой недавними смертями: и потому вчерашние адепты смогли выстоять в бою с опытными магами. Выстоять и даже побеждать, учитывая, что те были совершенно не готовы к таким противникам. Нежить закрывала адептов культа своими телами, и даже простейшие проклятья, заряженные силой под завязку, легко убивали даже прожжённых мастеров стихийного искусства…

— Вы, всё до единого — мастера смерти. — сказал я. — Отныне и навсегда. Никогда не забывайте: путь мастера смерти лежит не в том, чтобы служить ей, а в том, чтобы повелевать ею. Бросать вызов самому мирозданию: таков удел мастера смерти, и сегодня вы бросили это вызов: и победили… Поэтому у меня есть для вас особый дар. Смотрите.

Я прикрыл глаза и потянулся к теням. Тени извечного ужаса: высшие фантомы, способные свести с ума человека, внушить ему страх, убивающий на месте, архитекторы кошмаров, воплощённый ужас любого человека, способный при этом стать осязаемым. Нематериальная нежить, одна из лучших, что я знал: но создать такую можно было только из могущественного волшебника, и это требовало такую прорву силы, что на каждую уходило бы несколько десятков жертв даже у опытного мастера смерти. Настоящий шедевр искусства смерти, вне всяких сомнений…

В эту битву я создал их впервые: у меня было и то и другое. И результат, пожалуй, даже превзошёл всё ожидания: иномирные безмолвные фантомы смогли расправиться даже с древними магам, а те так и не смогли подобрать ключи к их уничтожению до конца битвы.

Тени сгустились вокруг меня, создавая чёрный ореол: и шеренга солдат выгнулась дугой, пошатнувшись.

— Вкус победы, возможно, померкнет со временем. — невозмутимо продолжил я. — Но её тень останется с вами до конца ваших дней: исполняя любой приказ, оберегая вас от любого зла…

— Это ложь!

Внезапный выкрик из толпы культистов заставил меня остановиться. Воцарилось молчание… А затем остальные буквально вытолкнули крикуна из себя. Молодой парень, лет восемнадцати, безумным взглядом огляделся вокруг, поёжившись от страха, а затем истерично засмеялся, падая на колени.

— Это ложь. — зло повторил он. — Всё это самый настоящий бред… Мы просто убийцы, мы злодеи в этой истории! Отец, каким же я был идиотом! — выдохнул он, поднимая взгляд к небесам.

Бросив на меня взгляд, полный отчаянного страха, смешанного с отвращением, юноша принялся бубнить под нос молитву, готовый к смерти.

Повисла зловещая тишина, и я спиной ощущал тысячи любопытствующих взглядов: культисты же смотрели на юношу со смесью презрения, разочарования и жалости. Однако, если мои новоиспечённые мастера смерти логично ожидали расправы, солдаты, похоже, с живым любопытством ждали моей реакции, неспособные предсказать его: кажется, подобное представление даже выбило из удивлённой апатии после битвы.

Неловкая пауза, право слово. Я со вздохом подошёл к парню и положил руку ему на плечо, что заставило его вздрогнуть.

— Встань. Не пристало мастеру смерти стоять на коленях… Даже передо мной. — твёрдо сказал я.

— Я не… — под моим взглядом юноша заткнулся, поджав губы.

Однако силы встать он всё же нашёл, гордо вздёрнув подбородок и поднявшись, он с вызовом посмотрел на меня, словно выходя на эшафот.

— Я понимаю. — без всякой злобы открыто улыбнулся ему я. — Это требует мужества… Не каждый способен пройти такое без последствий.

— Я не безумец. — нахохлился парень. — Скорее, я здесь единственный…

— Разумеется, ты не безумец. — легко согласился я. — ты же выдержал, несмотря ни на что. Я знаю, это тяжело: идти против того, чему тебя учили. Я понимаю. Я рыцарь-странник, помнишь?

— Мой отец был рыцарем. — хмуро посмотрел на меня юноша. — Он учил меня быть человеком чести… На это поле боя не было чести. Не было ничего, кроме бессмысленных, ужасающих смертей, и мы были их источником! Здесь нет ни великой победы, ни великих свершений. Только уродливая смерть во всей её отвратительности…

— Смерть всегда уродлива. — кивнул я. — Именно поэтому мы бросаем ей вызов…

— В этот раз, похоже, она победила. — покачал головой парень. — Нам осталось лишь бесчестие…

— Посмотри на пепел рыцарей, что лежит там, на поле. — прищурился я. — На пепел лучших из людей, моих братьев, что пришли на помощь. Все они сгорели в огненном смерче, что обрушили на них маги Ренегона. Спроси их, важна ли честь…

— Важна. Иногда честь — это последнее, что у тебя осталось… И потому что она может быть даже важнее жизни. — раздался хриплый, искажённый голос из-за моей спины.

Я резко обернулся, выискивая взглядом наглеца… И мои глаза расширились: позади стоял магистр. Старый рыцарь был в запёкшихся, оплавленных доспехах, покрытых копотью, и опирался на искажённый, оплавленный меч. В почти неразличимых под слоем пепла прорезях шлема не было глаз, но всё же он был жив!

— Ты жив… Как? — поражённо прошептал я.

До сего момента я был уверен, что в том огненном шторме не смог бы выжить никто, кроме меня.

— Не знаю... — слегка тряхнул головой рыцарь, покачнувшись. — Я помню странный звук: словно костры вспыхнули вокруг, а затем очнулся посреди пустого поля, полного трупов, весь израненный и слепой… Двинулся на чувство жизни. И услышал ваш разговор. Что произошло?

Я быстро зашагал к магистру, подхватывая его под руку, и помог тому опереться на себя, отчего тот зашипел от боли.

— Мастера Ренегона накрыли нас огненным кольцом со всех сторон. — коротко рассказал я. — Я думал, что остался единственным из ордена, кто выжил… Затем я убил их всех, и битва продолжилась: подошли подкрепления. Мы победили… Но лучшие из их мастеров создали гигантский провал в земле, и под его прикрытием часть армии альянса отступила.

— Вот же бесчестные мерзавцы… — прошептал старый рыцарь, пока я бережно вёл его, держа под руку — Но ничего… Мы им ещё всем покажем.

— Конечно, покажем. — покладисто согласился я. — Но сперва тебе стоит отдохнуть и залечить раны. Я пришлю лучших целителей, они живо поставят тебя на ноги.

— Пустое. — слабо фыркнул рыцарь. — Дай мне еды, и хорошую койку на пару недель, и я сам восстановлюсь. Если не умер сразу, то и дальше выживу: я мастер жизни, помнишь? Мне только жаль… Жаль, что я сделал так мало для победы. Хотелось бы… сделать что-нибудь ещё.

— Вообще-то, ты можешь сделать кое-что ещё. — уверенно произнёс я. — Прямо сейчас, здесь рядом, стоит парень… Настоящий герой, если спросишь меня. Однако битва была тяжёлой: бедняга совсем разуверился в себе от такой бойни… Он сын рыцаря, но никогда не был посвящён. Быть может, ты сделаешь это? Чтобы он не испытывал сомнений в праведности нашего дела…

— Это я ещё могу. — кажется, старик тихо улыбнулся под шлемом. — Только… Подведи меня к нему.

Я охотно подвёл магистра к юноше, застывшему соляной статуей: он неверящими глазами разглядывал нас.

Магистр вяло высвободился из-под моей опеки и с усилием выпрямился, уперев слепой взгляд в юношу.

— Вижу, битва была для тебя тяжёлой: не так много жизни в тебе осталось… — хрипло произнёс сэр Колн. — Но я верю королю Горду: ты достоин. А потому… Сражайся, ибо война эта священна, рыцарь. Сражайся, как никогда в жизни. Проявляй милосердие… И силу. Не знай страха и сомнений, ибо нет достойней воинов, чем рыцари людей. И главное: никогда не лги, даже под угрозой смерти. Вот твоя клятва.

Магистр тяжело, двумя руками поднял меч и медленно опустил его на плечо юноше в чёрном балахоне, что неверяще встал на колено под этой тяжестью.

— Но мы… Но я… Мы же… — залепетал парень.Сэр Колн отвёл в сторону меч, взяв его в правую руку и шагнул вперёд, положив свободную руку на плечо новоиспечённого рыцаря.

— Ты всё сделал хорошо, сынок. — хрипло сказал магистр. — Ты всё сделал правильно.

С этими словами старый рыцарь тяжело опёрся на меч и заковылял в сторону палаток: несколько солдат немедленно пошли с ним, устраивая почётный караул и одновременно выступая проводниками.Стоит признать, мне стоило немалых усилий удержать смех, глядя на эту картину: лицо незадачливого культиста выражало совершенно детскую обиду, непонимание, запутанность… Одним словом: красота!Мне даже расхотелось его как-то наказывать.— Ты можешь быть свободен. — благосклонно кивнул я. — Отдохни, подумай о своём поведении…

— Вы… Вы не убьёте меня? — с удивлением спросил он.

Я демонстративно осмотрел всё вокруг.

— Кто-нибудь видит причину убивать собственного рыцаря? Я нет.

С этими словами я прошёл мимо культиста и успокаивающе похлопал его по плечу.

— Не волнуйся, тень тебе всё равно достанется. Я же обещал.

По рядам солдат прошлись смешки. Я осмотрел собравшихся со скепсисом… Дальше речь толкать уже не хотелось: момент потерян. Однако кое-что сказать ещё следовало.

— Отныне и навсегда, королевским указом, звание мастера смерти приравнивается к любому иному мастерству в мистических искусствах в соединённом королевстве. — громко объявил я. — И потому любому мастеру смерти следует оказывать почести и привилегии не меньшие, чем мастерам круга стихий.Формально, культ смерти и его адепты не имели никакого юридического статуса в королевстве и вообще считались заключёнными, отбывающими каторгу на службе короны… Популярности в народе и уважения это не добавляло. Настало время изменить это. Солдаты зашептались, по-новому смотря на культистов. Я же направился к выходу из лагеря: предстояло ещё много работы. На самом выходе однако, меня перехватил Шеридан.

— Возможно, стоит сказать Грицелиусу, чтобы он выслал корпус мастеров? Учитывая обстоятельства, их помощь может пригодиться… И быть особенной ценной, пока Ренегон не оправился от этого удара. — остро посмотрел на меня полководец.

— Пожалуй, стоит. — слегка поразмыслив, сказал я. — Пусть нагонит нас у Кордигарда.

Мы немного помолчали, стоя вместе.

— Возьмёшь Лиссею? — негромко спросил я.

— Можешь на это рассчитывать. — спокойно кивнул Шеридан. — Но не жди, что я просто дам тебе украсть всю славу этой войны, слышишь?

— Никогда. — тихо рассмеялся я. — Однако тебе стоит поторопиться, если хочешь успеть к взятию Кордигарда.

— Не стоит недооценивать древнейший королевский род. — хмыкнул Шеридан. — Элдрих на этом как-то обжёгся уже… Не повторяй его ошибок.

С этими словами герцог отправился раздавать приказы: задерживаться он действительно не планировал. Я же отправился заниматься рутиной: привязывать тени к культистам. Солдаты готовились выступать следующим утром, и ближе к вечеру я собрал на тайный совет оставшихся со мной офицеров: Улоса и Роланда.

— Роланд. На тебя ложиться задача обучить новоиспечённых мастеров смерти тактике и стратегии. Их навыки меня не устраивают совершенно. Вдобавок к этому под твоей командование поступает особый отряд нежити. Твоей задачей будет сделать так, чтобы он мог подкрасться к лидерам альянса и убить как можно больше их них. Справишься?

Граф задумчиво почесал подбородок.

— Нежить это хорошо, я видел на что она способна, но здесь требуются ещё хорошие шпионы. Хорошо бы поднять кого-нибудь, знакомого с Кордигардом, да и церковников…

— У меня есть человек, что недавно возглавлял одну новую церковную службу… И он весьма послушен. А вместе с ним тут неподалеку должен валятся интересный пленный старик...— оскалился я. — Подойдёт?

Роланд ухмыльнулся, отсалютовав мне мечом.

— Определённо подойдёт.

— Улос. — перевёл я взгляд на старого слугу. — Скажи нашим, чтобы были осторожнее. Земля вокруг проклята, так что, пока я не покажу им безопасные пути и способы обхода и снятия ритуальных комплексов, пусть не заходят на поле последнего боя. Иначе можем лишиться половины мастеров до начала следующей битвы.

— Будет сделано, милорд. — склонил голову старик.

Я уже намеревался пойти поднимать себе новую армию в ночи, как приличный некромант, как из-за спины раздался скрипучий голос скелета:

— Ты же не думаешь, что я позволю тебе отослать меня в такой момент?

— В Лиссее ещё остались маги. — бросил через плечо я. — Могут быть неожиданности.

— Брехня. — фыркнул древний король. — Можешь отправить туда большую часть гвардии, но от меня ты так просто не избавишься.

Я помедлил с ответом. Но, с другой стороны, почему нет?

— Хорошо. Возьми сотню и назначать за себя хорошего офицера. Будешь резервом… Ну и развлечёшься с королевской семьёй, как наступит время.

— О, я развлекусь, даже не сомневайся. — кровожадно пообещал скелет. — А теперь пошли поднимать наши легионы. Мне тоже не нужен сон, помнишь?

Мои легионы, подумал я. Но вслух этого не сказал.

Дальнейшее можно описать как рутину: тяжёлая, нудная работа. Я пробивал в смешавшейся в дикую мешанину проклятой земли территории коридоры, давал мастер-классы собственным культистам, поднимал нежить, снова поднимал нежить, и снова…

Это заняло больше двух недель без сна и отдыха. Улос и Элдрих трудились вместе со мной, не покладая рук, да и культисты ходили предельно уставшие и невыспавшиеся: однако к началу третьей недели у нас была армия, даже превосходящая предыдущую. В основном она состояла из обычных легионеров, но встречались и немертвые посерьёзнее и поумнее, исполняя роль офицеров…

Одна почти забытая мысль при этом не давала мне покоя. И только подняв последнее пригодное для некромантии тело, я внезапно понял, в чём проблема.

— А где Эскилион? — спросил я.

Если так подумать, он был третьим личом, и должен неплохо помогать… Вот только молодого фанатика, как мне кажется, я не видел уже довольно давно.— Он провалился под землю и погиб во время битвы, милорд. — пожал плечами один из культистов. — Не захотел отступать, когда мастер Улос сказал отходить.

Я медленно сжал и разжал кулак, смотря в землю. Этого человека мне не хотелось бы терять. С другой стороны… Быть может, это даже к лучшему, что именно он погиб. Настало время проверить одну теорию.

— Улос. — спросил в пустоту я.

— Да, милорд. — быстро выросла рядом фигура старика.

— Неси ингредиенты для ритуалов.

— Какие, повелитель?

— Всё, что есть.

Усталые, истощённые неделями работы культисты оживились, понимая, что будет происходить что-то интересное. Я на миг задумался, стоит ли вообще всё это показывать: но быстро отмёл сомнения. По малой части восстановить ритуал всё равно невозможно. Мне требовалось всего малость: восстановить ту часть, которая отвечала за первоначальный сбор тела, а затем попробовать притянуть душу.

— Я помню это. — тихо, так, что слышал только я, прошептал Улос. — Тогда, на скале…

— Всё в сторону. — скомандовал я. — Выброс силы будет приличный, может задеть.

Вообще-то, для такого требовались жертвы, и много: но здесь, на этом поле смерти, у меня всё ещё был океан силы.

Я стиснул зубы и потянулся к цепям, что связывали меня с миром. Мне нужна была лишь одна из них, но вот затем…

Вычленить нужной было легко: нащупав связь, я понял, что душа моего фанатика всё ещё в этом мире, и никуда не ушла. По отголоскам связи скользнули воспоминания: падение в пропасть, в лаву, огонь, что не причинял боли… И чёрная пустота.Я выпустил из себя мощный выброс силы, заставляя символы ритуального круга вспыхнуть чёрным сияниям, и послал простой приказ по связи, требуя от самого мироздания изменить положение вещей: он мёртв, так не должно быть…

Мир безмолвствовал, а сила словно ушла в пустоту. Я повторил призыв, усиливая чёрное сияние: но тщетно. Что-то шло не так…

Я прикрыл глаза и сосредоточился, пытаясь понять, в чём же дело. Моё собственное бессмертие ни в какую не хотело проецироваться на чужую душу, несмотря на явное наличие связи. Как же заставить тебя работать?Вдох-Выход. Мощный выброс смерти распыляет меня, заставляя окружающих меня культистов ахнуть. Но воскрешать я не спешил: нет, надо сделать иначе. Потянуть за одну нить, но требуя вернуть не себя…Сознание словно подёрнулось дымкой. Это напоминало попытку одновременно вырвать из себя ржавую, тупую колючую проволоку, обмотать ею собственную душу, и, используя её как рычаг, достать что-то из очень глубокого колодца. Мир плыл и терялся, словно я прошёл уже через десятки смертей, а чувство неправильности происходящего едкой, противной липкой волной словно пронизывало всё моё естество. Тупая, рваная боль пронзила душу, и я смыл её волной силы, заглушая страдания… А затем еще раз, и еще раз... Душа словно немела, а сознание расплывалось от невыносимого давления: казалось, я будто уперся в несокрушимую стену. Но я давил и давил, ведь сила не кончалась: её могло бы не хватить, но только не здесь, только не после такой битвы.

Мир пронзил странный, неестественный тонкий звон, возникший из ниоткуда, и что-то мне подсказывало, что слышал его только я: а затем незримая струна словно лопнула, и напряжение резко отпустило меня.

В следующий миг я собрался вновь на чистом автомате, без оформленного желания, будто вынырнув из глубокой бездны. И прямо передо мной, в центре сияющей невыносимо ярким чёрным светом фигуры медленно собиралась из воздуха фигура лича.

— Добро пожаловать назад. — спокойно поприветствовал я Эскилиона. — Кто-нибудь, принесите нам две мантии.

Улос немедленно принёс мантию мне и сокрушённо покачал головой.

— К сожалению, у меня закончились мантии, милорд. Ваше искусство велико…

— Как? — неверяще осматривал собственные руки молодой лич. — Я помню, как сгорел в лаве…

— Не рассчитывай, что я буду повторять это. — дёрнул плечом я. — процедура крайне неприятная.

— Постараюсь больше не умирать. — серьёзно кивнул мне юноша.

Мастера смерти тихо перешёптывались, обсуждая увиденное. Я улыбнулся и махнул рукой.

— День на отдых, а дальше выезжаем в сторону Кордигарда.

Армия мёртвых вскоре двинулась в путь, обходя раскинувшуюся на долгие сотни миль в стороны расщелину. На той стороне изредка виднелись разведчики Ренегона: наше перемещение точно не осталось незамеченным. Иногда я лениво посылал вдаль проклятия, но особого смысла в этом не было: в любом случае, стоило ожидать, что столица будет готова к осаде. Мы маршировали неспешно: с лёгким удивлением я замечал по дороге отнюдь не эвакуированные деревни. С другой стороны — куда им идти? Всё население королевства в города не спрячешь, да и прокормить такую ораву будет нечем.Путь занял почти месяц, но и он подошёл к концу: мои легионы наконец-то достигли финальной точки этой кампании.Пять колец белокаменных стен Кордигарда выглядели несокрушимой твердыней: и я с удивлением обнаружил вокруг город свежевыкопанный ров, наполненный водой из реки! На стенах виделись регулярные патрули, на башнях стояли новенькие осадные машины: к осаде и штурму город был определённо готов.

Мертвецы численность в более чем полмиллиона голов неспешно окружали город на безопасном расстоянии: защитники, впрочем, не пытались этому препятствовать, хотя я и заметил на стенах изрядное оживление.

— Предложим сдаться? — хмыкнул Роланд, с каким-то мстительным удовольствием наблюдая за суетливыми солдатами.

— Лично не пойду. — зевнул я. — Уже предлагал, что толку? Но если хочешь, можешь трубить.

Граф пожал плечами и достал сигнальный рог, затем протрубил в него предложение о сдаче. Сперва на стенах ничего не происходило… Но вскоре над барбаканом и башнями взвились сине-белые флаги династии Ренегон. Символы света и неба: цвета древнейшей династии королевств, что доселе не знала поражений. Как бы ни повернулось дело дальше, сдаваться они не были намерены.— Была бы честь предложена… — хмыкнул Роланд. — Что же, это их выбор. Как поступим дальше, милорд?

— Если они думают, что стены нас остановят, то это серьёзная ошибка. — усмехнулся я. — Сделаем пролом в стене и ударим, стягивая там кольцо. А ты попробуй забросить в город особый отряд в суматохе, хорошо?

— Будет сделано. — отсалютовал мне мечом граф.

— Вот и хорошо. — кивнул я. — А теперь настало время мне поприветствовать город лично…

Я давно хотел испытать свои чёрные молнии на этих стенах. Пусть я и не всегда держал данное слово… Обещание о падении этого города я был намерен выполнить любой ценой.