Урожай Смерти

Глава 52. Сброшенные маски.

Я возвращался медленным, неспешным шагом: каждое мгновение ожидая удара в спину. Но его не было: даже не обернувшись, я чувствовал, как проклятые гарпии, проводив меня долгими взглядами, принялись собирать тела павших соратниц.

В душе была лишь сосущая, ноющая пустота и апатия. Думать не хотелось.

Лес встретил меня тишиной, а наспех разбитый лагерь в его глубине — молчанием.

— Собрать военный совет. — коротко бросил я одному из культистов.

Что же, по крайней мере, мне не пришлось говорить немедленно…

Ближайшие ко мне люди уцелели, выполнив изначальный приказ: в эту мясорубку из света и молний они соваться не стали. Правильно, конечно…

Я скользнул взглядом по соратникам: Элдрих застыл неподвижной фигурой, и лишь слегка мерцающие багровые провалы его шлема выдавали движение. Улос молчаливо стоял в глубоком капюшоне, сцепив руки за спиной. Эскилион нервно перебирал пальцы, не зная, куда себя деть. Грицелиус тем временем задумчиво изучал карту Ренегона, водя по ней пальцем.

— Где Итем? — внезапно заметил отсутствие молодого магистра я.

— Мальчишка собрал отряд и ударил по одной из крылатых пламенем, пока вы сражались. Не убил, но ранил: ты затем добил её. — дёрнул щекой Грицелиус. — Но ответным ударом в лес их снесли: никакая защита не выдержала, хотя там были неплохие мастера и магистры.

Возможно, стоило бы ощутить вспышку признательности… Но я не почувствовал ничего.

— Потери? — коротко поднял я взгляд на древнего короля.

— Потеряли всех, кроме мастеров культа, моих людей, и волшебников круга. — проскрипел скелет, меняя позу. — Твои культисты бросили в бой всю свободную нежить и даже твоих теней: но тех быстро перебили, хотя это и стоило им ещё пары трупов. Из людей Грицелиуса погибло семь магистров и восемь мастеров от того удара. Парень вместе с остальными выжил: его сейчас латают в лазарете. Крепкий малый. Хотя лицо ему подпортили, конечно.

Я тяжело упёр руки в стол, на котором раскинулась карта Ренегона, невидящим взглядом уставился на неё. Здесь, в лагере, мне стало чуть легче: несмотря на потери, здесь всё ещё находилось немало нежити. Бирюзовая гвардия Элдриха, связанная со мной нерушимыми узами. Культисты, присягнувшие на верность, их личные слуги в виде разнообразных мертвецов, что уцелели лишь потому, что не были подняты для боя…

Частицы их силы наполняли воздух, образуя лёгкий, почти незаметный флёр смерти: достаточно, чтобы иногда его сумел ощутить даже простой человек, чувствуя тревогу, но недостаточно, чтобы кому-то навредить. Что-то подобное, пожалуй, витает на любом поле боя после битвы.

Я втягивал в себя эту силу на автомате, даже без участия сознания, словно голодная пиявка. Но эффекта это не давало почти никакого: слишком мало её было на фоне того океана смерти, что недавно наполнял мою душу.

Не знаю, сколько я стоял так, в апатии, уперев руки в стол. В голове была пустота. Возможно прошли часы: но никто не посмел меня потревожить. Невесомый туман смерти нашего лагеря стягивался в меня тонкими ручейками…

Думать не хотелось. Решать что-то не хотелось. Но здесь я был королём, и никогда, ни за что, я бы не отказался от власти, которой всегда так жаждал, которую завоевал. Никогда… Вялая, слабая искра шевельнулась где-то глубоко внутри, зажигая потухшие огни воли. И спустя очень, очень долгую паузу, я, наконец, взял себя в руки.

Неважно, кто эти создания. Неважно, насколько они могущественны. Я повелитель смерти! Тёмный властелин, погибель всего живого! Они должны бояться меня. И если они хотят войны, они её получат. И пусть в тёмном пламени смерти сгорят все королевства, пусть здесь не останется ничего живого: сами тени былых битв восстанут по моей воле, чтобы убить их.

— Грицелиус. — собственный голос показался мне неестественно спокойным. — Собирай своих людей и отправляйся обратно в Палеотру. Я хочу, чтобы ты подготовил к войне всех боеспособных мастеров в соединённом королевстве: включая тех, кто остался в Лиссее. Если не хотят сражаться, заставь их. Любым способом.

Грицелиус очень внимательно посмотрел на меня, сцепив руки так, что рукава его мантии сомкнулись.

— Это будет сделано, милорд, но как вы вообще представляете подготовку мастеров к войне? Мы не солдаты, и никогда не вели боевых действий. Охота на тварей, что досаждают людям, стычки с редкими зверями в экспедициях и охрана караванов это далеко не то же самое, что вести войну…

— Сколько, по-твоему, надо магов чтобы убить одну крылатую тварь? — ответил вопросом на вопрос я.

Пожилой магистр задумался, отведя взгляд. Но затем уверенно ответил:

— Двадцать. Я ничего о них не знаю, но судя по прошедшему бою… Двадцать смогут, под командованием опытного магистра. Объединить силы большего числа будет куда сложнее, это рискованно… Но гарантии успеха я не дам: крепкие бестии. Если мастера опытные, то, вероятно, справятся с ней при соотношении один к двадцати: всё же, отряд Итема пострадал, когда туда ударили сразу несколько.

— Значит, разбей всех на отряды по двадцать мастеров. — приказал я. — К каждому - поддержка воинов, лучше всего — с тяжёлыми стрелометами.

— Предположим, я сделаю это, но что дальше? — пристально посмотрел мне в глаза глава круга стихий.

— Мы не можем подставляться под такие массовые удары и дальше. — твёрдо встретил взгляд старика я. — Поэтому настало время развернуть полномасштабную войну. Я назначаю тебя канцлером соединённого королевства: в моё отсутствие будешь вести все дела. За армию будет отвечать Шеридан. Вместе вы должны будете разделить армию и магов на множество небольших, но достаточно мощных групп, способных развернуть широкомасштабное наступление по всей границе. Вашей задачей будет захватить как можно больше городов и поселений под наш контроль, пока силы альянса не оправились после предыдущего удара. Маги пробивают стены, войска занимают город, поддерживая их. Возможные бунты подавлять без жалости. Задача ясна?

— Это будет сделано, милорд. — коротко, с достоинством поклонился маг. — Что-нибудь ещё?

Я уже думал отпустить старика, но затем мне в голову пришла другая мысль.

— Собирайте тела и пленных, и отправляйте всех людям Улоса. — мрачно добавил я. — Нам нужна новая армия.

В шатре повисло тяжёлое молчание. Несомненно, старик знал, что означает подобный приказ. Все бунтовщики и сопротивляющиеся пополнят ряды армии мёртвых. Геноцид всех, кто не хочет подчиняться…

Эрнхарт Грицелиус не был плохим человеком. Более того, он был одним из немногих, кто вообще осмеливался со мной спорить. Я не сомневался в его верности: мы были надёжно повязаны кровью королевского рода Палеотры, да и потом, старик обязан мне жизнью.

Но в этот раз, похоже, я всё же передавил.

— Нет. — выдохнул Грицелиус, выпрямляя спину: словно он всходил на эшафот. — Я не буду этого делать. Можно понять тела… Но я не буду загонять людей в твои казематы смерти.

— Это измена? — прищурился я.

— Называй как хочешь. — вскинул подбородок волшебник. — Можешь казнить меня, но этот приказ я не выполню. Я не святой монах, не одно добро делал в жизни, но у меня ещё осталась честь. А вот ты, похоже, напрочь забыл, что такое быть рыцарем. Это безумие, Горд. Устраивать резню и превращать людей в монстров, просто за то, что они отказываются встать на колени… Я предпочту умереть.

Он не лгал: я достаточно давно знал старика и хорошо научился его понимать.

Я скрестил руки за спиной, отвернувшись. Элдрих вопросительно посмотрел на меня, немного сдвинувшись и невзначай погладив руку с мечом: древний король легко мог бы разрубить магистра пламени напополам или снести голову из своей позиции: на случай, если тот вздумает устроить тут пламенный ад.

— Ты думаешь, я наслаждаюсь этим? — спокойно спросил я волшебника, не оборачиваясь. — Думаешь, мне нравится посылать людей под нож? Такова природа войны: она требует жестоких, беспощадных решений. И долг лидера состоит в том, что принимать их: без сомнений и колебаний.

— И как долго, по-твоему, это будет продолжаться? — сорвался на крик маг огня. — Сколько городов придётся нам залить кровью? Сколько деревень опустошить? Или ты собираешься продолжать, пока в королевствах не останется живых людей? Будешь править покорным царством смерти, оставив пару резерваций для разведения?

— Разведи небольшой костёр, пожалуйста. — негромко попросил я.

Грицелиус словно споткнулся, налетев на преграду. Посмотрев на меня со странной растерянностью, старик взмахнул рукой, создавай командном шатре язык пламени.

Я подошёл к нему и поднёс руки, согревая их: уже пришла ночная прохлада, а мантия, которую мне подал один из культистов, оказалась на удивление тонкой и холодной.

— Я хотел, чтобы война закончилась вчера. — невозмутимо продолжил я. — Но обстоятельства оказались сильнее меня. — Однако это отнюдь не означает, что я намерен сдаться. Ты спрашиваешь когда…

Я пристально посмотрел в глаза старому магу.

— Когда Кордигард будет лежат в руинах, взятый нашей армией. Когда люди устанут от смерти настолько, что их новые короли преклонят передо мной колени… Когда не останется лидеров, способных поднять народ на восстание против моей власти… Тогда и только тогда закончится эта война.

Эрнхарт отвёл глаза.

— Что дальше? — глухо спросил волшебник. — Казнишь меня? Превратишь в одну из своих отвратительных тварей?

Я коротко рассмеялся и хлопнул его по плечу. А затем по-дружески обнял, игнорируя удивление на лице старика.

— В день, когда я это сделаю, можешь считать, что я окончательно спятил. — широко улыбнулся я. — Конечно же нет. Не хочешь, не надо. У всех свои пределы. Я понимаю. Но остальных приказов это с тебя не снимает. И ты всё ещё канцлер… Должен же кто-то быть голосом разума среди нас? Отдохни, старый друг. Мы ещё приведём наши земли к процветанию: вместе.

Бросив на меня странный, недоумённый взгляд, глава круга стихий покинул совет.

— Что вы думаете? — невозмутимо обвёл я взглядом личей.

— Думаю, он считает, что вы спятили, милорд. — флегматично ответил Улос.

— Сомневаюсь, что он предаст. — проскрипел Элдрих. — Но трупы заготавливать тоже не будет. Здесь нужен человек пожёстче… Старик силён, но мягок: никогда не видел настоящей войны. Лучше держать его чуточку в стороне от неё, а то может и сломаться.

— Он крепче, чем ты думаешь. — покачал головой я. — Я в него верю.

— Нам всё ещё нужна новая армия. — проскрипел Элдрих. — И он явно будет саботировать твою идею с пленными.

— Пусть так. — махнул я рукой. — Он имеет на то право, всё же, один из нас… Значит, откажемся от этой идеи. Всегда есть другой путь. Собирайте людей в дорогу: выступаем на рассвете. Улос, пойдём со мной, есть ещё разговор.

Выходя из палатки, я ощутил тонкое, почти незаметное движение ветра, и улыбнулся краем губ. Грицелиус точно подслушивал: я был уверен. Хитрый старик… Но, думаю, он услышал именно то что хотел.

Я ушёл вместе со старым слугой глубоко в лес, где нас точно не могли слышать: мы остановились на обширной, тёмной поляне, освещённой уже лишь светом звёзд.

Улос молчал, предоставляя мне право первого слова. Как всегда.

— Скажи мне, Улос… — задумчиво произнёс я, смотря на звёзды. — Я размяк? Стал слабым? Глупым? Нерешительным? Ты был со мной почти с самого начала, видел весь мой путь: от простого рыцаря и адепта смерти, способного на пару фокусов, до повелителя смерти, могучего короля и тёмного властелина. Ты знаешь ответ.

У меня и самого, конечно, были мысли на этот счёт. Защита, возведённая вокруг города - явно дело рук таллистриек, что бежали… Бежали потому, что я слишком сильно надавил, желая мести.Насилие над ними привело к тому, что они создали несокрушимый барьер жизни для моих врагов, и это было следствием моих решений. Но сейчас я хотел знать мнение своего вернейшего слуги.

Старый слуга и первый из моих учеников долго молчал, перебирая в памяти наш совместный путь.

— Нет, милорд. — наконец покачал головой он. — Я так не думаю. Никогда в жизни я не встречал более отважного и решительного человека. И ваши действия по-прежнему мудры… Однако, если вы хотите моё мнение: последнее время вы стали… Небрежны. Может, власть так действует на людей, я не знаю. Но, как мне показалось, вы стали куда чаще делать то, что вам хочется, чем то, что необходимо. Я не могу упрекнуть вас в лености: наоборот, вы показываете немалый прогресс… Едва ли вам было по силам уничтожить целую армию, когда мы брали Арс или ездили на север. Однако чем сильнее вы становились, тем меньше внимания уделяли мелочам и тем меньше делали того, за чем раньше следили. Я бы сказал, что вы расслабились…

— Разве не в этом смысл власти? — вздохнул я. — Делать то, что хочешь, а не то, что нужно. Ведь в этом подлинная власть над своей судьбой, разве нет? Когда никто и ничто не может заставить тебя пойти против своих желаний? Своей свободы?

— Может и так, милорд. — покладисто согласился Улос. — Но, если вы простите глупого слугу, я посмею вам напомнить, что вы ещё не завоевали королевства и не являетесь непререкаемым владыкой всех людей. И это я не говорю о северных гигантах или других расах, вроде крылатых… Если чему я научился у вас, так это тому, что дорога власти - это извилистый, опасный путь наверх по тончайшей горной тропе. Иногда по пути бывают площадки и пещеры, в которых можно передохнуть, но до тех пор, пока ты не достиг надёжного места, определённо рано расслабляться, верно?

— Верно. — посмотрел я в глаза личу. — Ты прав. Просто… До сих пор я всегда побеждал. Что изменилось? Я был неосторожен? Недостаточно тренировался? Плохо продумал план? Что я сделал не так?

Серые глаза моего мёртвого слуги мерно светились во мраке ночи. Личи не лишались всех чувств и эмоций: это я знал наверняка. Но мёртвое тело так или иначе всё равно способно оказывать эффект на сознание: когда биохимия и гормоны уходят, человек становится заметно более спокойным и рациональным существом. В потусторонних протуберанцах серого света я видел раздумья: мой верный слуга перебирал в памяти множество вещей, что знал обо мне.

С тех пор как он шагнул за грань, Улос никогда ничего не забывал. Я был уверен, он знает ответ.

— На моей памяти, большую часть свободного времени вы всегда тренировались, как проклятый. — задумчиво произнёс старик. — Оттачивали мастерство изо дня в день, проводили сотни и тысячи ритуалов, разрывали само пространство и время своей силой, приносили жертвы и не знали жалости ни к себе, ни к другим. В королевствах нет второго человека, способно пройти за считаные годы путь от молодого адепта до настоящего повелителя смерти, но вы прошли его: на моих глазах. Вы бессмертны, и вдобавок к этому умелы и сильны, насколько это только возможно. Вы бросили в бой все: нежить и ритуалы, собственные изобретения и могущество, мастерство, бессмертие и всю свою силу. Однако… этого просто было мало. Здесь не было ошибки: враг просто оказался слишком силён. Невероятное сочетание скорости, магической мощи и крепости, с отличнейшей защитой неизвестной природы: порой они просто отбивали проклятья, а порой те просто стекали с доспехов, словно вода. Да и способность к полёту добавила проблем. Нет, определённо, вы не ошиблись. С моей точки зрения то, что вам удалось убить больше трёх десятков само по себе чудо. Если бы вас здесь не было, боюсь, им могло оказаться по силам вырезать нас всех, а мы бы максимум ранили нескольких. Я не уверен, что смог бы справиться даже с одной такой крылатой волшебницей один на один, а я один из лучших мастеров нашего культа.

Я криво усмехнулся.

— Значит, они просто лучше? И я не ошибся? Какой удар по самолюбию…

— Лучше, если их сотня. — педантично уточнил старик. — Будь их полсотни, пожалуй, вы имели все шансы выйти из боя победителем, пусть и потрёпанным. Впрочем, раз уж зашла речь об ошибках… я всё же хотел бы обратить ваше внимание на ещё один нюанс, милорд.

— Говори. — устало махнул рукой я.

— Я считаю, что мы недостаточно активно используем разумную нежить. — твёрдо посмотрел на меня лидер культа смерти.

— Ты знаешь почему. — пожал плечами я. — Риски высоки, нельзя на них полагаться. У нас не было ни одного прокола именно потому, что все кандидаты в бирюзовую гвардию тщательно отбирались.

— Я говорю не только о людях Элдриха. — всплеснул руками старый слуга. — На поле боя остались сотни, если не тысячи мастеров магии! И всех их вы превратили либо в теней, либо в фантомов, или просто в ревенантов, но не одного приличного лича, вроде меня!

Я устало помассировал виски.

— Есть риск…

— Всегда есть риски. — кивнул Улос, впервые за долгое время перебив меня. — Но когда мы начали бояться его? Я понимаю, раньше мы скрывались, нельзя было допустить утечки знаний. Однако не первый год идет эта война! Наши враги уже изобрели щит, рассеивающий смерть! Быть может, один из десяти личей или рыцарей смерти восстанет против нас: так ли это важно, если их будут сотни? Остальные просто убьют его на месте. Будет ли большой вред от пары перебежчиков, даже если они уйдут? В то же время, будь на поле боя несколько тысяч рыцарей смерти, способных метать копья в небеса, и тысяча личей, которых мы бы поднатаскали в энергоёмких ударах, как знать, может, чаша весов могла и склониться в нашу…

Я махнул рукой, заставляя слугу замолчать. А затем долго стоял в тишине, задумавшись. Нет, он был прав. Но у меня голове всё ещё стояла та история — о проигравшем завоевателе миров.

Была ли в этом интрига демона? Манипуляций? Я не хотел повторять ошибок некромантов былых веков и миров, хотел впитать лучшее из мудрости тысячелетий, что они собирали, не щадя своих душ.Но, быть может, я был слишком осторожен. Действительно, когда я стал так бояться риска?

Успокой свой разум. Сделай его острым, как игла. Рациональным. Безошибочным. А затем отдай приказ, и тогда…

Могли ли техники, которым учил меня дракон, воздействовать на сознание? Определённо да. Вряд ли напрямую, это не промывка мозгов… Но не имея большого опыта в ментальной магии я мог сам подсознательно запретить себе делать некоторые вещи, считая это разумным. И просто не обращать на это внимание.

Или на меня воздействовал демон. Или я просто сосредоточился на других вещах и долгие годы не менял решение, что когда-то казалось верным.

— Простите мою дерзость, ми… — осторожно начал старик.

— Нет, ты прав. — остановил его я. — Ты прав. Надо послать людей за ингредиентами. Настало время пустить в ход всё. Эта война только начинается.

— У меня есть всё в запасе. — скромно потупился ушлый алхимик. — Хватит на несколько сотен личей, может, даже на тысячу. Нужны только жертвы…

Хорошо иметь верных слуг. И на ошибку укажут, и позаботятся о мелочах. Я улыбнулся, и хандра отпустила меня окончательно. Настало время действовать решительно: и теперь, пожалуй, я точно знал, с чего начать.За мгновение до того, как мы покинули поляну, старик тихо, нерешительно задал мне еще один вопрос.— Милорд... Будет ли мне позволено спросить еще кое-что?— Говори. — устало махнул рукой я.— Почему вы отступили? Вы же бессмертны, и многое было отдано ради этого. Я думал, вы можете приносить себя в жертву вновь и вновь, пополняя тем самым силы. Если растянуть бой на несколько дней, или неделю... Был бы шанс взять их измором, разве нет?

Я остановился, надолго замолчав. А затем поднял глаза к звездам, чей слабый свет падал на нас сквозь кроны ночного леса.— Сколько раз надо убить и воскресить человека, чтобы он сошел с ума, Улос? — негромко спросил я.— Не знаю. — после краткого молчания ответил мой слуга. — Могу предположить, что у каждого свой предел. Вы учили меня, что даже одного раза иногда может быть достаточно...— Безумец, обладающей моей силой, возможно, и сможет вырваться и победить в том бою. А может, его просто закроют в клетке, как дикого зверя. — посмотрел я в глаза личу. — Но так или иначе, я не желаю проверять этот предел на себе. Потому что бессмертное тело не означает бессмертный разум. Я все еще в начале своего пути.Несколько мгновений мы смотрели друг-другу в глаза, и в глазах слуги я видел обещание. Я медленно смежил веки, принимая его. Слова здесь были не нужны.— Что будем делать дальше, милорд? — невозмутимо осведомился лич, возвращая себе привычное спокойствие.

— Прикажи принести пленника. — кивнул я. — начнём с него.

— Будем поднимать лича? — оживился старик-экспериментатор.

Я ухмыльнулся.

— Нет, у меня есть идея получше…

Вскоре я стоял перед кругом культистов, а спящий древний волшебник мирно посапывал в ритуальном круге. Я прошёлся перед своими людьми, заложив руки за спину, и начал, словно бывалый лектор:

— Одна из вещей, которая определённо необходима любому человеку в любой войне, это допрос пленных. — важно начал я. — И на первый взгляд может показаться, что для адепта смерти это простая задача… Но есть множество нюансов. Во-первых, страха перед нашим искусством не всегда будет достаточно, как и пыток: если переборщить, пленный может сойти с ума. Поднятая же нежить не всегда будет разумна, особенно если пленный будет сопротивляться в процессе, да и потом, не всегда есть достаточно ингредиентов и подходящих жертв под рукой даже для того, чтобы поднять высшие формы, а именно они обеспечивают наилучшее сохранение разума. Конечно, можно поднять простейшего зомби и заставить его ответить на пару вопросов, пока его язык ещё не сгнил, но эффективность такого допроса, сами понимаете, оставляет желать лучшего. К счастью для вас, я знаю отличный способ, как избежать всех этих проблем.Мастер Улос сегодня его продемонстрирует.

Старик склонил голову, уважительно кивая мне.

— Это большая честь, милорд.

— Принцип простой и напоминает создание фантома. Шаг первый — усыпить или вырубить жертву. Он уже сделан. Шаг второй — взять в захват его душу.

Улос вскинул руки, и цепи из серого тумана бросились в сторону безмятежно лежащего старика.

— Шаг третий: коснуться разума, но аккуратно, не повреждая его.

По моему кивку мёртвый алхимик осторожно взял голову будущей жертвы на виски.

— Шаг четвёртый: активировать подготовленную формулу, что прямо перед вами.

Старый слуга медленно, аккуратно принялся читать: мантра не сказать, чтобы была нужна, но мой вернейший советник определённо любил порядок. Слова мёртвого языка зазвучали в ночной тишине…

Круг, исчерченный символами смерти вспыхнул мерным серым светом. Глаза Улоса засветились, а его руки сами собой провалились в череп жертвы, размягчая плоть.

— Последний шаг. Вырви его душу. — равнодушно произнёс я.

Древний маг внезапно открыл глаза, полные серого света, и страшно, истошно закричал. Улос резко вздёрнул его вверх, держа одной рукой, протыкающей череп. А затем вонзил вторую прямо в сердце.

Крик захлебнулся. Уже мёртвое тело растаяло, словно на ветру, но в руках лича осталась его бледная, серая тень.

— Что… Что произошло? — недоумённо осмотрелся вокруг призрак.

— Это призрак познания. — обернулся я к культистам. — Он сохраняет все знания, которыми владел при жизни: разумеется, в случае если поднят правильно. При этом полностью подконтролен и не обладает возможностью причинить кому-то вред, и поэтому безопасен. Поднятие такого требует немалого мастерства, однако не требует жертв или специальных ингредиентов: всё можно провести самому, даже в поле. В дальнейшем призрака можно использовать как удобного шпиона.

— Ну, ты явно где-то ошибся, малыш. — фыркнул призрак. — Потому что твои приказы я исполнять не горю желанием? Полностью подконтролен, да? Вот что бывает, когда новые знания достают недоучкам…

Я бросил взгляд на Улоса, и призрак захлебнулся отчаянным воплем.

— Как я и говорил, все знания и личность остаются. — продолжил я. — Улос, будь так любезен, прикажи ему правдиво отвечать на все вопросы.

— Отвечай на вопросы господина. Правдиво. — невозмутимо приказал старик.

Улос не изменился в лице, отдавая приказ, но я чувствовал: где-то в глубине души ему очень нравилось происходящее. Все знания древнего мага в руках бывшего слуги… Что же, у всех свои причуды…

Призрак замер, сверля меня взглядом.

— Что ты знаешь о крылатых воительницах, способных на могущественную магию?

— Ничего. — хмыкнул древний маг. — Но судя по твоему лицу, тебе определённо надрали зад недавно, да? Иначе не стал бы пытаться выкачать из меня знания прямо сейчас. Получается, наши нашли нового союзника? Неплохо, надеюсь, он отправит тебя…Улос слегка наклонил голову, и призрак замолчал, словно наткнувшись на непреодолимую преграду.

— Конечно, призраки бывают назойливы, особенно призраки врагов. — добродушно кивнул я культистам. — Но парочка отданных приказов решает подобные проблемы. Попрактикуйтесь с этим, учитывая, что он один из старейших мастеров королевств - возможно, от него всё же будет польза. Сделаем его справочником культа… В общем, развлекайтесь.

Улос почтительно поклонился мне.

— Разумеется, мы найдём ему применение, милорд. Будут ещё какие-то указания?

Я на миг задумался.

— Задержим еще ненадолго. Завтра на рассвете собери всех наших… А пока мне надо проверить одну идею. В ближайшие сутки меня не беспокоить.

Слова верного слуги и собственный самоанализ натолкнули меня на другую мысль. Может ли дракон что-то знать? Крылатые воительницы в чешуйчатых доспехах… Пусть крашеных, но всё же, возможно есть связь? Камуфляж скрывает их от взоров снизу, но драконы, летающие в небесах, возможно, что-то знают.

Конечно, не факт, что Латризмагиус что-то знает и захочет чем-то помочь. Учитывая, что день в воздухе явно не предел для этих чёртовых гарпий, они могли прилететь и с другого континента, если таковой имеется.

Но никто ничего не знал. Ни Элдрих, ни древний маг: драконы оставались лучшей попыткой. Если и они ничего не знают, остаётся сражаться вслепую.

Я вернулся на поляну, где мы стояли с Улосом. В небесах медленно забрезжил рассвет… Затем достал маленький лазурный шарик, что мерно светился сине-голубоватым цветом. Я так и не понял, из чего он сделан: но в нём явно была какая-то магия. Подарок дракона…

Он раскрошился в ладони легко, с небольшим усилием, на один миг вспыхнув ярче, а затем рассыпаясь в синеватый порошок: словно волшебство шара само отреагировало на моё желание его уничтожить.

Впрочем, даже дракон не прибудет ко мне быстро: ждать наверняка придётся долго. Есть время подумать, в тишине и одиночестве. Оценить пройденный путь.

Старик был прав, если так подумать. Я бросил в бой всё: разум и тело, бессмертие и душу, мастерство и знания, силу и волю… И этого просто оказалось мало.

Кто бы мог подумать, да? Все имеют свои пределы, и я был близок к своему тот день. Отрезвляюще, если хорошо подумать: всё же, я далеко не бог.

Но как расширить эти пределы? Конечно, я и сам осознавал, что мне далеко до вершин мастерства. Нет, у меня получалось хорошо, но спустя десятки и сотни лет я точно стану лучше: нужно лишь время и тренировки. Изящества магии мне явно недоставало, но этот вопрос могло решить лишь время… Неплохой идеей, возможно, было бы на постоянной основе подключить себя к чему-нибудь вроде таллистрийского проклятья: это даст хороший источник сил, и не придётся каждый раз приносить массовые жертвы или убивать самого себя ради силы.Вот только всё это были полумеры. Даже если предположить, что я заимею постоянный источник энергии, что будет питать меня лучше чём приношение самого себя в жертву, достигнув более высокого уровня мастерства — это не решит проблему кардинально.

Интуиция подсказывала, что сотня или две подобных гарпий всё равно победят меня даже с миллионной армией. Просто потому, что они сами стояли на схожем уровне: имели и мастерство вместе с источником сил, и при этом вдобавок могли опираться на полёт и тело, что многократно превосходило человеческое.

Если хорошо подумать, то, что мне удалось убить больше трёх десятков — это вообще невероятная удача. Они ещё не осознавали, с чем столкнулось, и это дало мне несколько очень удачных ударов. Второй раз такой фокус может не пройти: на создание шторма нужно время, могут прервать на старте. И это не говоря о том, что если они хорошо выучат искусство смерти и его слабые стороны, скооперировавшись с Ренегонцами и подобрав подходящие щиты…

Тогда на меня может хватить и скоординированного десятка или двух.

Должно быть слабое место, и я найду его. Непобедимых не бывает. Пока же… Стоит бросить в бой всё что есть, выигрывая время на поиски.

Медленно, неспешно, в моей голове начал формироваться план дальнейшей кампании. Первое — мне нужна новая армия. Пока Шеридан с Эрнхартом будут атаковать Ренегон с востока широким фронтом, я вместе с культистами отправлюсь в глубокий рейд по территории альянса. Пустим под нож все встреченные деревни, села и города. Поднимется вой… Надо это как-то замаскировать. Поднять мобильную нежить, отрезать разведчиков, создать слепое пятно. Быть готовыми к появлению крылатых бестий: навскидку, для этого есть сразу несколько направлений.

Создать летучие подвиды нежити. Аэродинамика вещь непростая, и готовым вариантам меня демон не учил: надо было думать об этом раньше. Но вместе мы что-нибудь придумаем, жертв для экспериментов хватит. Прикажу рыцарям смерти притащить мне тело виверны: посмотрим, что удастся сделать.

Поднять личей, преимущественно из владеющих магией врагов. Лучший материал, конечно, ушёл из-за моей осторожности, но всё равно, мастеров магии в королевствах осталось немало. Целители и целительницы, старики, что сидят в городах, мастера небоевых направлений и деревенские травники: многие крупные поселения имеют от одного до нескольких людей, обладающих даром. Не идеал, но подойдёт.

Потребуется множество метательного оружия и нежить, способная его метать. Рыцари смерти с поддержкой хороших умертвий подойдут. Само оружие заставим ковать Ренегонцев, взяв под контроль пару городов: сделают копья и мощные луки. Помимо этого, стоит реквизировать осадные орудия: пусть стены я пробью и так, но батареи мощных осадных стрелометов и баллист могу пригодиться.

Подготовить пути отступления…

С этим было плохо, конечно. В идеале стоило бы иметь семь подземных туннелей на случай атаки, но копать их на территории всего Ренегона можно было годами. Однако у меня было ещё одно место, куда можно отступать: Таллистрия. Стоит держаться рядом с границей, начав жатву на юге Ренегона: так будет проще отрезать вражеских разведчиков, и вдобавок можно будет воспользоваться помощью самого проклятья в случае крылатого налёта. И, под прикрытием мёртвой земли, собрать могучий ударный кулак из элитной нежити, вооружить её, и поднять новые легионы.

Ренегон — самое густонаселённое королевство. Здесь живут десятки миллионов, южные области тоже населены: совсем недавно они были центрами торговли с Таллистрией, а сейчас там поселилось немало беженцев вдобавок. Набрать несколько миллионов, которых можно пустить под нож, определённо удастся.

Если кто-то узнает, вой поднимется страшный, конечно. Странники меня точно попробуют на ножи поднять, да и пример Грицелиуса показателен, а ведь там было не всё так страшно. Отрезание разведчиков это хорошо, но нужно ещё кое-что. Пожалуй, у меня даже есть неплохая идея… Если хорошо подумать, помедитировать… Тренировки не стоит забрасывать: я все еще далек от совершенства.

Над поляной проскользнула огромная тень, и в следующий миг могучий взмах крыльев дракона обдал поляну ветром, заставляя деревья покачнуться. Мне в глаза ударило солнце: время было уже за полдень.

Лазурная чешуя Латризмагиуса красиво поблёскивала на солнце: поляна едва вместила его полностью. Мне даже показалось, что он слегка подрос с нашей прошлой встречи.

— Ты звал меня, маленький король. — голос дракона прозвучал в моей голове с лёгкой ехидцей. — Так не терпится припасть к источнику драконьей мудрости?

Я тяжело вздохнул, поднимаясь.

— И да и нет. — честно признал я. — Меня на самом деле не особо интересуют твои знания, у меня свой путь. Однако я столкнулся с врагом, который пришёл извне королевств. Крайне могущественным, безжалостным и искусным. Даже древнейшие из наших мастеров магии ничего не знают о нём, и одно его присутствие переворачивает ход войны, которую я веду. Поэтому я надеялся, что ты знаешь что-нибудь о нём.

— Ты ведёшь войну? Снова? Как интересно. — с лёгким любопытством посмотрел на меня дракон. — За что и с кем сражаетесь на этот раз?

Драконы, похоже, не особо следят за королевствами. Хотя, с другой стороны, сам Латризмагиус обитает на севере… Может, просто его зона влияния и охоты в другом месте.

Я скромно потупился.

— Ну, у нас тут в общем-то, что-то вроде гражданской войны внутри нашей расы. Соединённое королевство из четырёх государств под моим контролем против альянса из шести королевств под командованием старейшего из королевств - Ренегона. Одно королевство осталось нейтральным. Ренегонцы решил придавить меня и моё государство: прислали элитный отряд арестовать меня, обвиняя во всех мыслимых и немыслимых злодеяниях. Я их убил, они убили мою беременную жену, началась война… Ну и дальше пошло-поехало. На текущий момент я выбил из стана врага Нелею, Ниору, и мои войска захватывают Лиссею, но потерял Таллистрию. Так что скоро будет трое на трое, как минимум. Возможно, я бы уже победил, но во время взятия столицы Ренегона, к которому я подошёл, разбив наголо их объединённую армию, как раз таки и возникли проблемы…

Дракон всерьёз задумался, поводя хвостом из стороны в сторону. Это снесло несколько рядов деревьев, но он даже не заметил.

— Расскажи мне больше. — наконец, вынес вердикт он. — Что за врагов ты встретил?

И я рассказал. Скрывать было особо нечего: стыдно, конечно, но что было, то было. Налетели гадкие гарпии, уничтожили мои легионы, заставили меня самого отступить.

Дракон подобрался в самом начале нашего рассказа и слушал меня предельно внимательно, не сводя с меня взгляда. А затем выдержал долгую паузу, прежде чем спросить:

— Эта ваша война… Что получит её победитель? В перспективе?

— Власть над королевствами. — пожал плечами я. — Победившая сторона будет править большей частью людей, и сможет диктовать свои решения всей нашей расе.

— Иными словами, эта важная историческая веха вашего народа, не так ли? Ведь, насколько я знаю, таких войн не случалось в вашем прошлом, верно? — внимательные глаза лазурного дракона поблёскивали, смотря на меня со странным выражением.

— Верно. — кивнул я. — Это наша первая великая война, если так можно выразиться.

— И в неё вмешались. — подытожил дракон.

— Да, именно поэтому я решил спросить тебя, не знаешь ли ты что-нибудь о моих новых врагах. — кивнул я.

— До этого момента ты побеждал? — серьёзно спросил Латризмагиус.

— Да, побеждал. — вздохнул я. — Весь цвет руководства альянса собрался в столице во время того штурма. Возьми я город, и противники были бы обезглавлены. А шансов устоять у них не было, мы уже пробили магическую защиту города и имели огромное превосходство по армии. Разве что сбежать могли успеть, но это был бы невероятный позор: оставить святую землю, сдать сердце королевств… После этого я мог бы подмять под себя половину земель Ренегона как минимум, если не всё: падение столицы, что никогда не терпела поражений, это крайне мощный удар по морали людей. Собственно, я надеялся, что этим ударом закончу войну. А вместо этого потерял полумиллионную армию, сгоревшую в огне неведомой магии, и сам едва выстоял.

Дракон отвёл взгляд, вновь задумавшись. А затем вкрадчиво, медленно спросил меня:

— Скажи мне, эти создания… Они говорили что-нибудь? Быть может, хоть одно слово? Боевой клич?

— Ты знаешь, кто это. — скрестил руки на груди я.

— Знаю. — сухо отрезал дракон. — Но ты не ответил.

Несколько мгновений мы буравили друг друга взглядами… И в конце концов я решил не давить. Ничто не мешает ему просто улететь, на самом деле.

— Алай. — кратко ответил я. — Не знаю, что значит это слово. Но с этим кличем они шли в бой, с этим кличем умирали… Больше они не говорили ничего.

Зрачки дракона расширились.

— Умирали? — в его голосе слышалось изумление. — Ты хочешь сказать, вам удалось убить кого-то?

— Мне удалось. — кивнул я. — Я могущественный боевой маг, и с поддержкой армии я сумел убить часть. Тридцать четыре твари из сотни, если быть точным. Но поле боя осталось за ними: в итоге они все же вынудили меня отступить. Ты можешь рассказать мне, кто они такие?

Дракон молчал очень долго, непрерывно смотря на меня пронзительным, сканирующим взглядом. Но сейчас перед ним стоял усталый, истощённый человек с лёгким флёром смерти вокруг: при всём желании я сейчас не был способен на многое, даже ритуал пришлось отдать Улосу… Возможно, именно поэтому он, судя по всему, просто не мог поверить мои слова. Учитывая могущество гарпий — я мог его понять. Однако также дракон знал, что я не лгу: ведь мы общались в моём разуме.

— Существа, с которыми ты столкнулся, крайне могущественные создания: по крайней мере, по меркам нашего мира. — медленно заговорил дракон. — Их существование на текущий момент должно оставаться тайной для большинства низших рас. Несколько таких способны убить даже среднего дракона: и потому мне крайне удивительно слышать от тебя о том, что ты убил тридцать четыре из сотни. И что ещё более удивительно, ты жив, и стоишь передо мной… Потому что это в один миг ставит тебя на одну планку силы с сильнейшими из драконов. И даже больше: я так не могу с ходу вообще назвать хоть кого-то в этом мире, в одиночку способного сразиться с сотней, убить треть, и уйти живым.

— Они не преследовали меня. — педантично уточнил я.

— И всё же ты дожил до момента, когда погибла треть.

— Дожил. — спокойно кивнул я. — Собственно, я отступил, потому что изрядно вымотался, а они слишком хорошо выучили меня, и мне больше не удавалось достать ни одной. Да и армии больше не было: а она хотя бы отвлечь внимание могла. Что значит “Алай”? Откуда они пришли? Кто такие?

— Это имя. — тяжело выдохнул дракон, обдавая меня горячим дыханием. — Алай — красный дракон, первый из драконов истинного пламени. Он создатель тех существ, что встретились тебе на поле бой: именно он придумал и вывел их, это его творения… Они служат, нам, драконам: прошло немало времени с их рождения, и многие оценили удобство подобных верных помощников. Те, которых ты видел, скорее всего служат непосредственно своему создателю: возможно, одна из первых сотен… Однако то, что они сделали, крайне странно. Они часто патрулируют мир, наблюдая и докладывая нам, но им запрещено вмешиваться в дела других рас, ведь изначальная цель их создания — быть защитниками нашего мира, подобно драконам…

— Ты хочешь сказать, что это оружие. Живое оружие, созданное драконами? — прищурился я.

— Да. Можно сказать и так. — взмахнул хвостом дракон, снося ещё несколько деревьев.

Красный чешуйки. Имя на устах… Красный дракон по имени Алай и его создания… Защитницы мира, чтоб их. Грёбаные драконы взяли и создали себе биологическое оружие. От мысли о том, как церковь может разрекламировать это, у меня заныли зубы.

Наверно, я мог понять, почему они вмешались. Гигантский человек-осьминог, полный неведомой силы, полумиллионная армия мёртвых тварей разного калибра, осаждающие святой город людей, мёртвое королевство… Со стороны это может напоминать вторжение извне. Но, с другой стороны, правда здесь на моей стороне! Я родился в королевствах!

— Я родился и вырос в королевствах. — процедил я. — Поднялся от рыцаря до короля. Стал легендой среди своих людей. С ранних лет меня учили, что драконы не трогают людей… Выходит, это было ложью? Что заставило Алая послать за моей головой свою сотню, натравив их на меня и мою армию? Значит ли это, что драконы объявили войну расе людей? Или мне лично? Пользуетесь тем, что Отца рядом нет, ублюдки? Или они просто подрабатывают наёмниками? Древнейшему из королевств найдётся чем заплатить, думаю…

Латризмагиус оскорблённо вскинулся, подняв голову и распахнув крылья.

— Нет. Это не так. — в голосе дракона чувствовался гнев. — Так не должно быть. Это нарушение. Предательство. Измена…

— Так было. — выдохнул я, успокаиваясь.

Некоторое время мы молчали, думая каждый о своём. Улетать дракон не спешил.

— Полагаю, раз это ваше оружие, об их слабых местах ты мне не расскажешь. — ворчливо заметил я. — Но что же, спасибо и на том, что рассказал остальное. Организую экспедиции на хребет, и в другие горы, поищем кладки этого Алая… Посмотрим, что он скажет, когда я возьму его за яйца.

— Нет. Ты не должен вмешиваться в дела драконов, и тем более, не должен трогать наших детей. Это недопустимо. — Латризмагиус резким рывком приблизился ко мне: одна его голова была больше всего моего тела…

Я бесстрашно посмотрел в глаза дракону.

— Это война. И я буду сражаться. Можешь попробовать убить меня здесь и сейчас, но не думай, что это будет легко. Я стал куда сильнее с нашей последней встречи. Я принял к сведению твои слова, и понимаю, что вся ваша раса не ответственна за то, что случилось. Но если даже один дракон объявил мне войну, значит, я должен уничтожить весь его род: всех детей, всех жён, всех слуг, всех союзников… Вы слишком опасны. Для меня нет другого пути защитить моих людей. Может, я погибну, пытаясь. Но на моё место встанут другие. Быть может, мы слабы в ваших глазах, может, вам кажется, что мы низшая раса. Но это не значит, что вы можете сломать наш дух так просто: для этого вам придётся выжечь все королевства до единого.

— Нет никакой войны. — отвернулся, наконец, дракон, выдержав долгий взгляд. — Нет и не будет. Произошла ошибка. Я разберусь с этим. Даю слово.

С этими словами Латризмагиус взмахнул крыльями, едва не опрокинув меня, и взмыл в небеса, скрываясь в облаках. Я же легко улыбнулся. Служите драконам, значит? Кажется, я всё же нащупал ваше слабое место…

Грицелиус не стал медлить: его люди покинули лагерь раньше, чем мы двинулись с места. А затем я собрал вокруг себя всех: рыцарей смерти, культистов…

Вернейшие из верных. Надежнейшие, связанный со мной самой кровью и смертью. И всё же — разум человека хрупкая штука. Даже рыцарь смерти может сойти с ума. Даже опытный мастер смерти может не выдержать погружения в пучины безумия. Я ценил этих людей… И потому они всё ещё оставались людьми: настолько, насколько возможно.

Я смотрел на их лица: старики-гвардейцы и юные адепты магии смерти. Нет, рыцари, пожалуй, точно выдержат: Элдрих умеет подбирать людей. Но вот остальные? Лица некоторых членов культа были совсем молоды: кому-то сложно было дать на вид даже двадцать.

Возрастом совершеннолетия в королевствах считались тринадцать-четырнадцать лет: время полового созревания. Средневековье, как-никак. Эти юнцы прошли крещение смертью и кровью, выдержали чудовищный бой с магами соединённых королевств. Я знал, как Улос подбирал их: изгои, отверженные, люди из низов общества, что видел во мне шанс на нормальную жизнь…

Как много из них не выдержит?

— Мы потерпели поражение. — медленным, спокойным тоном начал я. — Но проиграна битва, а не война. Однако случившееся, безусловно, располагает к кардинальной смене плана.

Культисты слушали меня внимательно, но без особого интереса. Однако я знал, как подогреть их интерес… Чего всегда и везде алкает любой молодой маг? Конечно же знаний и силы. Не сказать, что в культе скрывались знания: база была доступна всем, Улос даже не поленился написать несколько неплохих книг для начинающих и адептов среднего уровня. При должном старании и упорстве на этой базе можно стать мастером смерти: не самым могущественным, но всё же мастером.

Но вот когда речь шла о действительно серьёзных ритуалах и проклятьях… Скажем так, они выступали в культе смерти чем-то вроде особого поощрения. Старик как-то обмолвился мне, что такая система изрядно повышает обучаемость и придаёт мотивации заметно больше, чем даже деньги или возможность высокого положения в обществе, так что и я негласно её одобрял, позволяя верному слуге распределять знания на своё усмотрение.

— Вы всё давно знаете, как распределяются знания среди нас. — продолжил я, привлекая внимание. — Но недавнее столкновение с врагами показывает, что этого мало. Слишком мало. Подобная сила заставляет всерьёз задуматься о возможности нашего поражения в этой войне. Поэтому… настало время мне начать учить вас всех лично.

Теперь на меня смотрели все. Но на этом всё не заканчивалось.

— Помимо этого, нам нужна новая армия, и она должна быть куда лучше предыдущей. — вздохнул я. — А значит, предстоит много тяжёлой работы, много практики. И очень многим не понравиться то, что мы будем делать… Включая вас. Поэтому прямо сейчас, прежде чем мы приступим, я хочу, чтобы каждый из вас сделал выбор.

Я пристально, с предельно серьёзным лицом обвёл взглядом всех членов культа.

— Тех, кто пойдёт за мной, ждёт подлинная гонка безумия. Дорога истинного могущества и истинной свободы, не признающая правил и ограничений. Кровь и смерть, сила и знания, запретные в тысячах миров. Как много раз вы готовы разорвать свою душу: и выстоять, оставшись собой? Сколько многое готовы отдать на этом пути? Я знаю, вы прошли через многое. Но эта дорога… Она без возврата. Не каждый способен пройти по ней, выдержать её, не обратившись в прах.

Я отвернулся от культистов, скрестив руки за спиной.

— Если вы не уверены в себе, вам лучше отправиться догонять людей Грицелиуса. Я не буду осуждать никого, кто не считает себя способным стать чем-то большим, чем обычный мастер смерти. Для вас найдётся и работа в Палеотре. Выбирайте.

Некоторое время культисты шушукались между собой. А затем один из них, молодой мужчина лет двадцати пяти, вышел вперёд.

— Если вы позволите, милорд, я хотел бы отправиться домой: и ещё несколько человек вместе со мной. Я очень благодарен вам и культу за всё, что вы сделали для меня, однако я предпочёл бы зажить мирной жизнью простого мастера. Жениться, завести детей… Это был очень изматывающий поход, и многие из нас, особенно люди в возрасте, просто устали. Я не чувствую в себе силы стать великим мастером смерти… Но я не предатель и буду сражаться, если вы прикажете.

— Возьмите достаточно припасов и идите. — великодушно кивнул я.

Культист махнул рукой, подзывая к себе остальных, и вместе с десятком мужчин в возрасте пошёл собирать припасы. Я почувствовал на себе взгляд Элдриха.

— Прикажешь казнить предателей? — с интересом проскрипел скелет.

Культисты попытались сделать вид, что их этот вопрос не интересует, но я всё равно видел, уши навострили многие… Возможно, Улос даже слегка переборщил со своей политикой отбора.

— Нет, я же сам разрешил уйти. — фыркнул я. — Пусть лучше поднимают простую нежить и занимаются рутиной, чем перегорят, взяв дело не по силам. В принципе, я могу отправиться дальше и один… Просто не хочу давать нашим врагам больше времени на подготовку.

— У вас сутки на размышление — кивнул я остальным. — Дорога будет не из лёгких.

Желающих уйти вслед за Грицелиусом обратно в Палеотру набралось ещё почти семь десятков. Ближе к вечеру меня посетил Элдрих.

— Многие рыцари, больше половины, хотят воспользоваться твоим предложением и отправиться посетить дома и внуков. — без обиняков заявил мне древний король. — Старики, в отличие от молодёжи, догадываются, где ты будешь брать армию, и участвовать в массовой резне желанием не горят. Не те нынче времена. Отпустишь?

— Пусть уходят. Отправляй всех желающих. — махнул рукой я. — Количество не так уж и важно на данный момент, к тому же, не стоит держать всех вместе, учитывая возможность площадных ударов. Будет даже лучше, если мы разделим силы.

Едва лич покинул мою палатку, ко мне явился следующий гость. На пороге стоял, смотря на меня полными решимости глазами, молодая звезда красных башен. Лицо молодого магистра пламени было испорчено белыми шрамами от затянувшихся ран: но всё явно шло к тому, что те затянуться полностью.

Я жестом предложил давнему соратнику сесть за стол.

— Я думал, ты уйдёшь с Грицелиусом. — заметил я.

— Старик настаивал на этом. — кивнул Итем. — Но я решил иначе.

Некоторое время мы молчали, отдав должное напиткам.

— Я уже освоил всё, что умеют мастера и магистры пламени. — посмотрев в сторону, заговорил молодой мужчина. — Дальше мне остаётся только оттачивать мастерство. На этом этапе маги обычно начинают осваивать вторую стихию: раньше мне казалось, что ветер бы неплохо подошёл…

— Что-то изменилось? — приподнял бровь я.

— Я хочу, чтобы ты взял меня в ученики. — серьёзно посмотрел на меня мужчина. — Хочу стать мастером смерти. Я так решил. Научи меня побеждать так, как побеждаешь ты.

— Это… Непростая дорога. — слегка склонил голову я. — Ты уверен в этом? Я проиграл последний бой, между тем…

— Сотня могущественных нелюдей — против одного молодого волшебника. — криво усмехнулся Итем. — И они едва сумели остановить твой шторм. Я не дурак, Горд. Я понимаю, что такие знания стоят больше, чем любое королевство: ведь благодаря этому можно завоевать весь мир. Просто скажи мне, да или нет. В любом случае, чтобы ты не решил, у тебя всё ещё есть моё слово и моя верность: я не подведу.

Я всерьёз задумался, уставившись в бокал. В принципе, не доверять Итему повода не было. Однако и делиться всем я не хотел, и он определённо это поймёт.

— Секретом бессмертия делиться не намерен. — прямо ответил я. — Парочкой высших приёмов, пожалуй, тоже. В остальном… Я могу тебя научить.

Вопреки моим ожиданиям, магистр пламени широко улыбнулся.

— Каждый имеет право на секреты. — хмыкнул он. — Я не рассчитываю на всё: главное, это узнать всё всерьёз, а не так, как ты учил культистов ранее. В остальном я разберусь сам.

— Я сделаю из тебя настоящего магистра смерти. Даю слово. — серьёзно ответил я.

Итем отсалютовал мне бокалом, лихо опрокидывая в себя остатки напитка.

— И да сожжёт наших врагов чёрное пламя. Я готов идти за тобой до конца.

С этими словами мой новый ученик покинул палатку. Я ещё долго провожал его взглядом, смотря на выход. В этот раз мне не пришлось лгать: он получит то, что хочет.

И даже больше.

К следующему рассвету в лагере остались только те, кто шёл со мной. Вернейшие из верных, лучшие из лучших. Я знал, они шли за мной по разным причинам. Многие воины и гвардейцы, что стали моими рыцарями смерти, просто не знали иной жизни, кроме верности своему королю. Другие получили шанс на вторую жизнь, богатство, возможность учить внуков и правнуков…

Культисты были иными. Я лично давал инструкции, как набирать их: и Улос, вне всяких сомнений, справился с задачей превосходно.

Изгои и отщепенцы. Отбросы и низы общества, не имеющие шансов подняться. Парии и неудачливые ученики магических орденов…

В любом обществе найдутся те, на кого смотрят свысока, и королевства не были исключением: несмотря на то, что с моей точки зрения, люди Тиала были куда более снисходительными к проступкам других людей, самим изгоям так определённо не казалось.

Я смотрел на лица, запоминая их. Некоторые жаждали знаний и могущества. В глазах иных застыла фанатичная, безумная преданность. Где-то горел огонь подлинного любопытства, а кто-то явно подсчитывал барыши… К своему удивлению я даже нашёл взглядом среди оставшихся Лию: мою ученицу, которая, как мне казалось, надолго выбыла из дел культа в связи с неудачной беременностью. Я даже и не обратил внимание на её лицо, когда привязывал к новоиспечённым мастерам теней: а девочка, оказывается, пережила ту битву.

Но независимо от того, какие мотивы вели моих последователей, все они были готовы идти до конца, и это было прекрасно.

Я широко улыбнулся. Да, с этими людьми я смогу создать новую армию, равных которой не знал этот мир.

— Итак, слушайте наш план…