Урожай Смерти

Глава 17

Юноша в чёрном плаще замер на крыше высокого особняка, напряжённо вглядываясь в окружающую его пустоту. Старый граф не ошибся: охраны сегодня действительно было меньше. Раньше ему пришлось бы ликвидировать минимум два поста, чтобы подобраться к дому иерарха, но сейчас… Несколько постов сняли на эту ночь. Пожалуй, если подкрасться с юга, достаточно будет обезвредить всего одну пару и можно будет скользнуть в так удачно открытое окно.

Тели сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаиваясь. Затем тихо подобрался поближе, выбирая удачную позицию для стрельбы. Храмовая стража носила шлем, но до шеи они не доставали… Надо попасть в голову, тогда яд вырубит их почти мгновенно.

Молодой убийца затаил дыхание, достав два стреломёта и прицелившись. Некоторое время он нерешительно тянул, хотя, казалось бы, прицел верный… Но затем всё же спустил тетиву.

Сдвоенный выстрел! Небольшой болт вошёл одному стражнику в не прикрытый шлемом висок, а другому — в шею. Первый вскоре рухнул, зашатавшись, а второй попытался что-то побулькать сквозь кровь, но не смог, осев на землю.

Тели быстрым взглядом пробежался по окрестностям. Смерти постовой пары никто не заметил, а значит, его время пришло. Юноша перезарядил стреломёты, вновь смазав их ядом, а затем тихо перелез на соседнюю крышу. Затем, разбежавшись, ловким длинным прыжком перемахнул на крышу дома верховного иерарха. Та жалобно скрипнула под его прыжком, и молодой убийца замер, прислушавшись: но никаких признаков тревоги не было.

Свесившись с крыши на двух руках и слегка раскачавшись, молодой воин скользнул в широко открытой окно на последнем этаже особняка, мягко приземлившись на расстеленный в коридоре ковёр.

Особняк не блистал роскошью. Пара вышивок на стенах, и ковёр на полу — вот и все удобства. Дверь в конце коридора, должно быть, кабинет главы церкви, но вряд ли тот работает в такое время. Нужна спальня.

Тели ненадолго задумался, как он должен разбудить могущественного мастера и не получить травмы, несовместимые с жизнью. Спросонья ведь могут и огненным шаром приласкать. Почему-то раньше этот момент никому из заговорщиков не пришёл в голову…

— Если ты решил заглянуть в гости к его святейшеству, боюсь, сначала тебе придётся поговорить со мной. — холодный голос вырвал из размышлений молодого убийцу, заставив того схватится за стреломёт.

Из тёмного угла в конце коридора вышел воин, одетый в лёгкие доспехи и шлем из чёрной кожи.

Тели вздрогнул, взглянув на него: человек, стоящий напротив, имел полностью чёрные глаза.

Молодой убийца разумно не стал вступать в полемику и разрядил стреломёт. Но не тут-то было: телохранитель главы церкви молниеносно обнажил оружие и отбил болт, заставляя своего противника вытаращить глаза. Тели неверяще попробовал вновь, но ничего не изменилось: его противник с пугающей лёгкостью отбил и второй выстрел.

Ситуация принимала крайне скверный оборот. Перезарядить стрелометы ему точно не дадут, а воин, что способен играючи отбить болт всего за десяток метров от себя… До сего дня Тели даже не подозревал, что подобное вообще возможно. Но противник это точно не его уровня.

Юноша торопливо сдёрнул колбу дымчатой завесы и разбил её, заставив коридор утонуть в дымчатом тумане.

— Я всё ещё тебя слышу. Не поможет. — раздался бесстрастный голос его врага.

Тели торопливо откупорил колбу с последним светом и выпил её. Резкая боль, казалось, пронзила каждую частицу его тела, заставляя упасть на колени.

— Решил сдаться? — неторопливо уточнил голос. — Хорошее решение. Начни с того, что расскажешь, кто тебя прислал.

Тели ненадолго замер, привыкая к новым ощущениям. Теперь он тоже слышал дыхание своего противника, но тот на удивление не спешил атаковать, стоя в центре коридора. Медленно, стараясь, чтобы его не услышали, юноша потянул оружие из ножен, взяв в другие руки пригоршню ниорского перца.

— Всё же решил драться? — скучающе протянул телохранитель иерарха. — Плохая затея, парень. Ничем хорошим это не кончиться.

Тели метнул в глаза врагу перец и бросил вперёд, намереваясь снести тому голову. Но его удар встретил жёсткий блок. Юноша чувствовал, что стал намного сильнее и быстрее, но, к его удивлению, противник не уступал ему ни в силе, ни в скорости!

— Жжётся. Но не сильно. — флегматично прокомментировал бросок Гелли.

И явно превосходил в мастерстве. Все удары молодого убийцы приходились или в пустоту, или встречали жёсткий блок. Скоротечная схватка дала ясно понять, что он не чета своему противнику, даже с последним светом.

От осознания того, что он может прямо сейчас провалиться юноша едва не заплакал. Но что ещё было делать? Вновь и вновь он исступлённо бросался на черноглазого воина, всеми силами пытаясь достать его, но всё было тщетно: словно чёрная скала, то стоял стеной, не давая пройти.

Наверное, эта битва могла продолжаться ещё довольно долго: всё-таки зелье последнего света дарует невероятную силу и скорость, пускай лишь временно и высокой ценой. Но схватка привлекла внимание.

Заспанный глава церкви в ночном халате вышел из соседней с кабинетом двери: спальня находилась совсем рядом.

— Что тут происходит, Гелли? — зевнул Этериас.

— Похоже, кто-то решил натравить на тебя убийцу. — Пожал плечами воин, кивнул на своего противника. — Удивительно быстрый и сильный, кстати, но мне не чета. Мастерством не вышел, ещё совсем мальчишка…

— Ты и сам довольно молод. — заметил глава церкви. — Но я рад, что у тебя всё под контролем.

— Мне уже двадцать было. — хмыкнул Гелли. — В деревнях пятеро детей бывает в мои годы. — А этому сколько, четырнадцать? Совсем ещё мальчишка.

Тели внимательно переводил взгляд с одного человека на другого, быстро поняв, кто перед ним. Черноглазый, наверно, из тех кто не хочет, чтобы письмо достигло адресата, и, вероятно, втёрся в доверие к главе церкви… И через него не пройти. Иерарха, наверное, долго обрабатывали, и убийце он не доверится, а значит, у него только один шанс.

Метнувшись зигзагом из стороны в сторону, молодой убийца сорвал с пояса письмо и метнул его прямо в главу церкви со всей силой и скоростью, на которые были способен.

Но к его глубочайшему сожалению даже это не сработало. Гелли с невероятной скоростью размазался в воздухе и поймал письмо.

От осознания безысходности и собственного провала из глаз молодого диверсанта брызнули слёзы. С истошным воплем, разбудившим весь дом, он отчаянно и безрассудно бросил на обладателя письма, намереваясь отрубить тому руку. Но в итоге лишь получил удар эфесом в висок и кулём свалился на пол.

— Ты его случайно не убил? — обеспокоенно спросил Этериас, подходя поближе.

— Нет, только вырубил. — качнул головой Гелли. — Ещё дышит.

— Отлично. — глава церкви довольно улыбнулся. — Никакого смертоубийства и теперь у нас есть пленный. Кстати, что это за штука, которую он метнул последней? Всё было так быстро, я не рассмотрел…

Гелли разжал ладонь и уставился на письмо с лёгким недоумением.

— Похоже, письмо. Наверное, ядом пропитано, не стоит открывать. — пожал плечами лучший воин храмовой стражи. — Последняя ловушка, думаю, рассчитано на твоё любопытство.

— Может, ты и прав. — покладисто согласился подзащитный с телохранителем. — Я доверяю тебе в вопросах своей безопасности. Вяжи его и тащи в подвал, камера на этот случай там уже готова. Письмо исследуем позже, а пока закинь его в непроницаемую сумку и отдай мне.

Гелли согласно кивнул, и быстро спустился по лестнице, вскоре вернувшись с верёвкой и плотной кожаной сумкой, куда положил письмо. Сумку быстро перекочевала в руки главы церкви, а верёвка — на руки и ноги неудачливого убийцы.

Помощник иерарха уже было собрался закинуть убийцу на плечо и понести в подвал, как вдруг внезапно замер.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросил Этериас.

— Да, не так. — медленно сказал Гелли, прислушиваясь к телу. — Он должен потихоньку приходить в себя, и я слушаю звук его сердца, чтобы определить, когда это произойдёт. Но это не происходит. Более того, жизненные процессы, похоже, замедляются, как и сердечный ритм. Мне кажется, что он умирает.

Этериас нахмурился и подошёл поближе, внимательно рассматривая своего убийцу. Это совершенно не входило в планы. Он положил руку на грудь юноши, и почувствовав токи жизненной энергии, с удивлением понял, что его помощник прав: молодой парень, не имеющий видимых ран, действительно умирал!

— Нет, так просто ты от меня сбежишь. — скрипнул зубами глава церкви. — Гелли, ты прав. Прикажи остальным позвать целителей, и побольше, я постараюсь удержать его грани — не зря же я столько тренировался в целительстве на случай войны…

Гелли быстро отдал команды другим воинам храмовой стражи и вернулся, напряжённо смотря на бессознательное тело убийцы. Этериас, нахмурившись, широким потоком вливал жизнь в молодого воина, которая утекала словно вода сквозь пальцы.

— Такое чувство, что его организм сложно пожирает сам себя. — скрипнул зубами верховный иерарх. — Если бы не моя подпитка, он бы уже давно умер. Даже не знаю, с чем это сравнить, на яд совершенно непохоже. Никогда такого не видел.

Гелли всерьёз задумался. А потом его словно осенило.

— Последний свет! — решительно сказал юноша. — Или что-то похожее. Я слышал о таком зелье от стариков из храмовой стражи.

— Что это за дрянь и как с ней борются? — поджал губы иерарх, смахивая выступившую от напряжения на лбу каплю пота. — И почему подобную мерзость назвали светом?

— Это что-то вроде зелья последней битвы. — пожал плечами Гелли. — Никогда сам не встречал в продаже и не видел: старики говорили, такое делают только мастера из числа странников. Просто раньше орден и церковь были не разлей вода, проблемы в этом не было… Как я слышал, зелье даёт силу, скорость, обострённые чувства, но ценой твоей жизни. Его принимают опытные старики-ветераны, направляясь в свою последний бой. Учитывая, что парень явно что-то вылакал перед боем, и как быстро он двигался… Полагаю, здесь нечто схожее.

— Как-то этот парень не похож на ветерана. — хмыкнул Этериас.

— Возможно, только поэтому он ещё и жив. — холодно ответил Гелли. — То, что выдержит молодой парень, не выдержит старик. Но даже так, он умирает…

— Никто не умрёт сегодня в моём доме. Никто. — отрезал глава церкви, прикрыв глаза и сосредоточившись на исцелении.

Вскоре прибыли выдернутые по тревоге целители: но работы им осталось немного. Уставший, истощённый верховный иерарх сидел рядом с бессознательным юношей, который уже не спешил умирать.

— Это пленник. — распорядился глава церкви. Вы должны следить, чтобы он не умер. Он принял последний свет или что-то схожее, но я сумел его вытащить. Вопросы?

— Всё ясно, ваше святейшество. — склонил голову самый старший из целителей.

Этериас зевнул. Пожалуй, после такого не грех и пойти вздремнуть. Дело сделано, допросить убийцу можно и с утра… Но именно в этот момент по лестнице, грохоча сапогами, поднялся взмыленный гвардеец.

— Его Величество вызывает вас к себе, мастер Инвиктус. Немедленно. — поклонился воин, пытаясь отдышаться.

Этериас мужественно подавил желание сказать слова, совершенно несоответствующие его духовному сану. И отправился во дворец, в сопровождении Гелли и десятка воинов храмовой стражи.

— Мы потеряли двоих, ваше святейшество. — буркнул глава охраны иерарха по дороге. Отравленные болты, в шею и в голову. Не сразу даже заметили.

— Будем надеяться, королю повезло больше. — вздохнул глава церкви. — Проклятье, как же так? Мы же точно рассчитали, к дому можно было подобраться, не трогая стражу.

— Это был совсем мальчишка. Неопытный. — мрачно сказал Гелли. — Не нашёл тихого пути, но сумел убить постовых. Никто не ожидал, что на такое дело пошлют подростка. Вряд ли он знает многое…

— Мы найдём того, кто в этом виновен. — твёрдо сказал Этериас. — Найдём и заставим его ответить за свои преступления.

Дальнейший путь до королевского дворца они проделали в гробовом молчании.

По дороге к королевскому кабинету главу церкви встречали мрачные картины: пылающий пожар в королевском квартале, кровавые полосы на полу — похоже, кто-то убирал мёртвые тела… Совсем недалеко от кабинета, у королевской спальни, весь пол коридора был залит тёмной кровью.

Сам владыка Ренегона молча сидел в кабинете прямо в доспехах, мёртвым взглядом уставившись в письмо. Этериас тяжело уселся напротив.

— Я потерял двоих. — со вздохом признался мастер. — Не удалось учесть всё. Но мы взяли убийцу живым, это уже что-то, даже если он знает мало. Что здесь случилось?

— Убийства случились. — флегматично ответил король, встречая друга равнодушным, усталым взглядом.

— Сколько ты потерял? — прямо спросил Этериас.

— Больше трёх десятков гвардейцев. — тихо ответил король. — И ещё неизвестно, сколько погибнет от пожара, который до сих пор не потушили. Но, помимо этого, я потерял себя. Сегодня я убил человека.

— Ты убил? — глаза верховного иерарха широко расширились.

— Я убил. — мёртвым голосом подтвердил король.

Этериас поднялся и принялся расхаживать по кабинету из стороны в сторону. Убийство человека — пожалуй, наиболее осуждаемый как церковью, так и простыми людьми поступок. Нет, умом он знал, что это возможно, и они довольно давно выяснили, что мысленные блок неприятие подобных поступков — вещь искусственная, ограничивающая свободу… Вероятно, в пылу боя его друг сломал его, и всё же убийство есть убийство. Свободен ты или нет, выбор любого хорошего человека — не убивать других людей.

По крайней мере, если у тебя есть такая возможность. Иногда есть лишь выбор между своей жизнью или чужой…

— Я полагаю, у тебя не было иного выбора… — неуверенно протянул Этериас. — Он был убийцей, безу…

Кормир II внезапно взревел, сметая все бумаги и письменные принадлежности со своего стола, резким, невероятно быстрым движением достал меч и обрушил его на стол. Он с исступлённой яростью принялся рубить всё вокруг: стол и мебель, стеллажи с книгами и напитками… Этериасу даже пришлось отступить в угол, чтобы самому не быть разрубленным на куски.

Гнев короля был страшён, и глава церкви, впервые видевший друга в таком состоянии, мог лишь растерянно смотреть на него, не зная, что делать. Лишь когда в кабинете не осталось ни одного целого предмета мебели, верховный иерарх тихо произнёс:

— Хватит. Гнев не вернёт павших.

Король резко опустил оружие и словно сдулся, выпустим из себя весь воздух, в один миг превращаясь из яростного воина в сломленного человека.

Этериас мягко взял друга за руку и присел с ним на уцелевшую треть гостевого дивана.

— Я понимаю твой гнев на самого себя, но всё же… Я не уверен, что тот, кто пришёл сюда убивать заслуживает твоего снисхождения.

— Ты читал письмо? — мрачно посмотрел на друга король.

— Нет, но при чём здесь это? — вскинул брови волшебник. — Мы решили, что это ловушка, возможно, оно отравлено. Я взял его с собой, в сумке, но ещё не исследовал…

— Ну, моё точно не отравлено. — криво усмехнулся король, поднявшись.

Некоторое время владыка влиятельнейшего из королевств копался в порубленном на куски мусоре, а затем выудил оттуда искомое письмо, которое чудом уцелело в этом погроме. А затем молча вручил его Этериасу. Верховный иерарх с лёгкой опаской взял письмо, словно это была ядовитая змея, и внимательно вчитался в строки.

Его Величеству, благословенному владыке и королю Ренегона Кормиру II.

Знайте, если вы читаете это письмо, значит, я уже мёртв. Я пишу его с надеждой, что никому и никогда не придётся его читать, но если судьба распорядилась иначе, то пусть оно послужит вам предупреждением о грядущих событиях, что, несомненно, принесут боль и ужас в наши королевства. Незадолго до написания это письма я стал свидетелем ужасающих, вселяющих ужас в душу любого из рыцарей людей событий, жестокости и безжалостности которых нет и не может быть оправдания. И главной причиной и виновником этих событий является мой родной ученик, сэр Горд, рыцарь ордена странников и король славных земель Ганатры. Мне сложно сказать, что толкнуло его на подобный путь. Была ли в этом моя вина? Оказался ли я настолько ужасным наставником? Или, быть может, зло дремало в нём с самого рождения, а я оказался слишком слеп, чтобы разглядеть его в нём? А может, то было вмешательство иных сил за гранью нашего воображения, что превратили его в чудовище? Я не знаю ответа, но знаю, что чудовище, в которое превратился мой бывший ученик должно быть остановлено. Я видел, как по его приказу похищают людей, что бесследно пропадают. Я видел, как он без единого колебания убивал и отдавал приказы убивать и разрушать. Я был свидетелем неведомого, но чудовищного мистического ритуала, в котором принесли в жертву тысячи людей по его приказу: и действо это было столь ужасающим, что даже северные варвары, кои, согласно воззрениям жителей Арса невероятно жестоки к нам, людям, были в страхе от этого. Как долго это продолжается? И как много чудовищных преступлений осталось скрыто от моего взора, ослеплённого любовью к ученику? Я не знаю ответа, но знаю, что как рыцарь людей я обязан положить этому конец, даже если это значит убить другого человека. И хотя я не уверен, осталось ли в чёрном сердце моего ученика хоть что-то человеческое, я твёрдо знаю, что там осталось желание власти. Оно было в нём давно, с самого начала: и пусть желание рыцаря стать достойным лордом или даже королём никогда не было пороком, я уверен, его желание простирается куда дальше. Нет, мой бывший ученик хочет большего, чем быть просто королём. Он хочет властвовать над всем королевствами, и, быть может, даже больше. Если вы читаете это письмо, значит, я провалился и не смог убить своего бывшего ученика. Я хотел сделать это втайне, секретно, дабы никто никогда не узнал, как низко могут пасть даже величайшие из рыцарей, и как чудовищно жестоки бываем мы, люди. Я знаю, мне, как воспитавшему подобное чудовище, нет и не может быть прощения, но молю вас: ради вашего же собственного блага и блага всех людей в королевствах вы должны остановить то чудовище, в которое превратился король Горд. Сим письмом я также лишаю его рыцарского достоинства и членства в ордене странствующих рыцарей, как магистр, и призываю каждого человека в королевствах, благородного или нет, любыми способами остановить его, чтобы раз и навсегда положить конец его преступлениям. Я оставлю это письмо вернейшему из своих воинов, что я знаю, и пошлю копию к верховному иерарху церкви, дабы быть уверенным, что оно точно достигнет адресата.

Кадоган Бессмертный, магистр ордена странников.

Письмо выпало из рук верховного иерарха, едва он дочитал его.

— Это же значит…

— Это значит, что я убил невинного человека. Возможно, вернейшего из рыцарей, что я когда-либо знал. Героя, что просто выполнял приказ. — мрачно кивнул Кормир II. — И что мы устроили ловушку там, где нужно было просто дать аудиенцию. Добро пожаловать в клуб чувства вины.

Король, пошатываясь, подошёл к разрубленному на части и залитому дорогущими напитками шкафу, и, слегка покопавшись там, достал уцелевшую бутылку. Приложившись к ней, он протянул её другу. Этериас лишь мрачно последовал его примеру, вытерев губы рукавом.

— Мы не могли знать… Учитывая, что случилось в Палеотре…

— Конечно, не могли. — покладисто согласился король. — Посмотри на пожар за окном. Стало легче?

Глава церкви бросил взгляд на пылающий огонь. Легче не стало. Затем волшебник решительно снял с плеча сумку и вскрыл собственное письмо.

— Копия. — со вздохом сказал он. — Только для меня лично…

— Если у тебя есть дельные предложения, с чего нам начать разгребать это дерьмо, я тебя слушаю. Потому что у меня не идей. — вздохнул король.

— Несмотря на всю серьёзность ситуации, мы должны рассматривать вариант, что письмо — подделка. — нахмурился Этериас.

— Ты хватаешься за соломинку, но ты прав. — невесело кивнул владыка Ренегона. — Здесь печать магистра странников, я её знаю. Может, её и подделали, кто знает. Ещё идеи?

— Мы должны выждать. Послать шпионов, проследить за тем, как он себя ведёт. Обвинения очень серьёзные. — слегка подумав, предложил волшебник. — Всё это пугающее напоминает правду, конечно. Тогда и события в Палеотре смотрятся по-другому. Ведь тогда, выходит, что он просто захватил там власть, верно? Сперва Арс, затем Палеотра…

— Теперь Таллистрия. — понимающе кивнул король. — Да, ты прав, это выглядит как сложившаяся мозаика. Кто знает, может, и за убийство иерархов стоит он?

Этериас замер.

— Это не приходило мне в голову. — прищурился волшебник. — Не думаешь, что валить все преступления в королевствах на одного злодея плохая идея?

— Не факт, что он действует один. — пожал плечами король. — Но, так или иначе, мы выясним это. Скрывать подобное вечно никто не сможет, тем более, когда мы будем внимательно смотреть. Допустим, вы убедились, что обвинения правдивы, и король Горд — безумец, человек с чернейшим в мире сердцем. Что дальше?

— Я арестую его. — пожал плечами Этериас. — Это нарушает законы, неоднократно поддерживаемые всеми королями на конклаве. Будем судить его и лишим короны.

— Как же ты наивен. — покачал головой Кормир II. — Человек такого склада просто не даст себя арестовать. Он порубит на куски тех, кто придёт это сделать, а потом объявит нам войну. А у него уже три королевства… Даже нам может не хватить сил победить.

Волшебник растерянно застыл на месте, осознавая правоту своего друга.

— Но… Что нам тогда с ним делать? Если мы не можем просто взять и арестовать его... А ведь он вдобавок король, и одно письмо может быть недостаточным доказательством. Но не оставлять же всё как есть!

— Соберём конклав королей. — слегка поразмыслив, принял решение владыка Ренегона. — Напишем письма другим королям, от нас обоих. Будем настаивать на полной секретности, соберёмся тайно. На это моего влияния ещё должно хватить. Покажем им письма, убедим поддержать нас. А затем, вместе издадим указ об аресте и пошлём десяток-другой мастеров, чтобы арестовать его. Подготовим отряд заранее.

— Ты же понимаешь, что это всё равно может быть война, даже если нам удастся это сделать? — посмотрел в глаза другу Этериас. — Я бы попытался вернуть тебя, если бы подобное провернули с тобой. Мастера его королевств могут и не знать ничего, и решить спасти своего короля.

— Другого выхода у нас нет. — скривился король. — Мы не можем сидеть сложа руки.

— Хорошо, тогда собирай конклав и отправляй шпионов. — кивнул Этериас.

С этими словами иерарх резко развернулся и направился на выход из кабинета.

— А ты что будешь делать? — вяло бросил ему в спину король.

— Я соберу отряд мастеров. Возьмём лучших из лучших, направлю с ними Гастона… Но, помимо этого, у меня есть идея, как проверить, что на самом деле случилось в храме.

— Постой, какая идея? — оживился король, закричав вдогонку.

Но Этериас его уже не слышал. Он уже быстрыми шагами двигался дальше по коридору, полностью погруженный в раздумья. Значит, чудовищный мистический ритуал, да? Если такие существуют… вероятно, есть и не слишком чудовищные. А значит, можно придумать что-то, с чем справятся он сам вместе с подчинёнными. Искусство нейтраля не подразумевало каких-либо взаимодействий с посторонними предметами: разве что поглощение сил из источников стихийной энергии, вроде воды из оазисов. Но мастера Ренегона недаром считаются искуснейшими в королевствах. Вместе они смогут что-нибудь придумать.