Урожай Смерти

Глава 12

Это был тихий, тёплый вечер, и я стоял на одной из башен городских стен Виталии, наслаждаясь внешним видом медленно погружающегося во мрак города. Люминесцентные растения уже были хорошо различимы в вечернем сумраке, создавая множественные цепочки огоньков вокруг города, что образовали замысловатые, явно выверенные с любовью и заботой узоры. Огни столицы Таллистрии ещё не угасли, но город явственно готовился ко сну.

Пожалуй, даже при всем своём цинизме я не смог бы спорить с тем фактом, что в этом городе было приятно находиться. Цветочный запах терновника был легко уловим, но отнюдь не бил в ноздри, а скорее мягко обволакивал тебя, придавая свежести, а лёгкая прохлада ничуть не заставляла носить одежду потеплее.

Я бросил взгляд на отблески гигантского озера, рядом с которым была построена Виталия, и сжал кулак. Желание уничтожить всё вокруг жгло меня изнутри, становясь почти невыносимым. Всего один удар, и зелёные стены вокруг города обратятся в прах. Сколько раз мне придётся запустить пожиратель жизни, чтобы внутри каменных стен не осталось ничего живого? Пять, может десять? А затем можно было бы заглянуть в лицо этой суки и насладиться выражением…

Я вдохнул и выдохнул, разжимая кулак и опуская руку. Месть — это блюдо, которое стоит подавать холодным. Осталось совсем немного.

Две важнейшие задачи привели меня в Таллистрию — желание отомстить и дальнейшее продвижение плана по захвату власти в королевствах. Таллистрия была почти так же богата, как Ренегон или Палеотра, и почти так же густо населена. Её проблема была всего в двух вещах: доминировании женского населения, и постоянных тратах на борьбу с окружающей их флорой и фауной, которые размножались с невероятной для других королевств скоростью. Королевство жизни, в котором шла вечная борьба за место под солнцем…

Только это и не давало Таллистрии стать сильнее и влиятельнее государств-фаворитов. И всё же, я считал местных амазонок важной целью. Получив Таллистрию, я возьму сам Ренегон в клещи, окружив его с севера, юга и востока. Скоординированный удар четырёх королевств, возможно, смог бы потеснить даже вечного лидера. А взять Ренегон здесь и сейчас значило взять власть над всеми людьми Тиала. Оставшиеся королевства можно будет легко смести поодиночке.

У меня уже были воины, и уже были деньги. Таллистрия имела целительниц, что могли соперничать с лучшими мастерами жизни Ренегона, и это было ключевых звеньев цепи моих планов, которые вели к захвату сильнейшего королевства людей. Нужно лишь получить их.

Я долго раздумывал, как именно мне получить власть над королевством амазонок, и, к сожалению, здесь не находилось совсем простого пути.

Исторические хроники говорили, что Таллистрия никогда не вела войну с другими государствами. Тому было сразу несколько весомых причин: слабая проходимость местных дорог и лесов, обилие фауны, что мешало провести армию, и, наконец, шовинизм.

Удивительно, но патриархальное средневековое общество в большинстве своём просто брезговало воевать со своеобразными амазонками, и это стало надёжнейшей защитой для королевства жизни: любые обиды или недопонимания между Таллистрией и другими королевствами ограничивались введением торговых пошлин, эмбарго, или демонстративным закрытием границ.

Таллистрийских королев даже иногда не приглашали на конклавы королей, мотивируя это полом, хотя даже дураку было очевидно, что дело в насквозь политических причинах.

Для войны с Таллистрией требовался крайне весомый повод. И я придумал, как организовать именно такой.

Стражницы, что несли пост на участке стены оккупированной мною башни, полагали что у меня здесь свидание. С меня даже не взяли денег или взятки, когда я вежливо попросил освободить башню для встречи с девушкой, и принёс сюда лежанку, напитки и цветы. Лишь провожали завистливыми взглядами.

Я потянулся к карману мантии, и достал оттуда цепочку с чёрными бусинами. Их было ровно десять штук.

Это было последнее из моих изобретений, сделанное по дороге из Арса в Палеотру. Я вложил сюда все то, что осталось после обретения моего бессмертия. Найти мельчайшие остатки праха собственных людей, плавающие в бассейне из почерневшей крови, что осталась после моего ритуала, но я справился.

Потому что их души всё ещё были там. То, что от них осталось, по крайней мере. Искорёженные чудовищным потоком силы смерти, вероятно, забывшие и потерявшие себя, но все ещё существовавшие.

Теперь уже мастер Эскилион вернулся в культ смерти. Шестёрку выдержавших испытание тел, я, после коротких раздумий, отправил к бирюзовой гвардии. Но вот оставшиеся десять верных…

Сложно сказать, на что можно было истратить их прах: это был своего рода уникальный ингредиент, способный не просто усилить, а даже создать кардинально новый ритуал или проклятье.

Я сделал из них оружие последнего шанса. Взял расчёты Имматона, подогнал их под искажённые души и дочерна насыщенный силой смерти прах, и заключил это в оболочку из плотного алхимического стекла, на котором выгравировал символы ритуала собственной силой. В теории, каждый разбитый стеклянный шарик должен выпустить на волю могущественного прахового фантома — нематериальную, практически неразумную, но одновременно почти неуязвимую и чудовищно могущественную нежить, способную разорвать человека за доли секунды.

В целом, у меня не было могущественных врагов в королевствах. Бояться было нечего. Может, мне даже не требовалось подобное оружие последнего шанса, ведь я был бессмертен и не знал недостатка силы. И все же я сделал это.

Пообещайте мне одну вещь… Когда будете брать Таллистрию…

Я бережно сжал цепь со стеклянными шариками, поднося её ко рту, как чётки во время молитвы.

— Осталось немного, Лонис. — прошептал я. — Мы оба получим нашу месть.

Не думаю, что я вообще способен чувствовать благодарность к кому-либо на полном серьёзе, с настоящей искренностью. Подобное делает тебя слабым, а я всегда стремился быть как можно дальше от любого рода слабостей. Это удавалось не всегда, но с большей частью я справлялся хорошо.

Но один из уроков, который я крепко-накрепко выучил из своей прошлой жизни, заключался в том, что если ты не платишь свои долги, рано или поздно один из них может нагнать тебя и ударить в спину. И потому я намеревался выплатить свой долг этому парню — не так уж и дорого это будет стоить. Не знаю, сколько стоило бы моё бессмертие в его глазах, но я определённо сделаю так, что спеси в этом городе останется поменьше.

Внизу лестницы, ведущей на вершину башни, послышались шаги.

— Милорд? — раздался тихий, неуверенный женский голос.

На самом деле, я почти не обманул стражниц: у меня действительно было назначено свидание на башне. Вот только не с любовницей, а с одной из агентов Люсьена в Таллистрии.

Молодая, лет двадцати девушка в простом, закрытом зелёном платье и грубой накидки с серым капюшоном неуверенно смотрела на меня, робея. На фоне последней бурной ночки с кучей красавиц, она смотрелась совсем невзрачно. Пожалуй, даже Лия была смазливее: обычная простушка. Может, на этом люди Люсьена и завербовали её? Явно местная горожанка.

— Докладывай. — коротко приказал я, повернувшись спиной к шпионке.

— У королевы нет детей, это точно. — тихо заговорила девушка. — Принцесса почти наверняка не имеет любовников, по крайней мере, открыто. За последние месяцы она редко покидала дворец, и никогда не оставалась нигде на ночь. По столице ходят слухи, что королевский род чем-то прогневал мать-природу. Сперва странная смерть старой королевы, хотя той было далеко до старческой немощи, теперь ЕЁ Величество Меллистрия так и не обзавелась наследником, хотя прошло уже немало времени с её коронации. Конечно, открыто об этом…

— Она могла скрыть ребёнка? — оборвал шпионку я. — Родить втайне, а потом спрятать наследника, чтобы в один момент, когда тот подрастёт, разом захлопнуть всем рты?

— Да, милорд, такое могло произойти. — после коротких раздумий кивнула мне шпионка. — У королевы было немало любовников после коронации, но в какой-то момент как отрезало. Возможно, она сдалась и не смогла найти ребёнка, но и другой вариант не исключён. Она не покидала дворец почти год, это подходит по срокам беременности…

Я недовольно поджал губы и сжал кулак, заставляя шпионку сжаться и притихнуть. Сработало ли проклятье? Может, да, может, нет… Что-то явно мешало Меллистрии завести детей, но смогла ли она в итоге вылечить слеплённое на скорую руку проклятье? Или нет?

Мне нужна была Таллистрия, и единственный вариант легального получения королевства был в том, чтобы объявить себя регентом при наследнике. Для этого мне нужен был ребёнок от члена королевской семьи, причём все прочие дети должны быть ликвидированы.

— Выходит, мы не знаем наверняка. — раздражённо бросил я. — Ещё что-нибудь полезное сказать можешь?

— Ваше инкогнито не было раскрыто, милорд. Нет никаких приготовлений к встрече короля во дворце, значит, никто не знает о вашем прибытии в Виталию — не поднимая головы, прошептала девушка.

— Это я и сам выяснил. — холодно ответил я. — Есть что-то ещё?

Шпионка сжалась так, словно приготовилась к удару. На миг мне показалось, что она больше ничего не скажет, но та всё же тихо промямлила:

— Я…возможно.

— Говори ясно и чётко. — смягчил тон я. — Сейчас могут быть важны любые мелочи.

Девушка несколько раз вдохнула и выдохнуло, успокаиваясь, и нашла в себе силы поднять голову и посмотреть на меня:

— Я думаю, королева могла сыграть в тётушку, милорд.

— Поясни. — нахмурился я.

— Это такая присказка у нас в Таллистрии. — слегка приободрившись, сказала шпионка. — Когда молодая девушка не хочет воспитывать ребёнка сама, она может отдать знакомой тётушке его на воспитание. У молодых дур часто бывает ветер в голове, а сидеть с детьми — тяжкий труд. Но некоторые пошли дальше: если какой-то девице лень рожать, она может запереться или уехать на год куда-нибудь, а потом сделать вид, что отдала ребёнка тётушке. Или даже демонстративно поступить так, привезя с собой сироту подходящего возраста. Бездетные женщины в Таллистрии не слишком уважаемы, и подобной хитростью некоторые мерзавки избегают осуждения общества.

Я задумчиво потёр подбородок. Да, женщины могут быть хитры на выдумки. Выходит, Меллистрия могла сделать вид, что тайно завела наследника, загадочно сверкая глазками на осторожные вопросы придворных о судьбе династии, а проклятье тем временем работает? То, что моя рыжая принцесса всё ещё находится рядом с сестрой и никуда не уехала, говорит в пользу того, что королева держит при себе единственную оставшуюся наследницу. Пожалуй, это был бы идеальный вариант, но окончательно проверить можно будет только при личной встрече, увы.

— Знаешь ещё что-нибудь полезное? — без особой надежды вяло осведомился я, скосив взгляд на притихшую шпионку.

Та на пару мгновений задумалась, что-то прикидывая в уме, а затем отрицательно помотала головой. И правильно, пожалуй — мелочи меня не интересовали.

На несколько минут на башне воцарилась тишина. Я задумчиво облокотился на зубец, смотря на отблески светящихся водорослей, что серебристым светом подсвечивали тёмную водную гладь озера. План был хорош на первый взгляд, но интуиция слово зудела на подкорке сознания, пытаясь предупредить меня о чём-то.

Возможно, я допускал где-то ошибку. Чего-то не учёл в своём, пожалуй, достаточно простом плане. Незадолго до поездки я поделился планами с Элдрихом и Улосом, как с самыми доверенными лицами, и они не увидели изъянов в моей идее. Однако два лича, возможно, не так хорошо понимали людей, как понимал я. Да и речь шла о королевстве жизни…

В бездну. Даже если я где-то просчитался, действовать надо здесь и сейчас. Лучшего шанса у меня не будет. Нерешительность — удел слабаков.

— Я больше вам не нужна, милорд? — робко спросила шпионка, вырывая меня из мыслей.

Я обернулся и окинул взглядом простоватое лицо девушки. Оно совершенно не вызывало желания продолжить знакомство. Но если ты собираешься попытаться сделать что-то тайно, по меньшей мере, постарайся провести встречу идеально, не оставив никаких подозрений.

Я подошёл к девушек и цепко посмотрел ей в глаза.

— Я сообщил стражницам, что у меня здесь свидание. — негромким голосом я уведомил девушку. — И я не намеревался лгать.

С этими словами я банально и бесцеремонно впился поцелуем в бедную шпионку. Та аж запищала от неожиданности, но не сопротивлялась.

— Впрочем, если ты против, я могу сказать, что свидание прошло неудачно… — я бросил взгляд на раскрасневшуюся, слегка ошарашенную девушку.

Она скинула с себя одежду, не колеблясь ни секунды. А уже следующим утром я стоял в тени неподалёку от городских ворот, встречая коронный караван.

Капитан Фелис выглядел усталым. Но мгновенно встрепенулся, начал искать меня взглядом, едва прошёл городские ворота. Надо сказать, это было интересной особенность старослужащих гвардии как Ганатры, так и Палеотры: долгие годы тренировок в искусстве жизни приводили к тому, что они наловчились безошибочно чувствовать приближение сюзерена через связующую нить клятвы. Быть может, я бы остался неузнанным, оставь я королевский меч, но это было попранием всех мыслимых и немыслимых традиций. Поэтому я просто прятал его под плащом, и для капитана это не оказалось помехой.

Облегчение в глазах гвардейца, когда наши взгляды встретились, можно было есть ложкой. Кажется, он до последнего боялся, что король где-то невзначай погибнет, и виноват в этом будет, конечно же, он. А ведь это был бы уже второй погибший король в карьере бедного капитана. Фелис внимательно осмотрел мою одежду, что-то прикинул в уме, и быстро сделал вид, что рассматривает достопримечательности Виталии, а случайный рыцарь его совсем не интересует. Я невзначай скользнул к каравану, теряясь в толпе ведущих его гвардейцев. Большинство из них узнали меня не сразу, а остальных мгновенно просветили шёпотом, пока я проталкивался к капитану.

— Не возражаете, если я присоединюсь, капитан? — весело хлопнул его по плечу я.

Капитан бросил один взгляд на гвардейцев, и те мгновенно и как бы невзначай окружили вокруг нас, отрезая подальше любые любопытные уши, что могли возникнуть на нашем пути.

— Я так полагаю, вы здесь инкогнито, милорд — негромко ответил Фелис, не меняясь в лице. — Будут какие-то специфические указания?

— Для начала я хочу узнать, что с моими людьми. — убрал улыбку я. — Добрались без потерь.

Капитан болезненно поморщился.

— Тридцать четыре гвардейца погибло. Ещё несколько человек из обслуги. Мастера все целы.

— Мне казалось, охрана достаточно сильна. Вы сами убеждали меня в этом. — холодно заметил я. — В чём причина таких потерь?

— Мы использовали старые карты. Часть поселений и стоянок давно необитаема, заросла, и более непригодна для того, чтоб разместить караван. — глухо ответил капитан. — Каждый раз, оставаясь на ночлег в таком месте, мы теряли людей. Если бы не поддержка мастеров огня, боюсь, мы бы потеряли половину гвардейцев, пока добирались до границ центрального герцогства.

— Я не потерял никого из своих спутников.

Капитан Фелис опустил голову, отводя взгляд в сторону.

— Я готов принять любое наказание, Ваше Величество. — мрачно ответил он.

— Вернёмся домой — будете лично рассказывать семьям погибших гвардейцев, как и почему они погибли. — бросил я. — И пошлите кого-нибудь приобрести актуальные карты, прямо сейчас.

Капитан молча кивнул и быстро отрядил несколько гвардейцев найти картографов.

Я окинул взглядом других гвардейцев. Настроение у тех тоже было не сказать, чтобы боевое. В глаза мне никто не смотрел: воины считали такие потери на рядовом сопровождении каравана тотальным провалом, и в целом были недалеки от истины. Если не учитывать особенности Таллистрии, элитный отряд латников королевской гвардии вполне должен быть способен расправиться с большинством хищников средней степени опасности без потерь. А те, что посерьёзнее, редко выходят на давно протоптанные торговые маршруты.

— Кто-нибудь, найдите мне гвардейские доспехи на мой размер. — приказал я. — Вплоть до аудиенции никто не должен меня опознать.

В караване простого торговца, быть может, не нашлось бы хороших запасных доспехов. Но это был коронный караван, охраняемый элитой красно-золотого королевства, и гвардия Палеотра получала лучшее из того, что можно достать. В запасных нашлись и доспехи на мой размер, и красно-золотой плащ, и даже закрытый шлем с хорошим обзором.

Я планировал провести несколько дней в облике простого гвардейца, ожидая, пока капитана Фелиса допустят до аудиенции, но королева оказалось куда расторопнее: нашу делегацию приняли сразу после обеда.

Капитан Фелис в сопровождении двух мастеров красных башен, что возглавляли пятёрки, вошёл в тронный зал, а я вместе с двумя десятками гвардейцев я вошёл в тронный зал, выстраиваясь в две шеренги по бокам.

На балюстрадах тронного зала собралось немало придворных: визит столь крупного коронного каравана в недружественное государство событие отнюдь не рядовое. На троне сидела знакомая мне теперь уже королева Меллистрия Таллистрийская, а её рыжая сестра стояла рядом, за спинкой трона.

Первый же взгляд, брошенный на королеву, заставил меня замереть, напрягшись.

Я не обладал способностями энергетического прозрения, с помощью которых видели мир мастера Ренегона, и не пел шаманского варева. Но спустя долгие годы практики искусства смерти я мог, словно мощнейший радар, обнаружить любое проклятье или любую нежить за мили от себя. И тем страшнее было чувство, исходившее от королевы…

Это не было заметно сразу, даже для меня. Королева есть королева, и мощнейшие жгуты жизни, идущие от расквартированной неподалёку гвардии наверняка питали её, пусть и неощутимые для меня сейчас. Но вот то, что таилось в районе её поясницы…

Никогда, за всё свою практику искусства смерти, я не чувствовал ничего подобного. Несомненно, это было проклятье: причём столь мощнейшее, что вложи я эту силу в один удар, то мог бы убить всех людей, что находились в зале за одно мгновение. Честно говоря, я не уверен, что вообще смог бы пропустить через себя такой поток силы и не рассыпаться в прах за один-единственный удар.

Этим можно было уничтожить город. В буквальном смысле. Я чувствовал это проклятье как гигантского, невероятно насыщенного силой прочнейшего паука, или пиявку, что присосалась к королеве и питалась её жизнью. Клубок из хаотичных, запутанных нитей, царапающих ножек и присосок, состоящих из настолько мощной силы смерти, что, казалось, они вот-вот станут материальными, пожирал её изнутри, и, похоже, уже довольно давно.

Я чувствовал себя так, словно я оставил королеве в подарок маленькую мышь, и вернувшись, обнаружил, что та выросла в чудовищных медведя-убийцу. Несомненно, скорее всего это было то самое проклятье, которым я наградил Меллистрию в первое посещение королевства жизни, но что превратило его в ЭТО?

Капитан Фелис доставал верительные грамоты и рассыпался в приветственных словах, рассказывая про визит дружбы, а я лихорадочно размышлял. Есть только одна вещь, что способна превратить рядовое проклятье, сделанное экспериментально и на скорую руку, в нечто подобное. Это жертвы. Много, очень много жертв. Но королева совершенно точно не владела искусство смерти, я бы узнал адепта с первого взгляда. Откуда же…

Осознание остудило бег мыслей, возвращая кристальную ясность мышления. Я почувствовал, как почти позабытая и давно неиспользуемая боевая химия внутри моего тела хлынула в кровь: очень, очень давно я не испытывал настолько сильных эмоций.

Ответ был прост: дети. Королеве, разумеется, нужны были наследники, и она пыталась забеременеть. Вот только созданное мною проклятье мешало. Пусть и созданное на коленке, оно работало, но не совсем так, как я ожидал. Оно не препятствовало самому факту беременности, но, подобного хищному паразиту, в буквальном смысле пожирало ещё нерожденных детей, стоило им только появиться.

Меллистрия наверняка вызывала целителей, те лечили её от последствий, и она пыталась завести детей вновь, вновь и вновь…

Тем самым устраивая натуральное пиршество для моего проклятья. Сколько нерожденных детей оно сожрало? Десятки? Сотни?

Как много детей может завести женщина, которой постоянно прерывают беременность, при условии, что она имеет рядом на постоянной основе опытных целителей, убирающих последствия, и у неё в запасе есть несколько лет?

Риторический вопрос, конечно, но учитывая традиции королевства жизни, счёт мог идти и на тысячи. Бездна, да если убить её сейчас, полгорода вымрет от вырвавшейся силы смерти! И это если проклятье простое развеется, а не превратит её в безумную нежить со стремлением к детоубийству!

…Что же касательно истинной цели нашего визита, Ваше Величество, полагаю, вам познакомиться с другим человеком. — вырвал меня из размышлений голос капитана Фелиса.

В этот момент все мои гвардейцы посмотрели на меня. Я неторопливо вышел из шеренги, снимая шлем, и лучезарно улыбнулся.

— Его Величество Горд Первый, король соединённого королевства Палеотры и Ганатры. — прозвучал из-за моей спины торжественный голос капитана.

— Мы были знакомы однажды, несколько лет назад. — с улыбкой подошёл ближе к трону я. — Если леди Меллистрия ещё помнит…

Глаза королевы расширились в узнавании. Сперва она расслабилась, а затем резко, и почти незаметно напряглась, видимо, вспомнив обстоятельства нашего знакомства.

— У меня хорошая память, лорд Горд. — натянув на лицо слегка усталую улыбку кивнула мне королева. — Вы стали настоящей легендой с тех пор, как последний раз посещали наше королевство.

— Иногда полезно вернуться к истокам, верно?

— Пожалуй. — с лёгкой настороженностью кивнула Меллистрия. — Как поживает сэр Кадоган, ваш наставник?

— Он мёртв. — убрал улыбку с лица я. — Нам стоит отложить эту тему для отдельного разговора.

— Вы проделали неплохую работу, прибыв сюда инкогнито. — мгновенно сменила тему королева. — Должна признаться, это оказалось для меня сюрпризом.

— Надеюсь, приятным? — педантично уточнил я.

— Зависит от того, зачем вы прибыли. — в глазах королевы блеснула лёгкая опаска.

Похоже, дела у неё идут не слишком хорошо, раз даже в старом знакомом Меллистрия видит угрозу. Возможно, надо было дать команду шпионам узнать побольше об интригах Таллистрийского двора. Но с другой стороны, есть ли мне дело до таких мелочей?

— Возможно, вы уже слышали, но приняв бремя короны, я отменил указ прошлого короля Палеотры о торговом эмбарго.

— Несомненно, я очень благодарна вам за подобное великодушие. — бесстрастно кивнула королева. — Но, полагаю, это не единственная причина вашего визита?

Какая она душка. Даже не стала напоминать, из-за чего вообще случилось это эмбарго, опасаясь надавить на больную мозоль. Но нет, я ничего не забыл.

— Вам совершенно не о чем волноваться, леди Меллистрия. — изобразил я самую дружелюбную и одухотворённую улыбку, на которую только был способен. — Цель моего прибыть насквозь благородная, и служит для восстановления и укрепления так опрометчиво разорванных связей между нашими королевствами. И у меня есть предложение, которое позволит нам на долгие годы связать наши страны нерушимыми узами дружбы. Но сперва — подарки в честь визита!

Я хлопнул в ладоши, и заранее проинструктированные гвардейцы принялись вносить подарки в тронный зал. Чего здесь только не было… Ювелирные украшения из белой стали и оружие, доспехи и редчайшие напитки, ковры, одежда, драгоценные камни, специи из жарких стран и резная коллекционная посуда из платины.

В целом, подарки не были большой редкостью у людей Тиала при дружественных визитах в другие королевства. Но в этот раз, полагаю, мне удалось поразить всех присутствующих. Гвардейцы вносили все новые и новые подарки, натурально заставляя немаленький тронный зал, и их вереница всё не кончалась и не кончалась.

А брови королевы и её сёстры поднимались все выше и выше. Глаза Леаны вообще горели огнём ребёнка, которому подарили кондитерскую лавку: похоже несмотря на жизнь принцессы, такого количества роскоши она в жизни не видела. Рыжеволосая принцесса слегка рассеянно переводила взгляд с сестры на сокровища и чуть ли не дрожала от нетерпения посмотреть на ту или иную вещь.

Подарки так и не кончились. А вот место в тронном зале - очень даже да.

— Приношу свои извинения за столь скромные дары. — виновато развел руками я. — Можете быть уверены, это еще не все. — Понимаю, от короля сразу двух королевств ждут большего, но можете быть уверены, это только половина. Что же касательно моего визита…

Я вдохнул в себя воздух и изобразил на лице резкую неуверенность, бросив быстрый взгляд на капитана.

Фелис мгновенно среагировал, быстро передав мне в руки небольшой кусочек красного бархата, сложенный в несколько раз.

Я убрал с лица неуверенность и решительно шагнул вперёд. Но не к королеве — к её сестре. И бухнулся на колено, с лязгом ударившись стальным наколенником о каменный пол.

— Я здесь, чтобы просить вашей руки, Леана Таллистрийская. — твёрдо отчеканил я, глядя прямо в зелёные глаза принцессы. — Нет в королевствах принцессы, прекрасней, чем вы, и нет способа лучше раз и навсегда забыть все возможные обиды и навеки скрепить дружбу между нашими королевствами.

С этими словами я бережно раскрыл бархатную тряпочку и протянул ей кольцо из белой стали, инкрустированное тёмно-фиолетовыми сапфирами и изумрудами: пурпур и зелень, как наивысшее уважение к королевским цветам Таллистрии.

Она взяла его почти рефлекторно, пребывая в лёгкой прострации. А потом, покраснев, посмотрела на сестру.

Разумеется, я понимал, что она не может просто взять и согласиться, несмотря ни на какие подарки, без согласия королевы. Но на это был расчёт, и теперь, когда я увидел проклятье, я был полностью уверен в своей идее.

Лицо Меллистрии превратилось в каменную маску. Но оценила ситуацию и приняла решение она быстро:

— Это, несомненно, очень лестное предложение, лорд Горд. — посмотрела на меня королева с лёгкой укоризной. — Но нельзя же так сразу бросать его неподготовленной девушке в лицо! Прошу вас, дайте моей сестре хотя бы день на размышление.

Я предпочёл бы получить ответ здесь и сейчас… Но не время быть грубым.

— Разумеется, я не собираюсь давить на леди. — учтиво кивнул я. — Мы как раз успеем подготовить оставшиеся подарки. Торопиться в таком важном деле нельзя…

— Я прикажу выделить вам лучшие покои во дворце… — начала королева.

— Не стоит. — покачал головой я. — Я останусь со своими людьми.

Я поднялся с колена и повернулся к гвардейцам.

— Не будем мешать леди принимать решение. Идём, парни! У нас ещё немало дел!

Ещё до визита я сказал не рассчитывать на остановку во дворце: мои гвардейцы прочно оккупировали гостиницы и таверны недалеко от него. Это обходилось недешево, но сейчас было не до мелочей. Я даже пошёл дальше, и в тот же день разослал десятки гвардейцев по магазинам столицы, приказав купить как можно больше дорогих и качественных подарков для принцессы.

А затем, изображая волнение и невозможность заснуть, я тренировался с гвардейцами в фехтовании всю ночь.

— Как у меня выходит? Если без лишней лести? — устало спросил я у капитана Фелиса, который в очередной раз сумел выбить у меня меч из рук.

Фелис слегка отвёл взгляд. Но его мнение мне и правда было интересно: последние месяцы я тренировался не слишком часто, уделяя куда больше времени искусству смерти. Но с другой стороны, меня все же учили лучшие из лучших: орден странников, сэр Кадоган лично, лучшие из гвардейцев Ганатры и даже сам древний король давал мне пару уроков фехтования.

— Я ожидал большего от вас, сэр. — не стал скрывать ничего капитан. — Мне довелось слышать, что вы победили короля Ганатры в честном бою и были первым на стенах Септентриона.

— Так и было. — кивнул я. — Не забывайте, я всё же был рыцарем-странником.

— В таком случае вам явно недостаёт силы и скорости, присущей ордену. — хмыкнул капитан. — Я как-то раз вызывал на дуэль одного из ваших, по молодости, и он намял мне бока. Вам далеко до его силы.

— Я потерял большую часть модификаций ордена. — кивнул я. — Но не мастерство.

— Вот только стиль фехтования странников рассчитан на другие кондиции… — понимающе протянул Фелис. — Да, я понимаю проблему. Однако, вы всё же смогли победить там, где другие бы погибли. Это впечатляет.

— Храбрость и мастерство не всегда идут рука об руку. — усмехнулся я. — Но ты так и не ответил. Как ты оценишь мой реальный уровень?

— Я бы взял вас в гвардию, но до любого десятника вам было бы далеко. — честно ответил капитан. — Если дойдёт до серьёзного боя с другими гвардейцами, держитесь в строю, мы вас прикроем. Конечно, королевская сила позволит вам быть вдесятеро сильнее и быстрее, но поверьте, даже если сам король Ренегона будет сражаться вдали от своих бойцов, моя сотня его остановит.

— Полагаюсь на вас. — кивнул я капитану. — Но и вы не забывайте об искусстве смерти, которым я владею. В случае нужды меня не остановит сотня.

— Боюсь, я поверю в это только как увижу своими глазами. — развёл руками капитан, не скрывая скепсиса.

Я лишь улыбнулся, оставив его скепсис без ответа. Уже светало, но мне действительно не спалось. Вернувшись в гостиницу, я заказал большую бадью с водой, смысл с себя пот и переоделся в торжественную королевскую мантию. Когда я вышел на небольшой балкон, первые лучи солнца уже показались из-за горизонта.

Оставалось совсем немного. Чтобы они не выбрали, Таллистрия будет моей.