Урожай Смерти

Глава 5

Молчаливый воин в кожаных доспехах быстрыми, чеканными шагами вёл меня за собой, не делая заминок. Следуя за ним, я вышел на улицу города из совершенно неприметной, расположенной в каком-то полуподвале двери.

Свежий утренний воздух приносил с собой лёгкий запах рыбы и моря, а улицы были пустынны, но меня заботило совсем не это.

Сегодня я должен был получить третью корону в свои руки, и эта была особенной.

Я был коронован, как король Ганатры на поле боя, взяв стены королевского замка и победив владыку северо-восточного королевства в честном бою. Кто-то, может быть, заметил бы, что я использовал искусство смерти, однако учитывая тот факт, что ублюдок пытался сжечь меня заживо, полагаю, этот бой вполне мог считаться честным.

Я взял неприступную цитадель Септентрион, сколотив невозможный альянс, что сокрушил его стены, и взял себе корону Арса по праву силы.

И всё же… Самому себе я мог признаться: не так много мозгов требуется, чтобы переиграть отсталых дикарей, живущих клановым строем, и не нужно быть гением, чтоб превзойти в тактике средневекового короля. Все эти победы были логичным следствием превосходства ума человека более развитой цивилизации. В этих успехах я был уверен задолго до их начала, идя вперёд без сомнений и колебаний.

В этот раз всё было иначе. Палеотра, возможно, была самым продвинутым королевством с точки зрения общественного развития. Пожалуй, даже более развитым чем Ренегон, что слегка закостенел за долгие годы своего существования. Решительная огненная магия, хитрая торговая хватка, и гибкая, осторожная аристократия — гремучая смесь.

Это королевство уже начинало понимать необходимость государственной бюрократии, но ещё не успело погрязнуть в ней. Палеотра переживала эпоху расцвета, и, пожалуй, будь у них ещё несколько столетий развития, королевство огня и золота вполне могло достигнуть успехов, сравнимых с известной мне эпохой возрождения.

И именно поэтому я не был уверен в успехе вплоть до сего дня. Создав план столь же сложный, сколько дерзкий, немыслимый для местных в своей безупречной жестокости, я до последнего оглядывался назад, ожидая, что кто-то раскроет его, закричав: убийца!

Составляя план, я внимательно перечитал все исторические хроники королевств, стремясь создать событие, которые не имело аналогов в истории людей Тиала. Никто не должен был провести параллели, никогда.

И они не поняли, что произошло, шокированные и поражённые. И потому позволили человеку, жестоко убившему их короля, законно надеть его корону. По собственной воле.

Разумеется, без Грицелиуса у меня бы ничего не вышло… И всё же это был триумф, что заслуженно заставлял меня гордиться собой.

Молчаливый воин графа довёл меня до моста, соединяющего два берега реки, протекавшей через Дерею. Из уроков истории графа Делиуса я сегодня узнал, что эту реку называли “Пламенеющей”. Своего рода ирония мастеров огня, не иначе…За этим мостом начинался квартал красных башен.Было занимательно посмотреть на него изнутри, и я с лёгким любопытством вертел головой, смотря по сторонам.

Все дома были каменными, в противовес многим другим частям города. То тут, то там на одних зданиях были видны символы огненной гильдии. Орнаменты заборов и фасады окон частенько были украшены золотистыми языками пламени, что явственно свидетельствовало о достатке обитающих здесь людей. Высоченные круглые башни из красного гранита, кирпичные особняки из слегка рыжеватой глины, дополнялись изрядным количеством совершенно простых, неказистых домиков из простого разноцветного камня: я резонно предполагал, что в таких жили студенты и ученики, или простые горожане квартала. Можно было ожидать, что коронация произойдёт в одной из монументальных, огромных башен ордена, либо в каком-то из роскошных особняков, но реальность оказалась интереснее.

Проводник привёл меня на самую окраину квартала, на небольшую набережную, где расположилась старая, даже можно сказать древняя, не слишком высокая башня из простого, поросшего мхом камня.

На фоне красочных гранитных башен квартала мастеров огня она была почти незаметной, серой мышкой, и, похоже, была построена на заре существования города.

Проводник молча поклонился, и жестом предложил мне проследовать внутрь, а затем развернулся и был таков.

Совершенно обыкновенная, старая, отчасти прогнившая, но ещё выполняющая свои функции тяжёлая деревянная дверь так и манила войти. Было видно, что ей уже как минимум несколько столетий: но когда-то давно, она была сделана с любовью и на совесть. Пропитанная каким-то алхимическим составом, и покрытая клейким прозрачным составом, она давно покосилась, иссохла и была своеобразным памятником былым временам. Но свою функцию исполняла исправно.

Она открылась тяжело, с изрядным усилием, но не была заперта. Я с интересом вошёл внутрь, шагнув в утренний полумрак башни. Сложно сказать, чего я ожидал, но внутри не было… Ничего интересного.

Совершенно обычный подвал башни, заваленный закрытыми сундуками и ящикам, словно какой-то склад. И грубая, неровная каменная лестница, что спиралью уходила наверх, на вышку.

В башне было темно, но часть камней, из которых было сделано строение, мирно светились в полумраке, создавая слабый свет. Я медленно зашагал вверх по лестнице, касаясь рукой неожиданно гладкой, совсем не шершавой каменной стены, и на миг замер от чёткого осознания.

Камни были сплавлены между собой. Всё до единого. Грубая, неказистая, древняя башня когда-то была возведена мастером огня, что просто собрал их вместе и своей силой буквально вплавил друг в друга. С наружной стороны башня давно поросла зелёным мхом и это было незаметно, но внутри за ней всё же приглядывали.

Как много королей было короновано здесь? Наверно, десятки… Шаг за шагом, неспешно поднимаясь, я сам не заметил, как затаил дыхание, напряжённый от важности момента. Башня имела три этажа: первый, что использовался под склад, второй, где была странного вида мастерская, совмещающая в себе небольшую кузницу и алхимический стол, и третий, где находился небольшой зал собраний со столом в виде трапеции, рассчитанный на одного человека во главе, и десяток - на другой.

До самой последней ступени меня не покидало чувство тревоги. Каждый миг мне казалось, что вот-вот из какого-то потайного хода повалят солдаты, как громогласный голос одного из герцогов Палеотры обвинит меня в ужасающих злодеяниях, совершённых против их королевства…

Но вокруг была лишь тишина. А ступени кончились, выводя меня на вершину башни. Никому и никогда кроме самого себя я бы не признался в этой слабости, но на один миг - всего на один - я остановился, помедлив перед выходом наружу.

Свежий запах жжёных пряностей вместе с морским бризом ударил мне в ноздри, когда я поднялся на вершину башни. Здесь было многолюдно, но, казалось, никто не обратил на моё прибытие большого внимания.

Происходящей напоминало небольшой клуб по интересам. На вершине башни было несколько десятков людей, что, разбившись на группы, вели неспешные беседы, располагаясь ближе к краям башни. Кто-то присел на явно видавшие виды зубцы, кто-то притащил с собой небольшие столики. Были видны бокалы и кувшины, но смотрелось это на удивление гармонично: никто никому не мешал. Словно старые друзья собрались выпить и отдохнуть, не более того.

Вот только почти всех собравшихся я знал. Окинув взглядом собрание, я пересчитал людей: здесь было ровно сорок четыре человека. Двадцать четыре влиятельнейших лорда Палеотры и ровно двадцать магистров красных башен во главе с Грицелиусом. Надо будет поинтересоваться, как он убедил их всех поддержать наше дело… Люсьен докладывал мне, что совет красных башен далеко не монолитен во мнениях.

Итем радостно улыбнулся, увидев меня, а Темпус почти незаметно отсалютовал бокалом.

В этот раз никто не носил не то что доспехов - пожалуй, я не видел даже парадной одежды. Магистры в самых обыкновенных красных робов, и лорды в едва ли не домашней, обычной удобной одежде. В чём-то даже слегка сюрреалистичное зрелище.

Герцог Таслиниус, одетый в какую-то хламиду, напоминавшую плотное одеяние римского патриция, кивнул своим собеседникам и с лёгкой улыбкой подошёл ко мне, держа в руках бокал с каким-то мутным белым напитком.

— Вижу, Делиус передал вам наше приглашение, лорд Горд. Добро пожаловать в наш маленький клуб.

Лорд Горд. Отнюдь не Ваше Величество. Герцог сразу задавал тон общения, как бы намекая, что здесь я лишь один из равных. Впрочем, в таком клубе и королю не зазорно выпить с остальными. Иной король, конечно, мог бы и возмутиться… Но я не настолько глуп, чтобы провалить такой простой тест.

— Граф сообщил мне, что у вас есть ко мне интересное предложение. — кивнул я герцогу. — Это интригует.

— И он не сообщил вам о его сути? — слегка лукаво посмотрел на меня герцог.

Интересный вопрос. Стоило помнить, что в ответ ожидается одна лишь правда… Я почувствовал острый, но мимолётный взгляд графа на себе: он стоял совсем неподалёку.

— Лорд Делиус дал мне понять, что это предложение из тех, что бывают раз в жизни. Как я мог устоять? — развёл руками я с лёгкой полуулыбкой.

Великий лорд равнин Палеотры понимающе кивнул. А затем, осмотревшись вокруг, достал и складок своей хламиды небольшой, украшенный драгоценными камнями кинжал, больше подходящий скорее для срывания пробок с бутылок, чем для боя, и аккуратно постучал им по своему бокалу, привлекая всеобщее внимание.

— Полагаю, всё, кроме нашего особенного гостя сегодня знают, зачем мы здесь собрались. — окинул герцог взглядом собравшихся. — Время настало.

Люди мгновенно посерьёзнели, собравших: от атмосферы доброй дружеской вечеринки не осталось и следа. Грицелиус, отставив в сторону кубок, подошёл ко мне, с предельно серьёзным выражением лица.

— Горд Сокрушитель. — зазвенел высокий голос герцога Таслиниуса. — От имени совета высоких лордов Палеотры и ордена Красных Башен, мы предлагаем тебе стать Королём Палеотры.

На вершине башни воцарилась тишина. Некоторое время я молчал, делая вид, что убеждаюсь в серьёзности сказанного.

— Мне? Королём Палеотры? Но я же король Ганатры. — негромко ответил я.

— Нет ни одного закона, или традиции, который запрещает королю одного королевства возглавить другое. — подал голос Грицелиус. — Обычно, если династия прерывается, влиятельнейшие из лордов любого королевства при поддержке церкви выбирали наиболее достойного из своего круга. В этот мы решили поступить иначе. Кто может быть достойнее, чем человек, что уже сражался на стенах Дереи в безнадёжной битве? Чем миротворец, закончивших одну многовековую вражду и намеревающийся закончить другую?

Я отвернулся и подошёл к зубцу башни, вглядываясь в закат. Оранжевое зарево уже полыхало на горизонте, окрашивая воздух, но до восхода солнца ещё оставалось немного времени.

— Вы понимаете, что это вызовет… Определённые проблемы? — медленно, словно тщательно подбирая слова, сказал я, не обращаясь к кому-то конкретному.

Герцог Фенимус, мощный, пузатый силач, одетый сейчас в какую-то совершенно обыкновенную просторную робу, выдвинулся на центр башни:

— Здесь нет дураков, лорд Горд. — пробасил он. — Мы прекрасно знаем, что ваша поддержка в Ганатре отнюдь не абсолютна. Но вы стали их королём, взяв себе корону мечом. Никто не выбирал вашу власть, и потому у вас всегда будут соперники. Но здесь, среди собравшихся, у вас нет врагов. И потому вместе мы сможем решить любые проблемы, что возникнут у объединённого королевства Палеотры и Ганатры. Вместе нас никто и ничто не остановит. И если я неправ… Пусть тот, кто считает иначе, выскажется сейчас.

Силач пристально осмотрел всех вокруг. Но остальные промолчали.

Пылающий горизонт покраснел, освещая утренние сумерки. Волны реки, впадающей в море, стал окрашиваться ярким красно-оранжевым цветом, напоминая играющие языки пламени.

— Когда я впервые услышал название это реки, сперва я подумал, что это насмешка. Своеобразная шутка мастеров огня над извечным соперниками, что повелевают водой. Но посмотрите на неё сейчас: разве не само пламя играет на её волнах? Я ещё многого не знаю о Палеотре, но кое-что я выяснил наверняка. В королевстве огня и золота умеют заставить пылать огнём всё что угодно. Будь то река, будь то враги, или чьё-то сердце.

Я отвернулся от лицезрения рассвета, и, гордо вскинув подбородок, посмотрел на собравшихся.

— Я хочу быть частью этого пламени. Я согласен.

Никто не рукоплескал, и даже не волновался. Собственно, собравшиеся и не ожидали другого ответа. Но на некоторых лицах я разглядел довольство. Морщины пожилых лордов слегка разгладились, а в глазах заиграли искры.

Этим людям понравились мои слова.

Герцог Таслиниус вынул из складок своей хламиды песочные часы и пристально всмотрелся в них.

— Ещё три такта до рассвета. Успеваем. Приступайте, Эрнхарт.

Грицелиус кивнул, и жестом отдал несколько приказаний магистрам помоложе. Те споро двинулись вниз башни, притащив пару сундуков. Великий лорд равнин тем временем ввёл меня в курс дела:

— Мы умеем считать деньги и не считаем, что коронация должна быть праздненством для масс. Это дело для нас лично, облечённых властью. Здесь и сейчас мы наденем на вас корону Палеотры. Эта древняя башня видела много королей. Это символ, традиция, если хотите. Коронация происходит всегда на рассвете, и её короткий, легко понятный ритуал, служит всего одной цели: все должны убедиться, что король не выпустит власть из своих рук. Возьмите в руки, то что является символом вашей власти, лорд Горд, и не выпускайте его. Мы позаботимся об остальном.

Лорды Палеотры образовали собой кольцо, вставая на округлую возвышенность у краёв башни. Чуть ниже аналогичное, но незамкнутое кольцо образовали мастера огня.

Я встал в центр, и медленно обнажил свой клинок. Меч королей Ганатры. Меч, первый владелец которого служил мне теперь. Символ власти, артефакт, на который были завязаны клятвы жизни лордов, гвардейцев и воинов Ганатры.

Я провёл пальцам по идеально заточенному лезвию, ничуть не пострадавшему за все эти годы. А ведь я рубил им стальные доспехи воинов Арса… Бирюза и сапфир в рукояти словно поблёкли, смиренно ожидая своей участи. Что же они намереваются сделать?

— Палеотра родилась и закалилась в чистом пламени. — загремел громкий, торжественный голос Грицелиуса. — И также рождаются, и закаляются её короли. Новый король значит новая корона. Новый символ, рождённый в первородном огне. Так подними и возьми его, если корона огня твоя по праву!

Я поднял меч на уровень глаз, взяв полуторный клинок двумя руками. А вот дальше…

Глаза магистров красных башен, все как один, вспыхнули пламенем. Двое крайних магов быстрыми, отточенными движениями открыли принесённые сундуки и достали оттуда несколько странных предметов. Я узнал позолоченный кусок брони, какое-то роскошное плетёное ожерелье, странного вида красноватый камень, и небольшой гранёный стилет любопытной формы.

Задул лёгкий ветер, и предметы взлетели в воздух, игнорируя гравитацию. А в следующий миг в них ударили ярко-жёлтые лучи пламени.

Грицелиус замолчал, стоя прямо напротив меня, замыкая кольцо мастеров. По виску верховного магистра прокатилась капля пота.

Камень обратился в багровую магму. Золото и металл предметов расплавились, образуя висящий в воздухе шар из жидкого металла. Двое мастеров достали какие-то мешочки, и тонкие струи порошка взвились в воздух, присоединяясь к шару металла.

Пожалуй, это было даже завораживающее зрелище: магия огня и ветра, что задействована для сотворения. На моих глазах ковалась моя собственная корона.

А вот затем произошло то, чего я совсем не ожидал. Совершенно внезапно, оба раскалённых шара с невероятной скоростью выстрелили в мою сторону, и буквально впились в поднятый клинок!

Оплётка рукояти вспыхнула огнём, обжигая мне руки, а те едва не выпустили меч…

Это естественный рефлекс любого человека - отдёрнуть руку от огня, отпустить раскалённый, горячий предмет. Но в этот миг я понял слова старого мага. Подними и возьми её…

Раскалённый металл вместе с лавой бурлящим потоком покрыли клинок, перековывая его. Оплётка рукояти прогорела, оставив лишь раскалённый добела металл, что прожигал мои пальцы до костей. Но я не выпустил его из рук.

Я уже горел заживо однажды. Я справлюсь и в этот раз. Стиснув зубы, я нацепил на лицо каменную маску, и медленно поднял меч выше, вцепившись в него обеими руками.

Это была пытка, но она длилась недолго. Минуту, может две… Сложно считать время в такой момент. Но вместе с первыми лучами солнца, что упали на высоко поднятый клинок, я почувствовал, как боль отступает. Широкий поток жизни хлынул в меня через меч, за считаные мгновения закрывая раны, и в этот раз мне не потребовалось мое бессмертие. Жидкий металл успокоился и остыл, а древний меч словно получил новую жизнь, сверкая золотистым отблеском. А к сапфиру и бирюзе на рукояти добавился золотой орнамент и тёмный, багровый камень, похожий на вулканическое стекло.

Я поднёс меч к лицу, внимательно рассматривая изменения. А затем, по наитию, вскинул его вверх, заставляя рассветные лучи с блеском заиграть на совершенно чистом лезвии.

И все вокруг в едином порыве опустились на колено.