Урожай Смерти

Глава 29

— Просыпайтесь, сударыня. — послышался добродушный мужской голос. — До Кордигарда рукой подать.

Леана Таллистрийская недовольно потянулась, протирая глаза, и протяжно зевнула. Кажется, ещё даже не наступил рассвет…

— Может, доедем до города? — жалобно спросила она у возницы.

— Простите, сударыня, но мне нужно доставить зерно на мельницу, а она далече отсюда. — покачал головой пожилой крестьянин с полуседой бородой. — Отсюда всего несколько часов пути до города, доберётесь до полудня.

Беглянка вздохнула, выпрыгивая на утреннюю прохладу из крытой повозки, и зябко поёжилась.

— Пошла, родимая! — крестьянин легонько шлёпнул рукой здоровенного гребенчатого конго, и груженная зерном повозка медленно двинулась по просёлочной дороге дальше.

Зарево рассвета медленно поднималось над горизонтом, но дорога всё ещё была погружена в сумрак. Вокруг было сыро и холодно, а на дороге образовалось немало луж. Леана подошла к одной из них, рассматривая в воде своё отражение.

Замарашка: критически заключили принцесса, осмотрев себя. Некогда прекрасные рыжие волосы больше напоминали коричневые, слипшиеся от грязи волосы простой крестьянке. Одежда истрепалась и скорее приличествовала бы простой бродяжке…

Леса Таллистрии — плохое место для одиночки. Разумеется, добрые слуги позаботились обо всём: подготовили оружие, деньги, одежду и припасы в дорогу. Но реальность вносит свои коррективы, и в царстве жизни нередко встречаются твари, с которыми даже самая опытная охотница не сможет справиться в одиночку.

Принцессу учили лучшие, и она умела сражаться, но все разы, что она выезжала на охоту, её всегда сопровождала отборная команда лучших гвардейцев и охотников… Совсем не то же самое, что пересечь половину королевства в одиночку. Леана ненадолго задумалась, как справляются с этим простые охотницы. И ведь если подумать, ей ещё повезло: первым ударом тварь промахнулась, лишь ломая лесную ветку, где она ночевала, а вторым разорвала сумку с деньгами и припасами, оставив неглубокую рану…

Скривившись, принцесса коснулась бока. Рана была неглубокой, но скверной и неприятной: даже за недели пути не зажила. А дальше был бег, долгий, изматывающие погони по заросшим лесам, и еще хорошо, что ей удалось оторваться, пожертвовав всего одним из мечей. К счастью, когда истощённая, усталая беглянка вышла к границам Ренегона, после трёх недель питания кореньями и ягодами, местные жители оказались достаточно любезны, чтобы накормить её и дать кров. Даже предложили дать нитки с иглой, чтобы починить свою одежду: при этом воспоминании наследница Таллистрии слегка покраснела, потому что шить её никто не учил.

Леана тряхнула головой, отгоняя воспоминания о сумасшедшей гонке через леса родного королевства.

Девушка достала из небольшой, грубо сшитой сумки немного сухарей, что дали крестьяне в дорогу, и, глянув на них, внезапно резко согнулась, ощутив рвотные позывы.

Аппетита не было. Должно быть, укачало в дороге…

Леана ещё раз тяжело вздохнула, умылась, собирая утреннюю росу с травы, а затем зашагала вперёд, отгоняя мысли о том, что доказать высокое происхождение в таком виде может быть проблематично. Осталось совсем немного: добраться до города, попросить аудиенции, а там уже можно будет и отдохнуть.

Дорога была разбитой и грязной, а изрядно потрёпанные путницы сапоги регулярно утопали в грязи, заставляя беглянку с усилием выбираться оттуда, с трудом сдерживая на языке выражения, совсем не приличествующие её происхождению. Вдобавок всего через пару часов снова заморосил дождь. По мере того как на горизонте вырастали стены Кордигарда, он только усиливался, и, добравшись до города, принцесса полностью промокла, продрогла и окончательно выбилась из сил: ночь и так выдалась короткой и почти бессонной…

Оценивающим взглядом окинув город, Леана с трудом удержалась от стона: тащиться через него до королевского дворца можно было ещё несколько часов, а ведь ещё надо убедить стражу пропустить тебя в следующий квартал. Мать-природа, ну вот зачем, зачем людям нужно пять колец стен? Воистину, в Ренегоне действительно некуда девать деньги!

Солнце уже встало, но было далеко не в зените, и ворота в город были закрыты. Леана подошла поближе, найдя небольшую калитку в них, и уже приготовилась постучать, как внезапно послышался тяжёлый, скрипящий звук поворотного механизма, и огромные ворота, в которые могли войти сразу несколько повозок, открылись перед ней.

Принцесса удивлённо шагнула внутрь, осматриваясь… В уши ударил приветственный оркестр, заставляя её вздрогнуть. В две линии вокруг ворот выстроился длинный почётный караул из гвардейцев в сине-белых латах. Беглянка неуверенно прошла внутрь, растерянно оглядываясь, и тут со спины откуда-то сверху послышался хлопок и весёлый голос:

— Добро пожаловать в Кордигард, Ваше Высочество! — обернувшись, Леана увидела Кормира II, владыку Ренегона, что с улыбкой смотрел на неё с вершины надвратной башни. Он махнул рукой, отдавая кому-то приказ, и с крыш ближайших домов и стен королевские слуги принялись рассыпать зелёные листья и пурпурные лепестки, создавая настоящий водопад в цветах Таллистрии.

— Как вы… — негромко заговорила Леана.

— Мои люди доложили мне, что некая девушка, определённо принадлежащая к высшей знати королевств, инкогнито двигается в Кордигард. — виновато улыбнулся владыка Ренегона. — Разумеется, я не смел прерывать ваше инкогнито, но позвольте мне хотя бы организовать вам достойный приём! Я уже приказал подготовить покои в привычных цветах…

Таллистрийская принцесса медленно, растерянно зашагала вперёд, со странным выражением рассматривая лепестки пурпурных цветов и зелёные листья, что падали на неё. Её пронзило чувство острого, всепоглощающего стыда… И всё бы ничего, с этим она могла справиться, но, как назло, именно в этот момент усталая, растерянная и ничего не понимающая девушка наступила в неприметную лужу, где таилась коварная колдобина в дороге.

Все центральные улицы Кордигарда мостились камнем, и корона тщательно следила за их сохранностью, но даже Ренегон не был настолько богат, чтобы ремонтировать их слишком часто. А потому в некоторых местах, в особенности, около ворот, иногда встречались ямы и колдобины… Мелочь, повозка проедет и не заметит, но вот тонкая женская ножка...

Резко споткнувшись, принцесса полетела прямо в лужу, а её ногу с резким хрустом пронзило острой болью. Приветливые улыбки караула гвардейцев затвердели, а в их глазах появилась растерянность, пока беспомощно оглядывающаяся и сидящая в грязной луже Леана с трудом сдерживала слёзы.

А ведь ещё минуту назад ей казалось, что хуже быть уже не может…

Ряды почётного караула замерли в неуверенности. В других обстоятельствах, возможно, любой из гвардейцев помог бы упавшей девушке, но сейчас ситуация была слишком деликатной: это же принцесса, наследница целого королевства! Даже прикоснуться к такой страшно, а уж помочь гордой Таллистрийке в момент слабости… Вдруг сочтёт за оскорбление? Вовек не отмоешься, со службы вылетишь прямо на каменоломни со свистом…

Однако был среди встречающих принцессу один человек, который не колебался ни мгновения. Этериас Инвиктус, верховный иерарх объединённой церкви Аурелиона и Ренегон, стоило только молодой принцессе упасть, немедленно вышел из-за спин гвардейцев, и не обращая внимания на грязь и дождь, опустился рядом с ней прямо в лужу, невозмутимо превращая полы своей белой мантии в коричневое месиво.

Мастера магии не участвуют в войнах напрямую: таково было древнее табу, столетия назад принятое церковью. Но на каждой войне хорошие целители всё равно были на вес золота, и потому пока солдаты тренировались, глава церкви упрямо учился целительству. Опытным и уже привычным взглядом он быстро определил, что принцесса сломала ногу: и сломала довольно скверно. Если сращивать на месте, кости могут срастись неправильно, и придётся ломать вновь… Поэтому Этериас невозмутимо подошёл ближе и аккуратно взял девушку себе на руки.

Леана вздрогнула в этот момент. Но не сопротивлялась. Так они и двинулись сквозь дождь, лепестки и улицы удивлённого взирающего на них города: но никто не сказал ни слова, не смея помешать им.

— Никто в этом городе не причинит тебе вреда, пока я жив. Даю слово. — тихо прошептал Этериас, когда они отдалились от гвардейцев. Леана была напряжена, словно струна, и почувствовать это было весьма легко: особенно когда принцесса лежит у тебя на руках.

Она не ответила, но ответа и не требовалось. Принцесса Таллистрии просто смотрела неподвижным взглядом в плачущие небеса, впервые за всё время долгой дороги чувствуя, что её отпускает чувство безудержной, бесконечной гонки. Этериас отнёс девушку к себе особняк: идти дотуда было заметно ближе, чем до королевского дворца.

— Шерри! — крикнул волшебник, открывая дверь в дом ногой. — Бадью тёплой воды сюда, живо, а все остальные — вон!

Воины храмовой стражи спорить не стали. Пожилая женщина, что была в особняке за кухарку и служанку, вместе с ещё парочкой девушек помоложе быстро притащили чистые полотенца и тёплую воду.

Этериас аккуратно опустил свою ношу на диван в гостинной, и взглядом предложил ей опустить ноги в воду. Леана медленно принялась стягивать с себя сапоги, скривившись от боли и подозрительно косясь на первожреца, опустила ножки в воду.

Глава церкви решил было привычным движением вправить кость, сращивая рану, но едва он протянул к ноге, принцесса резко отдёрнула их, зашипев от боли, словно рассерженная кошка.

— Мне нужно вправить кость, прежде чем залечивать рану. — обескураженно посмотрел на девушку Этериас. — Иначе срастётся неправильно…

Леана отвернулась, вытирая рукой выступившие слезы. Объяснять ей явно ничего не хотелось.

Волшебник задумчиво почесал затылок, не понимая, в чём здесь дело. Ситуация, конечно, странная… Но посыл отчётливо ясен: девушка явно не хочет, чтобы он к ней кто-то прикасался.

Для целителя, это, безусловно, большая проблема: передача жизненной энергии проще всего происходит при непосредственном контакте. Однако это не значит, что невозможно сделать что-то удалённо: на принципе удалённой передачи сил работали клятвы жизни, например… Однако ладно одно это, сил у него хватит, но ведь ещё и кость надо вправить!

Неопытный или слишком слабый целитель, наверно, не справился бы с такой задачей, но Этериас не зря тренировался последние месяцы, ночуя в госпиталях. Верховный иерарх должен быть лучшим, глава церкви он или нет?

Мастер магии прикрыл глаза, сосредотачиваясь и собирая в себе силу. А затем разделил шар собственной мощи на две части, преобразуя силу собственной души сразу в два типа энергии: жизненной и воздушной. Над левой рукой заклубились потоки воздуха, а правая засветилась зелёным цветом жизни…

Этериас открыл глаза и направил потоки ветра в сторону сломанной ноги, окутывая ими повреждённую конечность, словно шины, и коротко бросил:

— Будет больно. — резкое движение рукой и принцесса вскрикнула, а сломанная кость с хрустом встала на место.

В следующий миг сила жизни с правой руки верховного иерарха зелёными лентами устремились к удерживаемой воздушными потоками ноге, сращивая кость и залечивая раны принцессы.

Этериас удовлетворённо кивнул и выдохнул. У него всё получилось.

— Теперь, когда всё в порядке, я могу помочь вам дойти до дворца, Ваше…

Леана отрицательно помотала головой, подтягивая к себе ноги и обхватывая их руками.

— Моё имя Этериас. — учтиво поклонился волшебник. — Этериас Инвиктус. — Конечно, располагайтесь. Если вам что-то понадобится, спросите Шерри, она старшая среди слуг. А теперь, с вашего позволения, я должен вас покинуть: скоро собирается королевский совет.

Верховный иерарх быстро сменил свою одежду на новую, более свежую, и был таков: королевский совет и правда собирался заседать сегодня, и для привычных тем обсуждения, похоже, добавилась ещё одна.

Однако за мгновение до того, как покинуть свой дом, Этериас услышал всего одно короткое, тихое слово, брошенное ему в спину:

— Спасибо.

Совет конклава собрался ближе к полудню. Это вообще стало своего рода регулярным событием: шестеро королей новообразованного альянса, поселившись во дворце в центре Кордигарда, регулярно собирались вместе. Письма о приготовлении войск уже были разосланы, но сам Этериас не терял надежды, что всё ещё может обойтись.

Уже собравшиеся короли приветствовали главу церкви уважительными кивками. Обычно, конечно, мастера не присутствуют на конклаве королей, однако для главы объединённой церкви всё же сделали исключение: слишком важной могла оказаться церковь в эти дни…

— Что-нибудь удалось узнать, Этериас? — прямо спросил Кормир II. — Почему она инкогнито, в таком виде? Что она сказала?

— Ничего. Пока ничего. — покачала головой волшебник. — Полагаю, путь выдался не из лёгких: удивительно, что ей вообще удалось преодолеть таллистрийские леса в одиночку. Помимо сломанной ноги, на ней было много царапин и несколько уже подзаживших глубоких порезов на боку от какой-то крупной твари. Я её вылечил, однако… Поведение странное.

— Странное поведение женщин — это по моей части. — погладив бороду, усмехнулся король Ниоры. — Ты ещё молод, жрец, так что расскажи всё мне, я уж точно разберусь.

В глазах верховного иерарха мелькнуло сомнение. Однако отрицать, что король Аттарок имел, куда больший опыт было глупо. Поэтому Этериас сухим, казённым тоном описал поведение принцессы. И это привело бородача в глубокую задумчивость: вопреки ожиданиям остальных, тот не стал рассыпаться в словах, делясь собственным опытом. Молчание затянулось, и потому король Бингла негромко заговорил:

— Может, просто устала от тяжёлого пути? Я имею в виду, наши болота не сильно уступят лесам Таллистрии в опасности. Возвращаясь из таких мест, люди часто замыкаются в себе. Может, с ней был отряд, и он оказался потерян из-за спешки или неудачи, и она винит себя…

— Нет, дело не в этом. — голос бородача был непривычно серьёзен. — Я знал много женщин в своей жизни, бывали у меня и таллистрийки, и те, кто потерял много друзей… В обоих случаях они не ведут себя так. Наоборот, горе часто вынуждает их бросаться тебе в объятия, стоит только руку протянуть, или просто делает безразличными: но не вызывает страх. Здесь что-то иное, чему я не встречал аналогов. Вертится что-то на краю сознания, но не могу вспомнить…

— Если главный знаток женщин среди нас разводит руками, то я и сам не знаю, что добавить. — развёл руками Кормир II. — Полагаю, это так и останется загадкой, или разрешиться само собой. Так или иначе, у нас есть темы поважнее для обсуждения .

— Согласен, но ты зря отметаешь это, как мелочь. — покачал головой Аттарок. — Если даже я не могу понять, что может заставить женщину вести себя так…

— Это очень просто, на самом деле. — у входа в зал совета раздался звонкий, напряжённый голос принцессы. — Полагаю, иногда для такого поведения достаточно всего одного мужчины.

Наследница трона Таллистрии была одета в простую, свежую белую рубашку и мужские штаны, с мечом на поясе.

Собравшиеся, конечно, удивились присутствию принцессы. Нет, ничего странного в том, что стража пропустила её не было: владыка Ренегона сам приказал оказывать той всяческое содействие и дать лучший приём… Однако её словами заставили семь непонимающих взглядов скрестится на Леане, заставив ту слегка смутится.

— Боюсь, мы не понимаем, что вы имеете в виду, леди Леана. — обескураженно развёл руками усатый силач, почесав пузо.

— Полагаю, это будет правильно назвать сексуальным насилием. — принцесса прошлась по залу, остановившись у одной из фресок. — Это когда мужчина занимается любовью с женщиной против её воли.

Недоумённые взгляды собравшихся стали ещё более растерянными.

— Миледи, это звучит как-то странно. — огладил бороду король Ниоры. — Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Ежели дама не хочет, разве ж силком её заставишь? У жены лорда Кормира фрейлин с полсотни, но три с половиной десятка дали мне однозначный отворот-поворот, и что-то я сомневаюсь, что их ответ изменится, случись мне стукнуть одну из них… Скорее уж наоборот, ещё меньше шансов!

Леана со вздохом прикрыла глаза руками. А потом сухо, словно выталкивая из себя слова, заговорила:

— Берёшь верёвку. Привязываешь одну руку, затем другую к стойке кровати или колу в земле. Рот можно заткнуть чем-нибудь. Снимаешь штаны, достаёшь… Мне серьёзно надо это поступенчато описывать, или сами догадаетесь?!? — принцесса перешла на крик, а затем, словно устыдившись собственного всплеска эмоций, отвернулась к окну, обхватив себя руками.

Идиотов среди собравшихся не было, и механику процесса поняли все. Просто так уж сложилось, что сам быт, сложившийся за последние столетия в королевствах, не предполагал насилия, по крайней мере, насилия к своим. Многие рыцари любили крепко приложить друг-друга на дуэли, бывали и случайные смерти, конечно, но не со зла… Однако причинить не просто женщине, а своей женщине? Это выходило за все мыслимые и немыслимые рамки.

— Это просто невозможно. — покачал головой король Аурелиона. — Нет, так не может быть.

— Скажите это всем девушками Виталии, которые попали под солдат, которым было приказано “доставить любовь”. — язвительно отозвалась Леана. — Чем громче она кричит, тем больше ей нравиться: слышала от солдат Палеотры, пока выбиралась из столицы. Подозреваю, это его слова.

— Нет, я не об этом. — продолжил Дейлис. — Конечно, я понимаю механику процесса, даже знаю, что такое бывает у некоторых животных: инстинкт размножения, и слабость самок приводит к тому, что те берут их силой. Своеобразный природный механизм, защищающий вид от вымирания: дабы в случае снижения популяции самцы могли покрыть самок и продолжить род независимо от их желания. Однако в случае нас, людей, это невозможно из-за условий, в которых мы живём.

— Запрет на применение вреда к другим людям навязан извне, вы же знаете. Если его нет, расклады могут меняться. — хмуро ответил Этериас.

— Я знаю, мы все уже успели избавиться от него. — поджал губы Дейлис. — Но я говорю не об этом. Такое если и случалось, то разве что на заре нашей расы. Во-первых, ни один мужчина в королевствах, даже слабый старый и увечный, не испытывает нужды в женщинах, и способен найти себе какую-нибудь пожилую вдову. Мужчин просто гибнет столько, что нас всегда дефицит: слишком много жизней забирает даже банальная охрана караванов, не говоря уже про защиту полей и городов. Во-вторых, общество просто не может себе этого позволить, поймите. От женщин зависит наше выживание! Представим себе, что жители какой-то деревни начали на регулярной основе поступать так со своими женщинами. Женщинами, что кормят их, что содержат скотину, что зашивают их раны… Как много времени пройдёт до того момента, как те решат, что проще прирезать их ночью? Или отравить еду? Или даже просто покончить с собой, им назло? Деревня вымрет, как только женщины это захотят. Мы не можем позволить себе обижать их настолько сильно, и это то, что любой житель королевств впитывает в себя с молоком матери. Основа основ нашего воспитания, от которой зависит само наше существование и процветание на континенте. Я не понимаю, как человеку, выросшему среди нас, вообще может прийти подобное в голову! Это же натуральная стрела в ногу собственной общине! Да ещё и в Таллистрии, где любой крепкий мужчина, а таких в армии большинство, может найти себе пару одиноких девушек на ночь, стоит только пальцем поманить! Это какое-то запредельное безумие, даже сумасшедшие так не поступают!

— Подобное отношение не мешает вам в приказном порядке выдавать девушек замуж, между прочим. — язвительно отозвалась принцесса, не оборачиваясь.

— Это для их же блага. — пожал плечами Дейлис. — Я бы ни за что не выдал свою дочь за человека, с которым она будет несчастлива. Да и потом, в большинстве королевств подбором мужей занимаются матери и тётушки. И, между тем, никто не будет настаивать, если девушка категорично уходит в отказ. Бывало, на этом обжигались некоторые, наложит на себя руки, и кому от этого легче?

— Ты сказал, своих женщин. — медленно поднял тяжёлые, злые глаза Аттарок. — И я понимаю, почему. Мы все считаем женщин королевств своими, потому что мы все люди. Но если найдётся человек, что думает иначе? Тот, кто не считает жительниц другого королевства своими женщинами, например… Ведь Таллистрийки так-то считают себя особенными…

— О, теперь вы будете оправдывать это? — резко обернулась Леана.

— Я никогда не сделаю так, как сделал король Горд. — король Ниоры дёрнулся, словно от удара. — Лишь хочу заметить, что такое возможно… В теории. Для того, кто не считает вас своими. Хотя даже так, редкая гнусь.

— В связи с этим обсуждением у меня встаёт другой вопрос. — прошелестел голос короля Бингла. — Он не считает женщин других королевств своими… Или не считает людей вовсе? В свете всего, что мы знаем на сегодняшний день, впору задаться вопросом: а считает ли сам король Горд себя человеком? Потому что, глядя на всё нам известное, порой становится похоже на то, что вовсе нет…

— О чём вы говорите? — удивлённо посмотрела на собравшихся королей принцесса Таллистрии. — Он, конечно, мразь, равной которой в королевствах не сыскать, но явно не принадлежит к другой расе.

Кормир II достал из-за пазухи письмо и поднялся из-за стола, протянув его Леане.

— Мы не знаем, правда ли то, что там написано. — подал голос король Мелиан. — Однако чтобы это выяснить, лорд Кормир собрал конклав, и мы согласились поддержать его. Все, кроме лорда Леона… Некоторые доказательства имеются, но в основном косвенные. Тем не менее, в Таллистрию выехал ударный отряд для ареста, а мы все приводим армии в боевую готовность, на всякий случай. Именно поэтому живой свидетель злодеяний короля Горда был бы нам очень полезен. Но теперь, после вашего рассказа, я полагаю, сомнений не осталось?

Наследница Таллистрийского трона внимательно прочитала письмо, а затем аккуратно, бережно положила его на край стола. Затем она тяжело вздохнула, слово перебарывая себя.

— Нет. Нет, он конечно первостатейное дерьмо, а не благородный героический король-рыцарь, как гласит молва, но мы должны быть объективны. Нельзя валить всё на одного человека, просто потому что он…

Принцесса запнулась, отвернувшись, и вновь обхватила себя руками.

— Нам нужно больше доказательств. Этого слишком мало, чтобы обвинить его во всех бедах королевств. — тихо добавила она.

— Их у нас нет. — с досадой крякнул король Нелланис, поудобнее усаживаясь на свой чёрный плащ. — Поэтому остаётся только дождаться Гастона и его людей, а там уже вытрясем из мерзавца всё… Хотя, за одни страдания ваших девочек я бы его титулов лишил как минимум, это да. Столько лет живём бок о бок, и всегда всё хорошо было… Вы ж нас знаете, мы, Нелейцы, если что завсегда вас поддержим.

Леана скупо улыбнулась кряжистому мужчине. Конечно, она это знала, но у чёрного королевства просто не было выбора: долина, в которой оно находилось, имела всего один горный перевал, что вёл в Таллистрию. Морские пути в Нелею были отрезаны рифами и обитающими там чудовищами, а наземные — горами и практически непроходимым массивом джунглей. Разумеется, нелейцы хорошо относились к таллистрийкам, что никогда не чинили препон их торговле с другими королевствами.

Этериас хотел возразить насчёт отсутствия доказательств, но в этот момент его взгляд упал на короля Ренегона, который, неизвестно откуда достав большой лист, что-то сосредоточенно на нём писал.

— Что ты делаешь? — с любопытством поинтересовался верховный иерарх.

— Пишу новый королевский указ. — флегматично отозвался Кормир II.

— Прямо во время конклава? — Мелиан неодобрительно покачал головой, почесав пузо. — Совсем одичал здесь в святой земле, бедняга, небось и развлекаться разучился…

— Это указ о запрете насильственных действий сексуального характера на всей территории Ренегона. — спокойно отозвался Кормир II. — Я полагаю, это дело не терпит отлагательств.

В зале совета повисло молчание. А затем оставшаяся пятёрка королей, не сговариваясь, поднялись со стульев и сгрудились, словно мальчишки, за спиной у владыки Ренегона, с интересом вчитываясь в бумагу, пока сам Кормир II безразлично продолжил писать.

— Пожизненные каменоломни… — хмыкнул король Бейлин. — Боюсь, в наших болотах нормальных карьеров днём с огнём не сыскать. Я бы заменил на каторгу травников: ингредиенты для зелий не бывают лишними…

— Включая лиц королевской крови? Сурово, ничего не скажешь. — поддакнул король Дейлис. — Хотя, учитывая обстоятельства, пожалуй, этот пункт можно понять…

Все короли, кроме Аттарока, принялись бурно и громко обсуждать достоинства и недостатки указа, давая иногда дельные, а иногда совершенно абсурдные советы. Владыка Ренегона невозмутимо продолжал работать.

Смуглый и бородатый любитель чужих фрейлин стоял молча, а его прищуренные глаза то и дело бегали туда-сюда по бумаге. И лишь тогда, когда Кормир II закончил, король Ниоры негромко заговорил:

— Знаешь что, Кормир… Сделай-ка мне копию. Что-то мне подсказывает, что однажды она мне пригодится.

Остальные короли зашушукались между собой, подозрительно поглядывая на Аттарока. И теперь уже даже верховный иерарх не выдержал, негромко хлопнув рукой по столу.

— Полагаю, довольно обсуждать эту тему. У меня есть идея, как мы могли бы получить часть доказательств: или убедиться в их отсутствии, скажем так. Не уверен, что это связано напрямую, хотя и есть подозрения, что это звенья одной цепи…

— О чём ты? — приподнял бровь Кормир II.

Все короли замолчали, с интересом посмотрев на главу церкви.

— У нас есть идея, как мы можем узнать, что случилось в храме. — не стал юлить Этериас.

— Ты говорил, что ритуал ещё не разработан… — прищурился король Ренегона.

— Так и было, но мы мои советники пообщались с новоприбывшими советниками наших гостей, и совместными усилиями мы смогли заполнить пробелы. — кивнул первосвященник. — Полной гарантии не дам, но если всё получиться, вероятно, не только проводящие ритуал, но и все остальные смог узнать, что произошло. Увидеть напрямую.

— Что за ритуал? — с живым любопытством поинтересовался король Бейлин. Лица остальных монархов тоже изобразили нешуточный интерес.

— Когда иерархи были убиты, я пытался прочитать память стихий в храме, чтобы узнать, что произошло. — признался Этериас. — Но ни тогда, ни после уничтожения убивающей аномалии, никому так и не удалось это сделать. Попытка прочитать происходящее по остаткам энергии упирается в невероятную мешанину самого разнообразного нейтраля. И это не просто действия самих иерархов: к этому добавился и ещё совершенно дикая смесь разнообразных стихий, прочитать в которой что-то просто невозможно. Я долго думал над этим и пришёл к выводу, что мы можем попытаться исправить ситуацию. В одиночку, наверное, распутать этот клубок не под силу ни одному мастеру, просто не хватит концентрации и силы: запутаешь всё ещё сильнее и сотрёшь следы. Но объединив силы мастеров всех семи элементов мы можем поочерёдно избавиться от каждого стихийного следа, тем самым оставив только чистый нейтраль. А затем прочитать в нём прошлое, как это делается со стихийными следами.

Короли Бингла и Аурелиона переглянулись.

— Нельзя просто взять прочитать прошлое в чистом нейтрале. На это способны только боги.— медленно произнёс король Дейлин. — Попытки уже были, и вы должны знать: мастер просто лишался разума от безостановочного потока образов. Чистая сила сотворения вбирает в себя слишком большой объём отпечатков из нашей реальности: и однажды окунувшись в этот океан видений, ты рискуешь никогда не выбраться наружу. Даже я это знаю, хотя и не мастер… Почему вы считаете, что это эксперимент будет успешным? И даже если и так, почему вы считаете, что своими действиями не сотрёте отражение прошлого в нейтрале?

Не слишком ли ты переоцениваешь свои силы, парень: эти слова повисли в воздухе недосказанными.

Этериас задумчиво погладил короткую щетину на подбородке.

— Есть риск, что мы затрём следы, это верно. Я поднимал архивы: иногда это случалось, когда великие мастера прошлого пытались распутать след памяти на месте схлестнувшихся стихий. Это вопрос мастерства и тонкого контроля силы: здесь нам остаётся только положиться на моих советников. Что до остального… Мы решили эту проблему.

На этот раз переглянулись между собой все короли.

— Как именно? — остро посмотрел на главу церкви король Бингла.

Вопрос был нешуточный. До сего дня считалось, что лишь самые опытные из мастеров могут прочитать память прошлого, да и то, чаще всего, лишь в том месте, где был мощный источник стихийной энергии. Лучшие из лучших иногда справлялись и без него, считывая осколки образов даже в дорожной пыли, заменяя собственной мощью недостаток силы… Но даже тогда оставался риск лишиться разума! Однако такие людей обычно было меньше десятка в любом королевстве. Прочитать что-то в потоке чистой, нейтральной энергии считалось невозможным: пусть там, как в зеркале, легко отражались события реальности, они отражались даже слишком хорошо, с гарантией сводя с ума пытающегося сделать это.

Каждая королевская династия обладала тайнами, которые не хотела выставлять напоказ, и способы защититься от стихийных медиумов были давно известны: достаточно просто проводить встречи там, где чистый нейтраль преобладает над стихийным. С тем, чтобы создать такую комнату, пусть и на время, может совладать и не слишком опытный адепт. На крайний случай можно было сжечь, затопить, или засыпать место встречи, а иные жители горных долин даже использовали для тайных встреч сквозняковые проходы: бушующий поток стихийной энергии легко стирал следы бесед, что когда-то отпечатались в памяти элементов…

Открытие Этериаса означало, что, возможно, церковь скоро будет обладать способом увидеть прошлой в любой, даже самой защищённой точке королевств, и это не понравилось никому.

— Один из моих советников, мастер Син, придумал способ визуализировать образы, пропуская их мимо сознания мастера. — спокойно ответил Этериас. — Правда, просто так, без подготовки сделать это пока не получается, необходимо слегка модифицированное зелье туманной завесы, а затем опытный мастер света сможет спроецировать с его помощью туманные образы, отражая в них память прошлого. Помимо этого, для страховки мы соберём круг из лучших мастеров королевств, распределяя нагрузку и сменяя друг друга по мере необходимости. Основная сложность состоит в том, чтобы вычленить из потока нужный временной промежуток, но если у нас не получится, мы сможем попробовать вновь и вновь.

— Ты уверен, что вы не сотрёте все следы насовсем? И откуда вообще уверенность, что хоть какие-то следы там остались, после такого хаоса? — прямо спросил Кормир II.

Этериас поднял со стула и скрестил руки за спиной, отвернувшись.

— Мы находимся на святой земле. — тихо ответил он. — Сама наша история началась в этом месте. Сотни племенных жрецов и тысячи мастеров вновь и вновь призывали нашего создателя в это место. Бесчисленное множество волшебников, лучших из лучших, творили своё искусство здесь на протяжении многих столетий. Во всех королевствах не найдётся места, пропитанного столь чистой, живой энергией наших душ и силой самого Отца. Я не верю, что это может стереть всего одна битва, и неважно, сколь могучие силы были в ней задействованы. Потому что иначе… Иначе вся наша история ничего не стоит.

Аттарок почесал бороду, подхватил свою любимую секиру, что стояла, прислонённая к его стулу, и мощным ударом вогнал её в стол, заставив короля Ренегона болезненно скривится: это был далеко не первый стол…

— Так чего мы ждём, волшебник?! Вперёд, показывай нам своё искусство. К чему откладывать?

Вскоре в центральном храме Отца, в самом сердце святой земли, собралась целая процессия людей. Шестеро королей нового альянса людей и четверо их советников отошли в сторону вместе с таллистрийской принцессой, уступая центр храма верховному иерарху и его людям. Десять советников и сам глава церкви образовали собой одиннадцатилучевую звезду, поднявшись небольшие, но весьма тяжёлые и устойчивые каменные помосты в виде цилиндров с лестницами, высотой около метра.

Под сенью красочных оконных фресок и в тени высоких стен в углах затаилось ещё несколько десятков мастеров церкви и целителей, готовых вмешаться и помочь в случае, если что-то пойдёт не так.

Лучшие из лучших собрались здесь, сегодня: мастера древнейшего из королевств людей, несущие в себе знания десятков поколений волшебников Ренегона, объединяли свои силы с лучшими из мастеров самого молодого королевства севера. Кто-то, возможно, мог бы заявить, что Аурелионцам недостаёт тайных знаний, но маги самого малочисленного, дикого и плохо обустроенного королевства севера, проводящие годы своего обучения, оттачивая искусство боя, не понаслышке знали, насколько важен контроль над своей силой, железной рукой обучая своих неофитов быть лучшими из лучших.

Этериас на миг пожалел, что с ними нет Гастона. Его первый советник, безусловно, был одним из талантливейших мастеров королевств. К счастью, придворные волшебники других королей если и уступили бы ему, то ненамного. Поэтому место повелителя воды занял советник короля Бейлина: бледный, долговязый и худой человек из Бингла, которого звали мастер Алий. Именно он изготовил и модифицировал зелья туманной завесы, что нужны были им для проекции, и, по счастливому совпадению, болотник был мастером водной стихии, как и Гастон.

Молодой глава церкви глубоко вздохнул, сосредотачиваясь. Одиннадцать мастеров собрались здесь сегодня, чтобы выяснить, как погибли лучшие из них. В этом был свой символизм…

— Алий, туман. Всё: подготовить кристаллы. — холодным, неестественно спокойным голосом приказал Этериас мастерам.

Болотник снял с пояса одну из многочисленных колб и бросил её в центр образованной звезды. Всё пространство между одиннадцатью волшебникам заволокло густым белым туманом, который доставал им до уровня груди. Мастера магии вскинули руки с чистыми, отлично огранёнными камнями, и подняли их перед собой. Сияющий полупрозрачный свет чистой энергии выстрелил из них, образуя светящийся многоугольник.

— Клавдий, создавай проекцию сил. — коротко бросил одному из ближайших советников Этериас, повернувшись налево.

Мастер в серой робе чуть нахмурил густые брови, и свет от его кристалла чуть усилился, волнами расходясь по образованной фигуре. И спустя несколько мгновений произошло невероятное: бледно-белый туман словно взорвался феерией красок, образуя невероятно красивую мешанину цветов, словно созданную безумным художником. Все цвета радуги, различные их оттенки и комбинации смешались здесь, рисуя невероятный клубок из мешанины самых разных типов нейтраля.

— Фелиус, вытягивай воздух. — скомандовал небольшому, низком старику, чья голова почти полностью утопала в тумане, глава церкви.

Старичок прикрыл глаза и картина проекции изменилось: светло-синий, бледновато-воздушный свет зашевелился, а затем медленные, аккуратные тонкие нити голубоватой энергии потянулись к владыке ветра, окрашивая его кристалл в бледно-голубоватый цвет неба. Нить светящихся линий связующей фигуры начала менять свой цвет…

— Эниан, Родерик — отрезать паразитные потери. — слегка качнул головой Этериас, и два ближайших к Фелиусу мастера направили свою силу в кристаллы, помогая тому удержать фигуру.

— Сделано. — открыл глаза мастер Фелиус, когда цвет его кристалла вернулся к ровному свечению. — воздуха больше нет.

— Алий, вытягивай воду. Кадмиан, Долиан — отрезать паразитные потери.

Долговязый болотник молча прикрыл глаза и лишь слегка кивнул, когда дело было сделано.

— Акрил, следи за тем, чтобы вода и ветер не попали за барьер. — пристально посмотрел на аурелионского мастера воды и ветра Этериас. — Гелиус, пламя. Клавдий, Син, отрезать паразитные потери. Долиан, земля. Родерик, Алий, отрезать паразитные потери…

По мере того как тончайшие нити разных цветов энергии медленно тянулись к мастерам магии, клубящееся безумие стихий медленно тускнело, обесцвечиваясь. Вскоре осталось лишь однородное, слегка наполненной желтоватым светом марево.

— Эниан, вытягивай жизнь… — кивнул повелителю жизни Этериас.

— Здесь нет жизни. — покачал головой мастер в зелёной робе. — Я чувствую лишь пустоту.

— Син, вытягивай свет. — качнул головой Этериас. — Гелиус, Акрил отрежьте паразитные потери…

Вскоре туман лишился и последнего, желтоватого оттенка. А затем начал развеиваться.

— Алий, туман. — быстро приказал Этериас, и болотник невозмутимо разбил новую колбу, вновь наполняя многоугольник белым туманом.

— Разве мы не отфильтровали все? — задумчиво спросил Кадмиан. — Я не чувствую признаков стихийной энергии в центре…

— Круг, отчёт. — потребовал Этериас. — Кто-нибудь ощущает привычную ему силу?

Все, кроме Клавдия и Кадмиана, поочерёдно ответили нет, отзываясь эхом.

— Начинаем создавать отражение? — предложил мастер Син.

Этериас помедлил с ответом, вглядываясь в туман.

На первый взгляд могло показаться, что туман почти такой же, какой был в самом начале: то же белёсое, слегка серое марево… Подождите, серое? Верховный иерарх нахмурился, напрягая все свои чувства. Перед ними должен быть только чистый нейтраль, все стихии вытянуты… Могли ли быть примеси в новой колбе с туманной завесой?

— Алий, во второй колбе могли быть примеси? — спросил Этериас у болотника.

Долговязый и худой мастер оскорблённо вскинул голову.

— Исключено. Они идентичны. — бросил он верховному иерарху.

— Клавдий, ты всё ещё держишь проекцию?

— Держу. — сухо ответил мастер нейтраля.

— Значит, здесь есть что-то ещё… — покачал головой Этериас. — Мы что-то упускаем. Почти неуловимая, но примесь, что может сорвать нам взор в прошлое. И согласно тому, что мы знаем, пусть это и опровергает классическую теорию, можно предположить, что это сила смерти.

— Я всё ещё считаю, что это абсурд, и тебя вводили в заблуждение. — недовольно высказался мастер Эниан.

— Ты чувствуешь жизнь здесь? Кроме нашей? — уточнил Этериас

— Нет, но это не значит, что есть что-то ещё!

— Независимо от того, кто из вас прав, разве мы можем с этим что-то сделать? — флегматично спросил долговязый болотник. — Чтобы отдельно вытянуть мешающий нам подвид нейтраля, требуется невероятный контроль, а мастеров смерти среди нас точно нет.

В храме повисло молчание, но затягивать с решением было нельзя: поддержка фигуры и проекции требовала немалых сил, и это не могло продолжаться долго…

— Кадмиан, ты лучший мастер управления чистой силой среди нас. — медленно заговорил Этериас. — Ты сможешь провести фильтрацию по обратному принципу? Сосредоточится на чистой силе, и вытянуть на себя всё, кроме неё?

Ректор Твердыни Истины ненадолго задумался, а затем уверенно кивнул:

— Думаю, я справлюсь.

— Тогда приступай. — приказал верховный иерарх.

Бело-серой туман дрогнул, образуя множество мелких завихрений внутри себя. Тонкие потоки серого, почти чёрного дыма устремились к мастеру Кадмиану: лучший из мастеров нейтраля в королевствах справился с порученной задачей. Но вот чего ни он, ни кто-либо ещё и собравшихся магов не знал, так это то, что сила смерти может крайне разрушительно влиять на не слишком опытного в обращении с ней неофита…

Едва потоки смерти достигли тела наглеца, лицо ректора Твердыни Истины исказилось в гримасе боли, посерело… А затем мастер Кадмиан осел на каменный помост, теряя сознание и выпуская из рук почерневший кристалл. Стороны светящегося многоугольника из чистой силы стали изгибаться, фигура разомкнулась…

Этериас засунул правую руку в складки своей белоснежной робы, держа свой кристалл в левой руке, и быстро достал запасной кристалл. А затем резким движением выбросил его в сторону мастера Кадмиана, заставив зависнуть в воздухе, и сияющая нить чистой энергии соединила его с висящим в воздухе кристаллом, вновь замыкая круг.

— Целителей сюда, живо. — процедил сквозь зубы глава церкви. — Мастера ветра, вынуть пострадавший кристалл из круга, немедленно. Кто лучше владеет чистым нейтралем, сюда, нам нужна замена!

Несколько мастеров, стоящих у стены, быстро начали делать пассы руками, перенося из круга мастера Кадмиана и его кристалл. Целители принялись заниматься посеревшим телом. Четверо советников, стоящих рядом с королями, мрачно переглянулись.

— Мессейн, иди туда. — приказал своему советнику король Лиссеи. — Ты лучший в чистом нейтрале, я знаю.

Немолодой мужчина с неплохим пузиком и обширной залысиной на голове тяжело вздохнул, но послушал своего короля. Он подошёл к постаменту мастера Кадмиана, уверенно протянул руки к висящему в воздухе кристаллу, и твёрдо кивнул верховному иерарху, забирай на себя часть напряжения.

Этериас выдохнул.

— Приступайте, мастер Син. Алий, обнови туман. — глухо приказал глава церкви, стараясь не думать о мастере Кадмиане. — Формируйте взор. Кадмиан, можешь больше не держать проекцию. Помните, важно отрезать себя от видений, не смотрите… Направьте его в свет…

Десять лучших мастеров королевств прикрыли глаза, сосредотачиваясь на силе, что наполняла святое место. Все как один, ведомые верховным иерархом, они потянулись к тому дню, что стал началом всех бед в королевствах…

Глаза мастера Сина вспыхнули чистым белым светом. И туман, что наполнял многоугольник мастеров, зазмеился, обретая форму одиннадцати людей… Но, прежде чем формирование завершилось, зал совета наполнил страшный, громкий звук, заставив всех схватится за уши…

— Гелиус, поддержи Сина! — крикнул Этериас, скривившись в гримасе боли. — Акрил, возьми на себя воздух, перехвати звук!

Звук был столь силён, что у всех мастеров потекла кровь из ушей. И все же они были лучшими из лучших: никто не упал, никто не нарушил фигуру. Мастер Син тяжело выдохнул, благодарно кивнул мастеру Гелиусу, что стоял рядом, и вновь сосредоточился на визуализации образов, а глаза мастера Акрила вспыхнули голубыми пламенем: повелитель ветра сумел взять на себя часть картины, управляя звуковыми колебаниями…

Туман частично рассеялся, образуя одиннадцать фигур: десять мужских и одну женскую. Все в зале затаили дыхание, расширенными глазами глядя на такое чудо…

— Святое солнце, это же иерархи! Я узнаю своего! — выдохнул Аттарок.

—…Раз у вас развелось столько крыс! — послышался насмешливый голос одной из фигур.

— Я не видел ни одной в королевском квартале. — возразил уверенный голос лидера группы.

— А вот я видел! В нашем особняке их развелось столько, что одна из них утащила мой кристалл! — возразила другая фигура.— Священный кристалл памяти? — в голосе сразу нескольких фигур слышалось изрядное удивление.

— Именно его! Я люблю держать его поблизости, и положил его на тот же стол, где обычно лежат закуски. Видимо, крыса приняла его за одну из них и попыталась сожрать!

— Что было дальше? Ты вернул его или пришлось делать новый? — подала голос явно женская фигура из тумана.— Это Леди Иона. — прошептала принцесса. — Я помню её, она часто лечила мои ушибы и ссадины в детстве…

— Поднял на уши всех слуг, но они ничего не нашли. Передвинули всю мебель в комнате, но так и не нашли нору. Затем, правда, сам наткнулся на кристалл в своей же комнате, недалеко от того же места. Видимо, крыса поняла, что он несъедобен и выбросила его. — продолжила другая туманная фигура.

— Это мой брат, Мельстий. — хмуро буркнул король Лиссеи. — Он всегда любил хорошо покушать, просто прописался на моей кухне, даже после того как стал иерархом…Тем временем туманные фигуры продолжили свой диалог, не замечая никого вокруг.— С крысами и правда проблемы. Я заметил, что крысы прогрызли в особняке дырку.

— А у меня в сундуке нашлась прогрызенная дыра. Наверно, какая-то крыса хотела устроить там нору, — заметил иной голос из тумана.

— Вы знаете, крысы любят копаться в отходах. Уверен, ваши проблемы с ними заслуживают целой баллады на этот счёт. Хотите, устрою конкурс. — раздался нарочито невинный голос брата короля Лиссеи.

— Никаких лиссейских баллад! — хором ответило ему сразу несколько туманных фигур.Король Лисееи как-то смущенно крякнул и слегка покраснел.

— Ладно, время пообщаться у нас ещё будет. Полагаю, стоит приступить к делу. Наставлений никому не требуется? Нет? Тогда в круг и приступим. Ведущим буду я.

Король Ренегона тяжело вздохнул, видя уже мёртвого друга.

— Лирион всегда любил быть первым и не любил откладывать дела. В этом был весь он: всегда впереди, всегда первый… — Кормир II впился взглядом в друга детства, жадно ожидая развязки.

Тем временем туманные фигуры собрались в круг и начали свой ритуал.

— Они все сделали верно. — откомментировал происходящее Этериас. — Ритуал проведён верно, точно так же мы делали, когда меня посвящали в верховные…

А затем пространство дрогнуло, выпуская из провала чёрное облако смерти. И в храме повисла тишина.

— Акрил? — вопросительно посмотрел на советника глава церкви. — Что со звуком?

— Его нет. — покачал головой мастер воды и ветра. — Словно отрезало. Они сражались в полной тишине.

В мрачной тишине собравшиеся короли и маги угрюмо смотрели, как отчаянно бьются за свою жизнь с неведомым противником те, кто когда-то были им близкими друзьями, коллегами или родственниками. Как один за другим погибают лучшие из магов королевств, как пытаются пробить стены храма, но встречают лишь незримый щит, разбивающий все их атаки. Смотрели, как им почти удалось одолеть неведомую тварь, и как удар в спину обрушил их надежды на победу.

Когда человек в чёрной одежде подобрался сзади к женщине и пробил ей сердце, многие вздрогнули: можно было понять, что неведомая тварь откуда-то извне способна убивать людей, но ЧЕЛОВЕК? Да еще и женщину, и так жестоко… Это просто не укладывалось в голове у собравшихся.

Человек в чёрном остановился, осматривая дело своих рук, а затем, слегка отряхнув их от крови, перевёл взор на чёрное облако.

— Син, сделай предельную чёткость. Всю силу круга на свет, все! — быстро приказал Этериас.

Туманная фигура в чёрном уплотнилась, став резкой, чёткой, так похожей на настоящую… Казалось, вот-вот можно будет рассмотреть лицо, но, к разочарованию верховного иерарха, оно оказалось скрытым тёмной тряпичной маской.

Некоторое время человек и чёрное облако, похоже, вели какой-то диалог, но не было слышно ни звука. Этериас бросил отчаянный взгляд на мастера Акрила, и тот согласно кивнул, сосредотачиваясь ещё сильнее, вытягивая на себя видение звука до предела… А затем медленно осел на каменный помост, теряя сознание.

Глава церкви до крови прикусил губу и вскинул руку, доставая ещё один запасной кристалл и восстанавливая круг.

Двое убийц закончили свой незримый диалог, и облако скрылось, породив за собой рябь пространства. А человек принялся доставать из-за своего пояса вещи, в которых многие мастера узнали стихийные кристаллы…

Советник короля Дейлиса быстрым шагом направился к постаменту, стремясь занять место мастера Акрила, но уже не успел: в этот момент глаза мастера Син погасли, и тот осел на пол, вновь разрушая фигуру.

Третьего кристалла у Этериаса не было, да и сказать по правде, держать три узловые точки, наверно, не смог бы даже он…

Усталые, истощённые маги опустили руки, разрывая круг ритуала.

— Вы все видели. — вздохнул Этериас. — Так было.

— Если они правильно провели ритуал, что случилось? Как вышло, что вместо Отца явилась эта тварь? — пристально посмотрел на главу церкви Кормир II.

— Думаю, имела место подмена кристаллов. — ответил мастер Клавдий. — Точкой фокуса и одновременно адресом призыва является память о встрече с Отцом, и если изменить её, зов в теории будет послан другому адресату. Этот разговор, о крысах в начале… Кристаллы пропадали и появлялись вновь…

— Однако причиной, похоже, были совсем другие крысы, а не те, о которых думали иерархи… — мрачно закончил фразу король Мелиан, стискивая рукоять молота.

— Как там пострадавшие? — перевёл взгляд на целителей Этериас.

— Мастер Кадмиан мёртв. — хмуро отчитался старший из целителей. — Умер на месте, мы не смогли ему помочь. Мастер Акрил, похоже, не справился с потоком образов и лишился разума.

— Значит, мы лишились двух, ради того узреть это, и даже не знаем, что за человек был всему этому виной. — Глава церкви стиснул кулаки добела. — Но мы найдём его, однажды…

— Это был он! — уверенно выступила вперёд принцесса Леана.

— Он? — недоумённо посмотрел на девушку Этериас.

— Король Горд. — твёрдо кивнула она.

— Ты уверена? — вскинул брови вверх верховный иерарх. — На нём маска и чёрная одежда, никаких опознавательных знаков…

Принцесса на миг вздрогнула, но затем сжала кулаки, и, перебарывая себя, вскинула голову, решительно смотря в глаза главе церкви:

— Я несколько часов видела над собой эти глаза, пока он пытал меня. Холодные, жестокие, равнодушные к чужой боли… Я узнаю их из тысячи.

Всё до единого люди, собравшиеся в зале, слышали слова наследницы Таллистрии. И не нашлось того, кто не поверил бы в них.